| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДИОНИСИЙ († до 362), свт. (пам. зап. 25 мая), еп. г. Медиолан (совр. Милан, Италия), борец с арианской ересью. Д. известен благодаря участию в Медиоланском Соборе 355 г., созванном по инициативе имп. Констанция II (337-361) для осуждения свт. Афанасия I Великого . После Арелатского Собора 353 г. (см. ст. Арелатские Соборы ) и протеста св. Либерия , еп. Римского, Констанций повелел созвать новый Собор в Медиолане, где находилась имп. резиденция. По его замыслу Собор должен был разобрать выдвинутые в адрес свт. Афанасия обвинения в гос. измене и колдовстве. Главными обвинителями стали доверенные лица имп. Валент, еп. г. Мурса (совр. Осиек, Хорватия), и Урсакий, еп. г. Сингидун (совр. Белград) (см. ст. Валент и Урсакий ). Д. и свт. Евсевий , еп. г. Верцеллы (совр. Верчелли, Италия), понимая связь обвинения свт. Афанасия с догматической полемикой, предложили сначала обсудить вопрос о вере. Еп. Валент заявил, что речь идет только о канонических нарушениях, допущенных свт. Афанасием, и обвинение не касается догматических споров. Д. не был удовлетворен объяснением Валента и предложил участникам Собора провозгласить Никейский Символ веры . Епископы стали подписывать грамоту с Символом, однако Валент вырвал ее из рук Д. Когда имп. Констанций узнал об этом инциденте, он приказал перевести заседания Собора из церкви в свою резиденцию, чтобы следить за происходящим. После того как Валент снова стал спорить с Д., император откинул занавес, отделявший его от участников Собора, и заявил, что сам является обвинителем свт. Афанасия, поэтому Валенту необходимо верить. По требованию императора Д. подписал осуждение свт. Афанасия, однако вскоре под влиянием свт. Евсевия отозвал свою подпись, объявив, что дело Афанасия можно рассмотреть только после подтверждения Никейского Символа веры. Констанций издал приказ об аресте Д. Святитель был схвачен в церкви после литургии, хотя народ пытался защитить его. Д., свт. Евсевий и Луцифер, еп. г. Каралы (совр. Кальяри, Италия), папский легат на Соборе, были объявлены личными врагами императора. Д. был сослан в Армению, где и скончался. Очевидно, это произошло до 362 г., когда имп. Юлиан Отступник разрешил всем изгнанным епископам вернуться на свои кафедры. О возвращении Д. на Медиоланскую кафедру, к-рую занял арианский еп. Авксентий , неизвестно. |
| Константина: они не только признали необоснованными обвинения, выдвигавшиеся донатистами против Цецилиана, но и осудили африкан. схизматиков. Донат и его сторонники были недовольны исходом Римского Собора и апеллировали к императору ( Optat. Contr. Parmen. I 25; Aug. Contr. litt. Petil. II 92. 205; Idem. De unico bapmismo. 16. 28). По свидетельству Константина Великого, донатисты заявили, что на Соборе присутствовало слишком мало епископов; они невнимательно изучили проблему и вынесли необоснованный вердикт ( Euseb. Hist. eccl. X 5. 22). Есть основания считать, что решение Римского Собора было предопределено позицией М. и др. судей, которые с самого начала были настроены против донатистов ( Aiello. 2013). Участники Собора не уделили достаточно внимания самой существенной претензии донатистов к Цецилиану: он был рукоположен Феликсом, еп. г. Абтугни (Аптунги; ныне Хеншир-эс-Суар, Тунис), который, как считалось, во время гонения выдал властям книги Свящ. Писания и, т. о., стал отступником. По-видимому, М. и его помощники не посчитали «предательство» Феликса достаточной причиной для непризнания совершённых им таинств (в 314 или 315 Феликс был оправдан на суде в Карфагене под рук. проконсула Элиана; см.: Optat. Contr. Parmen. I 27; Maier. 1987. P. 171-187). Цель Римского Собора не была достигнута, т. к. церковная смута в Африке не прекратилась. Поэтому имп. Константин, надеясь на прекращение конфликта, созвал большее число епископов из Африки, Галлии, Испании и Италии на Собор в Арелате, открытие к-рого было назначено на 1 авг. 314 г. ( Euseb. Hist. eccl. X 5. 