| В1804 году оба брата Путиловы сообщили своему отцу о принятом ими решении оставить свои должности, чтобы служить Иному Господину. Не вдаваясь в какие-либо другие объяснения, оба брата прибыли в Саров, где их приняли послушниками. Иона остался там навсегда: он принял постриг под именем Исайи и позднее стал Саровским настоятелем. Что же касается Тимофея, то примерно с 1811 года он живет в Рославльских лесах вместе с несколькими старцами, учениками Паисия, пришедшими из Молдавии, чтобы принести на свою родину сокровище внутренней, «умной» молитвы. Вместе, с присоединившимся к нему несколько позднее младшим братом Александром Тимофей принимает постриг. Моисей и Антоний (такими теперь стали их имена) остаются в Рославльских лесах до 1821 года, когда епископская воля направляет их в Оптину. Десять лет, проведенных в Рославльских лесах под руководством старцев паисиевского духовного устроения, сформировали личность отца Моисея. Он стяжал сосредоточенность, молчание, дар непрестанной молитвы. Ему прежде всего пришлось подавлять приступы гнева своей горячей и несдержанной натуры. Несколько оставленных им заметок — нечто вроде дневника — свидетельствуют об этих годах внутренней борьбы. Вот одна из таких записей; она открывает нам духовное состоящие будущего оптинского настоятеля: " " 1819 года декабря 15-го» . Во время трапезы блеснуло в уме разумение относительно до сожительствующих со мною братьев, чтобы их погрешности, видимые мною и исповедуемые ими, принимать на себя и каяться как за собственные свои, дабы не судить их строго и гневом отнюдь не воспламеняться... Ошибки, проступки и грехи братьев да будут мои». В сопровождении своего брата Антония и двух рославльских затворников Моисей прибывает в Оптину, где должен возглавить создание нового скита. С помощью нескольких рабочих монахи валят и выкорчевывают сосны, расчищают землю, строят церковь и кельи. В1822 году Калужский епископ Филарет посетил Оптину. Моисей просил епископа благословить его на принятие «великой схимы», но ответ Владыки был отрицательным: «Не у прииде время». |
| В молитве человек должен почувствовать свое бессилие, а вы, по сути говоря, свою систему основываете на себе, на своих силах, на своем знании. Знания необходимы, но беда теософов (в том числе бывших теософов) в том, что они преувеличивают значение знаний, которые в лучшем случае являются только географической картой для путника. Они живут преимущественно головной жизнью, отключенной от сердца, которое в духовном плане остается холодным, хотя бы переживало самые разнообразные чувства. Вы свободны обращаться к Богу с молитвой, а Бог свободен отвечать или не отвечать вам. Система – скорее предостережение от ошибок, а Богу нужна любовь». Выслушав меня, Лариса сказала: «В ваших словах есть какая-то правда. Я думаю о стяжании Духа Святого, а о Христе как Спасителе забываю. Но я не знаю, как полюбить Христа. Некоторые говорят: считай себя хуже всех. Я пробовала, но не выходит; не могу я считать себя хуже доносчиков, палачей и насильников. Я только уговариваю себя, но на самом деле я уверена, что есть люди намного хуже меня». Я ответил ей: «Я сам не стяжал любви ни ко Христу, ни к людям, но все-таки советую вам избегать в молитве медитации, а помнить, что это беседа с Живым Богом. А возможность беседовать с Богом сама по себе является великим даром. Нужно бороться с гордостью не с конца, а с начала; состояние александрийского кожевника, который говорил: “Все спасутся, один я погибну” 140 ,– это степень преподобного Антония Великого , а не наша. Однако мысль: “Я хуже этого человека” – перебивает у нас охоту осуждать его. Надо вам начать с небольшого легкого, но обязательного послушания». Она сказала: «Если бы была открыта Оптинская обитель, то я на крыльях полетела бы туда; купила бы поблизости маленькую каморку и жила бы у ног