| Душа, покрытая ГРЕХАМИ, поражена душевной глухотой и не слышит ничего духовного Видишь, глухого человека, который, что ни говорится или запрещается, не внимает и не делает тако: понеже не слышит речей, и не разумеет приказания или запрещения. Разумей, что тако имеется грешник, которому САТАНА заткнул уши душевныя, чтобы не слышал глас словес Божиих. Таковый имеет уши, но не имеет ушес «слышати». Слышит телесными, но глух душевными ушами. Глас слова ударяет в слух телесный, но душевного не касается: и так бывает, как глухий, почему и бывает недействительно слово. Что сказует ему Божие слово, тому не внимает; что приказует или запрещает, того не слушает, как глухий. Такому слово, увещание, совет, как глухому музыка, не пользует. Почему и Христос во Евангелии глаголет: «имеяй уши слышати да слышит» ( Лк. 8,15 ). Вси уши имеют, но не все имеют уши «слышати». Откуду бывает, что вси, собравшиися в храме, слышат СЛОВО БОЖИЕ, но не вси пользуются: понеже не вси имеют уши «слышати». Плачевна телесная глухота, но большаго плача достойна душевная. Понеже душа, не слышащая и не слушающая Божияго гласа, подлежит всякому заблуждению и ВЕЧНОЙ ПАГУБЕ. Сие увещавает тебе МОЛИТИСЯ Христу, чтоб отверзл тебе слух душевный, как некогда глухому и гугнивому отверзл слух и язык, и подал уши «слышати» ( Мк. 7, 34 и 35) (2:29–30). Грехи, как раны, уязвляют душу (4:97, см. ГРЕХИ, 256). Грех есть безобразие для души (2:118, см. ГРЕХ , 242). Душа, покрытая грехами, мерзка пред Богом (2:29, см. ГРЕХИ, 248). Грехи есть смрад души (4:98, см. ГРЕХИ, 243). Душа, ГРЕХАМИ покрытая, издает смрад Видишь паки человека в ранах, в гное смердяща. Обрати очи твои к душе грешной, которая далеко больший смрад издает, нежели смердящее тело. Что бо на теле гной и раны, тое на душе грехи и беззакония. Слыши, что пророк глаголет: «беззакония моя превзыдоша главу мою, и яко бремя тяжкое отяготеша на мне; воссмердеша и согниша рана моя от лица безумия моего» ( Пс. 37, 5 и 6). Смрад телесный несносен нам: смрад душевный несносен Богу. От смрада телесного отвращаемся мы и убегаем: от смрада душевнаго отвращается и отходит Дух Божий, сие паки увещавает ти бегать от греха (2:29). |
| — Нет, не согласен я с вами: если и товарищ кривой, не советую поджимать себе глаз, а с глухим затыкать себе ухо. — Позволь, мой друг, — сказал полковник Замойский, — ты что же это на глухого обиделся и на кривого, когда сам кругом виноват? — Я ни в чем не виноват. Что я мог сделать в лесу, когда лыжа сломалась и глухой товарищ бросает тебя? — А при чем тут глухой? — спросил Замойский. — Ты же сам рассказал, что несколько лет тому назад вбил в лыжу гвоздик и он несколько лет распускал в дереве ржавчину, а ты не обращал на это никакого внимания. Тут все дело не в глухом товарище, а в собственном гвоздике: у тебя не хватило в голове какого-то гвоздика. И когда мы весело посмеялись над молоденьким лейтенантом, Замойский сказал: — Нет, я все-таки согласен с казахами: если твой товарищ кривой, старайся поджимать глаз, чтобы стать ему под пару. Кто же понимает вообще пословицы, поговорки, загадки в буквальном смысле слова! Пословица казахов говорит только о дружбе: что дружба через друга дает глухому уши, слепому глаза. Вот в чем дело! Я знаю один удивительный случай, когда дружба помогла слепому достигать больше, чем если бы он был зрячим, и глухому действовать, как если бы он обладал тончайшим слухом. И рассказал нам об одном глухом поваре в Вологде и слепом музыканте. Оба