| Священномученик Анфим происходил из Никомидии, где и служил епископом. С юных лет, когда особенно сильно действуют страсти, он был смиренным, воздержным, негневливым, деятельным и любвеобильным, почему и удостоен сана священника, а затем и епископа. В его время особенно сильно было гонение на христиан в Никомидии. Св. Анфим воодушевлял свою паству не страшиться мучений за веру, и многие из вельмож и царских слуг, вняв голосу своего пастыря, открыто объявляли себя христинами. Их замучили. Таковы были: Феофил, Дорофей, Мардоний, Мигдоний, Петр, Индис, Горгоний, Зинон, Домна дева, Евфимий и многие другие. Случился пожар в царских палатах; заподозрили христиан в поджоге, и их начали истреблять целыми толпами. Св. Анфим нашел нужным скрыться, чтобы пока сохранить свою жизнь и посланиями увещевать, укреплять и утешать гонимых христиан. С одним из посланий св. Анфима был схвачен диакон Феофил и представлен к царю Максимиану. Царь требовал, чтобы Феофил сказал, где скрывается Анфим. «Я не желаю быть предателем того, от которого получается большая польза», – отвечал Феофил и был убит за это. Наконец наступило время мученической смерти и св. Анфима. Место, где он скрывался, было открыто, и царь послал за ним 20 конных воинов. Святой, встретив воинов, позвал к себе, обещая указать, кого они ищут. Угостив воинов, он сказал, что он и есть Анфим. Тогда воины не знали, что делать, хотели оставить святого и сказать, что не нашли его. Святой же, не терпя лжи и желая пострадать за Христа, не согласился на это. Воины крестились. Когда Анфим явился к царю, то царь приказал принести орудия казни и положить пред его глазами. «Неужели ты, царь, думаешь устрашить меня орудиями казни? – сказал мученик царю. – Нет, не устрашишь того, кто сам желает умереть за Христа! Казнь устрашает только малодушных, для которых временная жизнь дороже всего. А для меня это тело и временная жизнь служат темницей, не дающей моей душе перейти к Богу». Царь приказал жестоко мучить святого, наконец усечь мечом. Скончался св. Анфим в 302 г. при Диоклетиане. |
| Третий день. Поуч. 1-ое. Св. священномученик Анфим. (О необходимости для христиан во всех состояниях жизни строго держаться правды и поступать согласно долгу своего звания). Св. священномученик Анфим, память коего совершается ныне, был избран в епископа своего отечественного города Никомидии в тяжелое время гонения на христиан, воздвигнутого императорами Диоклитианом и Максимианом, которое с особенною жестокостию обрушилось именно на христиан в Никомидии, где большею частию жили эти императоры. Когда же случился пожар, истребивший часть императорского дворца и который был приписан христианам, то издано было повеление истреблять беспощадно и всякими мерами тех, которые признавались опасными врагами государства. В самый праздник Рождества Христова в одном храме в Никомидии было сожженно 20,000 христиан. Главным образом преследовали пастырей церкви, и потому были приняты меры для розыскания и епископа Анфима, который, по особенному внушению Божию, пребывал в это время в одном окрестном селении и отсюда рассылал письменные увещания для подкрепления и утешения своей бедствующей паствы. Узнав однакоже об его местопребывании, гонители послали воинов, чтобы привести его в Никомидию. Когда воины дошли до того селения, где был Анфим, то встретив случайно его самого, спросили у него: где тут скрывается христианский учитель Анфим? – Войдите ко мне в дом и отдохните, – отвечал им епископ, уразумев, что час его подвига наступил, – я вам укажу, где скрывается тот, кого вы ищете... И приняв в свой дом пришедших взять его, Анфим радушно их угостил и потом сказал им: «я – тот епископ Анфим, за которым вы посланы, возьмите меня и ведите к пославшим вас». Тронуты были воины незлобием почтенного старца, и смутились, и не решились взять его. – Постарайся скрыться, – предложили они ему, – мы же скажем, что нигде не могли тебя найти. «Нет, – отвечал им святитель, – великий грех перед Богом – поступить против правды; преступно – обмануть кого бы то ни было, и тем более царя своего, или допустить обман при исполнении долга. Вы же исполните честно то, что вам поручено; вы, ведь, не виноваты в исполнении незаконного поручения, возложенного на вас». |
