| В течение всего V в. галльское христианство являло собой образец жизнеспособности в духовном, организационном и миссионерском плане. Не только из-за политических обстоятельств, но и благодаря духовному престижу и пастырским дарам таких людей, как св. Иларий и св. Цезарий Арльские, св. Авитий Вьенский и св. Герман Оксерский, арианство утратило свои позиции в Галлии, которая к концу V в. уже была практически полностью православной. Наверное, самое решительное событие в этом процессе произошло в конце V в. В 493 г. молодой король франков Хлодвиг женился на православной Клотильде. Вскоре ему довелось сражаться с алеманнами, и он, прибегнув к помощи «ее Бога», победил. В 497 или 498 г. он вместе с тремя тысячами своих воинов был крещен в православие в Реймсе епископом Ремигием (Сан-Реми). Заручившись, таким образом, поддержкой римского населения, он разбил ариан-визиготов, расширив свое королевство до Пиренеев. Бургунды вскоре тоже перешли в православие, отвергнув арианство, но все равно были завоеваны франками. В 511 г. прошел первый собор Франкской Церкви в Орлеане, который де-факто явился собором национальной Церкви, где король играл роль императора. С тех пор Франкская Церковь, на словах чрезвычайно почтительная к Риму, на деле была независимой и оказывала громадное влияние не только в германских землях, но и в Италии. Хотя Галльской Церкви под правлением Рима не удалось развить настоящей оригинальной богословской традиции, сравнимой, например, с африканской (Тертуллиан, Киприан, Августин), из ее недр вышло несколько хорошо образованных церковных писателей и поэтов. В их числе Сидоний Аполлинарий - бывший преторианский префект и префект Рима, ставший епископом Клермонтским (+479), и св. Авитий Вьенский (+519). Большинство из них вели вполне благополучное существование под властью визиготских королей, которые, несмотря на свое арианство, стремились воспринять римскую культуру. Таким образом, некоторые историки даже считают, что готское правление было бы куда более благоприятным к органическому развитию христианской цивилизации в Галлии, чем франкское завоевание. Конечно, после антикафолических гонений визиготского короля-арианина Эрика (466-484) многие стали видеть во франках надежду православия, но такие гонения со стороны визиготов были, скорее, исключением, в то время как франкское правление, которое столь возвышенно приветствовалось св. Авитием, в длительной перспективе принесло культурный упадок. |
| 632 . Святого отца нашего Нила Увещания: Пер. с греч. Д. С. Вершинского//Христианское чтение. – СПб., 1827. – Т. 25. 633 . Святого отца нашего Нила Увещания к монахам//Христианское чтение. – СПб., 1835. – Ч. 3. – С. 139–145. 634 . Святой великомученик Димитрий Солунский и солунские славяне//Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских. – М., 1848. – 6. 635 . Святые князья-мученики Борис и Глеб/Исследование и подготовка текстов Н. И. Милютенко. – М., 2006. – 432 с. 636 . Себеос. История императора Иракла: Пер. К. П. Патканова. – СПб., 1862. 637 . Сергий Могилевский и Мстиславский. Преподобная Феодора Солунская. – Могилев на Днепре, 1890. 638 . Сидоний Аполлинарий. Письма. I, 1/Пер с лат. Е. В. Литвченко//Классическая и византийская традиция. 2009. Материалы III международного научного семинара. – Белгород: Изд-во БелГУ, 2009. – С. 225. 639 . Симеона Метафраста и Логофета списание мира от бытия и лътовник събран от различныхъ лътописец/Изд. В. Срезневского. – СПб.: Изд. АН, 1905. – 241 с. 640 . Симеон Метафраст . Житие Арсения Великого //Записки историко-филологического ф-та СПб ун-та. – 1899. – Ч. 1. – Вып. 1. 641 . Симеон Новый Богослов . Гимн/Пер. С. С. Аверинцева //Византия и Русь. – М., 1989. – С. 127–128. 642 . Симеон Новый Богослов . Деятельные и богословские главы. Слова//Добротолюбие. – М., 1890. – Т 5. – С. 9–64, 489–510. 