| После этого имп. Михаил VIII созвал Собор архиереев для суда над А. А. по надуманным обвинениям (в т. ч. в связях с иконийским султаном Кылыч-Арсланом II). Патриарх был смещен и сослан на о-в Проконис (весна-лето 1265), где через неск. лет умер. На его стороне выступил ряд иерархов: Алексий Евхаитский, Феодор Ираклийский, Константин Неокесарийский. Неприятие сторонниками А. А. его изгнания вызвало длительный (до 1310) церковный раскол, получивший название «арсенитского». В 1284 г. сын Михаила VIII имп. Андроник II Палеолог позволил перенести мощи А. А. из Прокониса в К-поль, в храм Св. Софии. Почитание А. А. как святителя началось, видимо, сразу после его смерти, была составлена служба, однако его память не была внесена в календари и в наст. время не отмечается правосл. Церквами ( Macrides. P. 75). Гробница А. А. привлекала особое внимание рус. паломников: о нетленных и прославившихся многочисленными исцелениями мощах А. А. говорится в Анонимном хождении в Царьград кон. XIII - нач. XIV в., в паломничествах Стефана Новгородца (1348/49), Игнатия Смольнянина (1389-1393), Зосимы , диак. Троице-Сергиева мон-ря (1419-1420) (Книга хожений: Записки рус. путешественников XI-XV вв. М., 1984. С. 82, 93, 101, 121). Из произведений, приписываемых А. А., ему бесспорно принадлежит только «Завещание», в к-ром он излагает свою биографию и предает анафеме Михаила VIII и его сторонников (PG. 140. Col. 947-958). Стихи на Светлое Христово Воскресение (Ibid. Col. 937-940) и канон на елеосвящение, надписанные именем Арсения, скорее всего являются творениями свт. Арсения, архиеп. Керкирского . Акты периода Патриаршества А. А. описаны В. Лораном (RegPatr. Vol. 1. Fasc. 4. N 1329-1347, 1353-1374). Н. Д. Барабанов Арсенитский раскол Низложение А. А. по настоянию имп. Михаила VIII (1265) и избрание на К-польскую кафедру Германа III вызвало протест в церковных кругах и среди приверженцев ослепленного имп. Иоанна IV Ласкаря. На сторону сосланного Патриарха встали мн. представители высшего духовенства, большинство малоазийских монахов, к-рые, называя себя зилотами, требовали сохранения священных канонов, и даже сестра имп. Михаила VIII инокиня Марфа. Противоречия усилились после избрания Патриарха Иосифа I (1266-1275). В течение почти 50 лет Церковь в Византии была расколота на 2 непримиримых лагеря: арсенитов, во главе к-рых стояли митр. Сард Андроник и личный друг А. А. иером. Иакинф из Никеи, и иосифлян, пользовавшихся поддержкой власти. Хотя позднее обе партии объединились в борьбе против унии (1274), преодолеть раскол долго не удавалось. В 1284 г. Собор в Адрамиттии постановил сжечь все полемические сочинения арсенитов и иосифлян. Мощи А. А. были торжественно перенесены в храм Св. Софии, но арсениты оставались непримиримы. Согласие было достигнуто лишь 14 сент. 1310 г., когда на торжественной церемонии в ц. Св. Софии Патриарх Нифон I (1310-1314) под давлением имп. Андроника II (1282-1329) пошел на компромисс с арсенитами, приняв 6 их условий. |
| Никейские императоры знали об опасности. Они назначали на патриарший престол достойных людей очень высокой духовной жизни. Когда умирающий патриарх Герман II рекомендовал в качестве своего преемника ученого, но честолюбивого Никифора Влеммида, император Иоанн Ватаци предложил ученому возглавить императорскую школу. Влеммид, который уже давно хотел быть патриархом, в гневе отверг более низкое назначение, сославшись на то, что он ищет только уединенной жизни. Эта любовь к уединению не помешала ему снова попытать своего счастья, когда его бывший ученик Феодор II унаследовал императорский престол. Согласно его собственной интерпретации, принять патриаршее достоинство его упросил Феодор, который предоставил ему большую власть и почести, чем какому бы то ни было патриарху до него. Но он подозрительно относился к молодому императору, потому что тот уже издал указ, по которому вопросы вероучения могли решаться только Общим Советом, возглавляемым императором с участием представителей от мирян. Поэтому он сказал, что примет патриаршество только в том случае, если сможет поставить на первое место славу Божию. «Не беспокойтесь о славе Божией», — резко