| При бездетности Феодосия II, императорской властью облекалась сестра его, девица Пульхерия, приверженка Флавиана и папы Льва. Ради укрепления власти, Пульхерия, оставаясь старой девой (ей было 52 г.), вступила в формальный брак с 58-летним сенатором Маркианом и короновала его. До сих пор это была церемония старо-языческая. Пульхерия первая побудила нового КПльского архиеп. Анатолия составить и выполнить чин церковный. Археологи думают, что·по этому случаю впервые введен был, кроме возложения диадемы, и библейский ритуал помазания. Хрисафий был казнен. Евтих выслан из столицы. Наивный провинциал Диоскор не хотел верить, что дворцовая революция свергла и «его диктатуру. Как сочлен местного диэцезального управления Египтом, он дерзнул даже не признавать законности нового императора Маркиана. Но вскоре увидел свой промах. Еще вчера все и все ему покорялись – и вдруг все уплыло из его рук. В 449 г., тотчас после Разбойничьего Собора и изгнания Флавиана, Диоскор прибыл в КПль и, как триумфатор, собственноручно поставил архиепископом столицы своего апокрисиария (т. е. резидента здесь от александрийской кафедры) Анатолия. Но Анатолий, как житель столицы, не был слеп. Он ясно видел безвозвратность переворота и, изменив Диоскору, поставил себя на службу новому курсу: – ликвидации всей акции Евтиха-Диоскора и ориентации богословия на томос папы Льва, присланный в КПль еще до Разбойничьего Собора. Нарочитая делегация папы в лице двух епископов и двух пресвитеров требовала ради мира церковного подписи томоса папы. Анатолий первый подписал его. За ним бросились подписывать сотни епископов, жалуясь, что подписывались ранее под деяниями Диоскора по насилию. Подписал и ставленник Диоскора на Антиохийской кафедре – Максим. Параллельно и в самый Рим сыпались покаянные письма епископов. Риму казалось, что все благополучно устраивается, что никакого более собора не нужно, раз подписались под посланием папы. Roma locuta, causa finila est. Не понимали, что у Востока иное умонастроение, что для умиротворения его мало авторитарных декретов. Нужно еще укрощение стихии встревоженного «общественного мнения» через процедуру соборных состязаний, через эту нелегкую дань партийным течениям в богословии. Соборы для Востока – это громоотводы, паллиативы и лекарства от догматических лихорадок, разрежавшие на время остроту болезни и способствовавшие ее залечиванию в длительности времен. |
| Партия арианствующих на соборе была неодинакова по своему составу, не все члены ее держались одного и того же направления, одних и тех же воззрений. Партия эта распадалась на соборе на две неравные по числу представителей группы. Одна из них верно держалась указанных характеристических принципов, отличавших вообще партию арианскую; другая усвоила себе эти принципы в большей или меньшей степени, но далеко не всецело. Первая группа была малочисленна, потому что она в своих воззрениях была слишком смела и притязательна. Вторая группа была более многочисленна, потому что она держалась, говоря вообще, золотой средины между партиею поборников церковной веры и группою богословов, пропитанных арианским рационализмом; к ней могли принадлежать люди, для которых и вера была священна, и научно богословские интересы также дороги. Меньшую группу арианствующих богословов на соборе Никейском составляли строгие ариане. Во главе их стоял первостепенный епископ того времени Евсевий Никомидийский, епископ столичного города на востоке. Около него собралось несколько других епископов восточных: Мииофан Ефесский, Патрофил Скиоопольский, Феогност Никейский, Феона Мармарикский, Секунд Птолемаидский 30 и пр. Евсевий был жарким поборником арианства. В нем оно нашло себе важнейшую опору 31 . Все приверженцы Евсевия от его имени получили название Евсевиан. Достаточно прочесть небольшое послание Евсевия к Арию, чтобы увидеть, что он был самым решительным рационалистом в религии 32 . Вся эта группа признавала Сына Божия тварью. Главные представители этого богословского направления вышли из школы христианской антиохийской; почти все они считали пресвитера Лукиана, основателя этой школы, своим учителем 33 . Но какое именно влияние оказывал Лукиан на своих учеников, было ли его учение сколько-нибудь близким к учению арианскому – решить этот вопрос невозможно, потому что о Лукиане мы почти ничего не знаем 34 . Замечательно однако, по одному древнему свидетельству, и ересиарх Арий был также учеником все того же Лукиана антиохийскаго 35 . Школа, значит, на всех учеников или, по крайней мере, на многих влияла одинаковым образом. Группу рассматриваемых богословов Никейского собора – Евсевиан – по справедливости можно назвать группою антиохийскою. Мы сказали, что число их на соборе было не велико: по свидетельству Руфина вся группа на соборе состояла из 17 человек 36 . |
