| 5 . Для изучения любого текста важно осознавать, для чего, с какой целью этот текст был написан. Это особенно важно, когда речь идет об автографе такой незаурядной личности, каковым был преподобный Нил Сорский . В СНС входят тексты, не являющиеся сочинениями Нила, за исключением Предисловия и Послесловия. Но СНС не менее важен для исследователей разных направлений, чем другие признанные его труды – «Предание» и Устав, поскольку уже сам факт, что это самый объемный автограф великого книжника, заслуживает пристального внимания, какого бы вопроса исследование не касалось. Вряд ли стоит сомневаться в том, что выборочное изучение одной проблемы, вырванной из общего контекста, как правило, приводит к ошибочным выводам. Наглядный пример этому – галерея псевдо-автографов, приписываемых преподобному Нилу Сорскому , или обвинение его в критицизме на основе отдельных цитат, извлеченных из случайного ряда житий. Но все эти научные погрешности бледнеют на фоне «новых открытий», имеющих место в докторской диссертации К. Окерман Саркисян, которая посвящена исследованию Жития Онуфрия Пустынника. Так, например, в указанной работе есть описание списков Жития Онуфрия Пустынника (группа S), имеющих отношение к СНС. Для того чтобы вообще чтото сказать об этих списках, сгруппированных вокруг автографа Нила Сорского , необходимо знать, как минимум, работы Б. М. Клосса, Г. М. Прохорова, Е. В. Романенко, где речь идет именно об этих рукописях и обсуждается вопрос соотношения автографа Нила Сорского и списков: ГЛМ, РОФ 2354, 14; РГБ: ТСЛ, 684 и Волок. 630; копий Гурия Тушина (и его учеников) – РНБ: Кир. Бел., Кир. Бел., РГБ, ТСЛ, 685, а также ГИМ, Увар. 17 (1054) и ряда других. Но, как видно из списка литературы, о названных работах Г. М. Прохорова и Е. В. Романенко К. Окерман Саркисян представления не имеет, а поэтому и о дискуссии, которая длится уже на протяжении более четверти века, ничего не знает. Статья Б. М. Клосса в этой работе хотя и упоминается, но в совершенно искаженном виде. Так, например, К. Окерман Саркисян утверждает, что группа S «может быть расширена списком Кир. Белоз. 23/1263, указанным Б. М. Клоссом (1974:157158)». Но это совсем не так: вопервых, на указанных страницах работы Б. М. Клосса эта рукопись не упоминается, о ней речь идет на с. 161; вовторых, Б. М. Клосс вообще ничего не говорит о составе этой рукописи; наконец, втретьих, группа S никак не может быть пополнена списком из названной рукописи, поскольку именно сборник РНБ, Кир. Бел., широко известен в агиографии как самая полная из сохранившихся копий автографа Нила Сорского , включающая Жития святых с сентября по январь и никакого Жития Онуфрия там нет. |
| Неск. произведений представляет родословное древо Д., напр. лист 1-й пол. XIX в. из собрания А. П. Бахрушина (ГИМ ОПИ. Ф. 1. Ед. 126) с панорамами и топографией Выговской и Лексинской обителей (мужчины изображены прямолично, женщины - вполоборота или в профиль) или др. близкие по иконографии варианты того же времени (ГИМ, из собрания П. И. Щукина; ГИМ ОПИ. Ф. 147. Арх. 1070; ГМИР, ГЛМ). Экземпляр подобного извода из коллекции Е. В. Барсова экспонировался на этнографической выставке 1879 г. в Москве ( Ровинский. Т. 1. Стб. 657). Бытовали также рисунки древа только с именами киновиархов Выгорецкого общежительства, годами их жизни и настоятельства (1826, ГИМ). На листе 1-й пол. XIX в. (ГМИР) над подробным планом Выговского общежительства («мужеского» и «девического» мон-рей) в кругах - полуфигуры 6 наставников вполоборота к центру (Д. тоже в синей одежде), со свитками в руках. По замечанию Д. А. Ровинского, гравированный портрет Андрея Д. «чествуется раскольниками наравне с иконами» ( Ровинский. Т. 1. Стб. 657). Известны варианты оттисков гравюры пунктиром (иногда с резцом, раскраской) с изображением Андрея, 1-я треть XIX в. (РГБ, опубл.: Там же. Стб. 658). Он представлен в рамке ампирного типа, фронтально, как обычно на рисунках, подпись обрамлена лавровыми гирляндами. По-видимому, портрет печатался на одном листе с аналогичным образом Викулина. Тот же извод иконографии и особенности внешнего облика Д. сохраняются на литографиях сер.