| Обратите внимание на такой момент, как кормление фруктами. Как определить, что нужно вашему малышу? Хочу привести вам рекомендацию, которую в свое время давал один старый педиатр-гомеопат: поставьте на стол все фрукты, какие есть у вас дома, по одной чашечке: сухофрукты, свежие - и посмотрите, что выберет ваше дитя. Он никогда не возьмет то, что ему не на пользу. Некоторые возразят: у ребенка сыпь, а он ест цитрусовые. А с чем это связано? Цитрусовые сами по себе очень мощные продукты-очистители. Поэтому сыпь, появляющаяся на лице, на коже, иногда нужно встречать даже с радостью. Почему? Потому что в гомеопатии есть такое понятие: вывести болезнь наружу. Сыпь на коже есть сигнал внутреннего неблагополучия, чаще всего связанного с кишечником ребенка. Поэтому появление сыпи на коже после употребления в пищу ряда продуктов есть сигнал к обследованию и лечению внутренних органов, в первую очередь - желудочно-кишечного тракта. Чем раньше обнаружить и начать лечить, тем лучше будет результат. На что еще хочу обратить внимание в питании ребенка? Пища должна быть очень простая. Не надо вычурности в приготовлении, сложные блюда не ведут к здоровью, не способствуют формированию здорового желудочно-кишечного тракта. Пусть это будет простая каша, сваренная на воде со стаканом молока, чем какая-нибудь вычурная импортная смесь. Она не всегда будет в пользу, чаще наоборот. У некоторых детишек, как говорят мамы, отсутствует аппетит. В таком случае первое, что надо сделать: очень четко организовать режим питания. Завтрак, обед, полдник и ужин должны быть строго в определенное время. И аппетит обязательно появится. Выработка ферментов в желудке, кишечнике идет по определенным часам, и, когда мы приучаем желудочно-кишечный тракт к этим часам, аппетит будет приходить в свое время. И, наконец, бич нашего времени - это жвачки, то, что просто категорически даже взрослым жевать нельзя, а детям тем более. Кроме отрицательных моментов, которые несет в себе жвачка, положительного ничего нет! Красители, которые входят в нее, неблагоприятны, и те компоненты, которые составляют ее, не способствуют здоровью ребенка. Постоянное жевание нарушает все нормальные физиологические, эндокринные, гуморальные, нервные, центральные факторы, которые участвуют в процессе пищеварения. Вслед за этим начинаются серьезные заболевания желудочно-кишечного тракта. |
| – Монархисто популяре, – перевожу я кое-как на итальянский слова «народный монархист». – Народный? – поднимает брови синьор Бартоломео. – Я никогда не слыхал этого добавления, но оно правильно. Все монархисты народны и других не может быть в наши дни. Я также монархист, синьор. Но я не всегда им был. Знаете, при монархии я даже протестовал против нее, клянусь вам в этом нашим святым патроном! Что ж поделаешь, никогда не можешь распознать того, что видишь каждый день. А вот потом, издали, вот тогда всё становится ясным. Я стал монархистом с первых же лет установления демократической республики в Италии, и знаете, почему? – прищелкнул языком синьор Бартоломео. – Почему? – поинтересовался я. – Потому, что у меня одиннадцать человек детей! Да, синьор, целых одиннадцать. Так много, что я иногда их даже сам путаю. Но это не беда, если я назову Пьетро Джованни, а Джованни – Пьетро, а беда в том, что все они – и Пьетро, и Джованни и Марчелло, и Марио – все без различия своих имен и возрастов хотят есть! Да, синьор, хотят есть! – сунул он обе пятерни на этот раз к моему носу. – И кормить их должен я, а никто иной. Вы думаете это легко при демократии? – Вас давят налоги? Я понимаю это. Но разве при монархии вы их не платили? – Синьор журналист, – глядя на меня с сожалением тянет мой новый незнакомец, – и вы говорите это? Можно ли сравнить налоги того времени с теперешними? И это вполне понятно, иначе не может быть. Тогда нам, всей Италии, всем сорока пяти миллионам, приходилось содержать только одно семейство, только одно, синьор! Пусть даже в потрясающей роскоши, пусть даже с неэкономными затратами, но только одно. Много ли это для сорока