| Зато и поплатились главные устроители этого демонстративного юбилея от сообщений всех бывших на нем соглядатаев из Синодальной конторы, явившихся также «выразить свое сочувствие» в лице почти всех ее чиновников под предводительством Попова. Князь же не постыдился обойти этих устроителей лишением их награды к зимним праздникам, но, вероятно, задумался над нашим ансамблем, тем более что надлежащие из Петербурга внушения за его сентябрьские выходки уже были получены. Весьма характерною подробностью этого дня может служить следующее: после вечера у меня (а в моей семье гости, уважая мою привычку ложиться рано спать, никогда поздно не засиживались) некоторые мои товарищи, с Орловым вместе, отправились в ресторан, так сказать, докончить торжество дня самым простим кутежом. В эту компанию увязался и некто Василий Петрович Дорофеев – factotum князя, бывший преподаватель, способный, умный, бывший товарищ некоторых из наших по Московской академии, но криводушный и не симпатичный. Подвыпившая компания услыхала несколько бестактных слов Дорофеева по поводу отношений Ш 2 ко мне и без всяких околичностей выпроводила его вон, докончив свой кутеж без такого товарища. Одно время, в периоды наиболее острых отношений, Дорофеев, частию же делопроизводитель Попов, дежурили на всякий случай перед кабинетом князя, когда я объяснялся с ним. Однажды нечаянный кашель последнего дал возможность чуть-чуть не сцене Гамлете с Полонием – конечно, без убийства, но с убийственным взглядом на князя, совершенно растерявшегося от неудачного поведения спрятанного предателя. Одним словом, зима 1897/98 года, в смысле отсутствия всякого рода резких стычек, была несравненно спокойнее, чем можно было думать по ее началу. В эту же пору случилось событие, оказавшее, как выяснилось впоследствии, решительное влияние на мою судьбу. Я получил от графа Сергея Дмитриевича Шереметева предложение устроить пение на свадьбе его дочери, выходившей замуж за графа Гудовича. При личном свидании с графом Сергеем Дмитриевичем еще задолго до этой свадьбы я решился, в свою очередь, предложить ему, как вполне русскому человеку, устроить пение на свадьбе его дочери также русское, православное, и поэтому просил его пожаловать в Синодальное училище, чтобы прослушать свадебные концерты Кастальского, тропарь венчания, прокимен и ектении. |
| Диоклетиан) приблизил его к себе (ατν οκεισασθαι) как какую-нибудь редкость (παρδοξον) и почтил его должностью смотрителя над тирскою пурпуровою фабрикой. Мы слышали, как он умно объяснял в церкви св. Писание». Спрашивается, этот Дорофей, которого лично знал Евсевий и который был приближен к Диоклетиану, в качестве чуда природы, был ли одно и тоже лице с Дорофеем, о котором Евсевий говорит в первом из приведенных нами мест его истории? Церковные историки, сколько знаем, обходят этот естественный вопрос молчанием. Но комментаторы Евсевия обращают на него внимание. Разумеем Валезия и Гейнихена. Последний (Commentarii in historiam Eusebii, p. 369, Lips. 1870) приводит мнение некоего Блоиделля о тожестве двух Дорофеев, о коих говорит Евсевий в вышеупомянутых местах его истории – и не соглашается с этим мнением, но не разъясняет, почему он не соглашается. Иначе поступает Валезий (Migne. Patr. cursus, Gr. ser., tomus XX, col. 721–722). Он находит, что Дорофей пресвитер антиохийский и Дорофей, бывший при дворе Диоклетиана в качестве придворного, два разных лица. Ибо: 1) о Дорофее, бывшем при дворе Диоклетиана, достоверно известно, что он скончался мученически (Евсевий, VIII, 6), о Дорофее же пресвитере ничего такого неизвестно. 2) Дорофей антиохийский был лицом очень известным, он был наставником в школе, прежде чем сделался пресвитером, а другой Дорофей был человек рабского состояния, был евнух, служивший при царской опочивальне (cubicularius eunuchus). 