| Колонна Марка Аврелия в Риме. II в. Колонна Марка Аврелия в Риме. II в. Опыт ведения гос. дел М. А. начал приобретать в годы правления имп. Антонина Пия (138-161). В 140 г. он впервые стал консулом, в 147 г. получил власть народного трибуна и проконсульскую власть пожизненно. Ко времени смерти Антонина Пия М. А. был уже прекрасно осведомлен в делах империи. Первое десятилетие своего правления М. А. делил власть с Луцием Вером, хотя основные заботы ложились на его плечи. Луций Вер характером и умом существенно отличался от М. А.: был склонен к роскоши, развлечениям и неоправданным тратам гос. средств. Когда М. А. узнал о том, что его соправитель потратил на один пир 6 млн сестерциев, то он, как говорили, испустил стон и пожалел о судьбе гос-ва. С начала правления М. А. пришлось вести тяжелые войны на границах империи. Летом или осенью 161 г. царь Парфии Вологез III вторгся в находившуюся под рим. покровительством Армению, сверг царя Сохемоса и посадил на трон своего родственника Пакора. Рим. наместник Каппадокии Марк Седаций Севериан с легионом попытался вытеснить парфян из Армении, но вскоре уже у границы, при Элегии, был разбит и покончил с собой. Сир. легионы Луция Аттидия Корнелиана также потерпели поражение, отступили от границы и потеряли часть владений в Сев. Месопотамии. До весны 162 г. в Сирию и Каппадокию было переброшено неск. легионов из Европы и Сев. Африки, а летом 162 г. из Рима на Восток отправился Луций Вер вместе с префектом претория Фурием Викторином, чтобы лично возглавить военные действия. Впрочем, еще в Италии, в Каносе, Луций тяжело заболел, что задержало его поездку и вынудило М. А. полагаться в войне лишь на опыт префекта и наместников провинций. Луций Вер совершил поездку в Антиохию через Коринф, Афины, Эфес и Киликию, везде подолгу останавливался, участвовал в религ. церемониях и общался с интеллектуалами. Среди встречавших его в Афинах был знаменитый ритор Герод Аттик. Со 163 г. Луций Вер пребывал в Антиохии, на зиму выезжая в Лаодикию, вел роскошный образ жизни, но много занимался и тренировкой солдат, вместе с солдатами участвовал в пеших переходах армии, но в боях не участвовал. |
| В правление Адриана и Антонина Пия вышли два эдикта, которые традиционно называют «толерантными»; эдикт Адриана содержится у Юстина (Apol. I, 68) и Евсевия (НЕ, IV, 9), а Антонина Пия – у Евсевия (НЕ, IV, 13), Руфина (IV, 9), Зонары, Никифора и в «Пасхальной Хронике». Эти эдикты не выводят христиан из-под действия рескрипта Траяна, но требуют преследовать христиан не на основании криков и требований толпы, обвинявшей христиан в «атеизме», а по установленной судебной процедуре. В целом время правления этих двух императоров было достаточно мирным для Церкви. Ситуация меняется с приходом к власти Марка Аврелия. Евсевий Кесарийский сообщает, что вскоре после его восшествия на престол Малую Азию потрясло великое гонение (НЕ, IV, 15). К его правлению относятся казнь Юстина (IV, 16) и преследования христиан во многих провинциях (V, 2). Самый известный пример гонений – трагические события в галльских Лугдунуме (Лионе) и Виенне (V, 1–4). Однако Марк Аврелий не издавал каких-то особых антихристианских указов. Эти гонения, как мы полагаем, были связаны, во-первых, с требованием Марка Аврелия повсеместно принести жертвы богам в связи с бедствиями, обрушившимися на империю, а во-вторых, с появлением законов, которые облегчали финансовое бремя устроителей игр 11 . Пик активности христианских апологетов, пришедшийся на время царствования Марка Аврелия, был вызван желанием христиан внести ясность в их правовое положение. На смену династии Антонинов пришли Северы, выходцы из Северной Африки. В начале своего правления первый император этой династии Септимий Север не принимал никаких мер по отношению к христианам. По сообщению Тертуллиана , это было связано с тем, что христианин по имени Прокул исцелил его елеем от болезни (Tert. Ad Scap., 4), но вероятнее, что император в этот период в гораздо большей степени был озабочен укреплением собственной власти. Однако во время своего путешествия по Востоку Септимий Север издал закон, по которому под страхом тяжелого наказания запретил принимать как иудейскую, так и христианскую религии (SHA. Sept. Sev., 17). Кажется, этот эдикт в самом деле был принят, так как у нас есть свидетельства того, что в начале 200-х гг. положение христиан действительно усложняется: «Тогда же другой писатель, Иуда, размышляя по поводу книги Даниила, довел свою хронику до десятого года царствования Севера. Он думал, что близится пришествие антихриста, о котором без конца говорили. Тогдашнее сильное гонение на нас породило смуту во многих умах», – пишет Евсевий (НЕ, VI, 7). |
| Указывались различные годы: 138 (R. Harris), 154 (Egli), 138–147 (Volkmar), ок. 140 (Seeberg), 141 (Veil). Но само собой понятно, что при отсутствии в самой апологии и в других источниках указания на точную дату происхождения апологии попытки определить год ее написания обречены на неудачу. Тем не менее то обстоятельство, что в адресе апологии Аристида, в отличие от апологии Иустина, нет имени Марка Аврелия, который сделался соправителем Антонина Пия в 147 г., архаистические черты в учении и жизни христиан у Аристида, отсутствие указаний на гностические системы, различие в изображении политического положения христиан по сравнению с первой апологией Иустина, вынуждают относить время написания апологии к самому началу царствования Антонина Пия и ни в каком случае не выходить за 147 г. 340 При цитировании или пересказе текста «Апологии» Н. И. Сагарда отправляется преимущественно от сирийской версии, но нередко дополняет или исправляет ее по греческой или армянской (либо же дает сводный вариант). Не исключена вероятность использования им реконструкции Геффкена. – Ред., Изд. 342 Более точно по тексту апологии: «Прежде всего греки вводят бога Кроноса» (сир. версия) или «прежде всех вводят они бога Кроноса» (греч. версия); см.: СДХА. С. 306, 307. – Ред. 344 [Вариант дальнейшего текста по рукописи (вместо оставшейся части абзаца):] Поэтому все догматическое учение апологии может быть формулировано так: вера в единого Бога, всемогущего Творца неба и земли, и в Иисуса Христа, Его Сына, рожденного от Девы Марии, убитого иудеями, умершего, погребенного и воскресшего в третий день,.и восшедшего на небеса, и грядущего судить человечество. . 345 [Несмотря на то, что следующие два предложения в рукописи вычеркнуты (в машинописи отсутствуют), мы приводим их в примечании:] Но в христианских кругах обнаруживалось некоторое пристрастие к титулу «философа». Если христианство рассматривалось как «христианская философия», то образованный христианин, который верил, что в христианстве он нашел мировоззрение, превосходившее языческую философию, и свидетельствовал об этом открыто, следуя языческим философам в образе жизни и в одежде, назывался «христианским философом» (Seeberg R. Die Apologie des Aristides//Zahn. Forschungen 5. S. 307–316). Но, располагая… 347 Zahn Th.Eine Predigt und ein apologetisches Sendeschreiben des athenischen Philosophen Aristiden//Idem. Forschungen 5. S. 416 ff. 351 Pape P.Die Predigt und das Brieffragment des Aristides auf ihre Echtheit untersucht//TU 12, 2 (1894). 352 Новейшую литературу (не указанную в статье: Василик В . В. Аристон из Пеллы//ПЭ 3. С. 242) см. в CPGS 1101, ср. CPL 67 (not. in p. 20). TLG 1992/3 (fr.). – Изд. 354 В машинописи (после исправления; вместо конца предложения): «и три раза упоминает о нем» (первоначально напечатано: «и 2 раза»), затем указаны, без цитат, два произведения Иеронима. – Ред. |
