| 392 Чтение παρ’ ατο твердо засвидетельствовано AKLP, большинством минускульных и принято в Син. тип. Новейшие издатели – LTTrWHW и N читают π’ ατο, но это чтение поддерживается только B и самым незначительным числом минускульных. 393 KLP, большинство минускульных, Ориген , св. Афанасий, Феофилакт, Икумений читают αοτν, которое одно отвечает течению мысли Апостола в данном месте; принято в Син. тип. – AB, один минускул, vlg. – ατν; так и TTrWHW и N. 394 Οδαμεν δс ΒΚ, довольно многими минускульными, bohair., славянским, Феофилактом, Икумением; А, vlg., sahid., сирские, армянский, Дидим – κα οδαμεν; LP, эфиопский – οδαμεν (без δ и κα). Син. тип. – οδαμεν δ. 395 τν ληϑινν имеют BKLP, большинство минускульных, св. Алексий и некоторые списки славянского перевода; А, около 30 минускульных, vlg., bohair., армянский, эфиопский, некоторые списки славянского перевода, Афанасий В., Василий В., Дидим, Кирилл Ал., Августин читают τν ληϑινν Θεν; τν ληϑινν принято во всех новейших изданиях. В издании Синодальной типографии 1866 г. – τν Θεν τν ληϑινν; в издании той же типографии 1892 г. – τν ληϑινν; последнее чтение по количеству древних авторитетов должно быть признано более правильным. 396 Так читают очень немногие минускулы; АВ – ζω ανιος; K, многие минускулы, Афанасий В., Кирилл Ал. имеют ζω ανιος; LP, Феофилакт – ζω ανιος; Син. тип. – ζω ανιος. Кажется, следует отдать преимущество чтению – ζω ανιος (cp. I, 2). 397 LTTrWHlV и N читают с BL и немногими минускульными (около 15) – αυτ; но АКР, большинство минускульных, Феофилакт, Икумений – αυτος; так и Син. тип. 398 μν – имеют KLP и большинство минускульных; AΒ, списки vulg., bohair., sahid., сирские, армянский, эфиопский опускают его; за ними следуют и новейшие издатели – LTTrWH и N. 401 См. Eine textkritische Arbeit des zehnten bezw. sechsten Jahrhunderts, herausgeben nach einem Kodex Athosklosters Lawra von Ed. Freihern von der Goltz. Leipzig 1899. 402 Schanzb «Theolog. Quartalschfift» 1894, S. 176; cp. Rud . Cornely , Introductio specialis in singulos Novi Testamenti libros, p. 679–680. |
| Такая скромность в изложении истин веры, такая готовность принимать советы людей опытнейших, была причиной того, что самые столпы православия старались защищать и оправдать Дионисия. Подобными защитниками были, например, Афанасий Александрийский и Василий Великий . Св. Афанасий доказывает, что Дионисий всегда рассуждал православно, что, даже увлекшись полемикой, не позволял себе выражений близких к арианским. Приводя против ариан некоторые выражения Дионисия, он сознается, что эти выражения могут показаться соблазнительными; но прибавляет, что надобно объяснять их, взяв во внимание обстоятельства времени и ту цель, по которой они допущены. Цель была та, чтобы доказать врагам, что не Отец, а Сын соделался ради нас человеком, пли короче – что Отец не есть Сын. И с апостолами, говорит Афанасий, случалось подобное. Именно когда иудеи вообразили себе, что Христос есть простой человек, то и апостолы как бы согласились с их взглядом, но согласились для того, чтобы потом незаметно возвести их от низшего к высшему, и наконец решительно убедить в божественности Спасителя, указанием на Его чудеса. Так и Дионисий. Для того чтобы сделать совершенно понятным различие между Отцом и Сыном, он привел слова Христовы: «Аз есмь виноградная лоза, а Отец Мой виноградарь». Т. е. он привел такие слова, которые указывают на человеческую природу Иисуса Христа, и объясняет это следующим образом: «Виноградарь по природе отличен от виноградной лозы; но рождие одной природы с виноградной лозой и имеют одно происхождение, а потому Господь и говорит далее: «Аз есмь лоза, вы же рождие». Итак если Сын с нами одной природы, и имеет тоже происхождение как и мы, то в этом отношении всегда можно назвать Его λλτριος κατ’ υσαν του Πστρς . Но так как Сын есть и нечто иное нежели мы, именно Он есть Слово Отца, тогда как мы потомки Адама и созданы из земли, то помянутое выражение надобно относить не к божеству, но к человечеству Иисуса Христа, ибо сам Спаситель говорит: «Аз есмь лоза, вы же рождие, Отец же виноградарь» 552 . |
