| В Москве согласились с этими и другими пунктами, но, естественно, отвергли желание, чтобы митрополит носил титул экзарха константинопольского патриарха. В конце 1685 г. отправились в Турцию московский посланник Никита Алексеев, в сопровождении гетманского посланца Лисицы. В Адрианополе, где тогда находились султан и великий визирь, посланцы побывали у пребывавшего там иерусалимского патриарха Досифея. Последний заявил, что не будет советовать константинопольскому патриарху отказываться от киевской митрополии, т. к. это, будто-бы, запрещено Правилами Св. Отец. Алексеев уговаривал патриарха тихо и ласково, Лисица же резко заявил: «Гетман, все войско Запорожское и народ Малороссийский в подданстве у великих государей; гетман желает, чтоб и духовный чин был весь под благословением Московского патриарха, да как уже сделано, тому так и быть». Патр. Досифей остался при своем мнении, добавив, что «константинопольскому патриарху нельзя сделать без визирского указа». К этому времени прибыл в Константинополь патриарх Дионисий, вновь возведенный на престол. Алексеев посетил визиря и объявил ему о желании царей насчет киевской митрополии. Визирь сказал, что поддержит царскую волю. В это время турки, угрожаемые войной с трех сторон, хотели поддержать мир с Москвой. Алексеев отправился с вестями к Досифею и нашел в нем совершенную перемену: «Я», сказал он, «приискал в Правилах, что вольно всякому архиерею отпустить из своей епархии к другому архиерею; я буду уговаривать патриарха Дионисия, чтоб он исполнил волю царскую, и сам буду писать государям и к патриарху Иоакиму и благословение от себя подам особо, а не вместе с Дионисием». Патр. Дионисий, с своей стороны, не сделал ни малейшего возражения, обещал во всем исполнить царскую волю, как только возвратится в Константинополь и соберет митрополитов. Благодаря предстательству Алексеева перед визирем, позволено было вновь построить в Константинополе сгоревшую церковь Иоанна Предтечи. Из Адрианополя Алексеев поехал в Константинополь, где получил от патриарха Дионисия все нужные по киевскому делу бумаги, и поднес ему 200 золотых и три сорока соболей. |
| Далее, против предположения, а тем паче утверждения, будто Алексеев смотрел на брак как на действие гражданское говорит его требование венчаться непременно в церкви российской, т. е. православной, и притом, «по прежним, святым уставам», а также и осуждение тех, которые покупали у польских ксендзов фальшивые свидетельства, якобы венчаны в костеле 926 , причем формальная крепость достигалась вполне; всенародный же обычай беспоповцы могли совершить и сами, а благодать получить от первоначального Божия благословения. «Простое понятие или супружество, – говорит Алексеев, имея в виду свидетельства ксендзов, – во обычае гражданском (т. е. помимо церковного венчания) казнится» 927 . Посему нам и сдается, что Иван Алексеев, разрешая вопрос о браке в смысле пресвитерского венчания в православной церкви, намеренно старался ослабить значение этого венчания, – чтобы и самому не договориться до сознания, что там совершается таинство, значит нисходит и благодать св. Духа, и своих единоверцев расположить к более охотному осуществлению проповедуемых им мыслей, сказав, что это – не более, как обычай, притом нужный лишь для законной крепости. Он добивался не богословского разрешения вопроса о браке, а только практического применения оного. От этого в изложении учения о самой сущности брака и происходит у него такая невообразимая путаница. Учение Ивана Алексеева о возможности брачных сопряжений осталось лишь достоянием истории. Практическое неудобство этого учения заключалось в следующем. С одной стороны, как бы ни умалял Алексеев в своих отрывочных рассуждениях