| Аноним (Х в.). Житие Михаила Малеина (Х в.) СимеонМетафраст (ум. ок. 987). Жития: Николая, архиепископа Мир в Ликии (IV в.) Спиридона Тримифунского (ум. 348) Ефрема Сирина (306–378) Амфилохия, епископа Иконийского (ум. 394) Анронина и Афанасия (379–395) Иоанна Хрисостома (341/7–407) Арсения Великого (кон. IV – нач. V вв.) Евфросинии Александрийской (ум. 470) Аполлинарии (ум. 470) Маркиана Эконома (ум. 473) Евфимия Великого (377–473) Авксентия(ок. 408–474) Евсевии (Ксении) Миласской (ум. 475) Феодоры Александрийской (ум. 480) Даниила Столпника (409–493) Матроны Пергской (ок. 420/430 – ок. 510/515 или 524 г.) Сампсона Ксенодоха (ум. 530) Ксенофонта и Марии (VI в.) Авраамия и Марии (VI в.) Потапия (VI в.) Марина (Марии) и Евгения (VI в.) Анастасия Перса (ум. 628) Стефана Нового (ум. 764/765) Андрея, погребенного в Суде (en krisei) (ум. 767) Феофана (ум. 841) и Феодора Начертанных (ум. 844) Иоанникия Великого (754–846) Феоктисты Паросской (IX в.) Галактиона и Епистимии XI-XIV века Аноним (между 965–1037 гг.). Житие Нифонта Констанцского Аноним (нач. XI в.). Житие Афанасия Афонского (ум. ок. 1000 г.) Иаков Монах (XI в.?). Житие блаженного Владимира (ум. 1015) Варфоломей (ум. ок. 1065). Житие Нила из Рессано (Калаврийского) (910–1005) Чудеса иконы Св. Марии Римской (Римской Богородицы) (ок. 860–1060 гг.) Георгий (вторая пол. XI в.). Житие Лазаря Галесиота (Галесийского) (ок. 9671054) Феодор Продром (первая noлobuhaXII в.). Житие Мелетия Младшего Аноним (cepeдuhaXII в.). Житие Никона Метаноите (ум. 998) Григорий Кипрский (XIIIb.). Похвальное слово епископу Евфимию Мадитскому (ум. ок. 990) Максим Диакон (ок. 1300 г.). Чудеса муч. Косьмы и Дамиана Никифор Каллист Ксанфопул (ок. 1300 г.). Житие Евфросиньи Новой (854–922) Никифор Каллист Ксанфопул (1308–1312 гг.). Чудеса константинопольского монастыря Пиги Феоктист Студит (1330-е гг.). Чудеса Патриарха Афанасия I (после 1311 г.) Константин Лукит (ок. 1298–1330 гг.). Энкомий Св. Евгению [Трапезундско- му] (первая пол. XIII в.) Иоанн Лазаропул (ок. 1340–1364 гг.). Синопсис чудес Св. Евгения (первая пол. XIII в.) |
| Антимаркеллианское значение имеют и слова Символа «Царствию Которого не будет конца» (согласно Маркеллу, Сын, все приведя к Отцу, вновь неразличимо сольется с Ним); подобные выражения также встречаются в неск. антиникейских символах (Спасский. С. 611-612). Особой заботой для отцов Собора было опровержение Аполлинария (младшего), еп. Лаодикийского, к-рый учил о неполноте человечества во Христе: Сын Божий воспринял человеческие тело и «душу неразумную», а высшее духовное начало человека, дух (ум, «душа разумная»), в Нем отсутствовало, будучи заменено Богом Словом. Опровергая Аполлинария, Церковь приступила к детальной разработке христологического догмата. Ответ на аполлинарианство был дан еще в Никейском Символе, где говорится не только о «воплощении», но и о «вочеловечении» Сына Божия, что указывает на совершенство, полноту человечества в Нем. Полнота вочеловечения акцентируется мн. добавлениями в К-польском Символе: «...от Духа Святого и от Марии Девы... и распятого за нас... и погребенного». Христос - Бог и Человек, небесный и земной: «...с небес... на небеса...». Войдя в человеческую историю, Христос становится ее Центром, и происходящее в короткий исторический момент «при Понтии Пилате» совершается «по Писаниям», во исполнение Божиих обетований роду человеческому. Сын Божий вочеловечившийся «сидит одесную Отца» и должен прийти «вновь, со славою», чтобы судить живых и мертвых. Совсем новая часть Символа - после слов «и в Духа Святого». Одна из главных целей Собора - утверждение веры в Духа Св., равночестного по божеству Отцу и Сыну. Свящ. Писание именует Духа Животворящим (Ин 6. 63), но то же говорится об Отце и Сыне (Ин 5. 21). Т. о. этим словом показывается равное божество Трех Лиц. При этом Символ был произведением своего времени. Тринитарные споры еще не утихли, и задачей Церкви было объединить всех в едином исповедании. Собор продолжал ту икономию, к-рую практиковал свт. Василий Великий при одобрении свт. Афанасия Великого. Но не все одобряли это направление. Среди несогласных был ближайший друг свт. |
