| Не знаю, за что подвергаюсь столь великому наказанию, и, как говорят, «если мы возбудили неприязнь какого-нибудь божества, то уже в достаточной мере искупили нашу вину» 269 . Однако эти слова приложимы ничуть не менее к Максимину и Клейнию, которых, мне кажется, жалеют жесточайшие из демонов, исключая, конечно, Фоаса и Андроника – единственных демонов, остающихся неумолимыми. 16 (76). Феофиду [Александрийскому] 270 Ольбиаты, обитающие в деревнях, должны выбрать себе епископа, ибо блаженнейший отец Афамант 271 , окончив свою долгую жизнь, завершил и священнослужение. Позвали и меня принять участие в их рассуждении об этом, порадоваться вместе с ними тому, что они могут выбирать из многих, все из которых достойны; более же всего я был обрадован тем, что выбрали исполненного калокагатии 272 Антония, ибо мне показалось, что он превосходнее этих прекрасных людей: таков был человек, [единодушно] избранный всенародным голосованием 273 . К решению большинства присоединились два богобоязненнейших епископа – соученики Антония в прошлом; руками одного из них Антоний был сделан пресвитером, да и я не совершенно не знал его, но те его слова и поступки, которые мне были известны, я всегда одобрял. Когда к тем достоинствам, о которых я знал, прибавились те, о которых я услышал, я тоже подал голос за этого человека. Я хотел бы сообщить ему священство, равночестное моему 274 . Но для этого должно быть еще одно решающее обстоятельство – священие твоей руки 275 . Это необходимо ольбиатам, мне же – твои молитвы. 17 (90). Феофиду [Александрийскому] 276 Справедливость ушла от людей 277 . Андроник, творивший прежде несправедливость, сегодня сам стал ее жертвой. В том и характер Церкви, чтоб возвышать униженных и низвергать вознесенных 278 . Она ненавидела Андроника за то, что он творил, и потому покинула его, предоставив его нынешней судьбе 279 . Но теперь она жалеет его – за то, что с ним случилось худшее того, за что его проклинали и чего ради я тревожил власть имущих особ 280 . Однако для нас было бы ужасно никогда не быть вместе с людьми процветающими, но только рыдать вместе с проливающими слезы 281 . |
| 6) При допущении незначительного изменения ν вместо ν (учитывая, что в рукописях нет диакритических знаков и что оно легко могло получиться из-за ошибки писца, записывавшего за Павлом с голоса) получаем чтение, которое можно перевести так: «их – отцы, и от них Христос по плоти, Бог которых – надо всем, благословенный во веки, аминь» 569 . Сразу же напомним, что древнейшие рукописи практически лишены не только пунктуации, но и пробела между словами. В виде исключения в манускриптах I в. после Р.Х. речей Исократа встречаются точки, но только для обозначения раздела между словами, а не смысловых пауз; в рукописях «Политии» Аристотеля, относящихся к концу I – началу II вв., пунктуация ограничивается небольшими пробелами перед цитатами. В новозаветных манускриптных свидетельствах пунктуация отсутствует до III в., так что пунктуация в позднейших рукописях не может свидетельствовать об оригинальном чтении и относится скорее к области интерпретации. Сенди и Хидлем сообщают, что Александрийский кодекс ставит точку после σρκα и оставляет здесь небольшой пробел. Однако в этом кодексе мы находим такую же точку и пробел между Χριστο и πρ в ст. 3 (ηχμην γρ ατς γ νϑεμα εναι π το Χριστο πρ τν δελφν μου «я желал бы сам быть отлучённым от Христа за братьев моих»), точку между σρκα и οτινες, а также между σραηλται и ν (...τν συγγενν μου κατ σρκα οτινες εσιν σραηλται ν υοϑεσα κα δξα... «...родных мне по плоти, то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава...»), так что нет необходимости думать, что чтение кодекса в нашем месте не подразумевает отнесение ν ко Христу – точно также, как в ст. 4 ν относится κ σραηλται, несмотря на точку 570 . Брюс Мецгер суммирует манускриптные данные по 9:5 таким образом: четыре унциала (Александрийский, Ватиканский, Ефремов и Королевский кодексы) и, по крайней мере, 26 минускул ставят точку после σρκα (неясно, принадлежит она оригинальному писцу или кому-то из последующих переписчиков). Тем не менее, большинство Комитета Объединённых Библейских Обществ (UBS) предпочло в 9:5 (начиная с 26-го изд.) поставить запятую после σρκα на основании следующих соображений: |
