| В программе росписи визант. храмов образ Н. представлен, напр., на фресках ц. Асину (Панагии Форвиотиссы) близ Никитари, Кипр (1105/06), и ц. Богородицы Евергетиды в мон-ре Студеница, Сербия (1208-1209), а также в стенописи афонских храмов: в наосе кафоликона мон-ря Ватопед (1311/12), в алтарной зоне кафоликонов Хиландарского мон-ря (1321/22) и мон-ря Дохиар (1567/68, мастер Дзордзис Критский), в парекклисионе Панагии Парамифии мон-ря Ватопед (1677/78). Выполненный в технике перегородчатой эмали образ патриарха украсил антепендиум - Золотой алтарь (Pala d " Oro) в соборе Сан-Марко в Венеции (ок. 1100). Рус. иконописные подлинники отражают визант. изобразительную традицию в части миней, где представлены оба типа иконографии Н. (единоличный образ и сцена перенесения мощей или одно из этих изображений, 2-й вариант нередко связан с неполной сохранностью минейного цикла). Изображение святого имеется на миниатюрах рукописей: в Минологии 2-й четв. XI в. (ГИМ. Греч. 376 (Син. греч. 183). Fol. 197r) - под 13 марта, перенесение мощей; в Минологии на год деспота Фессалоники Димитрия Палеолога (Bodl. gr. th. f. 1. Fol. 31v, 1322-1340 гг.) - в 1-м клейме 4-частной (на листе) миниатюры, полуфигура, обеими руками держит перед собой Евангелие; в греко-груз. рукописи (т. н. Афонской книге образцов - РНБ. O.I.58) изображен дважды: единолично в рост под 13 марта (Л. 103 об.) - старец с седыми клочковатыми волосами и средней блины бородой, в однотонной светло-зеленой фелони, с омофором, палицей, в левой руке держит Евангелие, правой благословляет; и под 2 июня (Л. 116) - возраст, жесты, состав одежд те же, что на 1-й миниатюре, но здесь Н.- старец с большой залысиной на лбу, с аккуратной округлой седой бородой, в крещатой белой фелони (см.: Евсеева. Афонская книга. С. 283, 307). В настенных минологиях храмов образ Н. сохранился: в ц. вмч. Георгия в Старо-Нагоричино, Македония (1317/18) - перенесение мощей (под 13 марта) и единолично (под 2 июня); в ц. Успения Пресв. Богородицы мон-ря Грачаница, Сербия (ок. |
| Последование, принятое ныне в РПЦ, содержит канон Божией Матери прп. Иоанна Дамаскина 2-го гласа с акростихом « », отсутствующий как в древних студийских, так и в принятых ныне в греч. Церквах Минеях. В рукописях сохранились др. гимнографические тексты А. В.- канон 2-го гласа со 2-й песнью, без акростиха («Μοναστν πρλαμπρος φωστρ» - «Монахов пресияющее светило»; канон 4-го плагального, т. е. 8-го, гласа со 2-й песнью, без акростиха («Τν πολιστν τς ρμου» - «Основателя пустыни», с многочисленными вариантными чтениями; кондак и икос («Εν τ ψει Κριος» - «На высоту Господь») и др. (AHG. T. 5. P. 279-308). Е. П. Беспахотная Иконография А. В. изображается как старец с седой раздвоенной бородой, оставляющей открытым подбородок, облачен в рясу и мантию, под к-рой часто виден аналав, на голове куколь, в левой руке свиток, правая поднята в жесте благословения. Иконография святого в копт. искусстве неск. отлична от традиц. восточнохрист.- А. представлен с округлой бородой. Такой тип изображения устойчив и встречается вплоть до XVIII в. (напр., икона из мон-ря прп. Антония Великого). Самое раннее изображение предположительно А. В. имеется на терракотовой ампуле IV-VI вв. (Британский музей. Лондон). В ряду преподобных он представлен в ц. св. Иоанна Крестителя 4) в Гюлю-Дере и Айвалы-килисе в Гёреме (Каппадокия), между 913 и 920 гг.; в Нов. Токалы-килисе (Каппадокия), кон. X в.; в наосе кафоликона мон-ря Осиос Лукас в Фокиде (Греция), 30-е гг. XI в.