22; Maier. 1987. P. 156-157). Участники Арелатского Собора также высказались против донатистов, осудили повторное крещение и признали действительность таинств, к-рые совершали епископы-«предатели» (Concilia Galliae A. 314 - A. 506/Ed. C. Munier. Turnhout, 1963. P. 6, 10-12. (CCSL; 148)). По мнению нек-рых исследователей, из-за отказа донатистов признать решения Римского Собора имп. Константин пришел к выводу, что дисциплину в Церкви можно поддерживать только путем вмешательства светской власти. Хотя Арелатский Собор подтвердил решения, принятые в Риме, его созыв был воспринят как удар по авторитету Римского понтифика. Папа Сильвестр, преемник М., не только не поехал в Арелат, но и отказался от присутствия на Никейском Соборе (325), направив туда представителей и фактически уклонившись от участия в решении общецерковных вопросов ( Castelli. 2013. P. 807-808). Со своей стороны имп. Константин также более не обращался к Римскому епископу при разрешении церковных конфликтов ( Pietri. 1976. Vol. 1. P. 167). Как полагал Каспар, после Арелатского Собора, созванного императором, церковные Соборы стали инструментом гос. политики, что привело к существенному ограничению автономии Церкви ( Caspar. 1930. S. 114). |
| Папский легат Л. Кампаджо сопровождает имп. Карл V и др. знатных лиц в Аугсбург. Гравюра. 1530–1531 гг. Худож. Й. Брей Старший Наряду с этим существовал широкий круг папских посланников, назначавшихся для выполнения конкретных поручений (по терминологии совр. исследователей - legati ad causam; см.: Rennie. 2013. P. 65-67). Их статус и полномочия не были юридически определены и могли заметно варьироваться. Во мн. случаях в их задачу входили лишь доставка и обнародование папского послания, напр. Собору, отдельному прелату или светскому правителю, но иногда эти посланники (часто обозначались в источниках лат. словом nuncius - «вестник, гонец») обладали полномочиями самостоятельно проводить расследования и выносить решения по спорным вопросам. Так, напр., неизвестный по имени посланник папы Николая I (858-867), направленный на Собор в Свессионе (ныне Суасон) (862), имел право самостоятельно расследовать обвинение в прелюбодеянии, выдвинутое против кор. Лотаря II его женой Теудбергой. Самый ранний зафиксированный случай присутствия папских посланников на Соборе за пределами Италии - Арелатский Собор (314), куда папа Сильвестр I (314-335) направил 2 пресвитеров и 2 диаконов из Рима ( Gaudemet, Guyotjeannin, Blet. 2002. P. 907). Представители папы Римского присутствовали и на всех Вселенских Соборах начиная с Никейского (325). Термин «легат», заимствованный из рим. права, в ранний период наиболее часто встречается в источниках из Сев. Африки: так, «легаты Римской Церкви» (legati ecclesiae Romanae) присутствовали на Карфагенском Соборе (25 мая 419). Важной разновидностью папских представителей в V - нач. VII в. (особенно в понтификат свт. Григория I Великого) были т. н. защитники Церкви (defensores ecclesiae), главной задачей к-рых было управление церковным имуществом (patrimonium) в различных областях Италии и за ее пределами - в Галлии, Африке, Иллирике и др., а также разрешение связанных с этим имуществом конфликтов ( Rennie. 2013. P. 72-79). В нек-рых случаях они занимались и более широким кругом вопросов, в т. ч. наблюдали за проведением выборов епископов, за инспекциями монастырей и т. п. Папскими Л. могли выступать и миссионеры, к-рых понтифики направляли для обращения в христианство отдаленных народов, напр., св. Августин Кентерберийский или св. Бонифаций (папа Захария (741-752) объявил Бонифация «легатом апостольского престола и своим личным заместителем» (apostolicae sedis legatum et nostram praesentantem vicem) в Галлии и Германии - Ibid. P. 82-83). В большинстве случаев Л. были представители рим. клира, в т. ч. и клирики низших степеней, но чаще всего - епископы. Известны случаи, когда Л. специально рукополагали во епископа перед миссией. Нередко в посольство входило сразу 2 или 3 Л. (Ibid. P. 94-95). Как правило, Л. имел при себе особое послание папы Римского (littera, tomus, commonitorium), удостоверявшее его полномочия. |