| 413 Зенон, основатель Стои, и Панэций (II в. до P.X.) написали не дошедшие до нас сочинения «Περ το καϑκοντας». Выражение встречается у Филона, в Маккавейских книгах (ссылки и примеры см. в BAGD, s. ν. καϑκω, TDNT. Vol. III. P. 438–40), восходя к классическим образцам (Геродот, Ксенофонт, Менандр, причём у последнего есть точная параллель Рим.1:28 : ποιεν τ καϑκον). См. также: Cranfield. P. 115; Dunn. Vol. I. P. 66–67. 415 СП: «исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы» основан на византийском типе текста (Textus Receptus), где после δικ добавлена πορνε. В других рукописях опущена πονηρ «лукавства» (Клермонтский и Кипрский кодексы), изменён порядок слов (Синайский и Александрийский кодексы). Критическое издание Нестле-Аланда основано на Ватиканском кодексе, ряде минускул и цитации у св. Иоанна Златоуста . Поскольку блуд обсуждается в пространном отрывке выше, логичнее в этом перечне его не упоминать. Брюс Мецгер говорит, что слово πορνε попало в рукописи либо случайно (из-за сходства с πονηρ), либо намеренно (ради полноты картины) и что ап. Павел вряд ли включил бы его в этот список (Metzger В.М. A Textual Commentary on the Greek New Testament. UBS, London – New York, 1971). 416 Byrne. P. 77–78. Jewett R., Kotansky R.D. & Epp E.J. Romans: A commentary... P 164. Данн (P. 67) называет места в тогдашней литературе с подобными перечнями пороков: Прем.14:25–26 ; 4Мак.1.26–27; 2.15; Завещание Рувима 3.3–6; Завещание Аевия 17.11; 1QS 4.9–11; 2-й (эфиоп.) Енох 10.4–5; Апокалипсис Варуха 8.5; 13.4; Филон, De Sacrificiis Abelis et Caini 32, причём в последнем случае список включает 140 наименований (есть в русск. перев.: Филон Александрийский, Толкования ветхого Завета, М., ГЛКШ, 2000. С. 165–167). 417 Комментаторы приводят Завещание Асира 6.2: «Внимайте и вы, дети мои, заповедям Господа, одноликим образом следуя истине (μονοπροσπως κολουϑοντες τ ληϑε). Ибо двуликие (ο διπρσωποι) двояко наказываются [ибо и делают злое, и одобряют делающих]. Духов заблуждения возненавидьте, борющихся против человека» (перевод наш), хотя слова в скобках считаются вставкой, и в издании М. Йонге (Pseudepigrapha veteris testamenti Graece 1, Leiden, 1970) опущены. Также Сенека (Письма к Ауциллию 39.6): «Поэтому нет несчастнее зашедших так далеко, что прежде излишнее становится для них необходимым. Наслаждения уже не тешат их, а повелевают ими, они же – и это худшее зло! – любят своё зло. Тот дошёл до предела несчастья, кого постыдное не только услаждает, но и радует (unc autem est consummata infelicitas, ubi turpia non solum delectant sed etiam placent)» (перевод С.А. Ошерова). |
| 20. Феодор продолжал говорит братиям почти до десятого часа. Окончив разговор с ними, он наконец призвал к себе, по имени, четырех братьев, и пред всеми нами сказал им следующее: «Братия наши Феофил и Копр плывут из Александрии и приближаются к нам. Чтобы они по неведению не проплыли мимо нас, подите на берег острова, и как скоро приметите людей, плывущих на судне, покажите им изгиб реки, чтобы они пристали к нашему острову. Феофил умеет править судном, пусть он войдет в безопасную пристань». Братия пошли на берег острова и немного пождавши там, приметили плывущее в изгибе реки судно, и с удивлением увидели, что им управляет Феофил. Посредством знаков известивши его, что Феодор находится на острове, возвратились к братиям и сказали им, что судно приближается к острову. Братия изумились, и вместе с Феодором пошли к пристани. Здесь он принял на берег выходящих из судна