| Как видно из того же первого правила св. Василия Великого , а также 7 правила Второго Вселенского Собора (срав. 95 правило 6 Вселенского Собор и 7 правило Лаодикийского Собора), Православная Церковь приравнивала к язычникам только тех еретиков, у которых крещение совершалось без веры в Св. Троицу. Поэтому, присоединяя таковых к числу своих членов, она их перекрещивала. Еретиков же, над которыми было совершено таинство крещения при наличии этой веры и с призыванием имени св. Троицы, св. Церковь принимала вторым чином – через таинство миропомазания, признавая их крещение действительным. Этим самым она свидетельствует, что у таких еретиков благодать крещения есть. Вот почему епископ Никодим, канонически толкования которого помещены, наряду с другими, в книге правил, в своём объяснении 7 правила 2 Вселенского Собора, имея в виду еретиков: ариан, македонян и аполлинариан, говорит: «всякий, который совершает крещение, есть только орудие, которое Христос избирает для приобретения человека в Своё Царство. Это орудие совершает обряд, а благодать исходит от Бога 893 . Как видно из 8 правила 1 Вселенского Собора, св. Церковь допускала у новатиан, имевших апостольское преемство, присутствие благодати не только в таинстве крещения, но и в таинстве священства. Поэтому за новатианами, посвящёнными от своих епископов в церковные степени последние оставлялись после перехода их в Православную Церковь без нового посвящения. А из 95 правила 6 Вселенского Собора явствует, что Церковь признавала у еретиков-несториан наличие благодати в таинствах крещения, священства и миропомазания. В силу этого она принимала их третьим чином, т. е. через покаяние или отречение от ереси. При объяснении этого правила епископ Никодим говорит: «по первому чину Церковь принимает тех еретиков, которые не веруют в св. Троицу, не признают крещения и его не совершают согласно повелению Господа; по второму чину, т. е. через миропомазание, принимаются (кроме упомянутых в правиле еретиков) все те, которые крещены во имя Отца и Сына и Св. Духа, но не имеют законного священства и не признают таинства миропомазания, а таковы ныне все протестанты; через миропомазание принимаются также и римо-католики и армяне, если не были миропомазаны в своей церкви перед обращением в православие; по третьему чину, т. е. без крещения и миропомазания, только через отречение от прежней веры и через исповедание православного учения принимаются (кроме упомянутых в правиле еретиков) все римо-католики и армяне, которые были миропомазаны в своей церкви» 894 . |
| Однако когда представители Александрийского Собора, еп. Евсевий Верцелльский и Астерий, еп. Петры Аравийской, прибыли в Антиохию, то обнаружили, что ситуация в городе изменилась. Еп. Луцифер Каральский, ранее сосланный на Восток и получивший право вернуться из ссылки по распоряжению имп. Юлиана Отступника , в 362 г. прибыл в Антиохию, когда еще продолжались заседания Александрийского Собора. Здесь еп. Луцифер обнаружил единственную, по его мнению, правосл. общину евстафиан и рукоположил ее главу П. во епископа Антиохии. Т. о. схизма в Антиохийской Церкви усугубилась ( Sozom. Hist. eccl. V 12-13; Socr. Schol. Hist. eccl. III 6, 9; Theodoret. Hist. eccl. III 4-5). П. был признан законным епископом Александрии, поскольку свт. Афанасий уже ранее находился в общении с П.; спустя некоторое время П. признали и в Риме. В силу своего характера и из-за малочисленности общины П. не вмешивался в крупные церковные дела своего времени. Большинство паствы объединил свт. Мелетий. Когда в 365 г. имп. Валент начал преследование мелетиан и передал управление Антиохийской Церковью арианам-омиям, община П. осталась нетронутой. Тем не менее, как признанный в Риме Антиохийский епископ, П. оказался в центре событий 375-376 гг., связанных с возникновением ереси еп. Аполлинария Лаодикийского. П. был другом еп. Аполлинария. Тот посоветовал своему стороннику пресв. Виталию, который не разделял взглядов еп. Мелетия, присоединиться к общине П. Пресв. Виталий даже прибыл в Рим, где был принят в церковное общение и выхлопотал рекомендательное письмо к П. ( Greg. Nazians. Ep. 102//PG. 37. Col. 193-202). Однако вслед за отъездом пресв. Виталия папа Римский свт. Дамас I направил послание к П. В нем содержались открытое осуждение арианства и утверждение Никейского Символа веры, а также осуждение аполлинарианства . Также в послании свт. Дамас оставлял на усмотрение П. принимать кого-либо в свою общину, но просил требовать от всех присоединявшихся подписи под этим посланием ( Damas. Ep. 3-4//PL. 13. Col. |
