| В XVXVI веках чин Панагии в русском монастыре происходил так: первым из храма в трапезную шел священник, служивший литургию, он нес на особом блюде Панагию; за ним следовал игумен и вся братия строго по одному («един по единому») с пением 144–го псалма (неумеющие грамоте читали про себя Иисусову молитву). Псалом пелся так, чтобы его можно было закончить со входом в трапезную. Войдя в трапезную, священник становился на правой стороне и читал молитву «Господи, Боже наш, небесный, животворящий…». По окончании молитвы священник кланялся игумену и вынимал частицу из Панагии, которая называлась «Хлебец Пречистой» (в XVI веке в Кирилло–Белозерском монастыре возносили не всю просфору, а ту часть, которую вынимали перед трапезой), говоря тропарь Благовещению Пресвятой Богородицы: «Днесь спасению нашему начатою». Вынутую частицу полагали на панагиаре и ставили в трапезной на аналое. Затем читали молитвы перед вкушением пищи, и начиналась трапеза. По окончании обеда следовало краткое благодарение за трапезу, все вставали и молились, прося благословения на совершение чина Панагии. Возношение мог совершать диакон, чтец, келарь или один из иноков. В Кирилловском монастыре игумен передавал «Хлебец» диакону. Тот просил прощения у игумена, готовя себя к священнодействию: «Прости мя, отче святый…» И игумен отвечал: «Благодатию Своею Бог да простит и помилует». Диакон, сняв куколь, брал просфору тремя пальцами (двумя с правой руки и одним с левой), а остальными делал сень над просфорой и поднимал ее немного над иконой Святой Троицы, громко говоря: «Велико имя». А настоятель отвечал: «Пресвятыя Троица». Далее диакон переносил просфору и крестообразно знаменовал ею икону Богородицы, говоря: «Пресвятая Госпоже Богородице, помогай нам». И клиросные монахи отвечали: «Тоя (Ее. – Е. Р.) молитвами, Христе Боже, помилуй и спаси душа наша», «Блажим Тя вси роди, Богородице Дево». Далее клирос пел: «Блажим Тя вси роди, Богородице Дево, преблаженную и непорочную и Матерь Бога нашего. Тебе, Богородице, блажим вси роди, Ты бо молиши за нас Христа Бога нашего». Потом пели молитву «Достойно есть». Игумен говорил молитву: «Милостив и щедр Господь, пищу дал есть боящимся Его». То же повторял клирос. После этого игумен раздроблял «Хлебец Пречистой» и раздавал братии. Далее читали «Трисвятое» и после молитвы «Отче наш» кондак празднику или благодарственные тропари и молитвы («Чин о Панагии» опубл.: Шаблова. О трапезе. С. 35–36). |
| Это незабываемо! Какое счастье тому, кто мог быть в этот день во Владимирском соборе, какая радость на всю жизнь! Это был такой духовный подъем, такая могучая общая молитва! Все чувствовали себя братьями и самыми дорогими друг другу людьми! И вот - все запели: " Заступница усердная... " Невозможно передать, какое чувство было во время пения! Казалось, что пел весь храм и весь народ поднялся на воздух! Когда вышли из храма, тропарь Казанской иконе Божией Матери запели все стоящие на площади, на прилегающих улицах, у стадиона - десятки тысяч, все пели: " Заступница усердная... " Люди плакали и молились истинной Заступнице и Спасительнице России! На следующий день, 11 ноября, митрополита Илию торжественно встречали в Духовной академии; епископ Симеон (ректор академии) сказал прекрасное трогательное слово: " Когда вы, дорогой Владыко, будете совершать крестное знамение, то при призывании имени Господа нашего Иисуса Христа вы всегда будете касаться тремя перстами панагии и сразу вспомните нашу страну и помолитесь о России нашей Заступнице - Божией Матери, потому что в панагии - изображение Владычицы нашей с Господом в окружении всей Российской земли. Это великий символ, издревле Русь называется Домом Божией Матери; здесь, в панагии вашей, - изображение Божией Матери в окружении всей Российской земли! Ибо нет земли в России, которая не дала бы частички своей для этой панагии! " Все учащиеся академии и семинарии (их тогда было немного) удостоились видеть этого Богоносного Святителя Востока Божиего и получить лично его Благословение. Это яркое событие и доныне хранит благодарная память сердца. Господь сподобил еще дважды увидеть этого великого молитвенника. Вторая встреча была в Псково-Печерском монастыре во время второго приезда его в Россию в 1954 году. Тогда в Печерах были три Патриарха и множество иереев. Все спустились в пещеры и вошли в церковь Воскресения (это было в августе) и запели: " Христос Воскресе! " и все пасхальные стихиры - и это посреди лета! На греческом, славянском и арабском языках! Как умилительно и торжественно! У всех бороды были мокры от слез! |
| 38 Объярь, объярина – ж. всякая волнистая или струистая ткань, муаре, накатная. Толковый словарь Даля. 39 Саккос означает вретище или власяницу. Эту одежду в древней церкви носили кающиеся. В древней церкви саккос был принадлежностью одних архиереев. Он давался некоторым архиереем как награда. В России саккос принадлежал только патриархам и митрополитам, впоследствии он сделался принадлежностью всех архиереев. 40 Аксамит – устаревшее название плотной ворсистой, часто узорчатой ткани из шёлка и золотой или серебряной нити, напоминающей бархат. Чтобы выдержать тяжесть металлических нитей, ткань формировали из шести нитей – двух основных и четырёх уточных, отсюда и греческое название. Узор на ткани делали с помощью кручёной золотой или серебряной нити. 41 Дробница – в русском церковном ювелирном искусстве миниатюрные вставки, выполняемые на обложках Евангелия, митрах, панагиях, или на парадных богослужебных облачениях. Дробницы выполняются в форме пластин с отверстиями для крепления к украшаемому предмету. 44 Панагия значит Всесвятая. Это наименование принадлежит Божией Матери. В древней церкви была переносима особая просфора, или хлеб, в честь Божией Матери, который клался в особый ковчежец. В древних обителях во время трапезы, настоятели возлагали его на себя и возносили в воспоминание явления Божией Матери апостолам после Вознесения Её на небо. Поэтому самый ковчежец, в который клался хлеб, назывался панагиаром. По примеру древних настоятелей, устрояли себе такие панагиары и архиереи. Отсюда получили своё начало нынешние панагии. В отличие от панагий трапезных, или древних панагиров, нынешние панагии называются наперстными. Патриаршие панагии ничем особенно не отличаются от панагий других архиереев; только патриархи имели право носить две панагии. 45 Митры патриархов, как греческих, так и русских, имели ту особенность, что на верху митры водружался крест. Впрочем, право носить митру с крестом, кроме патриархов, с давнего времени принадлежало в Киеве и в других юго-западных епархиях митрополитам, епископам и даже архимандритам, которые и теперь носят там, такие митры. |
