| – Следует приготовить для них более жестокие мучения. После этого он сделал распоряжение, чтобы на следующий день было приготовлено зрелище и был собран весь народ. Когда наступило утро, Геласий прибыл на зрелище, сел на особом месте для суда и, приказав привести святого Астерия вместе с другими мучениками к себе, сказал ему: – Оставь свое суетное безумие и дай обещание принести жертву богам, чтобы не погибнуть в мучениях тебе и тем, которые находятся с тобою. – Мы все желаем умереть за Христа, – отвечал на это святой Астерий, – как и Он умер за нас грешных, чтобы очистившись от скверн мира сего, удостоиться перейти к желанному для нас Царствию небесному. От такого ответа Геласий пришел в сильный гнев и повелел Астерия и всех, бывших с ним, отдать на растерзание зверям. После сего святые мученики были отведены на место, находившееся вблизи золотого капища и называвшееся звериным, так как там содержались звери. Когда святые вошли в яму, то открыта была перегородка, за которою находились звери, и последние были выпущены на них. Тогда святой Астерий громко воскликнул, говоря: – Господи Боже всемогущий, спасший раба Твоего Даниила во рву львином и чрез пророка Аввакума посетивший и укрепивший его 4437 , Ты и нас, рабов Твоих, посети чрез святого Ангела Твоего. Вышедшие из-за перегородки звери никому из святых мучеников не причинили никакого вреда, напротив кланялись святому Астерию и бывшим с ним. Увидев это, Геласий обратился к народу и сказал: – Видите, как эти люди укротили зверей волшебным искусством своим. Но многие из народа говорили: – Бог, Которому они служат, сохраняет их. После сего судья повелел вывести из ямы святых мучеников, приготовить большой костер и бросить их в него на сожжение. Когда зажжен был огромный костер, то святой Астерий сказал прочим святым мученикам: – Будьте смелы, не бойтесь, ибо тот, кто виден был в вавилонской печи с тремя отроками, теперь стоит среди нас. И когда святые мученики были брошены в огонь, то пламя немедленно же погасло, жар претворился в прохладу, святые остались невредимыми. Тогда судья, видя себя побежденным и посрамленным, приказал вывести святых мучеников за город и там предать их особой казни, – одних обезглавить, а других побить камнями. Так и кончился мученический подвиг сих святых мучеников. |
| Однако при всем этом Сын принадлежит не сфере Божественного бытия, а относится к бытию тварному, Астерий на сей счет высказывается однозначно (фр. 34): Слово «есть тварь ( κτσμα) и [одно] из созданных; Оно научилось созидать от Бога [Отца] как от Учителя и Художника ( παρδιδασκλου κα τεχντου) и таким образом послужило научившему Богу». Что же касается Святого Духа, то сохранившиеся фрагменты Астерия мало что сообщают о его пневматологии. Он только ссылается на Ин. 15:26 , замечая (фр. 59), что Дух исходит от Отца; вероятно, подразумевается, что такое исхождение Духа следует за творением (рождением) Сына. Само собою разумеется, что внешне Астерий старается придерживаться общехристианского и освященного церковным Преданием учения о Святой Троице. Поэтому он утверждает (фр. 60–61), что Отец есть подлинно Отец, Сын подлинно Сын, а Святой Дух подобным же образом ( σατως). И вообще, есть три Ипостаси. Однако это было чисто внешним исповеданием Троицы, которое внутренне являлось полностью антиправославным, поскольку, по словам Астерия (фр. 63), «Христос не есть истинный Бог. Если и называется “Богом”, то не истинным, а по причастию благодати ( μετοχ χριτος); как и все другие, Он только по имени называется «Богом». Как все [твари] инородны и чужды Богу по сущности, так и Слово инородно и чуждо во всем сущности Отчей, поскольку Оно собственно принадлежит созданным и сотворенным [существам], будучи одним из них, ибо есть тварь, произведение ( ποημα) и [дело рук Божиих] ( ργον)». Таким образом, намеченная во