старцев». Я спросил: «Вы сами говорили, что у вас есть на Северном Кавказе духовный отец иеромонах Димитрий и вы имеете возможность писать ему письма и хотя бы раз в год видеться с ним, ведь у него большой духовный опыт. Вы уверены, что нашли бы в Оптинском монастыре то, о чем мечтаете,– непрестанную молитву?». Она ответила: «Когда я читаю об отце Амвросии и о других старцах, то мне кажется, что Оптина – мой родной дом, там мое сердце, но Оптина разрушена, и я осталась как птица без гнезда». Я сказал: «Вы можете руководиться отцом Димитрием, а брать благословение и испрашивать совета у архимандрита Зиновия». Она ответила: «Когда у меня бывает какая-нибудь трудность или заболевает кто-то из близких людей, то я бегу к отцу Зиновию и прошу его молитв. Я чувствую, как помогают его молитвы; но я говорю о другом». Затем она задала мне несколько вопросов, и разговор перешел на другую тему. |
| В последние месяцы перед войной 1941 г., о. Адриан, по его собственному выражению, " гнил за шкафами " , т.е. лежал и прятался в домах знакомых. Как-то во время очередной " волны " массовых ночных арестов НКВД в Киеве о. Адриан получил прибежище в доме профессора-протестанта, женатого на православной. И батюшка, не желая подвергать риску семью профессора, выходил ночью (напомним, что в Киеве шли ночные аресты) во двор дома. " Встанешь, возьмешься за дерево и так всю ночь простоишь " , — вспоминал уже в США владыка Андрей Рымаренко. Нужно ли объяснять, что после такого многолетнего существования на грани жизни, ареста и смерти начавшаяся 22 июня 1941 г. война между СССР и нацистской Германий казалась избавлением. После занятия Киева немцами о. Адриан стал духовником возрождающегося Покровского женского монастыря, одновременно организовал дело помощи нуждающимся, создал дом для престарелых и увечных, больницу — впоследствии эта социальная активность была развернута о. Адрианом в США в устроенным им Ново-Дивеевском женском монастыре. О. Адриан, помня завет старца Нектария ничего не предпринимать без благословения епископа, окормлялся в Киеве у схиархиепископа Антония (Абашидзе), жившего в Киево-Печерской Лавре. Имя о. Адриана было хорошо известно многим православным киевлянам, оставшимся жить под немецкой оккупацией. Научная и творческая интеллигенция, рабочие, домохозяйки, священнослужители и причетники, а также многочисленные беженцы, которых в Киев приносили " волны " наступления Красной Армии, уважали о. Адриана. Просматривая различные воспоминания, свидетельства и отклики соотечественников о батюшке Адриане, понимаешь, что уважение и авторитет этого пастыря гонимой Церкви происходили не только от оптинского прошлого. Его уважали и любили за твердое стояние в вере, за то, что не " сломался " в 1920-30-е гг.; за то, что всегда помнил о своем пастырском назначении и притекал к пастве открыто в храм или в условиях катакомбной конспиративности в молельный дом; за то, что при новой, гитлеровской власти не стал служить миру сему и его страстям, из которых одна — политика — более всего могла одолеть сердце обиженного, затравленного, униженного священника; за то, что " смоковница " (душа) о. Адриана не высохла, а дала многоплодие, а именно: истовое служение в киевских храмах, проповедничество, забота о старых, больных и беженцах, наконец, воспитанные и подготовленные старцами дары рассуждения духовности и мудрости. Библиография |