любили до смерти глухариную охоту, требующую особенно тонкого слуха и зрения. Слепой музыкант, как это постоянно бывает со слепыми, обладал чрезвычайно тонким слухом, а глухой повар замечательным зрением. Никто не мог из охотников услыхать на току глухаря так далеко, как слепой музыкант, и никто не мог его так скоро оглядеть в полумраке, как глухой повар. И так оба неразлучные друга, глухой и слепой, приносили каждую весну глухарей много больше, чем все обыкновенные охотники. Лесные загадки В лесу много было тетеревов: все муравейники были расчесаны их лапами. Но одна кочка выглядела по-иному, в ней было значительное углубление; так тетерева не раскапывают, и я не мог догадаться, какое лесное существо пробило такую глубокую брешь в муравьиной республике. |
| Всматриваясь в местные предания и сказания, не можем не заметить, что каждая область имеет свой собственный характер в истории Русской литературы и быта. На долю Мурома по преимуществу досталось литературное развитие идеального характера Русской женщины; по крайней мере этот предмет составляет главное содержание Муромского житейника. I. Мария и Марфа Любопытная повесть о взаимной любви двух сестер, Марфы и Марии, составляет главное содержание местного Муромского сказания о явлении Унженского Креста 274 . Это одно из тех драгоценных для истории литературы сказаний, которые в течение столетий ходили в устах народа, и впоследствии получили литературную форму. Позднейший списатель этого сказания в своем введении к нему свидетельствует, что многие из благочестивых людей, приходя на реку Унжу в Унженский Стан, поклониться стоящему там Кресту Господню, спрашивали не раз церковнослужителей, где и как эта святыня была обретена, и не могли уже получить удовлетворительного объяснения: «За не убо многим летом протекшим, еще же и многого ради иноплеменных нашествия на страну ону, паки же и чистого ради варварского распленения, древняя изгибоша списания, в кия лета и при коих содержателех (вар. самодержцах) быша сия; но токмо на малей харатийце просторечием, яко же поселяне, написано, держаху памяти ради». Наконец, побужденные распросами благочестивых людей, священнослужители того Унженского Креста, по благословению Моисея архиепископа Рязанского и Муромского, поручили некоторому грамотному человеку сказание об этой святыне благохитростне преписати, то есть, дать литературную форму повествованию, которое сохранилось от древних времен записанное просторечием, вероятно, со слов простолюдинов. По смиренному обычаю древних списателей, благочестивый автор объявляет себя груба суща и витийския беседы ничтоже сведуща, давая тем разуметь о своих покушениях заменять просторечие народного рассказа риторическими фразами церковнославянского стиля, которые, к счастью, не настолько исказили это сказание, чтобы уже нельзя было под ними открыть следы изящной простоты народного склада. «Аз же окаянный – продолжает он – от обою содержим бех – страхом и радостию: понеже бо страх за недостоинство претит ми глаголати, радость же и любы влечет мя вещати». Напоследок, обращаясь за вдохновением к источнику всякой жизни, восклицает он от всего своего сердца: «Ты убо наставниче премудрости и смыслу давче, немудрым наказателю и нищим защитителю! Утверди и вразуми сердце мое, Владыко! Ты даждь ми слово во отверзение уст моих, иже Отчее единородное слово; и содействуй ми силою Креста Твоего, якоже некогда немому повел глаголати и глухому слышати. И тако прострох греходельную ми руку, и яхся по дело сие, о нем же нам слово». |