фрагментах система Астерия является глубоко чуждой всему православному мироощущению. Его иногда называют «самым оригинальным мыслителем» среди ариан первого поколения 1011 . Иначе говоря, Астерий, как Арий и другие ариане, стремился выразить христианскую Благую весть в понятиях платонической онтологии 1012 , то есть пытался влить новое вино в ветхие мехи. Кроме того, у Астерия прослеживается и тот сотериологический принцип, который характерен для самого Ария и его прочих единомышленников; спасение человека как падшей твари возможно только посредством твари, то есть Христа 1013 . |
| Читай конец и найдешь говорящего: „отступите от Меня вси, делающие беззаконие, яко услыша Господь глас плача моего», внял молению моему» 487 . Но это логическое, контекстуальное толкование Писания у Астерия получает свой частнейший индивидуальный характер, свою более твердую и устойчивую почву чрез пояснение грамматическое или, лучше сказать, филологическое. Так, напр., объясняет Астерий стих V псалма: „глаголы моя внуши, Господи». „Глаголы моя внуши, Господи». Почему не сказал „речь мою», но слова мои? Потому что всякая речь состоит из многих слов; так что слова есть часть речи, как бы члены тела, а речь есть сочетание многих слов; таким образом слова суть капли и частицы речи. И как многие капли производят дождь, хотя дождь и не считается за одно с каплями, так, хотя из многих слов составляется речь, разделяющаяся на имена и слова, слова относятся к речи, а не речь к словам. Итак, пророк, так как он просит Бога, чтобы Он согласился к частичному испытанию его слов, всякое выражение точно исследовал, дабы Бог даровал бы просимое согласно с результатом его исследования; не говорит пророк „речь мою внуши, Господи», но «глаголы моя внуши, Господи», т. е. каждое выражение моей молитвы тщательно взвешивай. Обращай внимание не на одну только хартию, ибо не одно прошение содержит моя молитва, но, так как каждое выражение имеет свое прошение (ибо Богат и Всемогущ Тот, Которого я прошу), то „глаголы моя внуши, Господи» 488 . „Здравый рассудок», всегда опирающийся на твердую почву буквы, „сильная память», обнимающая целокупность текста, история, контекст и грамматика – все это делает экзегес Астерия ясным, точным, кратким и глубоко содержательным. Таково, напр., объяснение им Петрова исповедания: „Ты Христос, Сын Бога Живаго». Это изречение, ведущее вместе к познанию и Бога и Спасителя Нашего, имеет в виду и сосредоточивается в двух понятиях, одно понятие искони Рожденного Божества, Которое есть в начале Слово, сущее всегда, и Сущее к Отцу, и Сущее Бог, как предал нам эту тайну великий богослов Иоанн, подобно губке возлежавший на персях Единородного, и отсюда впитавший в себя знание сокровенной премудрости; а другое – понятие домостроительства (воплощения), которое Благий Бог принял на Себя по снисхождению к немощи нашей. |
| Явившимся вскоре в Антиохию Астерию и Евсевию, таким образом, нечего уже было делать. Поступок Люцифера совсем расстроил планы собора о единстве церкви. Возведение в епископы Павлина способствовало только ещё большему усилению раскола в Антиохии, ибо Диодор и его сподвижники не могли признать справедливым подозрительность веры и епископского звания Мелетия и на этих основаниях отложиться от него. Низложить же Павлина Евсевий и Астерий не могли, так как он был поставлен правильно, собором епископов 462 , и при главном участия такого энергичного защитника единосущия, друга самого св. Афанасия и Ливерия, каким был Люцифер 463 . Оставалось, видимо, примириться со совершившимся фактом. Не вступая в общение ни с той, ни с другой партией, полные стыда и негодования, Евсевий и Астерий, должны были удалиться из Антиохии 464 . Когда возвратился из ссылки Мелетий, то увидел в Антиохии не только арианского епископа Евзоя, около которого группировались арианствующие, но