| В то время в Смоленской губернии, в Рославских лесах, в 40 верстах от города Рославля, в имении владельца Броневского (где издавна подвизались знаменитые старцы: Варнава, Никита, Иаков, Василиск, Зосима и другие), жили: иеросхимонах Афанасий, Дорофей, Досифей, Тимофей и Александр. Их часто посещал один из великих старцев Оптинских, отец Феофан, в 1819 году отошедший ко Господу. В 1820 году отец Тимофей посетил Оптину пустынь и был представлен преосвященному Филарету игуменом Даниилом, и владыка предложил ему переместиться из Рославльских лесов и заняться устройством Оптинского скита, и в 1821 году отец Тимофей (впоследствии строитель Моисей), брат его Александр (Антоний), Иларий и Савватий, прибыли в Оптину пустынь и положили основание скиту. В следующем, 1822, году преосвященный постриг в монашество Тимофея, назвав Моисеем, а Александра – Антонием. Когда в 1825 году отец игумен Даниил был переведен архимандритом в Лихвинский Добрый монастырь, на его место строителем Оптиной пустыни был определен отец Моисей, а отец Антоний – скитоначальником, хотя еще он был только иеродиаконом; во иеромонаха его посвятили уже два года спустя. Отца Макария (который был начальником скита после отца Антония) в то время еще не было: он находился тогда в Площанской пустыни Орловской епархии, где полагал начало, и перешел оттуда в 1834 году, когда, после вторичного моего пребывания в Оптиной пустыни, я оставил ее с отцом-иеромонахом Иларием. Старец, иеромонах Леонид, к которому я имел письмо от отца Игнатия, был уроженцем города Корчевы, по фамилии Наголкин. Он родился в 1769 году и, следовательно, когда я стал знать его, имел уже с лишком 60 лет от рождения. Он полагал начало в Оптиной пустыни, куда поступил в 1797 году, потом перешел в Белобережскую пустынь, в которой и был пострижен в монашество и посвящен во иеромонаха. Жил несколько времени в Чолнском монастыре, где тогда жительствовал старец Феодор, ученик Паисия Величковского ; был настоятелем Белобережским в течение нескольких лет и, отказавшись от настоятельства, со старцами Феодором и Клеопой пустынножительствовал в уединенной келии; жил неподолгу в Валаамском монастыре, в Палеостровской пустыни, в обители преподобного Александра Свирского (где старец Феодор и скончался), находился в Площанской обители и, наконец, в 1829 году прибыл в скит Оптиной пустыни. |
| Возрождение монастыря началось не со стен зданий, а с молитв, богослужений и внутреннего устроения обители по образцу древних и строгих монастырских уставов. Восстановление разрушенных зданий пошло на удивление быстро, несмотря на то, что постоянных ктиторов и спонсоров не было. В 1994 г. был отреставрирован трапезный корпус на нижней территории монастыря, в том же году воздвигнуты кресты на всех куполах Никольского собора, а здание первой часовни у святых врат обустроено под детский приют. В 1995 г. отремонтирован архиерейский корпус — бывшая гостиница. В августе этого же года на праздник Преображения Господня прошла первая служба в обновленном храме Всех святых. В 1996 г. отстроена просфорня, летом в тот же год построена и освящена деревянная купальня над источником святителя Николая. В октябре сестры заселились в отремонтированный корпус, названный игуменским потому, что именно здесь находились игуменские покои преподобного Антония Оптинского (Путилова). К Пасхе 1997 г. величественное здание Никольского собора приобрело снаружи тот же вид, что и в годы славы монастыря. К 2000 г. были полностью закончены восстановительные работы в бывшем братском Троицком корпусе. Осенью 2003 г. воспитанницы детского православного приюта «Отрада» переехали в новый двухэтажный просторный корпус, а к Рождеству 2005 г. была построена новая трапезная, в которой после праздничных богослужений собираются все сестры и девочки приюта, гости и прихожане. 29 января 2007 г. Правительство Российской Федерации распоряжением 89-р передало монастырь в собственность Калужской епархии Русской Православной Церкви. В 2007 г. к монастырской колокольне достроили еще один ярус, и теперь она приобрела свой первоначальный вид. В 2010 г. началось строительство храма-часовни в честь Архангела Михаила в память победы русских войск под командованием талантливого полководца М.И. Кутузова в сражении 1812г. Богослужения в Свято-Никольском Черноостровском женском монастыре совершаются ежедневно. Детский православный приют «Отрада» |
