| Образ нашёлся не сразу, но он кажется мне довольно удачным и ярким. Предлагаю вместе с Фёдором Михайловичем Достоевским присмотреться к героине романа «Идиот», к Настасье Филипповне. В романе, прежде чем появится она сама, о ней будет много сказано: описанием страсти Рогожина к ней начинается роман. Затем читатель увидит портрет Настасьи Филипповны в доме генерала Епанчина, и только спустя ещё главу — её саму. Так не спеша, не сразу, она познакомится лично с читателем, зайдя уверенным шагом в дом Иволгиных, где станет вести себя довольно нахально. Возможно, писатель неспроста вводит в роман Настасью Филипповну именно так: о ней говорят в её отсутствие, ею любуются, но сама она словно боится быть в главной роли. Судьба её непроста; живи она сейчас, было бы с чем обратиться к психологу. Всего одна страница понадобилась Достоевскому, чтобы рассказать нам историю её жизни. Некий господин Тоцкий, Афанасий Иванович, взял когда-то на воспитание двух девочек-сироток; одна из них через некоторое время умерла от коклюша. «Тоцкий же вскоре совсем и забыл о них обеих, проживая за границей. Лет пять спустя, однажды, Афанасий Иванович, проездом, вздумал заглянуть в своё поместье и вдруг заметил в деревенском своём доме, в семействе своего немца, прелестного ребёнка, девочку лет двенадцати, резвую, милую, умненькую и обещавшую необыкновенную красоту; в этом отношении Афанасий Иванович был знаток безошибочный». Дальше Достоевский отмечает, что воспитание маленькой Настасьи вдруг «приняло чрезвычайные размеры», а через четыре года за ней приехала барыня из далёкой губернии и, «вследствие инструкции и полномочия от Афанасия Ивановича», увезла девочку с собой в другое его имение. Вскоре туда пожаловал и он сам. «С тех пор он как-то особенно полюбил эту глухую, степную свою деревеньку, заезжал каждое лето, гостил по два, даже по три месяца, и так прошло довольно долгое время, года четыре, спокойно и счастливо, со вкусом и изящно». И вот однажды до Настасьи Филипповны донёсся слух, что Афанасий Иванович в Петербурге готовится к свадьбе — женится «на красавице, на богатой, на знатной». В судьбе Настасьи Филипповны произошёл решительный переворот: внезапно она «обнаружила самый неожиданный характер. Долго не думая, она бросила свой деревенский домик и вдруг явилась в Петербург, прямо к Тоцкому». |
| Мочульский в одной из лучших книг о Гоголе «Духовный путь Гоголя» пишет о сборнике «Миргород» (несколько сгущая краски как кажется): «Разбирая «Вечера на хуторе», мы указывали, что главной темой их было вторжение демонических сил в жизнь человека. В основе повестей, помещенных в «Миргороде» и «Арабесках», ощущение безнадежности и обреченности расширяется и углубляется. Гоголь по-прежнему видит мир во власти темных сил и с беспощадной наблюдательностью следит за борьбой человека с дьяволом. За исключением «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» все повести кончаются гибелью героев: умирают Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна в «Старосветских помещиках», гибнет Тарас с двумя своими сыновьями в «Тарасе Бульбе», сходит с ума и умирает художник Чертков в «Портрете», сходит с ума и перерезывает себе горло художник Пискарев в «Невском проспекте», сходит с ума чиновник Поприщин в «Записках сумасшедшего». Из страшного мира, в котором властвует зло и царит смерть, уйти некуда. Даже если удалиться от суеты жизни и тревоги страстей и похоронить себя заживо в каком-нибудь медвежьем углу, в полной тишине и уединении, и тут «злой дух» настигнет и одним своим дыханием разрушит хрупкий игрушечный рай. В начале «Старосветских помещиков», изображая «сферу этой необыкновенно уединенной жизни», Гоголь пишет: «Жизнь их скромных владетелей так тиха, так тиха, что на минуту забываешься и думаешь, что страсти, желания и неспокойные порождения злого духа, возмущающие мир, вовсе не существуют, и ты их видел только в блестящем, сверкающем сновидении». Но как непрочны частоколы и плетни, ограждающие идиллический, любовный мирок старичков! Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна живут в невинности и блаженстве. И вот «злой дух» проникает в их рай под видом тощей, одичавшей кошки — входит смерть и страдание. Для изображения темных сил Гоголь не нуждается больше в масках украинского вертепа; но куда страшнее мяуканье серенькой кошечки, предвещающей смерть, чем приплясыванье черта, у которого «мордочка оканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком» («Ночь перед Рождеством»). Даже нагромождение страхов и ужасов «Страшной мести» не так потрясает воображение, как таинственный зов среди ясного и солнечного дня, от которого умирает Афанасий Иванович.» |
| Сначала Афанасий имел успех при Дворе, но прибывшие в Константинополь главы евсевиан воспользовались тем, что могущественное положение Александрийского епископа давало достаточный повод для подозрений со стороны Императора, выставили против него новое обвинение: будто он угрожал столице голодом, приостановив подвоз хлеба из Александрии в Константинополь. Император не внял оправданиям обвиненного и изгнал святого Афанасия в Галлию в Трир. Это было в конце 335-го года. Трудно понять поведение Константина в этом деле: с одной стороны он осуждает святого Афанасия на изгнание, как будто доверяя политическим обвинениям против него, но с другой стороны, он не допускал назначения преемника святому Афанасию на Александрийскую кафедру, чего не могло быть, если бы он серьезно смотрел на осуждение его евсевианами в Тире. В Александрии происходили волнения. Народ не переставал требовать обратно епископа, устраивал манифестации даже в Церквах. Знаменитый пустынник Антоний несколько раз писал Императору, но все было напрасно. В Трире (Тревах), куда святой Афанасий прибыл 6-го Ноября 335-го года, он был встречен с большим благоволением старшим сыном Императора Константином и епископом Максимином. Несмотря на громадное расстояние, святой Афанасий посредством переписки находился в постоянном общении с своими друзьями и верующими Александрии; его десятое пасхальное Послание, написанное в 337-м году, до возвращения в Александрию, показывает, с каким чувством веры, нежности и христианского героизма изгнанный пастырь поддерживал свою паству и заботился о ней. И паства оставалась верною своему законному пастырю: все усилия евсевиан ввести Ария в церковное общение в Александрии разбивались об угрожающую враждебность Православных в Александрии. Арий умер в Константинополе при крайне драматических обстоятельствах в 336-м году. Смерть самого Императора последовала 22-го Мая 337-го года. Скоро и святой Афанасий был возвращен Константином младшим из ссылки. Он выехал из Трира с письмом сочувствовавшего ему Константина младшего к Александрийцам, датированным 17-го Июня 337-го года. Свое путешествие он совершил чрез Паннонию, в Мизии имел аудиенцию у Императора Констанция, прошел чрез Сирию и возвратился в Александрию, при народных кликах, 23-го Ноября 337-го года. Его отсутствие продолжалось 2 года и 4 месяца. |
