| Ставшему на путь духовного совершенствования, последовавшему за Христом явной, совершенно внутренне для него убедительной делается единственность этого пути. Мало ставших на этот путь, но почти нет раз ставших и возвратившихся назад. Согласно обещанию Христа, " всякий ищущий обретает " . Как говорила старица Ардалиона (Усть-Медведицкого монастыря): " Чтобы жить со Христом в Боге, нужна смерть собственной самости " . Сердце, умертвившее в себе свою самость, делается жилищем Божественного добра; усвоением Его Всесвятых заповедей дух человека приобщается Духу Христову… Не уничтожается наша личность, но, умирая телом, воскресает духовно во Христе. И как прежде она жила для себя и себя делала целью жизни, к себе все направляла, собою все освещала, так теперь Христос стал жизнью ее души, душою ее жизни, полнотою сердца, руководителем ее ума. И когда Христос живет в душе, то какого добра не в силах Он плодотворить и какие чудеса не явит Он душе?.. Какие чудеса угодно Господу являть такой душе и через нее миру, это Ему одному известно. Сама же душа ничего не желает, это предел ее исканий — отселе ждет смерти, чтобы разрешиться и со Христом быть…» О значении пришествия Христа на землю так пишет профессор о. Сергий Булгаков: «Бог восхотел иметь в творении, в человеке друга; вочеловечение Бога до конца осуществляет возможность этой дружбы. " Вы друзья Мои, если исполните то, что Я заповедую вам " (Ин. 75, 14)… И человек должен возлюбить в Нем своего высшего и единственного Друга, найти себя в Нем, ибо в Нем сокрыта тайна всякого индивидуального лица; Он как Сын Человеческий и есть само человечество, в человеке — подлинно человеческое. В известном смысле " спасение " от греха, т. е. от себя самого в должном, эмпирическом естестве, есть утверждение себя другим в Друге. Господь принял на Себя инакость, нашу греховную природу, вплоть до крестной смерти, чтобы, пребыв в другом, явить Себя к этому другому истинным Другом». «Я завещаваю вам… Царство» (Лк. 22, 29), — говорил Господь Своим апостолам, уходя с земли. |
| Про эту радость так говорит преп. Варсонуфий Великий: " Кто изобразит или кто может исследовать неизглаголанную радость святых, неизреченное их веселие и несравненный свет; как Господь здесь открывает им явление Своих дивных и преславных тайн и уготованные им славу и покой; как отрешает их ум от здешнего мира, и они всегда видят себя на небе со Христом и Его Ангелами. Ни голод, ни жажда, ничто земное не причиняет им скорби, ибо они улучили свободу от житейских укоризн, страстей и грехов " . Вот еще какими словами описывает состояние души духовно созревшего христианина старица Ардалиона из Усть-Медведицкого монастыря. " Душа видит весь мир как Божий дом, видит премудрые пути Божий, Его силу, действующую в мире, Его любовь, постоянно являемую твари; видит самую тварь, как Божие достояние, и в этом богатом имении своего Господа она, как верная раба, ничего не имеющая, радуется за все, как за свое собственное, как будто она всем обладает, и постоянно говорит: как велик мой Господь, как Он славен. И блаженство ее так велико, что она не видит непостоянства времени,- оно для нее пребывает неподвижно, у нее нет ни прошедшего, ни будущего, одна настоящая минута, как бы она тяжела ни была по обстоятельствам внешней жизни или по естественной немощи души или тела, но эта настоящая минута для нее составляет все блаженство, потому что она живет в доме Божием. Она не чувствует времени, потому что уже вышла из временного, жизнь ее не заключается в преходящем, но в вечном. Это состояние настолько удовлетворительно для души, настолько блаженно, что если бы Господу угодно было навсегда ее оставить на земле, в трудах жизни, оставить именно в том состоянии, в какое она пришла, то она была бы на это согласна " . Через приобщение к совершенной радости душа укрепляется в силах, чтобы идти тесным путем несения своего креста. Имея в себе реальные залоги спасения, душа христианина не может не радоваться счастью встречи со своими старшими братьями и сестрами во Христе - святыми Торжествующей Церкви. |
