| Выступая как апологет, Е., подобно мн. своим предшественникам, обращался к 2 аудиториям - иудейской и языческой. Одним из основных источников Е. в полемике с иудеями был трактат мч. Иустина Философа «Диалог с Трифоном иудеем», из к-рого он заимствовал обширный набор аргументов, углубляя и разрабатывая темы, намеченные мч. Иустином. Используемый Е. жанр повествования позволил ему более подробно останавливаться на каждом, даже второстепенном вопросе ( Carrara. 2000. P. 48-49). Е. активно пользовался сочинениями Оригена: он много цитирует соч. «Против Цельса», в к-ром Ориген, полемизируя с язычником Цельсом, выдвигал свои аргументы против иудаизма, а также широко использует догматический труд «О началах». В «Евангельском приготовлении», своем основном апологетическом труде, обращенном к язычникам, Е. привел обширные цитаты из трактатов философов традиции среднего платонизма и неоплатонизма, являющихся его основными источниками в этой работе. Цитируемые Е. авторы - Боэт Сидонский, перипатетик (I в. до Р. Х.), Плутарх Херонейский, философ и биограф (I-II вв.), Арий Дидим, философ эклектического направления, советник имп. Августа (I в.), Нумений Апамейский, неопифагореец (сер. II в.), Аттик, средний платоник, глава афинской школы (сер. II в.), Плотин , Амелий, ближайший ученик и помощник Плотина и нек-рые др. Во всех своих апологетических работах Е. много цитировал Свящ. Писание: в «Евангельском приготовлении» и в соч. «О Богоявлении» - когда стремился доказать эллинам истинность ветхозаветных текстов и их близость к утверждениям философов, к-рые, по его мнению, черпали свою мудрость в Свящ. Писании, в «Евангельском доказательстве» - когда, обращаясь к иудеям, стремился раскрыть духовный смысл закона Моисеева. I. «Против Иерокла» (Contra Hieroclem). Эта небольшая полемическая работа, сохранившаяся в 6 рукописях, из к-рых наиболее ранние восходят к X-XII вв., направлена против памфлета языческого автора Иерокла, к-рый путем сравнения с Аполлонием Тианским пытался принизить Христа и тем самым высмеять христиан. Известно, что Иерокл был высокопоставленным чиновником в империи и последовательно занимал должности наместника в Пальмире (ок. 297), викария диоцеза Восток (до 303), наместника в Вифинии (303-305) и префекта Египта (310-311). Он был одним из ближайших соратников 2 императоров - гонителей христиан - Диоклетиана и Максимина Дайи. |
| Если бы в этом деле все утверждалось только на субъективном влечении к прославлению, то пред нами в настоящем случае открылись бы совсем другие явления. Положим, что исторический образ Христа овладел тем или иным субъектом особенно склонным к идеализированию, как например лице Аполлония Тианского-Филостратом, и из этого образа означенный субъект создал нечто особенное; допустим, что такая же именно склонность, в роде мономании, обуяла и еще многих других, и вот они по общеизобретенному типу образовали твердый догмат о Христе. Но очевидно, что из такого исходного пункта никогда не раскрылось бы столь высокое и разностороннее развитие жизни, какое мы находим в христианстве и никогда не произошла бы вера человечества, все более и более захватывающая в свою область разные народы земли. Мы видим, что идея исключительного достоинства Христа была решительно общею верою первохристианства, что ее восприняли и усвоили люди самых различных индивидуальностей и, хотя в несколько различной форме, однако все вполне согласно по существу, по её основным мыслям. Это ведет нас к признанию объективной и абсолютной необходимости её образования, утверждавшейся, во-первых, на свидетельстве Христа о самом Себе и своем отношении к Богу, во вторых, на необычайной силе впечатления, произведённого Его личностью и жизнью на лучшие сердца окружавших Его лице и, наконец, на безусловном соответствии исторического образа Христа лежащему в глубине человеческого духа первообразу высочайшего и совершеннейшего вообще, каковой именно первообраз в явлении Христа и достиг полного воззрения для человечества, или чрез Него пришел в последнем к ясному сознанию. Далее, говорим: если бы влечение к прославлению Христа и действительно находилось в первом христианском обществе, то несомненно уже в самой первоначальной своей силе было бы более или менее ослаблено другим, противоположным ему влечением, а в своих дальнейших действиях непременно уступило бы место развитию последнего. Допустим, что те, кто лично знал и любил Христа, питали сильную наклонность к идеализированию Его личности; но эта наклонность даже в самую первую пору её не могла существовать в них без некоторого противодействия, а впоследствии как в них, так особенно в других, должна была все более и более препобеждаться этим противодействием. |
