| 26. Авва Авраам рассказывал об одном из отцов, который был писцом и который не вкушал хлеба. Однажды пришел к нему брат и попросил написать ему книгу. Старец всегда имел ум в созерцании и написал книгу с пропусками, и не ставя знаков. Брат, получив ее и желая расставить знаки, нашел пропуски и сказал старцу: есть пропуски, авва! Старец ответил: пойди и исполни прежде написанное, затем приходи, и я напишу то, чего не достает. 27. Некогда авва Агафон спросил авву Алония: как бы мне удержать язык свой, чтоб он не говорил лжи? Авва Алоний ответил ему: если не будешь лгать, то наделаешь много грехов. Тот сказал: как это? Старец ответил ему: например, два человека совершили при тебе убийство, и один из них убежал в твою келлию. Вот ищущие его спрашивают тебя: при тебе совершилось убийство? Если ты не солжешь, то предашь человека на смерть, но лучше оставь его пред Богом без уз, ибо Бог знает все. 28. Говорили об авве Антиане, старце Фиваидском, что в юности своей совершил он много подвигов, но в старости заболел и ослеп. Братия, ради немощи его, доставляли ему много утешений и сами влагали пищу в уста его. Спросили о сем авву Аио: что будет старцу вследствие такого великого утешения? И авва ответил им: уверяю вас, что если сердце его желает и охотно принимает сие, то, даже если он съест один финик, Бог вычтет то из труда его; если же не желает, а принимает, не хотя того, Бог сохранит труд его целым, ибо принуждали старца против воли его; те же получат свою мзду. 29. Некий старец оставил по себе авве Геласию келлию с принадлежащим ей полем в окрестностях Никополя. Один земледелец, родственник почившего старца, пришел к Вакате, первенствующему тогда в Никополе Палестинском, и просил то поле, как долженствующее перейти к нему по законам. Сей же Вакат, как человек сильный, покушался самочинно взять поле у аввы Геласия, но авва не уступал, не желая отдать келлию мирянину. Однажды Вакат, увидев животных аввы Геласия, перевозивших маслины с доставшегося авве поля, насильно перехватил их и отвез маслины в свой дом; после же едва, с большим позором, отпустил животных с их прибором. |
| V. Появление моленной иконы. Иконные типы Богоматери V и VI столетий в живописи и скульптуре и художественно-промышленных изделиях После затянувшегося обозрения бытовых, культурных и религиозных форм и условий, в которых слагалось искусство греческого Востока V века, мы должны были бы, по возможности также в общем, рассмотреть и те перемены в художественной форме, которые произошли в зависимости от выступления нескольких местных и национальных центров и их особенностей. Но, как увидим ниже, разнообразие художественных манер настолько значительно, а число памятников, напротив того, так мало и так ограничено немногими пунктами, что всякий опыт сведения к общей характеристике пока не может дать определенных заключений. На первый взгляд ясно представляется одно общее впечатление – художественного упадка как в рисунке, так и в письме, в передаче натуры, в небрежности исполнения и даже в стремлении к грубости. Среди различных типичных течений можно различать: преувеличенно резкие движения в композициях преимущественно сирийского происхождения, господство грубо-массивных типов с грузными оконечностями, густыми и всклокоченными волосами в египетских произведениях, в зависимости от давления и типической характерности фиваидского монашества и его отпрысков в обителях палестинских и синайских, но также и поддерживаемое еще греческими и, быть может, итальянскими мастерскими изящество скульптурных работ, правда, исключительно мелких (диптихов, окладов и пр.) и также мало по малу утрачивающих красоты прежнего рисунка и драпировки. Собственно эллинистический стиль перестает уже существовать с конца IV века, но местами на