| Ввиду оппозиции Халкидонскому Собору, учившему о Христе, познаваемом «в двух природах», древние антихалкидониты придали формуле «одна природа Бога Слова воплощенная» такую важность, какой она не имела в христологической системе свт. Кирилла, затушёвывая при этом его дифизитство. Хорошо известно также, что на традиционную терминологию нехалкидонитов оказали влияние и сочинения, которые вышли из-под пера Аполлинария Лаодикийского и его последователей, учивших об одной природе Христа, и которые ложно надписаны именами святых отцов . Говорить, что такая терминология является Кирилловой — слишком большая натяжка. Наконец, что касается самой формулы «одна природа Бога Слова воплощенная», то поскольку её использовал и безупречно объяснил свт. Кирилл Александрийский, постольку Православная Церковь её действительно принимает. Но это принятие является не безусловным, а допускает и возможность её ложного толкования, против которого Церковь предостерегает в своих догматических постановлениях: 1) 8-й анафематизм V Bceлehckoro Собора 553 г. 8. Ε τις κ δο φσεων θετητος κα νθρωπτητος μολογν τν νωσιν γεγενσθαι μαν φσιν το Θεο Λγου σεσαρκωμνην λγων μ οτως ατ λαμβν, καθπερ κα ο γιοι πτερες δδαξαν, τι κ τς θεας φσεως κα τς νθρωπνης τς νσεως καθ πστασιν γενομνης, ες Χριστς πετελσθη, λλ κ τν τοιοτων φωνν μαν φσιν τοι οσαν θετητος κα σαρκς το Χριστο εσγειν πιχειρε, τοιοτος νθεμα στω. καθ πστασιν γρ λγοντες σαρκ τν μονογεν Λγον νσθαι, οκ νχυσν τινα τν ες λλλους τν φσεων πεπρχθα φαμεν, μενοσης δ μλλον κατρας τοτο περ στν, νσθαι σαρκ νοομεν τν Λγον δι κα ες στιν Χριστς Θες κα νθρωπος, Ατς μοοσιος τ Πατρ κατ τν θετητα κα μοοσιος μν ατς κατ τν νθρωπτητα π σης γρ κα τος ν μρος διαιροντας τοι τμνοντας, κα τος συγχοντας τ τς θεας οκονομας μυστριον το Χριστο, ποστρφεται κα ναθεματζει το Θεο κκλησα . 8. Если кто, исповедуя, что из двух природ — божества и человечества — произошло единение, или говоря об одной природе Бога Слова воплощенной, понимает это не так, как учили святые отцы, что из божественной и человеческой природы, в силу произошедшего единения по ипостаси, образовался один Христос, но на основании таких выражений пытается ввести одну природу или сущность божества и плоти Христа, тот да будет анафема. Ведь говоря о том, что единородное Слово соединилось с плотью по ипостаси, мы не заявляем, что совершилось некое слияние природ друг с другом, но скорее мыслим, что Слово соединилось с плотью так, что каждая (природа) остается тем, что она есть. Посему и один есть Христос, Бог и человек, Тот же самый — единосущный Отцу по божеству и единосущный нам по человечеству. Ибо Церковь Божия равным образом отвергает и анафематствует как разделяющих на части или рассекающих, так и сливающих тайну божественного домостроительства Христа. |
| Внешняя история Третьего Вселенского Собора трагична. Он собирался в атмосфере взаимных подозрений, обид, непонимания. И снова, как и в арианской смуте, это было не только столкновение белого и черного - православия и ереси, но и действительное непонимание - из-за различий в оттенках мысли и употреблений слов. Снова «синтезу» должен был предшествовать длинный и мучительный «анализ», путь медленного согласования слов и традиций. Восточные епископы, во главе с Иоанном Антиохийским, хотя и были взволнованы и испуганы теми крайними и задорными выводами, которые делал Несторий из привычных для них предпосылок, не из одной только дружбы к нему, выступили против Кирилла; язык Кирилла, его богословие пугало их гораздо больше, казалось им уже прямо неприемлемым. Его «12 анафематизмов» вызвали в Сирии целую бурю протестов и осуждений. Особенно резко высказывался против них Феодорит Кирский, светило антиохийского богословия. «Критика несторианства, развитая Св. Кириллом Александрийским, - пишет прот. Г. Флоровский, - не