| Аполлинарий же младший изложил Деяния и Послания апостолов, по подражанию Платону, в форме разговоров. Цель, с какой эти писатели употребляли столь различные роды стихосложения и речи, была та, говорит Сократ, чтобы никакие формы греческого языка не оставались неизвестными христианам. Сирия вторая. В провинции второй Сирии было 8 епархий, причем диоцезия каждой епархии имела средним числом 20,000 шагов (25 верст) в протяжении. Отделение провинции Сирии второй от Сирии первой совершилось при императоре Феодосие младшем. Апамея. Главным городом Сирии 2-й был город Апамея. Город этот находился при слиянии рек Оронта и Марсии, был основан Селевком Никатором и назван Апамеей в честь его супруги. Апамея была расположена на холме и хорошо укреп¬лена природою места. Город этот находился в самых дружественных отношениях с другими сирийскими городами: Антиохией, Лаодикией и Селевкией и в силу этого Страбон называет эти города сестрами. Основание епископской кафедры в Апамее возводится к временам апостольским. Первым епископом этого города был, по преданию, тот Аристарх, которого ап. Павел в послании к Колосянам называет своим соузником (IV, 10). Но так как город был богато украшен языческими храмами, то язычество в Апамее держалось долго и даже во времена Феодосия Великого христиане Апамеи не защитили епископа этого города Маркелла от нападения на него язычников, и он, за разрушение языческого храма, потерпел мученическую кончину. В окрестностях Апамеи было много монастырей. В пятом веке славился, как толкователь Ветхого Завета, епископ здешний Полихромий, младший брат Феодора Мопсуестского. Из малоазийских провинций смежных с Сирией ведению антиохийского патриарха подлежали Киликия и Исаврия, лежавшие в юго-восточном углу Малой Азии при Средиземном море. в) Киликия. Провинция Киликия лежала между Сирией и Исаврией, с севера ограничивалась горною цепью Тавром, а с юга омывалась Средиземным морем. Со времени Феодосия 11-го она делилась на две провинции – Киликию 1-ю и Киликию 2-ю. Киликия 1-я была западнее, ближе к Исаврии, Киликия 2-я восточнее, ближе к Сирии: в 1-й было 8. во 2-й 10 епископских городов. Природа Киликийской страны была гористая, жители по преимуществу занимались пастушеством. Национальным ремеслом в Киликии было делание шерстяных покровов для палаток, так как шерсть коз, многочисленные стада которых паслись на предгорьях Тавра, была для этих изделий особенно пригодна. |
| (Апост. 20, 34.) Толкование В 4-м деянии настоящего Собора написано, что 10 (или, по другим источникам, 13) епископов Диоскора Александрийского после его извержения хотя и анафематствовали Евтихия и самого Диоскора с их учениями, но не соглашались поставить подписи на послании св. Льва Римского, которое тот отправил св. Флавиану Константинопольскому (это послание было даже названо оплотом православия, как мы сказали, ибо содержало все учение Православной веры). Правда, они не соглашались не потому, что восставали против содержащихся в нем православных догматов, но потому, что, как они говорили, в диоцезе архиепископа Александрии был обычай: его епископы не совершали ни одного действия без его ведома [ 167 ] . Однако архиереи Собора не верили их словам, но, подозревая их в ереси, требовали их извержения. Сановники же и синклит, настроенные к ним человеколюбиво, предложили Собору не извергать их, но разрешить оставаться так, т. е. неизверженными, в царствующем городе, назначив срок этого пребывания до поставления другого архиепископа Александрии (ибо Диоскор Александрийский, как мы сказали, был перед этим извержен). И Собор, последовав воле сановников, определил им оставаться так и представить поручителей в том, что они не удалятся из Константинополя до поставления епископа Александрии, которым стал Аполлинарий (его сменил Протерий), рукоположенный после Диоскора (Синодикон. Т. 2. С. 241) [ 168 ] . Смотри также Апост. 