| – Сахаров Афанасий Григорьевич – священник. До войны он проживал в Карело-Финской АССР и затем, при эвакуации, переехал на жительство в город Ишим Омской области. С ним я познакомился лет двадцать назад, когда он служил священником в городе Владимире Ивановской области. Тогда я возил продавать картошку и останавливался в их доме ночевать. Его мать всегда покупала у меня картошку, и через нее я познакомился с Сахаровым. Однако Егор Егорович не счел возможным даже перед следствием покривить душой относительно своего отношения к репрессированному Владыке. – Следствию известно, что епископа Афанасия Вы намеревались взять на содержание и добивались разрешения на въезд его в Ярославскую область, выдавали за своего родственника. Какую цель Вы этим преследовали? – С какой целью Сахаров намеревался приехать на жительство в Ярославскую область, мне неизвестно. Оказывая ему помощь в этом, я преследовал только одну цель: обеспечить спокойную старость своему близкому знакомому, которого я ценил не менее, чем близкого родственника. Несмотря на все давление следствия, самое главное в жизни Егора Егоровича – его служение Церкви – осталось сокрытым. Так и не удалось следствию собрать достаточных оснований для осуждения Егора Егоровича. 7 октября 1944 года, по приговору Особого Совещания, Седов Егор Егорович был освобожден. Выйдя из тюрьмы, Егор Егорович узнал, что епископ Афанасий был арестован в Ишиме незадолго до него, и все хлопоты о переводе Владыки в Тутаев остались напрасными. Еще десять лет искал Егор Егорович возможности избавить его от бесконечных страданий. Освобожденный из тюрьмы, он не затворился в доме, чтобы не слышно и не видно никому дожить век, но, добиваясь освобождения епископа, продолжил свою энергичную деятельность: писал ходатайства во все инстанции, консультировался с юристами. Через три года епископ Афанасий был признан инвалидом, но содержался в лагере. 5 марта 1952 года, по окончании срока заключения, Особое Совещание при МГБ СССР приняло постановление об освобождении Владыки и направлении его в Дом инвалидов под надзор МГБ. Но лишь через два года, 18 мая 1954 года, епископ был перевезен в Зубово-Полянский Дом инвалидов. Егор Егорович поехал к Владыке. Наконец увиделись. Посидели на бревнышках, переговорили обо всем, что наболело... После свидания в доме инвалидов Владыка Афанасий писал ему: «Милость Божия буди с Вами, мой милый, мой дорогой Георгий Георгиевич!.. Не нахожу слов, чтобы выразить Вам и мою благодарность, и мою признательность, и мою любовь к Вам. Поистине можно сказать вместе с церковным песнописцем “Се коль добро и коль красно самобратная любовь рабов Твоих, Христе Боже: ихже бо рождество плотское братий не сотвори, но братолюбная вера православная крепче плотскаго родства соедини”». Вернувшись, Егор Егорович начал вновь ездить в Москву, подавать ходатайства, уповая на благоволение Божие. С Владыкой переписывался каждые несколько дней. |
| Как Бог познается из дел творения, так Христос в удивительных, чудесных следствиях его деятельности ясно показывает себя Богом 147 . После Оригенова сочинения « περ ρχν» апологетические трактаты Св. Афанасия представляют первую попытку ученого раскрытия всего христианского вероучения из общих понятий о Боге и мире, грехе и искуплении. С особенною подробностью и глубиною изложено, как и надлежало ожидать, учение о воплощении Сына Божия, составляющее основу и средоточие всей христианской догматики. Во всех отношениях апологетические сочинения Афанасия суть произведения образцовые. Писатель обнаруживает в них, и глубокое знание Св. Писания, и обстоятельное знакомство с языческою литературою, хотя и не приводит, подобно Евсевию Кесарийскому , собственных слов из языческих писателей, касаясь их мнений только в общих чертах. Но отличительное свойство апологетических трактатов Афанасия – строго-логическое расположение мыслей и неотразимая сила доказательств. Апологет исходит из одного общего основания и все строит на нем; отсюда всякая мысль его находится в тесной связи с целым и имеет твердую опору. Изложение в трактатах ясное и живое, что служит немаловажным доказательством, что это суть произведения молодых лет Св. Афанасия. III. Апологетические писания христианских учителей IV u V веков против