| „За пятнадцать? ладно! Смотри же, не забывай: за пятнадцать! Вот тебе и синица в задаток!“ „Ну, а если солжешь?“ „Солгу — задаток твой!“ „Ладно! Ну, давай же по рукам!“ „Давай!“ VI От бида, Роман иде, оттепер, як раз, надсадыть мени бебехив, да и вам, пане Хомо, не без лыха буде. Из малоросс. комедии. „Сюда, Афанасий Иванович! Вот тут плетень пониже, поднимайте ногу, да не бойтесь: дурень мой отправился на всю ночь с кумом под возы, чтоб москали на случай не подцепили чего“. Так грозная сожительница Черевика ласково ободряла трусливо лепившегося около забора поповича, который поднялся скоро на плетень и долго стоял в недоумении на нем, будто длинное страшное привидение, измеривая оком, куда бы лучше спрыгнуть, и наконец с шумом обрушился в бурьян. „Вот беда! Не ушиблись ли вы, не сломили ли еще, боже оборони, шеи?“ лепетала заботливая Хивря. „Тс! ничего, ничего, любезнейшая Хавронья Никифоровна!“ болезненно и шопотно произнес попович, подымаясь на ноги: „выключая только уязвления со стороны крапивы, сего змиеподобного злака, по выражению покойного отца протопопа“. „Пойдемте же теперь в хату; там никого нет. А я думала было уже, Афанасий Иванович, что к вам болячка или соняшница пристала. Нет, да и нет. Каково же вы поживаете? Я слышала, что пан-отцу перепало теперь немало всякой всячины!“ „Сущая безделица, Хавронья Никифоровна; батюшка всего получил за весь пост мешков пятнадцать ярового, проса мешка четыре, кнышей с сотню, а кур, если сосчитать, то не будет и пятидесяти штук, яйца же большею частию протухлые. Но воистину сладостные приношения, сказать примерно, единственно от вас предстоит получить, Хавронья Никифоровна!“ продолжал попович, умильно поглядывая на нее и подсовываясь поближе. „Вот вам и приношения, Афанасий Иванович!“ проговорила она, ставя на стол миски и жеманно застегивая свою, будто ненарочно расстегнувшуюся кофту: „варенички, галушечки пшеничные, пампушечки, товченички!“ „Бьюсь об заклад, если это сделано не хитрейшими руками из всего Евина рода!“ сказал попович, принимаясь за товченички и придвигая другою рукою варенички. „Однако ж, Хавронья Никифоровна, сердце мое жаждет от вас кушанья послаще всех пампушечек и галушечек“. |
| Согласно данному нам обещанию, ныне отправляется в Петербург податель нашего послания – ученый Афанасий Пападопуло Керамевс, имея при себе упомянутый Каталог нашей монастырской библиотеки, который он по нашей просьбе и при нашем содействии с достохвальным усердием и горячей ревносгью составил по лучшей европейской методе. Рекомендуя его Вашему Императорскому Высочеству, мы просим с отеческою любовью не отказать ему в мощном покровительстве, а равно и в сильной помощи к определенному достижению цели, с которой он отправляется в Петербург. Рекомендовав означенного Пападопуло-Керамевса, мы отечески благословляем Ваше Императорское Высочество усердно, молясь Господу и Спасу нашему Иисусу Христу о сохранении Вас в полном здравии, долгоденствии и славе. Во Св. Граде Иерусалиме 26 февраля 1890 г.». На поездку в Россию Афанасий Иванович из средств Палестинского Общества получил пособие в количестве 383 руб. Так как в Иерусалиме он жил с семьей, то он не мог двинуться в Россию раньше, как устроит свою семью, которую он решил до более благоприятного времени оставить на о. Халки близ Константинополя, где постоянное место жительства избрал себе и его покровитель Патриарх Никодим. И благодаря хлопотам семейного свойства Пападопуло-Керамевс смог прибыть в Петербург лишь глубокой осенью 1890 г. В.Н. Хитрово встретил А.