| Св. Анфим, епископ Никомидийский, жил в царствование Диоклитиана, жестокого гонителя христиан. Когда в это время гонители старались прежде всего отыскивать и предавать казни настоятелей церкви, чтобы тем лишить христиан руководителей, тогда св. Анфим, по особенному внушению Божию, на время удалился из города и скрылся в одном окрестном селении. Оттуда он посылал увещания и письма к преданным на суд и заключенным в темницах христианам, ободряя их к предстоящему подвигу мученичества. Это сделалось известно царю, и он послал воинов отыскать св. Анфима. Долго воины искали и, утомленные, остановились в том селении, где он был, его самого здесь встретили и спрашивали: «Где скрывается Анфим, учитель христианский». Уразумев, что настал час его мученического подвига, св. Анфим сказал воинам: «Войдите ко мне в дом и отдохните, я вам скажу, где скрывается тот, кого вы ищете». Приняв в дом воинов, святитель угостил их со всею любовию и радушием. После угощения, встав пред воинами, св. Анфим сказал: – Я сам епископ Анфим, за которым вы посланы; возьмите меня и ведите к пославшим вас. Воины были поражены великодушием, кротостию и доброжелательным видом старца, с таким радушием приютившего и угостившего их. Все они единодушно стали просить св. Анфима скрыться, обещая донести властям, что нигде его не нашли. – Нет, – отвечал святитель, – грех пред Богом нарушать правду; преступно обманывать всякого человека, а тем более царя своего и допустить ложь при исполнении долга; исполните честно свой долг, – вы невиновны в исполнении незаконного поручения, данного вам. С таким словом он отправился в город, и чем же он занимался, идя на смерть? Всю дорогу он беседовал с воинами о вере христианской и так утвердил их, что тут же на пути в реке крестил их, соделав их Таким образом чадами благодати, возлюбленными Богу. Представ пред мучителем, св. Анфим неустрашимо исповедал веру во Христа и после ужасных истязаний усечен был мечем («Ч.-М.»). 14. О том, как христианин должен относиться к своим клеветникам |
| 431?); Афанасий (457 или 458); Анатолий (459); Иоанн (V в.); Феофилакт (VII в.); Иоанн (680-681); Андрей ( 693/94); Феохарист (702); Марин (704); Иоанн ( 713/14); Григорий (780); Адамантий (810); Иоанн ( 819); Феодосий (IX в.); Ипатий (IX в.); Димитрий (IX в.); Герман ( 841); Димитрий (ок. 846 или 857); Гавриил (ок. 850 или 860); Григорий; Косма; Никита (870); Савва (879); Анастасий ( 889); Савва (894/95-913); Георгий ( 922); Никита (922-926); Константин (ок. 945 или 975); Филипп ( 981); Феодегий (997-1006); Михаил (1027-1030); Лев (1038-1060); Лев ( 1069); Иоанн Влахернит (1086); Никита (1089-1103); Никифор ( 1121); Герасим (?); Феофилакт (XII в.); Лев Ксир ( 1153); Георгий (1157-1160); Николай Агиофеодорит (1166-1175); Георгий (ок. 1172); Георгий (? - 1180); Иоанн (1180-1182); Михаил Хониат (1182 - ок. 1222); неизвестный (1274); Мелетий (1280); Анфим (ок. 1300); Лазарь (ок. 1320); Неофит (ок. 1366); Никодим (1371); Дорофей (1387-1394); Макарий (1394-1395); Гервасий (1432); Фантин (ок. 1440); Феодор (ок. 1453); Исидор (1458); Дорофей II (1472?); Анфим (1489); Неофит (1498); Лаврентий (1528-1550); Каллист (1550-1564); Софроний (1564-1570); Никанор (1570-1592); Феофан Карикис (1592-1596); Неофит (1596-1602); Самуил Примбетос (1602); Нафанаил Емборос (1602-1606); Анфим (1606); Кирилл (ок. 1611); Митрофан (ок. 1619); Феофан (1620 - 1633); Софроний (1633-1636); Даниил (1636-1655); Анфим (1665-1676); Иаков I (1676-1686); Афанасий (1687-1689); Макарий (1689-1693); Анфим (1693-1699); Кирилл (1699-1703); Мелетий (1703-1713); Иаков II (1713-1734); Захарий (1734-1740); Анфим (1741-1764); Варфоломей (1764-1771, 1775-1780); Неофит (1771-1775); Дионисий (1820-1823); Неофит (Метаксас; местоблюститель - 1824-1825; митр.