Востоке появляется его новая форма, с заменой типов, движений и жестов, как, например, в Сирии, местами же возрождается национальная форма, как в Египте коптское искусство есть слияние древне-египетских образцов с греко-восточными темами. Правда, сирийское мастерство так тесно сливается с египетским, или, что то же, – коптским, что необходимо устанавливается и термин сиро-египетского искусства. Мозаики Равенны по своим композициям примыкают явно к сирийским оригиналам, но их общий колорит в большинстве церквей как бы подражает александрийским тканям, с преобладанием пурпура на желтоватом фоне и бледными и редкими пятнами других красок. |
| " Мы, говорил он, не должны навсегда оставаться детьми и младенцами, но должны восходить к совершеннейшему разумению, достигать мужеского возраста и возвышаться до самых великих добродетелей " . Это и еще многое рассказывал нам отец об авве Иоанне, но мы всего того по причине чрезвычайной чудесности не написали не потому, чтобы оно не было истинно, а по причине неверия некоторых. Сами мы совершенно убеждены в истине сего, ибо нам одно и то же рассказывали многие и великие мужи, видевшие все это своими глазами. Об авве Пафнутии Видели мы и другое место, где жил Пафнутий-отшельник, муж великий и добродетельный, который недавно скончался в окрестности Ираклеи Фиваидской. О нем многие рассказывали многое. После продолжительного подвижничества Пафнутий молил Бога открыть ему, кому бы из совершенных по святости он был подобен. Ангел явился ему и сказал: " Ты подобен такому-то флейщику (флейтисту. Ред.), который живет в городе " . Поспешно отправился Пафнутий к тому флейщику и расспрашивал его об образе жизни и делах. Флейщик сказал ему, что он (как и в самом деле было) человек грешный, нетрезвой и развратной жизни и что он недавно перестал разбойничать и сделался флейщиком. Когда же Пафнутий стал выпытывать у него, что доброго сделал он когда-либо, флейщик отвечал, что не знает за собой ничего доброго, кроме того, что однажды, будучи еще разбойником, ночью избавил он от разбойников одну христианскую деву, которую они хотели обесчестить, и проводил ее до селения. " В другой раз, продолжал флейщик, я встретил красивую женщину, блуждавшую по пустыне. Она бежала от служителей градоначальника и от судей из-за того, что муж ее был должен казне, и оплакивала свое странствование. Я спросил ее о причине ее слез. Не спрашивай меня ни о чем, господин, сказала она, и не любопытствуй о несчастной, но возьми меня и отведи, куда хочешь, как рабу свою, ибо после того, как мужа моего много раз били в продолжение двух лет за то, что он должен казне триста златниц, и заключили в темницу, а трех моих любезнейших сыновей продали, я спасаюсь бегством, перехожу с места на место и, так как меня часто ловили и каждый раз били без пощады, брожу теперь по пустыне и вот уже третий день остаюсь без пищи. |
| Из кельи отца Епифания перевели в больницу на койку, но и здесь этот раб Христов при своей болезни не обнаруживал никакого нетерпения, ни ропота, ни стона, но сугубо и непрестанно пребывал в Иисусовой молитве, перебирая всегда четки. Когда болезнь его увеличилась, доктор спрашивал его: «Ну что, отец Епифаний, как чувствуешь себя, больно тебе?» А он, как бы не слыша вопроса, вполголоса твердил: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня». Надо полагать, что от продолжительных молитвенных стояний ноги у него отекли и покрылись гнойными струпами. Но частые перевязки усердных больничных, очищение ран и прочее как бы ровно не касалось лично до больного, он не обращал внимания на болезнь, а только усиленно совершал Иисусову молитву. Доктор и больничные служители поражались его терпению, благоговели перед ним и удивлялись его молитвенному состоянию. Так как в Фиваиде