| С самых первых дней царствования она считала Арсения почему-то личным своим врагом. И эта черта не только политического разномыслия, но и личной ненависти проходив красною нитью через всю историю отношений её к опальному митрополиту. Весьма вероятно, что еще в царствование Елизаветы, когда против Екатерины были партии, она заподозрила Арсения в недоброжелательстве к себе. Мало того, в отношениях этих можно найти какой-то необъяснимый, точно мистический страх Екатерины перед Арсением. Она боялась его и принимала чрезвычайные по отношению к наблюдению за ним меры и тогда, когда он, старый, больной был заживо погребен в каземате. Из отношений Арсения к коллегии экономии видно, что он считал уже существование этой коллегии нарушением прав монастырей и архиерейских кафедр на непосредственное распоряжение принадлежащими им имениями. «За отобрание от дому архиерейского и от монастырей вотчин, писал он канцлеру Бестужеву-Рюмину, приходит, с голоду умирать, понеже хлеб у нас весь был по вотчинам в житницах. Когда смолотое в сушилках проедим, то и литургии святой служить нечем и некому, все принуждены идти нищими в мир». При этом он просил канцлера «показать малость к домам Божиим, дабы старанием его возвращены были вотчины по-прежнему». Нужно полагать, что это письмо побудило Бестужева-Рюмина привлечь к этому вопросу внимание Императрицы. Но дело получило совершенно иное разрешение, чем ожидал Арсений. Замыслив еще с первых дней своего царствования отнять у кафедр и монастырей вотчины, Екатерина перед коронацией сочла нужным на время утешить духовенство. «Мы не имеем намерения присвоить себе церковные имения, но только предписать закон о лучшем их устройстве». За тем под собственным наблюдением государыни была учреждена особая комиссия из духовных и трех светских членов. Среди духовных был недоброжелатель Арсения, митрополит Новгородский Дмитрий Сечинов. Это был человек в высшей степени искательный, думавший лишь о своих выгодах и готовый за награду, отличие предать все интересы Церкви. Комиссия решила разослать по всем монастырским вотчинам и архиерейским домам приходно-расходные книги для записывания денежного и хлебного сбора и особо назначенных отставных обер-офицеров для поверки доставленных духовными властями сведений о состоянии и количестве духовных имений. Таким образом архиереи подвергались ответственности в исконном церковном достоянии пред офицерами. Вероятно, самоуправство этих уполномоченных комиссией чиновников переступало часто пределы уважения к значению и сану архиерейскому. Это распоряжение возмутило Арсения, всегда зорко охранявшего права Церкви. Он находил «оскорбительным и неприличным, что для составления описей офицеры будут входить в алтарь и касаться церковных сосудов и прочей священной утвари, что они в архиерейских домах и монастырях пересчитывали деньги, перемеривали хлеб, выдавая все хозяевам и монастырям с меры, веса и счету». |
| Ц. 5 к. В 14-й беседе с молоканами доказывается, на каком основании мы, православные, возжигаем свет пред Святыми образами и кадим ладаном Ц. 5 к. В 16-й беседе с молоканами доказывается, на каком основании мы, православные, делаем ризы, венцы на святых иконах, и почему у нас изображаются образа святых с сияющими ликами или венцами. Цена 4 к. Приложение ко 2-й части – набор текстов 42 с 26 краткими замечаниями. Это может служить руководством для православных собеседников с иконоборцами о св. образах. Цена 8 к. Братское увещательное слово к молоканам и во всем иконоборческим обществам. Цена 3 к. О лжедвухристах монтано-молованских, изложение их учения и две беседы с ними, Иеромонаха Арсения. Изд. 1885 . в Москве. Цена 7 к. Проповедание истины в Самарской Епархии миссионера о. Арсения. Изданная во Пскове, в славянской типографии журнала «Истина» в 1877 г. Цена 25 к. Все эти означенные труды Иеромонаха Арсения собраны им из своих миссионерских бесед с иконоборцами по просьбе православных ревнителей, проживающих