и Павлина, имевшего также верных себе христиан. Такое положение церковных дел в Антиохии, естественно, огорчало православных приверженцев Мелетия и просвещённому руководителю их Диодору начертывало новую, энергичную работу спасать словесное стадо Мелетия от инсинуаций не только язычников и ариан, но и от приверженцев Павлина, действовавшего теперь с епископским авторитетом. Сам Павлин, опасаясь, чтобы самовольное поставление его в епископы Люцифером не мешало укреплению его епископского достоинства в Антиохии, а равным образом, безотносительно к этому, желая вообще иметь в глазах всех антиохийцев больший авторитет, чем Мелетий, тотчас, по рукоположении, старается добиться признания своей законности со стороны таких столпов православия, как св. Афанасий Александрийский и Ливерий, папа Римский 465 . Последнее от Диодора, как главного вождя мелетиан, в руководстве верующих требовало ещё более усилий диалектики и литературных талантов, чтобы везде и всюду разглашать правду своего положения и чистейшую ортодоксию единомышленников. |
| Отношение Западной Римской Церкви к каноническому достоинству Астерия и к его церковному почитанию нашло своего авторитетного выразителя в лице папы Адриана II. Он около времени 2-то Никейского Собора, писал: „Beatum Asterium toto Oriente Sanctum habent» 133 . „Итак не должно сомневаться в том, что Астерий, епископ Амасийский, считается в числе святых, и может и должен носить имя Блаженного и Святого – Beati et Sancti» 134 . Этого достоинства Астерия Амасийского не отрицал никто из его биографов. Его имя всегда соединяется с агиологическими эпитетами: „блаженного или святого». Фотий, рекомендуя для чтения „слово увещательное к покаянию», пишет: читай увещание к покаянию святого Астерия, епископа Амасийского» 135 . Бароний в примечаниях к Римскому Мартирологу на день 16-го Сентября называет Астерия Амасийского святым 136 . Комбефиз к изданным им творениям Астерия Амасийского сделал такое надписание: Το ν γοις πατρς μν στερου πισκπου μασας» 137 · Именем святого называют Астерия: Cotelier 138 , издатель ero творений в Патрологии Миня 139 , Tillemont 140 , Ceiller 141 и другие церковные историки и агиологи 142 . С этим наименованием мы встречаем имя Астерия и в издании Acta Sanctorum 143 . День памяти св. Астерия нельзя установить с решительностью и определенностью. Для этого агиология не имеет ни исторических, ни хронологических указаний. Guenebault, ссылаясь на Baillem’a, память Астерия Амасийского помечает 9-м Ноября 144 . Но он ошибается: Baillet в Topographia Sanctorum, под 9-м ноября говорит о Феодоре Тироне, амасийском гражданине, мимоходом, впрочем, упоминая и об Астерии, амасийском епископе конца IV века 145 . Принятый теперь в западных и восточных календарях день церковной памяти Астерия – 30 октября, – не имеет для себя каких-либо определенных исторических или хронологических данных. Автор сведений об Астерии в издании Acta Sanctorum, помечая память Астерия 30-го октября, в объяснение этого говорит: „пример Butler " a – причина того, что мы говорим сегодня (т. е. 30-то октября) о св. Астерии Амасийском » 146 . |
| Укажем на основные положения системы Астерия-софиста. Астерий отказался от Ариева различения двух Слов Божиих – Слова по причастию (Христос) и Собственного для Бога; Слово Божие для Астерия это только Христос. Однако, согласно Астерию, Богу присуща внутренняя Премудрость и Сила, посредством Которой Он сотворил тварный мир. Видимо, Астерия не совсем устраивала позиция Ария относительно того, что Бог является непознаваемым и невыразимым, а Сын не может знать Свою сущность. Вместе с тем Астерий стремился оспорить слова свт. Александра Александрийского о том, что смысл понятия «нерожденность» невыразим. Астерий считал, что если свт. Александр, как ему казалось, делает акцент на невозможности установления