20, 34. 125 Маркиан был зятем Феодосия Младшего, мужем его сестры Пульхерии. Он взял ее в жены, однако не вступил с ней в супружеские отношения: она осталось девой до смерти, согласно Евагрию (Церковная история. Кн. 2, гл. 1) (PG 86b, 2489В). Как Маркиан, так и Пульхерия вместе позаботились о том, чтобы созвать данный Собор. Они также вдвоем присутствовали на шестом заседании Собора и сидели на престолах перед алтарной преградой. 126 Ведь если бы природа Христа была одна, то подобало бы ей быть или Божественной, или человеческой, или ни Божественной, ни человеческой, но отличной от обеих. Однако если бы она была Божественной, то где человеческая? А если человеческой, то неужели говорящие это не отрицают Божества? Если же отличной от обеих, то разве не становится Христос иной природы, нежели природа Отца, и иной, нежели природа людей? Но что может быть нечестивее и безумнее того, чтобы полагать, что Бог Слово стал человеком, дабы разрушить и Свое Божество, и воспринятое человечество? Так говорит Фотий, противясь нечестию монофизитов, которое они выказывали к IV Собору. |
| Более поздняя история описывает его как «второго Моисея», совершавшего удивительные чудеса. Но чудеса эти начали упоминаться только через сто лет после его смерти Григорием Нисским и Василием, которые представляют его также как защитника никейской ортодоксии до Никейского собора. Евсевий ничего не знает ни о нем самом, ни о его символе веры , связанном с Троицей, который, как сообщалось, был послан ему в видении как особое откровение 1527 . Этот символ веры слишком ортодоксален для восхищенного последователя Оригена и, похоже, его автор предвидит арианские споры (особенно в заключении). Вероятно, он был расширен позже. Григорию приписывается и еще один, более полный символ веры , который на самом деле является произведением Аполлинария Младшего, созданным в конце IV века 1528 . Среди подлинных произведений Григория присутствует великолепное восхваление его любимого учителя Оригена , настоящий шедевр позднего греческого красноречия 1529 . Также его перу принадлежало простое переложение книги Екклесиаста 1530 . Сюда следует также добавить две книги, недавно опубликованные в сирийском переводе, одна о равенстве Отца, Сына и Святого Духа, другая – о возможности страдания Бога. ПРИМЕЧАНИЕ I. Возвещение веры (εκθεσις πστεως κατ ποκλυψιν), как сообщается, было открыто Григорию в ночном видении святым Иоанном по просьбе девы Марии, и во времена Григория Нисского (по его словам) авторская рукопись принадлежала церкви Неокесарии. Без сомнений, это весьма примечательный документ и самое подробное изложение учения о Троице в доникейскую эпоху. Каспари (Alte und neue Quellen, 1879, pp. 25–64), после подробного обсуждения, приходит к выводу, что символ веры не содержит ничего такого, чего не мог бы написать ученик Оригена , и что он был написан Григорием в противовес савеллианам и Павлу Самосатскому, а также в связи со спорами Дионисия Александрийского и Дионисия Римского о Троице, между 260 и 270 г. по P. X. Но я считаю более вероятным, что заключительная часть документа была расширена позже другим человеком. По сути, к такому мнению склоняются Неандер и Дорнер (Entwicklungsgesch. der L. υ. d. Pers. Christi, I. 735–737). Этот символ веры , в любом случае, – весьма примечательное произведение, греческое предвосхищение латинского Quicunque, получившего неверное название «Афанасьевского символа веры ». Мы приводим здесь греческий текст с переводом. См. Mansi, Cone. I. 1030; Migne, Patr. Gr. X, col. 983; Caspari, I.e.; также сравнительные таблицы в Schaff, Creeds of Christendom, II. 40, 41. |