среди разных иконоборцев, для их руководства в защиту своего православия. Так как чрез многие бывшие устные беседы Иеромонаха Арсения в разных губерниях: в Самарской, Воронежской, Астраханской и на Кавказе, многие были обращены в православие его беседами из разных иконоборческих сект, то для их укрепления и составлены эти беседы. При появлении первых выпусков двух частей бесед с молоканами Иеромонаха Арсения явилось на них большое требование, как на хорошее руководство для бесед с иконоборцами, о чем находятся утешительные отзывы в следующих печатных журналах: «Самарския Епарх. Ведомости», 1881 г., 5; «Кавказекия Епарх. Ведомости», 1881 г., 3-й. О втором издании этих бесед см. «Церковный Вестник», 1885 г. 1-й и 52-й Журнала «Братское Слово», 1876 г., 2-й, 157 стр. «Астраханские Епархиальные ведомости», 1886 г., 1-й. Журнал «Благовест» 1885 г. 2-й. О письмах см. «Церковный Вестник» 1-й 1885 г. «Благовест» (журнал) 11 й 1884 г. 3 я часть: «О кресте» готовится к печати (его же). |
| XVI. Речь пред последней беседой миссионера иеромонаха Арсения 17 . О чувствах благодарности к Богу за благоуспешное ведение бесед Беседы достопочтенного иеромонаха о. Арсения мы начали с этого места молитвою к Господу о благословения нашего благого дела. Точно также мы должны и закончить это дело молитвой и благодарением Господа Бога за благоуспешное исполнение оного. Слава Богу! Значительную часть времени св. великого поста, назначенного самой Церковью для занятий благочестивых, вы провели в слушании религиозно-нравственных бесед и размышлений о предметах, в них проповеданных. Семя посеяно доброе; дай Бог, чтобы оно возросло и принесло добрые плоды, чтобы истины, слышанные нами в беседах, навсегда сохранились в наших сердцах и отразились благочестьем в нашей жизни. А надежда и даже уверенность в добрые плоды посеянных истин в умы и сердца слушателей обнаруживались в том, что православные жители г. Риги во множестве, с усердием и любовью, посещали храмы, где произносились беседы, и внимательно слушали оные. То же самое я теперь вижу. При виде такого отрадного явления мне оставалось только радоваться и благодарить Бога. А теперь, пред последней беседой о. Арсения, я нахожу уместным принести вам, братья, мою глубокую благодарность за ваше сочувствие к нашему доброму предприятию. Наипаче же, пред лицом вашим, долгом своим поставляю принести мою искреннюю благодарность виновнику нашего продолжительного духовного торжества – достопочтенному иеромонаху о. Арсению. В последней своей беседе о. Арсений повторил кратко содержание всех сказанных им бесед в разных храмах г. Риги; затем, скажет несколько слов о важности и необходимости миссии вообще и особенно в нашем крае. С глубокой благодарностью благословляю тебя, честный отче, ещё раз взойти на кафедру для проповедования евангельской истины. От всей души желаю, чтобы это твоё прощальное слово было не последнее в сем храме и в сем граде. Читать далее Источник: Собрание слов и речей высокопреосвященного Арсения (Брянцева), архиепископа Харьковского и Ахтырского, говоренных в разных местах его служения : Т. 1-. - Харьков : тип. Губ. правл., 1908-1912./Т. 2. Кн. 1 : 1887-1894 гг. - 1908. - 217, VII с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Новость сразила наповал...Упокой Господи душу усопшего раба Твоего иеромонаха Арсения и прости ему вся согрешения вольныя и невольныя, дарую ему Царствие и причастие вечных Твоих благих и Твоея безконечныя жизни наслаждение. Сколько раз батюшка Арсений меня исповедывал, сколько наставлял. Плачу и молюсь. К великому сожалению, нахожусь вдали от Москвы, к тому же в стационаре. Батюшка Тихон, братие, поклонитесь отцу Арсению от меня. р.Б.