| Поэтому для папы Льва было естественным говорить о Христе, обладающем двумя природами, или субстанциями (substantiae); по всей видимости, он не отдавал себе отчета в том, что латинское слово substantia переводится на греческий как “ипостась”, что в глазах “восточных” могло придать его богословию опасный несторианский уклон. Он также подчеркивал прописную, но важную истину: две природы Христа непременно сохраняли свои характеристики после соединения, так как Христос не переставал быть и Богом, и человеком не в абстрактной, но в конкретной действительности. Более того, он добавил к этому весьма важное для “восточных” понятие: действия Божества и человечества производятся “в общении друг с другом” (cum alterius communione). Именно эта концепция “общения” (communione) Божества и человечества во Христе легла в основу идеи θωσις’а. И, наконец, папа Лев, несомненно ощущая, что является главным для кирилловского богословия и даже несколько противостоя “несторианским тенденциям” антиохийского богословия, провозглашает теопасхизм, говоря: “Итак, в силу этого единства Лица, познаваемого в той и другой природе можно сказать, что Сын Божий распят и погребен, хотя и распятие и погребение претерпел Он не в Божестве самом, по которому Единородный совечен Отцу и Единосущен, но в немощи нашей природы”. С другой стороны, однако, так как обычно слово persona переводится на греческий ‘πρσωπον’, то и разработанная в томосе концепция личностного единства Христа могла пониматься только как “просопичная” (согласно Антиохии), а не как “ипостасная” или “природная” (согласно свт. Кириллу). Поэтому Несторий, прочитав томос в своей ссылке, заявил, что полностью его поддерживает, и что теперь он может умереть в мире. Он был неправ. Папа Лев не был несторианином. Несторий говорил о двух природах до того полных и действенных, что каждая из них не может не быть и ипостасной, и личной, так что единое лицо “просопон” у него получается “из двух природ, из двух ипостасей, из двух лиц, соединенных в одно в свободном, вольном общении”. Несторий даже придумал особый термин для этого сложного лица: “лицо единения”. |
| Итак, после изгнания готской власти из Италии сотрудничество римских властей казалось обеспеченным. Однако личная политика Феодоры, благодаря которой была достигнута предварительная договоренность между Анфимом, Феодосием Александрийским и Севиром, вдруг стала “пробуксовывать”: разделенные между собой монофизитские партии получили слишком много влияния, которое было совершенно неприемлемо для Рима. Юстиниан вновь принимает решение сменить тактику. Севир отправляется в ссылку, его книги подвергаются сожжению, и Халкидон начинает насаждаться силой. Феодосий Александрийский был привезен в Константинополь, где ему предложили принять Халкидон. Он отказался и был отправлен в ссылку, а александрийским патриархом был назначен халкидонец Павел, немедленно предпринявший такие жестокие карательные меры против монофизитов, что его пришлось сместить и заменить более мягким Зоилом. На антиохийский престол был возведен бывший царедворец Ефрем, который также начал вводить халкидонскую веру жесткими методами светского чиновника. 8. Однако несмотря на строгую прохалкидонскую политику Юстиниана тайные заигрывания с монофизитами продолжились, но плоды их оказались совсем иными, чем Юстиниан когда-либо мог предполагать. Личная протекция, оказываемая Феодорой лидерам оппозиции, привела к непоправимо трагичным результатам: созданию параллельной иерархии и, следовательно, институциализации раскола. Идея создания “подпольной” иерархии появилась среди противников Собора еще во время правления Юстина I. Она несла в себе далеко идущие экклезиологические последствия. Со времени апостолов в функции епископа входило председательство в стабильной и постоянной евхаристической общине местной церкви, а все рукоположения подразумевали служение в конкретных, видимых и узнаваемых местных церквах. Каноническое законодательство IV–V вв. единогласно осуждает рукоположения ad personam, дающие право человеку совершать таинство где ему вздумается. Фундаментальный экклезиологический принцип всегда определял христианское служение как церковную функцию, а не привилегию, дарованную кому-либо. |