пяти миллионов? А теперь, не говоря уже о самом правительстве и чиновниках, нам приходится содержать еще двадцать девять партий! Да, синьор, двадцать девять! Это даже больше, чем у меня детей. И каждая из них тоже хочет есть! И она ест гораздо больше, чем мой Марио или Марчелло. Вы знаете, во что обошлись нам, нашему городу Капуа последние муниципальные выборы? В 190 миллионов лир. Это только по нашему городу. Но ведь выборы бывают каждый год, а то и по два раза: то в парламент, то в муниципио, то еще куда-нибудь. Прекрасно, это еще можно было бы вытянуть, но ведь выбранные тоже хотят есть, и оказанное им доверие, очевидно, развивает их аппетиты. Я думаю так, потому, что знаю всё, что делается в городе, синьор. Да, знаю всё! Знаю аппетит каждого из наших управителей и знаю также, как он удовлетворяет этот аппетит. Вот почему я и говорю: демократия мне не по карману. Я слишком беден для того, чтобы позволить себе эту роскошь. Я сам, наконец, тоже имею свой аппетит и тоже должен удовлетворить его. Так думаем мы, монархисты Италии. А вы, синьор, вы, русские монархисты? Не правда ли, вы думаете так же? |
| — Дорогая моя, — говорила миссис Никльби, входя в комнату с преувеличенной осторожностью, рассчитанной на то, чтобы расстроить нервы больного сильнее, чем прибытие кавалериста полным галопом, — как вы себя чувствуете сегодня? Надеюсь, вам лучше? — Почти здорова, мама, — отвечала Кэт, откладывая в сторону работу и беря за руку Маделайн. — Кэт, — укоризненно говорила миссис Никльби, — тише, тише! (Достойная леди говорила шепотом, от которого кровь могла застыть в жилах самого стойкого человека.) Кэт принимала этот упрек очень спокойно, и миссис Никльби, снуя потихоньку по комнате, от чего каждая доска скрипела и каждая ниточка шелестела, добавляла: — Мой сын Николас только что пришел домой, и я, дорогая моя, зашла, по обыкновению, узнать прямо из ваших уст, как вы себя чувствуете, потому что он ни за что не захочет и не будет слушать меня. — Сегодня он вернулся позже, чем всегда, — отвечала иногда Маделайн, — почти на полчаса. — Никогда в жизни не видела я людей, которые бы так следили за часами, как вы! — с величайшим изумлением восклицала миссис Никльби. — Право же, никогда в жизни! Я понятия не имела, что Николас запоздал, ни малейшего понятия. Мистер Никльби говаривал, — я говорю о твоем бедном папе, Кэт, дорогая моя, — что аппетит — лучшие часы в мире, но у вас нет никакого аппетита, дорогая моя мисс Брэй… Я бы так хотела, чтобы он у вас был, и, честное слово, я думаю, вы должны съесть что-нибудь такое для возбуждения аппетита. Конечно, я не знаю, но я слыхала, что две-три дюжины английских омаров возбуждают аппетит, хотя в конце концов это сводится к тому же, потому что, мне кажется, нужно почувствовать аппетит, прежде чем вы сможете съесть их. Я сказала — омары, а хотела сказать — устрицы, но разницы никакой нет. Но все-таки, как вы могли угадать, что Николас… — Мы только что говорили о нем, мама, вот в чем дело. — Мне кажется, вы никогда ни о чем другом не говорите, Кэт, и, честное слово, меня удивляет твоя неосмотрительность. Иногда ты умеешь находить предметы для разговора, а теперь, когда тебе известно, как важно подбадривать мисс Брэй и развлекать ее, меня просто поражает, что заставляет тебя долбить, долбить, долбить, жевать, жевать, жевать вечно одно и то же. Ты очень приятная сиделка, Кэт, и очень хорошая, и я знаю, что ты хочешь добра, но вот что я должна сказать: не будь меня, я, право, не знаю, что было бы с расположением духа мисс Брэй. Так я и говорю каждый день доктору. Он говорит, что удивляется, как это у меня хватает сил, и, право же, я сама частенько удивляюсь, как это я ухитряюсь держаться. Конечно, нужны особые усилия, но раз я знаю, сколь многое зависит от меня в этом доме, я обязана делать эти усилия. Хвастаться тут нечем, но оно необходимо, и я его делаю! |