643 . Симеон Новый Богослов . Слова. – М., 1882. – Вып. 1–2. 644 . Симеон Новый Богослов . Три слова. – М., 1853. 645 . Синайский патерик/Изд. подгот. В. С. Голышенко, В. Ф. Дубровина. – М.: Наука, 1967. – 401 с. 646 . Синезий Киренский. «О царской власти»: Предисл., пер. М. В. Левченко//ВВ. – 1953. – Т 6. – С. 327–357. 647 . Синицина Н. В. Послание константинопольского патриарха Фотия князю Михаилу Болгарскому в списках XVI в.//Труды отдела древнерусской лит-ры Института русской лит-ры АН СССР. – Л., 1965. – Т 21: Новонайденные и неопубликованные произведения древнерусской лит-ры/Отв. ред. В. И. Малышев. – С. 95–125 [публ. древнерус. пер.]. |
| В таком способе изложения есть, конечно, некоторое преимущество перед другими способами, к которым прибегают Гуэций и Петавий, так как автор может стоять здесь на твердой почве и высказывать свои суждения совершенно объективно; но в нем же заключается и существенный недостаток: оставляя в стороне большую часть творений Оригена , которая по преимуществу должна служить источником при изложении его учения о Сыне Божием, автор может изложить это учение не вполне обстоятельно, опустить из внимания существенные стороны его и прийти к одностороннему выводу. Не смотря, однако, на этот недостаток, сочинение Булла имеет значение в том отношении, что в нем представлен обстоятельный разбор возражений против учения Оригена, сделанных Гуэцием и его предшественниками. У автора заметна также попытка рассмотреть учение Оригена о Сыне Божием в связи с учением других отцов и учителей, церкви, но это делается им механически. 29 Мы не говорим о других ученых, которые, хотя и не занимались специальными исследованиями по этому вопросу, тем не менее прямо или косвенно говорили многое в защиту или в осуждение Оригена . Вообще заслуживает внимания то обстоятельство, что восток стоял в иных отношениях к Оригену , чем запад; на востоке Ориген находил всегда больше врагов, чем на западе. Восточные богословы и историки: Иоанн Дамаскин , Фотий, Георгий Синкелл, Феофан, Георгий Кедрин, Феофилавт, Иоанн Зонара, Михаил Глика, Никифор Каллист, Анастасий Библиотекарь и многие другие (См. Origenian. 1. 2, с. 4, 8. 2, п. 17–18) всегда относились к Оригену весьма строго. Большими симпатиями пользовался Ориген и его учение на западе. Еще в 8 и 9 вв. Сидоний Аполлинарий, Беда Достопочтенный , Гаймо Алберштадтский и другие старались смягчить те обвинения, которым он подвергался на востоке. В средние века имя Оригена, равно как и его учение, находили очень многих защитников. Таковы: Мариан Скотус, Вильгельм Парижский, Мартин Полонский, Роберт Курсон, написавший книгу: «de salvatione Origenis», Вернер Вестфальский и в последующее века: Иоанн Навклер, Сикст Сенензис, Гильберт Генебрард, Фома Тругильский, Еразм Роттердамский, Амвросий Феррарий Медиоланский, Антоний Поссевин, Иаков Гретчер, Стефан, Бинет и многие другие, занимавшиеся изданием и исправлением творений Оригена, снабжая их разного рода комментариями, или же писавшие сочинения, имевшие целью оправдать его от разных нареканий (см. |
| Бл. Августин говорит в словах произнесенных на Пасху: «О воскресении Господа нашего в эти дни по обычаю читается из всех книг св. евангелия». «О воскресении Господнем и ныне читалось, но из другой книги евангелия, именно от ибо сначала читано было по Мф., вчера же по Мр., сегодня по Лк.; таков порядок евангелистов. Как страдание Его описано всеми евангелистами, так эти 7 или 8 дней дают место для чтения о воскресении Господнем по всем евангелистам. Страдание же, так как читается в один день, читается обыкновенно только по Матфею». Лекционарии Едва ли в этот период существовали письменные обозначения праздничных и постных перикоп в библейских кодексах (по кр. м. в сохранившихся от IV и