| Торжественный, «дифирамбический» стиль Эсхила и малая динамичность его пьес по сравнению с произведениями последующих поэтов казались уже в конце V в. несколько архаическими. Позднейшая античность обращалась к Эсхилу реже, чем к Софоклу и Эврипиду; Эсхила меньше читали и меньше цитировали. То же имело место в XVI – XVIII вв. Воздействие Эсхила на мировую литературу было в гораздо большей степени косвенным, через посредство античных преемников Эсхила, чем непосредственным. Из образов, созданных Эсхилом, наибольшее значение имел Прометей (ср. стр. 124), но далеко не все авторы, разрабатывавшие миф о Прометее, обращались при этом к Эсхилу. Мощь и величие трагедий Эсхила получили должную оценку лишь с конца XVIII в.; однако буржуазные исследователи и поныне искажают образ основоположника трагедии, подчеркивая исключительно консервативную, религиозно-мифологическую сторону его творчества и игнорируя его глубоко прогрессивную сущность. 4) Софокл Второй великий трагический поэт Афин V в. – Софокл (родился около 496 г., умер в 406 г.). Срединное место, которое Софокл занимал в трехзвездии аттических трагиков, отмечено старинным рассказом, сопоставляющим трех поэтов путем соотнесения их биографии с Саламинской битвой (480г.): сорокапятилетний Эсхил принимал личное участие в решительном бою с персами, утвердившем морское могущество Афин, Софокл праздновал эту победу в хоре мальчиков, а Эврипид в этом году родился. Возрастное соотношение отражает соотношение эпох. Если Эсхил – поэт времени зарождения афинской демократии, то Эврипид – поэт ее кризиса, а Софокл, хотя и пережил своего младшего современника Эврипида и творил до последних дней своей долгой жизни, все же по идеологической и литературной направленности продолжал оставаться поэтом расцвета Афин, «века Перикла». Родиной Софокла был Колон, предместье Афин, прославленное поэтом в его предсмертной трагедии «Эдип в Колоне». По происхождению Софокл принадлежал к состоятельным кругам (отец его был владельцем оружейной мастерской); он получил традиционное гимнастическое и музыкальное образование и, по античным сообщениям, не раз одерживал победы на состязаниях в обоих этих искусствах. |
| 2. Солон 45 Солон, сын Эксекестида, с Саламина, прежде всего произвел в Афинах «снятие бремени» 54 , то есть освобождение от кабалы людей и имуществ. Дело в том, что многие занимали деньги под залог самих себя и потом по безденежью попадали в кабалу. Солон первый отказался от долга в семь талантов, который причитался его отцу, и этим побудил к тому же самому и остальных. Закон этот был назван «снятием бремени» – причины такого названия понятны. А потом он издал и начертал на вращающихся столбах 55 остальные законы, перечислять которые было бы слишком долго. 46,47 Самое же главное: так как Саламин, его родное место, был предметом спора между афинянами и мегарянами и афиняне, претерпев в этой войне много поражений, постановили казнить смертью всякого, кто предложит вновь воевать за Саламин,– то Солон, притворившись сумасшедшим, в венке 56 ворвался на площадь, огласил перед афинянами через вестника свою волнующую элегию о Саламине и этим возбудил в них такой пыл, что они тотчас пошли войною на мегарян и благодаря Солону одержали победу. Строки, более всего воспламенившие афинян, были такие: Лучше бы мне позабыть об Афинах, оставить отчизну, Лучше бы родиной мне звать Фолегандр и Сикинн 57 , Чтобы за мною вослед худая молва не летела: Вот из Аттики трус, вот саламинский беглец! И затем: На Саламин! Поспешим и сразимся за остров желанный, Чтобы с отчизны стряхнуть горький и тяжкий позор. 48 Он же убедил афинян захватить и Фракийский Херсонес. А чтобы стало ясно, что Саламин приобретен не только силою, но и по праву, он раскопал там несколько могил и показал, что мертвые лежат в них головою на восток, по афинскому обычаю, и сами гробницы обращены на восток, и надписи на них высечены с упоминанием демов 58 , как водится у афинян. Некоторые даже утверждают, будто в гомеровский перечень кораблей он после стиха: Вывел Аянт Теламонид двенадцать судов саламинских – вставил стих: И с приведенными стал, где стояли афинян фаланги 59 . 49 С этих пор афинский народ шел за ним и с радостью принял бы даже его тиранническую власть. |