| 13. Есть и другие островки: Св. Евстратий, Чия и другие имеющие по пяти священников и по несколько домов. Затем епископии Скиафская, Скопельская, Скирская; они имеют по 50 или по 60 священников и приблизительно по две тысячи домов. Точного числа мы сказать не можем, но на сколько нам удалось узнать, в одном месте несколько больше, в другом несколько меньше, в среднем же как сказано. 14. Против Афин есть и другой остров Саламин, архиепископия Эгинская и другие островки, имеющие по несколько священников и домов, одни больше, другие меньше. 15. Сказав об островах, лежащих к востоку и западу, а также об островах, лежащих между этими западными и восточными, скажем теперь о некоторых местах, о которых мы говорили мимоходом. 16. Теперешняя Святая Гора называлась Эгием и Афоном, там сначала жили ионийцы. По просьбе почтеннейшего и мудрейшего мужа Афанасия, назначенного экзархом Константинопольских монастырей царь Никифор Фока издал указ и было переселено население, жившее тогда против Навплия в Цаконии, между Навплием и Монемвасией. Афанасий населил ту местность и построил Лавру, Протат и остальное. Затем там поселились многие, пошедшие по пути Божию, и в подражание построены были и другие монастыри, которых теперь двадцать четыре. Первым строителем ктитором был Св. Афанасий, называемый Афонским. Жизнью его и чудесными деяниями многие из его современников были по истине удивлены и теперь живущие слыша как читают слово, повествующее о жизни и деяниях его, дивятся и стараются подражать, хотя не могут достигнуть такого образца. 17. Скажем об епархиях, о которых мы упомянули, но ничего не сказали. 18. Касандрия имеет епископа, мужа мудрого, племянника Солунского митрополита, мужа очень ревностного, имеет 60 священников и около 2000 христианских домов. 19. Затем Солунь, большая митрополия, имеющая епископов и священников 600 и христианских домов, в нем, окрестностях и епископиях, как говорят, свыше 20 тысяч. 20. Затем Фивы, имеющие приблизительно 100 священников и свыше 8 тысяч домов. |
| Но поскольку Он – тварь и в числе получивших бытие, то и говорил таким образом, и имел нужду в том, чего не имел; потому что тварям свойственно иметь недостаток и нужду в том, чего не имеют» 701 . Следовательно, ариане соотносили неведение Сына, как и прочие Его человеческие немощи, с единым Лицом Слова, Которое, по их мнению, было тварным. Само собою разумеется, что мысль св. Афанасия развивается в совершенно противоположном направлении: незнание Христа соотносится с Его человеческим естеством. «Как, соделавшись человеком, Он с человеками алчет, и Жаждет, и страждет, так с человеками и не знает как человек; по Божеству же, как во Отце сущее Слово и Премудрость, знает, и ничего нет сокрытого от ведения Его» 702 . Тождественное суждение Александрийский святитель высказывает и в еще одном своем творении: «Поскольку, по написанному, соделался Он человеком, а людям так же свойственно не знать, как алкать и прочее, потому что люди не знают, пока не услышат и не научатся; то, как соделавшийся человеком, и показывает человеческое неведение, во-первых, в доказательство того, что имеет действительно человеческое тело, а потом и с тою целию, чтобы, имея в теле человеческое неведение, но от всего искупив и очистив, представить Отцу человечество совершенным и святым» 703 . Из этого ясно вытекает, что, согласно учению св. Афанасия, неведение Господа есть одно из свойств смертной человеческой природы, воспринятой Словом. В последней фразе улавливается намек на то, что это человеческое неведение доступно, как и вся человеческая природа Его, обоживанию, то есть способно, как можно думать, преображаться Божественным всеведением. Следует констатировать, что для св. Афанасия «обожение человеческой природы в лице Иисуса Христа происходило с постепенностью, обусловленной естественным развитием и возрастанием. «Человечество Христа преуспевало премудростью, постепенно возвышаясь над естеством человеческим, обожаясь, соделываясь и являясь для всех органом Премудрости для действенности Божества и Его воссияния». |