Юлиана. С царствования Константина, объявившего христианство господствующей религией в римской империи, наступила другая эпоха для язычества и христианства в греко-римском мире. Прежде христианство было религией гонимой, язычество религией господствующей, теперь, наоборот, христианство берет верх, а язычество становится в тяжкое положение побежденного. Украшения языческих храмов похищаются рукою исполнителей воли императорской и поступают на служение новой религии 148 . Христианству оказываются со стороны предержащей власти почести и привилегии; прежняя же религия терпит не только язвительные насмешки, но даже явные стеснения 149 . Среди этих стеснений со стороны христианских государей, греко-римский политеизм видимо клонился к падению. |
| Анзерский-Троиц., Арх. г., II, 1257. Аникеевская, Волог. г., II, 715. Антониева-Введен., Волог. г., II, 1042. Антониев-Дымский, Новг. г., I, 15. Антониев-Ивицкий, Новг. г., II, 906. Антониев-Леохнов, Новг. г., II, 906. Антониев-Любечс., Черниг. г., II, 616. Антониев-Краснохолмский, I, 16. Антониев-Римлянина-Новгор., II, 617. Антониев-Сийский, Архан. г., II, 618. в Арамазке Лихоткин., Вят. г., II, 1321. в Арбазове-Благовещ., Новг. г., II, 636. Ардынская-Богород., Смол. г., II, 1028. Арзамасский-Алексеев., I, 9. Арзамасский-Николаев.-Новые Прощи, II, 970. Арзамасский-Спасский или Спасо-Преображ., II, 1184. Аркадиевская, Харьк. г., II, 619. Аркадиевский или Аркаж – Богород. Успен., Новг. г., I, 17. Арсениева-на-Масляне, Волог. г., II, 620. Арсениев-Комельс., Волог. г., II, 621. Архангел. под Болотом, Волог. г., II, 622. Архангел.-Боровенс.-Гордеева, Новг. г., II, 678. Архангел.-Василь., Нижег. г., II, 625. Архангел. на Всполье-Твер., II, 627. Архангел.-Княгининский, II, 626. Архангел.-Корельс., Архан. г., II, 629. Архангел.-Лальский, I, 19. Архангел.-Михаилов.-Псков., II, 1354. Архангел.-Михаил. – Чудов-Московск., II, 1357. Архангел.-Телегов, Волог. г., II, 1258. Арханг.-Устьвымс., Волог. г., II, 1330. Архангел.-Устюжский, II, 623. Архангел.-Юрьевский, II, 628. Архангел.-Ядринский, II, 624. Астраханский-Благовещ., I, 29. Астраханский-Иоанно-Предтеч. или Ивановский, II, 842. Астраханский – Спасо – Преображен. или Спасский, I, 449. Астрахан.-Троиц.-Николаев., II, 1275. Афанасиевский-Лихвинский, I, 20. Афанасиевский-Мещевский, II, 1044. Афанасиевский-Моложский, I, 22. Афанасиевский-Ярославский, I, 21. Ахтырский-Троиц.-Благовещ., I, 24. Б Бабаевский, Костр. г., II, 630. Бабозерская, Волог. г., II, 951. Балахнинский-Покров., II, 1061. Балахнинский-Христорожд., II, 1344. на Балбаше Керженский, Нижег. г., II, 1315. Батуринский-Крупиц.-Николаев., Черниг. г., II, 900. на Бережках Новинский-Московский, II, 1015. Березовского Борку, Влад. г., II, 1293. Берендеевский – Пятниц.-Николаевский, Моск. г., II, 1104. |
| 45 Сведения о кратковременном пребывании Афанасия Пателярия на патриаршестве изложены в письмах. Привезенных в Москву греком Фомой Ивановым (связка 31, в письме п. Иоаникия (связка31, 334), и в записках Павла Алепского («Чт. общ. ист. и др», стр. 62). Все они одинаковы по содержанию и разнятся только в определении дней патриаршества Афанасия. В одном письме читаем: « И в то время приехал из молдавской земли некоторой бывший селунской митрополит, которой преж сего был патриархом, и ходил к везирю и посулил много денег и сел на патриаршество; и он тож побыл 15 дней и ушел потому, что денег везирю посулил много, а дать ему было нечего». То же говорит и Павел Алепский. Митрополит Иеремия писал: « и в то же время приехал Афанасий из молдавския земли; и архиереи, которые укрывали, того Афанасия приняли и ходили с ним к новому везирю, и был у руки вместе с полтачи пашею, и сел на патриаршество; и на патриаршестве был 17 дней. А после того учали у него прошати салтановых даров; и он не хотел дать и его отставили». Патриарх Иоанникий доносил: «На место (Кирилла) пришол на патриаршество и учинился патриархом бывший цареградской патриарх господин Афанасий и владел он 18 дней; и не зная он цареградскаго обычая сам покинул и отстал от патриаршества». По другим донесениям Афанасий был на патриаршестве только 14 дней ( связка 30 Б На основании этих сведений сообщение о том, что Афанасий патриаршил год и 15 дней (приведенное в «Лет. церк. событий» Арсения, стр. 659), считаем не верным. 