3) Невозможно допустить, чтобы Дорофей антиохийский из пресвитеров сделался потом кубикулярием Диоклетиана: это противно церковным правилам, да и немыслимо, если возьмем во внимание, что в пресвитеры избирались лица зрелых лет, а кубикуляриями были дети или юноши. 4) Нельзя быть в одно и тоже время и пресвитером и кубикулярием, за раз и заниматься объяснением св. Писания в церкви, и вращаться во дворе царском, быть здесь на службе. Согласны, что доводы, приводимые Валезием в доказательство не тожества двух вышеупомянутых Дорофеев весьма почтенны, но, к сожалению, они как-то далеко стоят от самого текста Евсевия. |
| Арсений Ильич (слабо). Боря, милый ты мой, я знаю, знаю, уж видно, судьба… Генерал (лепечет). Ну, что там, авось еще как-нибудь… мало ли терпели, еще потерпим… терпение, брат, это такая штука… Что же такого, ну и потерпим… Явление 29 Соня (выходит из комнаты больного). Идите все. Он кончается. Все идут. Борис последним. Длинная, тягостная пауза. Сцена пуста. Темнеет. В среднюю дверь входит фельдшер Катков. Оглядывается, прислушивается, садится у стенки. Затем приходит денщик Дорофеев. Потом в двери постепенно начинают заглядывать денщики, вестовые Входит от больного Евдокимовна. Все встают. Явление 30 Евдокимовна (причитая). Отдал Богу душу. Прости ему. Господи, прегрешения. Упокой Господи! (Обращается к денщикам) . Кто тут из вас, братцы, потолковей. Грехи наши тяжкие. Надо ведь покойника прибирать. Дорофеич, голубчик, уж ты мне помоги. Уж кроме меня никого тут нет. А забот-то. Боже мой, сколько! За духовенством послать надо. Тихо скончался, вздрогнул, Богу душу и отдал. Дорофеич, нет ли у тебя пятаков медных, надо ему глазки закрыть. Да полотенечко принеси, подвязать его, пока не остыл. Господи, господи, прости ему прегрешения, ведь без причастия скончался-то. И чего барыня смотрела! С плачем возвращается в комнату, где лежит Андрей. Катков, Дорофеев и вестовые уходят на цыпочках в среднюю дверь. Пауза. Постепенно из комнаты Андрея выходят все, кроме Евдокимовны и молча садятся у стола. Долгая пауза. Явление 31 Наталья Павловна (спокойно и чистосердечно). Пьерушка! А мы Андрея увозим. Распорядись. Генерал. Матушка, как же, это невозможно! Наталья Павловна (крайне настойчиво). Нет, возможно. При твоем положении… да и доктор поможет… Протелефонируй градоначальнику, что ли. Я не знаю там, как. Я хочу, чтоб он в дом вернулся. Он вернулся бы, если бы выздоровел. Соня. Да, да, ты права, мама! Его нельзя здесь оставить. Надо его отсюда увезти, скорей, как можно скорей. Мама, вот что, я домой поеду, надо все приготовить. Наталья Павловна. Поезжай, детка моя. Измаялась ты. Боря, ты бы ее проводил? |
| Говорю убежденно, что если в настоящее время познания их и уступают познаниям молодых людей, окончивших курс средних учебных заведений, то уступают им только в совершенно несущественном для дела преподавания в низшей с.-х. школе и в самом непродолжительном времени, при помощи самообразования и экскурсий по лучшим хозяйствам России, посетить которые я дам им возможность, они и в познаниях далеко превзойдут своих предшественников с высшим образовательным цензом. Многие из них уже теперь сумели пробудить в учениках значительно больший интерес к наукам и предметы свои излагают с увлекательною энергией. В настоящее время личный состав преподавателей таков: 1 . Законоучитель и преподаватель второго подготовительного класса, окончивший полный курс Духовной Семинарии – Василий Григорьевич Кучеровский. 2 . Преподаватель земледелия в старшем специальном классе и исправляющий должность управляющего Воздвиженской школой, управляющий Воздвиженским имением – Андрей Иванович Фурсей. 3 . Преподаватель земледелия в первых двух специальных классах и учитель пения – Тихон Павлович Макушенко. 4 . Преподаватель скотоводства и скотоврачевания – Феодор Евфимович Чвертка. 