| То ли потому, что греческий порядок был знаком, то ли потому, что в столицах всё делается не так размеренно, показалось, что служба пролетела быстро. Мы приложились к иконам и уже выходили из храма, как приметили монаха, взявшего под опеку братьев-украинцев и теперь рассказывающего что-то двум батюшкам и молодому комсомольцу. Мы подошли в самый нужный момент, когда монах произнёс: — А теперь пройдём к главной святыне нашего монастыря — мощам преподобного Афанасия Афонского . Мощи Афанасия Великого покоились в левом приделе. Тут же появился настоящий греческий монах, сухонький, бодренький, с проседью в чёрных волосах и улыбающийся, стал что-то объяснять нам, пытаясь нет-нет да и вставлять русские слова, отчего понять его совсем было невозможно, но слушалось с удовольствием. Приведший нас монах немного поморщился, ответил улыбающемуся монаху, тот закивал головой, и наш покровитель кивнул: — Ну, прикладывайтесь. Сначала приложились священники, потом — мы. И никто нас никуда не торопил. Стой сколько хочешь! Ведь только стоило попросить… Господи, будь всегда так милостив ко мне. Впрочем, я знаю: Ты всегда и так был милостив, просто я не замечал этого. Мне не о чем больше просить Тебя. А вот Алексей Иванович знал, что просить. После того, как все приложились и стояли присмиревшие и тихие, он наклонился к греку: — Иелеесу бы. Монах оживился и снова что-то быстро заговорил, откуда-то появилось несколько пузырьков и длинная палка с крюком, которой он осторожно снял лампаду над мощами святого Афанасия и прямо оттуда стал наливать масло. Господи, неоценимы дары Твои! Встрепенулся и наш монах и что-то стал объяснять греку. Общение их было живо и, как обычно, непонятно, то ли они препирались, то ли рассыпались в благодарностях. В итоге появилось ещё несколько пузырьков, монах снял ещё одну лампаду и, разлив из неё масло, передал нашему руководителю, а тот торжественно вручил их смиренному батюшке. — Вот, всем остальным раздашь. Тот поклонился. — А сейчас надо готовиться к трапезе, а после я вам экскурсию проведу, — объявил наш монах. |
| А великий государь наш его царское величество, такого письма к бывшему Никону патриарху писать тебе не веливал. Также ты и людей тем возмутил. И бояре, слушав того дела и твоей лютой дерзости, приговорили за то казнить тебя смертью . И великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великой и Малой и Белой Русии самодержец, по прошению своих великого государя чад, благоверного государя царевича и великого князя Алексея Алексеевича, благоверного государя царевича и великого князя Феодора Алексеевича, пожаловал, на милость положил, смертью казнить тебя не велел, а велел тебя сослать в ссылку в Казань и служить по Казани, а поместья твои и вотчины отписать на себя великого государя и отдать в раздачу. А двор и животы отдать тебе для прокормления и расплаты долгов. 173 года. Марта в 13 день, государев указ Никите Зузину сказан и отослан в казанский дворец. Сия сказка сказана при боярине при князе Никите Ивановиче Одоевском, да при думном дьяке при Алмазе Иванове, на Красном крыльце. А память о ссылке в казанский дворец послана такова: 1665 г. Черновая память в приказ казанского дворца о ссылке в Казань на службу Никиты Зюзина Лета 7173 года, Марта в 12 день. По государеву царёву и великого князя Алексея Михайловича, всея Великой и Малой и Белой Росии самодержца, указу, боярину князю Юрию Алексеевичу Долгорукову, да дьякам, думному Лариону Лопухину, да Афанасию Зыкову, да Андрею Немирову. Указал великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великой и Малой и Белой Росии самодержец, Микиту Зузина, за его вину, сослать в Казань и служить ему по Казани. И Микита Зузин послан в приказ казанского дворца к тебе боярину к князю Юрию Алексеевичу, и к дьяком, к думному к Лариону Лопухину и к Афанасию и к Андрею, с подьячим с Яковом Поздышевым. И по государеву царёву и великого князя Алексея Михайловича, всея Великой и Малой и Белой Росии самодержца, указу, боярину князю Юрию Алексеевичу Долгорукову, да дьякам, думному Лариону Лопухину, и Афанасию и Андрею учинить по указу великого государя. |
