| В начале царствования царя Михаила Феодоровича было поручено препод. Дионисию, архимандриту Троицко-Сергиевой лавры, да свящ. Ивану Наседке, да старцу Арсению Глухому исправить Потребник. Справщики нашли неправильными в Потребнике конечные славословия в молитвах: напр., в конце молитв, обращенных к Отцу пли Сыну, читалось: «и Тебе славу возсылаем Отцу и Сыну и Св. Духу». Они исправили эту неправильность. Другим важнейшим исправлением было уничтожение слова «и огнем» в водосвятной молитве: «сам и ныне Владыко освяти воду сию Духом Твоим Святым» (было напечатано: «и огнем»»). За последнее исправление справщики потерпели туже участь, которую испытал Максим Грек Невежественные приверженцы и издатели прежнего неисправленного Потребника обвинили препод. Дионисия в ереси, так как де он не исповедует Святаго Духа «яко огнь есть». Обвинение казалось тем более важным, что исправлением водосвятной молитвы уничтожался обычай знаменования воды зажженною свечою, который собственно и считался совершительным действием при водоосвящении. Незнавший сущности дела народ стал толковать, что Дионисий с товарищами хотят вывести огонь из мира. После суда Дионисию и Ивану Наседке было запрещено священнодействовать, а Арсения сослали. Однако чрез несколько лет после сношения с восточными патриархами слово «и огнем» было вычеркнуто и справщики оправданы. Этот случай с преп. Дионисием снова подтвердил, что общество не совсем было готово к исправлению и к перемене богослужебных книг и всякую серьезную попытку к окончательному и совершенному исправлению могло встретить протестом, как бы ни было правильно и законно совершено таковое исправление. Между тем нужда в правильном и окончательном исправлении все более и более начинала чувствоваться, так как справщики, пользуясь свободою от всякого надзора, стали вносить в книги свои мнения, часто неосновательные и ошибочные. В 1639 г. к Москве печатался Номоканон с Киевскаго издания 1624 г. По Номоканону Киевскому (и Афонскому также) на проскомидии положено было иметь пять просфор. |
| Неприязненные отношения, сложившиеся между архим. Дионисием, Наседкой и нек-рыми троицкими старцами с одной стороны, и Л. и Филаретом - с другой, выражались в частых взаимных укорах и обвинениях. Наседка считал, что Л. «не научен бе догматом православия, и хитрость грамматическую и философство книжное порицал еретичеством». В свою очередь Л. заявлял Дионисию: «Везде вас умножилося неученых сельских попов, людей учите, а сами не знаете, чему учите» ( Симон (Азарьин). 1855. С. 62, 66). Крайнее обострение эти отношения приобрели в связи с правкой кн. Потребник ( Требник ), порученной, согласно царскому указу от 8 нояб. 1616 г., архим. Дионисию, старцам Арсению Глухому (канонарху) и Антонию Крылову (книгохранителю), попу Иоанну Наседке и иным «разумным старцам». Отмечалось, что в монастырской б-ке много книг «для справки», а расходы возлагались на монастырскую казну (Там же. С. 80-83). Ни Л., ни Филарет не были привлечены к редакторской работе, поэтому они особенно ревностно оценивали результаты правки. После выхода книги в 1618 г. они обвинили справщиков Потребника в ереси. На Соборе, состоявшемся в том же году, Л. яростно выступил против них, т. к. исправления противоречили Уставу в его редакции (видимо, с этого момента началась и критика первопечатного Устава Л.); архим. Дионисий и его соратники были осуждены. Однако после восшествия на Патриарший престол Филарета (Романова) и проведения консультаций с патриархом Иерусалимским Феофаном IV , а позднее и с патриархом Александрийским Герасимом I Спарталиотом справщики были оправданы. В 1619 г. архим. Дионисий вернулся в Троице-Сергиев мон-рь (Там же. С. 23-26; Скворцов Д. И. Дионисий Зобниновский, архим. Троице-Сергиева мон-ря (ныне лавры). Тверь, 1890. С. 252-308). В том же году в преклонном возрасте («стар сый») умер уставщик Филарет. По смерти друга Л. как уставщик возглавил весь монастырский хор. После кончины Л. его имя было записано в синодики обители (РГБ. Ф. 304. 41. Л. 31; 42. Л. 36). И в чудовском, и в троицком Стихирарях, написанных Л., внимание исследователей прежде всего привлекают циклы песнопений в честь свт. |