| Скажу кратко о всех других: Квадрат, ученик апостолов и первосвященник Афинской Церкви, для императора Адриана, когда он посещал элевсинские мистерии, составил книгу в защиту нашей религии. Книга эта имела такой удивительный успех, что блестящий ум автора укротил самое жестокое гонение. Аристид философ, муж красноречивейший, тому же императору представил апологию за христиан, которая вся была составлена из мнений философов. Примеру его впоследствии подражал Иустин, также философ, представивший Антонину Пию, сыновьям его и сенату книгу против язычников, в которой с полной свободой защищал поношение Креста и воскресение Христово. Что сказать о Мелитоне, епископе Сардийском, об Аполлинарии, священнике Гераполитанской Церкви, Дионисии, епископе Коринфском, Тациане, Вардесане, Ирине, преемнике мученика Фотина, которые во многих творениях объясняли начала всех ересей и происхождение их из известных философских мнений? Пантен, философ стоической школы, как славившийся особенной образованностью, был послан Димитрием, епископом Александрийским, в Индию проповедовать Христа у браминов и философов этой страны. Климент, пресвитер Александрийской Церкви, по моему мнению, муж ученейший из всех, написал восемь книг Стромат истолько же Уставов, книгу против язычников и три книги Педагога. Что в них неученое? Даже есть ли в них что-нибудь, что не относилось бы к общей философии? Подражая ему, Ориген написал десять Стромат, сопоставляя между собой мнения христиан и философов и все догматы нашей веры подтверждая свидетельствами из Платона иАристотеля, Нумения и Корнута. И Мильтиад написал против язычников прекрасное сочинение, и Ипполит, и Аполлоний, сенатор римский, составили свои небольшие произведения; есть книги и Юлия Африканского, описывавшего события прошедшего; и Феодора, который впоследствии был назван Григорием (св. Григорий чудотворец) — мужа апостольских знамений и добродетелей; и Дионисия, Александрийского епископа, и Анатолия, священника Лаодикийской Церкви; пресвитеров: Памфила, Пиерия, Лукиана, Малхиона, Евсевия, Кесарийского епископа, Евстафия Антиохийского и Афанасия Александрийского, Евсевия Емизенского, Трифилия Кипрского, Астерия Скифополита, Серапиона исповедника, Тита, епископа Бостранского; каппадокийцев: Василия, Григория, Амфилохия — все они наполняют свои сочинения таким множеством философских доктрин и мнений, что не знаешь, чему нужно больше удивляться в них — светской ли образованности или знанию Священного Писания. |
| Стало быть, Аполлинарий Младший незаурядностью своей личности явно выделялся среди христиан своей эпохи. Догматист, полемист, экзегет и поэт, он первоначально ревностно поставил все свои таланты на служение Церкви. Естественно, что дружбой с ним дорожили свт. Афанасий Великий , свт. Епифаний Кипрский и многие другие выдающиеся люди того времени. К Аполлинарию как к богословскому авторитету обращался и молодой Василий Великий 352 , который, правда, никогда тесно не сближался с ним, а позднее стал быстро дистанцироваться от впадающего все глубже и глубже в ересь Лаодикийского епископа 353 . В оппозицию к аполлинарианству встал и св. Григорий Богослов , который увидел в нем пагубное «новшество» (или «нововведение» – καινοτομ α), увлекающее людей простодушных 354 , а св. Григорий Нисский , став одним из главных обличителей этой ереси, прямо обвинил Аполлинария «в уничтожении совершенного Иисусом Христом дела спасения людей» 355 . Подобную точку зрения на Аполлинария отныне стали разделять все православные. Духовно-нравственная и психологическая подоплека такой печальной метаморфозы из борца за Православие в еретика представляется довольно заурядной. Ее вполне четко обозначил Руфин, который дал такую характеристику новому в его время ересиарху: «Епископ Аполлинарий, муж среди всех весьма эрудированный, но движимый стремлением к спорам и находивший удовольствие идти наперекор всего, что бы кто ни говорил, породил остротой ума очень серьезную ересь» 356 . Созвучен с ним и блж. Иероним: «Аполлинарий написал прекрасные сочинения против Порфирия: и я одобряю труд этого мужа, хотя осуждаю неразумное во многом его учение» 357 . Таким образом, с духовно-нравственной точки зрения ересь Аполлинария возникает как результат весьма примитивного порока, возникшего в человечестве в результате грехопадения: желания показать свое интеллектуальное превосходство, утверждая свою греховную самость. Им руководила прежде всего не любовь к Истине, а стремление возобладать над прочими, «менее одаренными индивидуумами»; то есть аполлинарианство, как и все прочие ереси, является продуктом гордыни – страсти, по своей внешней стороне более утонченной и изощренной, чем все прочие наши страсти, но по сути своей столь же незатейливой и грубой, как и они. |
