| Ярким примером одного из современных греческих исследований, посвящённых «коливадской» тематике, может служить работа К. Кукиса «Коливады». Автор не прибегает к комплексному анализу этого движения, не характеризует его как явление. Исследование посвящено трём персоналиям, крупнейшим представителям движения коливадов – Афанасию Паросскому, Макарию Нотарасу и Никодиму Святогорцу . Автор придерживается традиционных подходов, в исследовании мало новизны. Тем не менее, порой он высказывает достаточно радикальные, порой и парадоксальные мысли 159 . В целом, работа создаёт достаточно целостное представление о лидерах движения, отчасти суммируя данные предыдущих исследований. В отдельную категорию можно выделить исследования, посвящённые развитию греческой системы образования. Общей особенностью большинства из них является недооценка вклада сторонников традиционных ценностей в развитие школьной образовательной системы. Рассмотрим несколько интересных работ, появившихся в последнее время (с одной стороны, они суммируют опыт предшествующей историографии, с другой – представляют определённый интерес как самостоятельные исследования). Работа С. Евангелопулоса 160 содержит всесторонний анализ образовательной системы Греции с древнейших времён до наших дней. Книга представляет большой интерес – автор пользуется комплексом разнообразных, несущих большую информационную нагрузку источников. В исследовании рассматривается ряд проблем и вопросов; образовательные программы, учебные пособия, организация образования и его качество в учебных заведениях разного уровня. Помимо работ, отражающих состояние образовательной системы во всех греческих землях 161 , большой интерес представляют исследования, посвящённые отдельным областям Греции 162 . Работа Е. Зеллиу-Мастрокоста «Образование в период турецкого владычества. Халкидика» ставит своей задачей показать возрождение школьной системы образования на примере отдельного региона страны. Автор построила своё исследование на материалах многих школьных архивов. Интересно, что сама Зеллиу-Мастрокоста выросла в семье потомственных учителей и некоторые сведения почерпнула из семейного архива и преданий. Также эта монография интересна тем, что в ней впервые в научный оборот вводится множество неопубликованных источников. |
| Самоотверженность и самопожертвование традиционных просветителей привлекли к ним сердца соотечественников. Трудолюбие и неутомимая работа на износ - основные средства, с помощью которых просветители стремились к достижению поставленных целей. Ради просвещения соотечественников Косма Этолийский, отказавшись от всего, отправился в долгий, утомительный и опасный путь по Балканскому полуострову: " И теперь, по милости Господа нашего Иисуса Христа, у меня нет ни кошелька, ни сундука, ни дома, ни другой рясы, кроме той, которая на меня надета " Он сам становился примером самоотверженной любви к ближнему, о которой рассказывал в своих поучениях, призывая и соотечественников последовать за ним: " Моя работа - ваша работа, работа для нашей веры и народа " Собственным примером святой Косма словно подчеркивал: для спасения Отечества необходим кропотливый и самоотверженный труд, включающий в себя самопожертвование и понимание важности национального возрождения. " Если ты стал монахом - борись, чтобы стать светом и примером для мирян " - эти слова Никодима Святогорца вполне отражают принцип, на котором традиционные просветители основывали свою деятельность. В надежде найти деньги на издание своих книг, Макарий Коринфский месяцами жил в густонаселенном и шумном городе Смирна. Он терпел множество лишений, с трудом добывал средства себе на пропитание, вынужден был оставить привычную аскетическую обстановку и окунуться в сложную жизнь огромного города. Работоспособность Никодима Святогорца также производила на современников неизгладимое впечатление. Бессонные ночи в библиотеках подорвали его здоровье. В последние годы жизни он был мучим тяжелым недугом, несмотря на который продолжал архивную работу и публикацию своих произведений. Обширнейшая издательская деятельность Афанасия Паросского также была обусловлена его работоспособностью и забвением собственных интересов перед лицом стоявших пред ним просветительских задач. Этот призыв к подвигу и самопожертвованию и стал в конце концов тем толчком, с которого началось греческое освободительное движение. |