- 1833-1861); Григорий (1827-1828); Анфим (1828-1830); Мисаил (Апостолидис; 1861-1862); Феофил (Влахопападопулос; 1862-1871); Прокопий (Георгиадис; 1874-1889); Герман (Каллигас; 1889-1896); Прокопий (Икономидис; 1896-1901); Феоклит I (Минопулос; 1902-1917, 1920-1922); Мелетий (Метаксакис; 1918-1920); Хризостом I (Пападопулос; 1923-1938); Хрисанф (Филиппидис; 1938-1941); Дамаскин (Папандреу; 1941-1949); Спиридон (Влахос; 1949-1956); Дорофей III (Коттарас; 1956-1957); Феоклит II (Панайотопулос; 1957-1962); Иаков III (Ваванацос; 1962); Хризостом II (Хадзиставру; 1962-1967); Иероним (1967-1973); Серафим (Тикас; 1973-1998); Христодул (Параскевиадис; с 1998). |
| И ему не нужно было очень далеко ездить соседний землевладелец, князь Чарторыйский, владелец местечка Гомеля, отвел ему прекрасное и удобное место в шести милях от Ветки, вниз по реке Сожу, в урочище, называемом Боровицы, где находилась и старая пустая часовня, едва ли не оставшаяся еще после ветковского разорения 1735 года. На деньги московской барыни Анфим в самое короткое время привел Боровицу в блестящее состояние. В часовне явились древние иконы с дорогими окладами, богатая ризница, полный круг богослужебных книг, драгоценные сосуды, дискосы и другая утварь. Анфим немедленно начал отправлять в этой часовне богослужение, а между тем приступил к постройке церкви и двух монастырей — мужского и женского. Кельи были немедленно выстроены для того и другого. В мужском сделался настоятелем сам Анфим. За братиею дело не стало; слух о несметных, неисчетных богатствах строителя Боровицких монастырей было распространился по России; чернецы, уставщики, послушники немедленно явились в Анфимовом монастыре. Приходили к нему даже с отдаленных берегов низовьев Волги. В женском монастыре игуменьей сделалась московская барыня; ее постриг Анфим и назвал в иночестве Елизаветой; приехавшие с ней девушки также приняли монашество и поступили в Боровицкий монастырь: одна наречена Анфимом при пострижении Андра (?) Пелагеей, другая — Алкаветой (?); через несколько времени Анфим рукоположил обеих в древний сан дьяконисс. Кроме них, было немало и других монахинь и белиц в новоустроенной обители матушки Елизаветы. Вокруг обоих монастырей вскоре образовалась довольно многолюдная слобода. Анфим был такой человек, что если раз заберет он что-нибудь себе в голову, так уж чего бы то ни стоило, а пойдет добиваться задуманного до последней крайности. Не было силы, которая бы могла остановить его: упрямый был человек, гордый, и, считая себя умнее всех, не слушался ничьих советов, «Муж бессовестен был», — сказал о нем Иван Алексеев, может быть, знавший его лично. Страсть повелевать, ненасытное желание видеть толпу преклоняющуюся, благоговейно слушающую каждое его слово, принимающую каждое его веление беспрекословно, без рассуждения, — этот дух любоначалия преобладал в Анфиме. |