значение пресвитерского венчания,– называя оное не более как обычаем, как бы красноречиво ни доказывал приятие браков внецерковных; но на самом деле беспоповцу, разделяющему мнение, что в церкви российской антихрист царствует, идти венчаться в эту церковь было весьма затруднительно; надобно было для этого немало насиловать свою совесть, хотя бы там и по–старому совершили чин венчания. Да и сам Алексеев, желая ли сделать уступку требованиям мятущейся совести других, или по личному своему усмотрению стал, если не на всех, то на некоторых брачившихся налагать епитимии: не допускал их некоторое время в общие молитвенные собрания и не имел с ними общения в пище. |
| Она была набрана из рабочих Сысертского завода, верстах в 35 от Екатеринбурга. Ее составили: 1. Никифоров Алексей Никитин. 2. Добрынин Константин Степанов. 3. Старков Иван Андреев. 4. Старков Андрей Алексеев. 5. Стрекотин Андрей Андреев. 6. Стрекотин Александр Андреев. 7. Котов Михаил Павлов. 8. Проскуряков Филипп Полиевктов. 9. Столов Александр Алексеев. 10. Орлов Александр Григорьев. 11. Теткин Роман Иванов. 12. Подкорытов Николай Иванов. 13. Турыгин Семен Михайлов. 14. Луговой Виктор Константинов. 15. Семенов Василий Егоров. 16. Попов Николай Иванов. 17. Таланов Иван Семенов. 18. Садчиков Николай Степанов. 19. Кесарев Григорий Александров. 20. Зайцев Николай Степанов. 21. Беломоин Семен Николаев. 22. Летемин Михаил Иванов. 23. Сафонов Вениамин Яковлев. 24. Шевелев Семен Степанов. 25. Чуркин Алексей Иванов. 26. Кронидов Александр Алексеев. 27. Вяткин Степан Григорьев. 28. Котегов Иван Павлов. 29. Котегов Александр Алексеев. 30. Медведев Павел Спиридонов. 31. Дроздов Егор Алексеев. 32. Емельянов Федор Васильев. 33. Русаков Николай Михайлов. 34. Ладасщиков Петр Акимов. 35. Талонов Константин Васильев . Спустя неделю кадр наружной охраны был пополнен рабочими той же злоказовской фабрики. В нее вошли: 36. Якимов Анатолий Александров, 31 г., из Юговского завода той же волости Пермского уезда. 37. Лесников Григорий Тихонов, 29 л., из Кушвинского завода Соликамского уезда Пермской губернии. 38. Вяткин Филипп Ильин, из с. Уктуса Екатеринбургского уезда. 39. Путилов Николай Васильев, Базаровского общества Напорской волости Сарапульского уезда Вятской губернии, слесарь. 40. Смородяков Михаил, 18 л., из Нейво-Рудянского завода той же волости Екатеринбургского уезда. 41. Дерябин Никита Степанов, из д. Тимошиной Меркушинской волости Верхотурского уезда Пермской губернии. 42. Устинов Александр Иванов , 27 л., из Пожевского завода той же волости Соликамского уезда Пермской губернии. 43. Корзухин Александр Степанов, из с. Уктуса Екатеринбургского уезда. |
| В архиве московской конторы Синода сохранились сведения о домовой церкви мучеников Хрисанфа и Дарии при доме Александры Тимофеевны Ржевской в Болшево. Деревянный храм с переносным антиминсом был устроен ее отцом при московском доме в приходе церкви Пятницы Божедомской. В 1774 году Александра Тимофеевна получила разрешение от синодальной конторы по причине болезни перевозить антиминс домой церкви Хрисанфа и Дарии на летнее время в Болшево. После смерти князя Одоевского «Убежище бедным» в Болшево перешло по завещанию Попечительному комитету о бедных. В 1832 году неподалеку от старой церкви комитет построил еще один храм – Спасо-Преображенский. В 1819 году богадельня насчитывала двести человек, но из-за нехватки средств ко второй половине столетия число призреваемых сократилось в пять раз. Пришли в ветхость и здания благотворительного учреждения. К концу 1870-х годов в забвении оказались и обе церкви села Болшева: старая Космодамианская и новая Спасо-Преображенская. В течение десятков лет они не ремонтировались и постепенно