| Вы отвечаете, что это рассуждение не должно иметь силы, потому что клятва нужна в жизни, она прекращает споры. Почему бы ни заставляли клясться, нужно, по-вашему, клясться, потому что, если мы отказываемся, нас просят, бранят, получается спор, а с людьми не нужно спорить (а с словом Божиим?). Для подтверждения своего мнения вы приводите слова ап. Павла: «люди клянутся высшим, и клятва... оканчивает всякий спор их». Этот факт из жизни св. апостол взял для сравнения, а не для узаконения и заповеди, как и Господь, приводя в притче домоправителя неправедного, не рекомендует нам поступать неправедно. А что указанный апостолом людской обычай грешен, нет спора. Против него-то и дал Господь заповедь «не клянись вовсе». Основание этой заповеди, конечно, не толстовское, весьма неостроумное, а другое. При посредстве присяги нельзя заставить христианина поступать по воле человеческой, а не по воле Божией; если бы было так, как утверждает Л. Толстой, то присяга имела бы такой смысл: «Господи, обещаюсь и клянусь поступать против Тебя, если велят люди, а если не буду их слушать, то буду виноват против Тебя, и Ты меня накажешь», что, очевидно, не имеет смысла. Никакая присяга не оправдывает и не требует греха; присяга невольная или грешное требование со стороны присяжной власти никакой нравственной или религиозной обязательности не имеют. Основание к заповеди Спасителя указано другое величие Бога, которому мы с любовью и трепетом поклоняемся: «не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий, ни землёй, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головой твоей не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным (т. е. она во власти Бога)». Уничижать величие Божие противно религиозному чувству и совести. Вообразите: два соседа «спорят» между собой о клоке земли – один у другого отмежевал помойную яму. Разбирает на месте мировой судья, устанавливая наследственность и давность смежных владений. Призываются свидетели и священник для привода их к присяге. Правда, клятвой труд судьи ускорится и облегчится, а «спор» может прекратиться, но только для разрешения этого пустого, часто злого и своекорыстного спора и для облегчения судьи средством берётся Высочайшее имя и власть Владыки неба и земли – Бога, Он призывается в судьи и разбиратели в наших житейских дрязгах. Правда ли, что такой клятвы не запрещал Господь? Тогда что же Он запрещал, говоря: «не клянись вовсе; да будет слово ваше: да, да; нет, нет?». |
| Итак, Елиуй начинает свою обширную речь: она чрезвычайно многословна (это отмечает святитель Григорий Великий , обвиняющий Елиуя в пустом многоглаголании 933 ), изобилует многочисленными повторами; кроме того, Елиуй здесь еще и крайне агрессивен по отношению к Иову. Во введении к своей речи ( Иов. 32:6–22 ) Елиуй объясняет, почему он так долго молчал: он очень молод и потому-то – из уважения к присутствующим здесь старцам – не решался начать говорить. Тем более что Елиуй полагал (как выяснилось – ошибочно), что эти старцы очень мудры. Вместе с тем Елиуй убежден и в том, что в каждом праведном и премудром человеке – молод он или стар – действует Дыхание Вседержителя. И потому-то Елиуй теперь начинает свою речь, ибо он увидел, что Елифаз, Вилдад и Софар не справились со своей важнейшей задачей – опровергнуть заблуждения Иова, – а также обнаружил, что Иов вышел из спора победителем. Елиуй просто не в силах более сдерживать себя: его переполняют слова возражения в адрес спорящих. Елиуй готов решительно вступить в диалог со страдальцем – пусть даже Иов прежде и не обращал к нему своих речей. При этом Елиуй клятвенно заверяет всех присутствующих – перед лицом Божиим, – что в его речи не будет на слова лицемерия, не обнаружится никакой лести... И отвечал Елиуй, сын Варахиилов, Вузитянин, и сказал: я молод летами, а вы – старцы; поэтому я робел и боялся объявлять вам мое мнение ( Иов. 32:6 ). Поясняя эти слова Елиуя, Златоуст пишет: «Чтобы никто не сказал: «Почему ты с самого начала не сразился с нами за Бога?», он говорит: «Я ссылался на свой возраст и ждал... когда вы скажете что-нибудь достойное и замечательное " » 934 . Елиуй продолжает: Я говорил сам себе: пусть говорят дни, и многолетие поучает мудрости. Но дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему разумение. Не многолетние [только] мудры, и не старики разумеют правду ( Иов. 32:7–9 ). По убеждению святителя Григория Великого , Елиуй был бы здесь целиком прав, если бы, говоря все это, он не присваивал себе мудрости высшей, чем у всех прочих 935 . А то, что Елиуй считает себя гораздо более совершенным в мудрости, чем прочие участники спора, мы увидим из его последующих слов: |