| Агиос-Стратигос в Ано-Буларии на п-ове Мани, XII в., со св. женами - в притворе Пантелеимоновской ц. в Бояне (1259, иногда атрибуируется как образ прп. Параскевы (Петки) Тырновской), в росписях 1332 г. в нартексе ц. Асину (Панагии Форвиотиссы) близ Никитари, Кипр. Чин св. жен на стенах нартексов и боковых нефов мог быть многочислен, напр. в Софийских соборах Охрида, Киева, монастырском кафоликоне Осиос Лукас 30-40-х гг. XI в., поэтому их фигуры не всегда могут быть точно соотнесены с конкретными святыми. В минейном цикле П. как жена в красном мафории, с крестом появляется в лицевой рукописи Евангелия с Минологием 3-й четв. XI в. (Vat. gr. 1156. Fol. 244v). Как персонификацию Великой Пятницы или 5-го дня церковной седмицы ее продолжали изображать, при этом помещая полуфигуру или фигуру в медальон рядом с др. подобными медальонами: в росписи Спасской ц. в Цаленджихе (1384-1396) ( Царевская. 2007. С. 165), в руках св. Кириакии (Недели) на фреске Архангельской ц. в Педуласе, Кипр (1474). Вместе со св. Неделей П. изображали на иконах в Болгарии и в поствизант. время. В иконах, исполненных под влиянием католич. произведений, ее могли писать как деву с непокрытой головой - на волынской иконе 1-й пол. XVII в. из Церковно-археол. музея правосл. братства г. Холма (ныне в НКПИКЗ); на написанной в Нежине иконе с частицами мощей св. кн. Александра Невского и вмц. Варвары (1692, НКПИКЗ). В поздне- и поствизант. период атрибуты святой меняются. В руках помимо мученического креста П. держит небольшой сосуд для масла, как на поясной иконе из Георгиевской ц. на р. Свиди Хотеновской вол. Каргопольского у. (2-я пол. XV в., ВГИАХМЗ). С поднятым в руках крестом П. изображали в рост и особенно часто в поясном варианте, напр. на греч. иконе XVII в. в мон-ре Хиландар. Связь с темой Страстей Господних нашла отражение в такой детали, как небольшая икона Христа в руках святой, на которой Спаситель изображен как страдалец (в древнерусском искусстве этот извод носит название «Не рыдай Мене, Мати»), напр. |
| св. Стефана, X в., в ц. св. Бессребреников, кон. XII в.,- обе в Кастории, Греция); вблизи алтаря (в ряде каппадокийских храмов, напр. в Нов. Токалы-килисе, кон. X в., в Каранлык-килисе, XI в., в капеллах 21 и 28, 2-я пол. XI в.,- все в Гёреме; в ц. св. Варвары в Соганлы, XI в.); на стенах нартекса (в кафоликоне мон-ря Осиос Лукас, 30-е гг. XI в.); в зап. частях наоса (в ц. Асину (Панагии Форвиотиссы) близ Никитари, Кипр, 1105/06; в нефе «Енклистры» мон-ря прп. Неофита в Пафосе, Кипр, 1183; в Боянской ц., Болгария, 1259; в ц. Вознесения в Милешеве, Сербия, до 1228; в ц. прп. Ахиллия, еп. Лариссы, в Арилье, Сербия, 1296; в ц. св. Никиты в Чучере, Македония, до 1316; в ц. праведных Иоакима и Анны (Кралева) в мон-ре Студеница, Сербия, 1314; в ц. вмч. Георгия в Старо-Нагоричино, Македония, 1317-1318; в ц. Успения Пресв. Богородицы мон-ря Грачаница, Косово и Метохия, ок. 1320; в ц. арх. Михаила мон-ря в Леснове, Македония, 1347-1348; в ц. св. Николая в Псаче, Македония, ок. 1365-1371). Этот тип изображения встречается также на иконах, напр. на иконе в мон-ре вмц. Екатерины на Синае, XV в. Вариант этой иконографии - св. Константин и Е. в молении Кресту. Такой тип изображения встречается на ставротеках, где фигуры св. Константина и Е. расположены по сторонам вложенной в ставротеку частицы древа Креста Господня (напр., ставротека, XII в., сокровищница собора в Эстергоме, Венгрия; ставротека, XIII в., Архангельский обл. краеведческий музей; триптих со ставротекой и сценами обретения Животворящего Креста Господня, XII в., б-ка Пирпонта Моргана, Нью-Йорк). Изображение Е. включается в состав довольно редко встречающегося житийного цикла св. Константина. Уникален по составу сюжетов цикл, представленный в росписи ц. св. Константина в Пиргос-Монофациу на о-ве Крит, 1314-1315 гг.: среди сцен в юж. нефе - конные изображения Е. и Констанция I Хлора, позади к-рого сидит отрок Константин. Фрагментарно сохранился фресковый цикл в ц. святых Константина и Е. в Охриде, Македония, XV в. ( Suboti G. |