тяжелобольные обычно приобщаются Святых Христовых Таин ежедневно, то и отец Епифаний ежедневно удостаивался приобщения сей Чаши Жизни, что и составляло для него высочайшее наслаждение. Наконец приблизилась его кончина. Силы покинули его, четки выпали из руки, но он схватил полу своего подрясника и, перебирая его, шептал молитву Иисусову и с ней на устах предал свой дух Тому, которого так горячо возлюбила душа его. После принятия Святых Таин он тихо скончался 19 сентября 1914 года на 78-м году своего возраста. После смерти он казался сладко уснувшим, а не умершим. Так благодатно закончил свой жизненный земной путь отец Епифаний. Какой назидательный пример подражанию оставил по себе среди фиваидского братства сей блаженный слепец! Быстро узнали братия о кончине своего любимого собрата отца Епифания и благоговейно каждый осенял себя крестным знамением и с умилением произносил: «Царство тебе Небесное, истинный слуга Божий, и вечный покой тебе со святыми!» О схимонахе Серафиме Схимонах Серафим (в миру Семен Иванович Шевченко, Харьковской губернии, из малороссов) прибыл в Фиваиду почти в начале основания пустыни, то есть в 1883 году, будучи 50 лет от роду. |
| СОЛДАТСКИЕ НОВОПОЛОЖЕННЫЕ ДЕНЬГИ . См. Сборы . СОЛДАТЫ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ПОЛКА . Перевод живущих в приворотной избе при Св. Синоде на другую квартиру. 7 . Отвод квартир присланным для караула при Св. Синоде и требование присылки для них фузей, шпаг и епанчей. 50 . СПРАВЩИК . Служащему в Московской типографии поручено Св. Синодом поверить исправления, сделанные в Библии, и экземпляры исправлений и поверки доставить лично в Св. Синод. 124 . СТАВЛЕННИКИ . Разрешение отсылать ставленников бывшей патриаршей области из Москвы к архиереям других епархий для посвящения. 59 . Дозволение митрополиту Фиваидскому посвящать ставленников бывшей патриаршей области, если они того пожелают, в диаконы и священники со взиманием определённой платы. 63 . СТАВРОПИГИИ . Постановление о том, чтобы Киево-Печерская и Черниговская ставропигии впредь именовались ставропигиями Св. Синода, а не Константинопольского патриарха. 9 . СТАРИЦЫ И СТАРЦЫ, ОБРАТИВШИЕСЯ ИЗ РАСКОЛА . См. Раскольники . СТАРОСТЫ ЦЕРКОВНЫЕ . Выбор их прихожанами. 17 . СТОРОЖА . Определение при Св. Синоде четырёх сторожей и назначение им жалованья. 136 . СТРОЕНИЕ ГОРОДОВОЕ . См. Сборы . СУД ГРАЖДАНСКИЙ . К нему отсылаются священники по обнажении от священства, когда окажется после предварительного исследования, что они подлежат розыску. 164 . Лица духовного ведомства за оглашение ложного чуда. 250 . СУД ДУХОВНЫЙ . Обида, нанесённая епископу или кому-нибудь епископом, подлежит суду Св. Синода; разрешение монахам и священникам просить суда на своего епископа в Св. Синод (п. 13–14 стр. 16). 1 . Ведомство судом крестьян и вотчин бывшего патриаршего дома, архиерейских, монастырских и церковных, а также служителей архиерейских домов и монастырских в Св. Синоде. 64 , 313 . СУДЬИ МИРСКИЕ, СОСТОЯЩИЕ У РАСКОЛЬНИЧЕСКИХ ДЕЛ . Несменяемость их без собственного указа Государя. 3 . Губернские и провинциальные власти должны исполнять их указы. 103 . СУДЬИ : Монастырского Приказа . Определение Василия Ершова судьёю Монастырского Приказа. 79 , 88 . Форма присяги, для него составленной, и подчинение его ведомству патриарших московских Приказов: Дворцового и Казённого. 88 . Возложение на него ответственности за неисправность в делах лиц, потребованных им самим на службу в Монастырский Приказ. 174 . Поручение ему надзора над постройкою в Москве триумфальных ворот. 256 , 311 . Предоставление ему права назначить к епархиальным архиереям управителей для сборов и отправления дел. 326 . |