| К беседе подключается Петр, который говорит Иисусу: «Изъясни нам притчу сию» ( Мф. 15:15 ). Под притчей в данном случае понимается изречение «если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму». Иисус на недоумение Петра реагирует словами, обращенными ко всем ученикам: Неужели и вы еще не разумеете? еще ли не понимаете, что все, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон? а исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека ( Мф. 15:16–20 ). Приведенный эпизод следует рассматривать в контексте того спора между Иисусом и фарисеями, который занимает существенное место на страницах Евангелий: спора о чистоте и нечистоте. В Ветхом Завете источником нечистоты считалось нечто внешнее по отношению к человеку, и человек воспринимался осквернившимся, если прикасался к тому, что считалось ритуально нечистым. Некоторые роды пищи считались нечистыми: их список содержится в книге Левит; если человек ел такую пищу, он считался осквернившимся ( Лев. 11:2–8, 10–20, 23–43 ). Этому пониманию следовали фарисеи. Иисус же, напротив, настаивал на том, что причины нечистоты следует искать не вне человека, а внутри него. Как и другие ученики, воспитанные в иудейской традиции, Петр должен был разделять ветхозаветные представления о том, что источники нечистоты находятся не внутри человека, а вне его – в других людях, в нечистой пище. Учение Иисуса казалось ему необычным, даже революционным. Приведенная у Матфея реплика Петра – лишь одно из свидетельств того, как непросто было апостолам усваивать уроки, которые преподавал им Учитель. Петр уточняет адресата притчи Одной из особенностей проповеди Иисуса было то, что Он говорил притчами. Каждая притча была одновременно загадкой и задачей для учеников: загадкой, которую надо было отгадать; задачей, которую надо было решить. Неоднократные попытки учеников получить разъяснение той или иной притчи ( Мф. 13:36; 15:15 ) свидетельствуют о том, что понимание смысла притч было для них затруднительным. Это подтверждается и вопросом, который ученики задали Иисусу после того, как Он произнес притчу о сеятеле – первую в серии из восьми притч, изложенных в 13-й главе Евангелия от Матфея: |
| К этой характеристике Стефана писатель Деяний прибавляет еще, что он творил чудеса и знамения в народе ( Деян.6:8 ). Предмет спора, происходившего между Стефаном и иудеями, в Деяниях не указывается. Но его ясно можно определить из обвинений, возведенных на Стефана иудеями. Его обвинили в следующем: он говорил хульные слова на Моисея и на Бога; этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие: он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые предал нам Моисей ( Деян.6:11,13:14 ). Очевидно, что предметом спора служили рассуждения об отношении ветхозаветной религии к новозаветной. Стефан доказывал, что закон Моисеев имеет временное только значение и не обязателен для христиан, что самый храм иерусалимский, предмет особого почтения иудеев, как жилище истинного Бога и средоточие религии иудейской, будет разрушен, согласно пророчеству об этом Самого Иисуса Христа. Таким образом, Стефан первый по своим убеждениям выступил из пределов иудейской исключительности и открыто начал проповедовать о том, что закон Моисеев должен прейти и уступить свое место закону Христову. Подобно речам апостола Павла, речь Стефана состоит из двух частей: из теоретической и нравоучительной. Первая часть имеет содержание историческое. В ней архидиакон Стефан излагает историю домостроительства, явленного в народе израильском, начиная с Авраама, выставляет обетования Божия избранному племени, останавливается долго на Моисее и при этом напоминает предсказание его о новом пророке, которого Бог воздвигнет из братии его, и приказание его своему народу слушать этого нового пророка. Говорит о построении Соломоном храма иерусалимского, но при этом, имея в виду узкие представления иудеев о храме иерусалимском как исключительном вместилище славы Божией, он приводит слова Исаии о том, что Всевышний не в рукотворных храмах живет, что небо – престол Его и земля – подножие ног Его, и дает понять таким образом, что нельзя создать довлеющего дома величия Бога, сотворившего все Своею рукою, и что, кроме храма Соломонова, могут быть вместилищем славы Божией и другие места и в других странах. |