Фотиния 17 февраля 2013, 12:19 Упокой, Господи, душу новопреставленного раба Твоего иеромонаха Арсения и прости ему все согрешения вольные и невольные, и даруй ему Царствие Небесное. Оля 17 февраля 2013, 11:36 Упокой Душу раба новоприставленного Арсения, Пошли ему тот Свет Божественный дорогу истинности И открытости тепла прозрения, где благодать в его делах Ступает по Земле, Божественности Света и Любви Господнева, В молитве батюшка о Вас склонилась к Вечному , благословенны Вы везде. Николай 17 февраля 2013, 11:30 Господу угодно было призвать, к Себе Отца нашего Арсения. Выдающегося проповедника слова Божия. Никакой мудрец не может так выразить искренней правды ,как простое сердце простого человека . В первую очередь надо отметить, что проповеди были очень просты. Не нужно иметь особого образования, чтобы понять о чем идет речь. Тут же надо отметить, что простота не означает банальность. Проповеди Отца Арсения всегда оригинальны. Бог благословил его умением видеть такие мысли в библейских стихах, которые обычно не приходят в голову. Каждая проповедь и каждая новая бусинка проповеди вызывает удивление, и от новизны и оригинальности идей порой захватывает дух. Однако он не парил под небесами, забывая о земной жизни. Его проповеди всегда предельно практичны, всегда побуждали меня к действию. Если в церковный праздник умер безбожник, в его посмертной судьбе это ничего не меняет, так как первый вопрос к умершему всегда один: как он жил на земле. И тут уже ничего не изменишь. А вот благочестивый человек в таких обстоятельствах как бы получает дар Божий. Смерть в праздник — знак приобщения к Царству Небесному. |
| Сидел он в той тюрьме недели с две, и ушел из нея в мутьянскую землю, а бусурманом не бывал». Тогда Арсению объявили, что о его униатстве и бусурманстве писал государю и святейшему Иосифу сам патриарх Паисий, который слышал о том от киевских старцевъ, пришедших от гетмана. Арсений: «те киевские старцы сказывали про него патриарху Паисию ложь. Он униатом и бусурманом не бывал; а как он, по наносу на него визирю, сидел в тюрьме и там было ему мученье, о том он разсказал патриарху Паисию и во всем ему исповедывался, и патриарх его во всем простил». Арсению возразили, что патриарх Паисий вовсе о том доселе не знал, как сам пишет; а если бы знал, то он бы его, Арсения, для риторского учения в московском государстве не оставил... Арсений: «в том он пред Богом грешен и пред государем виноват, что такова дела царскому величеству не известил, а обусурманен де он неволею. Когда же он после того пришел в волошскую землю, то митрополит янинской Иоасаф, его, Арсения, в вере исправил и миром помазал. Да и патриарху Паисию он про то объявил же и покаяние принес. И патриарх в том его простил и благословил, и грамату прощальную и благословенную ему дал, и та грамата патриархова ныне у него, Арсения. А государя он не известил потому, что его Паисий патриарх простил и служить ему велел. На Москве же остался он не своею волею: про то известно великому государю». Тем и окончилось распросное дело Арсения Грека, которое мы намеренно привели целиком, чтобы всякий мог судить, на сколько Арсений виновен. Хотя и вероятно, что он принял унию в Риме, как должны были принимать ее все Греки, обучавшиеся в римской греческой коллегии, но сам он в этом не сознался и, по возвращении на родину, трикратно пред всеми проклинал римскую веру. Если он и был обусурманен, то обусурманен неволею, и потом покаялся в этом, был присоединен к церкви чрез миропомазание янинским митрополитом, и от самого патриарха Паисия получил прощальную и благословенную грамату. В Москве, однакож, этим не удовольствовались. Июля 27 – го, по указу государя, описана была вся рухлядь Арсения на ростовском подворье, где он остановился, в том числе были многие греческие печатные книги, богослужебные, св. |