| Речь перед защитой диссертации «Пророк Малахия» (1903 г., стр. 19 +596). Произнесена на диспуте 2 июня с. г. в актовом зале Московской Духовной Академии. Ваше Преосвященство, Досточтимые Отцы и Милостивые Государи! Выступая в настоящем собрании с защитой диссертации о пророке Малахии, я пользуюсь предоставленным мне перед прениями словом, чтобы кратко указать на то состояние иудейского народа, при котором жил и действовал Малахия. Я не считаю нужным знакомить Вас с книгой пророка Малахии, которая большинству из Вас, как людям богословски образованным, конечно, известна; но я хотел бы несколько познакомить Вас с подлежащей защите моей книгой о Малахии, которую доселе прочитали лишь очень немногие, да не смею надеяться, чтобы и в будущем ее охотно стали читать люди, не интересующиеся специально послепленным иудейством. Для этого мне кажется достаточным изобразить ту историческую перспективу, в которую, по моим изысканиям, мы должны помещать деятельность последнего ветхозаветного пророка, и ту основную, точку зрения, с которой он смотрел на явления современной ему действительности. Перенеситесь мысленно в прошлое почти за 24 столетия (немного менее 2400 лет) назад, ко временами знаменитых греко-персидских войн; возьмите дату известной Саламинской битвы (480 г. до Р. X.), – и Вы получите как раз то время, когда в Палестине, – точнее, в Иерусалиме, – жил и действовал пророк Малахия 1 . Я делаю это сопоставление не потому только, что считаю хронологию древней гражданской истории большинству более знакомой, нежели хронология библейская. Состояние иудейства в начале и середине 5-го века до Р. X. в весьма значительной мере находилось в зависимости от предприятий, связанных с этой героической борьбой между европейской культурой и азиатским варварством. То же чудовище, – монархия Ксеркса с ее неисчислимыми полчищами и непрестанными завоевательными замыслами, – которое стремилось, хотя и безуспешно, поглотить маленькую Грецию, давно уже и беспрепятственно держало под пятой своей совершенно крохотную иудейскую общину, населявшую Иерусалим и его окрестности. |
| В заключение, объясняя свою позицию, Архиепископ Макариос сказал, что в этих условиях он был вынужден заявить англичанам: желание восстановить мир в стране ни в коем случае не могло заставить его предать основные права народа Кипра и отказаться от требований об учреждении демократического правительства на переходный период в ожидании применения принципа самоопределения, который продолжает оставаться целью борьбы киприотов. (См.: Э. Дзалепи. Правда о Кипре. М.: Изд. иностран. литер., 1958. С. 48—50). Блаженнейший Макариос призвал киприотов не прекращать борьбы, пока английское правительство не пересмотрит своих позиций. Но вслед за этим Архиепископ вместе с митрополитом Киренийским Киприаном по приказанию губернатора Хардинга 9 марта 1956 г. был тайно взят под стражу и сослан на Сейшельские острова в Индийском океане. И здесь Архиепископ Макариос оставил о себе добрую память, построив на свои средства школу для детей местного населения. Месяцем раньше высылки Архиепископа Макариоса — в феврале — Кипр покинул митрополит Пафский Фотий. На Кипре остались лишь митрополит Китайский Анфим и хорепископ Саламинский Геннадий. Отправляя в ссылку Архиепископа Макариоса, англичане надеялись на то, что, обезглавив национальное движение, они смогут легко подавить его. Но их надежды не оправдались. В связи со ссылкой Блаженнейшего Макариоса и митрополита Киприана Китийский митрополит Анфим 12 марта 1956 г. направил протест Предстоятелям Православных Церквей, Архиепископу Кентерберийскому, Всемирному Совету Церквей и целому ряду политических деятелей мира. В тот же день он обратился к православной пастве с посланием, в котором говорилось: «Вождь греческого кипрского народа вынужден был оставить порабощенный народ в сиротстве и отправиться в изгнание… Антихристианская и тираническая деятельность британского правительства вызывает боль и негодование в сердцах преданного своему этнарху народа». А хорепископ Геннадий заявил протест британскому губернатору. В храмах стали возноситься молитвы о здравии сущего в изгнании Предстоятеля Церкви. Возмущенные расправой, учиненной английскими властями над Архиепископом, киприоты, несмотря на карательные экспедиции Хардинга, с еще большей решимостью встали на борьбу. |