5 . И. д. преподавателя математики и геодезии в специальных классах – Николай Иванович Ивченко. 6 . Преподаватель первого подготовительного класса – Иван Фомич Кулеш. Кроме того подготовляются занять должности учителей и теперь уже помогают в деле преподавания: Павел Платонович Дорофеев и Андрей Иванович Ивченко, а гимнастику ежедневно и безвозмездно преподает Сергей Павлович Свириденко. Все эти лица за исключением г. Кучеровского, окончили курс в Воздвиженской школе и состоят членами Трудового Братства, из них гг. Кулеш, Дорофеев и А. Ивченко выдержали экзамен при Глуховской Гимназии на звание учителя. Должность законоучителя будет со временем занята священником. На должность эту готовился, подававший большие надежды как добрый, высокочестивый христианин и, несмотря на молодые годы, уже выдающийся по своим познаниям богослов, бывший по окончании курса нашей школы преподаватель в ней – Илья Павлович Кобец, умерший от скоротечной чахотки 13 мая 1893 г. |
| Почему мы скучаем на литургии Когда священник в одной реальности, хор — в другой, прихожане — в третьей 9 ноября, 2016 Когда священник в одной реальности, хор — в другой, прихожане — в третьей Разговоры во время богослужения, на исповедь без очереди – все это нарушение дисциплины в храме. А как за ней следить? И как связаны с ней тайные молитвы? Рассказывает священник Евгений Дорофеев, клирик Покровского храма села Кудиново, продолжая дискуссию о запретах в Церкви. В поисках адекватного алтарника Священник Евгений Дорофеев Порядок в храме во время службы – это всегда головная боль священника. С одной стороны, не хочется никого «жестко строить», но и позволять вести себя в Доме Божием, как на базаре, – невозможно. Что же делать? Во-первых, чисто с «технической» точки зрения, для работы с шумной паствой неплохо иметь под рукой хотя бы одного адекватного алтарника. В непростой работе с очень разными прихожанами адекватность – главное условие успеха. В одних случаях необходима добрая улыбка, в других – железный тон и металл в голосе. Необходима психологическая работа. Кстати, это еще и возможность пристроить к делу скучающую в храме молодежь. Молодежь любит деятельность, любит чувствовать себя востребованной. Ее полезно привлекать к процессу наведения порядка. Вполне возможно организовывать поочередные дежурства по примеру школьных. Но все это – технические аспекты. Почему же в храмах так часто плохо с порядком? Причина в совокупности факторов: это и особенности детского поведения, и взрослая разболтанность, и устроение современного, вечно суетящегося и живущего на «больших скоростях» человека. Скука и «вражеская провокация» Но мне хотелось бы поговорить о другом факторе – самом важном. Откуда в храме вообще берется скучающая паства? Ведь скука и безделье порождают рассеянность, лишают возможности полноценно участвовать в богослужении. Но энергию и интерес куда-то девать надо, поэтому можно просто постоять подумать о своем житье-бытье, громко пообсуждать политику, бесцельно походить по храму в самые неподходящие моменты, отвлекая и толкая своих братьев и сестер. |
| В рукописи Atheniensis gr. 2492 П. Жээн 304 обнаружил частичные соответствия сирийскому CM и коптским текстам. Материал, введенный П. Жээном в научный оборот, удобно представить в виде следующих таблиц: Творения Макария Египетского в составе Athen. gr. 2492 Géhin 1999 Примечания I «Св. Макария Скитского слово», греч. 104–108, франц. перев. 108–110 1, с. 73–84 =Послание к чадам, другой incipit (отлич. от киев. ркп. и от афон. ркпп.). Частично § 14 и 17 имеются под именем Макария в Систем. коллекции апофтегм I, 16, текст в SC 387, p. 110. 112 и у Жээна, 97 305 . II [=Discours 1] Без названия, греч. 137–138, перев. 139–140. конец (lin. 3848)=II, 33, конец (lin. 40–54) =Ефрем, «Об истинном отречении» (текст по Vat. gr. 439 у Жээна на с. 138–139 более исправный, чем у Штротманна). III «Его же, как должно быть монахом», греч. 111–112, перев. 