И. Пападопуло-Керамевса , совершенно незнакомого ни с суровыми климатическими условиями жизни в России, ни с русским языком, радушно и совершенно по-отечески. Через служащих Канцелярии Общества он отыскивал для него квартиру, покупал необходимое верхнее зимнее платье, хлопотал в таможне и в Цензурном комитете о беспрепятственном ввозе в Россию уже и тогда его довольно обширной библиотеки и т. д. Но главная забота В.Н. Хитрово о своем сотруднике была направлена к тому, чтобы материально обеспечить его существование в России, так как 200 фр., которые получал Афанасий Иванович раньше из Палестинского Общества за границей, ему было теперь недостаточно. В этих видах уплатив Афанасию Ивановичу условленный гонорар в повышенном размере в количестве 1850 руб. вместо 1571 руб. 20 коп., как это было раньше обусловлено, В.Н. Хитрово , вследствие выраженного желания самого Афанасия Ивановича, перешел к вознаграждению его соответственно количеству листов им напечатанных как в его Каталоге и «Аналектах», так и в изданиях Общества «Палестинский Сборник», и в «Сообщениях ИППО». |
| Почему и самое заглавие «Против ариан» не соответствует содержанию IV слова. Но IV слово не только не стоит в связи с I–III словами «Против ариан», но, говорят, и не принадлежит св. Афанасию. Предположение J. Dräseke, отождествляющего его с «Книгой о вере против ариан», которую (по Иерониму, De vir. Ш. 127) Максим, претендент на константинопольскую кафедру, представил в 381 г. императору Грациану, признается вообще не имеющим значения, но мысль о неподлинности IV слова поддерживается энергично. Основанием для этого служит стиль, который, как утверждают, носит совершенно другой характер: св. Афанасий пишет растянуто, любит в спорах с противниками опровергать их возражения с большой обстоятельностью; между тем у автора IV слова одна мысль теснится другой, поэтому изложение сжатое, предложения большей частью краткие. С большим диалектическим искусством, какого не достигает св. Афанасий, автор умеет приводить своих противников ad absurdum. Впрочем, эту разность в стиле объясняют тем, что IV слово – только набросок или собрание материалов и фрагментов для опровержения евсевиан и маркеллиан; от этого ставят в зависимость отчасти поразительную сжатость – некоторые места производят такое впечатление, как будто автор хотел только наметить ход мыслей рассуждения (cap. 3: «то же самое должно сказать и о Силе»; cf. cap. 15 sq.); этим объясняют отрывочное начало 1, 5, 9 и 31 глав. Хотя должно согласиться, что таким способом не могут быть объяснены все особенности стиля. С другой стороны, происхождение слова от св. Афанасия поддерживается не только многими параллелями в мыслях между III и IV словами, но еще более тем, что одновременная полемика против евсевиан и против Маркелла ни у кого из восточных противников евсевиан не была так понятна, как именно у св. Афанасия. При таких условиях нельзя категорически ни утверждать подлинности IV слова, ни отрицать – оно должно быть отнесено к dubia 1114 . Обычно время происхождения «Слов против ариан» полагали между 356 и 361 гг. – в третье изгнание св. Афанасия; но в последнее время некоторые исследователи на основании текста слов и исторических намеков в них высказываются в пользу раннейшего датирования, именно в 338, 339 или 347–350 гг. |
| Афанасия. Фактически рассматриваемое произведение представляет не символ, а только объяснение его, – но положенный в основу его символ текстуально вошел в объяснение, и его можно выделить. Получаемый таким образом символ не тождествен ни с одним из древних вероизложений; следовательно, он составлен самим автором объяснения, и во всяком случае последний принадлежит тому же богословскому направлению, которое нашло выражение в этом символе. Здесь прежде всего ставится вопрос, вероятно ли, чтобы св. Афанасий, неутомимый борец за Никейский символ, мог допустить составление собственного или