| Чтение совершительной молитвы прерывалось и сопровождалось различными священнодействиями. Так, при троекратном и велегласном произнесении слов молитвы: «Велий еси Господи«, священник троекратно дул на воду, второе возглашение в той же молитве: «Ты убо человеколюбче, царю, прииди и ныне, пришествия ради Святого Ти Духа и освяти воду сию» сопровождалось иногда, как и теперь, троекратным благословением освящаемой воды: «и перекрестит поп на воду трижды» 367 . Третье возглашение: «Сам и ныне, Владыко, освяти воду сию Духом Твоим Святым« сопровождалось различными священнодействиями. Одни памятники указывают произносить это возглашение однажды, без каких-либо действий 368 , другие предписывают в это время благословлять воду рукою трижды 369 ; третьи – благословлять воду возженными свечами 370 , наконец, четвертые – благословение свечами и дуновение 371 . В начале XVII в., нужно полагать, обычай благословлять воду возженными свечами, и даже погружать их в воду – получил особо широкое распространение; держался же этот обычай до собора 1666/7 года 372 . Обряд погружения свечей в богоявленскую воду, некоторые исследователи считали чисто русским 373 , но, на самом деле, его знает и практика южнославянских церквей 374 . С обрядом благословения воды возженными свечами (и погружения их в воду) при произнесении слов: «Сам и ныне, Владыко, освяти воду сию Духом Твоим Святым», в тесной, очевидно, связи стоит прибавка к означенному возглашению, слова «и огнем». Как было уже замечено, изъятие этого слова из чина богоявленского водоосвящения книжным справщиком Дионисием вызвало продолжительные споры в Москве, а самому злополучному справщику и его сотрудникам (Ивану Наседке, старцу Арсению Глухому и библиотекарю Троицкой Лавры Антонию) стоило больших испытаний, до темничного заключения включительно 375 . Но, уничтожая это слово – продукт обрядоверия русского народа, – наши книжные справщики были правы. Эта прибавка «и огнем» очень редко встречается и в наших рукописных требниках 376 , а в югославянских и греческих евхологионах ее и совсем нет. Из какого-либо рукописного служебника XVII в. эта прибавка была занесена в печатный Иовлевский служебник 1602 г. 377 Изятие ее Дионисием из, исправленного им, служебника возбудило целое дело 378 , а затем, она печаталась в требниках 1624 и 1625 г., но уже с оговоркою на полях: «сие говорити до соборного уложения» 379 . При патриархе Филарете, очевидно, и состоялось это «соборное уложение» 380 , на котором было решено изъять навсегда прибавку, «и огнем» из богослужебных книг. В последующих печатных служебниках и требниках, данной прибавки мы уже не встречаем. Самое освящение воды совершалось, как и теперь, через троекратное погружение в нее креста, с троекратным же пением тропаря праздника: «Во Иордане крещающуся Господи». |
| С 1611 г. печатание книг на время приостановилось, так как и Печатный двор со всем, что в нем было, сгорел во время страшного пожара, которым поляки истребили Москву. Но царь Михаил Федорович в первый же год своего царствования велел восстановить типографию, хотя временно на другом месте, и в период междупатриаршества напечатаны еще пять книг тем же самым порядком, как прежде, именно: Часослов (1614) Псалтирь (1615) Служебник трижды (1616–1617) 496, 498], Октоих (1618) и Минея общая (1618) повелением царя и «благословением его богомольцев, межьпатриаршества преосвященных митрополитов, и архиепископов, и епископов, и всего освященного Собора» . Но замечательно, что в этот же период междупатриаршества напали было на мысль поставить печатание богослужебных книг несколько лучше, чем поставлено оно было прежде, ибо, когда решено было издать вновь Служебник, или Требник, изданный в 1602 г. Андроником