| Но, предав на разорение город, прославленный мощами угодника Божия, Господь предопределил перенести их на Запад в многолюдный город, называемый «Бар». Угодно же было Господу сделать это перенесение мощей, по словам св. Димитрия Ростовского , как для того, «чтобы мощи такого светильника миру, душа которого в светлостях небесных приемлет достойную себе честь, и на земле не были без почитания и под спудом, и чтобы обильный источник чудесных исцелений не был без почерпающих из него», так и для того, «чтобы и Западу не лишиться благодеяний Божиих, получаемых благодаря ходатайству великого архиерея». – Само перенесение мощей произошло при следующих обстоятельствах. В 1087-м году, при царе Греческом и самодержце Константина града Алексее I-м Комнине (1081–1118) и патриархе его Николае III-м Грамматике (1083–1111), в лето Русских князей христолюбивого и великого князя Всеволода в Киеве (1078–1093) и благородного сына его Владимира в Чернигове (1078–1094), святитель Христов Николай явился во сне одному честному и благоговейному священнику Апулийского города Бара, бывшего двести лет средоточием Греческой власти в Италии и только незадолго перед тем покорившегося Норманнам. «Поди и скажи клиру и народу», повелел явившийся святитель священнику, «чтобы они взяли из Мир Ливийских мощи мои и перенесли в здешний город; ибо Господу не угодно, чтобы я оставался там в пустыне». Священник утром пошёл в церковь и рассказал о своём видении клиру церковному и народу. Последние, услышав о такой милости к ним Господа и Его угодника св. Николая, исполнились великой радости, говоря: «Господь послал теперь Свою милость на людей и город наш». Немедленно снарядили они три корабля и отправили на них священников, клириков и других благочестивых и богобоязненных мужей для привезения мощей святителя Николая. Всех, отправившихся за мощами угодника Божия, по словам Западного летописца Сигеберта, современника перенесения мощей, было 47 человек (не считая прислуги и матросов). Посланные, опасаясь, чтобы кто-нибудь другой прежде их не успел воспользоваться многоценным сокровищем чудотворений, которое волей Божией было предназначено для них, придумали скрыть цель своего путешествия под видом торгового предприятия и для этого нагрузили свои корабли пшеницей. Благополучно достигли они Антиохии, где продали свою пшеницу и купили других товаров, как бы намереваясь продолжать торговлю. Но здесь они получили неприятное для себя известие, что Венецианские купцы, находившиеся в это время в Антиохии, также намерены отправиться в Миры для перенесения мощей святителя Николая в свой город. Решивши предупредить последних, Баряне немедленно отплыли от берегов Антиохии и, благодаря попутному ветру, благополучно достигли берегов Линии и остановились в Андриане, пристани города Мир. |
| Но это – единственное Ваше внешнее доказательство в подтверждение Вашей мысли о том, будто Зонара написал свои толкования позднее хроники, закопченной 1118 годом. Между тем в пользу того, что толкования написаны Зонарою в царствование Алексия Комнина, есть прямое и имеющее важность свидетельство, на которое Вы, по непонятной для меня причине, не обратили внимания. Свидетельство этого свидетеля приводится у Алляция, и им с этой стороны не опровергается, а принимается за верное. Этот свидетель, Алляцием не названный, говорит следующее: «когда впоследствии времени воцарился славный между царями Алексий Комнин и увидел многия смятения от ересей и самыя прибавления и упущения италийцев, которым они научились от еретиков; то он, как муж чрезвычайно прозорливый и ревнитель веры (он очень мудро действовал в тогдашних обстоятельствах и открыл ересеначальника богомильской ереси) призвал мужей святых и мудрых Зигабена и Иоанна по прозванию Фурна, которые из всех божественных книг извлекли рассуждения и сочинили догматическую паноплию против