же пользование таким символом, который значительно отличается от Никейского символа. В символе «Изложение веры» находим γννητος (1.1) , тогда как св. Афанасий в I слове «Против ариан» (cap. 30) и «Об определениях Никейского собора» (cap. 28) решительно полемизирует против этого термина. Еще поразительнее изложение второго члена: в то время как в Никейском символе и в большинстве современных исповеданий он излагается так: «и во единого Господа Иисуса Христа... рожденного» и т. д. (без Λγος), здесь Λγος ставится на первом месте («И во единого [Единородного] 1139 Слово, Премудрость, Сына» и т. д.), и имя «Иисус Христос» в символе совершенно отсутствует 1140 и поставлено только во второй половине главы, но не для обозначения единого Господа, как обычно у св. Афанасия, но как имя человека, которого восприяло Слово. Не будем касаться других подробностей, заметим только, что в богословии как символа, так и изъяснения его находят явные черты антиохийского направления. Если к тому же принять во внимание еще отмечаемую наличность, хотя и небольшой, разницы в языке и стиле «Изложения веры» по сравнению с подлинными произведениями св. Афанасия, то понятно будет, почему теперь считают необходимым помещать «Изложение веры» по меньшей мере среди dubia св. Афанасия. Произведение направлено против ариан и савеллиан. Время происхождения его не может быть точно установлено. Употребление выражения μοιος τω Πατρι [подобный Отцу] (cap. |
| мысли России XVIII в. Л., 1980. С. 24, 33, 50, 202-203; Серов Д. О. Юрьевская Степенная и ее автор//Лит-ра и классовая борьба эпохи позднего феодализма в России. Новосиб., 1987. С. 115-127; он же. Степенная книга редакции Ивана Юрьева (1716-1718 гг.): АКД. Л., 1991; он же. Чудо в Юрьевской Степенной книге//ГДРЛ. 1992. Сб. 4. С. 318-328; Покровский Н. Н. Афанасий//СККДР. 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 73-79 [Библиогр.]; он же. Томский список Степенной книги царского родословия и нек-рые вопросы ранней истории памятника//Обществ. сознание и лит-ра: XVI-XX вв. Новосиб., 2001. С. 3-43; он же. Визант. дьякон Агапит (VI в.) и Московский митр. Афанасий (XVI в.)//Человек в культуре античности, средних веков и Возрождения: Сб. науч. тр. в честь юбилея Н. В. Ревякиной. Иваново, 2006. С. 165-175; он же. О концепции святости рус. государей в представлении создателей Степенной книги царского родословия//Времена и судьбы: Сб. ст. в честь 75-летия В. М. Панеяха. СПб., 2006. С. 97-107; Неберекутина Е. В. Митр. Афанасий и проблема авторства Степенной книги//От Нестора до Фонвизина: Новые методы определения авторства. М., 1994. С. 126-153; она же. Поиски автора Степенной книги//Там же. С. 154-224; Турилов А. А. Древнейшая история славян и Руси в «Книге степенной царского родословия»: Хронология, круг источников, их отбор и использование//Славяне и их соседи: Миф и история: Тез. 15-й конф. М., 1996. С. 46-52; Lenhoff G. D. Unofficial Veneration of the Daniilovichi in Muscovite Rus "http://Московская Русь (1359-1584): Культура и ист. самосознание. М., 1997. С. 391-416; eadem. How the Bones of Plato and Two Kievan Princes were Baptised: Notes on the Political Theology of the «Stepennaja Kniga»//Die Welt der Slaven. Münch., 2001. Bd. 46. S. 313-330; eadem. The Tale of Tamerlane in the Royal Book of Degrees//Место России в Евразии. Bdpst., 2001. Р. 122-129; eadem. Novgorod " s Znamenie Legend in Moscow " s Stepennaia Kniga//Московская Русь: Специфика развития. Bdpst., 2003. P. 175-182; eadem. The «Stepennaja Kniga» and the Idea of the Book in Medieval Russia//Germano-slavistische Beiträge: FS f. |