разрушались. В 1878 году по решению болшевских прихожан церковным старостой был избран московский фабрикант Сергей Владимирович Алексеев, который купил за несколько лет до этого дачу в Любимовке в трех верстах от Болшево. Купец С. В. Алексеев – отец выдающегося театрального режиссера Константина Сергеевича Станиславского (настоящая его фамилия Алексеев). В Любимовке Константин Сергеевич провел юные годы, а в 1898 году венчался с Марией Петровной Лилиной в местной Покровской церкви, которая являлась приписной к храму Космы и Дамиана в Болшево. Купец Алексеев скоро стал известен в Болшево и округе как щедрый благотворитель. В 1870-х годах он на свои деньги отстроил заново после пожара целую деревню. Крестьянам он поставил только одно условие – не содержать в деревне кабака. Видя ветхое состояние болшевских церквей, Алексеев согласился взять на себя расходы по обновлению храмов. 21 сентября 1880 года епископ Дмитровский Амвросий совершил освящение возобновленного Космодамианского храма. |
| Новопостроенная Воскресенская церковь обложена данью в 7186 (1678) году. В приходных окладных книгах Патриаршего Казенного Приказа находим запись следующего содержания: «В нынешнем во 186 (1678) году, по челобитной боярина князя Ивана Петровича Пронского и по выписке за пометою казначея старца Паисия Сийского прибыла вновь церковь Воскресения Христова, в вотчине боярина князя Ивана Петровича Пронского, в Русском уезде, в селе Ивойлове, а Воскресенское тож, а по сказке тоя ж церкви попа Алексея положено дани с попова, с дьячкова, просвирницына, да с приходских крестьянских с 23 дворов по указной статье 9 алтын 2 деньги, заезда гривна. В последующих годах она писалась по Русской десятине в следующей форме: «Церковь Воскресения Христова в селе Ивойлове, Воскресенское тож, что было в вотчине князя Ивана Петровича Пронского, дани 22 алтына 4 деньги». (Там же Патр. Прик. кн. 91 стр. 452; кн. 252 стр. 571 и кн. 418). При церкви находились: «во дворе поп Алексей Иванов (1678–1705 гг.), поп Григорий Алексеев (1715 г.); дьячки: Тимофей Иванов (1705 г.); Тимофей Алексеев и пономарь Иван Алексеев (1715 г.). (Переписи, кн. 11457, стр. 73; кн. 11458 и Лантр. кн. 1715 г. стр. 250). «1722 года ноября в » « день, но указу Синодального Казенного Приказа и по присланной памяти Саввина монастыря Сторожевского, за пометою архимандрита Сильвестра в Рузе, на синодальном Десятильниче дворе, города Рузы перед старостою поповским Успенским попом Филиппом Борисовым, Русские десятины села Ивойлова, церкви Воскресения Христова поп Григорий Алексеев сказал по священству: в том селе Ивойлове вышеписанная церковь построена и освящена в прошлом во 174 (1666) году (sic) при святейшем Иоакиме патриархе, по челобитью боярина князя Ивана Петровича Пронского и дани платится с той церкви по окладу по 22 алтына но 4 деньги на год, да казенных пошлин по пяти алтын по 4 деньги, ямских и полоняничных с дву дворов, а он поп Григорий к той вышеписанной церкви посвящен в попы в прошлом 1703 году преосвященным Каллистом архиепископом Тверским и Кашинским, на место умершего пока отца своего Алексея Иванова, по прошению тоя церкви всех приходских людей; а на пропитание тоя церкви прежним попом такожде ныне и ему попу Григорию дано земли и с церковники по 5 десятин в поле, а в дву потому ж, да сенных покосов 10 копен; да у тоя ж церкви написано по переписным книгам 186 (1678) году приходских 50 дворов; а служба в той церкви бывает временная. Тоя ж вышеписанной церкви Воскресения Христова дьячек Тимофей, да понамарь Иван Алексеевы сказали в самую сущую правду, что живут они в том селе Ивойлове у означенной церкви по приговору всех приходских людей, а кормются они тоя церкви с попом Григорьем Алексеевым вышеписанной землей и приходом вообще. (Там же, Патр. Прик. вязка 449, дела 825, стр. 29). |