ересей, и против самих италийцев по поводу прибавления к святому символу и опресноков. Последний же из всех и дивный – Зонара Иоанн монах, самым ясным и благочестивым образом изъяснивший божественные и священные каноны святых и всехвальных Апостолов и седми святых вселенских соборов и всех святых отцев наших, нигде не назвал папу православным, а скорее подверг анафеме тех, которые преступают пределы отцев и отменяют божественныя правила " 2 . Показание этого свидетеля важно в том отношении, что написание Зонарою толкований на церковные правила относит к царствованию Алексия Комнина. С этой стороны не делает замечаний этому свидетелю и сам Алляций: он приурочивает его к царствованию Алексия Комнина. Не знаю почему это важное свидетельство не остановило на себе Вашего внимания. Это внешнее свидетельство о том, что Зонара написал свои толкования при Алексии Комнине. А вот другое внешнее свидетельство, показывающее, что Зонара написал свои толкования задолго до Вальсамоновых толкований, а не одновременно с ним, как хочется Вам. |
| Пока жив был Алексей, отношения между византийцами и венецианцами еще не принимали особенно острых форм. Но с его смертью обстоятельства изменились. Иоанн II, зная, что в нормандской Апулии происходили смуты, и рассчитывая поэтому на то, что нормандская опасность для Византии миновала, решил уничтожить торговый договор отца с Венецией. Рассерженные венецианцы отправили тогда свой флот, который стал нападать на византийские острова Адриатического и Эгейского морей. Видя невозможность оказать надлежащее сопротивление венецианским кораблям, Иоанн вынужден был еще в первые годы своего правления вступить с Венецией в переговоры, которые и привели к полному восстановлению торгового договора 1082 года. Другие итальянские приморские города, Пиза и Генуя, также пользовались при Иоанне некоторыми торговыми привилегиями, ничего общего, конечно, по размерам не имевшими с привилегиями Венеции. В первые же годы царствования Иоанна был окончательно решен печенежский вопрос. Разгромленные при помощи половцев при Алексее Комнине печенеги в течение тридцати лет не тревожили византийских пределов. В начале правления Иоанна оправившиеся печенеги, перейдя Дунай, вторглись на византийскую территорию. Однако, императорские войска нанесли им тяжкое поражение. В память этой победы Иоанн установил даже особый «печенежский праздник,» который, по свидетельству византийского историка Никиты Хониата, совершался еще в конце XII века. Со времени поражения печенегов Иоанном последние уже более не играют никакой роли во внешней истории Византии. Лишь внутри государства взятые в плен и поселенные в пределах империи печенеги составили особый род византийского войска, который и принимал участие в военных действиях уже на стороне Византии. Стремление Венгрии (Угрии) к Адриатическому побережью вызвало, как известно, недовольство Алексея Комнина и обострило его отношения с мадьярами. Брак Иоанна с мадьярской принцессой, казалось, должен был улучшить отношения. Но эта связь, по словам русского историка К. Грота, «не могла уничтожить тех чувств взаимного недоверия и соперничества, которые успели образоваться с течением времени у обеих соседних государств.» Помимо опасного для Византии утверждения мадьяр на Далматинском побережье, империя была недовольна и сближением Угрии с сербами. Последние, вынужденные вместе с болгарами подчиниться Византии в начале XI века, при Василии II Болгаробойце, уже в середине этого столетия начали поднимать восстания. Конец XI и начало XII века является для Сербии временем их первого освобождения из-под византийского владычества. При Иоанне замечается особенное сближение Угрии с Сербией, которой первая склонна была помочь в деле ее освобождения. Сербская княжна была выдана замуж за мадьярского Арпадовича. На северо-западе, таким образом, к концу правления Иоанна образовалась новая тревожная для Византии сила в виде сблизившихся Угрии и Сербии. |