| Анфим, этот высокомерный человек, не признававший никого выше себя, требовавший от всех одного поклонения и немого раболепства, теперь смиренно, рабски предстал перед Даниилом в Хотине, с разрешительною грамотой Мисаила в руках. Известно, как и зачем разъезжали и разъезжают фанариоты-епископы по своим вотчинам-епархиям. Анфим предстал пред Даниилом, как непредвиденная в митрополичьем бюджете статья, и потому неудивительно, что липованский архиерей был любезно принят и предупредительно выслушан браиловским владыкой. Анфим подал ему особую бумагу, в которой изложил все свои обстоятельства в таком виде, как рассказывал Мисаилу, еще подробнее говорил он Даниилу «на речах» и подал грамоту, добытую в Драгомирне. Браиловский митрополит нисколько не усомнился, похвалил рассуждения Мисаила и, согласившись совершить над Анфимом обряд руковозложения для подкрепления заочной его хиротонии, велел приходить в следующее воскресенье в хотинский собор. Полон был этот собор в назначенное время. Много собралось туда старообрядцев той стороны. Даниил служил литургию, сослужителем был Анфим. Во время «трисвятого», когда, по обычаю православной церкви, совершается архиерейская хиротония, Даниил возложил на коленопреклоненного Анфима руки и прочитал над ним молитву благословения. Обедню дослужили оба вместе. Повещенные наперед Анфимом старообрядцы из Ветрянки и слобод, находящихся близ Каменца, были при этом обряде и разгласили повсюду о хиротонии Анфима. Даниил благословил после того Анфима управлять духовными делами липован, живущих в браиловской епархии, и во утверждение подписал грамоту, данную ему Мисаилом. Анфим, утвердивший, как сказано, свое местопребывание в Ветрянке, с согласия Даниила, выхлопотал в Порте фирман на построение в этой слободе большой каменной церкви, которую задумал сделать митрополиею всех липован, живущих во владениях турецкого султана. А так как липоване молдавские не захотели бы иметь его своим главою, то властолюбивый и своенравный Анфим думал подчинить их властью светскою и православных митрополитов. В старообрядческих обществах везде, а особенно за границей, и тогда, как и теперь, всякого рода дела решаются выборными от мира старшинами, которые ворочают всем. Духовные лица там только исполнители распоряжений старшин и находятся в совершенной зависимости от богатых и влиятельных прихожан. Это не могло нравиться Анфиму, желавшему повелевать и требовавшему, чтобы каждое его слово исполнялось, как веление свыше. Отсюда целый ряд столкновений его с липованами, кончившийся гибелью этого властолюбивого и гордого человека. |
| Святой Анфим родился в городе Никомидии 1 ]. Еще в юных летах он проявлял в себе навыки уже совершенного мужа и отличался незлобием. Возрастая телом, возрастал он и духом. Достигнув совершеннолетия, он изо всех стал выделяться добродетельною жизнью; и в те годы человеческой жизни, когда страсти обыкновенно произрастают в человеке, как бы плевелы в пшенице, Анфим был уже образцом бесстрастия. Плоть его была умерщвлена в своих греховных вожделениях, дух его исполнен был смирения. Всякого рода зависть, гневливость и леность он совсем искоренил в своей душе, не давая и телу пресыщаться объедением и пьянством. Своим примером он, напротив, показывал: воздержание во всём, любовь и мир со всеми, благоразумие и усердное попечение о славе Божией. За такую благочестивую и добродетельную жизнь, он был в непродолжительном времени удостоен священнического сана. В этом сане Анфим всем сердцем прилежал богомысленной молитве и душеполезным трудам, словом и делом наставляя всех спасительному пути добродетели. Когда скончался архипастырь Никомидийской церкви святой Кирилл, на его место был возведен Анфим. Избрание его во епископа, как мужа того достойного, было засвидетельствовано свыше: во время его посвящения небесный свет облистал церковь и был слышен свыше некий Божественный глас. Приняв на себя управление Никомидийскою церковью, святой Анфим, как искусный кормчий во время бури, соблюл ее, как бы невредимый от потопления корабль. Ибо если многие христиане и бывали потопляемы в море за Христа, но за то они не погрязли в злочестии: ни потопила их в себе буря идолопоклонения, ни пожрала их глубина преисподнего ада, но наставлением и управлением святого архипастыря своего Анфима они достигли тихого и не бурного пристанища небесного. Этот добрый пастырь Христов привел к Богу в венцах мученических почти всё свое словесное стадо. Когда идолопоклонники открыли великое гонение по всему востоку на христиан, а в особенности в Никомидии, — где тогда жили злочестивые цари Диоклитиан и Максимиан 2 ], — святой Анфим наставлял и укреплял всех верующих к мученическому подвигу. |