монахов, и облобызал их лобзанием святым. После сего мы окружили Феодора, и он сказал прибывшим монахам: «Вы имеете причину радоваться, потому что видели отца нашего Антония». Они ему отвечали: «Он прислал с нами письмо к тебе». И тотчас оное подали ему. Феодор, с великою радостью прочитавши письмо сие, отдал Елуриону и приказал ему прочитать оное для всех братий, а Феодору Александрийскому переводить на греческий язык, потому что оно было написано на египетском языке. Письмо это следующее: «Возлюбленному сыну Феодору, Антоний желает здравия от Господа. Я знал, что Господь Бог не делает ничего такого, о чем бы Он не открывал рабам Своим, пророкам. Бог давно открыл мне нечто, о чем объявлять тебе я почитал доселе ненужным. Но увидевши братий твоих, Феофила и Копра, я решился написать тебе о том. Итак объявляю тебе, что во всем почти мире весьма многие люди, истинно поклонявшиеся Христу, и сердечно оплакавшие грехи свои, сделанные ими после Крещения, и искренно раскаявшиеся в них, опять приняты Богом, и Он простил им грехи их, и грехи сие даже до настоящего дня, в который я пишу к тебе письмо сие. Прочитай оное братиям твоим, чтобы и они, услышавши сие, радовались. Приветствуй братий. Мои братия приветствуют тебя. Желаю тебе здравия от Господа». |
| Глава VI. Дидим Слепец § 1. Жизнь и значение в истории богословия Источниками для жизнеописания Дидима Александрийского могут служить: блаж. Иероним, Руфин, Палладий Еленопольский и некоторые другие. Согласно «Лавсаику» Палладия, Дидим умер в 398 г. в возрасте 85 лет. Следовательно, он должен был родиться в 313 г., вероятно, в Александрии. В том же «Лавсаике» (гл. 4) читаем: «слепцом он сделался, как сам мне рассказывал, еще по четвертому году; грамоте не учился и никаких учителей не знал. Свой природный ум был для него верным наставником… Книги Ветхого и Нового Заветов знал он все до слова, а догматы изучил так тщательно и учение, в них содержащееся, излагал так точно и основательно, что ведением превзошел всех древних». Св. Афанасий якобы назначил Дидима начальником Александрийского училища, и это был его последний учитель. Он жил за городом, вне арианской борьбы, ведя аскетическое существование. Его слепота делала его для ариан, по–видимому, не опасным противником, и бури догматической борьбы, поэтому, его пощадили. Он не узнал ни тюремных заключений, ни изгнаний из родного города. По мнению некоторых (Мингарелли), он был женат, но мнение это не встречает сочувствия в науке. Слова Дидима о его «семени» надо понимать, по–видимому, в смысле поколения его учеников и последователей, а не природного потомства по крови. По–видимому, эта удаленность от борьбы и дала ему возможность дождаться мирной кончины в преклонном возрасте. Дидим пользовался большой известностью среди своих современников. Его неоднократно посещали Великий Антоний и Палладий; и блаж. Иероним, и Руфин были его учениками. Отшельник Аммун занимался его толкованиями на Писание. По мнению Иеронима, Дидимом написано очень много, но до сих пор еще вопрос о литературном наследии не разрешен раз навсегда. Многое за последние десятилетия было пересмотрено. Кое–что, что не было известно Иерониму, теперь считается бесспорно написанным Дидимом; с другой стороны, труды, казавшиеся безусловно ему принадлежащими, наука наших дней от него отнимает. |