| Будучи во всём обязанным Аспару, царь желал оставаться и в дальнейшем благодарным другом готского вождя. Тем не менее, как человек твёрдый и решительный, св. Лев не собирался ронять престиж царской власти, так высоко поднятый во времена св. Феодосия Младшего и св. Маркиана. Несложно было понять, что оба мотива когда-нибудь столкнутся. Ситуация была критическая – почти все важнейшие должности в римской армии занимали германцы, основная масса легионеров была арианской и управлялась готами, а не царём. Поэтому первой задачей императора стал поиск противовеса готскому засилью, который император, к удивлению, нашёл в своевольных и свободолюбивых исаврах, некогда предложивших свои услуги трону. К началу правления св. Льва исавры пополняли собой, как правило, гарнизонные отряды Константинополя, поэтому царю не составило большого труда создать из них особый отряд экскувитов – личной гвардии. Чтобы ещё более приблизить к себе исавров, император решился на неочевидный поступок. Один из вождей исавров, некто Тарасикодисса, стал по воле императора мужем его дочери св. Ариадны. Зять принял имя Зенона, своего славного соплеменника, некогда спасшего Империю от гуннов, и был почтён в 469 г. консульским званием 869 . Карьера исавра развивалась стремительно: вскоре Зенон стал начальником всех войск Востока и первым помощником императора. Но первый год консульства Зенона прошёл очень тревожно: на окраинах Империи разбойничали его же соплеменники, вождь которых некто Индак занял даже крепость Папирию. Неподалеку грабило окрестности Трапезунда племя цаннов, а в Паннонии поднялись остготы во главе с Теодемиром 870 . Но, по-видимому, царь всё же не очень доверял вчерашнему варвару и знал о его легком отношении к ранее принятым на себя обязательствам. Как рассказывают летописцы (и если этот рассказ верен, то наверняка и император знал об этой истории), прибыв в Антиохию в сопровождении священника храма святой мученицы Вассы Петра Белильщика, Зенон за деньги поддержал последователей ересиарха Аполлинария. Он устроил настоящие гонения на местного православного епископа Мартирия и предал проклятию тех, кто не верил, что на Кресте был распят Бог . В это же время Белильщик добавил в «Трисвятое» приставку «Распныйся за ны…», ставшую с тех пор визитной карточкой монофизитов 871 . |
| Будучи знатоком еврейского, «халдейского», латинского и греческого языков и имея под руками такое важное пособие как гекзаплы Оригена, блаженный Иероним предпринял самостоятельный латинский перевод всех священных книг Ветхого Завета с их оригинального языка; он желал уничтожить недостатки италийского текста. К работе блаженный Иероним приступил около 390 года, а окончил ее в 405 году, когда оказался переведенным весь Ветхий Завет, за исключением неканонических книг — Варуха, 1 и 2 Маккавейской и Премудрости Иисуса Сына Сирахова. Почти все книги переведены с еврейского подлинника; только Товит и Иудифь переведены с «халдейского языка», да некоторые части книг Есфирь и Даниила с греческого. Перевод блаженного Иеронима не чужд недостатков, потому что велся чрезвычайно поспешно: например, книга Товит переведена в один день, книги Соломоновы в три дня, но и при своих недостатках перевод блаженного Иеронима до сих пор не имеет равных по красоте, выразительности и точности изложения. И неудивительно поэтому, что при Григории Великом [ 48 ] перевод вошел во всеобщее употребление в латинской церкви, а с XIII b. сделался известным под именем Вульгаты, то есть перевода, распространенного среди всего народа. Экзегетические труды блаженного Иеронима распадаются на переводные (переводы гомилий Оригена — 14 на пророка Иеремию, 14 на Иезекииля, 2 на Песнь Песней, 39 на евангелиста Луку) и его собственные; к последним