| А в нас мудрование, самолюбие и то, что не умеем и не терпим легко уступать над собой победу, служат величайшим препятствием к добродетели и составляют как бы ополчение против тех, которые подают нам помощь. Сколько надлежало бы прилагать стараний, чтобы открыть врачующим болезнь, столько употребляем усилий, чтобы избежать врачевания. Мы храбры против самих себя и искусны во вред своему здоровью. То рабски скрадываем грех, утаивая его в глубине души, как некоторый загноившийся и злокачественный струп, как будто, сокрывши от людей, сокроем и от великого ока и суда Божия; то под различными предлогами извиняем в себе грехи и придумываем оправдания своим страстям; то, заградивши слух, подобно «аспиду глухому и затыкающему уши», принимаем все меры, чтобы «не слышать голоса заклинателя» (Пс.57:5-6) и не пользоваться врачеванием мудрости, которым исцеляется душевный недуг, то, наконец (как поступают более смелые и храбрые из нас, явно не стыдимся ни греха, ни врачующих грех, идем, как говорится, с открытой головой на всякое беззаконие. Какое расстройство ума! или как еще приличнее назвать такую болезнь! — Кого надлежало бы любить, как благодетелей, гоним от себя, как врагов, ненавидя «обличающих в воротах» (Агг.2:15), «гнушаясь словом праведным» (Амос 5:10), и подобно тем, которые, терзая собственную плоть, думают, что терзают ближних, предполагаем нанести тем больший вред своим доброжелателям, чем больше зла сделаем сами себе. Поэтому-то полагаю, что наше врачебное искусство гораздо труднее, а следовательно, и предпочтительнее искусства врачевать тела; но оно труднее еще и потому, что последнее мало заглядывает вглубь, более же занимается видимым; напротив, все наше врачевание и попечение относится к «сокровенному сердца человеку» (1Пет.3:11), и наша брань — с врагом, внутри нас воюющим и противоборствующим, который, оружием против нас употребляя нас же самих (что всего ужаснее!), предает нас греховной смерти. А для этого нам нужны великая и совершенная вера, в большей мере Божие содействие, но не в малой также, как убежден я, и собственная наша ревность, выражаемая и действительно оказываемая словом и делом, если нужно, чтобы наши души, которые для нас всего предпочтительнее, хорошо были врачуемы, очищаемы и ценимы дороже всего. |
| Реплика Исайи: «Вот я, пошли меня!» – вдвойне замечательна. Во–первых, эта готовность к служению значительно отличается от первоначального состояния Исайи, объятого благоговейным страхом и мучительно сознающим, что недостоин высокого предназначения (5). Так же и Моисей или пророк Иеремия в свое время тоже не были готовы немедленно повиноваться, когда Господь призвал их возвещать Его волю людям. Во–вторых, замечателен факт призвания Исайи среди сонма небесных сил. Для сравнения можно прочесть Отк. 5: 1 – 14 и 3Цар. 22:19–23 . Следующие далее строки об ожесточении сердец израильского народа (9–10) в текстах Нового Завета встречаются по крайней мере шесть раз, где частично, а где и целиком (напр., см.: Мф. 13:14–15 ; Деян. 28:26–27 и т. д.). Надо читать их сквозь призму ст. 11–13, тогда становится ясно, что грядущий суд и великое опустошение – необходимая предпосылка возрождения. Исайя готов проповедовать народу слепому и глухому, хотя Господь здесь единодушен с Исайей в скептическом отношении к результатам его пророческой миссии. Таким образом, получается, что проповедь Исайи должна будет послужить толчком к дальнейшему ожесточению