| Беседа XIII «И насади Господь Бог Рай во Едеме на востоцех, и введе тамо человека, егоже созда» ( Быт.2:8 ). 1. Видя, как ненасытимо у вас желание, велико усердие и напряжен ум, как все вы охотно внимательно слушаете духовное поучение, я, хотя и сознаю свою великую бедность, стараюсь, однако, постоянно и всякий день предлагать вам эту убогую и скудную трапезу, в уверенности, что, воспламеняемые усердием, вы с охотой примете слова (наши), как это бывает и с чувственными снедями, – что всякий знает. Когда гости имеют хороший аппетит, то хотя и убога трапеза и не богат хозяин, они с большим удовольствием кушают предлагаемое; а если гости имеют слабый аппетит, то, хотя трапеза будет и роскошная и обильная разными яствами, пользы нет никакой вследствие того, что (гости) не могут употребить приготовленное. А здесь, так как вы, по благодати Божией, воспламенены усердием к духовной трапезе, мы говорим с большой ревностью, зная, что предлагаем это Божественное учение внимательным слушателям. И земледелец, когда найдет тучную и плодовитую ниву, прилагает к ней все свое старание, – проводит борозды, пашет сохой, вырывает терние, щедро бросает семена и, питаясь уже добрыми надеждами, всякий день ожидает, как возрастет посеянное; следя за производительностью земли, он готовится пожать гораздо более, чем сколько посеял. Подобным образом и мы, видя, как с каждым днем умножается ваше усердие, возрастает желание, ревность усиливается, возлагаем за вас добрые надежды, и сами с большим усердием и ревностью стараемся делать все, что можем, к назиданию вашей любви, во славу Божию, в похвалу Святой Церкви. Итак, если угодно, повторим нечто из прежней беседы, а затем по порядку рассмотрим нынешнее чтение. О чем же мы рассуждали в последний раз, как далеко простерли слово и на чем остановили его, – об этом надобно сказать. «И созда, – говорит (Моисей), – Бог человека, персть взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу» ( Быт.2:7 ). Что я тогда сказал, то и теперь повторю и всегда буду говорить – именно то, что любовь общего всех Владыки к роду нашему велика и несказанна. |
| Конкордия и Дарья Мать Конкордию поймала в цепкие лапы тоска. Живёт она в одиночестве, кушает то, что сама для себя приготовит, а пока готовишь, пропадет весь аппетит. Трудится на огороде и заботится о своей козе Муське, но для кого? 31 июля, 2012 Мать Конкордию поймала в цепкие лапы тоска. Живёт она в одиночестве, кушает то, что сама для себя приготовит, а пока готовишь, пропадет весь аппетит. Трудится на огороде и заботится о своей козе Муське, но для кого? От автора: Истории про мать Конкордию могут показаться авторским вымыслом. На самом деле они абсолютно правдивы и прототипы героев реально существуют. Автор лишь скомпилировал ситуации так, чтобы извлечь максимальную пользу для читателя при сохранении краткости рассказов. Именно так все и происходило на глазах автора в теперь далекие 90-е годы , когда так называемая Шаталова пустынь не только плодила мракобесие, но и приносила немалые духовные плоды. Таких добрых монахинь «сарайного пострига» еще много осталось на Руси, и многие из них действительно спасаются в ангельском чине, принося немалую пользу окружающим. Мать Конкордия уже несколько дней пребывала в состоянии глубокой задумчивости. Этим состоянием она была обязана недавней поездке к подруге. Вера, так звали в миру подругу матушки Конкордии, не так давно приняла постриг с именем Домны. Она всегда отличалась деловой хваткой и целеустремленностью. Теперь, став монахиней, она взялась за восстановление одного сельского храма. Еще несколько лет назад храм архангела Михаила стоял заброшенный и забытый на окраине села Морозово, теперь же, глядя на новый купол, покрытые строительными лесами стены и работающих мастеров, нельзя было не порадоваться за святыню, за местных жителей да и за саму мать Домну. Трещина в стене, доходившая почти до купола, была стянута толстой стальной лентой на больших болтах, вместо иконостаса стояли полутораметровые софринские иконы, на аналое посреди храма лежала свеженаписанная икона архангела Михаила. Но больше всего этого благолепия матери Конкордии понравился быт подруги. Священника на приходе не было, да и приход еще не был зарегистрирован. На праздники приезжал служить молебны батюшка из соседнего прихода, а в воскресные дни и небольшие праздники читались утреня, часы и изобразительны. Читали сама мать Домна и две ее послушницы, третья следила за несколькими самодельными подсвечниками, на которых горело множество свечей. |
| RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_30831.html 23 июня 2006 Василий Красуля Чем пахнут жареные еретики? В кинотеатрах города Ставрополя запрещен прокат фильма " Код да Винчи " Источник: http://www.guberniya.ru Ставропольские губернские ведомости Воодушевившись сим подвигом блюдения духовной девственности моих земляков, я решил внести посильный вклад в искоренение крамолы. И на досуге обдумал список потенциальных фигурантов будущего проскрипционного списка, который, как мне сдается, не замедлит появиться в недалеком будущем, если дела и дальше пойдут так же. Аппетит, как известно, приходит во время еды. Для начала я изъял бы из культурного оборота " Братьев Карамазовых " . Федор Михайлович Достоевский хоть и почитается за религиозного писателя, а все-таки в знаменитом романе немало сомнительных мест, которые могут смутить душу нестойкого христианина. Приглядимся хотя бы к " Легенде о Великом Инквизиторе " . Дурно попахивают самодельные умствования Ивана Карамазова. Да и тишайший отрок Алексей, ударившийся в монашество, какой-то очень уж подозрительный с точки зрения ортодоксии. После Достоевского самое время обратить взор на Льва Толстого. Отшельник из Ясной Поляны возмутительно много позволял себе по части толкования смысла жизни и вопросов мироздания. Возомнил себя равноапостольным. Если не выше. А то, как Лев Николаевич обрисовал служителей культа в " Воскресении " , ни в какие ворота не лезет. Не напрасно Православная Церковь предала анафеме блудного графа вкупе со всеми его писаниями и исповедями. Обойдемся без прелюбодейной Анны Карениной и самомнительного князя Андрея. Не порадую коммунистов, для которых любой щелчок по либералам – именины сердца. Их ожидают самые сокрушительные потери. Начнем с Карла Маркса, богохульно изрекшего, что религия – это вздох угнетенной твари. Самое заслуженное место " Манифесту коммунистической партии " , " Капиталу " и " 18 брюмера Луи Бонапарта " – на костре. Вместе с " Анти-Дюрингом " – и хорошо бы! – и его автором, господином Энгельсом. |
| БОГОСЛОВИЕ Ответы Протоиерея Александра Шаргунова на вопросы читателей журнала " Русский Дом " - сентябрь 2008 г. Дорогой отец Александр! В Вашей книге «Последнее оружие» в статье, посвященной богохульной выставке, есть, на мой взгляд, очень точные слова: «Перед нами мерзкая харя нового большевизма, более замаскированного и изощренного, чем в 20-е и 30-е годы, выступающего под видом " свободы без границ " ». Мы знаем, что кощунники не унимаются. Но ведь это происходит, очевидно, оттого что «свобода без границ» - не только то, что было на выставке, а вся наша сегодняшняя жизнь. У юристов есть такое изречение: «юридическая антропология обнаруживает, что есть в человеке». Примером может служить средневековый королевский эдикт английским морякам, запрещающий каннибализм на кораблях флота. Один из историков заметил: «По этому эдикту можно сделать вывод, какой аппетит был у моряков». Фрейд выразил ту же идею другими словами: «Запрещают только то, что является объектом желания». Я понимаю, что человечество пришло к новой свободе не в один день. Но сегодняшнее законодательство, кажется, все более склоняется к такой концепции: «для чего запрещать, если нельзя воспрепятствовать?» Конечно же, мой вопрос вполне риторический, но не могу не произнести его: к чему приведет человечество в ближайшем будущем эта свобода? И что делать человечеству, если оно не хочет погибнуть? В.А. Мастюков, г. Москва Человеческое в человеке строится всегда на основании ограничения. Это то, что отличает его от животного. Разумеется, на этом останавливаться нельзя. Но, прежде всего, - всегда ограничение. Существенная и очеловечивающая роль ограничения, закона, не может быть подвергнута сомнению. Не существует ни мысли, ни традиции, ни науки, ни религии, ни какой-либо юридической системы, ни какой-либо области знания, не признающих значения идеи ограничения. Например, запрещение инцеста (отменяемое сегодня во многих европейских странах) - существенный шаг, благодаря которому и в котором совершается переход от природы «падшего естества» к культуре. |
