| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Древний патерик Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных Отцов. Это знаменитый Алфавитный патерик (Изречения Отцов, Апофтегмата Патрум или Геронтикон, или наконец просто Патерик), но изложенный не по персоналиям, а тематически. Одна из центральных книг Церкви, вобравшая в себя опыт величайших подвижников. Никая другая книга (кроме Библии) не переписывалась христианами так часто как Патерик. Это собрания крайне простых, лаконичных слов. Доступный всем, Патерик напоминает самые основы христианской этики — написанный огнём Духа, Патерик содержит величайшие Его откровения. Древний Патерик — по сути ряд коротеньких историй или высказываний Отцов Пустыни. Интересно, что эти Отцы — почти все копты (коренные жители Египта), часто просто безграмотные — однако именно к ним стремились попасть лучшие представител античной интеллигенции. Хаушер, исследователь восточнохристиаснкой духовности писал о значании Патерика: «если изучаете историю духовности или духовной жизни Церкви, увидете, что что каждый раз, когда в Церкви наступает духовное возрождение, отцы пустыни становятся заново актуальными, либо вследствии этого возрождения, либо как его причина, или и то, и другое одновременно». ДРЕВНИЙ ПАТЕРИК К читателям Пути праведных, то есть их жизнь и учение, по слову Премудрого (Притч. 4, 18), подобно свету светятся: они предходят нам и просвещают путь к спасению. В особенности сие надо сказать о святых Церкви новозаветной, принявших от полноты Христа благодать на благодать (Иоан. 1, 16). Христианские подвижники хотя и скрывались от мира, подобно ветхозаветным, скитаясь в пустынях, и в горах, и вертепах и в пропастях земных (Евр. 11, 38): но как свет мира, как град величественный, поставленный на горе Божией, не могли укрыться от мира, тем менее от верующих (Матф. 5, 14). Свет подвигов и учения их так сияет, по изречению Спасителя, пред всеми человеками, что, видя добрые дела их, мы невольно прославляем Отца небеснаго, благоговеем к святым Его и соуслаждаемся им по внутреннему человеку (Римл. 7, 22). |
| Подпишитесь на наш Телеграм Лавра преподобного Саввы Освященного. Израиль, провинция Вифлеем. Основана в 484 г. Мученические акты Это официальные протоколы судов над мучениками или записи самих христиан непосредственно после мученичества. Тексты крайне простые, ограничиваются только передачей конкретных фактов — и потому имеют тем большее значение. Православный богослов Оливье Клеман говорит так: «” Мученичество” (martyria) означает “свидетельство”. Но свидетельствовать о Христе вплоть до смерти — значит стать воскресшим. Христианское мученичество есть первый мистический опыт, засвидетельствованный в истории Церкви. … Для первых христиан смерти не существовало. Они бросались в воскресшего Христа; в Нем же смерть становится торжеством жизни. … Кровь мучеников отождествляется с кровью Голгофы, а значит — с кровью Евхаристии, сообщающей опьянение бессмертием. Мученик становится Евхаристией, становится Христом ». Евсевий Памфил. «Книга о палестинских мучениках» Труд отца церковной истории Евсевия Памфила рассказывает о гонении Диоклетиана, самом жестоком из тех, которое видела древняя Церковь. Евсевий — очевидец событий, что естественным образом многократно увеличивает ценность труда этого выдающегося писателя и историка. Древний патерик «Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных Отцов». Это знаменитый Алфавитный патерик (другие названия — «Изречения Отцов», «Апофтегмата Патрум, или Геронтикон», или просто Патерик), но изложенный не по персоналиям, а тематически. Это одна из центральных книг Церкви, вобравшая в себя опыт величайших подвижников. Никакая другая книга (кроме Библии) не переписывалась христианами так часто, как Патерик. Это собрание крайне простых, лаконичных слов. Доступный всем, Патерик напоминает самые основы христианской этики — написанный огнем Духа, Патерик содержит величайшие Его откровения. Древний патерик — ряд коротеньких историй или высказываний Отцов Пустыни. Интересно, что эти Отцы — почти все копты (коренные жители Египта), часто безграмотные — однако именно к ним стремились попасть лучшие представители античной интеллигенции. Монастырь преподобного Антония Великого. Аравийская пустыня, Египет. Основан в конце III в. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АНАНИШО [сир. ], восточносир. несторианский монах, писатель (VII-VIII вв.). Учился в Нисибинской школе вместе с католикосом Ишоябом III , затем поступил в мон-рь на г. Изла. Совершил неск. паломничеств в Иерусалим и в егип. Скит , где детально познакомился с бытом егип. монахов. Возвратившись в Месопотамию, А. оставил Излу из-за нестроений, начавшихся в обители, и поступил в мон-рь Бет-Абе, где преуспел в книжном деле и науках, за что католикос избрал его для упорядочения текста «Худры» (несторианского служебника, содержащего чтения на воскресные дни года, св. Четыредесятницу и пост Ниневитян). А. написал также труд о философских определениях, книги о правильном чтении и произношении трудных слов в сочинениях святых отцов, книгу правил «о равнобуквиях» (изъяснение омонимов). Однако важнейшим его трудом явился сб. «Рай отцов» (сир. ) - обширный агиографический свод, составленный по просьбе патриарха Геворгиса и ставший обязательной книгой во всех восточносир. мон-рях. Он состоит из 4 частей: 2 первые содержат сир. перевод «Лавсаика» Палладия с добавлениями из др. источников, 3-я - сир. перевод «Истории монахов» , автором к-рой назван блж. Иероним , 4-я - т. н. «Древний патерик» (см. «Апофтегмата патрум» ). Заслуга А. состояла в сведении воедино всех редакций сир. переводов. Соч.: Paradisus Patrum// Bedjan. Acta. T. 7. P.; Lpz., 1897. Hildesheim, 19682; The Book of Paradise being the Histories and Sayings of the Monks and Ascetics of the Egyptian Desert by Palladius, Hieronymus and others: The Syriac Texts, accord. to the Recension of ‘Anân-Îshô‘ of Bêth ‘Âbhê/Ed. with an Engl. transl. E. A. W. Budge. L., 1904. Vol. 1-2. Лит.: Assemani. BO. T. 2. P. 493; T. 3/1. P. 144-146; Райт. Очерк. С. 122-123. А. В. Муравьёв Рубрики: Ключевые слова: ИОАНН БАР ЗОБИ (кон. XII - нач. XIII в.), иером. несторианского мон-ря Савришо в Бет-Кока (Адиабена), восточносир. грамматист и писатель АВДИШО БАР БРИХА († 1318), митр. Нисибинский, восточносир. богослов, ученый и писатель, принадлежавший к несторианской Церкви Востока |
| Но оно што нас занима овде, самог Зборника. Нас занима и порука. У ствари, желели би да на основу Апофтегмата Патрум и духа дух и смисао монаштва, особито монаштва православног Истока, и у исто време однос монашке харизме у животу Цркве са целокупним духовним животом. Овде подвлачимо првенствено однос «Апофтегмата» и православног монаштва, православно монаштво по своме ставу и по своме духу остало до дана верно ставу и духу са се сретамо у овим мудрим изрекама древних То што се може за православно монаштво, не би се могло са за западно монаштво и од века па особито од монашких редова у цркви. Западно монаштво временом Истина, монаштво одувек имало ту само са битном разликом: та никад била начело нити Она се само као природни плод монашког живота у Христу. монаштва на Истоку био и остао: Христу. Прави монах, каже св. Златоусти, «само о брине; да душу, да украшава свети храм... тела и душе.» Та апсолутна усмереност монашког духовног живота на Христа изражена на начин речима св. Великог : «Непрестано име Исуса Христа, да би срце попило Господа, а Господ срце, и да би тако постало (Аскетска Слова). Под срцем се овде подразумева срж човековог односно цео човек. Велики овде само парафразира познате речи Апостола Павла: «Непрестано се молите», се у монашком искуству у ритам самог живота и То што монаштво и поред те апсолутне усмерености на вертикалу, на есхатон, дало друштвене у и било покретач и носилац то се догодило зато што оно тако нешто за Оно самим и апсолутном на Бога, «светлост свету», по оном «Не може се град сакрити на гори ( Мт. 5, 10 ). монашки став према свету и делатности у свету, на вери и на исто тако дубоком на вери у да Бог брине и о творевини, и на дубоком се из монаховог да он призван не да буде проповедник него – из монаха да он апостолске службе. као начин живота и да и подметне и прикаже за чини га сведоком начина живота, и проповедником Као што сам Бог на свет и човека на и ненасилствен начин, тако и монах се свим Богу. Он руши и подвигом све идоле и све видове себе и Бога, Богу да на свет и човека, на божански начин. Истински монах препун Бога и светлости, зато он истински сведок Бога на и |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АЛОНИЙ [греч. Αλνιος] (IV-V вв.; пам. 4 июня и в Соборе всех преподобных отцов, в подвиге просиявших), егип. подвижник. Неск. его изречений приводятся как в копт., так и в греч. версиях сб. «Апофтегмата патрум» . В одном из них передаются слова преподобного о том, что, «если не скажет человек в сердце своем: двое нас в мире, я и Бог, не найдет себе успокоения», а в др.