| Конечно, традиционное богатство раскольников, как везде, так и в Новозыбкове, и богатые моленные придают большое значение тому или другому раскольническому центру, но далеко не это одно сделало г. Новозыбков важным центром в мире окружничества: он является, как мы выше выразились, «умственно-руководительным центром окружнического раскола, дающим ему тень и направление». Говоря так, мы разумеем преимущественно деятельность Новозыбковских расколоучителей – братьев Мельниковых – Василия, Федора и Ивана. В сведениях, доставленных о. благочинным единоверческих церквей о. Фомичевым, братья Мельниковы упоминаются, как только «начетчики из раскола» и поставлены на ряду с другими подобными начетчиками г. Новозыбкова, каковы, например мещане Василий Мартиненков, Иван Фиников, Даниил Донцов и Алексей Безстужев. Но назвать Мельниковых только начетчиками из раскола слишком мало и, вероятно, сами же они самолюбиво оскорбились бы таким заурядным трактованием (или, пожалуй, титулованием) их. Нет, это – не просто начетчики в раскольническом смысле, а литературные и в известном смысле «ученые» пропагандисты и защитники современного раскола в форме окружничества, полагающие для защиты его новые пути и ставящие это дело на новую возможно-научную почву. В лице известного Онисима Швецова (лжеепископа Арсения) и братьев Мельнковых это новое направление в расколе (его пропаганды и защиты) и находят свое боле полное выражение и осуществление. Хотя об этих Новозыбковских особого рода ратоборах раскола уже довольно много известно в печати, однако любопытно бы было знать об этих их деяниях за последнее время, и именно за прошлый год. К сожалению, в доставленных о.о. благочинными рапортах мы не находим никаких сведений об этом, но этот пробел отчасти восполняется любопытными известиями о Мельниковых, помещенными в «Миссионер. Обозр.» за 1900 год, куда и отсылаем интересующихся (см. особенно Мисс. Обозр. 1900 г., июль-август, стр. 152–160). За главнейшими центрами окружничества – Клинцами и Новозыбковом – идут, по численности проживающих в них окружников, посады в следующем порядке: Добрянка, Городн. |
| В 1899 г. в Черновцах была издана книга В. М. Карловича «Критический разбор «Окружного послания» и все оттенки направления самого автора его». Карлович с позиции противоокружников обвинил Кабанова в попытках сближения с единоверием. Арсений (Швецов) написал автору: «Вы сделали огромную ошибку, взялись за дело, превышающее ваши силы». (Названные работы Арсения (Швецова) опубл.: Арсений (Швецов), еп. Собр. соч. М.; Ржев, 2013. Т. 3.) Сторонником «О. п.» был старообрядческий публицист Ф. Е. Мельников. Полемика с неокружниками, отражение событий, происходивших в их среде, были постоянными темами старообрядческой периодики 1906-1917 гг., в частности публикаций свящ. Ф. М. Гуслякова. События, происходившие у неокружников, также подробно описывал Н. И. Субботин в «Летописи происходящих в расколе событий» в ж. «Братское слово» в 80-90-х гг. XIX в. Историками и полемистами Русской Церкви «О. п.» оценивалось по-разному. «Миролюбивым и кротким» тоном послания, основательностью изложенных в нем мыслей был восхищен Субботин, считавший, что «О. п.» свидетельствует о желании белокриницкого согласия примириться с Русской Церковью. Подобное мнение разделяли не все. Резко негативно оценил послание единоверец игум. Парфений (Агеев) в вышедшей в 1863 г. кн. «Разбор Окружного послания, составленного лжеархиепископом австрийско-поповщинской секты Антонием с сотрудниками». А. Г. Вишняков (псевд. А. Вескинский) подверг критике мнение Субботина о том, что «О. п.» и «изгнание» Белокриницкого митр. Кирила из Москвы в 1863 г. свидетельствуют о примирительных намерениях старообрядцев ( Вескинский А. По поводу толков о современных движениях в расколе//ПО. 1864. Т. 15. 9. С. 49-62). Н. И. Попов в 1865 г. писал, что «целью Окружного послания было отнюдь не сближение рогожского согласия с православием» ( Попов. 1865. С. 8-9). В нач. ХХ в. оригинальный взгляд на «О. п.» предложил В. Г. Сенатов, по мнению которого «О. п.» открыло поповцам путь к учреждению патриаршества, поскольку, отринув беспоповское учение об антихристе, Белокриницкая иерархия высказала «свою способность к внутреннему развитию... |