- 2-й пол. XIX в., в частности на помещенных в изд.: Филиппов И. История Выговской старообрядческой пустыни. СПб., 1862. Портрет Андрея Д. кон. XIX в. (РГБ) в технике хромолитографии с золотом окаймляет большой картуш с растительным орнаментом и изображением процветшего креста, винограда, цветов и птиц. Уникальным является живописный портрет Андрея Д. 70-х гг. XIX в. в академической манере (НКПИКЗ), очевидно, из конгрегационного зала КДА - поясное изображение вполоборота влево, в синей рясе, с указующим перстом левой руки на развернутый вверх лист в деснице («Понеже православная и християнская вера еже вера в Б[о]га»). У него рыжие кудрявые волосы и окладистая светлая борода средней величины; внизу белая полоса с подписью: «Андрей Денисович» (как и на др. портретах из КДА). |
| Чубуков . Ох!.. Что такое? Что тебе? Наталья Степановна (стонет). Он умер!.. умер! Чубуков . Кто умер? (Поглядев на Ломова.) В самом деле помер! Батюшки! Воды! Доктора! (Подносит ко рту Ломова стакан.) Выпейте!.. Нет, не пьет… Значит, умер и тому подобное… Несчастнейший я человек! Отчего я не пускаю себе пулю в лоб? Отчего я еще до сих пор не зарезался? Чего я жду? Дайте мне нож! Дайте мне пистолет! Ломов шевелится. Оживает, кажется… Выпейте воды!.. Вот так… Ломов . Искры… туман… Где я? Чубуков . Женитесь вы поскорей и – ну вас к лешему! Она согласна! (Соединяет руки Ломова и дочери.) Она согласна и тому подобное. Благословляю вас и прочее. Только оставьте вы меня в покое! Ломов . А? Что? (Поднимаясь.) Кого? Чубуков . Она согласна! Ну? Поцелуйтесь и… и черт с вами! Наталья Степановна (стонет). Он жив… Да, да, я согласна… Чубуков . Целуйтесь! Ломов . А? кого? (Целуется с Натальей Степановной.) Очень приятно… Позвольте, в чем дело? Ах, да, понимаю… Сердце… искры… Я счастлив, Наталья Степановна… (Целует руку.) Нога отнялась… Наталья Степановна . Я… я тоже счастлива… Чубуков . Точно гора с плеч… Уф! Наталья Степановна . Но… все-таки, согласитесь хоть теперь: Угадай хуже Откатая. Ломов . Лучше! Наталья Степановна . Хуже! Чубуков . Ну, начинается семейное счастье! Шампанского! Ломов . Лучше! Наталья Степановна . Хуже! Хуже! Хуже! Чубуков (стараясь перекричать). Шампанского! Шампанского! Занавес Комментарии Архивохранилища ГБЛ – Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина. Отдел рукописей (Москва). ГЛМ – Государственный литературный музей (Москва). ГЦТМ – Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина (Москва). ИРЛИ – Институт русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. Рукописный отдел (Ленинград). ЛГТБ – Ленинградская государственная театральная библиотека им. А. В. Луначарского. ЛТМ – Ленинградский театральный музей. ЦГАЛИ – Центральный государственный архив литературы и искусства СССР (Москва). ЦГАМ – Центральный государственный архив г. Москвы. |
| Стр. 117. альгауский бычок – баварская порода. Был довольно распространен в России в прошлом столетии в крупных помещичьих хозяйствах (из моды к заграничному – экономически невыгоден). Порода эта выращивалась недалеко от Мелихова, на ферме графа Орлова-Давыдова в Отраде. 