| Преступников, приговоренных к телесному наказанию, конфискации имущества, ссылке, истязали кроме того нравственно, отдавая на посмеяние толпы, а для этого возили на ослах по улицам и площадям столицы, 2903 или же, одев в женское платье, выводили на площадь, либо на арену цирка, во время общественных игр. 2904 До какой черствости и загрубелости чувств был доведен греческий народ этой системой делать из несчастья ближнего предмет увеселения, можно, например, судить по тому бессердечному злорадству, с каким византийская чернь потешалась над несчастным императором Михаилом Калафатом. Когда Калафат бежал вместе со своим дядей из дворца в Студийский монастырь, площадная толпа немедленно отпраздновала это событие импровизированным театральным представлением, – составлены были хороводы под нарочито на этот случай сложенные песни, и перипетии судьбы низверженного императора были изображены в действиях; затем, когда Калафат был извлечен из храма, толпа сопровождала его смехом и оскорбительными шутками, пока наконец не была вполне удовлетворена зрелищем ослепления Калафата и его дяди. 2905 Интересен еще эпизод с одним сарацином, послуживший для византийцев источником бесконечных шуток. При Мануиле Комнине посетил Византию турецкий султан. Император позаботился, чтобы гость не скучал, тешил его играми в цирке и другими увеселениями. Турки захотели показать, что и они мастера насчет фокусов. Один, как называет его историк, «потомок Агари» взялся перелететь все пространство цирка, бросившись для этого с высокой башни, устроенной над тем местом, откуда выпускались лошади для бега. Он надел широкий хитон, перетянутый обручами, который по его расчету должен был надуться как парус и поддерживать его на воздухе. Сарацин взобрался на вершину башни и стал выжидать, пока подует благоприятный для него ветер. Уже это выжидание вызвало смех в зрителях: «Лети, лети, сарацин! Доколе ты будешь томить души наши, взвешивая ветер с башни?» – кричали ему снизу. Когда наконец подул благоприятный ветер, сарацин соскочил с башни, но вместо того, чтобы лететь по воздуху, грузно упал на землю и испустил дух. |
| Папа Александр Ш находился в то время в таком же положения, в каком некогда при Алексее Комнине был Пасхалий II; на папу Александра шел теперь войною император Фридрих I Барбаросса, угрожая папе низвержением с престола 59 . Время было удобное. Итак, не смотря на то, что римляне, по словам Никиты Хониата 60 «осыпали его (Мануила) насмешками за то, что по самолюбию он питает несбыточные желания, простирает взоры на края земли, делает то, на что может отважиться только горячая голова», не смотря на все это Мануил посылает в Рим послов сказать папе, что он «хочет соединить свою церковь , как было в древности с матерью всех церквей римскою, чтобы тот и другой народ и клир латинской и греческой объединялись в повиновении одному Божественному закону и одной главе», но что вместе с тем он требует, чтобы римская императорская корона была возложена на него, так как теперь есть достаточный к тому повод и время благоприятствует, при том же и по праву корона принадлежит ему (Мануилу), а не Фридриху немецкому», и что наконец на этот предмет он обещает выставить такое количество сумм и войска, какое достаточно для получения императорской короны. «Слова эти, говорится у Барония, «хотя показались папе не совсем-то вероятными, и нуждающимися в тщательном обсуждении, однако папе после совета с своими приближенными показалось полезным послать для переговоров об этом деле епископа Остийского и кардинала св. Иоанна и Павла 61 . Посольство это ограничило все свои действия несколькими прениями при дворе 62 . Мало того, через 4 года (в 1170) после первого посольства шлет к папе второе с такими же точно предложениями и требованиями 63 . Чрез своего посла Апокрисиария император снова высказывает папе свое намерение соединить греческую церковь с римской в том виде, как было это в древности, выражает свое желание, чтобы в его время исполнились евангельские слова: и будет едино стадо и един пастырь, но в тоже время требует от папы восстановления своих правь, как римского императора. На этот раз Мануилу ответили уже прямо отказом. |