| Тем не менее то обстоятельство, что в адресе апологии Аристида в отличии от апологии Иустина нет имени Марка Аврелия, который сделался соправителем Антонина Пия в 147-м году, архаические черты в учении и жизни христиан у Аристида, отсутствие указаний на гностические системы, различие в изображении политического положения христиан по сравнению с первой апологией Иустина вынуждают относит время написания апологии к самому началу царствования Антонина Пия и ни в каком случае не выходит за 147-й год. 1. 3. Содержание Апологии Апология Аристида не велика по объему – состоит из 17-ти небольших глав. Она начинается рассуждением о бытии Бога, Творца вселенной, познание о Котором приобретается чрез рассматривание природы, и чисто философским, рациональным путем устанавливает истинное понятие о Боге. Необходимо заметить, что автор не выступает в начале апологии в качестве Христианина и не делает даже и намека на то, что он защищает Христианство. За точку отправления он берет понятие «истины» и вместе с читателями апологии приходит к выводу, что истина – в Христианстве. «Я, Государь, Промышлением Божиим вступил в этот мир, и когда Я созерцал небо и землю и море и солнце и луну и все прочее, пришел в изумление от того дивного устройства, какое нашел в мире». Путем размышлений автор пришел к убеждению, что этот мир со всем, что в нем заключается, не мог явиться сам собою, что движение и стройный порядок в мире имеют свою причину не в нем самом, что движет им Тот, Кто выше и могущественнее всего. Познание этого Верховного Существа невозможно: Оно по своей природе непостижимо: «И Я уразумел, что мир и все, что в нем приводится в движение силою другою, и я постиг, что Тот, Кто все движет, есть Бог, Который сокрыт в вещах и покрывается ими, а известно, что то, что движет – сильнее того, что движется. Доискиваться же относительно этого Движителя всего, каков Он, кажется бесполезным, ибо Мне ясно, что Он по Своей природе непостижим; и исследовать. крепость Его правления как будто я постиг Его в совершенстве, для меня бесполезно, потому что никто не мог вполне постигнуть Его. Но о Движителе мира я утверждаю, что Он – Бог над всем, Который все создал ради людей. И это мне ясно, что надлежит каждому бояться Бога, а людей не притеснять. Я утверждаю далее: Бог не рожден, не создан, неизменяемое Существо, без начала и без конца, бессмертен, совершен, непостижим. Но «совершенный», как Я сказал, означает, что в Нем нет никакого недостатка и что Он ни в чем не нуждается, в то время, как все нуждается в Нем. Что Он, как Я сказал, без начала, значит то, что все, имеющее начало, имеет также и конец, а, что имеет конец, то подлежит разрушению. |
| Если установлен принцип, в силу коего брак, в котором хотя бы один из супругов не крещён, лишён таинственного характера, то из этого следует, что при определённых условиях он может быть расторгнут посредством папской диспенсации. Действительно, в нём отсутствует основание абсолютной нерасторжимости, подразумевающейся только в таком браке, который осуществляет во всей его полноте таинственное знамение нерасторжимого союза между Христом и Церковью, то есть в браке одобренном и завершённом. Отправной точкой для того, чтобы считать, что брак, заключённый между крещёной и некрещёной сторонами, может быть расторгнут Римским Понтификом, служит соображение о том, что природа рассматриваемого брака по сути тождественна той природе, которой облекаются супружеские узы, заключённые вне христианства, когда они расторгаются по привилегии Св. Апостола Павла. И в том, и в другом случае в момент расторжения супружеских уз они существуют между крещёной и некрещёной сторонами. Отличие состоит лишь в том, что в данном случае крещение одной из сторон происходит обычно до заключения брака, а при использовании привилегии Св. Апостола Павла – всегда после. Что же касается действительности брака, заключённого между некрещёной и крещёной сторонами, то нужно рассмотреть, является ли последняя: а) католической; б) некатолической. В первом случае в действующем латинском праве существует препятствие различия религий (кан. 1086, § 1), в силу которого брак недействителен