точного значения того существенного признака, который отличает область Божественного от сотворенного, то необходимо провести работу над определением этого признака. Астерий следующим образом определяет нерожденное: «Нерожденное есть то, что не сотворено, но всегда существует» 72 ; «Нерожденное есть то, что не имеет причины бытия, но само является для возникшего [=рожденного] причиной их возникновения» 73 . Таким образом, соглашаясь некоторым образом с пониманием свт. Александра Александрийского , что понятие «нерожденности» не тождественно просто представлению об отсутствии начала во времени, Астерий добавляет некий положительный признак для определения нерожденности, а именно, что в отношении нерожденного нельзя говорить о его создателе, т. е. что нерожденное не имеет причины для своего существования, но само является причиной для иного. Астерий не делал акцента на учении об изменяемости Сына, характерном для Ария, которое вносило сотериологический элемент в доктрину последнего (поскольку, согласно Арию, если Сын изменяем, то Он в определенном смысле равен остальным людям), но разрабатывал космологическую составляющую христологической концепции Ария. В системе Астерия элиминируется представление о Сыне как о существе, по особенностям своей природы близком ко всем людям, и, хотя Астерий говорит о Сыне как об одном из людей, он рассматривает Его в качестве первой из тварей по чести и близости к Богу. Важной является специфика переосмысления Астерием арианского понимания применения понятия «отцовства» в отношении Бога, что связано также и с пониманием Христа как Сына Божия. Арий утверждал, что Бог не может называться Отцом до того, как он создал-родил Сына, и потому Бог был Отцом не всегда; в понимании Астерия, Бога и до рождения Сына (Христа) можно называть Отцом, так как существование Сына, когда Его актуально еще не было, имело место в замысле Отца – вследствие полноты Божественной жизни, могущей распространиться в направлении дарования бытия Сыну. Учение о том, что Бог является Отцом и до рождения Сына (Христа), рожденного «из ничего» посредством воли Отца, Астерий разделял со своим товарищем по братству лукианистов Феогнисом Никейским – видимо, это учение было популярно в школе Лукиана. |
| Под гомилией в широком смысле слова, или на нашем языке под беседой, как специальной формой христианской проповеди, разумеется такая проповедь, где предмет раскрывается аналитически. Изображение предмета по частям, анализ – характерная черта беседы, как особой формы проповеди. Бесед, в этом техническом смысле слова, у Астерия мы находим четыре. Это беседы: о Богаче и Лазаре, Против корыстолюбия, О разводе и О неправедном домоправителе. Не все они одинаково хороши по своему формальному построению. Не все они выдерживают тип беседы. Но везде чувствуется высокоискусный оратор, неспособный довольствоваться простым неукрашенным словом. По нашему мнению, характер и тип беседы, как особой формы проповедного слова, безусловно выдержан у Астерия только в беседе о Богаче и Лазаре. Беседа начинается приступом, где проповедник высказывает общую тему беседы и намечает ее составные части. Общая мысль, к раскрытию и уяснению которой все направлено в беседе – это „повеление надменного и высокомерного богатства отвращаться, а человеколюбивое настроение и бедность, с праведностью соединенную, любить» 382 . Эту главную мысль беседы проповедник расчленяет на три частные мысли, обусловливающие собою три главные части беседы. Св. Астерий сначала „показывает честолюбивое услаждение одного» (богача), потом, „угнетенную жизнь другого» (Лазаря), и, в третьих, „конечные следствия жития обоих» 383 . Каждую из этих основных мыслей своей беседы Астерий развивает, строго придерживаясь евангельского текста. Он приковывает свою речь и свои мысли к словам притчи. Поэтому первая главная часть