| Б. Вейса 195 , посвятившего остаток своей жизни критическому пересмотру наличного материала, а новое издание предпринимается берлинским профессором фон Зоденом 196 . Теория рецензий достигла своего наивысшего и лучшего завершения в системе Весткотт-Хорта. Их воззрения можно формулировать в следующих пунктах: а) Все манускрипты распадаются на два класса – ревизованных (большинство) и не ревизованных (меньшинство) рукописей, из коих должны быть предпочитаемы последние. b) Тщательное рассмотрение текста приводит к дальнейшему разделению на три группы: α) самую меньшую из В, , L, немногих курсивов (33 Евангелия, 61 Деяние) и переводов мемфисского (богаирского) и фиваидского (саидского), β) бóльшую из D, древнелатинского и древнесирского переводов, [минускулов] 13, 69; [всего] 81 Евангелие, 180 Деяний и 39 евангелистариев и γ) самую обширную из А, С, позднейших унциалов, всей массы курсивов и прочих переводов, с) Ближайшее соотношение их выясняется так называемыми «сводными чтениями». Например, у Лк. 24, 53 в В С L, мемфисском, сирском «благословляя Бога»; в D и других латинских «прославляя Бога»; а в А, двенадцати унциалах, курсивах, Вульгате и других переводах «прославляя и благословляя Бога» как комбинация двух первых. Очевидно, сводные тексты позднейшие. Но d) они встречаются у патриотических авторитетов антиохийско-сирских и, следовательно, представляют тип «сирский». Поскольку же их не находится у писателей до половины III в. (Иринея, Ипполита, Климента Александрийского , Оригена и Киприана), то необходимо предположить, что в конце III в. в Антиохии или около нее была произведена грандиозная церковная ревизия, давшая нам «сирский» текст, который получил широкое господство через Константинополь. При всём том он в силу поновления не заслуживает доверия, почему главнейший процент рукописей (преимущественно церковных) выпадает из критического аппарата, е) Другая группа по месту своего господства обозначается термином «западная». Она отличается дополнениями, свободными распространениями, которые отсылают нас к той эпохе, когда заботились не столько о точности, сколько о назидании. |
| 11, 1; сн. 18, 1). Но старцы вифлеемские, по любви к ним, не отпускали их, а потом вынуждены были уступить им, когда последние в том вертепе, в котором родился Христос, дали пред всеми братиями обещание вскоре возвратиться в Вифлием (17, 2. 5). 7 На пути в Египет (ок. 390 г.) Кассиан и Герман посетили монастыри палестинские или месопотамские, изучая тамошние правила (предисловие пр. Кассиана к книгам о постан. кин. и кн. 5, гл. 36. Соб. 21, 11), затем благополучно водою прибыли в египетский город Феннез и, встретив здесь епископа Архебия, вслед за ним отправились пешком в его город Панефиз, чтобы видеть старцев, подвизающихся не в дальнем расстоянии отсюда. «Земля, на которой стоит этот город, и большая часть сопредельной с ним страны, некогда была самая плодоносная, но после случившегося землетрясения, когда всколебавшееся море, вышед из берегов своих, затопило и истребило на ней почти все селения, – некогда тучная земля эта покрылась солеными болотами,... из многих разрушенных наводнением селений, по удалении из них жителей, образовались возвышенные холмы, на подобие островов (сн. соб. 7, 26), доставляющие приятное уединение для отшельников, в числе коих находились тогда (в Фиваидской пустыне) три самых ветхих старца: Херимон, Нестерой и Иосиф». Чудные были эти старцы! Святость сияла в самом взоре их, так что одно воззрение на них могло быть весьма поучительно (-11, 1 – 3). Первый из них был летами старше двоих других (протекал уже сотый год его жизни); от старости и от непрерывного пребывания в молитвах хребет его был так согбен, что он, как малолетнее дитя, ходил с опущенными и до самой земли простертыми руками, но еще бодрый духом не оставлял прежнего строгого образа жизни своей. 8 «Мы, пишет Кассиан, с удивлением смотря на него, покорно просили, чтобы он сказал нам что-нибудь в назидание, за понесенный нами труд в столь дальнем пути из Вифлеемского общежития». – «Как я начну учить тому, чего сам не делаю»? возразил авва (гл. 4 – 5), впрочем беседовал с благочестивыми странниками о совершенной любви к Богу, причем, как и в других случаях, частные вопросы предлагал Герман, старше Кассиана летами. |