| Труд Вриенния стоит невысоко по своему достоинству. Вриенний задался целью доказать, что Алексей Комнин, отнявший престол у своего предшественника, поступил не как узурпатор, но как исполнитель воли Божией, что он присвоил себе лишь то, что принадлежало ему по праву, как племяннику Исаака Комнина и родственнику Дук, сделав это к тому же ко благу и славе государства. 186 К этой основной задаче у автора присоединилось еще стремление по возможности прославить и собственный свой род – Вриенниев. В результате получилось нечто до крайности пристрастное и одностороннее, сообщающее колорит, не везде согласный с исторической истиной, событиями, имеющими отношение к Комниным, Дукам и Вриенниям. " Со стороны источников сочинение Никифора Вриенния распадается на две части: в одной (1-я книга о царствовании Исаака Комнина, Константина Дуки, особенно же Романа Диогена) оно представляет рабскую компиляцию из Пселла 187 и Скилицы, 188 с некоторыми более или менее обширными вставками; 189 другой (II-IV-я книги о последующих событиях до конца царствования Вотаниата) – вполне оригинально. В этой последней части рассказ вращается около двух личностей, Исаака и Алексея Комнинов, и изложение походит на журнал деяний этих лиц. Основанием рассказа служили, вероятно, фамильные предания Комнинов и Вриенниев, которые дали также материал для вставок в предшествующей части, заимствованной у Пселла и Скилицы. Записки Вриенния имеют для нас значение под условием тщательного выделения всего, что носит печать пристрастия и партийности, в тех данных, которые почерпнуты автором из фамильных преданий. 7) Алексиада Анны Комниной, 190 порфирородной дочери Алексея Комнина, супруги Никифора Вриенния, написана при Мануиле Комнине (1143–1180) с целью восполнить неоконченные записки Никифора Вриенния, к которым она и примыкает, доводя события до смерти Алексея 1 (1118). Строго преследуя предположенную цель, начать следовало бы с того момента, на котором остановился Вриенний, т. е. с конца царствования Вотаниата, однако же для ясности и последовательности рассказа, как заявляет Анна, 191 она коснулась и более раннего времени – царствования Романа Диогена и Михаила Парапинака. Таким образом в ее произведении оказался отдел, относящийся к периоду до вступления на престол Алексея Комнина. 192 |
| Лебедев А., Очерки истории византийско-восточной церкви от конца XI до половины XV в., М., 1890. Левченко М., Очерки по истории русско-византийских отношений, М., 1956. Липшиц Е., Павликианское движение в Византии в VIII и первой половине IX вв., – ВВ, 5, 1962. Литаврин Г., Болгария и Византия в XI-XII вв., М., 1960. Литаврин Г., Восстание болгар и влахов в Фессалии в 1066 г., – ВВ, 11, 1956. Любарский Я., Замечания о хронологии XI книги «Алексиады» Анны Комниной, – ВВ, 23, 1963. Любарский Я., Об источниках «Алексиады» Анны Комниной, – ВВ, 25, 1964. Любарский Я., Критский поэт Стефан Сахликис, – ВВ, 16, 1959. Любарский Я., Мировоззрение Анна Комниной, – «УЗ Великолукского пединститута», вып. 24, 1964. Миков В., Произход и значение на имената на нашите градове, села, реки, планини и места, София, 1943. Неусыхин А., Исторический миф третьей империи, – «УЗ МГУ», вып. 81, Μ., 1945. Нидерле Я., Славянские древности, пер. с чеш. М., 1956. Осипова К., Система класм в Византии, Византийские очерки, М., 1961. Пападимитриу С., Две народные песни у Анны Комниной, – «Летопись ист.