- что, «если бы я не перевернул всего вверх дном, не смог бы построить здание души моей». Греч. синаксари приводят дату его кончины - 4 июня. Никаких др. следов почитания этого преподобного не сохранилось. Память святому переведена на слав. язык в XII в. в составе Пролога Константина Мокисийского . В XVI в. внесена под 4 июня в ВМЧ (Иосиф, архим. Оглавление ВМЧ. Стб. 210). Ист.: ActaSS. Iun. T. 1. P. 389-390; Изречения египетских отцов. 135-138. С. 61-62; Достопамятные сказания. С. 42; Аверинцев. Антология. С. 202-203. Лит.: Quentin H. Alonius//DHGE. T. 2. Col. 668. М. В. Грацианский Рубрики: Ключевые слова: АНАСТАСИЙ СИНАИТ ( нач. VII в.- после 701), игум. мон-ря вмц. Екатерины на Синае, богослов и церк. деятель, прп. (пам. 20 апр. и в Соборе Синайских преподобных; пам. греч. 21 апр.) АНТИОХ (VI-VII вв.), писатель, прп. (пам. в субботу сырную - в Соборе всех преподобных отцов , в подвиге просиявших; пам. греч. 24 дек.) |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АМОЙ (IV в.), прп. (пам. в Субботу сырную–в Соборе всех преподобных отцов в подвиге просиявших); егип. святой, подвизавшийся в Нитрийской пустыне (в местности Келлии ), сподвижник аввы Исайи и аввы Пимена . Неск. изречений А. сохранилось в сб. «Апофтегмата патрум» (Изречения отцов), содержащем скудные сведения о его жизни. Отличительной чертой преподобного были необыкновенное смирение и молитвенная сосредоточенность. По пути в церковь А. не позволял никому из своих учеников идти рядом, чтобы не отвлекаться на посторонние разговоры, делая исключение только для обращающихся к нему за духовным советом. Когда А. заболел, то, лежа в келье неск. лет, ни разу не взглянул на то, что его окружало. По своему глубокому смирению А. однажды сказал брату, к-рый пришел к нему за наставлением и в течение 7 дней так и не получил ответа: «Иди и внимай себе, а мои грехи сделались мрачной стеной между мной и Богом». Ист.: Достопамятные сказания. С. 38-39; Изречения египетских отцов. [Гл.] 100, 101, 105. С. 53-54. Лит.: Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 3. С. 530. Рубрики: Ключевые слова: АЛОНИЙ (IV-V вв.), египетский подвижник (пам. 4 июня и в Соборе всех преподобных отцов, в подвиге просиявших) АММОН (ок. 300-между 380 и 390), еп. Оксиринхский, прп. (пам. в субботу сырную - в Соборе всех преподобных) ДАНИИЛ († после 576), игум. Скитский, прп. (пам. пам. суббота сырную - в Соборе всех преподобных, пам. греч. 18 марта) АВРААМ ЗАТВОРНИК И МАРИЯ († ок. 360), прп. Кидунские (пам. 29, 25, 27 или 31 окт., 22 дек.; зап. 16 марта, 16 окт.; сиро-яков. 14 дек.; копт. 29 июля) АКАКИЙ СИНАЙСКИЙ (1-я пол. VI в.), прп. (пам. 3 или 7 июля 26 или 27, 29 нояб.и в среду Светлой седмицы - в Соборе Синайских преподобных) |
| Б. Литературное наследие Преп. Макария Египетского Часть 1 Преп. Макарию Египетскому предание приписывает немалое число трудов, из коих некоторые, очевидно, не подлинны, а другие требуют внимательного критического изучения, чтобы отделить в них подлинное от подложного, что и занимало историческую науку долгое время, но все же, несмотря на все старания, не привело к безусловно ясному выводу. Прежде всего, следует заметить, что ни один из древних авторов не приписывает ничего перу Макария Египетского. «Лавсаик» и «История монахов» ни одним словом не обмолвились о литературных трудах этого подвижника. Геннадий во второй половине V века упоминает с именем Макария «только одно послание к молодым монахам». Позднейшее же предание надписало его именем немалое число трудов: Три латинских и одно греческое послание (P. G. 34, col. 405—446), Небольшую молитву (col. 445—448), 50 духовных бесед (col. 449—821), 