| Об исповеди беглого греческого митрополита Амвросия пред беглым раскольническим попом – Иеронимом I В последние десять или пятнадцать лет у старообрядцев австрийского согласия примечается, как известно, усиленная литературная деятельность, – издано весьма много сочинений в защиту раскола, а вместе, разумеется, и даже по преимуществу, в обвинение православной церкви за ею отношение к расколу. Все эти сочинения отличаются, к сожалению, крайним озлоблением против церкви, наполнены бранью и клеветами на нее. их составлением, изданием и распространением занимается целое общество раскольнических «литераторов», воспитавшихся в школе известного лжеучителя раскольников, их именуемого епископа, Арсения (в мире Онисим) Швецова. В прошлом 1900-м году тем же, очевидно, обществом раскольнических «литераторов» предпринято печатание, в какой-то (будто бы) Черновицкой типографии, едва ли не целой серии маленьких брошюр в защиту австрийского раскола. Одна из них, которую мы намерены рассмотреть, имеет такое заглавие. Об исповеди преосвященного Амвросия митрополита Белокриницкого. Черновцы. А там, где у нас на книгах ставится цензурное одобрение, читаем: Напечатано с разрешения автора. 1 апреля 1900 года. Издатель. Действительно ли в Черновцах напечатана брошюрка и кто этот автор, разрешивший ея печатание, равно как издатель, воспользовавшийся таким милостивым разрешением, а именно 1-го апреля, мы не станем доискиваться, хотя узнать автора вовсе не трудно по его довольно знакомым нам литературным приемам. Рассмотрим самую брошюрку. Она главным образом направлена против сказанного в моей «истории Белокриницкого священства» о исповеди Амвросия. Я спрашивал: «как мог Амвросий, совсем не зная русского языка, исповедоваться у Иеронима, ни слова не знавшего по-гречески,–какая могла быть исповедь между двумя лицами, не понимавшими друг друга»? и привел ответ, нарочно написанный для меня одним из ближайших участников всего происходившего тогда в Белой Кринице, бывшим наместником Белокриницкой митрополии, отцом Онуфрием: «затворились они оба в алтаре на несколько минут, уповательно, посмотрели друг на друга, – тем и исповедь кончилась» (стр. 483, к изд. 1874 г.). |
| Деятели съездов и нового попечительства, не довольствуясь „своеобразным самоправием“ и выдаванием лжи вместо правды, в своих „докладах“ прибегали и к клевете. Например, в 1901 г. на втором съезде Д. В. Сироткин в своём „докладе“ выразил клевету на целые общества: „На одном из предыдущих соборов (говорит г. Сироткин), московские представители, с помощью казанских, покушались даже провести на московский (архиепископский) престол лицо, совершенно не отвечающее такому великому назначению“ (доклад Сироткина, проток. 2 съезда 1901 г., стр. 87 об.). Что это есть клевета, я говорю потому, что казанское общество в 1898 году от 25 июля заявило в своём „голосе“ согласие только на одного из старейших епископов – Селивестра балтского, достоинство коего было засвидетельствовано белокриницким митрополитом с прочими заграничными епископы – особой грамотой от 11 июня 1898 года. Казанское общество тогда, наоборот, оберегалось дать согласие на лицо, „не соответствующее великому сану“, каковым, но заявлению казанских, было тогда другое лицо и именно то, кого нижегородцы стремились провести (т. е. еретичествующего Арсения Швецова?). После сего можно ли дивиться, если члены нового попечительства порицали несправедливо священника, именно меня, за то только, что я противодействовал некоторым их деяниям. Из всего сказанного можете себе представить, какая была бы польза от того, если бы попечительство, получивши адреса, помимо епископа разослало бы свои вышесказанные несправедливые измышления по обществам всей епархии. Можно сказать, пользы никакой бы не было, кроме смущения в простодушных христианах и нарушения мира, преподанного освященным собором боголюбивых епископов от 28 июля 1902 г. Итак, приняв всё сказанное к соображению, совет должен серьёзно обсудить следующие вопросы: 1) Как относиться к нижегородским съездам граждан и утверждённому третьим съездом попечительству? 