113–114 2, с. 85–91 Строка 5 исходит из апофтегмы Евагрия 1, фигурирующей в алфав. и систем. коллекциях, а § 6 параллелен алфавитно-систематич. коллекции (J 728=Sin. gr. 448, f. 323). Весь текст сохранился также в ркп. Lavra Γ 17 (XI в.), где ему предшествует греч. текст, идентичный груз. переводу, изданному Нинуа (Ninua 1982, 109–136). Жээн обещает опубликовать в будущем и этот текст, не известный в других греч. рукописях. 4, с. 101–103 Греч. текст восстановлен при помощи апофт. J 728 (Sin. gr. 448, f. 323, текст Жээн, с. 118) – см. греч. ретро версию сир. варианта у Жээна, 119. Две первые строки имеются также в коптских Добродетелях. Они цитируются аввой Зосимой в Alloquia (афин. изд. 1994, с. 82, в PG нет) и дважды Дорофеем Газским (Instr. II, 29, 14–15; VIII, 89, 1–2): последний приписывает их Евагрию. IV [=Discours 2] Без названия, греч. 141–143, перев. 144–146 начало (lin. 140)=II, 33, начало (lin. 1–39) Параллели с разными типами CM. Текст типа III (Athen. 272, C 40) издан заново после В. Штротманна П. Жээном (с. 143–144). V «Его же о страхе Божием», греч. 121–122, перев. 122–123 5, с. 105–109 Имеются три цитаты: из Секста (75b=Клитарх 85=Пифагор 71), приводится также аввой Зосимой; апофтегма аввы Нистерона (в сирийской версии ошибочное чтение только первой части имени), цитируемая только Дорофеем Газским в VI в.; из Епифания Кипрского . |
| Писан в царствующем граде Москве лета 7174-го генваря в 10 день. 3. Грамота царя Алексея Михайловича сотнику московских стрельцов Василию Чадуеву. От 10 января 1666 г. От царя и великого князя Алексея Михайловича всеа великия и малыя, и белыя росии самодержца сотнику московских стрельцов Василью Чадуеву. По нашему великого государя указу послана наша великого государя грамота к боярину нашему и гетману войска Запорожского к Ивану Мартиновичю Брюховецкому о сыске бывшего патриарха Никона детины его Федотка, которово повез с Москвы в малороссийские города черкашенин Кирило, что назывался на Москве василковского полку, и о присылке ево к Москве с тобою, с розрядным подьячим с Ивашком Дорофеевым, а велено ему ту нашу великого государя грамоту отдать тебе, а для подлинново сыску черкашенина Кирилы посланы к тебе черкасом же приличные имяна с сею нашею грамотою. И как к тебе ся наша великого государя грамота придет, а подьячий Ивашка Дорофеев в дороге тебя съедет, и ты б у него тое нашу великого государя грамоту принял и отпустил ево к нам великому государю к Москве и об отпуске ево писал с ним же; а приехав …… к боярину нашему и гетману войска Запорожского наши великого государя грамоты ему подал и говорить ему …… боярин наш и гетман, памятуя нашу великого государя к себе милость и жалованье, нам великому государю службу свою и раденье показал, того патриархова малова Федотка и с писмами и хто ево с Москвы повез велел сыскат всякими мерами тотчас; а сыскав к нам великому государю послал ево с тобою, a тех, хто ево с Москвы свез, велел до нашего великого государя указу беречь накрепко, и о всем учинил бы …… как о том к нему б(оярину) нашему и г(етману) писано в наших великого государя грамотах. Писан на Москве лета 7174-го января в 10 день. 4. Показание подьячего Ивана Дорофеева, посланного с грамотами царя Алексея Михайловича к гетману Брюховецкому и возвратившегося в Москву 1 Февраля 1666 года. 174-го Января в 10 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа великия и малыя и белыя росии самодержца, с Москвы, с его великого государя грамотами к боярину и войска Запорожского к гетману к Ивану Мартиновичю Брюховецкому, послан Разрядного Приказу подьячий Ивашка Дорофеев. |