| Весь начальный период гражданской войны — от октября-ноября 1917 года до лета 1918 года — стал этапом импровизации, организации и становления российской контрреволюции. Разрозненные силы белых в совокупности исчислялись тысячами человек, и они вели совершенно неравную борьбу на Юге России. Правда, основатель Белого движения и Добровольческой армии генерал от инфантерии М. В. Алексеев, находившийся на Дону, а затем с армией, скитавшейся в кубанских степях, беспокоился о судьбе Царской семьи. Белые генералы знали, что она находится где-то в Тобольске, более чем за две тысячи верст от Дона и Кубани. В середине января 1918 года Алексеев командировал в Москву Генерального штаба полковника Д. А. Лебедева. В частности, он должен был установить контакт с монархическим подпольем с задачей добыть средства для организации спасения Царской семьи. Но «подполья», не говоря уже о средствах, Лебедев в советской столице не нашел и в марте он отправился в Сибирь на свой страх и риск, приняв участие в подготовке свержения большевистской власти в мае-июне 1918 года. Во второй половине июля, когда Дон узнал о расстреле Николая II — о судьбе его семьи еще ничего не сообщалось — ни Атаман Войска Донского, убежденный монархист генерал-майор П. Н. Краснов, ни Донское правительство должным образом никак не отреагировали. Первую панихиду в Вознесенском Войсковом соборе в Новочеркасске по убиенному императору заказал сам Алексеев и члены его семьи, причем заупокойное богослужение совершил не архиерей, а служащий священник. Алексеев просил о панихиде архиепископа Донского и Новочеркасского Митрофана (Симашкевича), но тот уклонился от выполнения просьбы генерала. «Нет слов, чтобы говорить о том, какое тяжелое чувство было у всех присутствующих, а их было мало, только те, кого предупредил и позвал отец, и кто посчитал своим долгом прийти. У меня в памяти остался полутемный, огромный, почти пустой Войсковой собор и эти, столь тогда необычные заупокойные молитвы об убиенном Государе Императоре», — вспоминала в эмиграции дочь Алексеева, Вера Михайловна. |
| Кусочек щепы – уж вовсе лишний, поклонение Аликс Григорию просто культ, – но слава Богу душа её мирна, и мир обнимал Николая. Распечатывая письмо жены, он всегда мог ждать и строгости, и упрёков, и выговора – и растеснялась его душа, когда ничего этого не было. Даром ответным сейчас же хотелось и поблагодарить. И – тотчас же, отчётливо, крупно на телеграфном бланке: сердечно благодарю за письмо! Выезжаю завтра днём в 2.30. (Теперь уже скоро свидимся, недолго ждать! Но чтоб ещё успокоить). Конная гвардия получила приказание немедленно выступить из Новгорода в Петроград. Бог даст, беспорядки в войсках скоро будут прекращены. Всегда с тобой… Но телеграмма так мало выражает! А если тотчас отправить и письмо с вечерним поездом – оно почти на сутки опередит самого. Моё сокровище! Нежно благодарю тебя за твоё милое письмо. Как я счастлив при мысли, что через два дня мы увидимся! После вчерашних известий из Петрограда я видел здесь много испуганных лиц. К счастью, Алексеев спокоен. Он полагает, необходимо назначить очень энергичного человека, чтобы заставить всех министров работать. (Хотя и отвергнутая, мысль зависла в Николае). Беспорядки в войсках – удивляюсь, что делает Павел, он должен был бы держать гвардию в руках. Благослови тебя Бог, моё дорогое Солнышко, крепко целую тебя и детей… Едва отправил – а вот и опять Алексеев. А вид-то больной, один сплошной сохмур, глаз совсем не видно, плечи поджаты, на щеках красные пятна. – Ах, достаётся вам, Михал Васильич! Зря, наверно, вы приехали, ещё бы