| Nowoznaleziona rzeczy (с. …) (Новооткрытия ) Стихотворение написано в популярном в польской литературе XVII в. жанре новин. Его источник – поэтический перевод книги итальянского мыслителя Полидора Вергилия Урбинского «Об изобретателях вещей» (Венеция, 1498), выполненный белорусским писателем конца XVI– начала XVII вв. Яном Протасовичем и озоглавленный «Краткое описание кто что изобрел и для пользования людям дал» (Вильна, 1608). Польский текст (по списку ЦГАДА, л. 121–121 об.) и его перевод печатаются впервые. 1 ...названный полярисом… – полярисом назывался магнит. 2 Гиацинтовые капли… – настой, приготовленный из сока, так называемого гиацинтового (алойного) дерева, применялся, как противоспалительное средство. 3 Доблестный Америго... – Америго Веспуччи (1451–1512) из Флоренции, астроном, выдающийся испанский и португальский мореплаватель, с 1499 по 1504 гг. участвовал в четырех экспедициях к берегам нового континента, названного по его имени Америкой. 4 Флавий по своей мудрости свойства его уразумел… – указание неточно: компас был изобретен в древности китайцами, европейцы познакомились с прибором около XII в. О камне, «притягивающем другие камни и предметы» пишет Флавий Филострат (ок. 170–244/48 гг.) в сочинении «Жизнь Аполлония Тианского» (см.: издание, подготовленное Е. Г. Рабиновичем.– М., 1985. – кн.: 3, 46–47.– С. 71). Однако еще до Флавия о свойствах магнита писал Плиний Старший в XXXVII книге «Естественной истории» и некоторые другие античные писатели. 5 ...фурии… – (древнерим. миф.) три дочери Земли и Ночи: Алекто, Мегера и Тисифона, богини возмездия. 6 С Зеринфа принесен он в Римское государство... – Зеринф – город во Фракии (на северо-востоке Балканского полуострова), в котором, согласно древнеримской мифологии, находилась пещера богини колдовства и подземного мира Гекаты. 7 Зевкий художник... – не исключено, что здесь подразумевается знаменитый древнегреческий живописец Зевксид, живший во второй половине V в. до н. э. 8 Крест из четырех звезд... Америго в небе разыскал... – речь идет об открытии созвездия Южный крест, которое сделал Веспуччи в 1449–1550 гг. |
| 16. Преп. Нил: Если сдерживаешь чрево, сдерживай и язык, дабы не быть рабом первого, а для второго не оказаться неразумно свободным. 17. Исократ: Всё, что ты намереваешься сказать, прежде обдумай, ибо у многих язык опережает размышление. 18. Ритор Исократ, когда Кареон, известный болтун, пожелал заниматься у него, потребовал двойную плату, а на вопрос о причине сказал: «Одну – чтобы учился говорить, другую же – чтобы молчать». 19. Клейтарх: Чего не желаешь слушать – и не говори, чего не желаешь говорить – и не слушай, ибо великая опасность от ушей и языка. 20. Сократ: Лучше хромать на ногу, чем на язык. 21. Демонакт: Больше пользуйся ушами, чем языком. 22. Демосфен: На пиру сказал много говорившему: «Если бы ты столько же думал, то столько бы не говорил». 23. Когда его спросили, почему у нас язык один, но два уха, ответил: «Потому что слушать должно вдвое больше, чем говорить». 24. Платон: Платон, когда Антисфен был слишком многословен во время беседы, сказал ему: «Не знаешь, что у речи мера – не говорящий, но слушающий?» 25. Никострат: Если бы признаком разума было [умение] непрерывно, много и быстро говорить, то ласточки были бы умнее нас. 26. Из Эпиктета и Исократа: Природа дала людям один язык и два уха, чтобы, говоря, вдвое больше слушали. 27. Пифагор: Рана от меча легче, чем от языка, ибо первый ранит тело, второй – душу. 28. Эзоп: Он, спрошенный о том, что в людях [одновременно] и хорошее, и дурное, ответил: «Язык». 29. Демокрит: Все время говорить и ничего не желать слушать – жадность. 30. Аполлоний Тианский: Многоречивость много ошибается, молчание – безошибочно. 31. Он же сказал, что риторы подобны лягушкам: те в воде квакают, а эти – по водяным часам. 32. Ликон: Как ласточки непрестанным гомоном отвергают удовольствие беседы, так и болтуны: постоянно докучая, они становятся невыносимы для слушающих. 33. Юристу, вздорному болтуну, некто сказал: «Нужно не много говорить о малом, но мало – о многом». 34. Феофилакт Симокатта: В чем в словах согрешаем, в том и в делах наказание приемлем. Слово 48-е. О промысле |