| Повернулся Справедливый и пошел. Ничего вроде бы не изменилось, но стал надзиратель с о. Арсения все строже спрашивать, и подумалось, уж не хочет ли Справедливый убрать о. Арсения как нежелательного свидетеля. В лагерях такие дела просто делались, убил надзиратель заключенного, а докладывает начальству: “Напал на меня”, и благодарность еще за бдительность получит. Убрать заключенные в лагере существовала тысяча разных способов, и все они были безнаказанными. Время шло… “МАТЕРЬ БОЖИЯ! НЕ ОСТАВИ ИХ!” В основу написанного здесь положены воспоминания о. Арсения, рассказанные им самим близким своим духовным детям, а также и мне. Мои послелагерные встречи с Авсеенковым, Сазиковым и Алексеем-студентом также послужили основой для восстановления всего происшедшего, так как эти люди присутствовали при физической смерти о. Арсения в бараке, а также были очевидцами его возвращения к жизни. Написав все это, я счел необходимым показать рукопись о. Арсению. Он, прочтя ее, долго молчал и на мой вопрос: “Разве что не так?” – ответил: “Великую милость явили мне Господь и Матерь Божия, показав самое сокровенное и великое – душу человеческую, исполненную Веры, Любви и Добра. Показали, что никогда не оскудеет вера и множество людей несет ее в себе, одни пламенно, другие трепетно, иные несут в себе искру, и необходим приход пастыря, чтобы возгорелась малая искра в неугасимое пламя веры. Показал Господь, что люди, несущие веру, и особенно пастыри душ человеческих, должны помогать и бороться за каждого человека до последних сил своих и последнего своего вздоха, и основой борьбы за душу являются любовь, добро и помощь ближнему своему, оказываемая не ради себя, а ради брата своего. По отношению человека люди судят о вере и Христе, ибо сказано: “От дел своих оправдаешься и от дел своих осудишься”. И еще сказано: “Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов”. То, что произошло со мною, было для меня величайшим уроком, наставлением и поставило меня на свое место. Будучи много лет в лагерях и сохраняемый в них милостью Божией, я подумал, что верой я силен, но, когда умер, показали мне Господь и Матерь Божия, что недостоин я даже коснуться одежды многих людей, находящихся в заключении, и должен учиться и учиться у них. Смирил меня Господь, поставил на место, которое должен я был занимать, показал глубокое мое несовершенство и дал время на исправление моих ошибок и заблуждений. Исправил ли я их только? Господи! Помоги мне”. |
| Митроп. Арсений с большим сочувствием отнесся к положению Димитрия и с полною готовностью помочь ему в стремлении на юг. Через неделю преосв. Димитрий получил от Арсения ответное письмо, из которого видно, что в Петербурге речь о переводе Димитрия из Ярославля в Житомир ведена была еще раньше выраженного самим Димитрием желания. Арсений настойчиво рекомендовал Димитрию епархию волынскую, которую хорошо знал, так как управлял ею двенадцать лет (1848–1860) бывши архиепископом варшавским, – и побуждал поторопиться прошением; «Желанию и разумному выбору Вашему, писал митроп., я вполне сочувствую, и даже без Вашего спроса и ведома делал по сему предмету некоторые попытки пред властями предержащими, но ничего пока определенного не услышал. Перемещение это (на Волынь), надеюсь, оживить Вас: в Почаевской лавре воздух прездоровый, да и в Житомире климат очень хорош. Напишите и попросите поусерднее самого председателя Св. Синода: может быть наконец и смилуются над Вами, и без того – ни за что, ни про-что – уже довольно чувствительно обиженным. А о Кишеневе, ради Бога, не говорите ни слова». Преосв. Димитрий исполнил совет Киевская митрополита и написал просительное письма митрополиту с.-петербургскому Исидору, сообщив о своем согласии и Арсению. «Два митрополита – пишет в своем письме преосв. Димитрий – подвинули мое дело так быстро, что 23 апреля положили в синоде составить доклад о перемещении меня на Волынь, а 26 – доклад был утвержден уже Государем Императором... А на другой день в ночь митрополита Арсения не стало в живых: как будто он для того и спешил, чтобы дождаться перемещения моего на Волынь». Последнее обстоятельство крайне поразило Димитрия, – тем более, что узнал он о смерти Арсения совсем неожиданно. 