7 аскетических произведений по-гречески: a) «О хранении сердца»; б) «О духовном совершенстве»; в) «О молитве»; г) «О терпении и рассуждении»; д) «О возвышении ума»; е) «О любви» и ж) «О свободе ума» (col. 821—968.). К этому следует добавить: Собранные Котелиэ «Апофтегмата» старцев, среди которых изречения Макария занимают немалое место (col. 229—264). Собранные Амэлино «Коптские апофтегмата». В «Annales du Musйe Guimel» 25. (1894). Критический разбор всего этого наследия должен быть начат с конца. А. «Апофтегмата» представляют собою такой литературный материал, в котором весьма трудно отделить изречения, действительно высказанные Макарием, от тех, которые ему могло приписывать устное монашеское предание. Нельзя отрицать совершенно вероятность произнесения Макарием некоторых мыслей из этих «Изречений», но тем не менее нельзя с безусловной верою принимать все то, что ему составители подобных сборников приписывали. Б. Семь «Аскетических» опусов, как теперь выяснено с достаточной бесспорностью, не являются произведениями Макария, а лишь литературной переработкой некоторых, и при том немалочисленных, мыслей из «Духовных бесед». Это очень поздние византийские вариации на темы из преп. Макария. |
| Здесь Господь и послал им сына, которого нарекли Макарием. Как это было в обычае у многих древних народов, он, по всей видимости, помогал отцу в добывании хлеба насущного. Об этом и гласит одно повествование (третья коптская апофтегма), переданное аввой Пафнутием, учеником преп. Макария: «Когда я был юношей, я пас коров с другими мальчиками» 704 . Очень вероятно, что с детства он был обучен своим родителем (бывшим священником и человеком, несомненно, грамотным) читать и писать; возможно, не только на коптском языке, но и на греческом 705 . Один автобиографический рассказ (греческая апофтегма 1) 706 гласит: «Авва Макарий рассказывал о себе: “Когда я был молод ( νετερος) и жил в келлии в Египте, взяли меня и сделали клириком в селе ( πιησαν κληρικν ες τν κμην).Не желая быть им, я убежал в другое место”». Для того чтобы состоять в клире даже на низших иерархических ступенях (чтеца и т.д.), требовался, вне всякого сомнения, определенный «образовательный ценз». В «Житии» содержится еще романтический рассказ о том, как родители преп. Макария, побуждаемые, естественно, самыми благими намерениями, женили его на какой-то девице, чему он, относящийся с почтением к родителям, не смел прекословить. «Но так как сердце преп. Макария прилепилось только к одному Господу, то, как и следовало ожидать, он совсем не прикасался к своей жене и даже не смотрел на нее, чтобы даже и взгляд его оставался чистым» 707 . В таком целомудренном браке молодые супруги прожили некоторое время, пока преп. Макарий вместе с другими односельчанами не отправился на промысел – на добычу натра в расположенной не так далеко Нитрийской долине. Видимо, к этому времени относится сказание (являющее также элементы юродства во Христе преподобного), сохраненное церковным Преданием (греческая апофтегма 31): «Об Авве Макарии рассказывали: если к нему приходил брат с благоговением ( μετ φβου – со страхом), как к старцу, святому и великому, он ничего не говорил с ним. Если же кто из братий его будто бы без всякого уважения ( ς ξουθνων ατν – словно презирая его) говорил: “Авва! Когда ты смотрел за верблюдами ( ς καμηλτης – был погонщиком верблюдов), воровал селитру и продавал ее, не били ли тебя сторожа?” – если кто так говорил ему, тому он с радостью отвечал, о чем бы тот ни спрашивал его». |
| Прежде всего, следует заметить, что ни один из древних авторов не приписывает ничего перу Макария Египетского. «Лавсаик» и «История монахов» ни одним словом не обмолвились о литературных трудах этого подвижника. Геннадий во второй половине V века упоминает с именем Макария «только одно послание к молодым монахам». Позднейшее же предание надписало его именем немалое число трудов: 1. Три латинских и одно греческое послание (P. G. 34, col. 405–446), 2. Небольшую молитву (col. 445–448), 3. 50 духовных бесед (col. 449–821), 4. 