относятся: толкование на Евангелие Матфея (398 г.), на послания Ап. Павла к Галатам, Ефесянам, Титу и Филимону, а также толкование на Апокалипсис. Много отдельных толкований разбросано по его письмам. Толкование блаженного Иеронима по большей части являются филологическими объяснениями, которые нередко переходят в беседы мистико-аллегорического характера; они ценны еще и в том отношении, что среди объяснений сохранились отрывки из утраченных теперь произведений Оригена, Аполлинария и Дидима. Исторические труды блаженного Иеронима исчерпываются следующими: переводом «Хроники Евсевия Кесарийского» на латинский язык, да ее незначительной переработкой и продолжением до 378 г. и «Каталогом о знаменитых мужах». При ограниченности исторического материала, сохраненного древностью, первый труд имеет немаловажное значение. Последний труд, составленный главным образом на основании сочинений Евсевия Кесарийского, дает последовательный исторический обзор всей христианской литературы, оканчивая 14-м годом правления Феодосия Младшего. На ряду со сведениями о сочинениях помещаются и биографии самих писателей: главное внимание в этом обзоре блаженный Иероним уделяет экзегетическим трудам, среди которых он поместил и свои собственные. |
| В 20е годы в Загорске Пришвин познакомился с младшей дочерью Василия Васильевича Татьяной Васильевной и пережил своеобразный духовный роман. Было бы заманчиво увидеть тут параллель с самим Розановым, который когда-то женился на Аполлинарии Сусловой, потому что она была любовницей Достоевского, однако отношения Пришвина с Розановой были совершенно иного рода, и даже Ефросинья Павловна (жена Михаила Михайловича) относилась к ним совершенно спокойно. «Очень некрасива, невзрачна, – писал Пришвин о Розановой, – но так оживленна, так игрива в мысли, что становится лучше красивой. В этом общении, чисто духовном, есть особенная сладость какая-то, и стало сильнее, что может сравниться лишь с самой игрой, мартовской любовью. Вероятно, это сила религиозно-преображенного эроса. Но Еф Пав ее не ревновала (как всех) ко мне, и к этому не ревнуют». Пришвин ощущал родство с Татьяной Васильевной, потому что «у этой девушки и у меня силы ушли на преодоление боли, причиненной одним и тем же (впоследствии любимым) человеком, ее отцом и моим учителем». Именно ей читал он в 1927 году уже опубликованного «Курымушку» – первое звено «Кащеевой цепи». Однако и здесь есть своя неясность. «27 марта. К обеду пришла Т В а, и я читал ей „Курымушку“. Под конец пришла Григорьева и помешала. Т В сказала, что Розанов и должен был меня исключить. Она забыла, что худ произведение, трагедия, в которой все люди должны делать так, как они делают. Но в действительности ведь было вовсе не так: Розанов был виноват. 29 марта. Т В Розанова горячей душой, с огромным интересом в течение 4х часов чтения слушала повести мои о Курымушке». Но два дня спустя произошло неожиданное: «31 Марта. Розанова вернула „Кащееву цепь“, и было очень неприлично это: все-таки несомненно это жест, иначе она сама занесла бы книгу, жест очень тонкий вышел. В общем, мира с покойным Вас Вас не происходит». А вот отрывок из воспоминаний Т. В. Розановой: «В это время (после разрыва с Аполлинарией Сусловой. – А. В.) отец был морально убит, гимназисты над ним смеялись, особенную дерзость проявил мальчик Пришвин. |