27-го апреля он получил от Арсения телеграмму с извещением об окончании дела, и в тот же день послал ему ответную телеграмму, которую, к великому удивлению, получил обратно 28-го числа, с надписью: «недоставлена за смертью адресата». – Преосв. Димитрий так и объяснял это обстоятельство, как особенное действие промысла Божия над ним. «Моя судьба, писал он впоследствии, тесно была связана с митроп. Арсением, на всем протяжении жизненного пути; но особенно поучительны для меня начало и конец наших земных отношений. Первым, важнейшим для меня, действием покойного было назначение меня в Киевскую академию; последним его делом на земле была забота обо мне же, об улучшении моего положения: он, кажется, и отошел в вечность с мыслию обо мне». Действительно, духовное сродство необыкновенно сближало в жизни этих замечательных святителей; им Бог послал одинаковый исход и в жизнь вечную: оба они – и Арсений и Димитрий – скончались внезапно, безболезненно, после приготовления к совершению божественной литургии. |
| «Никон поступал крайне неосторожно, когда взял Арсения из Соловок в Москву и поручил ему здесь исправлять русские церковно-богослужебные книги», предварительно не очистив его от тех темных пятен, которые лежали на прежней его жизни, и не оправдав его открыто перед обществом от тех тяжких обвинений в ереси, которые высказаны были еще иерусалимским патриархом Паисием, признаны русским правительством и за которые он сослан был в Соловки. «Если Никон сам лично уверился в полной невинности Арсения, в его всегдашней строгой приверженности и преданности православию, в его полной пригодности для книжных церковных исправлений, то он обязан был, в таком важном и щекотливом деле, руководствоваться не только личным усмотрением и личной уверенностью, но и брать во внимание совесть немощных, которых крайне смущало доверие патриарха к уличенному в неправославии и за ересь сосланному на Соловки Арсению» 220 . Никон ничего этого предварительно и публично не сделал и тем дал повод Ивану Неронову сначала письменно жаловаться царю еще при самом назначении Арсения в справщики, потом лично указывать патриарху на незаконность и пристрастность отношений его к справщику греку, на то, что он допустил к великому делу – переводу и справе святых книг – порочного и лукавого чернеца еретика, которого велено было остерегаться, взял его к себе в келью, «да ево и свидетеля, врага поставляем», «устроил того, яко учителя, паче же к тиснению печатному правителя» 221 . Что касается мнения, будто бы Арсений грек и склонял п. Никона приступить к справе книг по греческим образцам, и потом, заручившись вниманием патриарха, сам руководил всеми распоряжениями его в этом деле, то это мнение опровергается историческими данными; мы уже видели, что п. Никон стоял за новую справу книг и приступил к ней еще раньше возвращения Арсения из соловецкого заточения; после увидим и самый порядок справы, в котором Арсений грек далеко не занимает самостоятельного положения, но должен был выполнять то, что предписывалось ему свыше 222 . |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Жизнеописание. Записки. Письма В книгу вошли жизнеописание игумении Арсении (Себряковой), её записки, письма к П.А. Брянчанинову и другим лицам. «Жесток путь спасения, жестоко бывает иногда и слово, высказанное о нем, — это меч обоюдоострый, и режет он наши страсти, нашу чувственность, а вместе с нею делает боль и в самом сердце, из которого вырезываются они. И будет ли время, чтоб для этого меча не оставалось больше дела в нашем сердце?» — известная мысль Арсении (Себряковой). Автор жизнеописания Арсении (Себряковой) пишет о ней: «Малоизвестная шумному свету, игумения Арсения была одной из редких избранниц Божиих не от мира сего, все оставившая и последовавшая Христу. Всю свою 72-летнюю жизнь посвятила она на служение Богу и людям и, как светильник горяй и светяй (Ин. 5, 35), она многих освящала и просвещала своим живым словом, своим примером и дивными подвигами души. Смиренная труженица пустынной обители, она была велика своей живой верой в Бога, своей любовью к Нему, своими подвигами, столь высокими в особенности в наше время, оскудевшее истинными подвижниками.» Игумения Арсения (Себрякова). Жизнеописание. Письма к П.