| Но и здесь не спит страданье, Муз пугает звук цепей! XV И вот опять Петербург. В Петербурге Вильгельм заметался. Прежде всего у него не было ни гроша денег. Устинья Яковлевна сама перебивалась бог знает чем, из каких-то пенсионных крох. Между тем – Вильгельм ясно чувствовал – все его сторонились. Двое-трое постарались его и вовсе не заметить при встрече. Модест Корф еле кивнул ему. Зато Рылеев обнял его и крепко поцеловал. – Слыхал, все о тебе слыхал, о тебе чудеса рассказывают. Расскажи о Германии, о Франции. Лекция твоя где? Записана? О Греции, о Греции что там слышно? Вильгельм рассказывал охотно. Конспект его парижских лекций брали нарасхват и Вяземский, и Александр Иванович Тургенев, и даже болтун Булгаков. А голод смотрел ему в глаза. Он пробовал сунуться по-прежнему в Университетский пансион, но там его приняли холодно и сказали, что нужно подождать. Он начал подумывать – не издавать ли журнал, но для этого нужны были деньги. Наконец Вяземский и Александр Иванович Тургенев взялись хлопотать о нем. Пока о нем хлопотали, Вильгельм уныло ездил к тетке Брейткопф. Там уже не бывало Дуни, она в этот год жила с матерью в Москве. К Софи он не ходил. Раз он встретил ее на улице – она ехала с кем-то в фаэтоне и громко смеялась; Вильгельм быстро, с бьющимся сердцем, свернул в переулок. Эту ночь он плохо спал. Он получил письмо от Софи, веселое, душистое. Как ни в чем не бывало Софи выговаривала ему, что он приехал и носа не кажет. Или он возгордился? Теперь о нем так много говорят… Вильгельма покоробило. Софи нынче к нему относилась как к занятной фигуре, теперь его можно показывать в салоне. Он порвал письмо, уткнулся в подушку, заплакал, но к Софи не пошел. Зато часто бывал он у брата Миши. Брат Миша все больше привлекал его. Сухощавый, со строгим лицом, угрюмым видом, неразговорчивый, он и теперь, как в детстве, был полной противоположностью Вильгельма – отцовская натура, кровь старого немца Карла Кюхельбекера. Брата он любил нежно, но ничем старался этого не обнаружить. Жил он в Гвардейском морском экипаже, в офицерских казармах, ел и пил, как простой матрос, и уже начал дичиться всех окружающих. Он слегка прихрамывал: сломал себе ногу во время учебного плавания. Матросы его любили, и часто Вильгельм заставал брата в разговорах с ними, когда они приходили за распоряжениями. Вильгельм и сам вступал с ними в разговоры. Матрос Дорофеев, рыжий веселый человек со вздернутым носом, полюбил с ним разговаривать – общих тем было много: путешествия. Дорофеев ходил в кругосветное плавание, бывал и в Марселе и Гамбурге. |
| по просьбе императора Зенона разрешил выборы епископа Карфагена, пост которого оставался вакантным 24 года. Епископом был избран Евгений. В 484 г. король созвал в Карфагене конференцию африканских епископов, и Евгений вместе с епископами-католиками представили Гунериху «Книгу католической веры», публично заявив о своем православии. Репрессии не замедлили: Евгений был сослан в Turris Tamalleni (совр. оазис Мансурах, рядом с Телмином, Тунис). В 487 г. он был возвращен из изгнания королем Трасамундом и вторично был изгнан в Альбу Гельвиорскую (город в Нарбоннской Галлии, недалеко от реки Роны), где и умер в 505 г. О его письме «За защиту католической веры» упоминает Григорий Турский . 584 Юлиан Померий (ум. после 498 г.), церковный писатель, сторонник аскетизма. Померий эмигрировал из Северной Африки в Южную Галлию, открыл школу риторики в Арле и стал священником (втор. пол. V в.). Кроме упомянутых у Геннадия Померий написал трактаты «О наставлении девственницам» и «О созерцательной жизни», который долго приписывали Просперу Аквитанскому и который завоевал большую популярность в Средние века. 585 Юлиан, по всей видимости, был епископом Арля. Более о нем ничего не известно. Вера же с определенной долей вероятности можно идентифицировать с Вером, ставшим епископом Тура в 495 г. Свое состояние Вер роздал церквям и своим приближенным. Однако король вестготов Аларих II заподозрил его в том, что он хочет отдаться под власть короля франков Хлодвига. Вследствие этого Вер в 506 г. был смещен с епископства и отправлен в изгнание, где и умер. 586 Гонорат, епископ Массилийский (ум. после 496 г.). Владел этой епархией во время понтификата папы Геласия. Кроме данных Геннадия, о нем практически больше ничего неизвестно. 