| Матура, Санкта, Бландину и Аттала бросили в амфитеатр зверям. Звери не прикоснулись к подвешенной на столб Бландине. Ее вновь подвергли пыткам, затем, посадив в ивовую корзину, бросили быку. Тот долго подбрасывал ее, но она оставалась жива, и наконец ее закололи. Когда легат узнал, что Аттал – римский гражданин, он обратился с письмом к принцепсу Марку Аврелию. От императора-философа пришел классический ответ: «Исповедников мучить; кто отречется, тех отпустить». Но большая часть отрекшихся ранее от Христа вновь исповедали Его. «Их допрашивали каждого особо, обещая освобождение, но они исповедали свою веру и были причислены к мученикам», иными совами – преданы смерти. Когда Аттала, оставшегося живым после травли его в амфитеатре, «посадили на железное раскаленное кресло, и от его тела пошел запах жареного», он «сказал, обращаясь к толпе, по-латыни: “Это вот и есть поедание людей – то, что вы делаете, а мы не едим людей и вообще не делаем ничего дурного”. Когда его спросили об имени Бога, он ответил: “Бог не имеет имени, подобно человеку”». Останки мучеников на шесть дней оставили под открытым небом, потом сожгли и пепел бросили в реку Родан. Преемником священномученика Пофина на Лугдунской кафедре стал Ириней, который «в юности… слушал Поликарпа» . Святитель Ириней Лионский – самая яркая звезда в сонме христианских епископов Галлии и всего Запада эпохи гонений на Церковь. Его грекоязычие и малоазийское происхождение – характерная черта церковной жизни Галлии по меньшей мере до середины III века от Р.Х. В состоявшемся в Риме в год издания Миланского эдикта Соборе, помимо италийских епископов, участвовали также епископы из галльских городов Аугустодуна и Арелата, а на Соборе, созванном год спустя в Арелате, представлены были 15 общин из четырех галльских провинций. Случаи обращения германцев к вере во Христа, учитывая их весьма заметное присутствие в легионах, в военных лагерях и гарнизонах, разбросанных по всей империи, в том числе и в тех провинциях, где сложились многочисленные христианские общины, по логике вещей должны были иметь место уже в первом столетии от Р.Х., но положительных данных на сей счет не имеется. Христианские общины, однако, бесспорно существовали в Германии уже в III столетии. Под актами Арелатского Собора 314 года поставил свою подпись епископ Колонии Агриппины (Кельна). |
| 620 По первому апостольскому правилу, для поставления кого-либо в епископа, требуется два или три епископа. 21-м правилом арелатского собора требуется не менее трех епископов для посвящения нового епископа (Binii. t. I. p. 265.). 621 Правилом епископским 14: “не позволительно епископу оставляти свою епархию, и во иную переходити аще и от многих убеждаем был, разве когда будет некоторая вина благословная, сие творити его понуждающая, яко могущего большую пользу обитающим там принести словом благочестия. И сие не по своему произволу, но по суду многих епископов и по сильнейшему убеждению”. 622 Правилом апостольским 74:” епископ от людей вероятия достойных обвиняемый в чем-либо, необходимо сам должен быть призван епископами, и аще предстанет и признается, или обличен будет, – да определится епитимья. Аще же и тако не послушает, – да позовется вторично через посылаемых к нему епископов. Аще же, и сего не уважая, не предстанет, – собор, по благоусмотрению своему, да произнесет о нем решение, да не мнится выгоду имети, бегая от суда”. 623 Во 2-м апостольском правиле говорится: “пресвитера, диакона и прочих клириков да поставляет один епископ”. 