| Наберитесь терпения, ведь от того, насколько быстро малыш научится есть самостоятельно, зависит и его стремление съесть всю предложенную пищу, и даже его умственное развитие. Ребенок как можно раньше должен попробовать свои силы в этом деле, ведь чем быстрее он возьмет в руки ложку, чем быстрее он научится пользоваться данным прибором, тем меньше проблем у вас возникнет с кормлением. Да, вам волей-неволей придется столкнуться с определенного рода трудностями, но результаты оправдают ваши ожидания: аппетит малыша обязательно улучшится. Как только ребенок научится самостоятельно съедать свое блюдо за 10—15 минут, вы должны вообще отказаться от того, чтобы кормить его с ложки. Иногда родители сами не позволяют малышу проявлять инициативу, страшась за чистоту в доме. И вот он достигает двухлетнего возраста и успевает привыкнут» к тому, что его кормят, а ему вдруг вручают ложку и требуют, чтобы он ел самостоятельно! Безусловно, такой поворот событий создает ему немало проблем. Малыш капризничает, не желает есть ложкой, теряет аппетит. В отношениях ребенка с родителями появляется напряженность. В большинстве случаев все заканчивается тем, что мать или отец не выдерживают и снова начинают кормить малыша с ложечки. Но это делать не стоит. Если вы по тем или иным причинам пропустили момент, когда ребенок сам потянулся к ложке, постарайтесь все же научить его пользоваться прибором. Возможно, сначала вам придется помогать ребенку донести ложку до рта. Постепенно у малыша будет получаться все лучше и лучше, и через какое-то время он сможет справиться с едой самостоятельно. В тот момент, когда ребенок пробует есть сам, родителям очень важно сохранять спокойствие, терпеливо направляя его руку, иначе резкими движениями или окриком вы невольно можете внушить малышу отвращение к той или иной пище. Наверное, наиболее эффективный способ сохранить аппетит ребенка — внимательно относиться ко всем его желаниям, касающимся пищи, и не мешать ему определять, что он хочет. Даже если он отдает предпочтение какому-либо одному блюду и совершенно не притрагивается к другому, не следует бить тревогу, скорее всего, его вкусы через какой-то промежуток времени изменятся. Ваша основная задача — обеспечить своему малышу разнообразное и полноценное питание. |
| Третий сосед по столу обычно не привлекает к себе внимания. Господин Ван Даан младший обычно молчалив и спокоен. Но что касается аппетита — он бочка Данаиды! Он никогда не наедается и после сытного обеда почти всегда весьма серьезно уверяет, что мог съесть еще вдвое больше. Номер четыре: Марго. Ест как мышка и не произносит ни слова. Питается исключительно овощами и фруктами. «Избалована», — мнение Ван Даанов. «Плохой аппетит из-за недостатка свежего воздуха и движения», — считаем мы. Мама: На аппетит не жалуется и любит поговорить. В отличие от госпожи Ван Даан не похожа на домашнюю хозяйку. А в чем собственно отличие? Госпожа Ван Даан готовит, а мама моет посуду и убирает. Номер шесть и семь. О папе скажу немного. Он самый скромный за нашим столом. Прежде, чем положить еду на тарелку, всегда смотрит, достаточно ли у других. Ему ничего не нужно, все прежде всего для детей. Он — пример всего хорошего. А рядом с ним восседает заноза нашего Убежища. Дюссель накладывает еду в тарелку, ест молча, ни на кого не глядя. Если и говорит, то только о еде, что обычно к ссорам не приводит. Поглощает гигантские порции, никогда не отказывается — неважно, вкусно или нет. На нем брюки, которые доходят почти до груди, красный пиджак, черные лакированные туфли и очки в роговой оправе. Целый день он работает за письменным столом, прерываясь лишь для дневного сна, еды и похода в свое любимое местечко … туалет. Три, четыре, пять раз в день кто-то в нетерпении стучит в дверь туалета, переминаясь с ноги на ногу — нужно срочно! Однако Дюссель невозмутим. С четверти до половины восьмого, с половины первого до часа, с двух до четверти третьего, с четырех до четверти пятого, с шести до четверти седьмого и с половины двенадцатого до двенадцати его оттуда не сдвинешь. Это «дежурные часы» — запишите, если хотите. Он их всегда соблюдает, не обращая внимания на мольбы за дверью. Номер девять. Беп, хоть не является постоянной обитательницей Убежища, но наш частый гость в доме и за столом. У Беп замечательный здоровый аппетит, ест все, что на тарелке, не придирчива. Она всему рада, и этим доставляет нам удовольствие. Веселая, добрая, отзывчивая, всегда в хорошем настроении — вот ее характер. |