| Сцена мученичества М. «Усечение главы мечом» использована в греч. минологиях, напр., в росписи зап. стены притвора ц. Вознесения мон-ря Дечаны в Косово и Метохии (ок. 1350); ц. Пресв. Богородицы Одигитрии в Печской Патриархии (ок. 1337); в рукописном Минологии на год с циклами двунадесятых праздников и Жития вмч. Димитрия Солунского 1322-1340 гг. (Охоп. Bodl. gr. f. 1. Fol. 47v). Вмц. Марина. Икона. XIX в. (частное собрание) Вмц. Марина. Икона. XIX в. (частное собрание) М. может быть представлена на иконах и в стенописи среди избранных святых. Напр., вместе со святыми женами Варварой, Параскевой, Кириакией, Анастасией, св. Мамантом в монументальных росписях храмов на Кипре, где великомученица изображается в рост: на зап. стене в нижнем ярусе росписей ц. Пресв. Богородицы в Мутуласе (1280); в росписи нартекса ц. Асину (Панагии Форвиотиссы) (1333); ц. Честного Креста (Ставрос-ту-Агиасмати) в Пелендри (3-я четв. XIV в.); на сев. стене ц. вмц. Марины в Пирге (XIV-XV вв.); на юго-зап. столпе кафоликона мон-ря прп. Иоанна Лампадиста в Калопанайотисе (XII-XV вв.); на сев. стене ц. арх. Михаила в Педуласе (1474); на внешней западной стене ц. Честного Креста (Ставрос-ту-Агиасмати) около Платанистасы (1494); на западной стене ц. св. Маманта в Луварасе (1495); на западной стене ц. Преображения в Палехори (20-е гг. XVI в.). На синайских иконах М. (в рост) изображена с вмц. Екатериной (на одной иконе XI (?) в. и на двух XIII в.), с вмц. Евфимией (на иконе XIII в.), с великомученицами Екатериной и Варварой (на иконе XIII (?) в.). Поясное изображение М. помещено на синайских иконах «Богоматерь Одигитрия со святыми Варварой и Мариной» (XIII в.) и «Богоматерь Одигитрия с избранными святыми» (2-я пол. XV в.), среди евангелистов и мучеников на окладе иконы Божией Матери «Одигитрия» из мон-ря Ватопед (кон. XIV - нач. XV в.). В XII в. появляется и в следующие столетия, в т. ч. в поствизант. время, получает распространение иконография М., побивающей молотом беса. Самый ранний пример - росписи 1191 г. |
| Среди других изображений киприотов наиболее выделяется портрет св. Иоанна Лампадиста на юго-зап. лопатке зап. стены с уточняющим место его происхождения эпитетом - « μαραθετις», т. е. житель долины Маратаса. Он представлен молодым, безбородым, с длинными волосами и гуменцом на макушке главы, в хитоне и стихаре. На юж. столбе, у входа в наос, помещен образ Христа Милостивого (Елеимон), Его хитон и гиматий имеют золотистую разделку, по иконографии и стилю изображение повторяет фигуру Спасителя в росписях ц. Асину (Панагии Форвиотиссы) близ Никитари (1105/06). Единственное датированное изображение в наосе - образы апостолов Петра и Павла на южном подкупольном столбе, находящемся на одной линии с иконостасом: к ногам ап. Петра припадает миниатюрная фигурка донатора, инока Филофея, рядом дата - 1633 г. Расположение в этой части храма на столь почетном месте изображения апостолов указывает на чрезвычайные обстоятельства создания этой фрески, поскольку традиционно здесь должны находиться образы Христа и Богоматери. У левой ноги ап. Петра оставил надпись Григорович-Барский, посетивший храм 30 июля 1735 г. Великомученики Феодор Стратилат и Георгий Победоносец. Роспись ц. свт. Николая «тис Стегис». 2-я пол. XIV в. Великомученики Феодор Стратилат и Георгий Победоносец. Роспись ц. свт. Николая «тис Стегис». 