V вв. кодексах Св. Писания – Синайском, Ватиканском и Александрийском таких обозначений нет), тем белее что-либо похожее на позднейшие «Евангелистарии», «Лекционарии», «Праздничные евангелия»: устав о чтениях сохранялся по преданию. От этого периода мы имеет известия только о первых попытках Лекционариев. По свидетельству Геннадия, (с. 184) пресвитера Марсельского (Massiluensis), жившего в исходе V в., Музей (Nusaeus), пресвитер тоже Марсельский (ок. 458 г.), по убеждению св. Венерия (Venerii), извлек из св. Писания чтения на праздничные дни всего года, а также респонсорные стихи псалмов, приспособленные к времени и чтениях (responsoria etiam psalmorum capitula temporibus et lectionibus apta). Второе езвестие тоже из Галии: Сидоний Аполлинарий, епископ Арвернский V в. (вышеупоминавшийся), в эпитафии Клавдиану, брату Клавдиана Мамерта, говорит, что тот «приготовил (paravit) на ежегодные праздники (solemnibus) приличные каждому времени чтения». Чтение Св. Писания предварялось рядом возгласов, и прежде всего возгласом: «Мир всем». Впрочем этот возглас усвоялся не исключительно чтению, но им открывалось каждое новое священнодействие, каждая часть службы. Особенно часто о нем говорит СВ. Златоуст: «Когда входит предстоятель церкви, тотчас говорит: мир всем; когда поучает (μιλη ), – мир всем; когда благословляет, — мир всем; когда велит приветствовать, – мир всем; когда совершится жертва – мир всем». |
| Затем из V-VI в. писателями являются римские папы: Иннокентий I, Лев I, Герасий, Григорий Великий (Двоеслов) . Декреты и письма первых трёх имеют важное историческое значение. А Григорий Великий написал «Диалог о жизни итальянских подвижников», за что и прозван Диалогистом, или Двоесловом. Это сочинение важно в том отношении, что приводит много народных легенд о святых. Этот папа известен также, как устроитель западно-церковного богослужения. Литература Галликанской церкви Третья отрасль западной христианской литературы – Галльская, или Галликанская. Она имеет особое направление, ибо церковь галликанская основана была во II веке малоазийскими миссионерами и сохранила большую близость к греческой церкви. Эта литература занимает средину между латинской и греческой. Вот выдающиеся писатели этой литературы: в IV в.– Иларий Пиктавийский , писавший сочинения против ариан, но не особенно самостоятельные; в V – Проспер Аквитанский, Аполлинарий Сидоний, письма которого очень важны для характеристики тогдашнего общества 5 ; аскеты Мартин Турский и Иоанн Кассиан , положившие начало монашеству в Галии; наконец, Викентий Леринский. В своём сочинении Communitorium, он касается весьма важного вопроса о церковном развитии: что считать в христианстве неизменным и что подлежащим развитию. Этого касался ещё Ириней, но он считал неизменным всё то, что основано на предении. Это слишком общий ответ. Викентий же утверждает, что в христианстве должно признавать основным, вечным, всё то, что всегда во все времена и всеми было признаваемо. Этой формулы держались потом почти все богословы, и средневековые и нового времени. Упомянем ещё о Геннадии Марсельском, продолжавшем исторические сочинения Иеронима, Руфина и др. К Галликанской литературе примыкает испанская. Христианская литература в Испании В Испании, до владычества Вест-Готов, была довольно развитая церковь , имевшая свою литературу. Упомянем Орозия, замечательного гимнолога, Пруденция, воспевавшего подвиги мучеников, а из позднейших – Исидора (VII) Испалийского (Севильского), положившего начало, вместе с Дионисием Малым, каноническим сборником на западе. Но в IX в. его сборник папских декретов (декреталий) был искажён и только часть его принадлежит Исидору. Средневековые материалы для западной церковной историографии |