| Глава IV 6 ноября 1827 года Димитрий Александрович получил вожделенную отставку. Он уволен был с чином поручика. Немедленно выехал из Динабурга и через Петербург направился в Александровский Свирский монастырь 48 к о. Леониду, чтобы под его руководством начать стезю иночествования. Прибыв в Петербург в одежде простолюдина, в нагольном тулупе, он остановился в квартире брата своего, где жил и Чихачев. Здесь условлено было обоим поступить в монастырь, и, по возможности, немедленно. Чихачев тотчас написал прошение, выставляя причиной домашние обстоятельства, но не получил удовлетворения и должен был еще повременить на службе. Выход из службы Димитрия Александровича совершился без ведома родителей, а потому, естественно, навлек на себя гнев их. Они отказали сыну в вещественном вспоможении и даже прекратили с ним письменные сношения. Таким образом, полная нищета материальная сопровождала вступление Димитрия Александровича в монастырь. Он буквально исполнил заповедь нестяжания при самом начале иночества и вполне справедливо мог сказать с апостолом как истинный ученик Христов: Вот мы оставили все и последовали за Тобою ( Мф. 19; 27 ). В «Плаче» своем он так выразил свои чувствования, с которыми вступал на этот новый путь жизни: «Вступил я в монастырь, как кидается изумленный, закрыв глаза и отложив размышление, в огонь или пучину; как кидается воин, увлекаемый сердцем, в сечу кровавую, на явную смерть. Звезда руководительница моя, мысль благая, пришла светить мне в уединении, в тишине, или, правильнее, во мраке, в бурях монастырских». 49 На Кавказе, в Пятигорске, описывая болезнь свою, он говорит: «Я очень простудился, будучи лет 12-ти, купаясь в ключевой речке Та лице, протекающей неподалеку от села Покровского, моего места рождения, Вологодской губернии, в Грязовецком уезде. О простуде моей я боялся сказать кому следует, опасаясь взыскания. Но простуда была очень сильна, и я с того времени почувствовал, что мое здоровье и самые силы изменились. Во второй раз я простудился, будучи 16-ти лет, при переходе из второго класса в высший в инженерном училище. Это случилось осенью во время слякоти, когда навалило по улицам много мокрого снега. В Петербурге тогда юнкерам, воспитывающимся в училищах, не позволено было ни носить калош, ни ездить на извозчиках. В сей болезни не столько повредила мне самая простуда, сколько, как мне кажется, неправильное продолжительное лечение. После этой болезни силы мои очень изменились; пищи я начал употреблять вдвое меньше, нежели сколько употреблял до болезни; аппетит мой с сего времени уже никогда не восстанавливался. Это было в конце 1823 года. |
| Глава XXVI. Вторичная моя болезнь и пребывание мое в Москве с ноября по март; посвящение отца Нила в игумена Берлюковского; освящение церкви Василия Парийского; известие о назначении Преосвященного Леонида в Ярославль Ноября 26, 1875 года в день празднования святого Иннокентия, Иркутского чудотворца, совершив литургию в Острове, в церкви богадельни, где храмовый праздник, я к вечеру того дня отправился в Москву, не сказав предварительно никому из монастырских, зачем я еду, чтобы не было излишнего смущения. На следующий день у меня было совещание моих врачей, Ивана Николаевича Новацкого и Сергея Арсеньевича Тяжелова, которые положили, что 28 числа они приступят к операции. В 2 часа пополудни приехали и начали операцию: она продолжалась 1 час 20 минут. На первый раз я мог вынести довольно благодушно делаемое; в 10 приемов инструмента раздробили часть камня; более продолжать было нельзя, потому что я был слишком утомлен. За операцией последовала сильная лихорадка, ежеминутные позывы, большей частью тщетные, при этом резь, боль и жар, все это вместе было для меня весьма тягостно. Лихорадочное состояние продолжалось, впрочем, только сутки; аппетит пропал и сна вовсе не было. Но, по милости Божией, мало-помалу мне становилось легче, так что доктора нашли возможным продолжать начатое и приступить ко вторичной операции, которая была назначена декабря 7, во вторник, во втором часу дня. В этот раз, когда начали делать операцию, со мной сделался нервный припадок, и мне предложили принять хлороформу; я согласился, и в две минуты меня усыпили. Операцию стали продолжать; я совершенно ничего не чувствовал, и мне сказывали потом, что в это время я пел тропари и разное духовное пение. Операция не была еще окончена, а действие хлороформа прекратилось. Я почувствовал невыносимую боль, и операцию тотчас же перестали продолжать; она длилась уже 1 час и 10 минут. Эта вторая операция для меня была тяжелее первой. Хлороформ очень подействовал на голову и грудь, и в желудке чувствовались глухие и тяжелые боли. |