| II. Риторика Само возникновение искусства риторики связано с особенностями полисного быта народов Средиземноморья, включая тех, кто усвоил это устройство от греков. В условиях полисной демократии, а также при отсутствии средств массовой коммуникации, живое ораторское слово имело большое значение для процветания всего города-государства. Еще в древности красноречие стало подразделяться на гражданское (когда законодатель, государственный деятель или полководец держали речь перед народным собранием, убеждая свободных граждан принять их предложение) и судебное (когда истец или ответчик, обвиняя или защищаясь, своим красноречием склоняли внимание судей). Это могло доходить до изумительных крайностей (чего стоит, например, рассказ Геродота о событиях, предшествовавших Саламинскому сражению!). Поэтому уже в ранний период возникло стремление теоретически обосновать навыки красноречия. Родиной науки красноречия, видимо, была Сицилия, так как первое учебное руководство по риторике было написано сиракузянами Кораком и Тисием в V в. Подъем и разработка риторической теории связаны с движением софистов в Афинах V-IV вв., в первую очередь с Протагором из Абдер, Горгием Леонтинским, Фрасимахом из Халкедона (вт. пол. V в.) и др. Горгий считается изобретателем риторических фигур. В основу своей гносеологии (теории познания) софисты клали человеческий релятивизм: истинным является любое мнение, если оно доказано, а как доказывать и убеждать – этому они и учили. Из великих греческих философов Платон недолюбливал софистов и их искусство (см. его диалог «Софист»), зато Аристотель в своей знаменитой «Риторике» привычным методом естествоиспытателя вдумчиво анализирует явление художественной речи. Однако наивысший подъем риторического искусства эллинов связан не с Аристотелем, а с его главным противником на почве риторики – школой Лисия (ок. 445–380 гг.) и Исократа (436–338 гг.), который продолжал дело софистов и видел в риторике практическое средство достижения власти над людьми. К этой же школе принадлежал и ве-личайший оратор древности – Демосфен (384–322 гг.). |
| Гифион), Димитриадская и Алмиросская (г. Волос), Дидимотихийская и Орестиадская (г. Дидимотихон), Драмская (г. Драма), Дриинупольская, Погонианийская и Конитсийская (г. Дельвинакион), Эдесская, Пелльская и Алмопийская (г. Эдесса), Элассонская (г. Элассон), Элевферупольская (г. Элевферуполис), Закинфская (г. Закинф), Зихнская и Неврокопийская (г. Нэа Зихни), Илийская (г. Пиргос), Фессалиотисская и Фанариоферсальская (г. Кардица), Фессалоникийская (г. Салоники), Фивская и Левадийская (г. Левадия), Тирская, Аморгосская и Островов (г. Тира), Иерисосская, Святой Горы и Ардамерионская (г. Арнея), Иоаннинская (г. Иоаннина), Кесарианийская, Виронская и Имиттосская (р-н Кесариани (г. Афины)), Калавритская и Эгиалийская (г. Эгион (Ахайский)), Карпенисионская (г. Карпенисион), Каристийская и Скиросская (г. Кими), Кассандрийская (г. Поли-гирос), Касторийская (г. Касторья), Керкирская, Паксийская и Диапонтийских островов (г. Керкира), Кефаллинийская (г. Аргостолион), Китросская, Катерининская и Платамонская (г. Катерини), Коринфская, Сикионская, Земенонская, Тарсская и Полифенгосская (г. Коринф), Кифирская (г. Хора (Кифирская)), Ланкадасская (г. Ланкадас), Ларисская и Тирнавосская (г. Лариса), Левкасская и Ифакийская (г. Левкас), Лимносская и Святого Евстратия (г. Мирина (Лимносская)), Мантинийская и Кинурийская (г. Триполис), Маронийская и Комотинийская (г. Комотини), Мегарская и Саламинская (г. Мегара), Месогейская и Лавреотикийская (г. Спата), Мессинийская (г. Каламата), Мифимнийская (г. Каллони (о. Лесбос)), Монемвасийская и Спартская (г. Спарта), Митилинская, Эресосская и Пломарионская (г. Митилини), Навпактская и Святого Власия (г. Навпакт), Неапольская и Ставрупольская (р-н Неаполис (г. Салоники)), Ново-Ионийская и Филадельфийская (р-н Новая Иония (г. Афины)), Ново-Кринийская и Каламарийская (р-н Каламарья (г. Салоники)), Ново-Смирнская (р-н Новая Смирна (г. Афины)), Никейская (р-н Никея (г. Афины)), Никопольская и Превезийская (г. Превеза), Ксанфийская и Перифеорионская (г. |