| А ведь так важно знать полный диагноз наших душевных болезней, знать, какие страсти преимущественно владеют нами. И узнав главнейшую из наших душевных болезней, нам надо начать лечиться, обращая вначале особое внимание на господствующую страсть. Как победить в себе страсти? Как пишет еп. Игнатий (Брянчанинов): «Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет ее; постоянное сопротивление низлагает ее. Каждое увлечение страстью усиливает ее, постоянное увлечение страстью порабощает страсти увлекающегося ею». Наиболее же совершенно страсти побеждаются при развитии противоположных страстям добродетелей и очищении сердца путем усиленных молитв и духовных подвигов. Так, если разовьется смирение, то угаснут гордость и тщеславие. Если расцветет кротость, то не будет места раздражению и гневу; если в душе будет господствовать радость, то не будет места печали и т. д. Развитие же добродетелей произойдет путем достижения единой цели христианина — стяжания им Духа Святого Божия. Но это дается не сразу. Исцеление от страстей также требует многолетней борьбы. «Мне потребовалось 15 лет, чтобы победить гнев», — свидетельствовал один из великих подвижников. А прп. Серафим говорил: «Добродетель не груша, ее сразу не съешь». Итак, всем начинающим свой путь ко спасению надо помнить не только об его «узости» и необходимости многих трудов, но и о том, что даже годы могут пройти, пока будут замечены признаки искоренения страстей и насаждения добродетелей. Вот как об этом свидетельствует игумения Арсения (Усть-Медведицкого монастыря), с детства начавшая свою духовную жизнь и еще молодой девушкой поступившая в монастырь: «Помню, как я стала жить с матушкой (Ардалионой — своей старицей), часто слушала ее наставления о пути спасения и, как будто созерцая этот путь от начала и до конца, я часто спрашивала у матушки: " Где я? " — и матушка всегда отвечала, что меня нет нигде, потому что во мне еще нет ничего, что служит залогом спасения, нет даже живого сознания погибели, которое заставляет искать истинного спасения. |
| 3) Фиксация своего внимания на отдельных положениях (мыслях) из духовной области, которыми обольщенные преимущественно и руководствуются в жизни, пренебрегая основными заповедями Господа и учением Церкви. При этом эти мысли могут быть взяты и из Священного Писания, но в отрыве от общего духа Святого Евангелия. Они тогда уводят прельщенного от основных добродетелей — любви, смирения, послушания и кротости. Как предохранить себя от прелести: 1) Очевидно, что самым радикальным средством является — быть в послушании старцу или духовному отцу и при невозможности иметь их руководствоваться мнением и советами тех из христиан, которые преуспели в духовной мудрости. 2) Вместе с тем каждому из христиан надо изучать Священное Писание и творения св. отцов Церкви. 3) Всем также надо очень опасаться того, чтобы иметь мнения, не согласные с общецерковным сознанием. 4) Всегда надо быть чуткими к мнению друзей и окружающих, быть внимательным к их суждениям и продумывать тщательно все свои разногласия с ними. Надо помнить, что Господь часто обличает нас устами наших близких. Приложения к главам 7-12 Поэт о своей душе Одна поэтесса с неочищенной и не возрожденной Святым Духом душой имела смелость глубоко и проникновенно заглянуть в свою душу. Что она нашла там, о том она откровенно пишет в нижеприведенном стихотворении: В своей бессовестной и жалкой низости Она, как пыль, сера, как прах земной! И умираю я от этой близости, От неразрывности ее со мной. Она холодная, она колючая, Она противная, она — змея... Меня изранила шершаво-жгучая Ее коленчатая чешуя. О, если б острое почуял жало я! Неповоротлива, нема, тупа — Такая скучная, такая вялая. И нет к ней доступа: она — глуха! Своими кольцами она могучими В меня впивается, меня душа... Вот эта низкая, и эта жгучая, И эта черная — моя душа! Гиппиус Не будем думать, что здесь большое преувеличение. Даже премудрая подвижница благочестия схимонахиня Ардалиона из Усть-Медведицкого монастыря так говорила про себя: «Самость моя, как змея какая: и убитая, а все поднимает свою голову». |