| Подводя итоги, отметим, что в случае с Космой Этолийским и Никодимом Святогорцем в использовании ненарративных источников заложен глубокий исследовательский потенциал. С одной стороны, они позволяют проверить и существенно дополнить данные письменных источников, с другой, способны служить постановке и решению отдельных значимых исследовательских проблем. Следующая группа источников напрямую не связана с Космой Этолийским и Никодимом Святогорцем . Это ряд произведений, авторство которых принадлежит представителям новогреческого Просвещения и деятелям традиционного направления греческой общественной мысли. Так как в основной части нашего исследования речь в частности пойдёт о противостоянии представителей традиционного направления (к которым, с нашей точки зрения, относятся и Косма с Никодимом) с деятелями, находившимися под влиянием европейского Просвещения, привлечение такого рода источников представляется нам, безусловно, необходимым и оправданным. Произведения Афанасия Паросского, Макария Нотараса и других представителей православного просветительства, традиционно относимых к движению коливадов, мало известны в России, где долгое время творчеству деятелей традиционного направления не уделялось должного внимания. Конечно, для нашей темы использование этих работ носит вспомогательный характер, тем не менее, они важны для понимания не только ситуации, сложившейся в Греции накануне революции, но и взглядов Космы Этолийского и Никодима Святогорца . Они позволяют соотнести их с работами других представителей традиционного просветительства и сопоставить с работами деятелей новогреческого Просвещения. Православный традиционализм в Греции – явление не только конца восемнадцатого века. Это направление продолжало развиваться и эволюционировать и в девятнадцатом, и в двадцатом веке. В связи с этим нас заинтересовал ряд работ, непосредственно не относящихся к рассматриваемому нами периоду, но позволяющих более полно и всесторонне охарактеризовать взгляды традиционалистов и их последователей 56 . |
| Такого мнения придерживается большинство. Я же скажу еще, что знаю. Патриарх Неофит (нужно ведь и правду сказать) намеревался издать относительно этого синодальное решение, и, как говорят, по синодальному указу уже и письмо было написано (об этом см. ниже. – Ф. Я.). Но затем господин Герасим, бывший тогда митрополитом Деркским, своим богословствованием помешал архиереям поставить подписи, из-за чего патриарх Вселенский господин Неофит в раздражении разорвал упомянутую бумагу. Затем, воздев руки, он благословил и тех, кто прочел эту книгу, и тех, кто будет ее читать. После этого Григорий Ксенос 121 пишет его преосвященству митрополиту Коринфскому, советуя написать об этом деле патриарху и митрополиту Деркскому. Письмо последнему, по распоряжению его преосвященства (т. е. митр. Макария Коринфского. – Пер.), составил я, изложив в нем убедительнейшие речи и воскурив его божественности обильнейший фимиам. Но „не было ни голоса, ни ответа“ 122 . Проще сказать, он во всем идет против нас; он ученик Дорофея, и этим сказано все. Господина Агапия он не признал, когда тот уже по возведении Герасима на патриарший престол пришел, чтобы взять благословение и уехать. А потом, нехотя признав Агапия, когда ему заблагорассудилось, он тут же высказался: „Вот и вы со своими новыми книгами. Если текст обнажить и лишить его эллинской красы, что останется?“ Так чего же ждать от человека, который и мыслит, и делает все против нас?» 123 . Этот рассказ Афанасия Паросского о попытке Агапия найти подход к патриарху Герасиму и об убежденности патриарха в том, что нельзя заниматься переводами, лишающими священные тексты «эллинской красы», позволяют, как нам кажется, составить представление о том, каким было отношение нового энергичного патриарха к изданию «Пидалиона». Став патриархом и держа в своих руках бразды правления, Герасим, конечно, вряд ли согласился бы на издание «Пидалиона» – такой книги, которая, по его выражению, была «лишена эллинской красы». Ведь еще будучи митрополитом Деркским и членом Синода при патриархе Неофите, он сумел настоять на своей точке зрения и не допустил, чтобы Синод разрешил издать книгу, хотя за это разрешение проголосовало подавляющее большинство членов Синода и решение поддерживал патриарх. |