624 На Анкирском соборе относительно падших, во загладивших свое преступление пресвитеров 1– м правилом было постановлено: „да не лишаются чести седалища, но да не имеют власти совершать приношения, проповедовать, и вообще священническое что-либо действовати ”. Следовательно, в числе многих других прав и обязанностей, соединенных в лице пресвитеров с званием священства, было право и обязанность совершать приношения и проповедовать. 625 Правило апост. 49; ,,аще кто епископ, или пресвитер, крестит не по Господню учреждению... да будет извержен». 626 52-е апост. прав, говорит: „аще кто епископ, или пресвитер обращающегося от греха не приемлет, но отвергает: да будет извержен от священного чина». 627 В 58-м апост. Прав. читаем: „епископ, или пресвитер, не радящий о причте и о людях и не учащий их благочестию, да будет отлучен”. 628 На анкирском соборе относительно падших, но возобновивших подвиг веры диаконов 2-м правилом постановлено: „присвоенную им честь имети, но престати от всякаго священного служения, от возношения хлеба и чаши, и от возглашения молении”. |
| Голос ее во всех вопросах, нуждавшихся в соборном решении, имел огромный вес. Поэтому раз данный акт рецепировался большою общиною, тем самым предполагалось, что он будет рецепирован и малыми общинами. Таким образом фактически церковная рецепция принадлежала большим общинам, общинам больших городов. Но как только являются на свет христианские соборы местом их собрания, как мы сейчас увидим, были общины больших городов. Оставляя в стороне соборы о монтанизме, так как верного о них ничего неизвестно, а книге libellus synodicus доверять нельзя, мы перейдем прямо к соборам по поводу пасхи. По Евсевию местом их пребывания были города Рим, Кесария палестинская, Лион, Едесса, Амастрис 720 и Ефес. То же самое мы наблюдаем и в III веке. Все соборы этого века, кроме тех, где дело шло о низложении епископа (ламбезитанский, арелатский по делу Марциала п др.), что по древнему воззрению было личным делом самой общины, имели место в больших общинах, как-то: Рим, Александрия, Антиохия, Карфаген, Икония, Бостра и др. Все это большие города Римской империи, обладавшие многочисленными и сильными христианскими общинами. Теперь мы понимаем, почему на всяком соборе должна была присутствовать христианская община во главе со своим клиром. Решение одних епископов само по себе не имело никакой правовой силы. Все зависело от рецепции. А рецепция со стороны общины большого города предполагала рецепцию со стороны целого местного округа. Поэтому, без участия епископа главного города и его общины было немыслимо сколько-нибудь авторитетное решение какого-либо общего вопроса для общины известного округа. Пример налицо. Для избрания епископа в Капсэ собрался собор из шести епископов, на котором между прочим возник вопрос о павших 721 . Несмотря на то, что на соборе присутствовало достаточное число епископов, они не решились сами постановить определение, а обратились к Киприану. Но и этот последний не собрал для разрешения его епископов, ближайших к тому месту, где скрывался, что было проще, а отложил дело до возвращения в Карфаген, чтобы разрешить его cum episcopis, prebyteris, diaconis, confessoribus, pariter et stantibus laicis 722 . |
| на одном из галльских Соборов было принято постановление, согласно к-рому епископы, подписавшие ариминскую формулу, принимались в общение без дисциплинарных взысканий, если отрекались от нее и возвращались к исповеданию никейской веры; так что принесли покаяние почти все епископы, подписавшие ариминскую формулу, в результате чего И. «вернул церковную веру в изначальное состояние» (in statum pristinum ecclesiarum fidem reformat - Sulp. Sev. Chron. II 45). Сульпиций Север сообщает подробности о др. Соборе, который проходил скорее всего в Бетеррах после смерти имп. Констанция 3 нояб. 361 г. и вступления на престол имп. Юлиана Отступника ( Попов. 