- с платом на голове вместо куколя; в нартексе ц. Неа-Мони на Хиосе, 1049-1055 гг.; в ц. Асину (Панагии Форвиотиссы) в Никитари (Кипр), 1105/6 г.; в Епископской ц. на о-ве Тира, нач. XII в.; в Палатинской капелле в Палермо (Сицилия), 50-60-е гг. XII в.; в кафедральном соборе в Монреале (Сицилия); в ц. Панагии Араку в Лагудере (Кипр), 1192 г.; в ц. Святых врачей в Кастории (Греция), кон. XII в.; в нефе «Енклистры» мон-ря св. Неофита в Пафосе (Кипр), 1196 г.; в нартексе ц. Вознесения Христова в Милешево (Сербия), до 1228 г.; в ц. Святых апостолов в Эрдемли (Каппадокия), XIII в.; в ц. свт. Иоанна Златоуста в Гераки, кон. XIII - нач. XIV в.; в мон-ре Паммакаристос (Фетие-джами) в К-поле, ок. 1315 г.; на юж. стене ц. вмч. Георгия в Старо-Нагоричино (Македония), 1317-1318 гг.; в ц. Богородицы Одигитрии в Пече (Югославия, Косово и Метохия), ок. 1337 г.; на юж. стене в зап. части ц. св. Климента в Охриде (Македония), 1378 г., и др. |
| живописи 1-й трети XII в. В эти десятилетия на периферии Византийской империи и за ее пределами было достаточно широко распространено искусство, ориентированное на традиции монументальной живописи 2-й четв. XI в., для к-рой характерны строгость и отрешенность образов, крупные монументальные формы, обобщенная трактовка малоподвижных фигур и лиц. Эти черты воспроизводятся в целом ряде ансамблей исторической обл. Македония (ц. в Велюсе, 1085-1093 или ок. 1080; Св. София в Фессалонике, мозаика нач. XII в. в апсиде), Кипра (мон-рь свт. Иоанна Златоуста близ Куцовендиса, 1099-1103 или 1111-1118; Асину Панагии церковь , 1105/06; ц. Панагии Феотокос в Трикомо, нач. XII в., и др.), Вел. Новгорода (Св. София Новгородская, барабан, ок. 1109; Антониев мон-рь, ок. 1125, и др.), Сев. Италии (мозаики нач. XII в. в Торчелло, в Капелле-Дзен собора Сан-Марко в Венеции, в соборе Сан-Джусто в Триесте, в базилике Урсиана в Равенне), в ряде икон (мозаические изображения Божией Матери «Одигитрия» и св. Иоанна Предтечи в соборе вмч. Георгия Победоносца в квартале Фанар, К-поль, и др.). Это направление, однако, отличается от искусства 2-й четв. XI в. стремлением к драматизации с помощью более динамичных и резких форм. Но избыток драматизма и дисгармония образов придают росписи ц. Пресв. Богородицы Мавриотиссы специфический оттенок. Важно отметить, что в этих фресках отсутствуют приемы, разработанные для сходных целей в позднекомниновском искусстве, что дает дополнительный аргумент в пользу ранней датировки. Фрески юж. фасада, исполненные между 1259 и 1264 гг., существенно отличаются от росписи 1-го слоя и включают помимо фигур 2 императоров изображения св. воинов Димитрия Солунского и Георгия Победоносца, композицию «Древо Иессеево», образ Богоматери с Младенцем Христом в тимпане над входом. Частично сохранившиеся фигуры императоров идентифицируются по фрагментам надписей: «Автократор Ромеев Комнин» и «Комнин Дука Палеолог» (что соответствует полному имени Михаила VIII). Высказывалось мнение, что соединение изображения «Древа Иессеева» и имп. |
| XI в.); роспись ц. Панагии Халкеон в Фессалонике (1028) - в алтарной нише под образом Богоматери Оранты, между окнами апсиды; роспись ц. Панагии Форвиотиссы в Асину, Кипр (1105/06) - в 1-м регистре в нише диаконника; предположительно (атрибуция И. Я. Качаловой) в ц. вмч. Феодора Стратилата на Ручью в Новгороде (80-е гг. XIV в.) - в медальоне на юго-вост. пилоне в виме рядом с 3 святителями Григориями - Чудотворцем, Акрагантским и неизвестным). В сложившуюся в XII в. композицию «Служба св. отцов» включался и образ Г.: напр., росписи в церквах Пантелеимона в Нерези (1164), св. Афанасия «ту Музаки» в Кастории (в обоих случаях святитель облачен в полиставрий). Г. неоднократно изображен на миниатюрах «Гомилий» своего современника свт. Григория Богослова: вместе с братом свт. Василием Великим и свт. Григорием Богословом (Parisin. gr. 510. Fol. 71v, 880-886 гг.) - в рост, фронтально, с Евангелием в руках, каждый под архитектурной аркой-киворием, Г. слева; в коленопреклоненном молении вместе со свт. Григорием Богословом (Parisin. Coislin. 239. Fol. 158v, XI в.); беседующим со свт. Григорием Богословом (Dionys. 