| «Живи просто, по совести. Помни всегда, что Господь видит все, а на остальное не обращай внимания», – преподобный Анатолий (Потапов). «Главное – остерегайтесь осуждения близких», – преподобный Нектарий (Тихонов). «Чтобы исполнять заповеди Христовы, надо знать их. Они изложены в Евангелии. Читайте святое Евангелие, проникнитесь духом его, сделайте его правилом жизни своей, настольной книгой. Во всяком поступке и жизненном вопросе поступайте согласно с учением Евангелия. Это единственный свет нашей жизни», – преподобный Никон (Беляев). «От креста своего не побегу», – преподобный Исаакий (Бобриков). Первым старцем, основателем оптинского старчества при деятельной поддержке братьев Путиловых – преподобных Моисея и Антония – был преподобный Лев (Наголкин; 1768 – 1841). Последний Оптинский старец преподобный Исаакий (Бобриков; родился в 1865 г.) принял мученическую кончину в 1938 году – по приговору «тройки» он был расстрелян тульским НКВД. В годы старчества отца Макария (1834–1860) и отца Амвросия (1860–1891) небывалый интерес к Оптиной Пустыни пробуждается у русской интеллигенции. Среди паломников того времени – великий князь Константин Романов (известный поэт К. Р.), Н. В. Гоголь, В. А. Жуковский, Ф. И. Тютчев, И. С. Тургенев, П. А. Вяземский, Ф. М. Достоевский, супруги Киреевские, К. Н. Леонтьев, В. С. Соловьев, С. А. Нилус, П. И. Чайковский, Н. Г. Рубинштейн, А. М. Жемчужников (Козьма Прутков), А. Н. Апухтин и другие известные деятели русской культуры. Несколько раз был здесь и Л. Н. Толстой. В начале февраля 1917 года Оптину Пустынь посетил великий князь Дмитрий Константинович, который записал пророческие слова старца Анатолия: «Будет шторм, и русский корабль будет разбит», но после «шторма» «явлено будет великое чудо Божие… – все щепки и обломки волею Божией и силой Его соберутся и соединятся, и воссоздастся корабль в своей красе и пойдет своим путем, Богом предначертанным». Перед революцией в обители было около 300 монахов. Декретом СНК РСФСР от 10 (23) января 1918 года Оптина Пустынь была закрыта, большинство монахов изгнано. Многие из них вскоре были арестованы, сосланы, погибли в лагерях… За следующий 1919 год на военную службу были насильно мобилизованы 60 иноков. В 1922 году был арестован старец Нектарий. После скорого освобождения советские власти запретили ему принимать посетителей, но до самой своей кончины старец окормлял и поддерживал своих духовных чад, среди которых были художник Л. Бруни и актер М. Чехов. Старец Нектарий также предсказывал, что Россия воспрянет и станет богата – не материально, но духовно. |
| Затем, по возвращении из скита в монастырь, немало времени проведено было старцами в духовном собеседовании. И тут же благоугодно было о. наместнику почтить старца Макария и скит драгоценным подарком – частью мощей преп. отца Сергия Радонежского от его ножного пальца. Каковой дар принят был старцем Макарием и всеми скитянами с великим благоговением и благодарением Господу и боголюбивому посетителю обители, обещавшему в то же время прислать еще в скит крест с некоторыми святынями. 24 того же октября, по отслушании ранней Литургии, Оптинские старцы – о. игумен Моисей и батюшка о. Макарий – распростились с дорогими гостями со слезами обоюдной любви духовной, устроив для них почетные проводы. И вот как старец Макарий писал об этом посещении о. наместником лаврским Оптиной Пустыни 31 того же октября к своим племянницам, монахиням Севского монастыря: «Все эти дни были мы в приятных хлопотах. В пятницу вечером, то есть 21 числа, утешили нас своим посещением почтенно-любезные гости – лаврский наместник о. архимандрит Антоний с мало-ярославецким игуменом о. Антонием. Какое его было ласковое, приятное обращение с нами, убогими, а паче со