2-я пол. XIV в. Наиболее известный памятник иконописи, происходящий из храма,- больших размеров (ок. 2 м в высоту) икона свт. Николая Чудотворца с житием (находилась в нартексе), одна из наиболее ранних в житийной иконографии святого (2-я пол. XIII в., ныне в Византийском музее культурного центра им. архиеп. Макариоса, Никосия). Над головой святого в центре надпись, именующая святого тем же эпитетом, к-рый носит и церковь - « τς Στγης». Икона, созданная для правосл. храма, уникальна помимо прочего наличием портрета ее заказчика, рыцаря-феодала, латинянина по происхождению. Его портрет по зап. традиции размещен у ног святого, напротив ктитора изображены его супруга и наследник, за его спиной в нижнем левом клейме - конь рыцаря. |
| В люнете сев. стены изображена опустевшая гробница (Св. гроб) с подписью «Камень», подразумевающей тот камень, к-рым был завален вход в склеп. Фигуры сидящего на мраморном саркофаге ангела и 3 св. жен-мироносиц разделены круглым окном, линии ангельских крыльев повторяют очертания архитектурных форм. Судя по стилю, к тому же периоду относятся и фигуры в северо- и юго-вост. частях нартекса: в сев.-вост. компартименте - арх. Михаил и свт. Амвросий, на своде арки - преподобные Епигон и Пимен, ниже к-рых некогда располагались фигуры святых Варлаама и Иоасафа, царевича Индийского (ныне они перемещены и выставлены близ юж. двери, открыв слои живописи нач. XII в. с фигурами тех же святых). В нижнем ряду написаны фигуры донаторов, некоего Иоанна с супругой, согласно вкладной надписи, вложивших пожертвование на развитие торговли или хозяйства мон-ря во время, когда игуменом был Герман, или в память о нем (дата неизв.), призвав в свидетели свт. Николая Чудотворца и 318 отцов I Вселенского Собора, которые помогут братии противостоять тому, кто посмеет тронуть монастырскую собственность. Одежды донаторов близки к одежде европейского образца XIII-XIV вв., в деталях подражают моде эпохи крестовых походов: черная накидка на голове женщины похожа на монашеский клобук, закрывающий шею; подобные накидки были заимствованы из Сирии в XIII в., а на Кипре сохранялись и позднее, судя по изображениям донаторов в церквах св. Димитрия в Дали, Асину (Панагии Форвиотисен) близ Никитари, Честного Креста в Пелендри. Росписи купола, южного и восточного (вима) рукавов наоса были созданы ок. сер. XIV в., они отличаются по иконографической программе, стилю и цвету от более ранних изображений. В куполе - Христос Пантократор в окружении 12 ангелов, разделенных на группы 3 херувимами в алых медальонах. Ниже - 12 пророков с развернутыми свитками, по трое между арочными окнами. На парусах - евангелисты. В южном рукаве - 3 композиции праздников: «Благовещение Пресв. Богородицы» в люнете, «Рождество Христово» и «Сретение» на сводах; каждая имеет интересные иконографические особенности. |
| 1) благословение трапезы; 2) возвышение панагии; 3) благодарение за трапезу. — Кроме настоящего места, чина о панагии Типикон касается и в 35 гл. «о ястии и питии», делая там к настоящему изложению некоторые дополнения. Открывается чин, как и всякая церковная служба, псалмом. Сообразно краткости чина и подобно вечерне, он имеет один предначинательный псалом, именно 144-й «Вознесу Тя, Боже мой». Псалом (алфавитный) представляет восторженную хвалу Богу, Его такому же величию, как и благости, особенно источаемой призывающим Его; взят сюда особенно за ст. 15–16: «очи всех на Тя уповают…». Псалом не имеет пред собою «Приидите