| По словам Созомена, Юлиан с братом Галлом «слушали уроки учителей и истолкователей Священного Писания, так что присоединены были к клиру и читали народу церковные книги» (Церковная история Эрмия Созомена Саламинскаго. С. 308). Ср. также: Сократ Схоластик . Церковная история. С. 134. Как отмечает А. Вишняков (Указ. соч. С. 141), Юлиан «обнаруживает самое обширное знакомство с текстом Св. Писания, несравненно большее, чем все прежние противники христианства. Получив христианское воспитание, читая еще в детстве священные книги в церкви в качестве клирика и изучая их под руководством христианских учителей, он знал эти книги, может быть, лучше, чем многие христиане. Его вместо трона готовили в клир, изолируя от всякого влияния языческой философии и науки, из него хотели сделать вместо императора христианского богослова; когда он сделался императором и отступником, он зло отплатил за это в своем сочинении, неожиданно воспользовавшись уроками своих наставников совсем не для тех целей, для которых они их давали». Правда, необходимо указать, что христианские учители и наставники Юлиана были преимущественно арианами, которые «прилагали свое старание сделать их приверженцами своих заблуждений. В то же время наставники эти, будучи нетверды в своих религиозных убеждениях и меняя их сообразно желанию двора, были не в состоянии оказать доброго нравственного влияния на своих питомцев, смотревших на них как на своих притеснителей и рабских исполнителей воли Констанция. Религиозное обучение играло главную роль в воспитании обоих братьев. Оно заключалось главным образом в механическом сообщении им арианских тЬнкостей и заблуждений и в приучении их к точному исполнению внешних обрядов религии без всякого отношения к внутреннему чувству и убеждению. Вследствие такого одностороннего религиозного обучения оба брата получили одно поверхностное и притом неправильное представление о христианстве, не в состоянии будучи проникнуть в самый дух его и усвоить его животворную силу» (Алфионов Я. Император Юлиан и его отношение к христианству. Казань, 1877. С. 73–74). |
| и Неферит II – 4 мес. Единственное хронологическое указание на Неферита (по-египетски Нефоруд) можно было бы почерпнуть из Диодора, который (XIV, 79) говорит, что, начав войну с Персией и переправив Агесилая в Малую Азию (следовательно, в 396 г.), лакедемоняне отправили посольство к Неферею, царю Египта, с приглашением к союзу. Он вместо помощи подарил спартиатам вооружение для 100 триер и 50 тыс. мер хлеба. От Неферита у нас уже есть достаточное количество туземных следов: две стелы о погребении Аписа (впервые после Дария), сфинкс, вероятно, портретный, найденный в Риме и содержащий надпись, в которой царь называет себя возлюбленным Пта мемфисским; даже в Фивах в Карнаке найдены рельефы, представляющие Неферита пред богами Монтом, Нехебт и др. Наконец, найдена погребальная статуэтка (ушебти) царя. Итак, пред нами уже настоящий фараон, владеющий и Мемфисом и Фивами, производящий постройки в их храмах, ведущий международную политику и, наконец, царствовавший до конца жизни. Его преемник Акорис или Ахорис (Хакер) известен Диодору и Феопомпу как союзник Евагора Саламинского в борьбе с персидским царем. Феопомп даже указывает, что Акорис умер во время войны, и после Евагор старался заручиться содействием Спарты. Это отсылает нас к 380 г. Из того же Феопомпа мы узнаем, что Акорис поддерживал и писидийцев в войне с персидским царем, а Исократ намекает на отражение в начале восьмидесятых годов IV столетия египтянами персидского войска под начальством трех полководцев: Аброкома, Тифрауста и Фарнабаза. Таким образом, Артаксеркс II решил покончить с возродившимся царством фараонов и опять вступившим на тот же путь политики, что в ассирийские и халдейские, а затем Кировы времена. На этот раз персидский царь потерпел неудачу, а фараон оставил следы не только по всему Египту, где от него дошло много памятников, но и в Финикии: раскопки Ляндау в сидонском храме обнаружили кусок надписи с его именем и изображением. Итак, фараоны опять идут в Сирию, молятся семитическим богам и заключают союз с финикиянами, кипрянами, греками. |