без должной диспенсации, в то время как во втором случае никакого препятствия не возникает. Однако в обоих случаях природа уз, возникающих между сторонами, остаётся той же самой. Речь всегда идёт о браке, заключённом между некрещёной стороной и стороной крещёной – следовательно, о «естественных узах», лишённых тбин- ственного характера. Впервые разрешение расторгать «естественные узы», даже завершённые, стали предоставлять «посредством верховной власти Верховного Понтифика» с самого начала понтификата Пия XI в случае браков, заключённых между сторонами некрещёной и крещёной некатолической, готовой обратиться в католичество. В понтификат Пия XII эти расторжения были распространены на браки, заключённые при наличии предварительной диспенсации от препятствия различия религий между стороной некрещёной и стороной крещёной католической 247 . |
| Здесь возможно такое правдоподобное предположение. С течением времени, по мере того, как ослабевал интерес к прошедшей эпохе гонений, живая традиция об апологии Аристида стала забываться. Все эти апологии, утратив свое жизненно-практическое значение, получили лишь литературно-исторический интерес, и в этом отношении особенно выдвинулось царствование Антонина Пия, бывшее временем расцвета апологетической литературы. Не мудрено, что переводчик сириец, плохо осведомленный об истории апологетики, не знал о царствовании Адриана – как времени возникновения этого рода литературы, – но слышал о царствовании Антонина Пия, – как выдающемся периоде апологетической литературы, – а посему не задумался отнести и свою апологию именно к этому времени. Причем греческую надпись с указанием на Адриана он мог принять за сокращение полного имени императора Антонина, в состав которого входило и первое название. 1040 А так как сирский пере- —297— водчик, что мы уже видели, страдает вообще слабостью распространять текст не всегда удачными собственными толкованиями, то и в данном случае он захотел, для большей определенности, распространить краткую надпись греческого текста апологии, благодаря чему адресатом её вместо Адриана, ошибочно получился Антонин Пий. Итак, на основании внешних и внутренних признаков, мы, вместе с Евсевием, Нагпаск’ом, Himpel’oм, Hilgenfeld’oм и др., признаем подлинным согласное показание об адресате двух надписаний апологии – армян. и краткой сирской. А. Покровский Малахов В.Я. Пресуществление Святых Даров в таинстве Евхаристии//Богословский вестник 1898. Т. 2. 6. С. 298–320 (2-я пагин.). (Начало.) —298— Едва ли какое-либо другое слово, после μοοσιος, вызывало столько споров и разногласий в богословской литературе, как термин пресуществление. В XVI, XVII и XVIII вв., – эпоху развития протестантизма и его борьбы с католичеством, – по вопросу о пресуществлении писались многочисленные, нередко очень обширные, 1041 трактаты, где противники (католики и протестанты) всячески изощрялись доказать правоту своего воззрения на таинство Евхаристии. |
| Впрочем, им был свойствен скептицизм в оценке грядущих судеб страны ввиду надвигавшейся угрозы потери независимости и своекорыстной политики итал. государей. Философия эпохи Ренессанса находилась под влиянием неоплатонизма, в рамках к-рого выдвигались идеи синкретизма религий и единства художественного и рационального познания; эти идеи получили развитие в деятельности Фичино и его флорентийской Платоновской академии, а также Пико делла Мирандолы. В XVI в. неоплатонизм стал общим местом не только в литературе о любви, в трактатах о красоте женщин и об идеальном придворном (Бальдасаре Кастильоне), но и в универсальных теориях сожженного в 1600 г. как еретика Бруно. Языческая культура, увлечение которой было главной приметой Ренессанса, выразилась в склонности к художественной изысканности, изяществу, подражанию природе и дала толчок к развитию философского пантеизма. Об индивидуализме, или «титанизме», культурных парадигм Ренессанса можно