| Обратите внимание на такой момент, как кормление фруктами. Как определить, что нужно вашему малышу? Хочу привести вам рекомендацию, которую в свое время давал один старый педиатр-гомеопат: поставьте на стол все фрукты, какие есть у вас дома, по одной чашечке: сухофрукты, свежие - и посмотрите, что выберет ваше дитя. Он никогда не возьмет то, что ему не на пользу. Некоторые возразят: у ребенка сыпь, а он ест цитрусовые. А с чем это связано? Цитрусовые сами по себе очень мощные продукты-очистители. Поэтому сыпь, появляющаяся на лице, на коже, иногда нужно встречать даже с радостью. Почему? Потому что в гомеопатии есть такое понятие: вывести болезнь наружу. Сыпь на коже есть сигнал внутреннего неблагополучия, чаще всего связанного с кишечником ребенка. Поэтому появление сыпи на коже после употребления в пищу ряда продуктов есть сигнал к обследованию и лечению внутренних органов, в первую очередь - желудочно-кишечного тракта. Чем раньше обнаружить и начать лечить, тем лучше будет результат. На что еще хочу обратить внимание в питании ребенка? Пища должна быть очень простая. Не надо вычурности в приготовлении, сложные блюда не ведут к здоровью, не способствуют формированию здорового желудочно-кишечного тракта. Пусть это будет простая каша, сваренная на воде со стаканом молока, чем какая-нибудь вычурная импортная смесь. Она не всегда будет в пользу, чаще наоборот. У некоторых детишек, как говорят мамы, отсутствует аппетит. В таком случае первое, что надо сделать: очень четко организовать режим питания. Завтрак, обед, полдник и ужин должны быть строго в определенное время. И аппетит обязательно появится. Выработка ферментов в желудке, кишечнике идет по определенным часам, и, когда мы приучаем желудочно-кишечный тракт к этим часам, аппетит будет приходить в свое время. И, наконец, бич нашего времени - это жвачки, то, что просто категорически даже взрослым жевать нельзя, а детям тем более. Кроме отрицательных моментов, которые несет в себе жвачка, положительного ничего нет! Красители, которые входят в нее, неблагоприятны, и те компоненты, которые составляют ее, не способствуют здоровью ребенка. Постоянное жевание нарушает все нормальные физиологические, эндокринные, гуморальные, нервные, центральные факторы, которые участвуют в процессе пищеварения. Вслед за этим начинаются серьезные заболевания желудочно-кишечного тракта. |
| Рассказ о марсианах. Портрет их не очень подробен, но упоминаются щупальца , которыми они действуют, поводят, даже возмущенно потрясают. И вдруг один марсианин… взял себя в руки ! В подобных случаях с идиомами надо обращаться так же осторожно, как с аршинами и верстами , которые, переселясь куда-нибудь на западную почву, утрачивают привычную стертость, и сквозь второе, переносное значение вдруг проступает их изначальный смысл и облик. В том же рассказе о марсианах на преступника надевают платиновые наручники, через фразу появляется кто-то с позолоченными ромбами на форменной фуражке, а посередке один герой освобождается от железных тисков другого! Обычно мы этого железа не замечаем. Но здесь, попав меж двух других металлов, оно некстати обнаружило свою первоначальную природу. Надо было «железные тиски» заменить хотя бы « мертвой хваткой ». А вот нечаянность: «исследователь проник в склад ума » (изучаемого художника), будто вор – в склад товара! По счастью, успели спохватиться, можно ведь и по-другому: понял, постиг, изучил . Когда вокруг бродят волки , не надо людям «хватать быка за рога», лучше скорей взяться за дело. Молодым гепардам , которым не досталась убитая их папашей газель , не стоило в переводе приписывать волчий аппетит: упомянутый в переносном смысле третий представитель животного мира тут излишен. Когда волчий аппетит у человека – это