9 сентября 1892 г. управляющий Орловых-Давыдовых С. А. Черевин писал Чехову об отправке ему телки, происходящей от альгауского быка, а 1 апреля 1893 г. – бычка той же породы (ГБЛ). Стр. 123. Сказано ведь, худой мир лучше доброй ссоры, и не купи имение, а купи соседа. – См.: «Русские народные пословицы и притчи, изданные И. Снегиревым». М., 1848, стр. 442, и стр. 275, Эта книга была у Чехова (сохранилась в Доме-музее А. П. Чехова в Ялте. – Чехов и его среда, стр. 382). В первой пословице последнее слово дано, как в басне И. И. Хемницера «Два соседа» (пословица же: «Худой мир лучше доброй брани»). Вторая пословица у Чехова изменена (пословица: «Не купи двора, купи соседа!»). Стр. 126. На Воздвиженье, 14 сентября… – Праздник православной церкви, в который соблюдается строгий пост. Стр. 127. «Дубинушка» – широко распространенная в 1870-е годы в России песня; текст ее опубликован в 1885 г. А. А. Ольхиным (обработка стихотворения В. И. Богданова. – «Будильник», 1865). Впервые – «Русская мысль», 1899, XII, стр. 149–164, с подзаголовком: (Рассказ). Подпись: Антон Чехов. Вошло во второе издание А. Ф. Маркса 1903 г. («Приложение к журналу „Нива“ на 1903 г.»), т. XII. В ГЛМ хранится страница черновой рукописи – конец главы IV. На ней надпись: «Это черновик „Дамы с собачкой“ А. П. Чехова. Ив. Бунин» (ЛН, т. 68, стр. 135). Печатается по тексту: Чехов, 2, т. XII, стр. 61–77. Одну из первых записей к рассказу Чехов сделал в августе 1896 г., находясь в Кисловодске: «Дама с мопсом» (Зап. кн. II, стр. 40). Запись можно датировать 24–31 августа. В течение 1897 г. накапливались заметки к рассказу из быта губернского города. Первая из них: «Провинция. В ложе непременно губернаторская дочь в боа» (Зап. кн. I, стр. 68) – относится, вероятно, к первой половине 1897 г. Наверное, в середине 1897 г. сделана еще одна заметка к этому сюжету: «Чиновник носит на груди портрет губернаторши; откармливает орехами индейку и подносит ей» (Зап. кн. I, стр. 71). В 1897 г., между 9 октября и 15 ноября, в Ницце Чехов набросал конспект сюжета: богатый чиновник, носивший портрет губернаторши 14 лет, отказывается помочь ей, когда она овдовела, болеет, а «сын ее попался» (Зап. кн. I, стр. 78). |
| Почти все рассказы и повести, публикуемые в настоящем томе, включены автором в собрание сочинений, изданное А. Ф. Марксом. «Ионыч», «Случай из практики», «По делам службы», «Душечка», «Новая дача» напечатаны в т. IX (1901) и публикуются по этому тексту. Готовя второе издание – приложение к «Ниве», А. Ф. Маркс в письме от 19 марта 1903 г. просил у Чехова разрешения включить произведения, которые не вошли в первое десятитомное издание и предназначались для XI, дополнительного тома, во второе издание. Рассказы, о которых шла речь – «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви», «Дама с собачкой», «В овраге», «На святках», «Архиерей», – включены в т. XII второго издания (приложение к «Ниве»), вышедший в свет при жизни писателя (1903). XI том первого издания увидел свет лишь в 1906 году; к незначительным изменениям в тексте, которые были сделаны при наборе этого тома, Чехов отношения не имел. На этом основании упомянутые семь рассказов и повестей печатаются по тексту т. XII второго издания, правленного автором (см. примечания к рассказу «Человек в футляре», стр. 371 наст. тома). По тексту гранок печатается рассказ «У знакомых», не включенный Чеховым в собрание сочинений, по журнальному тексту – «Невеста», рассказ, опубликованный в декабрьском номере «Журнала для всех» за 1903 г. и поэтому в прижизненное собрание сочинений не вошедший. Из рукописных материалов к рассказам и повестям настоящего тома сохранились (кроме записных книжек): 1) беловой автограф рассказа «У знакомых», без 10-й стр. (ИРЛИ) и гранки этого рассказа с авторской правкой (ГПБ); 2) беловой автограф рассказа «Ионыч» (ЦГАЛИ); 3) последняя страница черновой рукописи четвертой главы рассказа «Дама с собачкой» (ГЛМ); 4) черновой автограф рассказа «Невеста» и беловой автограф с поправками (ГБЛ); гранки 1-й и 2-й корректур с исправлениями (ИРЛИ); 5) автограф незаконченного произведения «Расстройство компенсации» (ГБЛ), 6) автограф рассказа «Калека», также оставшегося незавершенным (ГБЛ); 7) печатные вырезки ранних рассказов с правкой – «Из записной книжки Ивана Иваныча (Мысли и заметки)» (ЦГАЛИ). |