говорить с большой осторожностью: ренессансная элитарная идеология не порывала со средневек. корпоративностью, не предполагала атомарности, утвердившейся в обществе Нового времени. Это были своего рода поиски гармонии человека и природы (в ряде учений природа отождествлялась с Богом - формула «природа или Бог» встречается у Альберти, Фичино, Пико делла Мирандолы), среди прочего и в самом материальном воплощении - в архитектуре (проекты «идеальных городов» Альберти, папы Римского Пия II, Антонио Филарете). Возрожденческие идеалы сильнее всего проявились в искусстве, развитию к-рого с кон. XV в. покровительствовали Римские папы. К кругу гуманистов можно причислить папу Пия II (1458-1464; до избрания на Папский престол - Энео Сильвио Пикколомини), который был известен как автор фривольных поэтических произведений и новелл, напр. «Historia de duobus amantibus» (О двух возлюбленных), и как полемист (инвективы против папы Евгения IV). Заняв Римскую кафедру, он приложил много сил к организации крестового похода для освобождения К-поля. В Риме работали величайшие художники итал. |
| Несмотря на то, что Кейм истолковывает правильно содержание рескриптов Пия, он, однако, не считает их подлинными (S. 568). Излишний скептицизм! Даже такой писатель, чуть не во всем касательно древнейшей истории христианства сомневающийся, как Обэ – и тот не считает себя вправе отрицать подлинность этих мероприятий (Aubè, Hist. des persecutions, р. 307–308). Правда, Кейм указывает на то, что во времена Антонина Пия встречались мученики и частные преследования христиан, но это ничего не доказывает: выше мы уже замечали, что даже в самые счастливые для христиан времена встречались мученики; тоже повторим и теперь. 362 Указ этот можно найти у Евсевия (IV, 13; даже с именем Марка Аврелия, конечно, ошибочно) и Иустина (I аполог. 71), но не смотря на то, что о издании указа свидетельствуют столь авторитетные писатели, как Евсевий и Иустин, указ явно неподлинный. В указе высказываются такие мысли, которых не мог публично высказать чисто языческий император. Именно говорится, что язычники должны предоставить наказание христиан, если они действительно в чем-нибудь виновны, своим богам, при чем прибавлено: «если только боги могут это сделать», то есть выражается явное неверие в языческих богов; далее, христианское богопочитание восхваляется, а языческое унижается, в указе говорится: «вы (язычники) не заботитесь ни о богах, ни о чем, и не думаете о почитании Бессмертного, Которому служат христиане даже до смерти»; наконец, прямо объявляется, что христиан отнюдь не должно преследовать за их веру, т.е. христианство провозглашается в качестве religio licita. Все это показывает, что указ такого содержания не мог быть издан Антонином Пием, человеком языческого образа мыслей, не показывавшим горячих симпатий к христианству. В таком тоне мог писать только разве христианский император, в роде Константина Великого . По всей вероятности, Иустину этот указ не был известен, он приложен к концу его апологии какой-либо позднейшей рукою. Что этот указ подложен, это ясно можно видеть из того, что Мелитон, перечисляя рескрипты, изданные Пием, не упоминает этого указа (рассматриваемый указ известен с именем указа: «к азийскому совету»). |
| Самым обычным случаем был тот, когда многожёнец помнил, какая из его жён является первой, однако ему было «тяжело» расстаться с той, которую он предпочитал всем остальным. Пий V предусмотрел такую ситуацию. Обращённый многожёнец мог, расставшись с другими жёнами, удержать при себе в качестве законной супруги ту, к которой чувствовал себя сильнее привязанным – «при том условии», чтобы и она к моменту заключения брака была крещёной 286 . В этом пожаловании Пия V не упоминался такой случай, когда первая жена уже была крещена или желала принять крещение. В истолковании Святого Престола прямо говорилось, что после своего обращения многожёнец должен