| Он все существенное в религии сводил к следующим истинам: есть верховное достопоклоняемое Существо; наилучший способ служения Ему есть благоупорядоченная жизнь; есть посмертное воздаяние за добрые и злые дела человека; пороки и преступления, совершаемые людьми в настоящей жизни, могут быть заглаждаемы через искренное раскаяние. За Шербери следует Блонт, известный преимущественно отрицанием достоверности евангельских чудес. Он не находит существенного различия между чудесами Христа и Аполлония Тианского, жизнь которого была переведена им на английский язык, – считает те и другие ложными и признает вообще чудо невозможным, противоречащим здравому разуму. «Я не хочу, – говорит он, – полагаться на чудеса, чтобы волхв Симон, волхвы фараона, Аполлоний и другие также не потребовали от меня веры и покорности; вождем моим должен быть один разум». В последних словах ясно высказан основной принцип деизма, что разум есть последний критерий истины. Этот принцип особенно подробно раскрыт у Коллинза и Лайонза. Коллинз и Лайонз выступали в качестве ярых защитников свободомыслия. Оба они знание истины приписывали только разуму и настаивали на свободомышлении, независимом от всяких соображений с верой и только перед собой самим ответственным. Коллинз, кроме того, прямо нападал на христианскую веру, решительно отвергал чудеса, откровение и христианские догматы, необъяснимые разумом, например догмат о Троице, о пресуществлении и др. Толанд отрицал таинственный характер христианского учения и доказывал, что христианская религия есть чистая религия одного разума, что в ней нет ничего превышающего разум, нет никаких тайн. Он не отвергал безусловно откровения и чудес, но не придавал им, однако же, в строгом смысле сверхъестественного значения. Последним критерием истины он так же признавал разум. Веру ставил совершенно под власть рассудка. «Откровение, – по его выражению, – не потому истинно, что оно откровенно, а потому, что оно разумно. Чудеса, хотя превышают обыкновенный порядок мира, но для всемогущего Творца мира они по необходимости должны быть легки». |
| В лице Оригена († 250 г.) она имела сильного философского представителя с его восьмью апологетическими книгами, направленными против Цельса 27 , составившими эпоху в истории христианской апологетики. Великое благо для дела защиты христианства оказали такие высокие представители обширной христианской учености, каковы Климент и Ориген . Как истые образцы в деле опровержения философских нападений на христианство со стороны его противников, они доказали несправедливость языческих нареканий, взводимых на христианское учение, разбили на голову Цельсов и Порфириев, и, что еще важнее, вместо опровергнутых предубеждений и заблуждений предложили превосходные объяснения истины. Они проложили новый путь в области христианской апологетики – путь по преимуществу философский, дав вместе с тем сильное оружие и последующим апологетам для опровержения нападений на достоверность евангельской истории, на божественное достоинство Иисуса Христа, на подлинность Его чудес и проч. Их апологии имели большое влияние на все последующее развитие христианской апологетики. Незадолго перед временем перехода греко-римской империи от язычества к христианству при императоре Константине Великом , церковный историк Евсевий Кесарийский († 340) написал три сочинения, имеющие апологетическую цель: «Евангельское приготовление» 28 , «Евангельское доказательство» 29 и «Опровержение Гиерокла». Первые два сочинения Евсевия составлены по обширному плану и снабжены богатой эрудицией, последнее замечательно опровержением мнимого сходства между Иисусом Христом и Аполлонием Тианским 30 . Главная заслуга Евсевия в истории научной апологетики христианства состоит в собрании и систематическом упорядочении обширного материала из апологетической письменности предшествующих веков. Он положил основание историко-систематической апологетики христианства. Его «Евангельское приготовление» и особенно «Евангельское доказательство» служили во многих отношениях образцами, по которым построились многие из позднейших обширных историко-богословских опытов защиты христианства. |