| Епископ Афанасий Ковровский: Смирись, гордый человек Трижды посылал я написанное, — два раза написанное пропало в дороге, в третий раз черновичок дошел, и копия с него представлена по назначению. Я решил воздержаться пока от каких-либо новых шагов. Когда придет время, и мои предположения окажутся нужными, Господь Сам направит и устроит. 26 декабря, 2012 Трижды посылал я написанное, — два раза написанное пропало в дороге, в третий раз черновичок дошел, и копия с него представлена по назначению. Я решил воздержаться пока от каких-либо новых шагов. Когда придет время, и мои предположения окажутся нужными, Господь Сам направит и устроит. Из избранных писем святителя Афанасия Исповедника, епископа Ковровского Л. И. Синицкой 28 февраля 1946, г. Верхние Чебулы, Кемеровская обл. (Сибирские лагеря) 15/28-II-46 Милость Божия буди с Вами, родная моя Людмила Ивановна! Священноисповедник Афанасий (Сахаров) Я и батюшка сердечно приветствуем Вас с наступающей святой Четыредесятницей. Молитвенно желаем провести ее как должно и, постясь телесно, обильно насыщаться роскошных яств от богатой трапезы, которую предлагает нам Святая в Триодионе, — в особенности же вкусить источника бессмертного. Ваше письмецо получил накануне Весьма рад ему и глубоко благодарен Вам. Простите, что не ускорил [с] ответом. Как здоровье Вашего внучка? Мы ежедневно вспоминаем его. Господь утешает нас возможностью ежедневно вечером совершать вечерню, утром часы, утреню правим «по келиям», «на ложах умиляясь», или, вернее, — ленясь. В праздники правим и утреню. У нас есть иерейский молитвослов и избранные песнопения. Благодарим Бога и за это, но скучаем, не имея большего. Бытовые условия у нас удовлетворительны. Холодновато только, особенно когда ветреная погода, а дров последнее время почти нет. На наше счастье, зима сравнительно теплая, в феврале были оттепели. Не так часты стали ветры. Здоровье мое хорошо, работа не обременяет. Досадно только, что много времени занимает забота о желудке. Но, видно, это для смирения. Не возносись, гордый человек, нечем тебе гордиться, когда ради чрева ты готов оставить все другое. |
| Этот период жизни был самым тягостным для святого Афанасия: арианство видимо везде и вполне торжествовало; большинство епископов – и порознь и на соборах – подчинялось давлению объединенной силы светской власти и еретичества, осуждало Афанасия и подписывало арианские и полуарианские символы. Разрозненные защитники Никейского учения лишены были возможности действовать, а иные из них и не выдерживали до конца тягостной ссылки и своим падением смущали совесть остальных верных. Все главные кафедры заняты были ставленниками ариан, и в Александрии верные христиане подвергались преследованию со стороны нового епископа – арианина. Но все время преследуемый и все время убегающий, великий поборник Никейской веры не преставал быть душою движения против торжествующей ереси. Достаточно бросить взгляд на список произведений и их даты, чтобы видеть, какая часть их написана во время вынужденного пребывания в пустыне. Он опровергал учение ариан, раскрывал незаконность их действий, ободрял православных и утверждал в них истинное разумение веры. Для ободрения своей паствы он даже лично являлся несколько раз в Александрию, испытывая все неудобства тайного пребывания в ней и подвергая опасности свою жизнь. Между тем внешняя победа арианства открыла возможность выясниться внутренней слабости. Устранив святого Афанасия, строгие ариане стали более открыто высказывать свое учение, и тогда обнаружилось, что Восточные епископы только по недоразумению стояли под руководством врагов ариан. Большинство Восточных епископов, с Василием Анкирским во главе, восстало против арианства на защиту учения об истинном Божестве Сына Божия, утверждая, что Он по всему и по существу подобен Отцу ( μοιος κατà πντα, κατ’ οσαν μοιοσιος). Среди самого арианства произошло разделение на умеренных – омиев, пользовавшихся влиянием при дворе, и строгих – аномиев. Предпринятая попытка общего соглашения на почве омийства на соборах Ариминском и Селевкийском (359-й год) окончилась неудачей: на Западе явно обнаружилось настроение в пользу Никейского Символа, а на Востоке – в пользу омиусианства и вынужденная на обоих соборах подпись омийской формулы и низложение затем главнейших омиусиан и аномиев не прекратили раздоров. |