убеждала, но смущала «восточных». Не потому, что все они действительно впали в несторианскую крайность, но потому что боялись крайности противоположной. Нужно признаться - Св. Кирилл не умел найти бесспорных слов, не дал отчетливых определений. Это не значит, что его богословский опыт был смутным и двусмысленным. Но с богословской прозорливостью он не соединял того великого дара слова, которым так отличались великие каппадокийцы». Особенно опасной (и впоследствии отвергнутой) была употреблявшаяся им богословская формула: «единая природа Бога Слова воплотившаяся», которую Кирилл считал цитатой из Афанасия Великого, но которая в действительности принадлежала осужденному уже Церковью Аполлинарию Лаодикийскому (последователи Аполлинария, чтобы распространять его взгляды, надписывали его произведения именами бесспорных авторитетов Церкви - играли на авторитете лица). Ее можно было понять, как отрицание во Христе человеческой природы, всецело «поглощенной» Божеством. Человек, по этому учению - так казалось восточным - не спасается, а сгорает в испепеляющем прикосновении к нему Божества. |
| Вселенский II Собор открылся в К-поле в мае 381 г., первым председателем был свт. Мелетий Антиохийский. Благодаря настойчивости новоизбранного К-польского еп. Нектария , возглавившего работу Собора после кончины Мелетия и ухода с Собора (ради мира в Церкви) свт. Григория Богослова, изданное Собором послание содержало пункт, к-рый впосл. составил 3-е каноническое правило, гласившее, что епископ К-поля (в иерархическом отношении подчинявшийся епископу фракийского г. Гераклея) отныне по рангу чести занимает место после епископа Рима, исходя из столичного статуса К-поля («новый Рим»). Этот канон служил возвышению К-польской Церкви над др. Церквами Востока, гл. обр. над Александрийской. В вопросе о первенстве главенствующих Церквей папа поддерживал Александрийского еп. Тимофея I (380-384): по мнению Д., значение церковных кафедр должно определяться не политической ролью городов, но древностью апостольских кафедр. Римским Собором 382 г. было определено, что первенство в делах Церкви принадлежит епископам тех 3 городов, где ранее проповедовали ап. Петр и его ученик,- Рима, 1-м епископом к-рого являлся ап. Петр, Антиохии, как его 1-го епископского местопребывания, Александрии, с к-рой связана деятельность ап. Марка. Римскому Собору приписывают 1-е офиц. провозглашение примата епископа Рима по божественному праву, поскольку он признал его преемником и викарием ап. Петра ( Vries. 1974. P. 57). Однако декларации примата Римского епископа не встречали сочувствия не только на Востоке, но иногда и на Западе. На Римском Соборе Д. низложил Аполлинария Лаодикийского и его ученика пресв. Тимофея ( Theodoret. Hist. eccl. V 10). Папа выступил против ереси духоборчества , а также против учения присциллиан . После осуждения этого учения в 380 г. Собором в Цезаравгусте (совр. Сарагоса, Испания) Присциллиан обратился с апелляцией к Д., надеясь заручиться его поддержкой. Но когда он с единомышленниками прибыл в Рим, то не был принят папой. Состоявшийся в 384 г. Собор в Бурдигале (совр. Бордо, Юго-Зап. Франция) вновь осудил это учение, а в кон. окт. того же года Собор в Треверах (совр. Трир, Германия) передал дело Присциллиана и его приверженцев светскому суду; впосл. рассматривался не факт распространения ереси, а приверженность к магии и нехрист. культам. |