беседы, где св. Астерий показывает честолюбивое услаждение богача, у него распадается еще на две части, соответственно тексту притчи, и двоякому проявлению этого честолюбивого услаждения – в роскоши одежды („одевался в порфиру и виссон) и в роскоши стола („каждый день пиршествовал блистательно»). Св. Астерий говорит об одежде с точки зрения закона правды, обличает тщеславный обычай современников носить дорогие одежды, разукрашенные живописью, даже евангельскими сюжетами. Осуждает далее „страстное рабствование чреву и глотке», обличает обстановку жизни и привычки богачей своего времени 384 . Во второй, главной, части беседы св. Астерий рисует угнетенную жизнь бедняка, и в сопоставлении ее с жизнью богача находит новые основания для жестких обличений последнего 385 . Последняя часть беседы рисует конечные следствия жития обоих. Св. Астерий говорит о посмертной судьбе нищего, потом о смерти и погребении богача, наконец описывает его загробные мучения, его просьбу к Лазарю и ответ последнего 386 . В заключении св. Астерий дает нравственный вывод из этой притчи. Он увещает слушателей „избегать опыта подобных зол, и оказывать сострадание и человеколюбие, как вину (или средство для достижения) будущей жизни». Предостерегает также тех легкомысленных христиан, которые смотрят на заповеди Писания, как на слова только устрашающие, но не доводящие угрозу до наказания 387 . |
| А что такое осел? Это подъяремное Божественного Слова – есть подобное нашему тело, которое Он носил, – в котором и чрез которое всех держа и нося, Он приводит к врачеванию и к церкви» 482 . Но такое таинственно-аллегорическое, мистическое истолкование Писания не является характерным для экзегеса св. Астерия. Это „некоторым образом обязательная дань его господствующему вкусу своего времени к аллегорическим и типическим объяснениям» 483 . От такого толкования Писания Астерий был далек и по методу, и по приемам своего экзесгеса. „Исследователю чтений надо иметь как здравый рассудок, так при этом и сильную память, дабы таким образом он мог обнимать вместе все написанное» 484 . Итак, „здравый рассудок», а не вдохновенная фантазия, „сильная память», а не горячее воображение – вот необходимые условия для правильного толкования Св. Писания. „Обнимать вместе все написанное», т. е. иметь всегда в виду контекст речи – вот необходимый прием экзегета. Св. Астерий Амасийский всегда стремится понять текст писания, прежде всего в его исторической обстановке. Так, объясняя псалмы, Астерий смотрит на них, как на явления исторические, требующие объяснения из исторических же фактов и событий. Поэтому, напр., толкование VI псалма он начинает с выяснения исторических условий его происхождения 485 . В такой же исторической обстановке он ведет объяснение и отдельных стихов, и даже слов псалмопевца. Напр., стих VI псалма – „и Ты, Господи, доколе» – св. Астерий объясняет так. „Доколе Авессалом войну ведет? Доколе мои против меня? Когда ты не будешь наказывать меня чрез Ахитофела? Доколе войска мои будут сражаться под предводительством восставшего против меня?» 486 Стараясь понять каждое произведение, даже каждое слово Писания в его исторической обстановке, Астерий вместе с тем никогда не упускает из виду и его логического значения. К контексту речи Астерий также внимателен, как и к истории. Напр. „В конец о осьмом. Почему в конец? Так как он в начале сказал: „ Господи, да не яростию Твоею обличиши мене», то некоторые могут спросить: услышан ли Он? О если бы мы могли знать, будет ли он услышан после молений? Таким людям он отвечает: „в конец». |