| Никодим все еще недоумевал, и Господь пояснил Свою мысль примером. «Дух» (ветер), говорил Он «где хочет дышет, и гласи его слышишь, а не знаешь,.откуда приходит и куда идет: так бывает и со всяким, рожденным от Духа (Святого)». Не видно, с чего начинается и как происходит возрождение человека, но оно ясно сказывается во всей жизни его. Только духовно возрожденный человек можетъ получить Царствие Божие. Если то, что известно из собственных наблюдений и опыта непонятно Никодиму, то еще менее ему понятны высшие предначертания Промысла Божия о спасении человека, о Царствии Божием. Сын Человеческий, имеющий пребывание на небе, сошел с неба для того, чтобы спасти мир. Для достижения этой цели Он должен быть вознесен (на крест), подобно тому, как Моисей вознес змию в пустыне. В этом выражается бескнечная любовь Божия. «Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». И необходимо веровать в Сына Божия чтобы войти в Царствие Божие, а эта вера невозможна без духовного возрождения от воды и Духа. Таковы мысли, высказанные Господом в беседе с Никодимом. Никодим сделался Его учеником, но тщательно скрывал это от всех. Последнее свидетельство о Христе и заключение в темницу Иоанна Крестителя. ( Ин. 3:22–36; Мф. 14:3–4; Мк. 6:17–20; Лк. 3:19–20). Из Иерусалима Иисус Христос прошел к Иордану и некоторое время пробыл в приречных городах, не выходя из пределов Иудеи. Ученики Его, по примеру Иоанна Крестителя, также стали крестить народ. Это обстоятельство послужило предметом спора между ищущими крещения о том, чье крещение выше – Иоанново или Иисусово, хотя Христос Сам и не крестил, а ученики Его. Для решения спора ученики Иоанна обратились к самому Крестителю. «Учитель», – говорили они с неудовольствием «Тот, Кто был с тобою по ту сторону Иордана и Кому ты свидетельствовал – вот Он крещает, и все идут к Нему». Иоанн еще раз повторил свое свидетельство, сказав: «Вы сами свидетели в том, что я сказал: я не Христос, но послан пред Ним. Ему подобает расти, а мне умаляться. Он приходить свыше, Он возлюбленный Сын Божий. Верующий в Сына Божия имеет жизнь вечную, а неверующий не узрит жизни, но гнев Божий пребывает на нем». Это были последние слова, сказанные Крестителем вслух всего народа. |
| Полемика эта продолжается, и Ларше, как он нам сообщил, собирается вскоре опубликовать свой ответ на положения доклада Зизиуласа в Белграде, в котором последний во многом солидаризировался в своем понимании христологии прп. Максима и его учения о природе и ипостаси с рядом известных католических ученых и богословов второй половины XX в., в первую очередь с Ж.-М. Гарригом, противопоставив их трактовки пониманию Ларше. Мы не можем здесь останавливаться на всех деталях этого спора, поскольку он еще не закончился, и мы не располагаем всеми необходимыми для его анализа материалами. Интерпретация наследия прп. Максима и, не в последнюю очередь, его Богословско-полемических сочинений стоит в центре понимания соотношения природы и ипостаси, природной воли и вклада ипостаси в акт воления, которые являются предметом спора между Ларше и Зизиуласом, а до этого были предметом полемики Ларше с католическими богословами, с позицией которых в целом солидаризируется сейчас Зизиулас. 48. Ответ на 45., vlad7: А у Лосского ипостась/личность - это не субъект, это не " кто " , это " несводимость " , пустышка Не стоит свое толкование Лосского приписывать самому Лосскому. Ни из чего не следует, что у него субъект, это не " кто " . У него " кто " - это несводимость. И почему несводимость обязательно пустышка? На мой взгляд и вкус - определение неидеальное, можно спорить. 47. Re: Краткое изложение современного православного учения о личности (ипостаси) Глухим повторю!Иисус сказал: Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня. Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек. Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую( простую) истину: ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Истина проста, всё что вы делаете тайно то для Господа явно. Любите друг друга ибо Господь во всех и веру имейте Отец в вас. |