| Был вечер субботы 8-го февраля. Звон колоколов призывал население Сергиевского посада на всенощное бдение, но к посещению Божиего храма не было что-то заметно в народе особенного усердия. На тихих в обычное время улицах города повсюду замечались признаки какого-то особенного, возбужденного, праздничного настроения. Сильнее блистали огни в бойко-работавших трактирах; чаще обыкновенного попадались веселые, подгулявшие фигуры; груды и ящики вновь доставленных, по преимуществу съестных товаров виднелись в магазинах и лавках; на стенах и столбах даже скромного посада бросались в глаза расклеенные объявления о предстоящих увеселениях; извозчики уже начинали мечтать о будущей богатой выручке, когда им придется в праздничных разукрашенных экипажах и кафтанах, с лентами и гирляндами цветов в хвостах и гривах лошадей, с гиком и свистом ухарски носить по ухабам катающуюся публику. Чуялось, одним словом, приближение широкой —138— масленицы, – того часто необузданного разгула, который, по стародавнему нашему несчастному обычаю, составляет столь недостойное преддверие к великим днями покаяния и поста. В это самое время, когда мipckaя суета со всеми ее соблазнами готовилась шумно праздновать свой обычный карнавал, в академической церкви совершалось не многими ведомое, не громкое и не бьющее в глаза, но глубокое по своему смыслу, торжество победы над мipoм. При грустно-торжественных звуках тропаря: «объятия отча отверзти ми потщися», исполнявшегося студенческими хором, из притвора храма медленно, с троекратными коленопреклонением, подвигался к алтарю молодой человек, в одной сорочке и с босыми ногами, окруженный толпою монахов, прикрывавших его своими распростертыми мантиями. Шел они к алтарю для того, чтобы торжественно, пред престолом Божиим и вслух всех, отречься от шума и суеты грешного мipa, посвятив себя всецело на служение Богу в чине монашеском. Как блудный сын, возвращавшийся «во объятия отча», взывал он словами церковной песни: «блудно мое иждих житие», «согреших, отче, на небо и пред тобою«… Совершавший обряд пострижения, ректор академии архимандрит Антоний, изшед из царских врат на встречу пришедшему и став у аналоя с положенными на нем св. крестом и евангелием, обратился к нему, по чиноположению, с словами ободрения, напоминая священное изречение Спасителя; «приидите ко мне вси труждающиися и обремененнии грехами, и аз упокою вы». На установленные вопросы о. ректора, начинающееся словами: «что пришел еси брате?»…, постригаемый поведал всем, что пришел он, «желая жития постнического», «приступает ко Господу вольною своею мыслию», «не от некия нужды, или насилия». – Академический храм на этот раз, как и всегда, был наполнен студентами. При взгляде на их бодрую юность невольно думалось о тех мечтах и надеждах, какими бьются их сердца. Немногие годы, а иногда даже только месяцы, отделяли их от того порога, переступив который они должны будут вступить в жизнь самостоятельными членами общества, полными сил и готовности на |
| 350 Smith. Collectanea. Narratio p. 30. Досифей. " I στορα кн. 11, σελ. 1170. Мафа. «Исторический список Константинопольских патриархов». «Христианское Чтение» 1862 г., ч. I, стр. 636. 352 Об этом братстве и школе, находившейся при нем, см. у Аскоченского: «Киев с древнейшим его училищем академиею», ч. I, стр. 38 – 40. См. у Харламповича: «Западно-русские православные школы XVI и начала XVII в.», стр. 341 – 346. 353 Эта грамота помещена в «Памятниках, изданных временною комиссиею для разбора древних актов», стр. 36 – 54. 368 Этот устав помещен в «Памятниках», изд. времен. комиссиею для разбора древ. актов», стр. 95 – 120. 376 Это письмо помещено у Аймона в Narratio historica turbarum, quas iesuitae adversus Cyrullum patriarcham moverunt, p. 211 – 214. Cp. Смит. Narratio, p. 31 – 32. 386 Мелетий. κκλησιαστικ στορα, σελ. 447. Phillippi Сургии Chronicon р. 450 – 451, Досифей. " Ιστορα, кн. 1, σελ. 1170. 389 Мелетий. κκλ. στορα т. III, σελ. 447. Досифей " Ιστορα περ τν ν ’И εροσαλμοιν πατριαρχευσντων, кн. XI, σελ. 1170. 414 Инициатива в деле заведения типографии в Константинополе принадлежит, несомненно, самому Кириллу Лукарису. В письме к нидерландцу Фесту Гоммию от 3 ноября 1627 года Кирилл благодарит его за то, что он внушил ему мысль завести типографию и извещает, что Метакса уже начал свою работу. См. выдержку из этого письма у Пихлера. Geschichte Protestantismus, р. 136. Примечание: Антоний Легер также приписывает Кириллу Лукарису инициативу в этом деле. Smith. Collectanea. Fragmentum, p. 82. 