мною, ничтоже стоющим! Надобно было удивляться. Кажется, он любовию дышал, – что все выражалось умиленными его чувствами. Всякое слово любвеобильной его беседы запечатлевалось в сердцах наших; а описать оных тупое мое перо с таким же умом не имеет способности. Наградил скит наш святынею; и еще обещал прислать. С каким благоговением принял рукоделие скита нашего – ложечки и точеные штучки! – надобно было удивляться. И хотел представить оные митрополиту. Ну, словом, оставил нам память и пример нелестной любви и смирения. Что можем воздать ему? Токмо в благодарном сердце сохранить сие чувство и молить Господа простым словом: спаси его, Господи!» 85 Чрез год после посещения старцем Макарием киевских святынь ему почему-то нужно было поехать в Малоярославецкий монастырь. 11 октября 1851 года он и отправился туда в сопровождении послушника Иоанна Половцева. |
| Леонтьев К. Избранное. М., 1993. Леонтьев К. Избранные письма (1854–1891). СПб., 1993. Леонтьев К. Отец Климент Зедергольм , иеромонах Оптиной пустыни. М., 1997. Летопись скита во имя святого Иоанна Предтечи и Крестителя Господня, находящегося при Козельской Введенской Оптиной пустыни: В 2 т./Сост. мон. Марк (Хомич). М., 2008. Летопись скита Оптиной пустыни. Избранные страницы. 1845–1882. По плану монаха Варсонофия (Плиханкова) /Публ. Р.В. Багдасарова//Православие и русская народная культура: Научный сборник: Вып. 1. М., 1994. С. 87–180. Мария (Добромыслова), мон. Житие Оптинского старца Никона. Оптина пустынь, 1996. (Преподобные Оптинские старцы). Мученики и исповедники Оренбургской епархии XX века/Сост. Н. Стремский. Оренбург, 2000. Неизвестный Нилус: [В 2 т.]. М., 1995. Т. 2. Некрополь Оптиной пустыни/Сост. Н.Г. Чулкова. Машинопись. Архив Оптиной пустыни. Никодим (Кононов), архим. Старцы: отец Паисий Величковский и отец Макарий Оптинский и их литературно-аскетическая деятельность//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Сентябрь. Оптина пустынь, 1996. (Репр. с изд.: М., 1909). С. 452–620. Никон (Рождественский) , архиеп. Мои дневники. Вып. 4: 1913. Сергиев Посад, 1914. Нилус С.А. Великое в малом. Записки православного. Троице-Сергиева Лавра, 1992. (Репр. с изд. 1911 г.). Нилус С.А. Святыня под спудом. Троице-Сергиева Лавра, 1991. (Репр. с изд. 1911 г.). Нилус С.А. На берегу Божьей реки. Троице-Сергиева Лавра, 1991. (Репр. с изд. 1916 г.). О. архимандрит Моисей , настоятель Тихоновой Калужской пустыни//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Ноябрь. Оптина пустынь, 1994. (Репр. с изд.: М., 1910). С. 19–43. Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. СПб., 1991. Письма к разным лицам игумена Антония, бывшего настоятеля Мало-Ярославецкого Николаевского монастыря. [Б.м.], 1996. (Репр. с изд.: М., 1869). Письма настоятеля Козельской пустыни архимандрита Моисея в Саровскую пустынь [брату своему игумену Исаии] о монастырских делах (1807–1862). Ксерокопии рукописей. 79 писем. Архив Оптиной пустыни. |
| О важности совместного моления монашествующей братии повествует нам Афонский Патерик: «Однажды в праздник Антония Великого ученики святителя Григория Паламы все вместе совершали бдение божественному Антонию, а святитель Григорий между тем оставался в своем затворе. Вдруг является ему Антоний Великий и говорит: «Хорошо совершенное безмолвие, но и общение с братством иногда необходимо, особенно в дни общественных молитв и псалмопений. Поэтому и тебе должно теперь быть с братьями на бдении». Убежденный таким видением божественный Григорий явился тогда же к братьям, которые приняли его с радостью, и всенощное бдение протекло для них с особенным Богослужение в храме и келейная молитва – это два крыла, позволяющие подниматься горе. Как-то у оптинского иеромонаха Василия/Рослякова/, убитого в монастыре на Пасху 18 апреля 1993 года, спросили во время экскурсии неверующие люди: «А