| «Помни день субботний, чтобы святить его; Шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя…» Исх. 20:8 – 10 Несколько лет назад в коридорах Московской духовной академии я стал свидетелем спора студентов: – Мы все рабы здесь! – Почему ты так говоришь? Кто такой, по-твоему, раб? – Это тот, кто не имеет своей воли, много работает и мало зарабатывает. – Ну, не скажи! В Древнем Риме была особая категория рабов – гладиаторы. Некоторые из них были очень богаты, знамениты, совсем не работали, но, тем не менее, оставались рабами. – Хм! Как же ты сам понимаешь сущность рабства? Что значит быть рабом? – Это значит настолько погрузиться в житейскую суету, что не можешь уже посмотреть на звезды над твоей головой и задаться философским вопросом о моральном законе внутри тебя. Раб – это тот, кому некогда пойти в храм в воскресенье. Вот так просто и легко в запальчивости спора студенты раскрыли для себя сущность четвертой заповеди. Похоже, она действительно говорит о незаметном рабстве, в которое загоняет нас неумеренный прагматизм. Но есть здесь и еще кое-что крайне важное: нарушение этой заповеди заканчивается предательством. В течение двадцати веков христианства каждое новое поколение неизменно задает один и тот же вопрос: почему Иуда предал Христа? Казалось бы, Предание говорит об этом достаточно ясно: Искариот страдал сребролюбием. Но вот что странно: зачем он вообще согласился стать апостолом, имея такую страсть? Ведь ясно, что этим делом денег не заработаешь. Если Иуда был жадным человеком, то почему согласился на столь ничтожное вознаграждение за предательство? Тридцать сребреников – крайне незначительная сумма, цена раба. Наконец, если предатель стремился всего лишь «подзаработать», то почему он так и не воспользовался своим «гонораром»? С чего же начинается предательство? В чем состоит минимум отступничества? Как узнать, не смотришь ли ты на Бога глазами Иуды? Ключ к разгадке тайны предательства можно обнаружить в предшествующих событиях евангельской истории. «Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокаженного, приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возливала Ему возлежащему на голову. Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим. Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда…» ( Мф.26:6 – 11). |
| 1029 В первом случае вместо LXX читает, видимо, или с другим словом от глг. Свойство ада как непрерывно расширяющегося пространства было известно: «Надменный человек... расширяет душу свою как ад, и как смерть он ненасытен, и собирает к себе все народы, и захватывает себе все племена» ( Авв 2:5 ). Вероятно, именно этот смысл передан словом τρταρος 1030 Дюбарль прямо связывает это с деификацией змея в языческих религиях: Dubarle A.-M. Original Sin in Genesis//Cross Currents. 1958. 1. P. 357. 1031 Здесь интересно то, что речь идет в прототипе текста переводчика не просто об ангелах, но о херувимах (так понято слово ), которые появляются в Ветхом Завете как хранители рая и носители Божественной славы. 1032 Murphy R.E. Wisdom Literature: Job, Proverbs, Ruth, Canticles, Ecclesiastes, and Esther. Grand Rapids, 1981. P. 44. 1033 В греч. варианте этой речи нет обвиняющих слов: «Берегись, не склоняйся к нечестию, которое ты предпочел страданию» (ст. 36:21). Вместо этого, выпуская феодотионовы фрагменты, на месте стт. 19–28 получаем речь следующего содержания: «Да не увлечет тебя вольный ум [считать] бессильными мольбы в нужде, но берегись, чтобы не сделать [чего-либо] неуместного. Ибо кто, как Он, силен? И кто исследует дела Его? Или кто скажет: Ты сделал неправду? Вспомни, что велики дела Его, которыми уязвлены смертные. Исчислены Им капли дождя: вот, осенили облака несказанное [количество] смертных. Время положил Он скотам, они знают чин соитию. От всего этого не удивляется ли твой разум, не восторгается ли сердце из тела?» Текст построен так, что указывает на Бога как умерщвляющего: дела Его так мощны, что ранят смертных, а из распадающегося тела Иова сердце должно выскочить от восторга. Но именно в том, что Бог есть умерщвляющий, предпослана и надежда на то, что Он же есть оживляющий. 1035 Суть парадокса, в котором оказывается Иов, описывается им как логическое противоречие: «Если я буду праведен, то уста мои сотворят нечестие, и если буду непорочен, то окажусь строптивым» (ст. 9:20). Поэтому «я скажу Господу: не учи меня нечествовать! И зачем Ты так определил мне?» (ст. 10:2). Сатана почти достигает своей цели, когда Иов говорит: «О, если бы посредник был у нас, обличающий и рассуждающий между обоими!» (ст. 9:33). Скрытая ирония текста состоит здесь в том, что сатана как раз претендует на роль такого «посредника», – это уже было в истории с искушением Евы, – «судящего» Бога в глазах человека, тем более что ему известны условия спора и он служит фактическим посредником во «всем, что навел Господь» на Иова (ст. 42:11). Опасность заключается в самом круговом движении речи главного героя, который как бы ходит по краю бездны. По словам Элиу, Иов говорит свои речи в простоте, однако многословие может привести его ко греху (ст. 34:37). Но при всем этом Иов так и не произносит самого главного: не берет на себя суда и не признает Бога ни неправым, ни бессильным сотворить благо или осудить зло. |