| В 1924 г. по обвинению в недоносительстве он был осужден на три года к вольной ссылке в Омске. Приговор спустя два месяца был отменен. В 1929 г. он был арестован по делу философско-религиозного кружка «Воскресенье», в 1930 г. дополнительно привлечен по делу «вредительства на историческом фронте» (т.н. «дело Академии наук»). Отбывал ссылку в Соловецком лагере особого назначения, затем в Белбалтлаге на Медвежьей горе. В 1933 г., досрочно освобожденный, он избрал для жительства Москву. Начатое после второго ареста сотрудничество Анциферова с Государственным литературным музеем, где в марте 1937 г. он приступил к работе в качестве старшего научного сотрудника экспозиционного отдела, оборвалось новым арестом по ложному обвинению. В декабре 1937 г. Анциферов по этапу прибыл в Амурлаг. После отмены приговора в 1939 г. он вернулся в Москву и продолжил работу в ГЛМ сначала руководителем отдела литературы XIX в., затем, после тяжелого инсульта, консультантом. В годы Великой Отечественной войны он не покидал Москвы. В 1943 г. был принят в члены Союза советских писателей; в сентябре 1944 г. в Институте мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук «Проблемы урбанизма в русской художественной литературе. (Опыт построения образа города – Петербурга Достоевского – на основе анализа литературных традиций)» 214 . Житель арбатских переулков, где в коммунальной квартире 1 дома 41 по Большому Афанасьевскому прожил 23 года своей московской жизни, он любил Москву сыновней благодарной любовью. Здесь он нашел верного спутника жизни Софью Александровну Гарелину, был окружен любящими друзьями – семьями Лосевых, Чуковских, Толстых. В довоенные годы сюда приезжала дочь Татьяна, после войны – сын погибшего в блокаду Сергея маленький Миша Анциферов. Так мечта после окончания Первой Киевской гимназии избрать для жительства милую сердцу странноприимную Москву, где «все дышало родной стариной, где Кремль, Художественный театр, Третьяковская галерея» 215 , исполнилась, утешив и утолив боль израненного сердца. |
| В заготовках к IV акту – черновые записи о порядке следования артиллерийской бригады при уходе из города: «бат командир идет сухим путем с регулярной артиллерией или со строевой частью, а тяжести [на пароходах] на баржах со вторыми расчетами. Некоторые офицеры остаются для того, чтобы плыть на баржах. Батар командир идет строевой частью»; «идут (по 2 батареи, поэшелонно), а по-новому – дивизионно 3 батареи»; [«музыка при управлении бригадой»]; «музыка провожает, следует с тяжестью». Здесь же – записи о форменной одежде и ее деталях – видимо, для Вершинина в IV акте: «серебр шарф и шашка»; «визит в походной форме – в сюртуке с эполетами» (ГЛМ). «Три сестры» – первая пьеса, писавшаяся Чеховым специально для Художественного театра. После успешной премьеры «Дяди Вани» в октябре 1899 г. Вл. И. Немирович-Данченко настоятельно убеждал Чехова написать еще одну пьесу: «Мы пока стоим на трех китах: Толстой, Чехов, Гауптман. Отними одного и нам будет тяжко» (19 ноября 1899 г. – Ежегодник МХТ, стр. 125). Чехов сообщил ему 24 ноября: «У меня есть сюжет „Три сестры“, но прежде чем не кончу тех повестей, которые давно уже у меня на совести, за пьесу не засяду». На новые настояния Немировича-Данченко («Я тебе говорю – театр без одного из китов закачается. Ты должен написать, должен, должен!» – 28 ноября 1899 г. – Избранные письма, стр. 185) он пояснял: «Ты хочешь, чтобы к будущему сезону пьеса была непременно. Но если не напишется? Я, конечно, попробую, но не ручаюсь и обещать ничего не буду» (3 декабря). Отвечая на очередной запрос Немировича-Данченко «будет эта пьеса или нет» («Конечно, чем раньше, тем лучше, но хоть к осени, хоть осенью!» – стр. 188), Чехов извещал 10 марта, что «она наклевывается, но писать не начал…» Вплотную к работе Чехов приступил в августе 1900 г. 5 августа он сообщал из Ялты Вишневскому: «Пьесу я пишу, уже написал много, но пока я не в Москве, судить о ней не могу. Быть может, выходит у меня не пьеса, а скучная, крымская чепуха для Вас приготовляю роль инспектора гимназии, мужа одной из сестер. Вы будете в форменном сюртуке и с орденом на шее». |