иудеев и их противлению воле Господа. Пророк осознает, что для грешного Израиля не осталось ни малейшего шанса на спасение, потому что обличительная правда не будет воспринята. Единственная фраза, в которой подается надежда на спасение (ср.: 11:1; Иов. 14:7–9 ), отсутствует в LXX (опущен ст. 13в). Однако текст кумранских рукописей Книги Пророка Исайи подтверждает нашу версию перевода. В противном же случае учение Исайи об «остатке» Израиля (напр.: 10:20–23) вошло бы в противоречие с его собственным утверждением в ст. 13а. Итак, описание видения пророка Исайи заканчивается оптимистической нотой. На смену «племени злодеев» (1:4, английская и русская Библии) придет святое семя – величайшее обетование, если воспринимать его в свете ст. 3 о святости и в контексте повторяющихся обещаний победоносного «семени» в Быт. 3:15; 22:18 ; Гал. 3:16 . 7:1 – 12:6 Буря и солнце: Ассирия и Эммануил |
| Итого 15 человек, денег дано им 13 рублев 16 алтын 4 деньги. Статья по 26 алтын по 4 деньги: Подосену суконнику, Бажену сапожнику, Поздею токарю. Итого трем человеком дано 2 рубля 13 алтын 2 деньги. Статья по 25 алтын: Якунько Богданову, Якуньке Семенову, Ивашку Ошевенскому. Итого трем человеком денег дано 2 рубля 8 алтын 2 деньги. И всего на швалне мастеров больших и молодых 39 человек, денег дано им 36 рублев 5 алтын. Куплено у казны 26 сукон брацких (цких), а в них мерою 701 аршин 2 чети, денег дано 17 рублев 17 алтын 3 деньги. 6 мотков черни, 7 денег. 810 сажен поясков, дано 29 алтын з деньгою. Романовскои крестьянин делал 116 овчин, дал от дела 19 алтын 2 деньги. Келарь старец Иван купил 3 пуда и 3 чети икры ряпусьи, дал рубль 14 алтын з деньгою. 2 креста рез на кремли, дал промену 6 денег. 2300 лык липовых, дано 15 алтын 2 деньги. Наимовал прясти 5 гривенок нитеи тонких, дано 2 алтына 3 деньги. Ферапонтовскои кузнец Андреи делал 30 ножев, дано от дела 9 алтын. 2 овчины, дано 2 алтына 3 деньги. Даваны деньги слугам нежаловалным и дворовым людем за рождественские рубахи. Статья по 8 алтын: Богдану Городецкому, Фетьке Белому, Первуше Пеньковскому, Ивашку Зубку, Титу Новгородцу, Оничке Белозерцу, Рыжку Вогнемцу, Иеву Белозерцу, Пане Пряжину, Фетьке Тверитину, Семеике Белозерцу, Михаилу Ухтомскому, Богдану Белевитину, Юрману Черному, Семеике Огородному, Якову конскому мастеру, Роману Колкацкому, Олешке Шабадде. Дмитрию Широкому, Жданку Кулебакину, Василью Озерецкому, Юде Кеме, Третьяку Глухому. Итого 23 человеки, денег дано им 5 рублев 16 алтын 4 деньги. Статья по две гривны: Кургану Новгородцу, Дружинке Колкацкому, Трене Ерголскому, Грише Белозерцу, Первуше Кляпину, Ваське Ферапонтовскому, Русинку Гаврилковскому, Якуньке Семеновскому, Омелько Куликовскому, Тишке Волоцкому, Климку Воровитину, Онанье Санниковскому, Томилку Углечянину, Калинке Вашкиицу, Семену Латышю, Офоне Горбуну, Офоньке Куролгинцу, Безсонку Санниковскому, Ивану Пружининцу, Офоньке Вогнемцу, Ефиму Великосельцу, Ваське Кучюгу, Шюмилу Кишенину, Гаврилу Ферапонтовскому, Ивану Щюке, Лучке Плешкову, Трошке Власову, Фильке Бородавскому, Сеньке Зауломскому, Левке Шолудку, Завьялку Троецкому, Симке Добриловскому, Томилку Корюкаевскому, Третьячку Белозерцу, Пелевке Зауломскому, Колмаку Колкацкому, Федору Саннику, Дружинке Косолапу Первуше Сороярскому, Ивашку Долгозерцу, Пальке Ирдомцу, Дружинке Ержанину Сезонку Уломцу, Дулке Бушманову, Кирилку Ферапонтовскому, Ворыпаю Новгородцу, Трошке Романовскому, Мосея Колдомскому, Ларьке Новгородцу, Фетьке Коуру, Русинку Чюровскому, Грише Колкацкому. |