образно, забавно. Отнесенные же к другому зверю эти слова буквальны и смешны: вряд ли кто вычислял, насколько у волка аппетит лучше, чем у гепарда. Излишне и в хорошем очерке о птичьих нравах: « Сойка даже дрозда может прищучить ». «В палисадниках слонялись озабоченные собаки ». Слоняются – от безделья, у того, кто озабочен, походка совсем другая. Да еще рядом с собаками из этого «слоняются» вдруг выглядывает… слон ! В одной рукописи поначалу говорилось так: «Он, который не тронет и дворнягу , сам убьет палача». И тут же рядом: «Газетные шавки обвиняли его…» Будь это перевод, мы заподозрили бы, что переводчик побоялся отойти от буквы подлинника и заменить дворнягу обычным русским «он, который и мухи не обидит ». Здесь же автор сам неловко сблизил два образных выражения – порознь они хороши, но рядом очутились напрасно. |
| Однажды ко мне обратились родители, которые утверждали, что их малыш вообще практически ничего не ест за столом. В беседе выяснилось, что в этой семье принято, чтобы на видном месте всегда находились различные сладости: печенье, конфеты, халва. Все дело в том, что папа был ужасным сластеной, а поскольку по роду профессиональной деятельности он мог работать дома, то, соответственно, и на столе всегда находились различные вкусности. Дома же был и ребенок, за которым присматривала бабушка. Оказывается, малыш, подражая папе, постоянно жевал что-то сладкое в течение дня и сбивал себе тем самым аппетит. Да и добрая бабушка нередко угощала его то шоколадкой, то конфеткой. Именно поэтому за обедом или ужином он почти ни к чему не притрагивался. Я посоветовала родителям ничего не давать ребенку из сладкого, кроме как в строго определенные режимом часы, и спрятать подальше вазы с печеньем и конфетами. Конечно же, ради здоровья малыша пришлось пожертвовать привычками и его отцу, однако родители решили строго придерживаться данных мной рекомендаций. Взрослые поговорили с бабушкой и взяли с нее слово, что она будет угощать внука только за завтраком или обедом, а сладости убрали в запираемый на ключ буфет. В первые дни родителям пришлось выдержать настоящую атаку со стороны ребенка, который капризничал и требовал сладостей. Где лаской, а где и строгостью родителям удалось убедить малыша, что отныне он будет получать свою долю конфет и печенья только после основных приемов пищи. Вскоре у ребенка нормализовался аппетит, что самым благоприятным образом отразилось на его физическом самочувствии и настроении. Мой совет благоприятно подействовал и на отца малыша. Поскольку он уже не мог свободно лакомиться на глазах у ребенка, он стал это делать тайком и в гораздо меньших количествах. Это не могло не отразиться на его фигуре, поскольку ему пришлось отказаться от львиной доли сладких и мучных изделий. Нередко плохой аппетит появляется у слишком впечатлительных детей под влиянием услышанных ими от сверстников или от взрослых различных страшных рассказов. Так, в моей практике был случай, когда ко мне привели пятилетнюю девочку, у которой никогда не было проблем с аппетитом, и вдруг она стала плохо есть. Попытки родителей как-то повлиять на нее, заставить ее проглотить еще одну ложечку заканчивались, как правило, тем, что девочка начинала просто давиться пищей. Мы поиграли с девочкой в различные игры, и в процессе взаимодействия с ней я выяснила, что несколько дней назад в ее присутствии соседка рассказывала ее маме, как одна женщина подавилась рыбной косточкой и умерла. История была скорее всего вымышленной, поскольку в ней явно прослеживались преувеличения и выделялись вычурные подробности. Ничего удивительного, что восприимчивый ребенок стал испытывать страх сначала при одном только взгляде на рыбу, а затем и на пищу вообще. |