61. Fol. 113r, XI в.) и др. В рукописном сб. Евфимия Зигабена «Догматическое всеоружие» Г. представлен на выходной миниатюре в композиции ктиторского характера: в сборнике Ватиканской б-ки (Vat. gr. 666. Fol. 1v - 2r, XII в.) - имп. Алексей I Комнин принимает свиток, Г. вместе с др. святителями и 2 преподобными изображен в легком 3/4-ном повороте влево, в крещатой ризе, со свитком в руке; в сборнике из мон-ря Ватопед на Афоне (ГИМ. Влад. 224/Син. греч. 387. Л. 5 об., 1-я пол. XII в.) - вместе с др. святителями и 2 преподобными в легком 3/4-ном повороте влево, в фелони и омофоре, со свитком в руке. Единоличные изображения Г. помещались в минейных циклах на январь (под 10 янв.; за исключением минологиев, где под этим днем памяти - образ прп. Маркиана): в Минологии имп. Василия II (Vat. gr. 1613. Fol. 305. 976-1025 гг.); в Минеи на январь из Гроттаферратского мон-ря (Cryptoferat. |
| В греч. иллюстрированных минологиях X-XIV вв. (Vat. gr. 1613. Fol. 73, 976-1025 гг.; Lond. Brit. Lib. Add. 11870. Fol. 231, кон. XI в.; Marc. 586. Fol. 287v, XI в.; Bodl. gr. th. F. 1. Fol. 11, 1327-1340 гг.) К. О. представлен в рост, старцем с седой бородой (круглой, окладистой, разделенной на пряди - в ватиканской рукописи, длинной и узкой - в рукописях из б-ки св. Марка и Бодлеянской б-ки), в монашеских одеждах, в молении (с поднятыми и широко разведенными руками - в Vat. gr. 1613 и Bodl. gr. th. F. 1; с раскрытыми ладонями на уровне груди - в Lond. Brit. Lib. Add. 11870), в руке держит крест (Marc. 586). В греко-груз. рукописи (т. н. Афонской книге образцов - РНБ. O. I. 58, кон. XV в.) К. О. изображен дважды: на л. 46 об. в медальоне погрудно, старцем с длинной клиновидной бородой, в лиловой мантии (без атрибутов); на л. 79 об. изображение К. О. ростовое, он в темно-коричневой мантии, светло-коричневом подряснике, с крестом в правой и со свитком в левой руке, волосы и борода седые. Образ К. О. часто встречается в визант. монументальном искусстве. Святой мог изображаться как среди преподобных (ц. Панагии Асину, 1105/06; Энклистра мон-ре прп. Неофита Затворника, 1183, и др.), так и отдельно стоящим (ц. Панагии Аракос, 1192; собор свт. Николая Чудотворца «тис Стегис», кон. XIII - нач. XIV в.) Некоторые вариации в иконографии К. О. предлагают настенные минологии Сербии (ц. Успения Пресв. Богородицы мон-ря Грачаница, ок. 1320, вост. сторона сев.-вост. столба, 2-й ярус, над сценой «Усекновение главы мч. Дады»), Косова и Метохии (ц. Вознесения мон-ря Дечаны, окончена в 1348, средняя травея юж. стены центрального нефа, 2-й ярус), Македонии (ц. вмч. Димитрия в Марковом мон-ре близ Скопье, ок. 1376, юж. стена, около алтаря), Румынии (ц. Св. Троицы монастыря Козия в Валахии, ок. 1386, юж. сторона свода, 3-й ярус), Др. Руси (ц. Спаса Преображения на Ковалёве, Вел. Новгород, 1380, зап. притвор, регистр преподобных вместе со святыми Арсением Великим и Антонием Великим; ц. св. Симеона Богоприимца в Зверине мон-ре, Вел. Новгород, кон. 60-х - нач. 70-х гг. XV в., верхний регистр юж. люнета, месяцеслов на сент.) и Черногории (ц. свт. Николая Чудотворца в Пелинове, 1717-1718, юж. сторона свода). Напр., в Грачанице поясной фронтальный образ К. О. в позе оранта заключен в медальон; в Марковом мон-ре также поясное 3/4-ное изображение преподобного представлено внутри цветка растительной гирлянды; в новгородской ц. Спаса Преображения на Ковалёве К. О. показан в рост, в руке развернутый свиток с текстом: «Спящих муж крепко смущает тать д[у]шу». |