| 361 сажен поясков, дано 11 алтын 3 деньги. Да слугам и дворовым людей дано за шубы деньгами к обменам: Ждану Кулебякину, дано на год 5 алтын 3 деньги, Макарку Романовскому 8 алтын, Третьяку Куликовскому 10 алтын, Мартюшке Кукобоискому 8 алтын, Пятому Гагаре дано 8 алтын 2 деньги, Третьяку Глухому 8 алтын, Климу Боровитину 2 гривны, Якуньке Семеновскому 8 алтын, Обросимку Семеновскому 6 алтын, Третьяку Толстому на год 5 алтын. И всего 10 человек, денег дано им 2 рубля 6 алтын 5 денег. Даваны деньги слугам нежаловалным и дворовым людем за рождественские рубахи. Статья по 8 алтын: Михаилу Ухтомскому, Юрману Черному, Иеву Семенову, Ивану Сиземскому, Леве Лозскому, Яфиму Великосельцу, Федору Белозерцу, Кеме Молодому, Ивану Чернушке, Самоилу Игнатову, Дружине Колкацкому, Семену Глазуну, Макару Романовскому, Ивану Куролгинскому, Ивану Колкацкому, Коротыге Куностьскому, Козьме Костицыну, Якуне Жаравлю, Ждану Кулебякину, Ивану Кемскому, Башмарину Вильгощскому, Якову конскому мастеру, Зотику Золотицкому, Роману Колкацкому, Василью Озерецкому, Федору Гвоздеву, Третьяку Куликовскому, Ивану Тихоновскому, Титу Наугородцу, Грише Шемякину, Богдану Загоскину, Ивану Шумилову, Михаилу Квасовару. И всего 33 человека, денег дано им 7 рублев 30 алтын 4 деньги. Статья по 2 гривны: Тютрюму Крохинцу, Ивану Усу, Русину Чюровскому, Якунке Куролгинскому, Пятому Кукобоискому, Грише Колкацкому, Ивану Долгозерскому, Михаилку Сиземскому, Фетьке Попадеике, Богдашку Семеновскому, Якунке Семеновскому, Троше Лобановскону, Гаврилу Ферапонтовскому, Пальке Ирдомскому, Сосыге Романовскому, Созону Уломскому, Ивану Пружининцу, Федору Саннику, Ярунке Белозерцу, Первуше Кляпику, Левке Романовскому, Афоньке Ивачевскому, Василью Кучюгу, Климу Боровитину, Оленю Озацкому, Русину Гавриловскому, Пелеве Зауломскому, Шумилу Кишенину, Симке Добриловскому, Дружине Косромитину, Третьяку Бородавскому, Кирилу Ферапонтовскому, Ворыпаику Кореле, Дружинке Ерголскому. Ромашку Вогнемскому, Олешке Деревне, Куске Уломскому, Устину Вологжанину, Ларке Сове, Офоньке Куролгинскому, Дружине Бочкарю, Обросиму Курганскому, Мокею мельнику, Ортюшке Санниковскому, Федору Ковуру, Мосею Колдомскому, Олферу Кривошеинскому, Филе Бородавскому, Ивану Щуке, Третьяку Толстому, Семеике Зауломскому, Тренке Горяиновскому, Семеике Кобановскому, Васке Лодеике, Калине Вашкиискому, Неустроику Санниковскому, Карпушке Романовскому, Фильке Кожевникову, Широкому кузнецу, Смородине Звозскому, Ларьке Наугородцу, да в Коровью деревню дано 4-м коровником да коровнице большеи, Корнилку Шумиловскому, Ивашку Заике. |
| И всего 30 человек, денег дано 3 рубли. Статья по 4 алтына без 2 денег. Ивашку Попку, Ивашку Заике, Елизарку Шумиловскому, Нехорошке Пошехонцу, Фетьке Ноугородцу, Ивашку Загрязскому, Олешке Корюкаевскому, Ондреику Кисельку, Фетьке Зубу. И всего 9 человек, денег дано 33 алтыне. Статья по 3 алтыне: Ивашку Сямленину, Дружинке Романовскому, Михалку Сиземцу, Ваське Безску, Корнилу Дмитровцу, Карпуне Малому, Фетьке Ержанину, Нешпанку Ержанину ж, Кошню Шидьярскому, Ивашку Судцкому, Семеике Кобановскому, Паньке Кутьке, Сеньке Грешникову, Июдке Ноугородцу, Ивашку Зую, Папе Мегорцу. И всего 16 человек, денег дано рубль 14 алтын 4 деньги. Статья по 3 алтына без 2 денег: Ивану Казанцу, Ортюшке Санъниковскому, Ларьке Глушицкому, Исашку Пахомьеву Белозерцу, Офоне Романовскому, Окатку Посникову ученику. И всего 6 человек, денег дано 16 алтын. Статья по пол 3 