587 Геннадий ум. ок. 500 г. «О церковных авторах» написал ок. 480 г. Кроме перечисленных трудов написал трактат «Против Евтихия». От 8 книг трактата «Против еретиков» до нас дошли лишь небольшие фрагменты. Геннадий также известен как автор канонического сборника, который сохранился под названием Statuta ecclesiae antiqua. Его «Послание о вере» часто называют «Книга о церковных догматах». 588 А. Эберт полагал, что последняя часть предложения является позднейшей интерполяцией. По его мнению, слова «и сей труд» надо связывать не с «я послал к блаженному Геласию», а с вышестоящим «я написал» (Ebert А. Allgemeine Geschichte der Literatur des Mittelalters im Abendlande. Bd. l. Leipzig, 1874. S. 427, n 1). Читать далее Источник: Церковные историки IV - V веков=Scriptores rerum ecclesiasticarum saec. IV - V/[сост. Высокий М. Ф., Тимофеев М. А.] ; [пер. с лат. Высокий М. Ф., Дорофеева В. А. ; пер. с древнегреч. Дорофеева В. А.]. - Москва : РОССПЭН, 2007. - 621, с. - (Классики античности и средневековья). ISBN 978-5-8243-0834-1 Поделиться ссылкой на выделенное |
| Особенно кричал Иван Кузнечик: «Либо мы пропадем, либо вы пропадете; если старшин не выберете, то вам сабли не миновать». Красноярцы взбунтовались всем городом, сковали воеводу за налоги и отправили его в Астрахань с челобитчиками на него; в Астрахани челобитья найдены справедливыми и воевода убит. Далее Красного и Черного Яра бунт не пошел. Умные люди, распоряжавшиеся в Астрахани, послали атамана Ивана Дорофеева с войском поднимать Поволжье; Дорофеев подошел к Царицыну, послал к горожанам приглашение стать за брадобритие и старое платье, но получил ответ: «Пишешь к нам, чтоб пристать к вашему союзу: и мы к вашему союзу пристать не хотим; с кем вы думали в Астрахани, там себе и делайте. Да вы же к нам писали, будто к нам приезжают в город калмык многое число и будто в городе отымают хлеб, и калачи, и харч безденежно: и у нас того не бывало. Да вы ж к нам писали, будто стали за православную христианскую веру: и мы, божиею милостию, в городе Царицыне все христиане и никакого раскола не имеем и кумирским богам не поклоняемся, и козаки донские к вам приезжали из разных станиц, и к вашему приобщению приставать не хотят и вам отказали». Отправляя Дорофеева к Царицыну, умные люди ему наказали: «Если донские козаки к ним пристанут, то им, взяв Царицын боем, идти до Москвы и по дороге брать города, а противников побивать до смерти, потому что государь в Стекольном закладен в столпе и на Москве управляют бояре, Бутурлин да Головин, и, пришед к Москве, проведать о том подлинно». Итак, успех бунта зависел от донских козаков: донские козаки не дали помощи, и Царицын не был взят боем. Дорофеев не пошел дальше без козаков. Отчего же на великой реке не нашлось охотников постоять за Христову веру и за брадобритие? Охотники были, потому что кроме желания добыть зипун были сильные неудовольствия на Москву, на царя; охотники были, но их было еще не много, они не были в собрании, и, главное, у них не было вождя. Астраханский бунт произошел внезапно, без предварительного сношения с недовольными на Дону, застигнул последних врасплох, вовсе неприготовленными; притом умные люди, распоряжавшиеся в Астрахани, сделали большую ошибку, отправив возмутительные письма прямо в Черкаск, к правительству донскому, тогда как атаманы и старые козаки никогда не начинали восстаний против московского правительства, и бунты вспыхивали не в Черкаске, а в дальних козачьих городках, наполненных новоприбывшею голутьбою, искателями зипунов. |
|
|