| Григорий удалился на покой на родину в Каппадо-кию, где умер в 390 году. Творения святителя Григория Богослова До нас дошли лишь немногие сочинения святого Григория, но и их достаточно, чтобы включить его в ряды самых блестящих богословов всех времен. 1. 45 проповедей, из которых наиболее важны 27–31, известные под названием «Слова о богословии». В них обсуждаются проблемы богопознания и учение о Святой Троице. Они были опубликованы в 379–380 годах и принесли ему репутацию и прозвание Богослова. Проповеди написаны в крайне возвышенном стиле и очень сложны по содержанию, так что трудно поверить, что он произносил их устно в церкви. Из других проповедей несколько посвящены различным церковным праздникам и особым случаям. Особенно важно надгробное слово святому Василию. Одна проповедь направлена против императора Юлиана Отступника. 2. Поэтические произведения, среди которых мы находим автобиографию святого Григория, несколько стихотворений на смерть друзей и стихи на богословские " темы. 3. Из 243 писем святого Григория важны для нас два его письма к Кледонию (101, 102), в которых обсуждается природа Христа с критикой учения Аполлинария Лаодикийского. Влияние святителя Григория на богословов последующих времен было огромным. Его произведения едва ли не приравнивались к Священному Писанию . Его очень почитал преподобный Максим Исповедник . Тексты сочинений Григория использовались гимнографами, и, в частности, наши рождественский, богоявленский и пасхальный каноны – не что иное, как перефразированные преподобным Иоанном Дамаскином отрывки из проповедей святителя Григория. Также и на Западе святитель Григорий Богослов всегда пользовался большим уважением. Так, Фома Аквинский утверждал, что, в то время как у любого отца Церкви можно найти какую-нибудь ересь, у Григория Богослова нет ни одной. Богословские взгляды святителя Григория Учение о богопознании В вопросе о богопознании Григорий вместе со святыми Василием Великим и Григорием Нисским доказывал абсолютную недоступность божественной сущности человеческому разуму. Как уже обсуждалось выше, Евномий, представлявший крайнее арианство (аномейство), считал, что человеческий разум может познать Бога. Такой рационалистический оптимизм был характерен для неоплатоников и оригенистов. Сам Ориген тоже верил, что человеческий разум может созерцать Бога и что божественное Слово, Христос, было единственным «тварным разумом», который не отвлекся от созерцания Бога и не пал грехом. В этом – две основные характеристики арианской мысли: доступность божественной сущности человеческому созерцанию и тварная природа Слова. |
| Довольно известным и печальным фактом является тот, что ход монофизитского спора был отчасти определен сочинениями еретика Аполлинария Лаодикийского. Сохраненные его учениками как труды свт. Афанасия Великого они оказались в руках святителя Кирилла Александрийского , который воспринимал их как подлинные и использовал их формулировки 19 . Этот подлог был раскрыт уже в VI в. в трактате «Против подделок аполлинаристов», который, в свою очередь, сохранился как текст Леонтия Византийского . Выводы этого трактата были подтверждены современными исследователями 20 . Как следует относиться к псевдоэпиграфам, нужно ли отвергать их с порога? К исследованию (чтению) произведений, оцениваемых Церковью или наукой как псевдоэпиграфы, нужно подходить с осторожностью. В случае, если человек не обладает достаточными религиозными знаниями, ему уместно, по данному поводу, предварительно посоветоваться с духовником . Мнение о том, что псевдоэпиграфы нельзя читать в принципе, дабы не впасть в заблуждение, является крайностью. Читать такие произведения можно, однако подходить к ним нужно с известной долей критичности и рассудительности. Действительно, существенная часть известных нам псевдоэпиграфов содержат в себе ложные свидетельства и идеи, причём, нередко они бывают настолько мудрёно завуалированы внешне правдоподобной богословской аргументацией, что далеко не всякий читатель в состоянии выявить обман. Ложно обозначавшиеся именем того или иного отца Церкви, распространявшиеся еретиками подобные сочинения сбивали с толку немало людей. Однако, нужно учитывать, что неверно обозначенное авторство