алтына: Олешке Сове, Тренке Корачевскому, Фетьке Гнузске, Трене Хретоне, Деику Глухому, Стерляде Вологжанину, Матюшке Тереботунцу, Иевку Белозерцу, Ивашку Ивачевскому, Никону Суконнику. И всего 10 человек, денег дано им 25 алтын. Статья по 2 алтына: Михалку Долгозерцу, Ларьке Ивачевскому, Ивашку Ержанину, Барме Огородному, Якунке Сусанину, Грязске Кукобоискому, Ивашку Лозскому, Ортемью Краску Старому, Фалке Углеченину, Семеике Кобановскому, Ивашку Ошевенскому, Ивашку Соломину, Якунке Юрьеву ученику. И всего 13 человек, денег дано 26 алтын. Статья по 10 денег: Гришке Маковиикову Кородцкому, Зинке Шестерне, Игнашке Вологжанину, Ондрешке Спиие Волоченину, Онтипке Сковородинцу, Ивашку Копыту, Офоньке Белозерцу, Ваське Букину, Митьке Волоченину, Девятке Романовскому, Маику Волоченину, Дружинке Соломину, Иде Копылку Пашину дано алтын. И всего 13 человек, а денег дано им 20 алтын 4 деньги. Да за великоденскые же рубахи дано Колмаку Колкацскиму пол 5 алтын, да Безсону Сиземскому дано 3 алтына. Да на Гору в больницу дано 4-м человеком 4 алтына. Да на заднеи двор дано болем в больницу 22-м человеком по алтыну. Итого дано 22 алтына. Придавано денгами слугам и дворовым людем за великоденскые сермяги к обменам: Бушмарину Вилгозщскому гривна, Федору Гвоздеву дана гривна, Третьяку Толстому 3 алтына, Трошке Романовскому 3 алтына, Карпушке Малому дано 3 алтына, Широкому Ноугородцу 3 алтына, Фетьке Дмитровцу 3 алтына, Василью Розмолоде гривна, Парше Уломъцу дано 2 алтына, Шестунке Ержанину дано 3 алтына, Ивашку Попку 3 алтына, Васке Безску дано 2 алтына 2 денги; да за сермяги дано денгами Левке Романовскому пол 5 алтына, Михаилу Сосне дано 5 алтын, конскому мастеру Якову Дмитровцу дано 8 алтын 2 деньги. |
| Она выходит из хоровода и бросает цветок «назначенному другу». И снова музыка гибели: Не поднимай цветка: в нем сладость Забвенья всех прошедших дней, И вся неистовая радость Грядущей гибели твоей!.. «Неистовая радость» цыганской пляски, забвение, опьянение и тоска— привычный круг восторгов и терзаний; о нем звенит бубен в руках цыганки. Она «пляшет его Жизнь» (стихотворение «Когда-то гордый и надменный»). И долго длится пляс ужасный, И жизнь проходит предо мной Безумной, сонной и прекрасной И отвратительной мечтой… Вся «цыганщина» Блока стоит под знаком «отвратительной красоты»; он сталкивает противоречия, играет на диссонансах, соединяет священное с низменным, вводит в неистовый цыганский пляс печального Ангела: Из невозвратного далека Печальный Ангел просквозит… В стихотворении «Голоса скрипок»: …Буйной музыки волна Плеснула в море заревое. Поэт знает, что музыка— душа мира, что голосом ее поет «гармония сфер», и горестно спрашивает: Зачем же в ясный час торжеств Ты злишься, мой смычок визгливый, Врываясь в мировой оркестр Отдельной песней торопливой? Это стихотворение по теме и по форме — вполне «тютчевское». Другое искусно варьирует стилистические приемы Баратынского: Без слова мысль, волненье без названья, Какой ты шлешь мне знак? Жизнь — призрак; но душа смутно помнит что-то далекое: снам бытия она предпочитает «несбыточную явь». И последняя строфа говорит языком Баратынского: Чтобы сквозь сны бытийственных метаний, Сбивающих с пути, Со знаньем несказанных очертаний, Как с факелом, пройти. Этого знания, этой небесной гармонии ищет поэт в буйных и нестройных звуках цыганских песен: в их стихийности, дикой страстности он ловит трепет «волненья без названья», отзвук «мирового оркестра». И наступает минута, когда