Тимофеевым Невежею то посоветовали юному государю поручить это дело человеку, который знал и греческий язык, именно канонархисту Троице-Сергиева монастыря Арсению Глухому, Селижаровцу . Этот Арсений, как сам рассказывает о себе, воспитан в селе и не бывал в училище учителей, ведущих словесную хитрость. Но с тех пор как облекся в иноческое одеяние, обходил многие честные обители, обретал и перечитал в них множество священных книг, обретал и многих разумных мнихов, с которыми вступал в совопрошения и собеседования, особенно полюбил книгу святого Иоанна Дамаскина, с великими усилиями и трудами изучил его грамматику (об осми частях речи) и прошел его священную философию (диалектику), хотя и встретил в ней немало темного и покровенного. В частности, рассказывает, как занимался он, Арсений, в библиотеке Троице-Сергиева монастыря и как часто посещал ее, как содействовал ему заведовавший библиотекою просвещенный и богомудрый инок Антоний, дававший ему многие книги даже в келью, а другие вместе с ним рассматривавший и обсуждавший в библиотеке, как еще тогда он, Арсений, сличал разные списки церковных служб, находил в них многие неисправности и старался исправлять их по своему крайнему разумению, как по по велению архимандрита Дионисия переписывал книгу Канонник и сделал в ней посильные исправления и пр. |
| С мнением Филарета архиепископа Черниговского вполне согласился С.М. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен» (т. IX, с. 457. М. 1859 г.). По его словам, патриарх Филарет, удовлетворяя потребности в науке, понадобившейся государству для охранения целости и самостоятельности своей от иностранцев более искусных и потому более сильных, а церкви для охранения чистоты своего учения от людей подобных Логину и Филарету, патриарх Филарет заводит в Чудове монастыре греко-латинское училище, которое де поручено было известному исправителю книг Арсению Глухому. Согласного же мнения с Филаретом архиепископом Черниговским держался и П. Знаменский в первых изданиях своего «Руководства к русской церковной истории» 14 . Вопроса о школе Арсения грека коснулся также и г. Миркович в статье «О школах и просвещении в патриарший период» 15 . Относительно времени открытия греко-латинской школы Арсения грека он не приходит ни к каким положительным результатам. По его мнению, Олеарий 16 «во всяком случае разумеет не того Арсения, которому в 1615 году поручено было исправление требника. С большею вероятностью, говорит он, можно полагать, что Олеарий разумеет Арсения грека, прибывшего в Москву вместе с Паисием, патриархом Иерусалимским в 1649 году» (с. 4)... «Гораздо легче (чем то, что Арсений Глухой одно лицо с Арсением греком) допустить, говорит он через несколько страниц (с. 10 – 11), что Арсений грек, приехавший в Москву с иерусалимским патриархом Паисием в 1649 году, заведовал тем училищем, о котором упоминает Олеарий, тем более, что Олеарий в 40-ых годах XVII века был в Москве»... Таким образом, по мнению г. Мирковича, Арсений грек Олеария – не Арсений Глухой, как думал Филарет Черниговский и другие, а Арсений грек, деятель времени патриарха Никона . Но г. Миркович не объясняет: каким образом об Арсении, приехавшем в 1649 году, Олеарий мог писать не позднее 1647 года 17 ? Относительно времени открытия греко-латинской школы, о которой говорит Олеарий, у г. Мирковича находим следующие рассуждения: 1) вероятнее, разумеется, Арсений грек, приехавший в 1649 году, а до этого де времени, по мнению Олеария, училищ не существовало (с. 4)… 2) через три страницы: со времени учреждения патриаршества до 30 годов XVII столетия не было в Москве училищ (с. 7)... 3) в каком году и кем именно основана была школа Арсения грека, приехавшего в 1649 году, достоверно неизвестно (с. 9)... Таким образом заключительные выводы г. Мирковича, кажется, будут таковы: 1) Олеарий говорит об Арсении греке, приехавшем в 1649 году в Москву и 2) школа, в которой он был учителем, была основана кем-то ранее, но когда – неизвестно 18 . |