| Такое исключительное место Александрии в церковной жизни Египта и формулируется, и узаконивается шестым Никейским правилом. Таким образом, при существовании в этой части Империи нескольких гражданских провинций, в церковных делах все они объединялись одним центром, т.е., территория влияния Александрийских епископов становилась огромным митрополичьим округом: все епископы Египта, Ливии и Пентаполя рукополагались непосредственно Александрийским Предстоятелем Помимо исключительного места, собственно, в Египте, Александрийская кафедра изначально пользовалась особым уважением и в общецерковной жизни, что видно из послания того же Никейского Собора в Александрию, где последняя ставится, при разрешении важного вопроса, на одну ступень с Римом. Однако рост авторитета Александрии обусловлен не только лишь названными выше положительными причинами, но и отрицательными: Египет обладал недостаточно развитой структурой внутреннего церковного управления. Известно, что в 318-м году на Александрийский Собор по делу Ария съехалось около ста египетских епископов, провозгласивших еретику анафему. За двадцать лет численность епископских кафедр в Египте существенного не изменилась, как показывает представительство Собора 340-го года, состоявшегося в Александрии в защиту св. Афанасия Сто (или чуть более) епископских парикий для столь обширного округа (общей площадью порядка 700 тыс. км число вовсе незначительное, если мы сравним плотность парикий Египта с большинством других областей Империи (особенно разительный контраст плотности получается при сравнении с областью Africa Proconsularis с центром в Карфагене, - там на площадь в два раза меньшую, кафедр приходилось почти в пять раз больше) Еще большую славу и заслуженный авторитет Александрийской кафедре принесла стойкость святителя Афанасия в период арианской смуты. Лжеучение Аполлинария Лаодикийского было также впервые распознано в Александрии, на Соборе в 362 году, под председательством того же св. Афанасия. Св. Афанасий в своей борьбе успешно использовал культурную обособленность " народного " Египта. Широкие массы христиан в египетской столице так энергично поддерживали своего Предстоятеля, что имперские войска часто не могли совладать с мощными демонстрациями александрийцев, протестовавших против навязываемых им арианствующих епископов Кроме того, св. Афанасий успешно использовал в своей борьбе наиболее своеобразный элемент египетского христианства монашество. Уже в 338 году преподобный Антоний три дня провел в Александрии, чтобы выразить свою поддержку православному папе. В 356-362 годах монахи предоставили св. Афанасию надежное укрытие, откуда тот вел дальнейшую борьбу против арианства. В дальнейшем св. Кирилл и Диоскор будут пользоваться неисчерпаемой энергией египетского монашества, привозя монахов на проводимые ими Соборы в качестве грозных " отрядов поддержки " . |
| Феофана Исповедника (см.: Rochow. 1981. S. 672-675). К вопросу о действиях и волях Христа относится часть флорилегия VII в. «Учение отцов» ( Diekamp. Doctr. patr. S. 73-132, 302-315). Антимонофелитская аргументация резюмируется в творениях прп. Анастасия Синаита ( Anast. Sin. Hodegos. I 2; II 3-4; Idem. De creat. hom. 3; Idem. Florilegium adversus Monotheletas (CPGS, N 7771); Idem. Capita VI adversus Monotheletas (CPGS, N 7756)) и прп. Иоанна Дамаскина ( Ioan. Damasc. Inst. element. 8-10; Idem. De fide orth. III 14-19; Idem. De duab. volunt.). К источникам по истории монофелитства относятся также: «Монофелитский флорилегий», составленный сир. акефалами ( Brock. 1985); направленная против прп. Максима Исповедника «История о нечестивом Максиме» (псогос) маронитского происхождения кон. VII или нач. VIII в. ( Idem. 1973) и др. Наиболее полный реестр источников по М. представлен в монографии Ф. Винкельманна ( Winkelmann. 2001). Предшественники Правосл. полемисты указывали, что М. повторяет прежние христологические ереси: аполлинарианство, несторианство и монофизитство, в которых действительно встречается учение об одном действии и одной воле Христа, хотя и по-разному обоснованное. У Аполлинария Лаодикийского (младшего) плоть Христа сама по себе не является совершенным (полным) живым существом (τ ζον). Ее восполняет Бог Слово, Который становится для нее «руководящим» и «действующим» началом (τ γεμονικν, τ νεργετικν). Поэтому во Христе «одна природа, одна Ипостась, одно действие», а также «одна воля - не человека от земли, но Бога, сошедшего с небес». «Ибо один Христос, Который движется божественной волей, и одно Его действие, совершающееся в различных чудесах и страданиях одной Его природы» (ACO II. Vol. 1. P. 322). Антиохийцы Феодор Мопсуестийский и Несторий при акцентировании полноты человечества Христа, доходившей до фактического разделения двух Его природ, также говорили о Его одной воле и одном действии (μα θλησις, μα νργεια) (Ibid. P. 332). Хотя Феодор дает понять, что во Христе два источника действий, Слово и человек, и указывает на способность человечества Христа к волеизъявлению ( Hovorun. |