| Новообретенный авторитет франков и тесное сотрудничество Хлодвига с епископами позволили ему созвать свой первый поместный собор в Орлеане в 511г. Повестка собора, одобренная королем, включала реорганизацию Церкви внутри Франкского королевства (Regnum Francorum). Хотя собор этот утвердил победу кафолического—и римского—православия над арианством, фактически он действовал как собрание национальной Церкви, и король играл ту роль, которая раньше отводилась императору или его наместникам. Отныне Франкская церковь, формально весьма почтительная к епископу Рима, будет существовать на базе полной административной независимости, и ее влияние будет постоянно возрастать—и не только в германских странах, но и в Италии. Хотя Галльская церковь, находясь под римским управлением, не создала подлинно оригинальной богословской традиции, сравнимой с африканской (Тертуллиан, Киприан, Августин), она явила миру нескольких высокообразованных церковных писателей и поэтов. Среди них Сидоний Аполлинарий, бывший префект преториа и префект римский, ставший епископом Клермона (ум. 479), и святой Авит Виеннский (ум. 519). Большинство из них благополучно жили при вестготских королях, в культурном отношении, несмотря на свое арианство, связанных с римскими традициями, так что некоторые историки считают, что сохранение готского владычества было бы благоприятней для гармоничного развития христианской цивилизации в Галлии, нежели франкское завоевание . Правда, многие после периода антикафолических гонений, устроенных вестготским королем–арианином Эриком (466—484), видели во франках надежду на победу православия. Однако такая антикафолическая политика была скорее исключением со стороны вестготов, тогда как правление франков, хотя святой Авит и приветствовал его, привело в конце концов к некоторому застою в культуре. Наиболее значительные события в истории галльского христианства, касающиеся богословской мысли и духовности, связаны с монастырем, основанным святым Гоноратом на острове Лерин, недалеко от Марселя. |
| Обстоятельство это, по-видимому, тоже не есть исключительное и случайное, так как подобный способ обозначения ориентации употребляем был и другими западными писателями. Так Аполлинарий Сидоний, живший немного позднее Павлина (430 – 488), описывая в одном из своих стихотворений церковь , построенную в Лионе епископом Патионтом, определяет ее ориентацию таким образом: Aedes... arce frontis ortum prospicit aequinoctionalem (Ep. L. II. Ep. X. v. 5 sq.). Откуда такой способ обозначения ориентации у западных писателей? Нам кажется, что при решении этого вопроса нельзя обойтись без справки с классической древностью. Витрувий в своем сочинении говорит об ориентации римских языческих храмов довольно подробно (L. IV. с. 5) и для обозначения ее употребляет точно такой же способ и даже выражения (spectare debe t– у Павлина: spectet). Если к этому присоединить обозначение ориентации языческих храмов у Климента александрийского , без сомнения, следовавшего классическому словоупотреблению и обозначение ориентации иерусалимского храма у И. Флавия, то этого, кажется, совершенно достаточно для доказательства того, что в классическом мире ориентация храмов обыкновенно обозначалась указанием на положение их переднего фасада, которому придавалось таким образом некоторое особое значение. Тоже самое делают и указанные выше западные христианские писатели. Тожественность способа обозначения ориентации, употребленного Павлином, со способом классическим не подлежит сомнению и может быть объяснена не иначе, как тем, что Павлин следует классическому словоупотреблению, которое усвоено было западными христианами и держалось между ними довольно долго. Но что касается самой ориентаций фасадом на восток, то она едва ли есть простой перенос классического обычая. Она собственно противоположна наиболее распространенной классической