| Одно из наиболее ранних изображений И. В. сохранилось в Минологии имп. Василия II (Vat. gr. 1613. P. 128, 976-1025 гг.). На миниатюре он представлен в рост, в монашеских одеждах, молящимся в пустыне. Образ И. В. под 21 окт. входит в состав святых в минейных циклах рукописных минологиев (ГИМ. Син. гр. 175. Fol. 149r, XI в.; Vat. gr. 1156. Fol. 262r, 3-я четв. XI в.; Oxon. Bodl. F. 1. Fol. 15r, 1327-1340 гг.; греко-грузинская рукопись (т. н. Афонская книга образцов) - РНБ. O.I.58. Л. 96 об. XV в.), настенных миней (ц. вмч. Георгия в Старо-Нагоричино, Македония, 1317-1318; в ц. Вознесения в Дечанах, Сербия, 1348-1350), иконных (Синайский гексаптих, 2-я пол. XI - 1-я пол. XII в., мон-рь вмц. Екатерины на Синае; нач. XIX в., УКМ) и гравированных (гравер Г. П. Тепчегорский, 1722, ГЛМ, РГБ; гравер И. К. Любецкий, 1730, РГБ) святцев. С XI в. И. В. достаточно часто изображается среди преподобных в храмовой декорации. В зап. части наоса кафоликона мон-ря Осиос Лукас, Греция (30-е гг. XI в.), он представлен в рост. В ряду святых монахов И. В. изображен в костнице Бачковского (Петрицонского) мон-ря, Болгария (кон. XI - нач. XII в.); во фресках ц. Панагии Асину (Форвиотиссы) близ Никитари (1105/06), в алтаре «Енклистры» мон-ря прп. Неофита близ Пафоса (1183) - с крестом и раскрытым свитком и в ц. Панагии Аракос близ Лагудеры (1192) на Кипре - с крестом и свитком в руках; в росписи 1-го слоя трапезной мон-ря ап. Иоанна Богослова на о-ве Патмос (1176-1180); в ц. Вознесения в Милешеве, Сербия (ок. 1228); в нартексе собора Св. Троицы мон-ря Козия, Румыния (ок. 1386); в наосе кафоликона Преображения Господня Большого Метеорского мон-ря, Греция (1552); на юж. стене ц. Успения Пресв. Богородицы в Каламбаке, Греция (XVI в.),- с Евангелием в руках, что нетипично для иконографии преподобных. Лит.: Ерминия ДФ. С. 170; Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 53; Mango C., Hawkins E. The Hermitage of Saint Neophytos and its Wall Painting//DOP. 1966. Vol. 20. P. 119-206. Abb. 80; Tomekovi S. Les saints ermites et moines dans le décor du narthex de Mileševa//«Mileševa u istoriji srpskog naroda: Meunarodni nauni skup» (Beograd, 1985): Zb. radova. Beograd, 1987. P. 51-67; idem. Ermitage de Paphos: Décors peints pour Néophyte le Reclus//Les saints et leur sanctuaire à Byzance: Textes: Images et monuments. P., 1993. P. 151-171. P. 158. Fig. 19; Kominis A. D. Patmos: Treasure of the Monastery. Athens, 1988. Pl. 29; Возрожденные шедевры Рус. Севера. М., 1998. Кат. 140. С. 64; Ермакова М. Е., Хромов О. Р. Рус. гравюра на меди 2-й пол. XVII - 1-й трети XVIII в. М., 2004. Кат. 33.2; 35.2. |
| Русские Патриархи, а также Киевские митрополиты как экзархи с середины XVII века носят две панагии и крест. Со временем мощи святых перестали быть обязательной принадлежностью панагий. В настоящее время панагия представляет собой образ Божией матери, чаще всего круглой или овальной формы, с различными украшениями, без мощей. Кресты епископов теперь также бывают без мощей. С 1742 года панагиями награждались архимандриты некоторых монастырей. Дабы отличить епископов от архимандритов, с середины XVII веке епископам стали возлагать при посвящении два нанедренника: крест и панагию. В повседневной обстановке епископы должны были носить панагию, а за богослужением панагию и крест. Такой порядок сохраняется и до наших дней. Епископские крест и панагия являются знаками высшей власти в Церкви. Эти образы духовно означают то же самое, что и запрестольные Крест и икона Богоматери, а именно: Домостроительство о спасении людей в Церкви осуществляется благодатной силой крестного подвига Сына Божия Иисуса Христа и предстательством Богородицы как Матери Церкви. Епископский крест и панагия напоминают о том, что епископ постоянно должен иметь в своем сердце Господа и Предстательницу пред Ним — Приснодеву Марию, что для этого у него должны быть чистое сердце и правый дух и от избытка сердечной чистоты и правды уста его должны износить одно лишь благое. Это отмечено и в молитвах, произносимых диаконом при надевании на епископа креста, а затем