ответил император. Влеммид, по его собственным словам, был настолько поражен, что отказался от предложения. Возможно, Феодор и обсуждал возможность назначения со своим брюзгливым и раздражительным старым учителем; но на деле он хотел назначить ученого монаха строгой аскетической жизни, Арсения Авториана из Аполлонии, который был патриархом, когда Михаил VIII Палеолог отвоевал Константинополь. Возвращение столицы, по большому счету, было выгоднее патриарху, чем императору, ибо восстанавливало его авторитет как непререкаемого главы иерархии, границы власти которого простирались от Адриатического моря до России и Кавказа, в то время как территория владений императора начала сокращаться. Прогрессирующая бедность Империи угрожала императору больше, чем патриарху. Из соображений экономии дворцовые церемонии были сокращены и упрощены. Император начал терять свою атмосферу таинственности и великолепия. Продолжая старую традицию персов и арабов, турки, должно быть, по–прежнему смотрели на него как на государя православных, включая православные общины в их владениях. Но прежде конца XIV в. он стал вассалом султана, и его авторитет использовался для того, чтобы убедить его же свободных граждан Филадельфии подчиниться султану. В политическом отношении император становился бессильным; его падающий авторитет мог поддерживаться только верноподданнической поддержкой со стороны Церкви. |
| После Четвертого Крестового похода отношения Церкви и государства начали меняться. Немедленно возникла проблема в управлении, потому что после падения Константинополя патриарх Иоанн Каматир, сбитый с толку, удалился в Болгарию, где после некоторых колебаний отрекся от престола, не давая никаких указаний по вопросу о своем преемнике. Тогда Феодор Ласкарис, который встал во главе византийцев в изгнании в Никее, созвал епископов в свою столицу. По его указанию они выбрали патриархом Михаила Авториана, и новый патриарх короновал Феодора императором. Но мог ли Феодор назначать патриарха до своего коронования? И мог ли патриарх Константинопольский пребывать в Никее? Другие греческие государства–преемники сомневались в этом. Великий Комнин в Трапезунде отказался признать как императора, так и патриарха. Сам он принял титул императора и был коронован своим местным митрополитом, которого он провозгласил независимым. Только в 1260 г., накануне возвращения Константинополя, законность Никейского патриарха была признана Трапезундским митрополитом, который на практике оставался независимым и продолжал совершать коронации Великих Комнинов. Эпирские деспоты династии Ангелов точно так же не желали согласия. Дело дошло почти до раскола, когда один представитель семьи захватил Фессалонику, и там был коронован Охридским митрополитом, канонистом Хоматианом, который и ранее старался укрепить свой престол сомнительными историческими утверждениями, а теперь провозгласил теорию, что его новокоронованный император может распоряжаться патриархатом по своему усмотрению. Греки, однако, в целом признали законность Никейского патриархата, особенно когда власть никейского императора распространилась на Грецию. После 1238 г. патриарх посетил Эпир и был принят там с большими почестями. Вплоть до возвращения Константинополя он управлял Церквами в Эпире и Греции через экзарха, которым обычно был титулярный митрополит Анкирский: в это время он редко имел возможность посещать свою епархию, находящуюся под властью турок. Это означало, что власть патриарха была уже признана над более широкой территорией, чем та, которая принадлежала императору. Он был главой иерархии, которая сохранилась на турецкой территории и иерархии православных государств, которые не признали власть императора над собой. Скорее он, чем император, стал символом православного единства. Практические последствия этого можно было видеть, когда никейские императоры начали переговоры с Латинской церковью. Патриархи боялись, что любой компромисс с Римом обернется для них потерей православной паствы за пределами никейской территории. На самом деле, хотя патриархи официально сотрудничали с императором, было ясно, что никакого соглашения достичь было нельзя. Интересы Церкви и государства начали расходиться. |