сквозь визг и гам, в вихре пляса и бормотанье бубна раздается пение «скрипок запредельных». И напев заглушенный и юный В затаенной затронет тиши Усыпленные жизнию струны Напряженной, как арфа, души. Эта нежнейшая мелодия создается четверным повторением причастий на «-ённый» (заглушенный, затаенный, усыпленные, напряженный); на длинные, плавные «н» резонируют и другие слова: напев, юный, струны; «н» создает тон строфы — бархатно-мягкий, матово-звучащий; на нем легким шелестом скользят шипящие «ш» и «ж»: «заглушенный, тиши, жизнию, напряженной»; глухому «ш» в слове «заглушенный» соответствует «ш» в слове «тиши»; звонкому «ж»: в слове «жизнию» — звонкое «ж» в «напряженный». Параллельно шипящим «ж» и «ш» проходят через строфу соответствующие им свистящие «з» и «с». …В затаенной затронет тиши… Усыпленные жизнию струны. |
| Недостаточная сформированность понятийного мышления существенно ограничивает возможности глухого человека по восприятию незнакомой информации. На практике это означает, что, например, дословный перевод Божественной литургии (или сопровождение богослужения субтитрами) ничего не даст неподготовленному инвалиду по слуху. Переводу богослужения должна предшествовать длительная духовно-просветительская работа, неформальное общение, помощь глухому в социальной адаптации и реабилитации. Работу по миссионерскому и пастырскому окормлению инвалидов по слуху необходимо планировать с учетом названных выше особенностей психического развития и формирования познавательных процессов. Если миссионер будет опираться на сохранные функции познавательной сферы глухого, использовать в проповеди жестовый язык, учитывать психологические особенности восприятия, памяти, мышления – то дефект слуха не будет являться препятствием для воцерковления и духовного роста глухого человека. Глава 2. Предложения по организации пастырской, диаконической и миссионерской работы с глухими и слабослышащими Для осуществления миссионерского и пастырского служения Церкви среди глухих и слабослышащих необходимо: 1. Создать методический и координационный центр по работе с инвалидами по слуху, который будет осуществлять свою деятельность в тесном взаимодействии с Синодальным миссионерским отделом. Главная функция методического центра – координация и повышение эффективности деятельности общин глухих в епархиях, что будет осуществляться: • через сбор, анализ и обобщение информации о ведущейся работе по духовному окормлению глухих и слабослышащих на канонической территории Русской Православной Церкви; • проведение обучающих семинаров, лекций и практических занятий по передаче опыта духовного окормления глухих и слабослышащих; • разработку и издание учебно-методических пособий для священнослужителей, катехизаторов, миссионеров, сурдопсихологов и сурдопедагогов, участвующих в деятельности общин глухих; • проведение межрегиональных конференций, семинаров и круглых столов для обмена опытом и совместного обсуждения наиболее острых проблем; • создание единого информационного портала о служении глухим людям в Русской Православной Церкви; • сотрудничество с православными издательствами по вопросу создания DVD-фuльмob с субтитрами или переводом на жестовый язык; • обсуждение с руководством телеканалов возможности сопровождения православных передач сурдопереводом или субтитрами; • осуществление тесного взаимодействия с центральным правлением Всероссийского общества глухих по всем вопросам, касающимся права глухих на религиозную жизнь. |
|
|