2) Как отнестись на требование адресов в справочный отдел попечительства? и кроме сего, 3) не найдёт ли совет возможным, предоставить казанскому церковно-общественному попечительству войти в сношение с московским обществом, чтобы совокупно обратиться к собору боголюбивых епископов с просьбой – выяснить положение московской старообрядческой архиепископии по зависимости от Белокриницкого митрополита в точном последовании канонам св. Церкви, чтобы, слышавши глас своих пастырей, „по них идти“, от чужого же (т. е. гг. Мельниковых и пр.?), яко незнаемого гласа, подобает блюстися. |
| И вот г-н Швецов снова поселился у лжеепископа Сильвестра в Полосе, и опять идут сюда толпами стародубские раскольники – видеть батюшку отца Арсения, сего нового страдальца якобы за правую веру, и насладиться его беседами, укрепляющими их в преданности расколу. Но теперь г. Швецов уже не ограничивается тем, что принимает посетителей; он и сам разъезжает по слободам, где раскольники принимают его с большим почетом. В мае месяце он ездил напр. в Елионку, благодарить Гусева за его великие благодеяния, был в Воронке, в Лужках; а в Клинцы ездит даже и почасту, служить здесь в качестве священно-инока и поучает народ крепко держаться мнимого «древлеправославия», т.е. раскола, при чем не стесняется сам себе восписывать похвалы, выставляя себя непобедимым в состязаниях с «никонианскими» миссионерами и всегда готовым на эти состязания. На месте оказался любитель таких состязаний, – суражский предводитель дворянства г-н Листовский, – и предложил Швецову устроить беседу о вере. Швецов охотно согласился, смело рассчитывая запутать своими хитросплетениями дилеттанта-собеседника и порисоваться своими знаниями перед «интеллегентным» человеком и перед публикой, какая соберется на это любопытное состязание. 18-го мая, по соглашению с г. Листовским, он приехал на беседу с ним в Клинцы, и целые два дня ожидал собеседника; но этому последнему воспрепятствовали прибыть на беседу какие-то служебные обязанности. Швецов уехал, разумеется, весьма недовольный тем, что такой удобный случай порисоваться и похвастаться своим ораторским искусством, да еще перед людьми «интеллигентными», ускользнул от него. Совсем иначе поступил г-н Швецов, когда ему предложили явиться на беседу люди действительно опытные в собеседованиях с раскольниками, – местные миссионеры о. И. Рябухин и его товарищи. Любопытно, что устроить беседу между ними очень желали и сами клинцовские старообрядцы, вероятно, под влиянием хвастливых рассказов Швецова о своей непобедимости в состязаниях с миссионерами. Об этом своем желании они прямо заявляли православному приходскому священнику в Клинцах о. |
| По поводу этих событий я не преминул тогда же в своей «Летописи» поставить на вид старообрядцам и их духовным властям непоследовательность и незаконность их действий, – именно указал на то, как могли они, справедливо признан невозможным возвести в Московские архиепископы открытого еретика, оставить того же самого еретика в сане епископа Уральского, как будто губить духовно московских старообрядцев нельзя, а уральских – можно, и как будто архиепископом еретик не может быть, а епископом – может; было указано и на то, что оставив признанного ими еретика в сане епископа, они не только открывают ему широкую свободу распространять свои еретические учения, но делаются и сами солидарными с его еретичеством, повинными в нем и ответственным за него 8 . А в прошлом году, печатая вторым изданием книжку «Раскольнический лжеучитель Швецов пред судом своего