2004. С. 442). На этом Соборе был нанесен решительный удар арианству в Галлии и низложен один из главных вождей ариан - митрополит Галлии еп. Сатурнин Арелатский. Наказание постигло его не только за ересь, но и за др. преступления, в к-рых он был уличен, в т. ч., возможно, за ложный донос на И. Вместе с ним был низложен еп. Патерн из Петрокорики (ныне Перигё), также не пожелавший отречься от ариминской формулы. Епископы, отказавшиеся от нее, были приняты в общение ( Sulp. Sev. Chron. II 45). В этом была большая заслуга И., хотя приписывать ему одному освобождение всей Галлии «от еретического бедствия» (unius Hilarii beneficio Gallias nostras piaculo haeresis liberatas - Ibidem) нельзя, во-первых, потому, что Запад в действительности никогда не был до конца арианским ( Smulders. 1984. S. 261; Doignon, Figura. 1999. P. 17), и, во-вторых, потому, что не меньшая заслуга в этом принадлежала др. зап. исповедникам - Фивадию Агинскому и Евсевию Верцелльскому ( Rufin. Hist. eccl. I 30; Doignon. 2005. P. 39). В правление имп. Юлиана Отступника в 362-363 гг. И. защищал галльскую Церковь от насилия со стороны Диоскора - викария префекта Саллюстия, к-рый поддерживал имп. политику возрождения языческих культов (ср.: Hieron. De vir. illustr. 100; Coustant. 1844. Col. 167; Kannengiesser. Hilaire. 1968. Col. 488; по др. гипотезе, упоминаемое блж. |
| Фарауд (Фаро) освятил во имя К. алтарь в кафедральном соборе ( Boyer. 1731. Vol. 1. P. 120; Bayle. 1858. P. 51-52). В XIII в. из-за конфликта между епископом и графом Тулузы жители Везона переселились в более безопасное место, где впосл. был построен новый кафедральный собор во имя К. (1464-1470, перестроен в XVI в., освящен в 1601). Мощи К. хранились в бенедиктинском приорате св. Петра в Мориаке. В лит-ре обычно указывается, что святыня была перенесена из Везона в VIII в. из-за нападений арабов на Прованс ( Boyer. 1731. Vol. 1. P. 59-60; Bayle. 1858. P. 26), но это лишь предположение, сделанное авторами XVII в. (см., напр.: Chabau. 1892. P. 21-22, 24). По др. версии, мощи перенес в Мориак некий ученик свт. Гонората , еп. Арелатского (Abrégé de l " histoire du royal monastère et doyenné de Saint-Pierre-de-Mauriac//L " Auvergne historique, littéraire et artistique: Varia 1897-1902. Riom, 1903. P. 43). Святыня была утрачена во время Французской революции (1789-1799). По просьбе еп. Ж. М. де Сюареса (1633-1666) глава К., хранившаяся в аббатстве Орийак, была передана в Везон. В 1639 г. часть мощей перенесли в сел. Кан-ла-Сурс (деп. Вар), где существовали капелла и братство во имя св. К. ( Boyer. 1731. Vol. 2. P. 266; Bayle. 1858. P. 27). Во время раскопок (1950) под главным алтарем собора Богоматери Назаретской в Везон-ла-Ромен была обнаружена каменная гробница, в которой ранее предположительно находились мощи святого. Гробница и бюст-реликварий с частью мощей К. хранятся в соборе. Поминовение К. 15 февр. внесено в Римский Мартиролог кард. Цезарем Баронием . В наст. время К. почитается в числе св. покровителей диоцеза Авиньон (еп-ство Везон упразднено буллой папы Пия VII «Qui Christi domini» от 29 нояб. 1801). В Везон-ла-Ромен сохранилась романская капелла св. К. (XII в.) с 3-угольной апсидой, расположенная на месте некрополя V-VI вв. Ист.: Concilia Galliae A. 511 - A. 695/Ed. C. de Clercq. Turnholti, 1963. P. 173, 212-217, 229. (CCSL; 148A); ActaSS. Febr. T. 2. P. 829-833; Ado Viennensis. |
| В.Л. Задворный (католик) Заключение I. Политическое положение Римской Церкви Период истории Римской Церкви, рассмотренный в настоящем томе, охватывает столетие, говоря точнее 107 лет: от восшествия на Престол апостола Петра св. Феликса II – 13 марта 483 г., до кончины Пелагия II – 7 февраля 590 г. Начало этого периода приходится на то время, когда Рим, лишившись своего последнего императора, после разорительной войны между германскими племенами оказался под властью остготских королей, а заканчивается вхождением Рима после еще более жестокой и кровопролитной войны в состав Византийской империи. За это столетие не происходит расширения юрисдикции епископа Рима, наоборот, она несколько