| На суде присутствовали обвинитель и обвиняемый, причем первый изложил свое обвинение устно. Обвиняемый затем ответил, что жалобу в расхищении залога иеромонаха Антония нужно предъявлять не к нему, а ко всему монастырю, и добавил, что дело это уже было расследовано митрополитом Иериссо в присутствии дуки Сиранери и других лиц, причем он был признан невиновным. На это иеромонах Антоний возразил, что митрополит Иериссо произвел расследование дела в отсутствие его, обвинителя, а с другой стороны, Афанасий не может представить письменного доказательства относительно такого расследования. Монах Афанасий указал на свидетеля – монаха Гавриила Куртеси, который, по заявлению обвинителя, был его дядей. Свидетель сказал то же, что и его племянник, прибавив, что он слышал от иеромонаха Максима, предшественника того игумена, при котором произошло расхищение денег, что оно было совершено многими монахами Есфигменской киновии во время восстания их против игумена, причем монахи думали, что деньги принадлежат последнему. Суд, выслушав тяжущихся, пришел к заключению, что, по силе требуемой в делах подобного рода точности Божественных законов, предстоит необходимость, чтобы обе стороны явились на Св. Гору Афон, где в присутствии обвинителя, обвиняемого и свидетелей, точно знающих обстоятельства спора, и будет произведено расследование дела на месте, после чего судьями и будет произнесено окончательное решение по закону. Теперь же монах Афанасий должен отвергнуть возведенное на него обвинение и посредством клятвы удостоверить и заявить, что он не был похитителем залога и не взял из него 200 иперпиров, а иеромонах Антоний должен в письменном заявлении, как перед Богом, подтвердить, что у него действительно пропали 200 иперпиров из монастырского хранилища. В удостоверение этого иеромонаху Антонию и была выдана соответствующая грамота, подписанная тремя указанными выше судьями. 707 В г. Серры также существовал институт вселенских судей, которые в октябре 1366 г. принимали участие в суде по делу великого примикирия Исариса с Хиландарским на Афоне монастырем. |
| Призываю Божие благословение на тебя, маму твою и всех близких твоих. Всегдашний богомолец Ваш Епископ Афанасий Письмо 20 Неизвестным лицам Январь-март 1926 г. г. Владимир, исправдом † Что мне делать с такими большими просфорами и в таком количестве присылаемыми? Надо помнить, что просфоры посылаются для освящения, а не для насыщения. Я всегда был против больших просфор. Поэтому прошу и мне присылать маленькие просфоры и не в неограниченном количестве и белого хлеба. Письмо 21 Екатерине Павловне Пешковой 20 января 1932г . станок Мельничное Туруханского края Глубокоуважаемая Екатерина Павловна! Прилагаю при сем доверенность на Ваше имя, заявление в ОГПУ и два протокола обыска со списком взятых у меня в УСЛОНе вещей, прошу Вас попытаться еще раз получить мои вещи и затем передать их моей родственнице Анне Петровне Виноградовой, которую я попрошу побывать у Вас, или же перешлите их по адресу указанному в прилагаемой копии моей телеграммы. Расходы по пересылке, конечно, возместим Вам. Епископ Афанасий 20-I-32. Ст[анок] Мельничное, Турух[анского] кр[ая]. Письмо 22 Людмиле Ивановне Синицкой 29 сентября 1938г . Белбалтлаг † Милость Божия буди с Вами, уважаемая Людмила Ивановна! Приветствую Вас со днем Ангела и молитвенно желаю, да облегчит Господь Ваш крест и да окончится поскорее разлука со старцем, супругом Вашим, с которым и я был некоторое время и которого полюбил. Всех близких Ваших поздравляю с дорогой именинницей. Буду очень благодарен, если Вы сообщите мне, как себя чувствует о. Гр[игорий] 26 , а ему передайте мой привет и благословение. Мой адрес: ст. Медвежья Гора, Киров[ская] ж. д., Морская Масельга, Водораздел. Афанасию Григорьевичу Сахарову. Призываю на Вас и всех Ваших близких Божие благословение. Поминаю всех вас и прошу взаимных молитв. Спасайтесь о Господе. Богомолец Ваш Е[пископ] А[фанасий]. Письмо 23 Людмиле Ивановне Синицкой 27 11 июня 1939 г . Белбалтлаг † Милость Божия буди с Вами, глубокоуважаемая Людмила Ивановна! Позавчера получил я Вашу посылочку с сушеными фруктами. Спаси Вас Господи!.. Ваш неожиданный гостинец, после долгого перерыва с посылками, пришел в числе первых и, что для меня знаменательно, пришел за день до особенно дорогого и близкого мне сегодняшнего праздника Всех Святых, в земле Русской просиявших, моего келейного престольного праздника. Правда, скудно у меня утешение духовное, ибо плохая память мало сохраняет того, что хотелось бы пропеть и прочитать (на своем теперешнем послушании и на ложе умиляясь) в дни, подобные нынешнему. А утешение телесное по здешним местам, особенно после бывшей задержки посылок, очень богатое, даже роскошный компот из самаркандских фруктов. Да воздаст Господь от Своих богатых щедрот всем милующим и питающим нас! |
| Я до сих пор не могу позабыть двух старичков прошедшего века, которых, увы! теперь уже нет, но душа моя полна еще до сих пор жалости, и чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со временем опять на их прежнее, ныне опустелое жилище, и увижу кучу развалившихся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где стоял низенький домик — и ничего более. Грустно! мне заранее грустно! Но обратимся к рассказу. Афанасий Иванович Товстогуб и жена его Пульхерия Ивановна Товстогубиха, по выражению окружных мужиков, были те старики, о которых я начал рассказывать. Если бы я был живописец и хотел изобразить на полотне Филемона и Бавкиду, я бы никогда не избрал другого оригинала, кроме их. Афанасию Ивановичу было шестьдесят лет, Пульхерии Ивановне пятьдесят пять. Афанасий Иванович был высокого роста, ходил всегда в бараньем тулупчике, покрытом камлотом, сидел согнувшись и всегда почти улыбался, хотя бы рассказывал или просто слушал. Пульхерия Ивановна была несколько сурьезна, почти никогда не смеялась; но на лице и в глазах ее было написано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что было у них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку уже чересчур приторною для ее доброго лица. Легкие морщины на их лицах были расположены с такою приятностию, что художник верно бы украл их. По ним можно было, казалось, читать всю жизнь их, ясную, спокойную жизнь, которую вели старые национальные, простосердечные и вместе богатые фамилии, всегда составляющие противоположность тем низким малороссиянам, которые выдираются из дегтярей, торгашей, наполняют, как саранча, палаты и присутственные места, дерут последнюю копейку с своих же земляков, наводняют Петербург ябедниками, наживают наконец капитал и торжественно прибавляют к фамилии своей, оканчивающейся на о, слог въ. Нет, они не были похожи на этих презренных и жалких творений, так же как и все малороссийские старинные и коренные фамилии. Нельзя было глядеть без участия на их взаимную любовь. Они никогда не говорили друг другу ты, но всегда вы: вы, Афанасий Иванович; вы, Пульхерия Ивановна. |
|
|