в Крыму пожили. Хотя, конечно, ко времени, для подготовки весеннего наступления. А пришёл Алексеев, опять держав руках голубые бланки телеграмм, две. И обе – от военного министра. Совсем свежие, поданные 20 минут назад. И, странно: между их подачей был перерыв всего в семь минут – за 7 минут происходило новое событие? И Алексеев, на этот раз, поспешил с ними тотчас. – Ну, сядьте, ради Бога! В первой докладывал Беляев, в противоречие со своей сегодняшней дневной телеграммой, что военный мятеж погасить пока не удаётся, напротив – многие части присоединяются к мятежникам. Ещё начались пожары, и нет средств борьбы с ними. И, чего не просил за семь часов до того: что необходимо спешное прибытие действительно надёжных частей – и притом в достаточном количестве, для одновременных действий в разных частях города. |
| Ими, как пояснял А.А.Алексеев (В.Ю.Нахлас), являлись «прежние кантонисты того же заведения, уволенные по Высочайшему повелению из военного звания в духовное», которые были «назначены в казанскую духовную семинарию, затем в духовную академию, и по окончании курса определены были Святейшим Синодом священниками-миссионерами в Полтаву, где и поныне священствуют». При этом из всех миссионеров сам А.А.Алексеев (В.Ю.Нахлас) особо выделял епископа Саратовского и Царицынского Иакова (И.И.Вечеркова). «Во главе святого дела обращения евреев в христианство, – отмечал он позднее, – в 1846, 1847 и 1848 годах, достойно поставить преосвященного Иакова, бывшего тогда епископом саратовским. Хотя и в Казани архиепископ Владимир с вверенными ему пастырями, а в Симбирске преосвященный Феодотий с духовенством с великою ревностию трудились над обращением евреев в христианство: но труды покойного преосвященного Иакова особенно кажутся важными нам потому, что он первый пробудил сердца юных чад израиля к принятию Евангелия; дела преосвященного Иакова нам более известны потому, что я их сам видел и потому могу о них вернее свидетельствовать». 68 Епископ Саратовский и Царицынский Иаков (И.И.Вечерков), с разрешения начальника Вольской школы (училища) военных кантонистов И.Н.Софронова, специально приехал в уездный город Вольск для беседы с ними, о чём евреям-кантонистам заранее сообщил миссионер из новообращённых евреев, объяснив, что к ним «скоро прибудет христианский архипастырь – пастырь пастырей, подобный еврейскому древнему первосвященнику». А.А.Алексеев (В.Ю.Нахлас) достаточно подробно описал эту встречу, отметив, что архиерей обращался к евреям-кантонистам на их родном языке. Он упомянул также о богословских дискуссиях, которые разгорелись между епископом Иаковом (И.И.Вечерковым) и неким Абалой Оснасом, вначале даже пытавшимся грубить архиерею, но после того, как тот, обильно цитируя священные еврейские книги, стал доказывать, что Иисус Христос и есть ожидаемый евреями мессия, вконец смутившимся перед силой его аргументов. |
| В заключение Алексеев делает обращение к поповцу и осуждает его еще раз. «Что свирепишися, – говорит он, – что возносишися своими гордыми волнении? Уже бо корабль сей, плаваяй посреде, тебе не боится, шума твоего не устрашается, от колебания пустошных твоих слов не сомневается, ниже превращается. Имать бо правительства себе добра». Какие? «Известно бо нас святая, соборная, апостольская церковь научи, и своими деянии утверди, яко верою, крещением и благими делы должности освящения и спасения все наполнити могут, токмо бы с добрым намерением соединено это было». Правда, « церковь устави по родам в домех очистительным молитвам бывати, но не неизвестно» что говорится о «нужных случаях». Так, в нужде повелевается иерею, «оставивши не токмо очистительные, но и самые в чине крещения молитвы», крестить. Даже больше того: «аще