| 517 ...зазывные грамоты... записи повинныя... грамоты управныя... дворы пусты показоваху... к разорению убытки сугубы... – Симон Азарьин называет документы, с помощью которых не называемые по именам правители вотчинных владений стремились умножить свои хозяйства, применяя обман, прикрываясь авторитетным именем обители Сергия Радонежского и не подчиняясь ограничениям, выставляемым архимандритом Дионисием. В рук. Погодина 712 здесь и далее нарушается порядок изложения текста, переписанного, по-видимому, по рукописи с перепутанными листами. Сверка текста здесь и далее сделана по рук. ГИМ, Синод. 416. 519 О исцелении святаго глухому. – Это заглавие в рук. Погодина, 712, пропущено, приводится по списку ГИМ, Синод. собр., 416. В рук. Погодина, 712, вместо глухому читается слепому. 520 ...нкий слуга именемъ Иванъ Бабарыкин... – Его имя находим среди вкладчиков: слуга Иван Романов сын Баборыкин «дал вкладу... денег 40 рублев». См.: Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря/Издание подгот. Е. Н. Клитина, Т. Н. Манушина, Т. В. Николаева. Отв. ред. Б. А. Рыбаков. М., 1987. С. 245. 521 ...приказъ царской быстъ... архимариту Деонисию да старцомъ обители тоя Арсению Глухому, да Антонию Крылову, да черному дъякону Закхе, да священнику Ивану, имянуемому Насдке... – На самом деле исправление богослужебных книг троицким книжни-кам передал боярин Б. М. Салтыков, не согласовавший это предприятие с митрополитом Ионой. Старец Арсений Глухой известен как писатель и справщик Печатного двора (см.: Панченко А. М. АрсенийГлухой//Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII в. СПб., 1992. Вып. 3. Ч. 1. А–3. С. 103–105); Антоний Крылов (не Крыслов!), «что был на Москве в книжных справщиках», назван посмертно под 1630 г. во Вкладной книге Троицкого монастыря (с. 203); черный дьякон Закхей вписан под 1631/32 г. в ту же Вкладную книгу как вкладчик строительных материалов (см. с. 195). Иван Наседка, священник (1608–1619), помогал архимандриту Дионисию в составлении патриотических грамот, а в 1615–1616 гг. участвовал в исправлении богослужебных книг. Иван Наседка занимался литературным трудом, в 1648–1649 гг. написал дополнение к Житию Дионисия. См.: Зиборов В. К. Иоанн Васильевич Шевелев Наседка//Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3. XVII в. Ч. 2. И–О. СПб., 1993. С. 63–65. |
| В своей редакторской деятельности справщики нач. XVII в. руководствовались традиц. пониманием книжной правильности, закрепленной Собором 1551 г. Вместе с тем в К. с. этого периода находит продолжение традиция филологической критики канонических текстов, связанная с прп. Максимом Греком, которая поддерживалась прежде всего в Троице-Сергиевом мон-ре, где прп. Максим провел последние годы жизни. В период междупатриаршества - 1616-1618 гг.- в мон-ре по царскому повелению было предпринято исправление Требника (М., 1602). Характерно, что в царской грамоте, направленной в 1616 г. в Троицкий мон-рь, в качестве требования к справщикам указывалось знание грамматики и риторики: исправление Требника предписывалось поручить тем монахам, к-рые «подлинно и достохвално извични книжному учению и грамотику и риторию умеют» (ААЭ. Т. 3. 329. С. 483). На основании этой грамоты правкой Требника было приказано заняться троицкому архим. прп. Дионисию (Зобниновскому) , насельнику мон-ря Арсению Глухому , свящ. Иоанну Наседке , старцу Закхею и др. Справа Требника велась по 20 слав. спискам и по 5 греч. рукописям и изданиям. Среди слав. рукописей наиболее авторитетными для справщиков были тексты митр. Киприана и Максима Грека: список 1481 г. с Киприана (митрополита) Служебника 1395 г. и Канонник в редакции Максима Грека. Работа была закончена в 1618 г. В процессе К. с. помимо грамматической унификации в Требник были внесены следующие основные изменения: 1) из молитвы чина великого освящения воды на Богоявление были исключены слова «и огнем» (ранее молитва читалась: «Сам и ныне, Владыко, освяти воду сию Духом Твоим Святым и огнем»); 2) был исправлен недостаток славословий в завершениях молитв: молитвы, обращенные к Одному из Лиц Св. Троицы, в Требнике 1602 г. нередко оканчивались славословием Трех Лиц. Неверные славословия справщики обнаружили и в др. книгах, особенно много их было в Уставе 1610 г., изданном головщиком Троице-Сергиевого мон-ря Лонгином Коровой и уставщиком Филаретом. Лонгин оклеветал справщиков перед патриаршим местоблюстителем митр. |