48 Сохранился славянский перевод известительной о том грамоты Паисия в Москву от июля 1652 г., посланной с Мануалом Матвеевым и представленной в посольском приказе- 3 ноября (связка 31 А. 8). 50 Из письма Иоанникия к царю. Павел Алепский в своих записках называет п. Паисия человеком уважаемым, внимательным, учтивым, любимым всеми от мала до велика, смиренным по духу и замечательным по уму («Чт. общ. ист.» стр. 63). 56 Дворц. разряды III, стр. 348 «Выходы государей», стр. 282; здесь прием Афанасия отнесен к 21 апреля. Особых записей о присутствии Афанасия на торжественных царских обедах во дворцовых разрядных книгах не имеется. |
| 1588 г. февраль – 1589 г. – Тайный гонец к ним же и о том же московский торговый человек Тимоха Выходец (через Лифляндскую землю). – На обратном пути от императора в Риге был схвачен и посажен в тюрьму (ок. 12 июня 1589 г. В августе 1589 г. еще в тюрьме). 1588 г. Гонец к ним же и о том же Захарий Мейгер (Мергер) на Псков и Ругодив. Привез грамоту императора Рудольфа от 20 июня 1588 г. о дозволении любчанам производить свободную торговлю с Новгородом и о невиновности его, Мейгера, которого де оклеветали. 1593 г. декабрь – 22 сентября 1594 г. (приехал в Москву). – Гонец Иван (Анц) Андреев с проезжею грамотой для цесарских и испанских в Россию послов. – Отпущен из Регенсбурга 20 июля. 1595 г. апрель – 15 ноября (приехали в Москву). – Послы: думной дворянин и наместник кашинский Михаил Иванович Вельяминов и дьяк Афанасий Власьев с царскою казною на 44 720 руб. 8 ден. для вспоможения императору против турок. Послам наказано также приискать мастеров, «которые умеют находить и знают руду золотую и серебряную и плавити умеют». – В Прагу прибыли 6 августа. 18 августа приняты, 12 сентября отпущены, 17-го сентября выехали из Праги. – С послами ездили: дворяне Сила Михайлов, Иван Засетцкой, Андрей Олябьев и Ждан Жихарев; подьячий Иван Курбатов, собольник Иван Обросимов с товарищами (6 человек). 1599 г. июня 28 – 29 июля 1600. (приехал в Москву). – Посланник к императору Рудольфу и Максимилиану, эрцгерцогу Австрийскому, думный дьяк Афанасий Иванович Власьев с объявлением о восшествии на престол Бориса Годунова и для переговоров о союзе против турок. – 7 октября принят императором. От императора из Пильзена, 30 ноября, отправился к эрцгерцогу Максимилиану в г. Марьендол (Марииндол); прибыл сюда 10 декабря, а 29 декабря выехал к императору. 23 мая 1600 года отпущен императором. – С ним ездили: иноземцы Крамер и Меер, приказные: Курбатов, Степан Данилов и переводчик Яков Заборовской. 1601 – 1604 гг. (7110 – 7112 гг. Вероятно ошибка; следует разуметь предыдущее отправление). – Посланник к императору Рудольф и эрцгерцогу и Максимилиану дьяк Афанасий Власьев. |