| Высокопреосвященный Анфим (1816–1888 гг.), родом из фракийского г. Кырк-клиссе, учился сначала в местных греческих школах, после в халкинском училище и одесской семинарии и окончил Московскую духовную академию. Вернувшись в Константинополь, Анфим некоторое время служил иеромонахом при русском посольстве, потом был преподавателем церковной истории и русского языка в халкинском училище. Назначенный в 1861 г. епископом преславским (в Шумлу) и не принятый паствой, жил в Константинополе и исполнял разные ответственные поручения патриархии, не раз посылавшей его умиротворять болгар, в разных местах от недовольства греческим духовенством принимавших унию. С 1365 г. Анфим был ректором в халкинском училище, в 1868 г. был назначен митрополитом в Виддине. Холодно встреченный виддинцами, Анфим увидал всю невозможность противостоять народному движению и с 6 декабря 1868 г. перестал поминать имя патриарха при богослужении. Прибыв из Виддина в Константинополь и представившись султану, экзарх Анфим три раза просил патриарха позволения явиться к нему и разрешения служить в болгарской церкви. Патриарх отказал, требуя, чтобы Анфим принес письменное раскаяние, отказался от титула – экзарх и вместо фирмана принял новый мирный проект, по которому болгарам уступалось меньше епархий и экзархату давалось имя «Эмосский». Тогда экзарх объявил недействительным низложение и отлучение болгарских архиереев, 11 мая 1872 г. совершил, в сослужении их, торжественную литургию в болгарской церкви. На литургии, после Евангелия, был прочитан акт, которым болгарская церковь объявлялась независимой. За это патриаршеский синод объявил экзарха Анфима лишённым священства, м. Илариона ловчанского и Панарета – отлучёнными от церкви, а еп. Илариона макариопольского «повинным геенне огненной и вечной анафеме». Не довольствуясь этим, патриарх созвал в Константинополе поместный собор, с участием прочих патриархов и представителей автокефальных греческих церквей. Когда приглашённые иерархи прибыли, константинопольские греки употребили все усилия, чтобы добиться от них осуждения болгар. Иерусалимский п. Кирилл II, бывший против осуждения болгар, подвергался оскорблениям от уличной греческой толпы и не хотел до конца собора оставаться в Константинополе. 16 сентября 1872 г. собор провозгласил болгарских архиереев и принимающих их схизматиками за этнофилетизм, или привнесение в церковь племенных делений. |
| Когда же, говоря о разных духовных делах, Анфим стал ссылаться на этих митрополитов, как на авторитеты, и отзываться о них с почтением, а не с ругательствами и проклятиями, на которые так щедры были некрасовцы, они его возненавидели едва ли не больше, чем бывшего у них до того Феодосия. Первые заводчики смуты против Анфима были, впрочем, не сами некрасовцы, а народ пришлый из молдавских старообрядческих слобод. По крайней мере так говорил впоследствии сам Анфим. Замутились некрасовцы, а с ними и попы не анфимова поставленья, и черницы, и уставщики, и клир. Раздался известный клик: «в куль да в воду!». Но Анфим и на этот раз избежал беды: он успел уйти в Чобурчи с дьякониссами, логофетом и экономом. Некрасовцы послали за ним погоню. На дороге догнали архиепископа, ограбили его дочиста и едва не убили. Добравшись до Чобурчей, Анфим сделался отцом семейства: обе дьякониссы родили — одна мальчика, другая девочку. После такого скандала ему нельзя было оставаться в Чобурчах, и