был остаться только с первой женой, «если она тоже была крещена или хотела принять крещение» 287 . Поэтому в этом втором случае ему надлежало запросить её на этот счёт. И только если первая жена ответила бы отрицательно, он мог бы выбрать и оставить себе в качестве единственной законной жены ту, которую любит. В дальнейшем, принимая прошения из многих мест, Свящ. Конгр. евангелизации народов в самой последней формулировке десятилетних полномочий предоставила Ординариям право «по веской причине разрешать неверным, имеющим нескольких жён, без какого-либо запроса первой жены остаться после крещения с той из них, которой они отдают предпочтение, если и она тоже будет крещена» 288 . Кан. 1148 нового Кодекса перестраивает и изменяет всё содержание распоряжений Павла III и Пия V, которые были отданы «для определённых территорий», а в кан. 1125 прежнего Кодекса были распространены «при таких же обстоятельствах на другие регионы». Из особых индультов они превратились в общее право. Нынешнее общее право рассматривает тот случай, когда многожёнцу, готовому обратиться в католическую веру, «тяжело оставаться с первой из жён», хотя, как правило, по Божественному закону, он должен был бы оставаться в супружеском союзе только с ней. В этом случае, когда твёрдым остаётся принцип моногамии, кан. 1148, § 1, формулируя генеральное распоряжение, предоставляет многожёнцу, принявшему крещение в Католической Церкви, право оставить себе в качестве единственной законной супруги ту из жён, которая ему наиболее желанна. |
| Вообще критика католицизма данным автором, почти не известная современному читателю, заслуживает того, чтобы на ней остановиться более подробно. Взять хотя бы примечательную оценку личности папы-реформатора, данную отцом Александром Пию IX на фоне той разобщенности, которая активизировалась в Христианской Церкви после принятия злополучного догмата. Заслуживает уважения сам факт того, что автор, избегая прямых обвинений в адрес этого папы, так свойственных отечественному духовенству того времени, называет престарелого понтифика «добродушным и искренним», но находящимся «во власти тайных заправителей Латинской Церкви», а именно иезуитов, имевших на немощного Пия IX колоссальное влияние, именуя их «сконцентрированным латинством» Также по поводу неопределенности формулировки ex cathedra писал и крупный исследователь старокатолицизма профессор Владимир Александрович Керенский (1868–1922), отмечавший, что лишь только сам папа «...может безопасно пройти между теми… теориями, кои выставляются римскими теологами относительно понимания вышеуказанных слов» Уместно привести мнение и известнейшего православного архипастыря XX века митрополита Антония (Храповицкого), который, перейдя в одном из своих произведений к рассмотрению интересующего нас «папистического принципа», разделяющего жизнь папы на две стороны – частную и ex cathedra, называл учение о непогрешимом магистериуме «великим безумием» так как невозможно по существу совместить безгрешность в вероопределениях с греховной жизнью и злой волей – здесь мнение преосвященного автора, полностью совпадающее с мыслью других полемистов по данному вопросу, стало развитием идей великого русского публициста А.С. Хомякова, известного своим неприятием католицизма. Но наиболее полно сущность папского магистериума в контексте понятия ex cathedra раскрывает протоиерей Сергий Булгаков (1871–1944). Называя пресловутую доктрину «каучуковой формулой», он пишет, что «всякое определение папы, которое он совершает… полнотой своей власти, есть уже ex cathedra… Все его церковные определения на соборе или в консистории, буллы или бреве… все суть в этом смысле» Отмечая заведомую двусмысленность догмата Пия IX, позволяющую произвольное толкование этого «догматического абсурда» в дальнейшем, отец Сергий фактически предсказал и последующее развитие этого лжедогмата на II Ватиканском Соборе (1962–1965). |
|
|