панагии. При надевании на епископа креста диакон произносит: «А аще кто хочет последовати Мне, да отвержется себе, — рече Господь, — и возмет крест свой и последует Мне, всегда, ныне, и присно, и во веки веков, аминь». При надевании первой панагии диакон говорит: «Сердце чисто созиждет в тебе Бог, и дух прав обновит во утробе твоей, всегда, ныне, и присно, и во веки веков». При надевании второй панагии он произносит: «Да отрыгнет сердце твое слово благо, глаголеши дела твоя Царевы, всегда, ныне, и присно, и во веки веков». Епископский крест и панагия с образом Божией матери, вполне определившиеся в своих основных чертах лет двести назад, возникли, казалось бы, случайно, но их символика глубоко соответствует древнейшим представлениям Церкви об участии Богородицы в спасении мира. Только ко Христу и к Богородице обращаются со словами «Спаси нас». Остальных святых просят: «Моли Бога о нас». |
| В древней церкви нашей употреблялся следующий чин облачений и одежд для иерархов наших: 1, для епископов. При поставлении епископов ставился феатрон о четырех степенях и четыре огненника. Все архиереи в ношении имели мантиа со источники; в служении — омофори и палицы; шапки с опушками горпостайными„ трикирии и дикирии, панагии и жезлы с яблоки и змеями, и в своей области лампаду, предъидущую ему с пением и звононо, и амвон для облачения о трех степенях. 2, для митрополитов. При поставлении митрополитов становился феатрон или место об восьми степенях и было восемь огненников. Киевский митрополит имел в ношении клобук белый, на преди со крестом, мантию со источники, скрижали со кресты; в служении имел митру со крестом и две панагии, а на Москве — ковер особливый, в пути — ношение креота во своей области; а ездил Митрополит на шести лошадях. Новгородский митр. имел в ношении мантию и клобук со крестами, в служении две панагии, на Москве — ковер, у себя в епархии ездил на шести лошадях; но с прочими архиереи в бытность на Москве, как и киевский, чреды не имел. 3, для патриархов. При поставлелии патриархов ставился феатроп о двенадцати степепях и было двенадцать огненников, прообразовавших его степень, как и степени других иерархов. В ношении, в великие праздники, имел мантию бархатпую с высокими травы и со источники златыми и сере6ряными, белый клобук, на нем же водружен крест в верху, в концах же образы чудотворцев обнизанные, на скрижалех образ Благовещения; в служении имел он, в великие праздники, митру с крестом и с короною, саккос с передником, три панагии, четыре рипиды и лампаду с пением и звоном, а для облачения амвон о трех степенях. В прочии же дни — в ношении на клобука Серафимы и кресты обнизанные, мантии обьяренные и иные разные со источники (т, е. с полосами). На скрижалях Херувимы и кресты, — в пути же имел пред собою крест и жезл, а ездил на шести лошадях (Древн. Российск. Вив. Новиков. Ч. 16, стр. 308–311; изд. 2). Поставление епископа всегда было на Руси радостным событием и сопровождалось большим празднеством. |
| там молитву на раздробление артоса). 1031 Возношению панагии и возношению артоса указывается такое происхождение: Господь наш Иисус Христос, приготовляясь к вольному страданию и смерти, имел прощальную беседу со Своими учениками за трапезой на тайной вечери, на которой установил таинство причащения, и, по воскресении Своем, являясь ученикам Своим, несколько раз благословлял их трапезу и вкушал с ними пищу. Так, Он благословил вечернюю трапезу двум ученикам, шедшим в Эммаус, и был узнан ими в преломлении хлеба ( Лк.24:30 ). В тот же день, явясь ученикам, собравшимся в Сионской горнице, вкушал рыбу и мед ( Лк.24:42 ). И при море Тивериадском Сам приготовил для Своих учеников, утомленных безуспешной ловлей, хлеб и рыбу ( Ин.21:5–9 ). В воспоминание этого, апостолы имели обычай оставлять за трапезой праздным