| История христианской церкви после времен апостольских не представляет также ровно никаких оснований в пользу римского учения о главенстве папы в церкви. Римские богословы ссылаются обыкновенно на тот факт, что римским епископам было предоставлено некоторыми соборами (2-м и 4-м) первенство чести между другими епископами. Но относительно этого прежде всего заметим, что вселенские соборы, признав за папами первенство «чести ради царствующего града Рима», указали как на мотив к этому признанию – на политическое и гражданское значение города Рима, как столицы империи. Между тем, латиняне это первенство римских пап выводят не из политического значения города Рима, согласно с определением соборов, а из особенных божественных полномочий, которыми будто бы наделяются папы. Затем, латинские богословы произвольно смешивают и отождествляют два совершенно различные понятия и слова – первенство и главенство. Эти два слова не суть синонимические слова; первенство не есть главенство: первенство бывает между равными, главенство – над низшими и подчиненными. Притом, первенством между другими епископами пользовались, согласно с определением церкви, не одни римские епископы, но и епископы церквей, основанных апостолами, – иерусалимской, александрийской, антиохийской и проч. На вселенских же соборах – втором, четвертом и шестом 70 – и за константинопольским патриархом признаны были права чести, равные с правами римских епископов, по уважению к тому, что Константинополь сделался «новым Римом». Но хотя церковью и усвоялась некоторым из епископов преимущественная пред другими честь, однако, в ней (в церкви), как показывает история, никогда не было признаваемо одного общего правителя над всеми епископами. Несостоятельность теоретически-рассудочных оснований, приводимых римскими богословами в доказательство учения о папском главенстве в церкви Римские богословы усиливаются доказать свое учение о папском главенстве в церкви и теоретическими доводами, или соображениями разума. Так говорят, будто папская власть служит необходимым условием самого существования церкви, будто без папской власти не может поддерживаться единство и самостоятельность церкви, не может даже сохраняться в ней чистота православного учения. |
| «Наконец, восстановление патриаршества в России может оказаться необходимым для более правильнаго развития отношений нашей Церкви к другим к другим православным церквам. Отношения эти в новыя времена слишком ослабели. Вопреки началу братскаго общения, составляющему существенную основу православия, сношения между поместными восточными церквами сделались весьма редки. Ни в нашей Церкви не бывает соборов, на которых бы присутствовали пастыри других церквей; ни на соборах, собирающихся в других церквах, наши пастыри не принимают участия. От этого в междуцерковных отношениях возникли взаимное отчуждение и запутанность. Накопилось много вопросов, которые настоятельно требуют разрешения и которые не могут быть решены в отдельных церквах без сношения с другими (например, болгарский церковный вопрос на юге, или старообрядческий у нас). Возникли в различных поместных церквах разности в церковной практике, соблазняющия многих (например, разности в способе присоединения католиков и протестантов к православию у нас и у греков). Сношения междуцерковныя, несомненно, должны возстановиться и оживиться. Вновь должны быть созываемы соборы, на которых пастыри русской Церкви могли бы участвовать вместе с пастырями других церквей в решении общих церковных вопросов. Но чтобы на этих соборах пастыри русской Церкви могли иметь соответствующее ея положению значение и влияние, необходимо, чтобы они имели и степени церковныя не низшия пастырских степеней других церквей. Русскому митрополиту едва ли бы дали на соборе место в ряду патриархов, а иметь на соборе место и значение ниже не только патриарха Александрий-Антиохийскаго, но и Сербскаго карловицкаго – едва ли было бы соответственно положению высшаго представителя русской Церкви. Как венчанный Глава православнаго народа и высший охранитель Церкви (в ея внешнем состоянии и устройстве), Государь православный может Сам предложить собору епископов (разумеется, состоящему и из других членов Церкви), желаемаго кандидата на патриаршее место, или дать свое согласие на выбор, или, в случае представления собором нескольких кандидатов, дать свое утверждение в пользу одного из них. |