| Первым и последним римским императором, живым попавшим в плен к врагам, был Валериан (260 г.). 97 Пселл дал своему воспитаннику характеристику просто восторженную, но действия (а точнее бездействие) самого Михаила Дуки ее никак не подтверждают. Потому в этой книге нет этого утомительного панегирика, а читатель, интересующийся указанным стилем , может самостоятельно найти его в 98 «Никифорица» переводится как «Никифорчик» – такое пренебрежительное прозвище евнух получил за малый рост. 99 Все правление римского императора Галлиена (253 – 268) было заполнено борьбой Рима против разного рода узурпаторов. Традиционно считают, что Галлиен не обращал на бедственное положение страны ни малейшего внимания, предпочитая развлекаться и проводить время в беседах с придворными философами. 101 Папа просил у норманнов, ленников Рима, помощи против императора Генриха IV u ahmunanы Климента III. 104 Особенно это касается военной элиты. Знать гражданская (в том числе церковная) сохраняла относительную мобильность, хотя и в меньшей степени, чем ранее. Подробнее см. 106 Латиняне на службе империи при Мануиле I,kak правило, не занимали высоких постов ни в армии, ни в гражданском управлении. 109 Многие крестоносцы, особенно простые воины и рыцари были недовольны тем, что вместо скорейшего освобождения Гроба Господня им пришлось воевать с христианами в угоду венецианцам. Часть пилигримов, среди которых были и несколько знатных сеньоров, покинула войско еще до взятия Задара. Раскол произошел и во время вторичного изменения направления похода-на Константинополь. Однако вождям, или, лучше сказать, главарям Бонифацию и Дандоло удалось привести к Константинополю большую часть крестоносцев. 112 Датировка провозглашения и коронации Феодора I, избрания Михаила Авториана и сражения при Пиманионе затруднительны – – 130], Считают даже, что Феодор Ласкарис не был в Константинополе в 1204 г. –см., например, ст. 32], 114 Данная процедура, заимствованная греками у латинян, известна как «испытание огнем» (разновидность ордалии, «Божьего суда»). Наличие таких варварских обрядов, шедших вразрез со всей традицией римской и византийской культуры, свидетельствует о заметном снижении интеллектуального уровня греков после латинского завоевания. |
| Не смотря на знаменитый прецедент Х века, когда византийский император Никифор Фока (963–969), пытаясь причислить павших воинов на поле брани к святым мученикам, получил решительный отказ от Церкви в лице патриарха Полиевкта и синода Константинопольского патриархата, история греческой Церкви знает и примечательное исключение. Во время патриаршества Михаила IV Авториана (1208–1214), после Четвертого крестового похода, когда латиняне завоевании Константинополь и создали Латинскую империю, патриархат был вынужден отправиться в изгнание в Никею. Греческая Никейская империя устанавливала свое влияние в сердце Византии в западной части Малой Азии и начинала борьбу против латинян в Константинополе, направленную на возвращение древнего центра Византийской империи. В этих новых и изменяющихся политических обстоятельствах патриарх Михаил IV Авториан предпринял радикальный шаг, пообещав отпущение грехов никейским солдатам, погибшим в бою в контексте сражений против латинских крестоносцев . Другой пример: преп. Симеон Солунский (XV век) заявил, что отлучит от Церкви тех, кто хотя бы помыслит добровольно сдаться туркам, а тех, кто погиб во время войны, будут уподоблены мученикам за веру . Впрочем, крайне важно заметить, что оба случая относятся не к междоусобной брани, а к оборонительной войне с иноверными, которая напрямую угрожала исповеданию православной веры. Таким образом, п. Кирилла нельзя обвинять в том, что он сказал нечто принципиально новое. Здесь необходимо поставить другой вопрос: насколько данное мнение обосновано? Каков статус этого теологумена в Предании Церкви? Не вступает ли он в противоречие с каноническим богословием Церкви? В православный воинский нарратив давно и прочно вошло цитирование слов Христа из Ин.15:13 “Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих”, как евангельское обоснование участия христиан в войнах. Интересно, что в золотую эпоху патристики этот текст никогда не толковался подобным образом и впервые он был использован в этом контексте св. Кириллом, просветителем славян, в IX веке. Вот диалог с мусульманами из его жития: |