| И именно благодатный разум, а не ум, поистине обогащает человека. Этот разум есть " ум Христов " , который имеется в человеке лишь при сопребывании в нем Святого Духа Божия и развивается в душе по мере Его " стяжания " ». Как пишет А. С. Хомяков: «Дух Божий, глаголющий Священными Писаниями, поучающий и освящающий Священным Преданием Вселенской Церкви, не может быть постигнут одним человеческим разумом. Он доступен только полноте человеческого духа под наитием благодати. Попытка проникнуть в область веры и в ее тайны, преднося перед собою один светильник разума (человеческого), есть дерзость в глазах христианина, не только преступная, но в то же время безумная. Только свет, с неба сходящий и проникающий всю душу человека, может указать ему путь; только сила, даруемая Духом Божиим, может вознести его в те неприступные высоты, где является Божество». «Только тот может понять пророка, кто сам пророк», — говорит св. Григорий Чудотворец. — Только само Божество может уразуметь Бога и бесконечность Его премудрости. Только тот, кто носит в себе живого Христа, может приблизиться к Его престолу, не уничтожившись перед той славой, перед которою самые чистые силы духовные повергаются в радостном трепете». Этот вид познания, в отличие от первых двух видов ума, святые апостолы называли «мудростию». Ап. Иаков для характеристики ее перечисляет следующие ее свойства: «Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иак. 3, 17). Эту духовную мудрость св. отцы называют «духовным разумом» или «духовным ведением», а различные писатели — «высшим разумом», «большим разумом». Про этот разум так говорила мудрая старица Ардалиона (из Усть-Медведицкого монастыря): «Ум, умерший своему мудрованию, становится проводником тайн Божиих, ему открывается ведение судов Божиих и Его всесвятой воли». Обычный человеческий ум и благодатный разум очень часто находятся в противоречии друг с другом: повеления одного не согласуются с пожеланием другого. С точки зрения ума требования этого разума могут казаться «безумием». |
| «А, если б мне и случилось умереть без тебя, то какая же беда? Если Богу будет угодно, увидимся на том свете; а здесь мое дело около тебя все сделано. Все, что открыл мне Господь, не скрыла и я от тебя, все свои духовные понятия я передала тебе от альфы до омеги, и с собою ничего не унесу в могилу». Проводив игуменью, больная старица вышла в другую комнату и, совсем прощаясь, сказала: «Бог, да благословит тебя, и мы с тобою больше не увидимся». Но эти слова ни на игуменью, ни на кого из окружавших не произвели должного впечатления, так как все были далеки от мысли о смерти любимой и обожаемой матери, и тем более, что матушка схимница в последние месяцы всем твердила о своей смерти; еще с кончины игумении Вирсавии сказала она: «теперь пора и мне умирать, теперь все мои скорби окончились, и на земле нечего мне больше делать». В эти дни игумения и все сестры монастыря говели и готовились приобщаться Св. Таин в день Успения Божией Матери. Игумения, уезжая, сказала, чтобы сестры причащались без нее, а матушку схимницу просила подождать и говорила: «когда приеду, тогда мы вместе приобщимся Св. Таин». Матушка, чтоб успокоить ее, обещала дождаться. Проводивши игумению, она легла на койку, и в тот день к вечеру с ней сделался сильный жар, не прекращавшийся до самой кончины. В последние дни свои больная ни с кем не говорила, односложно отвечала на вопросы келейницы; пищи совсем не употребляла. Келейницам благословила причащаться, «а я, сказала, дождусь матери, когда приедет, то сама всем распорядится». 16-го числа м. Рипсимия и м. Викторина, бывшие при ней неотлучно, видя, что она слабеет, предложили ей приобщиться Св. Таин. «Да, я готовлюсь», сказала она. Ночью м. Рипсимия, сидя около умирающей, плача, говорила: «как мы будем жить, когда тебя с нами не будет?» – «У вас останется мать, ответила, она вас может поддержать и руководить; вот, у нее без меня во всем мире не будет человека, которому бы она могла открыть свою душу, кто укрепил бы ее дух, направил бы ее дальнейшие шаги». |