| далее текст подлинника, найденного в Медицейской библиотеке, оказался по какой–то случайности попорченным) и, в противоположность Heyns’y (op. с § 4), воздержимся делать отсюда вывод, что это был сын Григория Нисского от брака с Феосевией и что текст подлинника попорчен намеренно. Но не признать брака Григория Нисского с Феосевией мы не видим оснований (ср. Bobringer, op. с. по второму его изд. Stuttgart. 1876. В. 8. S 5–6) и даже колебаниям поэтому поводу (как у Fessler’a, op. с. р. 590) не видим достаточных оснований. 68 Известно только то, что Григорий находился в это время «далеко» (πω) от селения Аннессы (Migne, Patr. Curs. compl. t. 46. col. 785A), но как далеко, об этом мы ничего не знаем. Вероятно, он жил в уединенном каком–нибудь месте для того, чтобы удобнее заниматься науками (ср. epist. 9. Migne, Patr. t. 46. col 1040 В. Твор. 8, 479). Но в таком случае не видится надобности предполагать слишком большое расстояние. 75 Что в это время написано сочинение Григория Нисского «о девстве», – видно из следующего. В предисловии к книге «о девстве» Григорий указывает живой пример девственной благочестивой жизни в лице «благочестивейшего епископа и отца нашего», который, хотя и не называется там по имени, но, конечно, был никто иной, как именно Василий Великий . Между тем себя св. Григорий представляет при этом еще не имеющим епископского сана, простым мирянином (Patr. curs. compl. t. 46. col. 320 А. Твор. т. 7. стр. 286). Но известно, что Василий сделался епископом в 370 г., a Григорий – в 372 году. Стало быть, трактат de virgmitate написан между 370 и 372 годами (ср. Tillemont, Memories, t. 9. р. 1014 et 1388; Rupp, Gregors vou Nyssa Leben und Meinungen, S. 26. Anm. 16.; Прибавл. в твор. св. отцов, ч. 20. стр. 10). 78 Автор известного исследования: «Вселенские соборы 4 и 5 века» (–Л. Лебедева. 1879 г.) решительно отвергает свидетельство Каллиста, как не заслуживающее никакого доверия (стр. 120–121), – впрочем не на основании каких–либо противоречащих тому исторических же свидетельств, а на основании того общего соображения, что на втором вселенском соборе всеми делами руководила антиохийская богословская «партия», а не александрийская, к которой, по автору, принадлежал Григорий Нисский . |
| Напротив, предстоятели других исповеданий, за разногласие между собой, подверглись порицанию даже со стороны своих приверженцев. В недоумении и скорби они удалились и, утешая своих последователей письмами, убеждали их не предаваться печали от того, что многие, оставив их, присоединились к исповедникам единосущия, ибо много званных, говорили они, а мало избранных, чего однако не говорили во времена своего владычества, когда большая часть народа находилась на их стороне. Впрочем, и исповедники веры в единосущие не были совершенно свободны от огорчений, ибо присутствовавших на Соборе разделяли дела антиохийские. Епископы египетские, аравийские и кипрские все вместе утверждали, что Флавиана нужно изгнать из Антиохии, а епископы палестинские, финикийские и сирийские стояли за него. Чем это кончилось, скажу в своем месте. Глава 11 О тиране Максиме, как он коварно умертвил Грациана, и о том, что мать Валентиниана Младшего, Юстина, боясь Максима, принуждена была прекратить свои козни против медиоланского епископа Амвросия Между тем, как в Константинополе были эти Соборы, в западных частях империи происходило следующее: Максим из областей Британии вступил в Римскую империю и напал на Грациана, ведшего тогда войну с алеманнами. В Италии Юстина, мать Валентиниана, по ранней молодости державшаяся арианского учения, при жизни супруга не могла вредить исповедникам единосущия, но после его смерти, пользуясь малолетством своего сына, приехала в Медиолан и, возбудив против епископа Амвросия великое возмущение, повелела отправить его в ссылку. Однако народ, по чрезмерной любви к Амвросию, воспротивился исполнению ее повеления и прогонял самих исполнителей. В это время получено было известие, что Грациан умерщвлен коварством тирана Максима. Вождь Максима Андрагафий, устроив возимые мулами носилки, похожие на ложе, скрылся в них и приказал страже разглашать всем, что едет супруга царя Грациана. В таком виде встретился он с царем, который тогда близ галльского города Лугдуна переправлялся через реку. Поверив, что действительно едет его супруга, Грациан не предостерегся от обмана и впал в руки врага, как слепой в яму, ибо Андрагафий быстро выскочил из носилок и умертвил его. Грациан умер в консульство Меробавда и Сатурнина, на пятнадцатом году царствования и двадцать четвертом жизни. Это происшествие утешило гнев царской матери на Амвросия. Валентиниан, покоряясь необходимости времени, против воли признал Максима своим соправителем. В то же время Проб, страшась могущества Максима, решился удалиться в восточные области империи: немедленно оставив Италию, он отправился в Иллирию и утвердил свое пребывание в македонском городе Фессалониках. Глава 12 О том, что царь Феодосий собрал против Максима огромное войско в то время, как у него от Плакиллы родился сын Гонорий, и что, оставив Аркадия в Константинополе, сам он при Медиолане вступил в сражение с тираном |