епископа», в предисловии к этому изданию, указал еще раз на очевидную непоследовательность и незаконность действования раскольнических духовных властей в отношении к признанному ими еретику-епископу. Эти мои указания, как видим теперь, не пропали даром. Иоанн Картушин, сознающий свое значение Московского архиепископа старообрядцев и очевидно не преклоняющийся пред авторитетом Арсения Швецова, пожелал оправдать себя от упреков в согласии и единомыслии с этим последним: он поручил одному из своих попов, известному старообрядческому писателю Василию Механикову, составить обстоятельное опровержение, или обличение швецовских еретичеств, что Механиков и исполнил с особенной готовностью. Таким образом явилось первое из названных выше сочинений: «Защита Белокриницкого Устава пред судом православия» 9 , о котором предстоит нам речь. IV В сочинении Механикова прежде всего представляется интересным и важным предпосланное ему объясиение автора о причинах и побуждениях, вызвавших его к составлению этого сочинения. Объяснение это, или своего рода предисловие, не излишне привести вполне. Оно гласит: «Старообрядцы, приемлющие священство (?) гордились (и гордились по праву, что в течение двухвековой своей самостоятельной жизни победоносно несли знамя православия, не подвергаясь влиянию никаких новшеств, чуждых древней православной церкви. Это знамя они несут и доселе, за исключением некоторых единичных случаев. Белокриницкий Устав было допустил некоторые погрешности; но они так и остались погрешностями, ограничиваясь немногими экземплярами (?) Устава и не имея никакого влияния в обществе старообрядцев. Стали было обноситься по старообрядцам некоторые ложные тетради, составленные под влиянием безпоновского лжеучения; но и они блистательно опровергнуты Окружным Посланием и другими подобного рода сочинениями. Таким образом, истина торжествовала и под её светозарным покровом невозмутимо жило старообрядчество даже до сего времени, подвизаясь в делах благочестия. |
| Пафнутий возразил: «я с еретиками в мужском монастыре жить не могу: там живут еретики Серапион и Израиль!». Серапион один из старейших раскольнических священноиноков, – он жил первоначально в Турции, в Добрудже, и во время крымской войны вместе с экзархом Аркадием уходил в Азиатскую Турцию: потом пришел в Россию и поселился на Черемшане. Ещё до назначения Паисия в Саратов, поселившийся на Черемшане Пафнутий запретил этого Серапиона и Израиля от священно-служений; Паисий же, прибывши на епархию, обоих разрешил от запрещения, незаконно положенного Пафнутием на неподчиненные ему духовные лица: с тех пор Пафнутий питает ненависть и к Серапиону с Израилем. Это было известно Духовному Совету; но об еретичестве этих монахов он слышал первый раз. Поэтому решено было вызвать их немедленно телеграммой в Москву, и окончание дела о Пафнутии отложить до их приезда. Все происходившее на этом собрании очень не понравилось И. И. Шибаеву, и он опрокинулся гневом даже на Пафнутия: «Что тебе, старичишка, на старости лет не живется покойно! Все ты беспокоишь людей! Жил бы где следует!» И с этими словами грозный распорядитель «церковно-иерархических» дел в расколе вышел из собрания. Поднялся с места и безмолвный, яко рыба, владыка Савватий. Первое заседание, бывшее довольно бурным, таким образом кончилось. Уладив дело Паисия и пользуясь присутствием в Москве приезжих епископов, Духовный Совет озаботился исполнением другого, давно стоявшего на очереди дела. Ещё в начале весны донские раскольники обратились в Духовный Совет с прошением –поставить к ним на вдовствующую Донскую епархию епископа, и указали на эту должность двух кандидатов: казака Иустина Картушина и известного священноинока Арсения, т.е. Онисима Швецова, так как сии лица, – писали они, – сведущи в писании и могут успешно вести борьбу с никонианскими миссионерами. Картушин – лицо известное в расколе, и ему неоднократно предлагал архиерейство еще Антоний Шутов, но каждый раз без успеха; и теперь Картушин решительно отказался принять поставление в архиереи для донских старообрядцев. |