| Трагедия могла быть очищенной; мысль, сложившаяся в отчетливое единство в лице Сократа, Платона и Аристотеля, справилась со своим «востоком» – самопроизвольно зажившей змеею; покорение «запада» и «востока» Александром Великим – удар меча грека по глиняным ногам рока и разрыв исторических перспектив в судьбу сверхисторическую; разрыв самой Греции, как исторически самобытного тела, в оплодотворяющее начало «западно-восточных» культур. 4 Центр событий, слагавший блистательную историю Греции, остается сокрытым; воочию никто не видел его; не воплощается он в образ: мысли, героя, события, но духовной бурей проносится по куще душ и отрясает плоды; падают в день истории индивидуальности, события, мысли; раздается гомеровский эпос; отражают персов; потрясаются Софоклом и Фидием; и волнуются событиями пелопонесской войны; падают плоды древа; в историю отрясается Греция; и змеи пифийских расселин теперь – кастальские струи; у них жала вырваны. Андрей Белый. Александрийский период и мы в освещении... До этого: мысль – кончик прощупи, расширяемой в конус огромного, утробного мира; переломился он, перевернулся и протянулся под ясное небо, развиваясь в форму чаши; и платонова форма – кристальная чаша. Куда чаша протянута? В Александрию, к Филону, к Плотину 332 ; логика протянута к... Логосу. 6 Александрийский период... В причудливостях пересеченных культур прорез чаяний о единстве всего мирового; Его нет; перед нами груды поверженных храмов; и – голоса. – «Гибель мира близка». Будто бы: из расколотых гробов огромного прошлого перед нами проходят одетые в мифы, как в саваны, Аполлоний Тианский и Симон 333 . Никомах, Сатурнин, Василид, Валентин 334 повествуют о таинствах бытия божества: образы Ахамота, Софии и Офиса стоят перед нами; безумным романом течет нам вселенная; из муже-женского Бифоса, бездны, истекает цепь эонов; Дух, первый эон, зрит Истину, свою супругу, рождая с ней Разум и Жизнь; те рождают уже Человека; падают цепи эонов, развивая в падении страсть к источнику совершенства, страсть меж безднами – образ влюбленной Софии; эоны принимают участие в ее страсти; в романических катастрофах мира течет нам вселенная; и мир страсти нашей, вторая София рождается из страсти Небесной; и эта вторая София – бросается в хаос; текут воды из слез ее; а из улыбки струятся ее лучезарные светочи; материей оплотневают печали Софии. |
| Словом εαγγλιον называются пророчества-оракулы. По рассказу Плутарха , рим. полководец Серторий с целью завоевать симпатии суеверных варваров-лузитанцев выдавал известия о победах, доставленные ему подчиненными, за полученные чудесным образом, приказывая радоваться и приносить жертвы богам по случаю «евангелий» (π εαγγελοις - Plut. Sertor. 11). Так же Филострат называет весть об убийстве имп. Домициана , сообщенную богами Аполлонию Тианскому ( Philostrat. Vita Apoll. VIII 26-27). Особое значение для истории слова «евангелие» имеет его использование в текстах, относящихся к культу императора. Всякое распоряжение императора, так же как и всякое известие о важных событиях его жизни - рождении, восхождении на трон (πε γν[]στ[ης γενμην το] εαγγελ[ο]υ περ το νηγορεσθαι Κασαρα - SB. I 421) и др., могло называться «евангелием». Каждое из них имеет универсальное значение, поскольку то, о чем они сообщают, имеет отношение ко всем жителям империи и, более того, ко всему миру как гарантия мира и благоденствия. Надписи, найденные в малоазийских городах Приена и Апамея, провозглашают, что день рождения императора (к-рый назван богом) положил начало «евангелиям» для мира (ρξεν δ τι κσμωι τν δι ατν εαγγελων γενθλιος το θεο - SEG. IV 490; ср.: SEG. V 815). Поскольку в надписях и текстах, связанных с культом императора, слово «евангелие», как правило, относится к событиям, к-рые, с т. зр. их авторов, несут избавление от к.-л. опасностей или бедствий всем жителям империи и являются для них жизненно важными, то мн. исследователи считают эту традицию одним из источников специфики значения слова «евангелие» в раннехрист. текстах. При этом, однако, учитывается, что принципиальным отличием соответствующего христ. понятия является уникальность подразумеваемого им факта по отношению к тем событиям, о к-рых сообщали многочисленные «евангелия» нехрист. мира. На уровне языка эта особенность выразилась в использовании для обозначения содержания христ. проповеди только формы ед. ч. слова εαγγλιον в отличие от нехрист. источников, где преобладает форма мн. ч. ( Strecker. 1996. S. 356). |