| низменная жизнь? Она уединенная, тихая, малосодержательная, но, собственно, низменного в ней ничего нет, — как не обосновано для читателя являются слова и о том, что добрая улыбка Пульхерии Ивановны была «уж чересчур приторна». Снова Гоголь подсыпает ненужной соли, чтобы читатель не слишком поддавался очарованию «неизъяснимой прелести» тихой жизни двух стариков. Но дальше в описании «чревоугодия» обоих стариков комический тон становится все заметнее. Неожиданно, однако, в тихий рассказ вплетается тема смерти, которая на фоне насмешливого повествования кажется особенно трагичной; трагичность становится страшнее, более жуткой, когда Гоголь говорит о «таинственном зове» «среди ужасной тишины безоблачного дня». И все же Гоголь еще раз вставляет едкие замечания, когда описывает, каким он нашел Афанасия Ивановича через пять лет после смерти его жены. Старик, вспомнив о покойной жене, разрыдался — и вот что пишет Гоголь здесь: «Старик, уже бесчувственный, жизнь которого, казалось (!) ни разу не возмущало ни одно сильное ощущение души, которого вся жизнь, казалось, состояла из сидения на высоком стуле, из ядения сушеных рыбок и груш, из добродушных рассказов, — и такая долгая, такая жаркая печаль!» Но ни один читатель, собственно, не мог бы сказать, что ему «казалась» пустой и бессодержательной жизнь двух стариков. Это сам Гоголь подсовывает словом «казалось» свой обычный яд, свое «обличение» двух безобидных, но вовсе не пустых, при всей их ограниченности, людей. Сам Гоголь говорит в конце этой части рассказа о слезах Афанасия Ивановича: «Это были не те слезы, на которые бывают щедры старички, представляющие вам свои несчастия». Иными словами, дело было не в обычной старческой слезливости: у Афанасия Ивановича были слезы, которые текли, «не спрашиваясь, сами собой, накопляясь от едкости боли уже охладевшего сердца». Эта смена разных тональностей в рассказе, то смешном, то трагическом, типична для Гоголя, для его «смеха сквозь слезы». За беспощадной суровостью в его обличениях, за холодным анализом при воспроизведении комических положений стояла тут же рядом иная художественная установка. |
| Афанасий Иванович Пападопуло-Керамевс (26.04.1856–18.10.1912) Византология Предисловия Афанасий Иванович Пападопуло-Керамевс Историк-эллинист, византолог, палеограф, член Императорского Православного Палестинского общества. Биография По происхождению Пападопуло-Керамевс (греч. Αθανσιος Παπαδπουλος–Κεραμες) был греком, родился в семье православного священника, эконома Эфесской епархии. Получил образование в евангельской гимназии в Смирне, некоторое время посещал французскую и армянскую гимназии. Из-за материальных трудностей не имел возможности продолжить образование в университете; после окончания гимназии работал учителем в Смирне, затем был библиотекарем и хранителем музея евангельской гимназии. В это время начал изучение древнегреческих рукописей. По приглашению Греческого филологического общества в Константинополе в 1881 году занял должность его секретаря и начал составлять каталог рукописей Общества. Для изучения и описания греческих рукописей в 1883 году командирован Обществом в Македонию, Фракию, на острова Эгейского моря и малоазиатский берег Черного моря. Описал и издал каталоги греческих рукописей Смирнинского музея, филологического общества и других собраний. В 1884 году Пападопуло-Керамевс участвовал в работе 6-го археологического съезда в Одессе, где познакомился с ведущими русскими византологами; в 1887 Московский университет присудил ему степень доктора греческого языка, словесности и древностей. В 1887 году по приглашению Иерусалимского патриарха Никодима переехал в Иерусалим на должность секретаря патриарха. Здесь предпринял изучение греческих рукописей, находившихся в монастырях патриархата. Осенью 1890 года по приглашению председателя Православного палестинского общества великого князя Сергея Александровича Пападопуло-Керамевс прибыл в Петербург для подготовки к печати и редактирования предпринятого Обществом издания описания греческих рукописей, находящихся в хранилищах Иерусалимского патриархата. В 1892 году допущен к преподаванию новогреческого языка в Петербургском университете в качестве приват-доцента. |
|
|