| Как только мы начинаем избавляться от ощущения вечной прикованности к орущему младенцу, который не может сказать нам, что с ним случилось, возникают новые проблемы. Например, младенец, который присасывался к своей бутылочке как ненасытный обжора, превращается в маленького мальчика, который терпеть не может есть что-либо, кроме тех блюд, которые ему нельзя, например горячих сосисок и газированной воды. Он ковыряется в своей еде и, если вы настаиваете, чтобы он съел всю кашу, засовывает ее за щеку и оставляет там как табачную жвачку (иногда на несколько дней!). «Мой ребенок почти совсем ничего не ест», – обычно говорят мне матери, и тогда я заглядываю в свой хрустальный шарик и говорю им: «Это значит, что в семь лет он съест все, что есть в доме, и вас в придачу». Мое предсказание обычно сбывается, потому что я хорошо знаю психологию развития многих детей! Стремительный темп роста первых 2 лет почти вдвое замедляется в интервале от 3 до 5 лет, и вполне естественно, что и аппетит снижается. Если мы примем это за основу и не будем стремиться всеми силами впихнуть в ребенка еду – все будет в порядке. Если вы позволите ребенку есть маленькими порциями много раз в день, а не будете перекармливать его три раза в день; если вы позволите ему самому накладывать себе маленькие порции; если вы разрешите ему помогать вам готовить ту пищу, которая ему нравится; если вы поймете, что немного орехов, изюма и полбанана, которые ребенок сгрыз во время телепередачи, содержат в себе столько же калорий, что и полный обед; если не держать дома того, чем ребенок мог бы перебить аппетит, и если не волноваться и не тревожиться по поводу и без повода, то все кончится благополучно. Когда ребенку исполняется 6-7 лет, у него может обнаружиться «волчий» аппетит, он хочет есть постоянно. Успокаивая других родителей, я бывала обычно чуткой и понимающей. Но мне не всегда удавалось оставаться такой дома, когда это касалось моего собственного ребенка. Когда моей дочери было 4 года, я, видимо, забыв об уроках прошлого, боялась, что бессонные ночи уготованы мне навсегда. Я была в ужасе: она пугалась всего, ее мучили кошмары, а я ничего не могла поделать. |
| Люди дотла Есть такая классическая байка про циничный журналистский быт: «Что? Авария на МКАД? Сколько погибших? Всего двое? Нет, тогда писать не будем. Про аварии пишем от пяти трупов». Доля правды в этой байке есть. Действительно, когда мы, журналисты, получаем известие об очередной трагедии, мы не рвем на себе волосы, не роняем скупую слезу и даже не теряем аппетит. 18 мая, 2010 Есть такая классическая байка про циничный журналистский быт: «Что? Авария на МКАД? Сколько погибших? Всего двое? Нет, тогда писать не будем. Про аварии пишем от пяти трупов». Доля правды в этой байке есть. Действительно, когда мы, журналисты, получаем известие об очередной трагедии, мы не рвем на себе волосы, не роняем скупую слезу и даже не теряем аппетит. Есть такая классическая байка про циничный журналистский быт: «Что? Авария на МКАД? Сколько погибших? Всего двое? Нет, тогда писать не будем. Про аварии пишем от пяти трупов». Доля правды в этой байке есть. Действительно, когда мы, журналисты, получаем известие об очередной трагедии, мы не рвем на себе волосы, не роняем скупую слезу и даже не теряем аппетит. Какой бы ад ни случился на наших глазах, мы остаемся в своем психологическом «домике». Потому что если каждый раз репортер будет погружаться в этот ад на всю голову — он очень быстро сойдет с ума. Мы даже умеем шутить, когда надо плакать. Этот смех — непреодолимая эмоциональная разрядка. Сторонний человек, оказавшийся на планерке любого более-менее серьезного СМИ, наверное, подумает, что журналисты — это изверги, для которых нет ничего святого. Это обыкновенное эмоциональное выгорание . Неизбежный побочный эффект в некоторых сферах деятельности. Журналисты, спасатели, врачи скорой помощи, милиционеры, священники, онкологи, актеры, военные, психологи, политики — эти и немногие другие профессии всегда были в зоне риска. Человеческая психика не резиновая. У каждой нервной системы есть свой лимит на слезы. В какой-то момент они высыхают на всю оставшуюся жизнь. И вот я, весь такой выгоревший, прочитав на днях последние новости из Кузбасса, сбормотнул в своем блоге что-то на тему: а неплохо было бы вообще-то объявить национальный траур по погибшим в шахте «Распадская». |
|
|