ориентации, засвидетельствованной Витрувием и Климентом александрийским . Откуда же она произошла? Что это есть тоже ориентация на восток, или иначе, что обращение переднего фасада к востоку стояло здесь в связи с особенными символическими преимуществами востока, в этом едва ли можно сомневаться, так как иначе чем же объяснить частое обращение фасада именно к востоку, а не в другую какую-либо сторону? Но почему именно фасадной стороне отдается здесь преимущество, а не алтарю? Почему алтарь помещался здесь на западной, а не на восточной стороне храма, тогда как известно, что в церкви издавна существовало правило, требовавшее обращения к востоку как лица молящегося, так и алтаря храма? Так как у западных писателей до V в., за исключением разве известного довольно темного места у Тертуллиана , указаний на это правило не встречается, то можно, кажется, думать, что правило это было на западе менее известно, чем на востоке, или, по крайней мере не было строго формулировано, откуда и происходила возможность иного его толкования. |
| Амман А. Путь Отцов: Краткое введение в патристику. М., 1994. Митрополит Антоний (Мельников). Блаженный Августин как катехизатор//Богословские труды. 1976. 15. С. 56–60. Белоликов В. Литературная деятельность бл. Августина против раскола донатистов. Киев, 1912. Бердников Л. Государственное положение религии в римско-византийской империи. T. 1: Государственное положение религии в Римской империи (до Константина). Казань, 1881. Болотов В.Б. Лекции по истории древней Церкви. Т. 1–4. СПб.; Пг., 1907–1917 (репринт: М., 1994). Буассье Г. Последние времена язычества: Исторические очерки конечных религиозных столкновений на Западе в IV вехе. СПб., 1893. Бычков В.В. Эстетика поздней античности веков. М., 1981. Бычков В.В. Эстетика Аврелия Августина . М., 1984. Бычков В.В. Aesthetika patrum. Эстетика отцов Церкви. I. Апологеты. Блаженный Августин . М., 1995. Васильев Н.А. Проблема падения Западной Римской империи и античная цивилизация. Казань, 1921. Виппер Р.Ю. Возникновение христианской литературы. М., 1946. Виппер Р.Ю. Происхождение христианства. М., 1946. Виппер Р.Ю. Рим и раннее христианство. М., 1954. Герье В.Л. Блаженный Августин . М., 1910. Голенищев-Кутузов И.Н. Средневековая латинская литература Италии. М., 1972. Гусев Д. Тертуллиан , пресвитер Карфагенский: Очерк его литературной деятельности. Вып. 1: Апологетические и полемико-догматические сочинения Тертуллиана . Вып. 2: Нравственно-практические сочинения Тертуллиана . Казань, 1898. Даниелу Ж. Истоки латинского христианства//Символ. [Париж.] 1994. 34. Данилов В.Б. «Октавий» Минуция Феликса и «Поучение Владимира Мономаха »//Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР. 1947. T. V. С. 97–107. Делицын П.С. Святый Лев, папа Римский . М., 1849. Диесперов А. Блаженный Иероним и его век. М., 1916. Дроздов Н.М. Древнехристианский писатель Арнобий и его апология христианства: Историко-литературный очерк. Киев, 1917. Ешевский С. Аполлинарий Сидоний – эпизод из литературной и политической истории Галлии V века М., 1855. |
| В традиционный «корпус» произведений Нонна Панополитанского входит также огромная (более 22 000 строф) поэма под названием «Дионисиака» («Деяния Диониса»), посвященная языческому богу вина и виноделия. Имя Нонн было распространено среди членов сирийской диаспоры Египта, и будущий поэт мог, вероятно, родиться в семье богатого переселенца-метанаста, в маленьком шумном квартале оживленного торгового города Хмим, славившегося своим красочным текстилем. Науки Нонн постигал в шумной и многолюдной Александрии. Этот мегаполис с его сильной неоплатонической школой продолжал сохранять неотразимое очарование для интеллектуалов, приверженных неизбежно увядающей языческой культуре. Стремление к культурно-религиозной эклектике