| Церковь не поддержала никейских императоров лишь в вопросе о союзе с Римом. С помощью папства Никейское гос-во рассчитывало прекратить крестоносную агрессию в Эгейском бассейне и даже (на заключительном этапе) добиться ликвидации Латинской империи; платой за это должно было стать признание верховенства Римских понтификов. Переговоры, однако, неизменно заходили в доктринальный и экклесиологический тупик. Церковь отвергла унионистский проект, выдвинутый в 1253-1254 гг. никейским имп. Иоанном III Дукой Ватацем, поддержанный папой Иннокентием IV : признание Римского престола верховным арбитром в христ. мире (без клятвы верности) и обязательности его доктринальных решений для всех Церквей, если они не противоречат Евангелию и канонам (вопрос о Filioque деликатно обходился) в обмен на упразднение Латинской империи и лат. иерархии в греч. землях. Сопротивление церковных кругов такой политике находилось в русле общего антилат. патриотического движения всего визант. общества, что предопределило тщетность всех усилий никейской дипломатии достичь соглашения с Римом. Эпоха Палеологов (1261-1453) Восстановление империи с центром в К-поле (1261) изменило характер взаимоотношений Церкви и гос-ва. В правление династии Палеологов главный источник внешней угрозы для Византии постепенно переместился с Запада (анжуйская агрессия, 1266-1282) на Восток (османские завоевания с нач. XIV в.), но главным оппонентом правосл. Церкви оставался лат. Запад. Кроме того, постоянное сокращение территории империи лишало византийское гос-во статуса гаранта и защитника прав К-польского Патриархата, продолжавшего сохранять церковный контроль над греч. областями и влияние на национальные правосл. Церкви, в первую очередь в слав. странах, на Балканах и в России, на к-рую распространялась церковная юрисдикция К-поля. Все это предопределило окончательное расхождение исторических путей византийского гос-ва и К-польской Церкви, пережившей гибель империи в 1453 г. Палеологовский период отмечен значительной напряженностью церковно-гос. отношений. Патриарх Арсений Авториан осудил вероломный захват престола Михаилом VIII Палеологом (1259-1282), устранившим законного императора из династии Ласкаридов. Конфликт Патриарха с императором, только что торжественно коронованным в отвоеванном у латинян К-поле, вызвал раскол: противники Арсения ссылались на высший авторитет имп. власти и утверждали, что к ее прегрешениям следует применять принцип икономии; сторонники Патриарха утверждали, что ни один человек не может стоять выше заповедей Божиих. Имп. Михаил VIII низложил Арсения, обвинив в гос. измене (1265); его приверженцы (арсениты) отказались признать нового Патриарха Иосифа I и отделились от Церкви. В 1268 г. после публичного покаяния в своем грехе Михаил VIII был принят в церковное общение. |
| Несомненно, соборное начало применялось при избрании и остальных византийских патриархов нашей эпохи, – хотя в исторических источниках это не всегда отмечается, так как и вообще по вопросу о ходе патриарших выборов как летописцы и хронографы, так и византийские историки сообщают скудные сведения, ограничиваясь часто самыми общими и краткими выражениями, отмечают лишь одну из сторон продолжительного и сложного избирательного процесса, на которую писатель, по тем или иным основаниям, преимущественно и обратил свое внимание. Вот немногие из исторических свидетельств указанного рода. По смерти Николая Мистика , говорит один историк, «патриархом поставляется ( πατριρχης καθσταται) Стефан, митрополит Амасии, бывший евнухом». 248 Другой историк выражается также очень кратко: «Митрополит Амасии Стефан был переведен ( μετνεκτο) на престол Константинополя». 249 Третий пишет: «По смерти Николая Стефан из Амасии, добродетельный евнух, священный жрец ( θτης), занял предстоятельство нового Рима ( Τμηςναςεληφε την προεδραν). 