| То ли потому, что греческий порядок был знаком, то ли потому, что в столицах всё делается не так размеренно, показалось, что служба пролетела быстро. Мы приложились к иконам и уже выходили из храма, как приметили монаха, взявшего под опеку братьев-украинцев и теперь рассказывающего что-то двум батюшкам и молодому комсомольцу. Мы подошли в самый нужный момент, когда монах произнёс: — А теперь пройдём к главной святыне нашего монастыря — мощам преподобного Афанасия Мощи Афанасия Великого покоились в левом приделе. Тут же появился настоящий греческий монах, сухонький, бодренький, с проседью в чёрных волосах и улыбающийся, стал что-то объяснять нам, пытаясь нет-нет да и вставлять русские слова, отчего понять его совсем было невозможно, но слушалось с удовольствием. Приведший нас монах немного поморщился, ответил улыбающемуся монаху, тот закивал головой, и наш покровитель кивнул: — Ну, прикладывайтесь. Сначала приложились священники, потом — мы. И никто нас никуда не торопил. Стой сколько хочешь! Ведь только стоило попросить… Господи, будь всегда так милостив ко мне. Впрочем, я знаю: Ты всегда и так был милостив, просто я не замечал этого. Мне не о чем больше просить Тебя. А вот Алексей Иванович знал, что просить. После того, как все приложились и стояли присмиревшие и тихие, он наклонился к греку: — Иелеесу бы. Монах оживился и снова что-то быстро заговорил, откуда-то появилось несколько пузырьков и длинная палка с крюком, которой он осторожно снял лампаду над мощами святого Афанасия и прямо оттуда стал наливать масло. Господи, неоценимы дары Твои! Встрепенулся и наш монах и что-то стал объяснять греку. Общение их было живо и, как обычно, непонятно, то ли они препирались, то ли рассыпались в благодарностях. В итоге появилось ещё несколько пузырьков, монах снял ещё одну лампаду и, разлив из неё масло, передал нашему руководителю, а тот торжественно вручил их смиренному батюшке. — Вот, всем остальным раздашь. Тот поклонился. — А сейчас надо готовиться к трапезе, а после я вам экскурсию проведу, — объявил наш монах. |
| Афанасий пишет: «Здесь Господь просит уже для нас чего-то большего и совершенного. Ибо известно, KaiC Слово стало в нас; Оно облеклось в нашу плоть. Но «и Ты во Мне», Отче, потому, что Твое Я Слово. И поскольку [Ты] во Мне, потому что Твое Я Слово, а Я в них по телу, и через Тебя совершилось во Мне спасение людей, то прошу, «и тии едино да будут» по телу [во Мне] и [по] 1172 его совершению; «да и тии совершени» будут, имея единство с телом сим и в нем став «едино», да все, как понесенные Мною на Себе, будут едино тело и един дух, и достигнут в мужа совершенна» (Contra Arianos III, 22). Слово обложило Себя телом, чтобы мы как сотелесники в Нем пребывали бессмертными и нетленными (Contra Arianos II, 74). Ту перемену, прославление, которые произойдут в природе истинных последователей Христа как результат взаимного соприкосновения Божественного и человеческого начала в Богочеловеке, св. Афанасий обозначает термином «обожение». Сын Божий для того и сделался Сыном Человеческим, чтобы сыны человеческие сделались сынами Божиими 1173 . Как Господь, облекшись в плоть, соделался человеком, так и мы, люди, воспринятые Словом, обожаемся ради Его плоти (Contra Arianos III, 34). Слово облеклось в тварное тело, чтобы мы в Нем могли обновиться и обожиться (Contra Arianos II, 47; cf. Epist. ad Adelphium 4). Обожение искупленных выражается в тех же чертах, как и обожение человеческой природы Христа, отличаясь, при качественном сходстве, количественно. Господь Иисус Христос был неведущим по Своей плоти, чтобы дать ей – и с ней всему человечеству – силу познать Отца (Contra Arianos III, 38; Epist. ad Serapionen! II, 9). Он страшился смерти, чтобы нас освободить от страха смерти и сделать причастниками бессмертия (Contra Arianos III, 54; II, 70). Он крестился, принял помаздние Духа, преспевал в премудрости, и возрасте, и благодати, чтобы мы через Его плоть получили благодать Духа Святого, благодать и бессмертие (Contra Arianos I, 43–48). Так как человеческая плоть Христа была в единении с истинным Богом (II, 70; 67), то грех истреблен, и человечество стало свободно от него и бессмертно (II, 56; III, 33); мы становимся храмом Бога и сынами Его (I, 43; II, 59); Дух Божий живет в нас, и мы соединяемся с Отцом (III, 25). |