| В начале этого раздела необходимо остановиться на причинах, обусловивших популярность традиционалистов и способствовавших повсеместному распространению их взглядов. Слушателей привлекали самоотверженность и самопожертвование традиционных просветителей, их уверенность в своей правоте. Трудолюбие и неутомимая работа на износ – основные средства, с помощью которых они стремились к достижению поставленных целей. Ради просвещения соотечественников Косма Этолийский отказался от всех своих личных интересов и отправился в долгий, утомительный и опасный путь по Балканскому полуострову: «И теперь, по милости Господа нашего Иисуса Христа, у меня нет ни кошелька, ни сундука, ни дома, ни другой рясы, кроме той, которая на меня надета» 773 . Таким образом, он сам становился примером самоотверженной любви к ближнему 774 , о которой рассказывал в своих поучениях, тем самым призывая соотечественников последовать за ним: «Моя работа – ваша работа, работа для нашей веры и нации» 775 . Собственным примером Косма словно подчёркивал – для спасения нации необходим кропотливый и самоотверженный труд, включающий в себя самопожертвование и понимание важности национального возрождения 776 . «Если ты стал монахом – борись, чтобы стать светом и примером для мирян» 777 , эти слова Никодима Святогорца вполне отражают принцип, на котором традиционные просветители основывали свою деятельность. В надежде найти деньги на издание своих книг, Макарий Коринфский месяцами жил в густонаселённом и шумном городе Смирна. Он терпел множество лишений, с трудом добывал средства себе на пропитание, вынужден был оставить привычную аскетическую обстановку и окунуться в сложную жизнь огромного города. Работоспособность Никодима Святогорца также производила на современников неизгладимое впечатление. Бессонные ночи в библиотеках подорвали его здоровье. В последние годы жизни он был мучим тяжёлым недугом, несмотря на который продолжал свою архивную работу и публикацию своих произведений. Обширнейшая издательская деятельность Афанасия Паросского также была обусловлена его работоспособностью и забвением собственных интересов перед лицом стоявших пред ним просветительских задач 778 . Пожалуй, призыв к подвигу и самопожертвованию и стал главным вкладом традиционалистов в освободительное движение. |
| 607 История исследования жития характеризуется постоянными колебаниями научной критики в решении вопроса об авторе и исторической ценности его сообщений, в зависимости от противоречивых данных, заключающихся в житии. Несколько замечаний об авторе, в смысле признания его неправоверным с католической точки зрения, сделали еще Л. Алляций (op. cit.) и Ассемани (op. cit.), на основании впервые изданных ими отрывков жития. Целый ряд критических замечаний по поводу разных отдельных сообщений жития рассеян в изданиях Афанасия Паросского, в особенности в примечаниях. Во многом он удивительным образом предвосхищает мнения последующих исследователей, особенно Е. Е. Голубинского , который, однако, его изданиями не пользовался. Впрочем, Афанасий отнесся с полным доверием к надписанию жития и признал автором Феофилакта, архиеп. болгарского, считая его в то же время учеником Климента. Очевидно, время жизни Феофилакта ему не было известно. Впервые ясно поставил вопрос о времени жизни и личности автора Добровский. Свидетельство заглавия не внушало ему доверия, так как, с одной стороны, в ватиканском отрывке имени Феофилакта недостает, с другой – известны случаи, когда именами знаменитых писателей старались придать авторитет сочинениям неизвестных авторов. Но не более убедительным казалось ему и упоминание жизнеписателя о своей современности с Климентом. Содержание жития внушало Добровскому мысль о принадлежности его писателю, жившему даже посте Феофилакта. (Кирилл и Мефодий, 6–7). Русский переводчик труда Добровского – Погодин примкнул всецело к его мнению. Замечания Погодина направлены на опровержение Блумбергера, который хотел видеть в жизнеописателе избранного ученика Климентова (Cyrill und Method. Jahrbücher d. Litteratur, Wien, B. XXIV, 1824). Важное историческое значение за житием признавал и Неандер (Geschichte d. christl. Religion und Kirche, Hamburg, 1836, B. IV, S. 476). Шафарик считал автором жития Феофилакта, но в том только смысле, что Феофилакт лишь обновил и исправил жизнеописание, составленное прежде учеником Климента (Расцвет слав. |