250 Относительно преемника Стефана, патриарха Трифона, историки говорят несколько иначе. «В декабре месяце, в 14-й день, – пишут одни из них, – приводят ( γουσι) Трифона, монаха, подвизавшегося на Опсикии, засвидетельствованного в благочестии и святости, и хиротонисуют патриархом ( χειροτονουπατριρχην)». 251 Другие историки также отмечают акт хиротонии Трифона: «Был хиротонисан ( χειροτονθη) " 252 или «хиротонисуется ( χειροτονεται) монах Трифон». 253 Третий говорит: «Архиереем города Константина был объявлен ( δδεικτο) Трифон, благочестивый монах и старец». 254 Об избрании Полиевкта Кедрин говорит так: «Вместо Феофилакта патриархом хиротонисуется монах Полиевкт, уроженец и воспитанник Константинополя» и пр. 255 Другие историки указывают вообще на избрание Полиевкта, употребляя общие выражения – προχειρζεται, 256 προεχειρσθη, 257 ντικατστη. 258 В таком же роде ведется речь и о патриархах – Василии Скамандрине, 259 Антонии III Студите, 260 Николае Хрисоверге, 261 Сисинии, 262 Сергии II, 263 Евстафии, 264 Евстратии, 265 Николае Грамматике, 266 Иоанне IX, 267 Льве, 268 Косьме II, 269 Феодоте, 270 Иоанне X Каматире, 271 Михаиле IV Авториане, 272 Феодоре II Иринике, 273 Мануиле I, 274 Мефодии II 275 и мн. др. 276 |
| Архипастырская деятельность Евстафия вызвала неприятие паствы. Он жаловался в письмах на то, что враги не раз " ставили ему западни и устраивали скандалы " , они были бы счастливы, по его словам, видеть его мертвым . Напряжение в отношениях с фессалоникийцами вынудило Евстафия на некоторое время покинуть город. Жители города даже изготовили карикатурное изображение Евстафия с подписью: " Злопамятный человек, недавно назначенный фессалоникийским иерархом " . Оно стало известно и за пределами Фессалоники. Трудно установить дату отъезда Евстафия из Фессалоники: по предположению Каждана, Евстафий уехал до захвата города норманнами в 1185 году , по мнению П. Вирта и В. Грюмеля, он покинул после этого события - в феврале 1191 года . В отсутствие Евстафия его противники провели расследование деятельности архипастыря в Фессалонике. " Они хотели бы, если бы это было возможно, узнать, что я видел во сне и какие образы подсказывало мне воображение " , - писал Евстафий по поводу проведенного расследования . Когда Фессалонику захватили норманны, Евстафий попал в плен к бывш. пирату Сифанту, рассчитывавшему получить за митрополита выкуп. Через некоторое время Евстафий был отпущен. Он постоянно общался с латинянами, вступал с ними в богословские споры, пользовался покровительством гр. Алдуина . Церковная и научная деятельность Евстафия пользовалась поддержкой представителей высшей знати Византии: внука Анны Комнины, дуки Никомидии и наместника острова Кос, севаста Никифора Комнина, и сына великого друнгария Андроника Каматира, дипломата и военачальника Иоанна Дуки, которому Евстафий посвятил комментарии к сочинениям Дионисия Периегета , а также логофета дрома Михаила Айофеодорита. Евстафий находился в центре кружка, объединявшего таких ученых, как Николай Айофеодорит , Евфимий Малаки , Михаил Хониат , Михаил Авториан и Георгий Антиох , с которыми он поддерживал переписку на протяжении почти всей жизни. По свидетельству Евфимия Малаки , Евстафий был небольшого роста и не отличался примечательной внешностью ; несмотря на слабое здоровье (напр., он жаловался Евфимию Малаки на некий недуг, приковавший его к постели на четыре месяца, позже - на больной желудок и дрожь в руках ), митр. |
| Свт. Михаил Хониат, митр. Афинский. Роспись в алтаре ц. св. Петра, Каливия-Торику. 2-я четв. XIII в. Свт. Михаил Хониат, митр. Афинский. Роспись в алтаре ц. св. Петра, Каливия-Торику. 2-я четв. XIII в. М. Х. в основном проводил время в своей епархии. Известно лишь о 2 его поездках в К-поль (1185 и 1202-1203). В письмах друзьям М. Х. ярко описывает «варварский» характер провинциальной жизни, скорбя об утрате привычного круга общения. Тем не менее со временем в Афинах сложился круг учеников М. Х., к числу к-рых принадлежали его племянники Георгий, Михаил и Никита, а также секретарь Афинской митрополии Георгий Вардан (впосл. митрополит Керкирский). Несмотря на отдельные конфликты, М. Х., систематически выступавший защитником своей паствы перед лицом имп. чиновников, по всей видимости, смог добиться ее расположения ( Angold. 