| В строгом смысле слова назвать модалистов патрипассианами нельзя. По Праксею, например, «ipse (Pater) se Filium sibi fecit», т. е. принял «образ» (modus) Сына. Тем самым он допускает, что в Боге произошла какая–то непостижимая метаморфоза. Патрипассианство получилось бы, если бы Праксей допустил, что Сам Отец вочеловечился, не изменяя своей модальности, и пострадал. Необъективность Тертуллиана в данном случае коренится в пристрастном отношении к Праксею, бывшему видным борцом против монтанизма, к которому в конце жизни примкнул сам Тертуллиан. 42 В савеллианстве модалистическое направление нашло свое полнейшее завершение. Однако вопрос о содержании этой доктрины принадлежит к числу спорных. В сущности, он сводится к вопросу об источниках наших знаний о савеллианстве. Источниками являются: Епифаний Кипрский, Василий Великий, Феодорит, Афанасий Великий. У Карсавина савеллианство изложено усредненно, без учета разногласий источников. 43 Евсевий Кесарийский (264—340) известен также как автор «Церковной истории», где последовательно изложена официальная история христианской Церкви, и «Хроники», в которой дан краткий обзор событий всемирной истории, доведенной до 20–х годов IV в. 44 Догматическая система Аэтия была построена на диалектической противоположности рожденного и нерожденного. Считая эти понятия за адекватное выражение Самого существа Отца и Сына, он стоял за их полное «иносущие» ( " ετεροσιον) и с беспримерною со дней гностицизма дерзостью приписывал себе такое же совершенное звание существа Божия, которое имеет Сам Бог. 45 «Оригеново Добротолюбие» не следует путать с другим «Добротолюбием», составленным Макарием Коринфским и св. Никодимом Святогорцем в конце XVIII века и представляющим собой собрание аскетических творений IV–XV вв. 46 Речь идет о еп. лаодикийском Аполлинарии Младшем (называемом так в отличие от своего отца Аполлинария, пресвитера в той же Лаодикии Сирийской), основателе ереси аполлинаризма, утверждавшей, что во Христе Бог–Слово заменил душу человека Иисуса, что умаляло реальность человечества во Христе и вело к монофизитству. 47 |
| В эдикте повторяется формула, которую отстаивал в полемике против несториан святой Кирилл, заимствовавший ее из сочинений святого Афанасия Великого , не зная, что она попала туда в качестве интерполяции и в действительности принадлежала Аполлинарию: «единая природа Бога Слова воплощенного» («μα φσις το Θεο λγου σεσαρκωμνη»). Юстин включил в текст эдикта приемлемое для монофизитов выражение «Един от Святыя Троицы пострадал». В нем говорится о том, что Господь Иисус Христос «из обеих природ»: Божественной и человеческой, а не в «двух природах», что более аутентично выражало бы христологию Халкидона. В заключении эдикта Юстин «просит не делать спора из-за слогов, слов и лиц. Он заявлял, что ныне существующий вид вероучения должен остаться нерушимым на все время» 603 . Православные сочли этот эдикт приемлемым, на грекоязычном Востоке никто из диафизитов не усмотрел в нем повода для протестов и возражений, но монофизитский стан им не был удовлетворен. Не оправдались их надежды на поворот Юстина Младшего в антихалкидонскую сторону, которые питались тем, что его супруга София имела репутацию тайной монофизитки, – существовала молва, что до 562 г. она причащалась у монофизитского священника. Подобно Юстиниану Великому , Юстин сохранял приверженность диафизитству, но лавировал, чтобы не оттолкнуть окончательно монофизитскую сторону. Разница в религиозной политике императоров заключалась в том, что дядя в своем стремлении к восстановлению евхаристического общения между диафизитами и монофизитами проявлял инициативу, предлагал путь к выходу из тупика разделения, оказывал давление на упорствующих… – словом, действовал энергично и напористо, в то время как Юстин обнаруживал гораздо большую нерешительность или деликатность по отношению к религиозным чувствам, богословским убеждениям и предубеждениям разномыслящих. Поэтому в первые годы правления Юстина между диафизитами и монофизитами складывались мирные отношения. На этом фоне имел место необычный и характерный эпизод, связанный с тем, что среди самих монофизитов царили глубокие богословские разделения, прежде всего между умеренными северианами, отвергавшими учение о нетленности тела Спасителя, и их противниками афтордокетами – последователями Юлиана Галикарнасского. |
|
|
.jpg)