| 10. 50. Мы доверяем наши проблемы мудрейшему и с готовностью просим совета у него, а не у остальных 401 . Однако верный совет праведного человека стоит выше совета от мудрейшего. Полезнее раны, нанесенные другом, чем поцелуи остальных ( Притч.27:6 ). Праведному принадлежит суждение, мудрому – доводы, первому принадлежит оценка спора, а второму – умение найти пути доказательств. 51 . Если ты соединишь и то и другое, то советы обретут особую ценность и вызовут всеобщее одобрение своею мудростью и любовью к справедливости, и все устремятся услышать мудрые советы того мужа, сочетающего обе добродетели. Поэтому все цари земли хотели увидеть лик Соломона и услышать мудрость его 402 . Царица Савская пришла к нему и своими вопросами испытывала его. И пришла она... и беседовала с ним обо всем, что было у нее на сердце... и услышала всю мудрость Соломона ( 3Цар.10:2, 3 ). И не пропустила она ни одного слова ( 2Пар.9:2 ). 52 . Узнай, человек, кто та, не пропустившая ни одного слова из возвещенных ей истинным Соломоном: Истинны слова, которые я слышала в земле моей о речах твоих и о мудрости твоей. Я не верила говорившим мне, пока не пришла и не увидела своими глазами. Нет и половины в том, что мне говорили. Ты превзошел все, что я слышала в земле моей. Блаженны жены твои и слуги твои, служащие тебе и слышащие всю мудрость твою ( 3Цар.10:6–8 ) 403 . Познай пир истинного Соломона 404 и уразумей, какие блюда подаются на этом пиру, в какой земле собранные народы услышат слова истинной мудрости и правды, какими глазами, созерцающими невидимое, увидят Его, потому что видимое временно, а невидимое венно ( 2Кор.4:18 ). 53. Кто эти блаженные жены Соломона? Разве не о них сказано, что многие слышат слово Божье и повинуются ему? 405 И в другом месте: Всякий, кто исполнит слово Божие, тот Мне брат, и сестра, и мать ( Мф.12:50 ) 406 . А кто служащие Тебе блаженные слуги? Это Павел, сказавший: До сего дня я стою, свидетельствуя малому и великому ( Деян.26:22 ), и Симеон, пребывавший во храме, ожидая увидеть утешение Израиля 407 . Неужели он бы просил отпустить его, если бы не служил Господу, или не имел бы возможности уйти, если не принял волю Божью о себе? В качестве примера мы уже привели Соломона, мудрость которого все стремились услышать. |
| 11 . «Откуда, – скажет он, – ты знаешь, что этот мир существует, если чувства обманываются?» Ваши доказательства никогда не могли до такой степени подорвать значение чувств, чтобы вы убедили нас, что мы ничего не видим. Да вы решительно никогда и не осмеливались на попытки такого рода, а с особым усилием старались убедить, что это может быть иначе, чем кажется. Итак, это все, каково оно ни есть, что нас содержит, что нас питает, все это, говорю, что является моим глазам, что мною ощущается – имеет землю и небо, или как бы землю и как бы небо, я называю миром. Если ты говоришь: «Мне ничего не видится, я не стану заблуждаться. Ибо в заблуждении находится тот, кто составляет неосновательное суждение о том, что ему кажется». Но вы говорите, что чувствующие могут видеть ложное, а не утверждаете, что они ничего не видят. Вся область состязаний, в которой вам угодно господствовать, совершенно уничтожились бы, если бы мы не только ничего не знали, но и ничего нам не казалось. Если же ты отрицаешь, что кажущееся мне есть мир, то делаешь предметом спора имя, так как я называю это миром. «Неужели, – говоришь ты, – мир именно таков, каким ты его видишь, когда спишь?» Сказано уже, что я называю миром все, что мне кажется миром. Но если тебе угодно называть миром только тот, который видят бодрствующие и только здоровые, то докажи, если можешь, что спящие или помешанные сходят с ума и спят не в мире. В этом смысле я и говорю, что вся эта масса тел, в которой мы существуем, сонные или сумасшедшие, бодрствующие или здоровые, или одна, или не одна. Разъясни, каким образом это положение может быть ложным. Если я сплю, может случиться, что я ничего не скажу; или если из уст спящего, как бывает обыкновенно, и вылетят слова, может случиться, что я скажу не здесь, не так сидя, не вслух; но чтобы это было ложно – быть того не может. Поэтому я и не говорю, что воспринял бы это, потому что бодрствую. Ты можешь сказать, что это могло казаться мне и сонному, и потому это может быть весьма похоже на ложное. |
|
|