среднее место и полагать пред ним часть хлеба, как бы для Господа, присутствующего среди них. После трапезы они с молитвой и благодарением возвышали этот хлеб, говоря: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу. Велико имя Святой Троицы. Христос воскресе». После же дня вознесения Господа, они произносили: «Велико имя Святой Троицы. Господи Иисусе Христе, помогай нам». Так совершали апостолы до успения Матери Божией. В третий же день после успения Ее, когда они обычно стали возвышать хлеб и только что сказали: «Велико имя», вдруг явилась на облаке Матерь Божия с Ангелами, предстоящими Ей в воздухе, и сказала: «Радуйтесь! Я с вами во все дни». Ученики удивились такому чуду и вместо: «Господи Иисусе Христе», воззвали: «Пресвятая Богородице, помогай нам». Потом пошли ко гробу и, не найдя в нем пречистого тела Ее, убедились в трехдневном ее воскресении (След. Псалт., Чин о панагии. Четь-Мин., 15 авг. и см. выше о празднике Успения). В воспоминание сего в монастырях совершается при трапезе «Чин о панагии», а в пасхальную седмицу – «Чин возношения артоса». Чин возношения панагии совершается таким образом, например, в Московском Гефсиманском скиту: по отпусте литургии бывает хождение из церкви в трапезу всей братии вместе. |
| Вторая артосная панагия в Антониевом монастыре, круглая створчатая. На верхней половине начертано совне: Воскресение Христово, где Спаситель в левой руке держит четырёхконечный крест, а правой выводит из ада ветхозаветных мужей. Ниже сего изображения: с левой стороны Распятие с предстоящими, а с правой два лика Святых – Стефана и Николая Чудотворца; вокруг сего изображения Херувимы и далее к краю – четыре Евангелиста. Все эти изображения литые, кроме Херувимов, рельефные и во весь малый рост. По краю вокруг всей панагии вырезана надпись древним полуизгладившимся почерком, в которой можно разобрать только: «дла Иванова... Мосей Пророкъ, – первомученикъ (Стефанъ), понагия... Мохирева... Протопопова». На той же половине панагий внутри изображение Святой Троицы в виде трёх Ангелов, явившихся Аврааму, а вокруг по краю также полуизгладившаяся надпись: «Троице Святая спаси души наша... Херовимъ... Отца, Сына и Святаго Духа». На нижней половине внутри Знамение Пресвятой Богородицы, а вокруг вырезана церковная песнь: «Достойно есть».., продолжающаяся на верхней половине панагии. Третья артосная панагия в Духове монастыре серебряная, чеканная, с ушком, на котором образ Спаса: Ис. Хс. На верхней стороне её распятие с предстоящими; на нижней стороне изображены трое вселенских Учителей. Вокруг на одной стороне надпись: «148 (1640) г. марта въ 23 день далъ сию панагию смощми вдомъ Духа Святаго игуменъ Еоуимей Псковитинъ Барашковъ вкладу за отца за своего за Василья Григорьева, дана двнадцать рублевъ, а въ сей мощи многихъ святыхъ». На внутренних сторонах панагии два чеканных изображения: Троицы и Знамения Божией Матери. Вокруг первого изображения: «Благословенъ еси Христе Боже нашъ иже премудрая ловца явлей, пославъ имъ Духъ Святый и тмъ уловле вселенную Человеколюбче слава Те». Вокруг Знамения: «Честнйшую Херувимъ и славнйшую в истину Сераим безо истлния Бога Слова рожеши сущую Богородицу Тебе велича». Внутри панагии зашиты мощи святых с указанием мощей. С одной стороны кружка вырезан крест с тростью и копием, с обыкновенными надписями, а с другой надпись мощей: «камень гроба Господня, часть жезла Ааронова, часть ризы пресвятой Богородицы, часть купины неопалимой, кровь и персть и кость Димитрия Селунского, персть четыредесять мученик, часть ризъ и омофоровъ и патрахили и поручей и калигъ Никиты епископа, Ивана, Мосея, Еуимея, Iohы архиепископовъ новгородскихъ, мощи великого князя еодора Невского, трость Ahmohiя Римлянина, схима Александры Сверьского и иных святых многихъ – игумен Еуимей Псковитинъ». |
|
|