| Вышел первый том собрания сочинений старообрядческого епископа Уральского и Оренбургского Арсения (Швецова) 7 ноября 2008 г. 20:27 В книжные лавки при храмах Русской Православной Старообрядческой Церкви в Москве поступил первый том собрания сочинений епископа Уральского и Оренбургского Арсения (Швецова, 1840-1908), старообрядческого писателя, апологета, начетчика, историка, общественно-церковного деятеля 2-й пол. XIX-XX вв. Новым изданием открывается проект «Материалы по истории Русской Православной Старообрядческой Церкви» (серия «Наследие старообрядческих апологетов, начетчиков и писателей»). Издание подготовлено Архивом и Библиотекой редких книг и рукописей («Рогожское книгохранилище») митрополии Московской и всея Руси РПСЦ . Руководитель проекта — зав. Рогожским книгохранилищем Валерий Волков. В первый том Собрания сочинений епископа Арсения вошли так называемые апологетические сочинения малой формы, написанные им в 1870-1890-е гг. — цикл работ, связанных с полемикой вокруг положений Белокриницкого устава, а также ряд других работ апологетической направленности. В книгу включены и такие классические сочинения, как «Исповедание веры в символьную Церковь свяшенноинока старообрядствующей иерархии Арсения Швецова» и его поздний вариант, переработанный совместно с о. Василием Механиковым, и «Апология старообрядствующей иерархии священноинока Арсения Швецова, сказанная 23 марта 1886 года в Санкт-Петербургской духовной академии». В издание также включен «Очерк на " Разбор... " М. Шустова " Апологии старообрядствующей иерархии " " А. Швецова» — работа, явившаяся ответом на критику «Апологии...» миссионером М. Шустовым. Ряд других сочинений посвящен защите такого церковного предания, как двоеперстие, обоснованию каноничности восстановленной трехчинной иерархии в Русской Православной Старообрядческой Церкви и, как следствие, совершающейся в ней священнической и епископской хиротонии, полемике с миссионерами И. Ломакиным и А. Любакиным, которая велась в 1870-е гг. Тексты сочинений воспроизводятся по их гектографированным изданиям и рукописным спискам конца XIX в. и публикуются в соответствии с современными общими (упрощенными) правилами издания исторических источников Нового и Новейшего периода. Археографическая характеристика гектографированных изданий, в которых увидели свет сочинения епископа Арсения, дана в начале раздела «Примечания» к каждому из публикуемых сочинений. |
| По одному рассмотренному нами пункту дурновской «программы» читатели могут судить и об остальных. Но мы, повторяем, не думали и говорить об ней, как не заслуживающей внимания, а коснулись её только потому, что в ней идет речь, между прочим, о Швецове. Г. Дурново, а вслед за ним еще более г. Шарапов вооружились против органов печати, объявивших драгоценного для них г. Швецова еретиком и вредным для церкви пропагандистом раскола. Но тут же, по поводу г. Швецова, два союзника и разошлись во взглядах. Г. Дурново утверждает, что «для господствующей церкви (он вообще избегает называть российскую церковь православною, а предпочитает называть господствующей) избрание (в московские архиепископы) о. Швецова, или кого-либо другого, дело совершенно безразличное»; г. Шарапов «совершенно не согласен» с этим, он говорит: «наоборот, нам(?!), православным, в высшей степени важно, чтобы во главе старообрядческой иерархии в Москве стояло лицо вполне достойное (быть раскольническим епископом?) и разумное... С этой точка зрения, избрание Арсения Швецова можно было бы только приветствовать и поддерживать, насколько возможно». Вот когда сказалась во всей силе сердечная привязанность г. Шарапова к о. Арсению Швецову, так усердно распространяющему «Русский Труд»! Приводить все, что говорит далее преданный друг Швецова в его защиту и восхваление, все хлёсткие речи его против Духовного Совета «попросту» уничтоженного