А. Брянчанинову и другим лицам ПРЕДИСЛОВИЕ Путие же преподобных подобне свету светятся... (Притч. 4, 18) В ночь под 22-е июля 1905 года мирно скончалась о Господе великая старица, игумения Арсения (Себрякова), настоятельница Усть-Медведицкого монастыря, Области Войска Донского. Почила она смиренной странницей, далеко от своей родной обители, от близких, горячо любящих ее духовных детей, в благодатном Сарове, под чудным покровом Преподобного Серафима, этого великого учителя смирения, к которому она питала особенную веру и любовь. И теперь, возымев горячее желание посетить его обитель, поклониться его мощам, она исполнила свое благочестивое намерение, несмотря на старческие годы, болезнь и предчувствие близкой кончины. Малоизвестная шумному свету, игумения Арсения была одной из редких избранниц Божиих не от мира сего, все оставившая и последовавшая Христу. Всю свою 72-летнюю жизнь посвятила она на служение Богу и людям и, как светильник горяй и светяй (Ин. 5, 35), она многих освящала и просвещала своим живым словом, своим примером и дивными подвигами души. Смиренная труженица пустынной обители, она была велика своей живой верой в Бога, своей любовью к Нему, своими подвигами, столь высокими в особенности в наше время, оскудевшее истинными подвижниками. Об этой высокой жизни, о дивных подвигах ее я решаюсь поведать миру своею слабою неумелою рукою. Я верю, что там, в загробном мире, своею бессмертною душою матушка видит нас. Благослови же, родная, мой труд, направи мои мысли, вдохнови мое сердце! ЖИЗНЕОПИСАНИЕ |
| Пройдя контрольный пункт, о. Арсений обернулся лицом к лагерю, низко склонился к земле и, прощаясь, перекрестил лагерь. Охрана не без удивления смотрела на него: уходил старик, много лет пробывший здесь. Отойдя от ворот лагеря и поднявшись на пригорок, по которому шла дорога, о. Арсений обернулся опять к лагерю и осмотрел его. Сейчас лагерь был жалок, вышки и несколько рядов проволоки охватывали несколько темных бараков. За пределами лагеря лежали груды кирпича, стояли полусгоревшие столбы от сожженных бараков, поваленные столбы с колючей проволокой, полусгнившие остатки вышек, и о. Арсений вспомнил лагерь “особого режима”, когда-то беспредельно громадный, кипучий в своей страшной жизни. Сойдя с дороги и смотря на лагерь, о. Арсений молился, вспоминая многих и многих людей, оставшихся здесь, и тех, кого Господь увел отсюда. Долгие, томительные годы прошли для о. Арсения здесь. Долгие! Но Господь никогда не оставлял его, и Он сохранил о. Арсения, дал ему возможность в этом море скорби найти много совершенного, прекрасного. Найти людей, у которых о. Арсений по великой милости Бога взял то, к чему стремится и должен стремиться каждый христианин. Здесь, в окружающем его человеческом горе, он научился молитве “на людях”, здесь пример многих и многих праведников и просто обыкновенных людей показал ему, что надо брать тяготы человека на себя и нести их, и в этом закон Христов. Молясь, благодарил о. Арсений Господа, Матерь Божию и всех тех, кто оставался здесь и великой неоцененной помощью своей помогали и учили его. Попутная грузовая машина подвезла о. Арсения до гражданского поселка, где теперь обыкновенным служащим работал бывший надзиратель лагеря Справедливый. Разыскать дом и квартиру Справедливого было нетрудно. Странным и необычайным показалось находиться вне лагеря – не было крика, уголовников, распорядка дня, ругани. Справедливый в прошлом, а теперь Андрей Иванович вместе с женой провожали о. Арсения на вокзал. Два дня, прожитых у Андрея Ивановича, дали возможность о. Арсению осознать волю. Андрей Иванович доплатил к литеру, и о. Арсений ехал в купированном вагоне. Расположившись на нижней полке, подложив под голову свой вещевой мешок, он закрыл глаза. |
|
|