| В те годы даже у мирских людей было большое благочестие. Старец Иосиф помнил, что, когда он был маленьким, ему говорили: «Дети, сейчас Великий пост , не балуйтесь слишком много, не шумите, не смейтесь. Сейчас – святое время». В 1904 году семилетний Франциск был записан в первый класс начальной школы. Его учительницей была София Пемпсиаду-Кандиоту, мать известного митрополита Флоринского Августина. Из архивов видно, что методикой преподавания в этой школе было взаимообучение. Ученики всех классов сидели в одной аудитории, и старшие помогали младшим. Объяснялось это просто: в сельских общинах не хватало школьных помещений для учеников. Франциск был очень сообразительным и способным учеником, уроки он выучивал сходу. По школьному журналу, который сохранился до сих пор, видно, что он был отличником. Если бы Франциск продолжил обучение, то занял бы высокое положение в обществе. Но когда он закончил четвертый класс начальной школы, умер его отец, и ему пришлось оставить учебу, чтобы помогать матери и братьям и сестрам. Западные путешественники того времени писали, что жизнь в сельской Греции на рубеже XIX-XX веков отличалась патриархальной простотой и была похожа на жизнь во времена Гомера. На маленьком же гористом Паросе жизнь всегда была нелегкой. Природные ресурсы острова, за исключением пользующегося большим спросом лихнита – белоснежного паросского мрамора, очень скудны. Паросцы обеспечивали себе пропитание, выращивая на небольших полях хлеб и занимаясь животноводством, что на островах Греции означает обычно разведение кур и коз. Так жила и большая семья Франциска. А со смертью его отца в 1907 году жизнь стала совсем трудной. Удар был очень большим для всей семьи, но особенно – для Марии. Ей выпал тяжелый жребий: к тридцати шести годам она потеряла двух мужей и четверых детей. Франциск выполнял различные работы, чтобы помочь семье. Как хороший хозяин, он прилежно убирал дом и даже заботился о приготовлении пищи. В окрестностях села он собирал съедобные травы, с помощью рогатки охотился на зябликов. Вернувшись в село к матери, сын говорил: «Мама, я принес тебе зябликов!» Он варил собранную траву, запекал добытых птиц. Тем они и питались. Впоследствии Старец Иосиф рассказывал: «Была у нас пара курочек. Мы брали их яйца, отдавали бакалейщику, а он нам за них давал пару сардин. Эти сардины мы резали на кусочки, клали их на хлеб и ели. Отдавали яйцо за сардину, потому что яйцо как поделишь? А сардину можно порезать. Иногда я, ребенком, бегал к козочке и сосал ее молоко». |
| Существует и другое, более конкретное толкование этих пророчеств. Михаил Тритос и ряд других авторитетных учёных выдвигают предположение, что под «образованными» и «начитанными» Косма Этолийский имел в виду деятелей европейского Просвещения 3 . 7. « В школах появятся такие вещи, что ум ваш не вместит ». Дети рисуют святого Косму Во многих странах школы фактически стали центрами антихристианской пропаганды. Кроме того, в некоторых учебных заведениях идёт пропаганда сексуальной распущенности и вседозволенности. Вспоминаются слова современника и соратника Космы Этолийского – святого Афанасия Паросского: «Если родители не будут следить за тем, куда отправляют детей и что дети учат, то придёт время, когда наш народ будет горько плакать на развалинах». 8. « Воры и разбойники не будут более промышлять в горах. Они будут жить в городах, одеваться как обычные люди и приходить среди бела дня, чтобы обворовать вас ». Действительно, сегодня воров уже практически не встретишь в лесах, горах и на большой дороге. Они не нападают на людей под покровом ночи, не носят маски и бесшумную обувь. Они живут среди нас и часто совершают свои преступления среди бела дня, не опасаясь, что их настигнет возмездие. В этом пророчестве святой Косма предсказал также такие явления современности, как отмывание денег, валютные махинации, аферы, финансовые пирамиды. 9. « Мы увидим, как земля наша превратится в Содом и Гоморру ». К сожалению, пророчество Святого начинает сбываться в наши дни. Извращения, за которые Господь некогда стёр с земли два древних города, получили широкое распространение. С каждым днём они становятся всё более привычным явлением и уже воспринимаются многими не как постыдные извращения, а как вариант нормы. Во многих странах уже узаконены однополые браки. 10. « После мировой войны люди будут есть золотыми ложками ». Согласно общепринятому в историографии мнению, здесь Святой имел в виду относительное благополучие, наступившее в Западной Европе и США после Второй мировой войны. В обществе потребления люди работают не для того, чтобы поддерживать свою жизнь, а для того, чтобы приобрести возможность потреблять. |