| Для язычников однако ж авторитет священных книг христианских не был авторитетен; писанному откровению христианскому они противопоставляли, как мы уже видели, свое откровение. Впрочем по вопросу о чудесах разногласие ихъ с христианами состояло не в отрицании действительности христианских чудес, а в ином объяснении их. Сопоставление Иисуса Христа с Аполлонием тианским, с Пифагором и другими мудрецами и теургами дает право думать, что язычники не отрицали факта привезения ненаезжанными коровами ковчега завета от филистимлян к иудеям, не отрицали чудесного перехода иудеев чрез Иордан и проч. 757 , но видели в этого рода явлениях не то, на что указывали им христиане, а то, что они видели в путешествии, например, змея с Эскулапом из Эпидавра в Рим, в ношении весталкой решетом воды из Тибра и проч. 758 . По мнению их всякое чудесное действие человека, где бы оно ни происходило, было действием демонов, вынуждаемых к тому магическими заклинаниями и телетами людей, знающих это дело, которые возможны как между язычниками, так и между христианами. С этой точки зрения чудеса ветхого завета не представляли им ничего особенного сравнительно со множеством чудес народа римского. Такие мысли римских язычников, коренившиеся во всей системе их религиозных верований, находили себе опору в философском учении о магии Порфирия, Ямвлиха и других знаменитостей неоплатонизма и вынуждали Августина поднять вопрос о магии против Порфирия, как самого знаменитого представителя магизма, с тем, чтобы доказать, что чудеса магов и христианские чудеса различаются между собой, как дела нечистых духов и дела Божии. В первой части нашего сочинения мы изложили основные пункты Порфириева учения о магии. Разбирая критически это учение, Августин находит его нерешительным, непоследовательным и нечестивым. Порфирий, говорит он, делил магию на гоэтию и теургию и полагал, что первая есть дело злых демонов и дело дурное, а вторая – дело хорошее, как дело демонов добрых; но внутренно он был убежден, кажется, что тот и другой вид магии есть дело нечистых духов. |
| 92 Геракл живым взошёл на погребальный костёр вследствие коварства кентавра Несса и легковерия своей жены Деяниры. 93 Отец Пелопса Тантал изрубил своего малолетнего сына на куски и предложил в пищу олимпийским богам, собравшимся к нему на пир. Боги поняли обман и воскресили Пелопса, причём съеденная случайно Деметрой часть плеча была заменена вставкой из слоновой кости. 95 Речь идёт о культе фригийского божества Кибелы-Реи, у служителей которого практиковалось нанесение себе кровавых ран и оскопление, проходившие во время экстатического празднества «Дня крови», причём для доведения до экстатического состояния и нечувствительности к боли употреблялась музыка. Употребляемое здесь слово κτομ (букв. «отсекание») может означать либо просто сечение ножом (так у Нонна (Комм. на 4-е Слово 5)), либо (что более вероятно) оскопление (так считает и издатель критического текста: SC. 309. P. 180, n. 2). 96 По указанию издателя SC « κα μυστικς» – это глосса (SC. 309. P. 180, n. 3). Митра – главное божество зороастризма, а в эллинистический период митраизма, мистического религиозного культа, особенно распространившегося в римской армии в I – IV веках по Р. Х. Есть свидетельства, что в ходе таинств Митры, совершавшихся в подземных пещерах, адепты подвергались разнообразным жестоким испытаниям: томились голодом, терпели бичевания, проходили через огонь и прочее. 97 Согласно греческим источникам, тавры приносили в жертву своей богине-деве (Артемиде) эллинов и мореходов, попавших к ним в плен, а также умерщвляли захваченных в бою врагов. 98 Имеется в виду Поликсена, дочь троянского царя Приама, которая, после взятия Трои, по требованию призрака Ахилла была принесена в жертву. 99 Менекей, младший сын фиванского царя Креонта, принёс себя в жертву при осаде Фив, чтобы исполнить предсказание оракула и через это спасти город. 100 Согласно Павсанию (Описание Эллады IX, 13.3), две дочери Скедаса повесились после того, как подверглись насилию со стороны двух лакедемонян. 101 Спартанцы, желая сделать своих граждан и юношей более мужественными, секли их бичами, причём наиболее стойкий получал награду (Нонн. Комм. на 4-е Слово 11). Сообщение о том, что спартанских юношей секли бичами перед храмом Артемиды Орфии («Восходящей»), восходит к Ксенофонту (Лакедемонская полития II, 9); ср. Плутарх. Древние обычаи спартанцев 40; Павсаний. Описание Эллады III, 16, 10; Филострат Старший. Жизнь Аполлония Тианского VI, 20. |
|
|