| Scenes de la vie de campagne. Paris: CaimanLevy, 1883. ( < < back) …развитое Миьиле в его книге «Le Peuple»… — Книга Мишле «Народ» (Michelet Jule. Le peuple. Paris: Hachette et Paulin, 1846) легла в основу второго очерка, «Мишле». (См.: Мишле Ж. Народ/Изд. подгот. В. Г. Дмитриев и Ф. А. Коган–Бернштейн. М.: Наука, 1965. (Серия «Литературные памятники»)). ( < < back) Благодаря исследованиям Тайлора, Л " ебокка и Мак–Ленана мы гораздо ближе знакомы с жизнью и бытом какогонибудь полинезийского дикаря… — Речь идет об исследованиях в области антропологии (Э. Б. Тайлор), археологии (Ж. Леббок) и этнографии (Д. Ф. Мак–Ленан). ( < < back) В 1788 г. аббат С. — Пьер замечает со собственности во Франции. — Замечание из гл. 1 «Тяготы крестьянина» ч. I «О порабощенности и вражде» указанной книги Мишле. Мишле упоминает А. Юнга, автора книги «Путешествия по Франции» (1859), которая вследствие отсутствия точных статистических данных долгое время оставалась единственным источником сведений об историческом и экономическом развитии Франции накануне революции и после нее. ( < < back) …напиток Цирцеи превращает самых лучших людей в безобразных животных… — Речь идет о напитке, превратившем спутников Одиссея в свиней («Одиссея». Песнь X, 235—240). ( < < back) Тантал — в греческой мифологии лидийский или фригийский царь, обреченный богами на вечные муки: стоя по горло в воде, он не мог утолить жажду, так как вода уходила изпод его губ. ( < < back) …почувствовал потребность стать со могли выдержать натиск… — Здесь и далее излагаются положения книги Ф. Брюнетьера «Эпохи французского театра» (Les epoques du theatre Frangais. Paris, 1892). ( < < back) …современница Мидийских войн… — Мидия воевала с Ассирией в IX— VIII вв. до н. э.; в середине VI в. до н. э. Мидия была завоевана Персией. ( < < back) Саламинская битва — сражение, во время которого греческий флот разгромил персидский флот; 27 или 28 сентября 480 г. до н. э. ( < < back) «Жиль Блаз» и «Фигаро»… — «Жиль Блаз де Сантильяна» — роман А. Р. Лесажа (1715—1735), «Женитьба Фигаро» — комедия Бомарше (1784). |
| Недаром греческая трагедия — современница Мидийских войн , в которых Европа впервые победила Азию. Эсхил, творец «Прометея», сражался с Персами, и в самый день Саламинской битвы — гласит легенда, выражающая глубокую сущность народного сознания, — родился Эврипид. Сервантес, Лопе де Вега, Кальдерон принадлежат тому веку, когда воля Испании была законом всей Европы и Нового Света. А семнадцатый век во Франции — с Расином и Корнелем? В их созданиях отражается великое национальное усилие конца XVI века, направленное к государственному единению Франции, грандиозная политическая деятельность Генриха IV, Ришелье, Мазарини. Если французская трагедия, так же как испанская драма, принадлежит несколько позднейшей эпохе, не вполне точно совпадающей с моментом высшего напряжения народной воли, то это зависит от того, что не всегда действие великих причин вызывает мгновенное отражение в литературе, нужен бывает некоторый срок, чтобы действие вполне выяснилось. Но несомненно, что гениальные драмы Гёте и Шиллера находятся в тесной преемственной связи с национальным возрождением Германии в эпоху Фридриха Великого. Обратный опыт еще более подтверждает его теорию, по мнению Брюнетьера. Те времена, когда воля человеческая ослабевает и развивается более пассивное, созерцательное отношение к действительности, особенно благоприятствуют роману, сущность которого — изображение действий, влияний внешнего мира, испытываемых героем. Вот почему расцвет романа никогда не совпадает с расцветом Театра; творчество, породившее эпос Одиссеи, давно уже иссякло, когда родилась трагедия Эсхила и Софокла. «Жиль Блаз» и «Фигаро» , столь сходные по содержанию, принадлежат двум соседним, но глубоко различным эпохам национальной жизни. На Востоке, где воля человеческая всегда была подавлена, а созерцательная жизнь процветала, существует многообразный эпос, но нет драмы. Все эти рассуждения направлены в сущности к одной цели: выяснить причины упадка современного французского театра, так называемый «театральный кризис », на который жалуются критики и даже драматурги. |
|
|