415 По свидетельству Досифея, кроме сочинений самого Кирилла Лукариса в типографии Метаксы были «напечатаны синтагмы Паламы и Схолария (Геннадия), разговоры Маргуния об исхождении Св. Духа, некоторые письма Мелетия Александрийского (Пигаса) и монаха Варлаама против чистилища, Гавриила Филадельфийского о пяти разностях» (между латинянами и православными). " Ιστορα, кн. XI, σελ. 1074. 416 Smith. Collectanea. Narratio, рр. 35 – 41. Ср. ibid. Fragmentum р. 82. Ср. Аймон. Monuments, рр. 217 – 223. Ср. Муравьев. Сношения России, ч. II, стран. 334 – 335. Гейнекций. «Abbildung», р. 203 – 204. Ср. Мафа. «Исторический список Константинопольских патриархов». «Христианское Чтение» 1862 г., ч. 1, стр. 636 – 637. Рассказывает об этом событии, разумеется, под своим углом зрения Лев Алляций. De ecclesiae occidentalis atque orientalis perpetua consensione. Lib. III, cap. XI, p. 1072 – 1073. |
| После всего сказанного становится ясно, почему любое псалмопение способствовало успокоению страстей: многочисленные повторения одних и тех же примитивных попевок не могли вызвать иной реакции. И, самое главное, теперь уже не существует ничего загадочного в том, что монахи, отказавшиеся от мирской жизни, постоянно занимались явно мирским делом – пением. Светское пение не имеет почти ничего общего с монашеским распеванием псалмов. Если в первом присутствует интонационное разнообразие, то во втором – монотонность и скука. Выяснив все это, мы уже не будем удивляться такому изречению: «Истинный монах должен иметь молитву и псалмодию беспрестанно в сердце своем» (Изречения отцов. Епифаний 3). Когда монах оставался один, вдали от посторонних глаз, можно было поступиться не только пением, но и произнесением молитвы, то есть петь псалом и проговаривать молитву мысленно, «про себя». Логика подсказывала отцам монашества, что практически нет разницы в том, будет ли примитивный распев (часто похожий на однообразное бормотание) звучать во всеуслышание либо произноситься так тихо, шепотом, что о нем будет знать только тот, кто его «исполняет». Если при подобном мысленном произнесении отшельник задумывался над значением слов и фраз, то все равно он продолжал работу по проникновению в содержание псалма. Мы уже убедились, что и Антоний изредка «пел псалмы про себя» ( Афанасий Александрийский . Житие Св. Антония 39). Нужно думать, что разрешением «иметь молитву и псалмодию в сердце» пользовались как ревностные монахи, так и нерадивые: одни – чтобы постоянно совершенствоваться, другие – чтобы уклоняться от обязанностей. Ведь никто не мог проверить, что в данный момент находится «в сердце». Жизнь с псалмодией Распорядок дня в монастырях был организован так, что монахи постоянно занимались псалмопением. Палладий, рассказывая о жизни египетских монахов, сообщает: «...кто встает там около девяти часов [утра], может услышать псалмодию, исходящую из каждой кельи, так что он представит себя находящимся высоко [на небе], в раю» (Лавсаикова история VII). |
| Было мгновение, когда Египет мог в последний раз помышлять о господстве над вселенной. Антоний был настоящим наследником Птолемеев; он стал владыкой Востока и готовился нанести решительный удар Западу. Но Египту не было суждено покорить Рим; напротив, он подпал под руку римского Кесаря, и эта рука оказалась теперь тем более тяжелой, чем легче было последнее время птолемеевского периода. Но и Кесарь, создавая на Западе новые формы, нашел чему поучиться у страны тысячелетней культуры и государственности. Он был фараоном, правившим римской республикой. Он воспринял фараоновское божественное достоинство; имя Кесаря делается таким же полунарицательным, как имя Птолемея; постепенно республиканские формы заменяются бюрократическими. Самый Рим теряет свой характер и превращается в управляемую бюрократически Александрию на Тибре; даже его должностные лица находят