сочинения не всегда служит признаком преднамеренного, злостного обмана. Бывало, что ложно обозначенное авторство закреплялось за сочинением не из соображений обмана, а по непреднамеренной ошибке; при этом само сочинение отличалось ортодоксальностью изложения. Положим, авторство корпуса сочинений, связанное с именем Дионисия Ареопагита , до сих ставится под вопрос. Существенная часть исследователей отрицает, что их составителем является тот самый Дионисий Ареопагит , о котором сообщается в Книге Деяний святых апостолов ( Деян.17:34 ). Между тем, трезвость и истинность представленных в “корпусе” идей подтверждена рядом выдающихся отцов (преподобным Максимом Исповедником , святителем Григорием Паламой и другими). |
| Духовный опыт, аккумулированный в Кирилловой христологии, основывается на двух основных интуициях. 1. Бог в поисках падшего человечества (см. притчу о «заблудшей овце») не останавливается на полпути, но идет именно туда, где это падшее человечество пребывает – в саму смерть. 2. Сын Божий воспринимает не идеальное, совершенное человечество, но ту человеческую природу, что отягощена всеми последствиями грехопадения – в частности, смертностью и тленностью. Если не считать самого греха – личного акта восстания против Бога, которому Христос, будучи Богом, остался абсолютно чужд, Он воспринял все несовершенство падшей природы, в том числе страдание и смерть. В ходе ожесточенных догматических споров V-VI вв. христология свт. Кирилла подвергалась нападкам с двух сторон 172 . Во-первых, со стороны школы Феодора Мопсуэстийского, впоследствии осужденной в лице архиепископа Константинопольского Нестория, которая не только проявила вполне оправданное беспокойство о том, как бы не забылось полное и свободное человечество Христа, но еще и предприняла попытку рационализировать тайну (Как мог вечный Сын «быть рожденным»? Как мог бесстрастный Бог «страдать и умереть»?). Эта школа абсолютизировала категорию божественной неизменности ( τρεψα), заимствованную из платонической философии; она исключала саму возможность утверждать реальность рождения Бога во времени или смерти Сына Божия на Голгофе. Во-вторых, Кириллово видение Иисуса Христа оспаривалось теми, кто истолковывал его в духе Аполлинария, епископа Лаодикийского, который, также основываясь на платонизме, что Христос – это Бог с человеческим телом, но без человеческой души: и в самом деле, зачем Ему было нужно еще какое-то духовное средоточие помимо божественного Логоса? Но был ли Он в таком случае действительно человеком, если не обладал собственно человеческой духовной идентичностью? Учение Юлиана Галикарнасского, еще более изощренное, чем аполлинаризм, утверждало, что, коль скоро смерть пришла грехом ( Рим. 5:12 ), то безгрешное человечество Христа не могло быть поражено тлением ( φθορ) и смертностью. |
| Если последнее было образом, потому что в действительности оно не могло быть, то и первое было образом, потому что если бы оно было действительно совершено, то было бы в высшей степени бесчестным. Могут возразить, что ничто не бывает бесчестным, когда Бог повелевает. Но мы говорим, что Бог ничего не заповедует, кроме честного, и повелевая бесчестное, Он не делает честным того, что бесчестно. Так как мы знаем, что Бог ничего не хочет, кроме честного, то Он и повелевает то, что честно. Это я сначала изложил подробно, чтобы прежде всего разрешить наиболее трудный вопрос и, миновав, при помощи Божией, встречающуюся при самом начале подводную скалу, направиться к местам безопасным. Впрочем, мне не безызвестно, дорогой Паммахий, что [вопрос этот] многими церковными [писателями] опускался, а из пытавшихся разъяснить его у греков я встретил Аполлинария Лаодикийского, который во время юности своей составил краткие толкованьица на этого и на других пророков, впоследствии же его