| В XVIII - нач. XX в. подобная иконографическая традиция сохранялась на живописных полотнах портретного характера, на гравюрах и литографиях, в т. ч. с изображениями родословного древа и таблиц рус. государей (ГИМ, ГЛМ, РГБИ, см. также: Ровинский. Народные картинки. Кн. 2. С. 240; Адарюков, Обольянинов. Словарь портретов. С. 288), на костяных рельефах холмогорской работы (ГИМ, Егорьевский ист.-худож. музей), в серии рельефных печатей на зеленой сибир. яшме, вырезанных ок. 1723 г. нюрнбергским мастером И. К. Доршем (ГЭ). Образ Д. И. присутствует в серии портретных медалей рус. князей и царей 1768-1772 гг. (работа Т. Иванова) и в составе барельефов 1774-1775 гг. Ф. И. Шубина для интерьеров Чесменского дворца под С.-Петербургом (с 1831 в Оружейной палате Московского Кремля, повторения в Петровском дворце и в здании Сената в Кремле). Фигура Д. И. со скипетром и шлемом в руках помещена в стенописи центрального свода парадных сеней Исторического музея в Москве (1883, артель Ф. Г. Торопова). Смотр рус. полков в Коломне вел. кн. Владимиром Андреевичем. Миниатюра из " Сказания о Мамаевом побоище " . XVII в. (ГИМ. Барс. 1798) Смотр рус. полков в Коломне вел. кн. Владимиром Андреевичем. Миниатюра из " Сказания о Мамаевом побоище " . XVII в. (ГИМ. Барс. 1798) О почитании Д. И. свидетельствует включение описаний его внешнего облика в иконописные подлинники посл. трети XVII - 30-х гг. XIX в. под 9 мая: «Аки Борис подобием» (РНБ. Погод. 1930. Л. 130); «подобием сед, власы кудреваты, брада с Николину, проста, ризы княжеския» ( Филимонов. Иконописный подлинник. С. 54; см. также: ИРЛИ (ПД). Перетц. 524. Л. 159; Большаков. Подлинник иконописный. С. 97). Предположительно Д. И. представлен в числе Московских чудотворцев на 2 прорисях с икон XVII в. ( Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 142-143, 340-341. 53, 169). Кроме того, его оплечное изображение в венце и горностаевой мантии (надпись на нимбе: «К Дuмumpiй московс») имеется в правой группе блгв. князей на иконе 1-й пол. XIX в. из старообрядческой моленной на Волковом кладбище в С.-Петербурге (ГМИР), в верхнем регистре - фигура св. князя с двуперстным перстосложением, изображен в шапке и горностаевой шубе, надпись: «С. б. к. Дuмumpiu». |
| Среди парадных портретов Д. Г. 1782 г., отличающихся виртуозным письмом и эффектной подачей модели, выделяются «Портрет гр. Урсулы Мнишек» (ГТГ), «Портрет певицы А. Д. Бернуцци» (ГТГ), «Портрет А. Д. Ланского» (ГРМ). Теплота и поэтичность характеризуют интимные изображения, подобные «Портрету М. А. Дьяковой» (1778, ГТГ) или глубоко психологическому «Портрету отца художника» (1779, ГТГ). Д. Г. создал галерею образов деятелей русской культуры: дважды писал своего близкого друга архитектора, поэта и музыканта Львова (кон. 70-х гг. XVIII в. (?), ГЛМ, и 1785, ГРМ), литератора А. В. Храповицкого (1781, ГРМ), поэта и писателя И. М. Долгорукова (1782, Музей русского искусства, Киев), поэта, баснописца и сатирика И. И. Дмитриева (90-е гг. XVIII в., ГТГ), издателя Н. И. Новикова (авторское повторение (?) 2-й пол. 90-х гг. XVIII в. находится в ГТГ). В авг. 1787 г. Д. Г. подал в совет академии прошение об отставке «по болезни». Был уволен на следующий день с минимальной пенсией. В 1807 г. по настоянию конференц-секретаря АХ А. Ф. Лабзина Д. Г. был введен в члены совета академии. В нач. 90-х гг. XVIII в. исполнены парадные, виртуозного письма «Портрет вел. кн. Елены Павловны» (Музей русского искусства, Киев), «Портрет вел. кн. Александры Павловны на фоне Камероновой галереи», «Портрет вел. кн. Екатерины Павловны», «Портрет вел. кн. Марии Павловны» (все - Павловский дворец, Павловск). Слава Д. Г. как живописца начала угасать после Отечественной войны 1812 г.; в академических документах имя его не упоминается. Его смерть в художественной среде прошла незамеченной; могила на Смоленском кладбище в С.