| 142 В сей же главе ниже по Клименту на сто лет полагалось три поколения; здесь принимается поколение в 19 или 20 лет. 151 Имеется в виду сказание апокрифической 4-й кн. Ездры (14:39 и д.), в которой повествуется, что сгоревшие книги закона по Божию вдохновению Ездрой были восстановлены. 152 Но каким же образом из того, что Фасос основан в XV-ю Олимпиаду открывается, что Архилох жил после ХХ-й Олимпиады? В действительности Архилох происходил не с Фасоса, а с Пароса и город Парос на острове этого имени основан был ранее города Фасоса тоже на острове сего имени. Минь считает это место поврежденным. Быть может Климент потому упоминает о Фасосе вместе с именем Архилоха, что город этот (тождественный с Аэрией) был построен по повелению прорицателя Телесиклу, отцу Архилохову: «Передай Паросцам, Телесикл, тебе говоримое: пусть построят на острове Аэрии славный город». Посему Фукидид (4) и Страбон (10) называют Фасос Паросской колонией. 153 Амфилют происходил собственно из Акарнании, но жил в Афинах; посему Климент и называет его афинянином, подобно как и Сократ в Платоновом «Феагене» – земляком. 155 Автор «Epitomes temporum», живший при Осии, последнем царе Израильском, Сивилл перечисляет таких: «Б этом году проявилась Сивилла Ерюфрейская в Египте. Были кроме неё и другие Сивиллы, числом одиннадцать: Еврейская, Персидская, Дельфийская, Малоазийская (из Ад , небольшого приморского городка в Эолиде), Киммерийская, Самосская, Рафийская, Кумейская, Ливийская, Троадская, Фригийская, Тибуртинская». Лактанций , lib. I, cap. 6, называет на основании Варрона следующих 10 Сивилл: 1) Персидскую, 2) Ливийскую, 3) Дельфийскую, 4) Кумейскую, 5) 6) Самосскую, 7) Куманскую, по имени Амалфею, Демофилу или Герофилу, 8) Геллеспонтскую, рожденную на поле Троадском, 9) Фригийскую, 10) Тибуртинскую, по именя Альбунею. Ииые приписывают им иные имена, из иных отечественных мест их производят и иное число их передают. 162 По-видимому разумеется место из Ев. Лк. 3:23–3 8, на котором и св. Ириней (3:23) основывал свое мнение об ограничении языков числом 72. Древние отцы церкви вообще полагали, что число языков 70 или 72 и столько же народов, столько же над ними и ангелов – начальников. Об этом числе они заключали на основании различных мест свящ. Писания, напр. на основ. Втор. 32:8 . Полагали также, что строителей Вавилонской башни было 72 человека и проч. |
| Под влиянием этих школ, а также благодаря тому, что наиболее способные греки продолжали своё обучение на Западе, в Греции утвердился схоластический тип образования, который следовал практически во всём западным тенденциям. Этому посвящена глава «Коридаллевс и коридализм»: здесь Яннарас на примере наиболее известного греческого философа этой эпохи Феофила Коридаллевса, обучавшегося в Падуанском университете, а затем основавшего собственную школу в Янине, ещё раз сравнивает традиции западного и «эллинистического» Аристотеля. В главе «Исповедания веры» кратко описываются богословские споры XVI–XVIII вв., а также рассматриваются составленные тогда «исповедания веры», которые Яннарас вслед за о. Георгием Флоровским считает отходом от традиционно православного образа мышления. «Патриарх-антизападник, — пишет он о Патриархе Досифее Иерусалимском, — в конце концов написал западнический текст идеологического характера, в котором выразилось “религиозное” сознание, никак не связанное с аскетической практикой и евхаристической динамикой церковной истины» . XVII–XVIII века Яннарас в целом рассматривает как период застоя (десятая глава так и называется: «Историческое бездействие»), вслед за которым пришла эпоха просвещения, вызвавшая мощную волну антизападной полемики со стороны так называемых «колливадов»… Надо сказать, что в этих главах Яннарас не совсем компетентно и не совсем точно (допуская то и дело грубые ошибки) пересказывает и комментирует со своей богословской позиции события трёх веков — при этом в историческом изложении основываясь на действительно компетентном и проблемном исследовании Герхарда Подскальски . Тем не менее, в анализе Яннараса попадаются и весьма ценные наблюдения. Например, полемика Афанасия Паросского с Адамантием Кораисом, говорит он, не была противостоянием консерваторов и модернистов, вопреки убеждению многих исследователей эпохи греческого просвещения; это была встреча двух различных идеалов, каждый из которых представлял своё понимание эллинизма — с одной стороны, «реализм тропоса», то есть культуры в том виде, в каком она воплотилась в византийском понимании «рода христиан», а с другой стороны — мечта о возрождении воображаемого узко-национального эллинизма, черпающего свою идентичность напрямую в древне-классическом своеобразии греческого этноса. |
|
|