сокращается, ибо прекращает свое существование Фессалоникийский викариат. Попытка его восстановления, предпринятая митрополитом Стефаном, который представил на Римском Соборе 531 г. 28 документов, подтверждающих права Фессалоникийского викариата, не имели успеха, так как вскоре император Юстиниан поднял ранг кафедры своего родного города Скопье, названного им Юстиниана Прима, подчинив ей епископства, прежде входившие в состав Фессалоникийской митрополии (42, с. 246). Этот викариат был восстановлен, хотя в несколько ином виде во время понтификата св. Григория Великого , признавшего права апостольского викария за митрополитом Юстиниана Прима. В VI в. укрепляются позиции Рима в Галлии и в значительной степени это происходит благодаря деятельности викария Апостольского Престола – св. Цезария Арелатского. Именно он первый из митрополитов, диоцезы которых находились вне пределов Италии, в 513 г. получил от Папы Симмаха паллий, а его диаконы получили право во время богослужения надевать особые далматики, что прежде было прерогативой только диаконов Римской Церкви (30, с. 251). Но главное, безусловно, заключалось не во внешних знаках отличия, а в том, что Галльская Церковь все вопросы, имевшие существенное значение, согласовывала с Римом: решения соборов направлялись на утверждение Папы, ему сообщалось обо всех важных случаях суда над епископами. Папа мог изменить приговор суда, как это сделал Иоанн II, ужесточив принятое на соборе наказание епископа Контумелия (что и было исполнено галльским епископатом), или же кассировать прежнее решение при апелляции в Рим (св. Агапит). Но при всем этом укреплении власти епископа Рима в Галлии, тем не менее прямой юрисдикции Папа не получил: утверждение епископата франкские короли крепко держали в своих руках. |
| дут иметь там отдых» – правило прибавляет, чтобы и мирянам «насколько то возможно» воспрещаемо было употребление церковного здания для целей трапезования. Были также определения, которые указывали только «лучшее», βλτιον, но которые признавали в иных случаях достаточным для пользы церкви и такой образ действия, который был в каких-либо отношениях менее хорошим, но более удобным. Таково 19 правило Антиохийского собора. Оно постановляет, чтобы для избрания епископа собирались к митрополиту все епископы той области: «и аще соберутся все: лучше есть! Аще же неудобно, то большая часть их неотменно да присутствует, или грамотами да изъявят свое согласие». Сюда же, к выражению этой условности в определениях поместных соборов, должно отнести то, что сами соборы тезисы своих решений далеко не всегда называли канонами в смысле позднейшем, т. е. в смысле руководящего и для всех обязательного типа действий или всеобщей церковной нормы. Соборы видимо и в терминологии не выражали притязания на абсолютность своих решений, и потому как бы охотнее употребляли другие названия для этих решений, чем названия, заключающие в себе тот смысл, что даваемое решение есть новый церковный закон, обнародуемый к исполнению – и более ничего. Поэтому раннейшие поместные соборы часто излагали свои решения, начиная их словами: «угодно собору» – δοξε (напр. Анкир. 1, 4, 7, 11, 12, 14; Антиох. 9, 10:20), что на соборах с латинским языком соответствовало выражению: placuit, item placuit, placitum, напр. на соборе эльвирском 305 года, арелатском 314 года, на некоторых соборах карфагенских (placita concilii. Карф. 25). Что же касается названия соборного определения каноном в смысле закона; то такое название стало употребляться сравнительно поздно. Так, например, «канон» в 15 правиле Неокесарийского собора очевидно обозначает еще не какое-либо соборное правило, а принятый, по соображению с новозаветной историей, обычай (речь идет о числе диаконов, которых «по правилу (κατ τν καννα) должно быть седмь»). На соборе Гангрском канон обозначает порядок церковный вообще, который был нарушаем Евстафианами: они – το καννος το κκλη- |
|
|