| «Дела их не допускают их обратиться к Богу своему, ибо дух блуда внутри них, и Господа они не познали» (Ос. 5: 4), – говорит Господь о погрязших во грехах израильтянах. Как указывает один из древних толкователей: «Не помыслят о покаянии те, кто постоянно преуспевают в погибели». Из этих слов становится ясно, что самое страшное для человека – не падение в грех, а привычка греха, его постоянство, которое настолько пленяет сердце, что душа уже не может оставить пристрастие и обратиться к Богу. Наши сделки с совестью постепенно становятся невидимой стеной, которую со временем всё труднее и труднее преодолеть, так что наконец мы даже забываем о том свете, который исходит от Солнца, закрытого стеной. Причем абсолютно не важно, какие строительные материалы будут употреблены для возведения этой преграды – огромные валуны или маленькие булыжники: результат один и тот же. Свойство же греха неизменно: аппетит приходит во время еды – чем больше грешишь, тем больше втягиваешься в этот процесс. «Будут есть, и не насытятся; будут блудить, и не размножатся; ибо оставили служение Господу» (Ос. 4: 10), – предупреждает Господь. Наконец, это забвение Бога настолько умерщвляет душу, что она становится не способной реагировать на промыслительные наказания. Тогда совершается самое страшное – Господь больше не воспитывает человека, не способного воспринимать божественные посещения: «Я оставлю наказывать дочерей ваших, когда они блудодействуют, и невесток ваших, когда они прелюбодействуют, потому что вы сами на стороне блудниц и с любодейцами приносите жертвы, а невежественный народ гибнет» (Ос. 4: 14). «Вот это – страшно, вот это – конец, когда уже не карают нас за беззакония, когда уже не исправляют нас, прегрешающих», – восклицает древний толкователь. Но Господь здесь говорит также и об особой ответственности за состояние общества тех, кто принадлежит к Его избранникам. От их ревности, от их стремления к покаянию зависит многое, слишком многое, чтобы позволять себе судить, вместо того чтобы чувствовать ответственность за происходящее рядом с ними! Поэтому если мы, призванные Богом в Его Церковь, не будем стремиться к Творцу, то нечего удивляться, что такого стремления не показывают наши ближние: «…потому что вы сами на стороне блудниц и с любодейцами приносите жертвы, а невежественный народ гибнет» (Ос. 4: 14). |
| М.И. Одинцов Глава IV. На владимирской кафедре. 1917–1922 годы Конец синодальной эпохи В начале XX века Владимирская епархия оставалась едва ли не самой обширной по территории и многочисленной по количеству храмов, молитвенных домов, монастырей и часовен. Кроме Владимира в нее входили такие крупные города, бывшие искони православными центрами, как Иваново-Вознесенск, Шуя, Ковров, Переславль-Залесский, Александров. В февральский период во Владимирской губернии, как и повсеместно, утверждалась новая власть. Предводитель владимирского дворянства В. Храповицкий спешил уведомить Временное правительство в своей преданности, телеграфируя в столицу: «От имени дворянства Владимирской губернии, заявляю Вам, господин комиссар, что владимирское дворянство признало власть настоящего Временного правительства державы Российской, поставленного Государственной думой, народом и армией править Россией впредь до решения подлежащего созыву Учредительного собрания об образе правления державы Российской». Переоценка ценностей происходила и в церковной среде. Собравшееся 21 марта 1917 года собрание духовенства города Владимира вынесло постановление о запрещении политических речей в храмах, имея в виду, конечно, речи монархические, и заявило об «обязательности подчинения Временному правительству». Одновременно выражено было недоверие правящему архиепископу Владимирскому Алексию (Дородницыну) , в вину которому были поставлены его связь с Григорием Распутиным и монархические убеждения, как и его манера деспотического правления приходским духовенством и паствой. Из 372 членов съезда не нашлось ни одного, кто бы выступил в защиту Алексия, и съезд единодушно постановил удалить его из епархии и отправить на покой. Изгнанный из Владимира, он отправился искать церковного счастья на Украину, выходцем из которой был. Впоследствии в Киеве он стал на путь «церковного революционера», осуждал печатно и устно Поместный собор в Москве и вел дело к отделению Украинской церкви от Российской, рассчитывая при этом стать «украинским патриархом». Вообще, Алексий Дородницын был колоритным типом русского архиерея. Он обладал прекрасным голосом и был отличным регентом. И вместе с тем был непомерно тучным, так что не мог дослужить литургии, не переменив облачения, ибо изнемогал от жары. Аппетит его поражал всех знавших его, а когда его мучила жажда, он мог выпить чуть ли не ведро воды. |