| Не подвергся ли один из них, подобно злодеям, отсечению головы, попавши в массовое движение вооруженной толпы, хотя по смерти он был почтен большею торжественностью, чем когда носимый на носилках гордился своим достоинством? 5 Другой в звании полководца, удостоившийся той же самой чести, жалко погиб на границах Египта и Ливии, избегая наказания по суду и потом умерши в песках, так как вся страна, чрез которую он бежал, была безводна и необитаема. А что сказать о том отставном полководце и сановнике, подобным же образом проживающем и теперь в стране Колхидской, и спасающемся только благодаря человеколюбию тамошних варваров? Этого бывшаго областеначальника, считавшагося непобедимым и подобным льву по решимости, какая превратность жизни постигла! Сначала он видел, как сын его был обезглавлен, потом и сам получил смертный приговор, и когда уже была веревка поднесена к устам его, царское человеколюбие воспретило палачу совершить действие. Но поживши немного в скорбях и несчастиях, старик, одряхлевший под ощущением бед, в бесчестии отошел из жизни, нашедши такой конец своего высокаго сана. А тот, – человек сомнительнаго пола 6 , – который в прошлом году мнил себя больше гигантов? Избегая палок своих господ, он возжелал жезлов консульских; завладел таким количеством земли, что и сказать трудно, а погребен на таком клочке, какой уделил ему кто-то из жалости. Итак, все это, раз оно таково, не есть ли, по мудрому Екклезиасту, суета сует? 7 – и сановные достоинства не суть ли призраки несбыточных сновидений, на короткое время повеселившие, а затем изчезнувшие, расцветшие и увядшие? А мы, здесь полагая конец своему слову, воздадим славу Спасителю. 5 Проповедник, вероятно, разумеет здесь Руфина, который был обезглавлен Аркадием (395 г.), при чем голова казненнаго была торжественно поднята на копьях. (См. у Migne, t. 40. col. 223–224, примеч.). Читать далее Источник: Астерий Амасийский, св. Слово обличительное против празднования Календ/[Перевод с греческаго и примеч. М.Д. Муретова]//Богословский вестник. |
| 1 Слово сие, по мнению Тиллемонта, не принадлежит к числу тех поучений Астерия, которыя он произносил в церкви пред народом, потому что признаков сего не видно в нем. Оно, вероятно, есть только опыт упражнений его в словесности, и написано им прежде, нежели он поставлен был на степень епископа, потому что не вероятно, говорит Тиллемонт, чтобы при трудных обязанностях епископскаго звания, он занимался еще чтением Демосфеновой речи против Есхина, и притом так долго, что от сего чтения ослабело его внимание, как сам он говорит о семь в начале настоящаго слова (Tillem. Memoires eccles. Tom. 10. Par. 2. S. Astere). Хотя замечание Тиллемонта и заслуживает вероятие тем более, что Астерий из повествования своего о иконе Евфимии не извлекает никаких нравственных наставлений для слушателей своих и кроме Демосфена и Есхина упоминает еще о древнем греческом живописце Евфраноре и о баснословной Медее, о которых говорить епископу в церкви пред народом было бы не совершенно прилично: впрочем не смотря на сие слово его достойно особеннаго внимания потому, что оно было в великом уважении в древней Церкви , и два раза читано было на седьмом вселенском Соборе в подтверждение иконопочитания. Сверх сего оно есть достоверный акт о мученичестве св. Евфимии. Из древних Церковных писателей с похвалою упоминают о нем Фотий (Biblioth. cod. 271) и Никифор (Combefis. notae in Aster. p. 277). Св. Евфимия претерпела мученичество в отечественном городе своем Халкидоне в Вифинии в 307 году по Р. Хр. во время гонения, воздвигнутаго против христиан Императором Диоклитианом (Niceph. Hist. Eccl. L. 15. c. 3. et 5). По свидетельству Астерия, она осуждена была на сожжение, но по свидетельству Никифора — на съедение зверям. Метафраст говорит, что она вышла из огня невредимою, и скончалась от угрызения медведицы. Память св. Евфимии совершается в Церкви 16 сентября. В Халкидоне во имя ея построен был великолепный храм, при котором в особенном мраморном приделе находились и мощи ея в серебряной раке (Niceph. ibid.), и икона, о которой говорит Астерий. |
|
|