упросили написать более подробное [толкование] на Осию. Книга эта была в наших руках. Но и она, вследствие чрезмерной краткости, не может приводить читателя к полному пониманию. Ориген написал небольшую книжечку об этом пророке, которой дал заглавие: παρ το πς νομσθη ν τ Οση Εφραμ, то есть: почему у Осии называется Ефрем, желая показать, что все то, что говорится против него, должно быть относимо к лицу еретиков, и другую книгу κφαλον κα τλεστον, потому что она не имеет ни начала, ни конца. Читал я также очень длинный трактат Пиерия, который был изложен им в вступлении к этому пророку в день навечерия страстей Господних в импровизированной и красноречивой речи. И Евсевий Кесарийский в восемнадцатой книге Εανγελικς Αποδεξεως (Доказательства Евангелия) говорит кое-что о пророке Осии. Поэтому, когда я, около двадцати лет тому назад, по просьбе святой и досточтимой тещи или, лучше, матери твоей Павлы (ибо первое имя по плоти, а второе по духу, – она всегда горела любовию к монастырям и Писаниям), был в Александрии, то увиделся с Дидимом, и часто слушал этого, ученейшего мужа своего времени, и попросил его восполнить то, чего не сделал Ориген , и написать толкования на Осию. |
| Именно с целью спасения человека, совершения искупительного подвига страданий и крестной смерти совершилось Боговоплощение В личности Богочеловека «Бог вочеловечился, и человек обожился» (θεο μν νανθρωπσαντος νθρωπου δ θεωθντος) Обличая Аполлинария Лаодикийского Церковь учит и настаивает на том, что Богом Словом был воспринят цельный человек, вся природа (ум душа и тело) кроме первородного греха «Ибо, подчеркивает свт. Григорий Богослов , если ты понадеялся на человека не имеющего ума, то он действительно, не имеет ума и не достоин быть всецело спасен ибо не воспринятое не уврачевано (τ γαρ προσληπτον αθεραπευτον) но что соединилось с Богом то и спасается» ( δ νωται τ Θε τοτο κα σωζεται). 400 Так как ум явился инициатором греха и им определяется вся деятельность человека, то он нуждался в обновлении в первую очередь. Однако если бы Господь воспринял природу Адама падшего, тο Он не смог бы стать новым чистым «корнем» человеческого рода, привить человеку вместо смерти жизнь. «Если бы Господь был зачат из семени подчеркивает свт. Григорий Палама , то Он не был бы Новым Человеком, ни безгрешным ни Спасителем грешащих». 401 Поэтому Боговоплощение приняло такой образ (τρπος) рождения предвечного Слова, которое было «не от желания, или похоти, или соединения с мужем, или от сладострастного зарождения, но от Святого Духа и наподобие первого происхождения (γνεσις) Адамова». 402 «Ибо где не было излияния отцовского семени говорит свт. Лев Великий , там рождение не смешалось с грехом Непорочная девственность не знала похоти, но предоставила вещество». 403 Говоря о восприятии Богом Словом «подлинной и совершенной природы истинного человека» (veri hominis perfecta natura), свт. Лев Великий в известном послании к свт. Флавиану Константинопольскому следующим образом это раскрывает «Нашим называем то, что Творец положил в нас в начале (περ ν μν ξ αρχς Δημιουργς νθετο) и что Он воспринял, чтобы восстановить Ибо в Спасителе не было и следа того, что привнес в человека искуситель и что прельщенный человек допустил в себя Ибо хотя Он сделался причастным человеческим немощам, отсюда не следует, что Он стал участником и наших грехов Он воспринял образ раба без скверны греха (assumpsit formam servi sine sorde peccati). |