зачем вам, монахам, столько больших храмов? Молились бы в келиях одни, каждый сам по себе». Тогда он ответил: «Молиться одному – это плыть в лодке, грести самому, а молиться всем братством в храме – это плыть на лайнере по бушующему морю!» Чтобы ум монаха был всегда устремлен к Небу, древними богомудрыми отцами составился дивный круг годового богослужения, особо полного в монастырях. Кто-то из отцов сказал, что богослужебный круг – это золотое кольцо, которым мы, монахи, обручаемся с вечностью. Многочасовыми службами, как мельничными жерновами, перемалываются дурные, греховные мысли и навыки монахов. Так, святой Исаак Сирин учил: «Праздный ум – седалище для диавола. Если ты не покоришь свой ум Богу, ты обязательно покоришь ум супротивнику, то есть Можно сказать и по-другому: «Когда Бог на первом месте, то тогда все остальное на своем месте». Сораспятие себя Христу на службах делает душу монаха чистой и радостной, приучает монаха к жертвенному служению братии. Каждый брат начинает яснее понимать слова: «...Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить …»(Мк.10, 45). Старец Макарий объясняет: «На литургии Христос распинается, зато на утрени мы Христу, жертвуя своим сном, покоем. Жертва – сеяние, а радость – |
| О своём новом опыте я много писал маме. «А почему тогда в храм не ходишь?» – спросила она как-то раз. У меня в голове тогда поселилось какое-то странное заблуждение: церковь – это очень серьёзно, думал я, и если начну ходить в храм, а освободившись, вернусь к прежней жизни, то опять попаду в тюрьму. Нет, надо выйти, стать на ноги и уже потом идти в храм. Три месяца я читал. Прочёл житие святого Серафима Саровского и начал совершать Иисусову молитву , соблюдать строгие посты . Потом наконец понял, что надо идти в церковь. Я пошёл к старосте тюремного храма, сказал, что хотел бы ходить на богослужения . Он меня записал, мне разрешили. Итак, я впервые вошёл в храм. Под него было переоборудовано старое тюремное здание. Внутри хорошие росписи, резьба. По благословению батюшки читали и пели сами осуждённые. Конечно, это не сравнить с пением настоящего хора, но оно было искренним. Когда делаешь первые шаги, всё это завораживает. Прошла служба , и я просто взлетел. Я вспоминал потом митрополита Сурожского Антония , который говорил, что христианин – это человек, который видел Бога, не в физическом, а в духовно плане встретился с Ним. У меня тогда была именно такая встреча с Богом. Только зайдя в храм, я понял, что вот оно – то самое, чего искала моя душа. Жизнь без Церкви оставляла внутреннюю неудовлетворённость, но теперь я нашёл то, что мне надо. Я сразу же загорелся идеей нести послушание в храме. Если ты работаешь при храме, то каждый день находишься в нём с утра до вечера. Я ринулся к старосте и начал умолять его взять меня в храм. По тюремным правилам все работы оплачиваются, и тут я весь такой «уважаемый» прихожу и говорю: «Не надо мне ничего платить, возьмите меня сюда хоть уборщиком, только чтобы я каждый день мог приходить». Через месяц меня взяли трудиться в храме. Это было похоже на монастырь . Ты постоянно трудишься на благо храма, только поесть и переночевать выходишь в жилую часть. Сотрудники в храм заходили редко, поэтому ты почти всегда один, максимум нас трое. Утреннее правило длилось часа полтора-два, в обед молились около часа и вечером минут тридцать. В остальное время – уборка, хозяйственные дела, чтение. Над алтарной частью находилась библиотека, в ней были не только книги, но и телевизор с DVD, мы могли слушать лекции и смотреть православные программы. Я поглощал тогда книжку за книжкой. Помню, один из братьев сказал мне: «Ты хоть думай, что читаешь, а то глотаешь всё подряд!» А я как-то у Амвросия Оптинского читал, что не надо тут особо мудрствовать, читай, молитву Иисусову твори, и Господь как надо вразумит. |
|
|