| Формула «μα φσις» стоит в ряду многих выражений, образов и сравнений, посредством которых святитель описывал невыразимую тайну Воплощения и ипостасного единства. Чаще она появляется у святителя после 433 г. в нескольких посланиях, обращённых к его сторонникам, и подробно объясняется во Втором послании Суккенсу, епископу Диокесарийскому 5 . Будучи убеждён в её происхождении от свт. Афанасия, свт. Кирилл использует её с опорой на авторитет этого святого отца как ещё одно, в ряду прочих, подтверждение единства воплощенного Слова и защищает, прежде всего, как святоотеческое выражение. Обычно он сопровождает её антропологической аналогией (сравнением единства воплощенного Слова с единством в человеке различных по природе души и тела), предостерегая против её односторонней монофизитской интерпретации и используя при этом прямо дифизитские выражения. И как убедительно показано в новейшем фундаментальном исследовании христологии свт. Кирилла Александрийского , дифизитский язык как раз более свойствен самому святителю, в то время как употребление термина «природа» в формуле «μα φσις.» выглядит скорее аномалией в общем контексте его метафизики 6 , поэтому исключительное предпочтение этой формулы является односторонним искажением терминологии свт. Кирилла, если брать её в целом. Ввиду оппозиции Халкидонскому Собору, учившему о Христе, познаваемом «в двух природах», древние антихалкидониты придали формуле «одна природа Бога Слова воплощенная» такую важность, какой она не имела в христологической системе свт. Кирилла, затушёвывая при этом его дифизитство. Хорошо известно также, что на традиционную терминологию нехалкидонитов оказали влияние и сочинения, которые вышли из-под пера Аполлинария Лаодикийского и его последователей, учивших об одной природе Христа, и которые ложно надписаны именами святых отцов 7 . Говорить, что такая терминология является Кирилловой – слишком большая натяжка. Наконец, что касается самой формулы «одна природа Бога Слова воплощенная», то поскольку её использовал и безупречно объяснил свт. |
| Христос предстоит перед Своим Отцом как Посредник ради спасения людей: ХВ 19, 26, 33, 277, 304, 308, 309, 405, 510/24, 510/26, 556. Он совершил Искупление всех людей Своей Крестной жертвой: ХВ 26, 277, 306, 380, 556, 766, 859; Так Он принес удовлетворение Богу: ХВ 563, 833; и заслужил всякую благодать для людей: ХВ 405, 563. Христос воистину воскрес: ХВ 373, 374. Он – Новый и Совершенный Человек, искупающий человека и открывающий ему самого себя: ХВ 386/5. Все верные объединяются в общности Его мистического Тела: ХВ 381–384, 385, 497–500, 510/10, 510/11, 688, к которому направлены нехристиане: ХВ 510/12. I Никейский Собор (I Вселенский) Никейский символ (19 июня 325 г.) I Никейский Собор был созван в связи с христологическими заблуждениями, в частности, ересями Ария. Никейский символ, первое утверждение Собора, концентрирует в себе первоначальное предание о Христе как о «Боге истинном... Который воплотился». ХВ 2–3 I Константинопольский Собор (II Вселенский) (май – 30 июля 381 г.) Решения Никейского Собора не помешали возникновению новых ошибочных толкований, касающихся Иисуса Христа, что вынудило I Константинопольский Собор уточнить некоторые вопросы. ХВ 8/1 «Томос Дамаса» Римский Собор выступил против всех существовавших заблуждений не только по поводу Троицы [ХВ 208–222], но особенно по поводу Личности Христа. Он выступил в особенности против идеи двойного Усыновления – одного естественного, по Божеству, другого благодатью – по Человечеству [ХВ 291]; эта точка зрения приписывалась Диодору из Тарса (ум. ок. 394). Собор осудил также учение Аполлинария, епископа Лаодикийского из Сирии (310–390) [ХВ 291], одного из самых рьяных противников Ария и таких же пылких сторонников равенства природы Слова и Отца. Но, объясняя Личность Христа, он приходил к противоположному заблуждению. Его учение, представленное со всей добросовестностью, основывалось на платоновской идее, согласно которой человек состоит из трех элементов: тело, принцип жизни и духовная душа. Он считал, что во Христе Слово Божие заменило человеческую душу, что, как ему казалось, обеспечило единство личности, и в особенности совершенную непогрешимость. Отрицание этого учения доказывает то значение, какое с самых древних времен придавали Тайне Воплощения, то есть принятию всей человеческой природы вторым Лицом Троицы. |