| Строгой критике прежде всего подверглось название «башмурский». В начале нынешнего века из-за этого слова вели полемику Катрмэр и Шампольон младший. Положения Катрмэра: а) на третьем наречии говорили в оазисах; б) Башмур, единственный Башмур известный в истории, лежал около озера Мензалэ, на севере дельты, в) третье наречие совершено неправильно назвали башмурским, а башмурское наречие, о котором говорит Афанасий, нам неизвестно. – Положения Шампольона: а) на третьем диалекте говорили в Файюме; б) Башмур действительно лежал около Мензалэ, но, может быть, в Файюме был другой Башмур, от которого в) третье наречие и называлось башмурским. – Оказывается, Шампольон был прав в главном, Катрмэр – во второстепенном. Штерн принимает положения б и в Катрмэра и а Шампольона. Вырытые в последнее десятилетие около Мединет-эль-Файюм папирусы не оставляют никакого сомнения, что именно здесь говорили на третьем диалекте; но он не был только местным фай юмским наречием, хотя именно здесь наиболее последовательно выразились его особенности:на третьем диалекте говорили в οοбще в среднем Египте [кто даст себе труд прочитать приведенные выше строки, тот воочию убедится, что третье наречие и фонетически и лексически проходит по средине между богейрским и саидским, примыкая чаще к последнему]. Но что особенно любопытно, – папирусы, писанные в самом Мемфисе в монастыре абу-Эрмис, доказывают, что и там говорили на третьем наречии. Таким образом предложенное Войде для богейрского название «dialectas memphitica» положительно ошибочно. Следовательно из трех употребительных доселе названий два несомненно неверныи третье («фиваидское или финское наречие») может быть не вполне точно. – Штерн говорит, по этому, 1) о нижнеегипетском или богейрском диалекте, 2) о верхнеегипетском или саидском и 3) о среднеегипетском и файюмском, и вместо прежних терминов: 1) memphitisch, 2) mhebäisch (saphidisch), 3) baschmurisch bboдum: 1) boheirisch, 2) sahidisch, 3) mittelägyptisch (resp. fayyûmisch). – Против первых двух его терминов можно заметить только то, что это названия арабские: германисты едва ли бы обрадовались, если бы им предложили предмет их филологических изысканий называть «nemezsche» иди «allemandsche Sprache»; и все ли слависты ответят с удовольствием русскому на вопрос: говорите ли вы по богемски? Само «богейрское» наречие называет себя тиаспи нремпемит «язык северян», а «по-саидски» верхнеегипетский диалект называется таспе нреммарис «язык южан» или таспе етсарис «язык гожный». Поступаться этими ясными географическими названиями в пользу арабских нет ochobahuй. Ludwig Smern, Kopmische Grammatik (Leipzig, 1880) SS. 1. 2. 12. 445 446. – Zoega, Catalogus codd. copt. mss. musei Borgiani (Romae, 1810), p. 142. – E. Quatremère, Recherches critiques et historiques sur la langue et la littérature de PÉgypte (Paris, 1808), 228. Его жe Observamions sur quelques points de la géographie de l’Egypte (Paris, 1812), 62–73 (ombem на статью Шампольона b Magasin Encyclopédique). |