Швецовым (но с уставом которого сам г. Шарапов, разумеется, совсем и не знаком), против «толстосумов» этого Совета, удовлетворяющих только свое «самодурство и тщеславие», с которыми будто бы Швецов ведет «резкую борьбу», особенно же против ненавистных ему «Московских Ведомостей», в которых много говорилось об еретичестве Швецова, приводить все было бы и долго и не стоит. Но приходится все-таки сделать длинную выписку. «Между тем (продолжает г. Шарапов) вся «ересь» Швецова именно (!) в том и заключается, что он не фанатик и не буквоед. Именно чрез него могло бы совершиться давно желанное единение, в духе канонов, старообрядцев с церковью, ибо у этого человека хватило мужества, рискуя своим положением, выступить не только с указанием на некоторые отступления от канонов в делах старообрядческого церковного управления в Москве, но и с предложением (?) исправления церковного ритуала, в смысле его очищения от некоторых нелепостей, не согласных ни со стариной, ни с правдой и духом богослужения. Так им исключена из Требника 22 (исключенная и у нас) одна из соблазнительных тайных молитв священника пред литургией 23 , попавшая по невежеству переписчиков 24 ; исправлен искаженный обряд крещения и исповеди (для последней составлен по Номоканону даже новый чин) признано много ошибок в дониконовских книгах 25 и т. д. |
| Самые понятия он считал и теперь правильными, – т.-е. что Бог-Отец был „в молчании“, что после это молчание разрешил и стал творить дела мироздания, что Слово – Сына родил вместе с веком и в то же время отрыгнул Духа Святого, что Сын и Дух произведены Богом-Отцом в наперед сотворенное время, и проч... И во всех этих понятиях он не находит никакого не православного или еретического мнения и говорит, что Пафнутий Казанский и московский Духовный Совет и собор 1838 года напрасно и по пристрастию истязали его за указанные понятия! Итак, – говорит в заключение г. Механиков, – из всего пройденного нами по его сочинениям защиты Белокриницкого Устава открывается ясно, что всё вышепоказанные понятия – это не простые ошибки со стороны о. Арсения, а убеждение его такого рода, что собственно и побудило нас, во имя спасения своего собрата и друга, взяться за перо и после собора 1888 года, осудившего его мнения. При этом должны присовокупить, что в этой ограниченной статье далеко не исчерпали мы всего того из рассуждений о: Арсения о богословии по поводу Белокриницкого Устава, что заслуживало и заслуживает критической оценки в строгом смысле слова. И вот действительно, в дополнение к первой статье, Механиков, вслед за нею, в том же 1899 году, пишет вторую; под заглавием: «Защита Белокриницкого Устава пред судом православия». Здесь, в предисловии, он снова повторяет; что к составлению полемических сочинений против Швецова вызвав сказанным мною в «Летописи» «Братского Слова» по поводу не состоявшегося избрания Швецова в Московские архиепископы: Субботин, редактор «Братского Слова» называет его (Арсения Швецова) прямо еретиком. А так как епископы наши имеют с ним общение, то Субботин и подводит теперь под это его еретичество всю нашу церковь . Это именно и побудило нас, по благословению его высокопреосвященства боголюбивейшеаго архиепископа Иоанна, подвергнуть тщательному рассмотрению (в первом сочинении), как сомнительный текст Белокриницкого Устава, так и его защиту. Здесь же подвергаем мы краткому рассмотрению и сличению с учением древлеправославной церкви только защиту Устава в тех предметах, которых она касалась. В этом, втором, сочинении Механиков действительно сопоставляет с православным учением веры погрешительные мнения Швецова, изложенные им в защиту Белокриницкого Устава, и чрез это сопоставление со всею ясностью изобличает несомненное их еретичество. Излагать содержание этого сочинения нет никакой надобности, так как оно вполне напечатано мною в книжке: «Обличение еретичеств Арсения Швецова», изданной в 1900 году. Ограничусь двумя следующими замечаниями. |
|
|