| Если кто знал и пользовался в исторических целях трудом Тимофея, то это, – нужно думать, – был Филосторгий, младший современник Беритского аполлинариста; зависимость его от истории Тимофея, которая, разумеется, при современном состоянии вопроса не может быть доказана с несомненностью, и объясняет собой то превозношение и уважение, какие мы встречаем в устах историка-арианина, едва-ли когда-либо знавшего лично Аполлинария. Но, как известно, и труд Филосторгия не сохранился до нашего времени в полном виде: он получен в отрывочных извлечениях Фотия и Свиды, где сведения об Аполлинарии излагаются только между прочим, только потому, что их нельзя было выкинуть из связи других известий. – Эта бедность оставленных древними историками известий об Аполлинарии могла бы искупаться данными его собственных сочинений, но от богатой, поражавшей даже писателей века его литературной производительности до нашего времени ничего не дошло в целом виде и под именем их автора. Правда, по особым причинам, о которых мы будем иметь случай распространиться подробнее, не малое число отрывков догматических трудов Лаодикийского писатели сохранилось в творениях полемистов века, обличавших монофизитство, но до последнего времени заключающиеся в них известия не находили себе ни полного доверия, ни достаточного подтверждения в трудах позднейшего времени. Отсюда, и новейшим изследованиям, касавшимся Аполлинария, предстояло: или тщательно собирать и упорядочивать разрозненные и отрывочные указания древности на внешние обстоятельства его жизни и деятельности 22 , или излагать в таком или ином порядке его учение 23 , основываясь на современных Аполлинарию полемических трудах против него, причем в том и другом случае, как личность Аполлинария по характеру его догматических воззрений, так и объем и направление его писательской деятельности оставались невыясненными. Появившееся только в 1879-м году изследование Каспари «Alte und neue Quellen zur Geschichte d. Taufsymbols und d. Glaubensregel» 24 , положило собой новое направление в изучении литературной деятельности Аполлинария. |
| 335). Только потому, что не было в Академии свободных кафедр, А.А. Спасский не занял тогда же профессорской кафедры, и был определен 19-го июля 1891 года на должность преподавателя философских наук в Подольскую духовную семинарию. В то же время А.А. Спасский состоял преподавателем словесности, истории русской литературы и педагогики в Подольском женском училище духовного ведомства. Молодой преподаватель семинарии привлечен был и к епархиальной деятельности: состоял членом Подольского Епархиального Училищного Совета, временно исполняя должность его казначея, принимал участие в устройстве временных педагогических курсов при Подольской духовной семинарии в году, за что получили благодарность Епархиального Училищного Совета. Но Академия отпустила от себя своего талантливого ученика всего лишь на два года. Как только в 1893 году освободилась в Академии кафедра новой гражданской истории, Совет Академии в собрании 1-го мая определил пригласить на эту кафедру А.А. Спасского. 17-го августа года А.А. Спасский прочитал две пробные лекции: «Новейшая византология и ее ближайшие результаты» и «О причинах и характере крестовых походов», после чего и был определен исправляющим должность доцента по кафедре новой гражданской истории. Понятно, что эта кафедра не могла вполне удовлетворять того, кто свои интересы сосредоточил на древней церковной истории, а потому —6— и не удивительно, что А.А. Спасский оставался на кафедре новой гражданской истории недолго, всего два с половиной учебных года. За это время была совершенно закончена работа об Аполлинарии и представлена в средине 1895 года в Совет Академии на соискание степени магистра богословия. В новом переработанном виде сочинение получило и иное заглавие: „Историческая судьба сочинений Аполлинария Лаодикийского, с кратким предварительным очерком его жизни». Рецензентами магистерской диссертации А.А. Спасского назначены были проф. А.И. Лебедев и И.Н. Корсунский . В конце того же 1895 года сочинение А.А. Спасского было напечатано. |
|
|