| Точность даже и в мелочах лучше неточности. В Хр. Чт. 1884, II, 582 (2) язык «похвального слова» назван «коптско-мемфисским»: теперь мы предпочли бы назвать его «северно-коптским». В 1884 г. мы не имели под руками Л. Штерна и держались той терминологии, которую встречали везде, у Дёга, Шампольона, Катрмэра, Пейрона, Швартце и у самого Э. Ревилью. Но Штерн делает против нее замечания столь веские, что она едва ли продержится долго в специальной литературе. Занимающиеся богословскими науками только в одной их отрасли, в исагогике (в трактате о переводах св. писания), встречают речь о коптском языке. Конечно со временем и здесь утвердится новая терминология, и может быть для некоторых будет не безинтересно познакомиться с основаниями предстоящей перемены. – Епископ кусский Афанасий (в XI в.) в своей коптской грамматике на арабском языке говорит, что коптский язык разделяется на три диалекта: богейрский (от cлoba al-Bohei’râh, apaбckoe название западной части дельты), саидский (от apaб. as- S’a’id, bepxhuй Египет) и (уже вымерший ко времени Афанасия) башмурский. – Богейрское наречие, как природный язык монофизитского патриарха александрийского, стало богослужебным языком всей коптской церкви как в нижнем, так и в верхнем Египте, первое сделалось известно в Европе и сначала называлось здесь просто «коптским языком». Но когда ученые познакомились с саидским наречием («диалектом – по Штерну – более древним и богатым, на котором говорили от города Миниэ [под 28°0´, 25´´ с. ш., у северной границы крокодилов] до границ Нубии»), то в 1777 г. египтолог поляк Войде предложил богейрское наречие называть «мемфисским»; саидскому усвоили название фиваидского (thebaica). Затем в 1789 г. Джеорджи впервые познакомил ученых с третьим, своеобразным картавым наречием, издав отрывок библейского перевода. Джеорджи полагал, что на третьем наречии говорили в оазисах; но другие ученые (и Цёга) признали в нем башмурский диалект (на севере дельты). – Для любителей – несколько слов на богейрском (1), саидском (2) и третьем (3) наречии. |
| Больше всего могло бы иметь значения свидетельство Амвросия Медиоланского , так как он жил ранее Евхерия, но слова Амвросия, как очевидно для каждого непредубежденного ума, слишком неопределенны: под сонмом «небесных воинов» по меньшей мере с равным правом можно разуметь и не разуметь воинов фиваидского легиона. Последнее представляется наиболее безошибочным. Что касается доказательств, приводимых учеными против достоверности разбираемого повествования, то они сохраняют свое значение и силу. Можно так или иначе ослаблять, при помощи каких-либо тонких соображений, значимость того иди другого доказательства, направленного против истинности рассказа, но совсем отнять вес у всех доказательств вместе едва ли возможно. В виду этого повествование о фиваидском легионе и его мученичестве, несмотря на его грандиозность, или лучше сказать, и вследствие его грандиозности, следует признать позднейшей легендой. Но каким образом могла сложиться подобная легенда? Где её источник? Вопрос трудный. Для разрешения его мы можем сделать лишь немногое. В одном сочинении бл. Феодорита 296 встречается рассказ о том, что в царствование Диоклетиана, по приказанию Максимиана, в Апамее, в Сирии, подвергнуты были казни 70 христиан воинов, вместе с их офицером (tribunus militum) христианином – по имени Маврикием. Можно полагать, что этот восточный рассказ, перейдя на почву западную, в V веке послужил зерном к возникновению повести о фиваидском легионе и его мученичестве. 297 Отрицать истинность рассказа Феодорита нет оснований (хотя, быть может, правильнее было бы вместо имени Максимиана поставить имя Галерия или Максимина); но если так, то предположив, что и рассказ о фиваидском легионе тоже историческая истина, мы встретимся с естественным недоумением: неужели в самом деле при Максимиане пострадали двое военачальников – христиан с именем Маврикий, и притом не одни, а с дружинами? Очевидно, верен какой-нибудь один из двух рассказов: или Феодорита или Евхерия. Без сомнения, следует склоняться в пользу рассказа Феодорита. |
|
|