| Начнем статью парадоксом: нам кажется, что, действительно, существует связь между всеобщей забастовкой и начавшимся движением в сторону переустройства всероссийского церковного управления. Дело в следующем: повсюду распространившаяся болезнь ничегонеделания и увеличившийся у многих аппетит к мгновенному и непомерному улучшению своего материального положения, утоляемый, подчас, грабежами и убийствами, естественно, взволновали общество, которое, как это бывает на пожаре, бросилось спасать из пламени, что можно, и стало разыскивать виноватых. Один горячий фельетонист нашел последних в русском духовенстве и забил в набат о совершенном оскудении нашей Церкви добрыми пастырями и способности духовенства исполнять свое высокое служение. За одним начали вторить другой – третий, и теперь, по крайней мере, некоторые выразители общественного мнения твердо стоят на том, что суд их и правый, и скорый. Что он скорый – это верно, но правды в нем так же мало, как и в тех «сынах человеческих», которые «лживы во мерилех, еже неправдовати» ( Пс. 61,10 ). Духовенство молчит, мало проповедует, не проявляет должной силы и влияния на жизнь, оно омертвело, омирщилось … Пусть так! Но тем хуже для тех, кто употребляет все меры для подавления в нем живого начала и не дает возможности нашей Церкви оправиться от своего параличного состояния. Тем все это прискорбнее, что только одна Церковь располагает могучими средствами воздействия на умы и сердца мятущихся людей. Развяжите ей руки, дайте необходимую свободу действия – и вы тогда убедитесь в противном. Мы, церковные пастыри, тогда воспрянем духом и с удесятеренными силами пойдем на святое дело обращения гибнущих овец. Пока еще не поздно, необходимо теперь же подумать об улучшении всего строя церковной жизни; а так как в нем одно из главных мест принадлежит церковному управлению, то… Вот и оправдание парадокса. Он представляется таким по первому впечатлению, но является совершенно иным по своему содержанию, когда между двумя крайними его терминами вставить несколько посредствующих положений. |
| поиск: разделы рассылка Василий Красуля Чем пахнут жареные еретики? В кинотеатрах города Ставрополя запрещен прокат фильма " Код да Винчи " Источник: Ставропольские губернские ведомости Воодушевившись сим подвигом блюдения духовной девственности моих земляков, я решил внести посильный вклад в искоренение крамолы. И на досуге обдумал список потенциальных фигурантов будущего проскрипционного списка, который, как мне сдается, не замедлит появиться в недалеком будущем, если дела и дальше пойдут так же. Аппетит, как известно, приходит во время еды. Для начала я изъял бы из культурного оборота " Братьев Карамазовых " . Федор Михайлович Достоевский хоть и почитается за религиозного писателя, а все-таки в знаменитом романе немало сомнительных мест, которые могут смутить душу нестойкого христианина. Приглядимся хотя бы к " Легенде о Великом Инквизиторе " . Дурно попахивают самодельные умствования Ивана Карамазова. Да и тишайший отрок Алексей, ударившийся в монашество, какой-то очень уж подозрительный с точки зрения ортодоксии. После Достоевского самое время обратить взор на Льва Толстого. Отшельник из Ясной Поляны возмутительно много позволял себе по части толкования смысла жизни и вопросов мироздания. Возомнил себя равноапостольным. Если не выше. А то, как Лев Николаевич обрисовал служителей культа в " Воскресении " , ни в какие ворота не лезет. Не напрасно Православная Церковь предала анафеме блудного графа вкупе со всеми его писаниями и исповедями. Обойдемся без прелюбодейной Анны Карениной и самомнительного князя Андрея. Не порадую коммунистов, для которых любой щелчок по либералам – именины сердца. Их ожидают самые сокрушительные потери. Начнем с Карла Маркса, богохульно изрекшего, что религия – это вздох угнетенной твари. Самое заслуженное место " Манифесту коммунистической партии " , " Капиталу " и " 18 брюмера Луи Бонапарта " – на костре. Вместе с " Анти-Дюрингом " – и хорошо бы! – и его автором, господином Энгельсом. Да и вообще эта парочка идеально смотрелась бы в образе Яна Гуса в финальной части его биографии. |
|
|