| Имп. Маркиан с применением силы вернул свт. Иувеналия на Иерусалимскую кафедру и склонил Иерусалимскую Церковь на сторону халкидонитов ( Evagr. Shol. Hist. eccl. II 5; Zach. Reth. Hist. eccl. III 3-5). Петр Ивер, подобно мн. противникам Халкидонского Собора, бежал в Египет ( Ioan. Ruf. Vita Petri Iberi. S. 59), где решения Собора встретили еще более непримиримую оппозицию. В Александрии на место Диоскора, сосланного в Гангры, был избран пресв. Протерий (сщмч. Протерий Александрийский) при участии 4 егип. епископов, бывших на Халкидонском Соборе и подписавших его определения ( Liberat. Breviar. 14). Были низложены и удалены из Александрии 2 видных противника сщмч. Протерия, пресв. Тимофей Элур (см. Тимофей II Элур , патриарх Александрийский) и диак. Петр Монг (см. Петр III Монг , патриарх Александрийский). Однако значительная часть народа и монахов остались приверженцами Диоскора, на к-рого они смотрели как на исповедника веры, отказываясь признать его преемника, к-рый держался с помощью военной силы. Имп. Маркиан сообщал префекту Палладию 1 авг. 455 г., что весь Египет уловлен ересью Евтихия и Аполлинария Лаодикийского (младшего), и предписывал подвергать их последователей наказаниям наравне с манихеями (см. ст. Манихейство ), а еретические книги сжигать (ACO. T. 2. Vol. 2(2). P. 24-26). По смерти имп. Маркиана (27 янв. 457) Тимофей Элур тайно вернулся из ссылки и был посвящен в патриархи при участии Петра Ивера. Сщмч. Протерий был растерзан толпой 28 марта 457 г. Под рук. Тимофея Элура епископов, поставленных халкидонитами, отстраняли от должностей. Несмотря на то что Тимофей Элур был участником II Эфесского («Разбойничьего») Собора, он подавлял в Александрии и строгое евтихианство ( Ioan. Ruf. Vita Petri Iberi. S. 64-68; Zach. Rhet. Hist. eccl. III 10 - IV 2; Evagr. Schol. Hist. eccl. II 8). Ввиду этих событий наследник Маркиана имп. Лев I (457-474) по совету свт. Анатолия К-польского издал в кон. 457 или нач. 458 г. Окружное послание, обращенное к папе св. Льву Великому, а также к вост. |
| Мертвящее арианское сомнение фактически обогатило церковь несокрушимой оградой никейского символа. Арианское сомнение, впрочем, имело еще и другое острие, космологическое: вопрошалось, как понимать отношение Бога к сотворенному Им Миру, или абсолютного к относительному, вечного к временному, Творца к творению? И не постулируется ли здесь некое посредство между Богом и тварью? Этот вопрос в свое время остался по настоящему не расслышан в богословии, а потому и не отвечен в догмате, как остается он даже и до дне сего. Но он снова возвращается к нам, с одной стороны, в пантеистических уклонах философии, а с другой в софиологической проблематике и построениях в пределах церковной догмы. Каждая эпоха способна понести только ограниченный подвиг, и достаточно было для Афанасьева века уже Никейской победы над отрицающими единосущие Отцу Сына Божия, чтобы ею и ограничиться в догматическом творчестве, оставив векам грядущим проблемы софиологической космологии. Но уже преодоление арианского сомнения об единосущии Отца и Сына с необходимостью влекло за собой дальнейшее раскрытие христологической проблемы: если Христос есть подлинно единосущный Сын Божий, то в каком же смысле Он есть и Сын Человеческий? что значат боговещие слова Евангелиста-Богослова: «Слово плоть быть»? Вся эта, собственно христологическая, проблематика полностью содержится в учении еп. Аполлинария (младшего) Лаодикийского, который, будучи заклеймен, как еретик, в то же время является едва ли не самым тонким и острым богословом всей христологической эпохи, наложившем на нее печать в самом существенном, – именно в проблематике богочеловечества. Аполлинарий, в значительной мере непонятый своими современниками, и, быть может, сам не нашедший адекватного выражения для своей мысли, есть истинный зачинатель христологического богословия. В отношении к нему самоопределяются позднейшие богословы, продолжающее его работу, его учение занимает здесь ключевую позицию. Основным его мотивом является стремление понять возможность и образ соединения божеского и человеческого естества во Христе и выразить его в богословских понятиях. |
|
|