явилось характерным мировоззренческим признаком тогдашней коптской элиты, включавшей в себя греков, сирийцев, евреев, римлян. Был ли автор поэмы о Христе таким же интеллектуалом двух «лагерей» учености (языческого и христианского), как другие его современники: Клавдиан, Паллад, Авсоний, Драконций, Сидоний Аполлинарий, газские поэты? Вполне возможно. Но яркость поэтических образов в публикуемой нами парафразе Евангелия от Иоанна заставляет задуматься о глубоком религиозном чувстве, стремлении внутренне снова пережить священную историю и священные деяния «пребывающего вне времени», «неуловимого» 3 Христа. У образованного современника Нонна, прочитавшего «Деяния Диониса», эпитет «неуловимый», встречающийся в «Деяниях Иисуса», мог ассоциироваться с образом Зевса, Гермеса или даже «неуловимого лучника» Эрота, что не мешало ему осознавать богословскую весомость эпитета: образ недостижимости, неприступности божественного Логоса, самой сокровенности сущности Божества. Поэма «Деяния Иисуса» не была изящным поэтико-риторическим упражнением, свойственным «изощренно-декадентской» александрийской словесности, она являла себя как пламенная проповедь христианства, смущающая слух и сердца языческих ученых-витий, смущающая своей доходчивостью, иллюзией эпической формы (само словосочетание «христианский эпос» – искусственно!). Поэма позволяла не только усваивать знания об искусстве поэзии прошлого и «мифологически» толковать Евангелие, но приблизиться, насколько это возможно смертному, к самому откровению: почувствовать веяние благодати, незримые вихри Святого Духа, сметающие на своем пути всякую двусмысленность. |
| Эта община, следующая аскетическим идеям, принесенным святым Кассианом с Востока (см. выше, rл.III), выпестовала целое поколение монахов, и некоторые из них были поставлены в епископы. Церковники, выходившие из Лерина, отличались от ученых аристократического типа, какими были Сидоний Аполлинарий или святой Авит. Весьма равнодушные к светской культуре, они черпали вдохновение в монашеском подвижничестве, отличаясь при этом социальной активностью, что приносило им популярность в народе и уважение варварских правителей. К таким людям относились Руриций Нарбоннский, Венерий Марсельский, Луп Труасский (из Труа), Евхерий Лионский, Валериан Симезский, Фауст Риезский и, наконец, главные их представители-великие митрополиты Арльские святой Иларий и святой Кесарии. Некоторые из них приняли непосредственное участие в споре, который будет иметь основное влияние на дальнейшее развитие западного христианства и в центре которого окажется учение блаженного Августина о «предваряющей» благодати и предопределении. Точное определение различия позиций участников спора, начавшегося еще до смерти блаженного Августина (430) и святого Иоанна Кассиана (433) и продолжавшегося в Южной Галлии несколько десятилетий, представляется затруднительным. Для многих на Западе огромное и поистине уникальное в своем роде наследие блаженного Августина всегда было превыше всякого спора или критики. Его труды считались единственной возможностью толкования Писания, единственным источником богословской мысли. Мало кто был способен уловить оттенки и противоречия мысли Августина или творчески критиковать наиболее радикальные позиции августинизма. Сам римский папа Келестин в послании к епископам Галлии хвалит учения Августина. В результате такого одобрения Римом оппозиция августинизму со стороны леринских монахов приобрела своеобразный привкус галльской автономии. Благодаря Кассиану монахи общины Лерина усвоили восточный идеал: аскетический подвиг как условие для стяжания божественной благодати. Однако в своей полемике против Пелагия блаженный Августин утверждал абсолютную суверенность Бога, только одна благодать Которого может спасти человека от греха. |
|
|