не можно младенца умираюша погрузити, то кроплением воды святыя погружение трикратное наполнити» повелевается. Если же так, то «что о молитве оной очистительной глаголати»? – спрашивает Алексеев. И еще: за отсутствием иерейства дозволяется «тайну крещения сотворяти» простецам, – отцу рожденного и даже повивальной бабке, – почему «уставляется от архиереев, чтобы учены были такие бабы, как изрицати на крещении три божественные имены». Что означало бы это повеление, если бы вся суть дела заключалась в очистительной молитве и если бы последнюю нельзя было опустить? Поповцы указывали на «нечистоту» младенца и тем устанавливали необходимость очистительных молитв. Но «существенная нечистота, – говорит Алексеев, – каждого новорожденного заключается не во внешней его нечистоте, а в прародительском грехе, который очищается, по выражению Алексеева, «не простою водою, ниже, молитвою очистительною, но водою и Духом Святым, сиречь во имя Отца, и Сына и Святаго Духа погружением трищным в Воде, и чрез Христа грех оный и нечистость до конца от души и тела человека вся отъемлется», после чего уже «несть нужды в очистительных молитвах, почему св. апостолы и св. архипастыри» всех новоприходящих «не возочищаху молитвами, но токмо крещаху». Поэтому, – говорит Алексеев, – «поистине дивитися» подобает «злословцем нашим», их «слепоте и безумию»! |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) схиигумен Иоанн (Алексеев) Схиигумен Иоанн, в миру Иван Алексеевич Алексеев, родился 14 февраля 1873 года в Тверской губернии. Окончил курс Ильинской церковноприходской школы. О своем детстве о. Иоанн вспоминал: «Когда я научился читать, то приобрел несколько книжек житий святых, тогда печатали маленькие книжечки. Был у меня единомысленный друг, вот мы с ним и толковали, как нам спастись. Ходили пешком в Нилову Пустынь, 150 верст от нас. Насушили мешочек сухарей, пристроили на плечи и – марш в дорогу. Ходили мы туда три раза. Слыхали мы, что там в лесах живет пустынница Матрена, но никак не могли повидать ее, да и глуповаты были – ведь только по 13 лет. Старший мой брат жил в Петрограде. Он был деловой и неглупый, имел трактир и меня к себе взял. Немного я пожил с ним, а книжечки все приобретал. Брат поехал в деревню, а я в Коневский монастырь: нашелся попутный человек, владеющий финским языком. На Коневце нам не понравилось, отправились на Валаам». Первый раз Иван Алексеев поступил в Валаамский монастырь шестнадцатилетним мальчиком, в 1889 году. Сразу по поступлении в монастырь его отправили в один из многочисленных скитов Валаама – скит преподобного Германа Валаамского. В Германовском скиту занимались земледелием и выращивали скот. Ивану пришлось помогать в хлеву и на полях, к чему он сам с детства был привычен. Так прошли четыре года в Германовском скиту. Потом Ивана призвали на военную службу, которая в то время продолжалась четыре года. Служил Иван в стрелковом батальоне, после армии вернулся на несколько лет в свою родную деревню к родителям. Окончательно он прибыл на Валаам 28 мая 1901 года и позже в своих воспоминаниях писал: «Вот и живу с тех пор в монастыре, и мысли никогда не было, чтобы вернуться в мир. Благодарю Господа, что Он по Своей милости сподобил меня, грешного, провести всю мою жизнь в монастыре». По возвращении на Валаам Ивана ожидали иные послушания. Сначала он работал в экономической конторе на главном острове. Но вскоре на него были возложены новые обязанности, которые хотя и не были особенно приятными, но должны были исполняться так же добросовестно, как и все другие. Ивана отправили на послушание в Петербург, в часовню Валаамского монастыря у Калашниковой пристани (на Синопской набережной). Там он пробыл два года. |
|
|