| Дионисием с сотрудниками. Сряду после смутного времени, вследствие истребления пожаром типографии и недостатка в сведущих справщиках и в правильных книгах, дело исправления книг было перенесено в Троицко-Сергиеву лавру, где было и «книгами исполнено» и «разумных старцев», способных на дело, довольно. В 1616 году царским указом повелено было архимандриту Троицко-Сергиевой лавры Дионисию, старцам того же монастыря Арсению Глухому и Антонию Крылову, и священнику монастырской Клементьевской слободы Ивану Наседке заняться исправлением Потребника. Сознавая необходимость исправления книг, они занялись делом очень усердно и 1 ½ года исправляли Требник не только по славянским, но и по греческим спискам. Ошибок было найдено много, и большая часть их была исправлена. Важнейшими из сделанных ими исправлений были следующие; в водосвятной молитве «Сам и ныне, Владыко, освяти воду сию Духом Твоим Святым и огнем» они зачеркнули слова «и огнем», как позднейшую прибавку; исключили две молитвы, в которых священник пред литургией разрешал сам себя от грехов, и внесли молитву храмине; во многих молитвах, обращённых к одному лицу Св. Троицы, но имеющих в заключении славословия, обращённые ко всем трём Лицам («и Тебе славу воссылаем Отцу, и Сыну, и Святому Духу»), переделали концы. По исправлении Потребника, они пересмотрели некоторые другие книги, изданные раньше, и везде нашли немало ошибок. В 1618 г. исправленный ими Потребник был представлен Крутицкому митр. Ионе (1613–1624 г.), заведовавшему тогда патриаршеством. Нашлись недовольные сделанными в нем исправлениями. Не понимая догматических оснований сделанных исправлений и видя, как бы пренебрежение к обряду погружения зажжённых свеч в воду, во время освящения воды на Богоявление, некоторые стали говорить, что Дионисий с сотрудниками «имя Св. Троицы марают и Духа Святого не исповедуют, яко огнь есть». Те защищались, но собор 1618 года осудил их. Дионисий был отлучён от Церкви и заточен в Новоспасский монастырь, где морили его голодом, томили в дыму, били, заставляли класть по 1000 поклонов на день; в праздники таскали к митрополиту на смирение в цепях; сбегавшийся за ним народ бросал в него грязью и всячески смеялся над ним. |
| Первые книги – Евангелие, Апостол, Часослов, Псалтирь, Триоди вышли в свет при Иоанне IV в 1553–1570 гг. При св. Патриархе Иове (1589–1605) были изданы: Триодь постная, Триодь цветная, Октоих, Апостол, Общая Минея, Архиерейский Чиновник, Служебник (по содержанию – Требник). При Патриархе Гермогене (1606–1611) – Евангелие, Минеи служебные за сент.–нояб. и 1-ю пол. дек., в 1610 г.– Типикон. После сожжения поляками Москвы в 1611 г. в течение трех лет (до 1614) ничего не печаталось. Несколько книг было переиздано в период междупатриаршества (1614–1618). При Патриархе Филарете (1619–1633) были напечатаны кроме прочих книг Минеи на все месяцы (1619–1630) – т. о., к 1630 г. имелся уже полный комплект печатных богослужебных книг. При Патриархе Иоасафе I (1634–1640) в основном перепечатывались книги, изданные Патриархом Филаретом, но с некоторыми изменениями. Много богослужебных книг было издано при Патриархе Иосифе (1642–1652). В них особенно сильно подчеркивались различия, существовавшие в то время между литургическими традициями Русской и греческих Церквей (двоеперстие, сугубая «аллилуиа» и др.); кроме того, в этих книгах содержались строгие предупреждения тем, кто осмелился бы отступить от русских обычаев. Первые