себе соответствие в александрийских. Если у Августа бюрократия покоится еще на военном начале, то при Адриане она делается гражданской, основанной на юридическом специальном образовании. Финансовая система древнего Рима, наиболее слабая сторона римской государственности, даже при Августе упорядочивается по египетскому образцу. Эта провинций, тщательно сокрытая от взоров носителя римских исторических традиций – сената, была все время вдохновительницей кесарей на пути реформ, завершившихся Диоклетианом п Византией. Но не менее глубоко было влияние ее религии. Если при Птолемеях она подчинила себе новых владык и новых обитателей своей страны и даже вышла за пределы, то в римскую эпоху она победоносно шествовала по всему культурному миру, покоряя умы от Сахары до Британии, от Испании до Босфорского царства. Насмешки римлян над культом животных и другими суевериями не мешали таким: благочестивым мыслителям, как Плутарх, посвящать специальные трактаты египетскому богословию: национальная политика первых кесарей не могла надолго закрыть пред египетскими богами ворота Рима. Идеи бессмертия, очищения и загробного бытия, выраженные в египетской религии с такой наглядностью и подробностью, как ни в какой другой, делали ее особенно привлекательной для эпохи исканий и чаяний измученного человечества, ежедневный культ, справлявшийся неукоснительно в Риме, как и в Египте, таинственные мистерии Осириса, убитого и ожившего бога, философские идеи, соединенные теперь с ним и Исидой, превратившейся в пантеистическое божество, – все это наполняло храмы божеств долины Нила, возникавшие повсюду. |
| 567 Так Cranfield (Vol II. P. 469), Sanday and Headlam (P. 238), а также (поскольку или иной автор, мы приводим здесь вместе защитников отнесения доксологии ко Христу) В. Weiss; E.. Brose, 1899 (по BDAG, s.v. 2); Dwight, 1881; Murray, 1965; Fahy, 1965; Michel, 1966; De Villiers, 1981; Morris, 1988; Harris, 1992; Fitzmyer, 1993; Stott, 1994; Mounce, 1995; Moo, 1996 (по Шрейнеру. P. 487); Lagrange, Leenhardt, Huby, Cullmann, Bruce, Best, Metzger, Schlier (по Кранфильду. Vol. II. P. 470); Godet, Bröse, Zahn, Kühl, Schmidt, Schlatter, Haacker,Witherington (по Джуиту и Котански. P. 568. 151). 568 Так (аналогично предыдущему примечанию, здесь перечислены защитники отнесения доксологии к Богу Отцу, независимо от других различий в понимании или переводе стиха, т. е. сторонники вариантов 3, 4:5) NEB, RSV, TEY (в примечаниях также LSG, NRS); С.Н. Dodd (Р. 151); С.К. Barrett (Р. 177); Е. Abbot, 1881, 1883; R. Lipsius; H. Holtzmann, 1911; E. Günther, 1900; F. Burkitt, 1904; Jülicher; P. Feine (по BDAG, s. v. 2); из более современных Ziesler, Zeller, Dunn, Stuhlmacher, Johnson, Byrne (по Джуиту-Котанскому. P. 567. 141), Bultmann, Taylor (по Кранфильду. Vol. II P. 470), Luz, 1968; Kuss, 1976; J. Robinson, 1979; Käsemann, 1980; Wilckens, 1980; Lübking, 1986; Dunn, 1988; E. Schweizer (по Шрейнеру. P. 487). 569 Впервые предложено социнианином J. Schlichming’oм († 1661), принято J. Weiss’oм, D. Urchrismenmum’oм, 1917; Ж Wrede, 1905; C. Smrömman’oм, 1907 (по BDAG, s. v. 2). 570 Sanday and Headlam. P. 233–234. Мецгер (Metzger В.М. A Textual Commentary on the Greek New Testament. P. 460. 2) иллюстрирует ненадёжность манускриптной пунктуации ещё такими примерами из этого же отрывка текста: в Рим.9:2–4 Александрийский кодекс имеет колон в ст. 2 после μεγλη; Ватиканский кодекс имеет колон на σρκα в ст. 3, после обоих σραλ в ст. 6, после βραμ в ст. 7, после Ρεβκκα в ст. 10. 572 Sanday and Headlam. P. 234. Кранфильд (Vol. II. P. 469) добавляет к приведённому списку древних авторов, относивших доксологию ко Христу, Феодора Мопсуэстийского, Феофилакта, Амвросиаста , Пелагия и уточняет, что позиция Диодора не вполне ясна. Из средневековых авторов он называет ещё Абеляра и Аквината как сторонников этого взгляда, из более поздних – Петра Мартира, Кальвина. |
|
|