| Вашему благочестию следует взять (поскорее) узду и удила и взнуздать тех, кои Богу не преданы. Ведь по истине восстает против Него тот, кто утверждает, что нечестивый и скверный Несторий низложен не потому, что покинул царский путь или открыл свои богохульные уста против Христа, а потому, что отказался подчиниться и присоединиться к святому собору вселенскому, по божественному соизволению собранному в Эфесе» 741 . «Вот что нужно думать» 742 , заключал Диоскор, но Домн не разделял его взглядов и думал иметь свое суждение. Посему он не последовал приказу гордого повелителя и повторял прежние оправдания, ссылаясь на единомыслие «Восточных» со светилами вселенной 743 . Сделано было лишь одно прибавление в виде встречного обвинения Египтянина в религиозном неправомыслии. Антиохийский владыка упрекал Диоскора в том, что в своем присутствии он позволил говорить монахам, будто «Бог умер» 744 . Этим давалось знать адресату, как понимают его в Сирии, где Феодорита считали «другом Христа и самой апостольской Церкви» 745 . Удар был отражен, но не надолго. У Диоскора был более послушный исполнитель его велений и именно сам Август Феодосий. Во время приготовлений к собору, по поводу доноса Эдесских пресвитеров на Иву 746 , в Антиохии было получено военачальником и консулом собственноручное императорское предписание об удалении Феодорита в Кирр на постоянное и безвыездное жительство там. Комит Руф сообщил самый текст грамоты, которая гласила: «поскольку такой-то (Феодорит) епископ этого города часто собирает соборы и тем возмущает православных, то препроводи его с должною заботливостью и осторожностью на пребывание в Кирр с воспрещением уходить оттуда в какой-либо другой город». Лишь только весть об этом распространилась в столице «Востока», все находившиеся там пастыри были поражены столь крайнею и несправедливою мерой и хотели удержать Феодорита, вероятно, до открытия заседаний по разбору доноса Озроинских клириков. Киррский епископ не счел себя вправе подвергать риску своих, пока еще нетронутых, друзей или ставить администрацию в затруднительное положение и потому, не простившись ни с кем, удалился в свою епархиальную провинцию. |
| Для доказательства этого просим сравнить Халкидонское вероопределение (Mansi, VII, 116. А.-С. Деян., IV, стр. 108–109. Mansi, IX, 340. С. 341. А. Деян., V, стр. 315–316) и Антиохийский символ по тексту, приводимому Феодоритом в письме 151 (Migne, gr. ser. t. 83, col. 1420, p. 1294. Mansi, V, 1025. D-E. Hoffmann. S. 47,38–48,5. Martin. Actes. P. 106. Perry. P. 223; греческий текст см. в гл. III, прим. 74 на стр. 81; ср. также выше прим. 184. Русский перевод дан в гл. III, к прим. 154 на стр. 104); тогда окажется, что большая часть была взята Анатолием из последнего документа или буквально (жирный шрифт) или с изменением редакции (курсив). Вот наглядная схема: «Последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедывать одного и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, – единосущного Отцу по божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха (из томоса Льва не буквально), рожденного прежде веков от Отца по божеству, а в последние дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству , одного и того же Христа, Сына, Господа , единороднаго, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно познаваемого». Одне из самых важнейших формул были заимствованы именно из Антиохийского вероизложения, которое, может быть, еще точнее было воспроизведено Анатолием Константинопольским в недошедшем до нас проекте. По крайней мере, справедливо полагают (ср. Mansi, VII, 101. В. 104. А. Деян., IV, стр. 97. 99), что там не было термина Θεοτ κος, как его нет и в первой части символа отступнического собора и по латинской версии Synodicon’a и по тексту Феодоритова послания к монахам. Что касается того факта, что жаркими защитниками первоначальной, несохранившейся редакции Халкидонского ορος’а являются Иллирийцы и Палестинцы, – лица с монофизитскою окраской, – то это обстоятельство объясняется, вероятно, тем, что Антиохийский символ все же был принят св. Кириллом и по встречающимся здесь общим выражениям (напр. фразе: δο φσεων νωσις γγονε, переделанной в κ δυον φ σεων: Mansi, VII, 104. В. Деян., IV, стр. 99 и окончательно замененной словами ν δυον φ σεσι γνωριζμενον, τ. ε. Χριστν μολογομεν: Mansi, VII. 116. В. Деян., IV, стр. 109) представлял немалое удобство соединять с ним слишком разнообразный смысл. Естественно, что некоторые из «Восточных» не желали потворствовать подобному коварству и предлагали взать нечто из томоса Льва, хотя и не буквально, а в духе чистой Антиохийской догматики. См. подробнее об этом предмете в диссертации проф. Ал. И. Лебедева: Вселенские соборы IV и V веков, гл. IX и особенно стр. 254–269. |
|
|