русские книги до нач. XVII в. издавались практически без справы – тому или иному лицу поручалось издать книгу, после чего он готовил издание, пользуясь относительно исправным списком, редко – несколькими. В период междупатриаршества впервые была сделана попытка провести настоящую книжную справу: когда церковными властями и государем решено было переиздать Служебник (по составу – Требник) 1602 г., изданный А. Т. Невежей, это поручили сделать иноку Троице-Сергиевого мон-ря Арсению Глухому, знавшему греческий язык. В 1615 г. ему, а также архим. Троицкому прп. Дионисию (Зобниновскому), попу Ивану Наседке и др. царским повелением было приказано заняться правкой Потребника. Справа велась по 20 славянским спискам, среди которых были и достаточно древние (вероятно, XV в.), и по пяти греческим спискам и печатным книгам. Работа была закончена к 1618 г. Основные исправления сводились к следующему: 1) из молитвы освящения воды на Богоявление справщики исключили слова «и огнем» (ранее молитва читалась: «Сам и ныне, Владыко, освяти воду сию Духом Твоим Святым и огнем», при произнесении слов «и огнем» в воду погружали пучок горящих свечей); 2) был исправлен недостаток славословий: молитвы, обращенные к одному из Лиц Св. Троицы, в Служебнике 1602 г. нередко оканчивались славословием всех Трех Лиц, что прп. Дионисий называл «ересью Савеллиевой». Неверные славословия справщики обнаружили и в других книгах, особенно много их было в Уставе 1610 г., изданном головщиком Троице-Сергиевого мон-ря Логгином Коровой. |
| Правда, и в это время были попытки поставить во главе этого дела людей образованных и способных нашему богослужению оградить характер однообразный и более отвечающий старине, но такие попытки потерпели полнейшее фиаско со стороны людей невежественных. Так, когда при Мих[аиле] Феодоровиче исправление книг было поручено архимандриту Троицкого монастыря Дионисию, старцу Арсению Глухому и священнику Ивану Наседке, то новые справщики, более других образованные, решились исправить Служебник и Требник более чем по двадцати, и в том числе пяти, спискам греческих богослужебных [книг]. Но, сделав в этих книгах немало поправок и между против исключив в чине Богоявленского водоосвящения пресловутую прибавку «и огнем» в словах «и освяти воду сию духом твоим святым», они были причислены к еретикам, а потом Собором 1816 (sic!) года даже были осуждены и жестоко поплатились за свое преждевременное усердие. Патриарх Ф[иларет] Никитич обратил особенное внимание на печатание богослужебных книг, которое очень медленно подвигалось особенно во время междупатриаршества и, «зельною ревностию одержимь быв к божественным книгам, повелел печатанию строитися безпрестанно и предавать книги по всей Русской земле св. Божиим церквам». К печатному делу, или, вернее, справщиками были сделаны люди образованные и знакомые «со книжным учением, грамматикою и риторикою», как напр.: Арсений Глухой, старец Антоний Крылов, Иван Наседка, богоявленский игумен Илья и др. В пособие им царь и патриарх «повелеста от градов книги харатейныя добрых переводов древних собрати и от тех древних божественных писаний стихословия исправляти, яже неисправлением от преписующих и многолетних обычаев погрешена быша». В Московской типографии вышло очень много богослужебных книг, из них особенный интерес представляют Типикон 1641 г. 464 , Требник и Служебник. Последний издавался до шести раз. Типик замечателен тем, что он впоследствии, при последнем его пересмотре 1682 г., оказал справщикам громадную услугу, и из него очень многие статьи были внесены в последний. Это зависело от того, что этот устав более прочих согласен с греческим и славянскими рукописными и печатными уставами. Что касается Требника этого патриарха, то он и доселе пользуется известностью в среде так называемых раскольников, как за свою полноту, так и за то, в частности, что в нем впервые напечатан чин присоединения к православной Церкви латинян. |
|
|