| В такой свободе душа присуща всему человеческому, но ничему не подчинена, живет жизнью всего мира, ничем не гнушается, ничего не уничтожает, ничего не исключает из общей жизни как зло, как дурное, но сама ничем не связана, ни в чем не заключена, но всему прикасается, все объемлет, все носит, все вмещает, но никогда не останавливается, ничем не объемлется. Этого мало, что она беспристрастна, – в беспристрастии есть тоже, своего рода, односторонность, – она умерла для своей жизни, она вышла в свободу из себя самой, она заключила Бога в себе, остановившись на каком-нибудь конечном совершенстве, но сама заключилась в Боге вечном. И то, что в ней живет, и то, что везде действует, и то, что все объемлет, – это Христос, Который стал полнотой ее сердца, жизнью ее души, руководителем ее ума; мало этого: Он стал сердцем сердца, душою души, умом ума. К такому состоянию приводит свобода от всего человеческого. Вот для чего даны все заповеди, дано все руководство закона и самая земная жизнь». Это была последняя беседа схимонахини Ардалионы с игуменьей Арсенией. 12 августа родитель игумении Арсении прислал экипаж и лошадей, прося дочь приехать в деревню (за 80 верст от монастыря) погостить вместе с другими детьми его, которые все собрались к нему; недоставало только ее одной. Арсения не хотела ехать, по случаю болезни матушки схимницы и думала отослать экипаж назад; но матушка уговорила ее не отсылать экипаж, а условились дождаться утра: если на утро больной будет хуже, то игуменья не поедет. На другой день утром игумения Арсения входит к схимонахине Ардалионе и застает ее одетой и сидящей в кресле. «Сегодня мое здоровье несравненно лучше, говорит матушка, я буду уже выздоравливать, и тебе нет никакой причины огорчать своего отца отказом приехать на его зов». Напомнила ей про любовь ее отца, отдавшего всю жизнь свою детям и воспитавшего их в благочестии, что такого отца следует не только любить и почитать, но и утешать, и привела в пример, какую Господь Иисус Христос показал заботливость о Своей Пречистой Матери, когда, страдая на кресте, вручил Ее Своему любимому ученику. |
| В первые годы жизни в монастыре Анна Андреевна проходила послушания по черным работам, то в огороде, то на покосе в летнюю пору, и всякую тяжелую работу исполняла с веселым расположением духа, радостно и льготно. Бывало, в покосное время, в час отдыха возьмет книжку и читает; около нее соберется кружок слушательниц, и звонкий голос читательницы раздается далеко по лесу. Игуменья Афанасия, узнавши, что послушница Анна Игнатова хорошо читает и имеет сильный голос, поставила ее на клирос. Странно было видеть ее молодую среди сверстных по летам сестер-клирошанок, всегда чисто и изящно одетых, стоящую в мухояровой рясе из толстого сукна, неуклюже сшитой, в боках разноцветной, и с клобуком на голове, который никогда не переменялся. Но, занятая своим внутренним человеком, она не обращала внимания на внешность свою. Часто во время службы, стоя на клиросе, проливала тихие слезы, которые текли неудержимым потоком, так что иногда вся грудь делалась мокрою у плачущей. Слово Божие, читаемое в келлии и слышимое в церкви, было единственным источником утешения и наставления для Анны Андреевны, носившей тогда имя Алевтины, данное при пострижении в рясофор. Книги были ей везде неразлучными спутниками. Когда случалось ей приходить по зову в келлию какой-либо сестры, то она брала с собой книгу, там читала и толковала прочитанное; речь ее бывала тогда так обильна, что келейницы оставляли свои дела, сходились к ней и заслушивались по нескольку часов. Иногда, читая у себя дома, вдруг вставала и, неодетая, с читаемой книгой в руках, шла к какой-нибудь монахине, чтоб поделиться уяснившимся понятием прочитанного слова; но понятие это было слишком возвышенно для того, чтобы могли его воспринимать неприготовленные к такой беседе и развлекаемые келейными занятиями слушательницы. Так, ей приходилось не раз уходить от своей восприемной матери по пострижению, казначеи Мариамы с упреком: «когда ты, Марфа, оставишь свои блинцы». Потом Алевтина прекратила такие свои посещения, убедившись из опыта, что то сокровище духовных понятий, какое она носила в себе, не передаваемо, давалось только ей одной на обладание. |