1995. P. 198). В 1202-1204 гг. он сумел отстоять афинский Акрополь от нападения архонта Навплия Льва Сгура, который, воспользовавшись общим кризисом визант. гос-ва, провозгласил себя независимым правителем. Тем не менее в кон. 1204 г. М. Х. вынужден был передать город подошедшим отрядам крестоносцев во главе с Бонифацием Монферратским , а сам удалился в изгнание (впосл. в Афинах было учреждено лат. архиеп-ство). В течение 1205 г. М. Х. посетил Фессалонику, где встретился с неким кардиналом (предположительно с Бенедиктом, кардиналом-пресвитером рим. ц. св. Сусанны, к-рый в 1205 г. находился в греч. землях в качестве легата Римского папы Иннокентия III (см.: Stadtm ü ller. 1934. S. 184; Κολβου. 1999. Σ. 17)), а также ряд городов на о-ве Эвбея. Спустя нек-рое время М. Х. поселился на о-ве Кеос (ныне Кея) и провел там 12 лет, продолжая поддерживать связи с греч. духовенством Афинской епархии. В 1208 г., ссылаясь на старческую немощь и привязанность к Афинам, М. Х. отклонил предложение никейского имп. Феодора I Ласкаря (1208-1221) и своего друга Михаила IV Авториана , патриарха К-польского (1208-1213/14), принять попечение о вдовствующей кафедре Наксоса. При этом в своих письмах М. Х. прославляет Ласкаря как богоизбранного царя, с чьим именем связана надежда на освобождение ромеев от лат. тирании. В 1217 г., разуверившись в своей полезности для прежней паствы, переправился на о-в Эвбея, а затем в Фессалию, откуда планировал продолжить путь в Эпир (см. ст. Эпирское княжество ), правитель к-рого Феодор Ангел Комнин Дука обещал ему свое гостеприимство. Поездка М. Х., однако, вызвала подозрение лат. властей, предполагавших, что Феодор Дука сможет использовать престарелого митрополита, чтобы увеличить свое влияние на греческие земли. По этой причине М. Х. был вынужден остановиться в монастыре Иоанна Предтечи близ Водоницы, где и пребывал до своей смерти в 1222 г. |
| Внешне он во всех деталях держался примера старой Византии. Административный строй, чиновничий аппарат, лридворный штат были выстроены по старым византийским принципам 996 . Государственные и церковные традиции Византийской империи, которые находили свое наглядное выражение в императорской и патриаршей власти, вновь возродились в Никее. Вместо титула деспота, который он носил до того, Феодор принял императорский титул. Ученый Михаил Авториан был поставлен на патриаршество, после чего совершил над Феодором венчание и помазание. При тогдашних запутанных обстоятельствах предварительные переговоры заняли много времени, так что избрание патриарха осуществилось в третью неделю Великого поста, а помазание императора – в Страстную седмицу 1208 г. 997 Хотя Феодор уже и ранее ощущал себя императором и в качестве такового рассматривался своими сторонниками 998 , однако лишь торжественное венчание и помазание патриархом дало ему соответствующее посвящение и придало его сану общевизантийское значение. В качестве василевса и автократора римлян он вступил в наследие византийских императоров в Константинополе. Отныне он считался единственным законным императором византийцев, и таким же законным считался пребывавший в Никее патриарх, который носил титул вселенского Константинопольского патриарха, будучи единственным законным главой греческой Церкви. Латинскому императору и патриарху в Константинополе были противопоставлены византийский император и православный патриарх в Никее. Никея стала государственным и церковным центром изгнанного из Константинополя византийского мира. Для Латинской империи уничтожение этого греческого центра, возникновению которого она не смогла воспрепятствовать, было жизненно важным вопросом. Место Балдуина занял его способный брат Генрих. Поначалу как регент, а затем как император (с 20 августа 1206) он с большой осмотрительностью вел в Константинополе государственные дела. Латинское господство во Фракии он смог в значительной мере восстановить, поскольку греко-болгарский союз продержался недолго и по отношению к грекам Генрих, в отличие от Балдуина, занял примиренческую позицию, чем смог привлечь на свою сторону часть греческой знати 999 . |
|
|