он водворился на старом месте, в Ветрянке. Здесь он начал иск против ограбивших его, жаловался крымскому хану и самому султану. По распоряжению хана и по султанскому фирману, кое-что из пограбленного имущества было найдено, но далеко не все. После грабежей в Радомысле и на пути из некрасовских слобод Анфим обеднел: почти все, что досталось ему от московской барыни, почти все, что было нажито архиерействованием, осталось в руках хищников. На последние деньги он принялся, однако, строить в Ветрянке давно задуманную им каменную церковь, но 24 ноября 1756 года, когда самого Анфима в Ветрянке не было, из старой деревянной церкви воры украли заготовленные на постройку немалые деньги и также все церковное украшение, потиры, митры, ризы и пр. Украли и всю архиерейскую ризницу, так что Анфиму и служить было не в чем. Он подозревал в этом деле враждебных ему старообрядцев и, кажется, не без основания. Совсем обездолили они так недавно еще богатого Анфима. Теперь он был почти нищий. А между тем паства его умалялась; его уже знать не хотели и бегали, как еретика, и некрасовцы, и жившие в Молдавии старообрядцы, и жившие в польских владениях. |
| С соблазнительной историей Афиногена имеет тесную связь история и третьего раскольнического епископа – Анфима. Это был монах Кременского монастыря на Дону, человек пожилых лет, быстрого ума и довольно начитанный, но в высшей степени упрямый и надменный. Он судился за уклонение в раскол, был наказан по тогдашним законам, но, будучи приговорен к ссылке в каторжные работы, бежал и на деньги одной московской богачки, расположение которой успел приобрести, построил в четырех верстах от Ветки в местечке Боровицах церковь , сам освятил её и стал совершать богослужение. Выдав себя попом, Анфим задумал еще, по примеру Афиногена и при его содействии, сделаться епископом. Он нарочно ездил к Афиногену. Тот посвятил его на первый раз только в архимандриты. В этом звании Анфим, нисколько не стесняясь, начал действовать по архиерейски и даже поставлял священников. Впрочем, порядка ради, Анфим еще раз обратился к Афиногену за архиерейством, тот согласился и, по причине неудобства личного свидания, условились так, чтобы поставление совершено было заочно: в назначенный день, именно в Великий четверток 11 апреля 1753 года, тот и другой должны были служить литургию и в определенное церковным уставом время Анфим должен был возложить на себя архиерейские облачения, а Афиноген – прочитать молитвы на поставление епископа. Анфим исполнил условие в точности, – в определенное время, за торжественной службой при большом стечении народа, облекся в архиерейские одежды и, затем, продолжал литургию по архиерейскому служебнику, не воображая, что в это самое время Афиноген был уже польским жолнером... Над Анфимом стали смеяться и сами раскольники. Стыд принудил Анфима бежать с берегов Сожи. Стопы свои он направил за реку Днестр и дальше – в пределы Молдавии и нынешней Буковины, в Добруджу и за Кубань, все с тою же целью, чтобы основаться где-нибудь в звании старообрядческого епископа. В тоже время, чувствуя нужду исправить как-нибудь свое странное, столько смеху наделавшее, посвящение в епископы, он обращался к нескольким православным архипастырям, прося у них или «навершения» прежнему поставлению, или нового рукоположения, и Даниил Браиловский будто бы действительно рукоположил его, даже назвал епископом «Кубанским и Хотинския Раи». В разных местах, то в Добрудже, то на Кубани, раскольники действительно принимали его в качестве епископа и дозволяли ему ставить попов, доколе, заподозрив в обмане, не изгоняли с бесчестием. Так странствовал Анфим с места на место несколько лет, пока свою бурную, исполненную приключений, жизнь не кончил трагически: раскольники бросили Анфима в Днестр с камнем на шее. |
|
|