поклонимся» по связи и аналогии с литургией. Псалом «глаголют» «братия» вся, следовательно, поют его речитативом, как и делается в Соловецком и других монастырях [ 972 ]. Псалом поется дорогою из церкви в трапезу, следовательно, пение его начинается в церкви тотчас после отпуста литургии и оканчивается в трапезе. Братия идут попарно в предшествии настоятеля. Кто и как несет панагию, не указано ни здесь, ни в 35 гл. Типикона; но в пасхальном чине панагии, где она заменяется артосом, последний несет диакон на панагиаре (проскомидийном блюде с изображением Богоматери). В некоторых монастырях, например в Московском Гефсиманском скиту, просфору «Пречистую», которая при литургии стоит с дискосом или такого же устройства блюдом на горнем месте, несет впереди иеромонах, за ним попарно идут братия в мантиях [ 973 ]. По 35 гл. Типикона несение панагии сопровождается звоном в било или в колокол, что сообщает особую торжественность этой процессии и вместе служит благовестом к трапезе, являющейся, благодаря чину о панагии и чтению, настоящей церковной службой. Псалом поется с таким расчетом, чтобы его окончить со входом в трапезу: «достигше же в трапезу и кончану бывшу псалму, глаголем (т. е. так же, как псалом, — поем речитативом) молитву трапезы Отче наш». Молитва взята сюда кроме того, что, как главная христианская молитва, необходима за всякой службой, еще за свое 4 прошение; она не оставляется и в пасхальном чине о панагии, но отсутствует на вечерней трапезе. |
| Она так сказала, чтобы я испугался. В тот момент прошел Священник возле дома, он пришел в деревню нас причащать. Он слышал беседу и говорит матери моей: -Пусть, Феодора, идет ребенок, раз этого так хочет, не запретишь. Тогда ему говорит моя мать: -Ваше Преосвященство, – так называли малоазиаты Священников, – у ребенка проблема с ногами, потому запрещаю. Но поскольку говорите Вы, чтоб шел, пусть идет. Стыдилась мать возражать Священнику и дала мне позволение, как смиренная и послушная душа, каковой была. Односельчане уже отправились в поход. Можно понять, что после нескольких метров, которые я с трудом прошел, отпала бумага с моих подошв, и мази стали причиной того, что прилипали различные камешки, маленькие щепки и колючки, так что вскоре забились раны и боли, которые они мне причиняли, были несносны. Каждый шаг – истинное мучение. Однако, у меня было такое желание поклониться к Панагии и вера в благодать Ее, что я продолжал путешествие. В какой-то момент мы встретили чудотворную икону на дороге в селение, в которое она предназначалась. Я побежал, хромая, с ужасными болями и поклонился Панагии нашей и просил меня исцелить, спасти от мучения ногами. Я говорил, как дитя матери своей и, помню, что Ей говорил: -Панагия моя, мать моя сказала, что она меня возгнушалась из-за моих ног. Ты же меня не гнушаешься, Тебя прошу: сделай меня здоровым, чтобы я мог ступать, как и остальные дети. Это говорил я Ей, плача по пути, и все гладил святую икону Ее и тер израненные мои подошвы, полные земли, которые стали грязными от жидкости, истекающей из ран. Так добрались мы до деревни, где временно установили икону Панагии на скамейке внутри церкви, и народ начал Ей поклоняться со многим благоговением. Солнце приближалось к закату и односельчане мои, после того, как они поклонились, отправились в обратный путь, потому что до нашего селения было два часа пути, и ночь приближалась. Я остался на ненадолго в церкви перед иконой Панагии и поскольку увидел, что никого нет вокруг, сказал Ей молитвенно: |
|
|