7 аскетических произведений по–гречески: a) «О хранении сердца»; б) «О духовном совершенстве»; в) «О молитве»; г) «О терпении и рассуждении»; д) «О возвышении ума»; е) «О любви» и ж) «О свободе ума» (col. 821–968.). К этому следует добавить: 5. Собранные Котелиэ «Апофтегмата» старцев, среди которых изречения Макария занимают немалое место (col. 229–264). 6. Собранные Амэлино «Коптские апофтегмата». В «Annales du Musйe Guimel» 25. (1894). Критический разбор всего этого наследия должен быть начат с конца. А. «Апофтегмата» представляют собою такой литературный материал, в котором весьма трудно отделить изречения, действительно высказанные Макарием, от тех, которые ему могло приписывать устное монашеское предание. Нельзя отрицать совершенно вероятность произнесения Макарием некоторых мыслей из этих «Изречений», но тем не менее нельзя с безусловной верою принимать все то, что ему составители подобных сборников приписывали. Б. Семь «Аскетических» опусов, как теперь выяснено с достаточной бесспорностью, не являются произведениями Макария, а лишь литературной переработкой некоторых, и при том немалочисленных, мыслей из «Духовных бесед». Это очень поздние византийские вариации на темы из преп. Макария. Без особого затруднения обнаруживаются явные заимствования, объем коих колеблется от нескольких слов и строк до довольно крупных совпадений текста в аскетических опусах с текстом « Духовных бесед ». Для примера можно привести несколько таких заимствований, не претендуя нисколько на исчерпывающую полноту. |
| Одним словом, все писавшие о тайнах Божественных, – будут ли это эллины или варвары, – истинные начала вещей от глаз невежд старались скрывать; толпе же передавали истину, облеченною лишь в загадки, в символы, в аллегории, в метафоры, и тысячу иных аналогичных сим видов. Таковы были оракулы и у эллинов. Оттуда происходит, что Аполлон Пифийский переименован в Локсиаса, то есть уклончивого 620 . Тот же самый характер имеют апофтегмы, изреченные эллинскими мудрецами. При немногословности они отличаются многозначимостью. Возьмем для примера хотя бы эту поговорку: «Береги время». Она содержит и. в себе намек или на то, что наша жизнь коротка и что не следует расточать времени напрасно и на сумасбродства; или же с другой стороны быть может в ней содержится намек на необходимость ограничивать наши частные расходы, чтобы никогда у нас не было недостатка в необходимом, хотя бы нам пришлось жить даже сотню лет. Как содержательна далее эта апофтегма: «Познай самого себя!» Она говорит нам: «Познай, что ты смертен, – что ты человек и что сравнительно с благами первостепенными, какие могут быть приобретаемы тобою здесь на земле, ты, хвастающийся своими славой и богатствами, хвастаешься не иным чем, как ничтожеством. Или же может считаться сия апофтегма равносильною следующему наставлению: Знай, что, утопая в довольстве и богатстве или же взыскан будучи почестями, ты не должен хвастаться доставшимися на твою долю исключительными выгодами, коими ты превосходишь своих ближних. Будь далек от сего. Вспомни, для какой цели ты родился, чей образ на себе ты носишь, что у тебя за природа, кто такой твой Создатель, что за отношения у тебя к Богу». Но и о другом подобном говорит та же самая апофтегма. Дух Святый устами пророка Исаии нам также говорит: Я дам тебе сокровища, хранимые во тьме и богатства сокрытые ( Ис. 45:3 ). Сокровища же Божественные суть богатства неиссякающие ( Лк. 12:33 ) и гораздо ценнее той (мнимой) мудрости, приобретение которой сопряжено со столькими трудами. Или вот это будет лучше. Поэты, заимствовав передаваемое ими о тайнах божественных от пророков еврейских, скрывают свои мысли под образом аллегорий. Это наблюдение приложимо к Орфею, Лину, Музею, Гомеру, Гесиоду и вообще ко всем, кто, говоря об этих материях, проявлял в том некоторую мудрость. Входя в энтузиазм, поэты как бы покрывалом неким прикрывали пред толпой свои идеи символами. Под покровом слов, аллегорий у них сокрыто нечто, что, однако же, волнуется и движется. Не то это значит, как если бы Бог нам нарочно преграждал доступ к знанию: кто, не совершая злодеяния, может считать Его доступным человеческим страстям? Он хочет в сем случае того только, чтобы разум наш, будучи вынужден проникать за таинственную оболочку, для открытия за ней истины собрался с мыслями. Вот почему трагический поэт (Софокл) и пишет в одном месте: |
|
|