| Их нельзя искать или к ним стремиться, всегда считая себя недостойными их. Это особая милость Божия и награда тем, которые доказали жизнью и подвигами свою горячую любовь к Богу, которые все в мире оставили ради этой любви и смело и дерзновенно пошли в жизни за Христом. Про эту радость так говорит прп. Варсонофий Великий: «Кто изобразит или кто может исследовать неизглаголанную радость святых, неизреченное их веселие и несравненный свет, как Господь здесь открывает им явление Своих дивных и преславных тайн и уготованные им славу и покой, как отрешает их ум от здешнего мира, и они всегда видят себя на небе со Христом и Его ангелами. Ни голод, ни жажда, ничто земное не причиняет им скорби, ибо они улучили свободу от житейских укоризн, страстей и грехов». Вот еще какими словами описывает состояние души духовно созревшего христианина старица Ардалиона из Усть-Медведицкого монастыря: «Душа видит весь мир как Божий дом, видит премудрые пути Божии, Его силу, действующую в мире, Его любовь, постоянно являемую твари; видит самую тварь как Божие достояние, и в этом богатом имении своего Господа она, как верная раба, ничего не имеющая, радуется за все, как за свое собственное, как будто она всем обладает, и постоянно говорит: как велик мой Господь, как Он славен. И блаженство ее так велико, что она не видит непостоянства времени, – оно для нее пребывает неподвижно, у нее нет ни прошедшего, ни будущего, одна настоящая минута, как бы она тяжела ни была по обстоятельствам внешней жизни или по естественной немощи души или тела, но эта настоящая минута для нее составляет все блаженство, потому что она живет в доме Божием. Она не чувствует времени, потому что уже вышла из временного, жизнь ее не заключается в преходящем, но в вечном. Это состояние настолько удовлетворительно для души, настолько блаженно, что если бы Господу угодно было навсегда ее оставить на земле, в трудах жизни, оставить именно в том состоянии, в какое она пришла, то она была бы на это согласна». Через приобщение к совершенной радости душа укрепляется в силах, чтобы идти тесным путем несения своего креста. |
| Она возвратилась в монастырь и в 1854 г. была пострижена в рясофор (низшая степень пострига, готовящегося к принятию малой схимы) с именем Арсения, в честь Арсения Великого, а в 1859 г. 11 января в мантию, видимо с сохранением имени. Вскоре она нашла себе наставницу в лице схимонахини Ардалионы. В 1862 г. по причине старости лет иг. Вирсавии Арсения была назначена владыкой Иоанном, управлявшим Донской епархией, помощницей игуменьи с назначением на должность казначеи. В 1863 г. скончалась иг. Вирсавия. Стала нужда в выборе новой игумений, выбор сестер пал на Арсению. 1864 г. стал для Арсении знаменательным. 3 января на 31 г. своей жизни, она была посвящена в сан игуменьи Архиепископом Иоанном. Свою уединенную тихую жизнь новопоставленной игуменьи пришлось сменить на бурную деятельность. Спустя некоторое время, скончалась ее духовная наставница схим. Ардалиона. Наделенная властью иг. Арсения занялась устройством обители, как с внешней стороны, так и с внутренней. Первым ее делом, было распространение грамотности в монастыре между сестрами, так как поступающие в монастырь девицы были лишены возможности получить образование, как светское, так и духовное. Ею составлена библиотека, в состав которой вошли книги духовного содержания. В 1867 г. заботами иг. Арсении, при монастыре открылось бесплатное четырех классное женское училище с преподаванием Закона Божия, русского и славянского языков, географии, арифметики и русской истории. Так же была открыта живописная школа, в которой преподавала сама игуменья. В училище обучались дети дворянские и чиновников, духовных и городских жителей, сельские, коренные и иногородние. На 1 января 1875 г. в училище обучалось: 9 из дворянских, чиновничьих и духовного сословия: 10 из городских жителей: 9 из сельских: 19 детей коренных жителей области: 13 иногородних, преподавателей в школе было 9 человек. В живописной школе обучалось до 15 детей постоянно живущих при монастыре, занятия проводились три раза в неделю по два часа. Училище действовало до 1918 г. |
|
|