| Это послание составлено после 9 февраля 356 г. и до 24 февраля 356 г., когда Георгий Каппадокиянин вошел в Александрию, но когда уже говорили о намерении послать его в Египет (cap. 7). 1938 «Апология к императору Константию» («Защитительное слово перед царем Константием») 1106 написана, вероятно, летом 357 г., когда Георгий Каппадокиянин был в Александрии, и имеет целью опровергнуть те обвинения, какие выставлены были врагами св. Афанасия перед императором Константием, когда после смерти узурпатора Магненция он сделался единовластителем, и которые привели к третьему изгнанию св. Афанасия, а именно, что он: а) во время частых посещений и беседе с Константом возбуждал его против Констанция и старался посеять между братьями вражду, б) посылал узурпатору Магненцию письма, чтобы снискать его расположение, в) в великой александрийской церкви, построенной на средства Констанция, когда постройка еще не была окончена и не была освящена, он допустил совершение торжественного богослужения и г) получив приказание от Констанция отправиться в Италию, куда он сам намерен был прибыть, он не повиновался. С этой частью апологии св. Афанасий направился было к Константию, чтобы лично защищать свое дело – он не был убежден в том, что император так предан арианству, и думал, что ариане позволяют себе многое без его ведома. Но на пути он получил такие дурные сведения о намерениях и деяниях императора Констанция, что вполне убедился в немыслимости личной защиты своего дела. Он вновь укрылся в пустыню и дополнил свою апологию изложением фактов, которые первоначально представлялись ему невероятными (ссылка Либерия, Осия, Павлина Трирского, Дионисия Миланского, Евсевия Верчельского, Люцифера Каларисского и др. за отказ подписать осуждение Афанасия и насильственные меры Констанция, которыми остальные западные епископы принуждены были к этой подписи). Апология отличается спокойным тоном, полным достоинства, и силой аргументации. По стилю – это одно из лучших произведений св. Афанасия. В конце апологии к Константию Афанасий защищается по поводу насмешливого выражения императора (cap. |
| свою книгу об Афоне. 91 Не распространяясь много об этом сочинении, так как оно достаточно оценено русской ученой критикой, 92 скажем одно, что в пределах нашей эпохи «Афон» Гедеона мог оказать нам слабую услугу. Сравнительно большую ценность в этой книге имеют описание деятельности первого законодателя Афона св. Афанасия 93 и исторический очерк власти прота. 94 Затем неоспоримое достоинство книги составляет отрывок из устава св. Афанасия, который в полном своем составе еще не издан. 95 В этом отрывке говорится об отношениях Афанасия к императору Никифору Фоке, о постройке лавры и ее материальном обеспечении царем, преподаются правила относительно избрания игумена, жизни келлиотской, отшельнической и общежительной, даются увещания игумену и т. п. Все же остальное в книге Гедеона не заслуживает большого внимания. В особенности неудовлетворительна частная история каждого из афонских монастырей, где автор допускает немало неточностей и упущений. Но в его оправдание в данном случае можно указать на то, что он имел под руками слишком мало документов и предназначал свою книгу лишь для греков... 96 Русский историк Афона, имеющий в своем распоряжении труды преосв. Порфирия, не может извлечь большой пользы и из некоторых других иностранных сочинений, касающихся афонского монашества, а именно: статьи Иосифа Мюллера, 97 брошюры Гасса 98 статьи Фальмерай ера, 99 сочинений Ланглуа, 100 Нейра, 101 Вогюэ, 102 Миллера, 103 аббата Бурассе, 104 Рико, 105 Димицы 106 и др. Почти все эти сочинения рассматривают главным образом современное состояние афонского монашества, исторической же его судьбе уделяют очень мало места. К тому же сведения, сообщаемые ими по этому последнему вопросу, отличаются общим характером, неопределенностью, а нередко явным пристрастием. 107 Больше значения для историка Афона могут иметь труды русских ученых – В. И. Григоровича, архимандрита Антонина и архимандрита Леонида. В сочинении Григоровича 108 кроме «общих замечаний» об афонских монастырях читатель встречает описание, изложение содержания и некоторые другие указания на акты, которые ученый видел в афонских библиотеках. |
|
|