-Петербурге утеряна. Творчество Д. Г. оказало влияние на становление П. И. Соколова, В. Л. Боровиковского, Г. И. Угрюмова. Ю. В. Иванова Лит.: Ровинский Д. А. Мат-лы для рус. иконографии. СПб., 1884. Т. 1; он же. Словарь граверов; Горленко В. П. Д. Г. Левицкий//РА. 1892. Кн. 3. С. 204-222; РБС. Т. 13. С. 148; Русская живопись в XVIII в. СПб., 1902. Т. 1: Д. Г. Левицкий, 1735-1822/Сост.: С. П. Дягилев; Попов П. М. Mamepiaлu до словника укр. rpabepib. К., 1926. С. 68-79; он же. То же: Додаток 1. К., 1927. С. 22; Wiecek A. Polscy artysci Wrocawia w wieku XVIII. Warsz., 1955. C. 39-40; idem. Sztycharz Grzegorz Lewicki i jego nieznane prace slaskie//Kwartalnik Opolski. Opole, 1959. N 20(4). S. 124-133; Гершензон-Чегодаева Н. М. Д. Г. Левицкий: Жизнь и творчество: Дис. М., 1962; она же. Д. Г. Левицкий. М., 1964; Грабарь И. Э. История рус. искусства. М., 1968. Т. 10. Кн. 1; Фоменко В. М. Гpuropiй Левицький i укр. гравюра. К., 1976; Молева Н. М. Левицкий. М., 1980; Валицкая А. П. Д. Г. Левицкий, 1735-1822. Л., 1985; Д. Г. Левицкий, 1735-1822: Кат. выст./ГРМ. Л., 1987; ГТГ: Кат. собр. Сер.: Живопись XVIII-XX вв. М., 1998. Т. 2: Живопись XVIII в.; Фоменко Д. Miдhi rpabipybaльhi дошки укр. друкарень XVII-XIX ст. у фондах НБУВ: Кат. К., 2014. С. 183-186. Кат. 165, 166. |
| Почти в таком положении стоит теперь и Журнал Министерства. Соразмерно с своими средствами, он платит теперь средним счетом по тридцати рублей за лист своим сотрудникам. Эта плата столь незначительна в сравнении с употребительною в других журналах, 2214 что, естественно, к Министерскому Журналу могут притекать только статьи ничтожные по своему содержанию и по количеству потраченного на них труда. А при продолжении такого порядка не только нельзя надеяться поднять Журнал, напротив, должно ожидать, что он будет падать все ниже и ниже и поведет Министерство к большим и большим передержкам. Очевидно, что для поднятия Журнала возможно только одно средство – возвышение платы сотрудникам; и именно должно определить, чтобы гонорарий, средним числом, был не 30, а 50 рублей с листа. Тогда (если притом редактор выбран будет внимательный, энергический и с направлением) Журнал наполнится статьями дельными и занимательными; а с тем вместе будет прибавляться и число подписчиков, которое наконец возрастет до соразмерности получаемой с них суммы с самими издержками на журнал. Печатается впервые по автографу: ГЛМ. Ф. 23. Оп. 1. 26. Л. 1–2. «Мы с вами – последние могикане...» (Н. П. Гиляров-Платонов, И. С. Аксаков и проект новой общероссийской газеты в письмах и документах 1884 г.)2215 Публикация Д. А. Бадаляна С именами двух последних славянофилов, двух издателей и редакторов московских газет И. С. Аксакова и Н. П. Гилярова-Платонова связана попытка создания новой крупной универсальной газеты, которую они было предприняли в 1884 г. Историю ее можно отчасти реконструировать по дошедшим до нас письмам и документам. На рубеже 1883–1884 гг. у газеты Гилярова «Современные известия» возникли серьезные финансовые трудности. Оказавшись в долгах, её редактор-издатель даже был готов продать свое предприятие. Узнав об этом, Аксаков, редактор-издатель газеты «Русь», писал 21 марта Гилярову: Жаль, конечно, газеты, где 18 лет сряду раздавалось всегда умное, оригинальное и всегда искреннее, честное слово, всегда независимое, газеты одного знамени с моими изданиями (...) прекращение «Современ(ных) известий» – в известном смысле наше общее поражение и является скверным симптомом современного состояния русского общества. Я ведь и сам еле дышу: у меня расходится не более 2300 экз(емпляров): это крайний минимум, за чертою которого убыток уже для меня невозможен. 2216 |
|
|