-фил. об-ва при Новорос. ун-те», II, Виз. отд. I, Одесса, 1892. Пападимитриу С., Феодор Продром, историко-литературное исследование, Одесса, 1905. Петров А., Князь Константин Бодин, – «Сборник статей, составленный и изданный учениками В. И. Ламанского по случаю 25-летия его ученой и профессорской деятельности», СПб., 1883. Пигулевская Н., Липшиц Е., Сюзюмов Н., Каждан А., Город и деревня в Византии IV-XII вв., Rapports du XII e congrès international des études byzantines, Belgrade-Ochride, 1961. Протасов Н., Греческое монашество в Южной Италии и его церковное искусство, – «Богословский вестник», 1915. Н., Вести Ане Комнине о србима, – «Гласник скопског научног друштва», 3, 1928. Расовский Д., Печенеги, торки и берендеи на Руси и в Угрии, – SK, 6, 1933. Рудаков А., Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии, М., 1917. Скабаланович Н., Византийское государство и церковь в XI в., СПб., 1884. |
| 84 Basilic. lib. 28. 5. de nuptiis prohib. сар. 1 , 56, 60. 37. de adulter. сар. 77. Leonis et Constantini. Eclog. tit. 12, 2. Prochiron. 7, 4.39, 72. см. слав. Кормч. Леона и Константина зач. 2. гл. 2. Закон Градск. гр. 7, 4. 39, 73.– В 6-й степени брак положительно запрещен при патриархе Сисинние (1001). Photii Nomocan. tit. 13. сар. 5. cum scholiis Balsamonis. В III-IX веке брак между внуками двоюродных еще был дозволен. Basilic. 35. tit. 12. сар 5. 85 Так было положено на местных соборах в цареграде при патриархе Алексие Студите (1033–51) и Михаиле Керулларии (1057). Vid. Leunclavii Jus Graco-Roman. Pars. 1. Pag. 204. 206–210. Слав. Кормч. гл. 51. Последнего Собора в Кормчей нет. 86 На Соборе в Константинополе, при патриархе Луке (1168), определение которого утверждено и императором Мануилом Комнином. Balsamon. ad Photii Nomocan. tit. 13. сар. 2. 5. Harmenopuli lib. 4. tit. 6. sect. 22. Matthaei Blastaris Syntag. περι βαθμων του γαμου. Cf. Leunclavii Jus Graco-Roman. 1. pag. 165 – 167, 217, 220. В нашу Кормчую это определение не вошло. 89 Гражданские римские законы IV и следующих веков должны были признать это постановление Церкви. Cod. Theodos. lib. 2, 3. 12. З, 4. Cod. Justian. 8. 5 , 5. Матфей Властарь говорит: «In affinitate graduum quantitatem omnino non qaerendam esse visum est priscis; sed nuptias, quae confusionem introducerent in appellationem generis, quaeve inhonestae essent, diserte vetantes, reliquas minime repraehensas reliquerunt. Vetuit itaque Prisca lex propinquiora». Syntag. Alphab. β. cap. 8. 90 Так постановлено на Соборе при патр. Сисинние (997) и Михаиле Керулларии (1037). Leunclav. 1. pag. 197–203. 206–208. См. Слав. Кормч. Гл. 51. Брак в 7 степени двухродного родства дозволен. Соб. патр. Николая (1084–1111), при имп. Мануиле Комнине. Кормч. гл. 50. Cf. Balsamon ad Photii Nomocan. tit. 13. cap. 2. M. Blastar loco cit. Впрочем браки, заключенные уже в 6-й степени родства двухродного, не расторгались, а только очищались церк. покаянием и епитимией. ). Leunclav lib. 2. pag. 134, 167. lib. 3. pag. 213. |
| Владимир же, совокупя многия тысячи воинства, отпустил их на Фракию Царяграда область; и поплениша их области довольно и возвратишася. Тогда бе в Цареграде благочестивый царь Константин Мономах… отряжает убо послы к великому князу Владимиру Всеволодовичу: митрополита Ефесскаго Неофита и с ним двух епископов Милитинскаго Евстафия и Стратига Антиохийскаго и иных своих благоверных. Со своея же царския выи снимает животворящий крест из самаго животворящаго древа, снимает же от своея главы царский венец; посылает же ожерелье сиречь святыя Бармы, яже на плещу свою возлагаше, и цепь от злата Аравийскаго сковану и иные многие дары царские… крабийцу сердоликову, ею же Август царь римский веселяшеся» и посылает «сии честные дары, от поколений царских жребий, на славу и честь и на венчание великаго и самодержавнаго царствия» великому князю Владимиру. Цель дара такая: «мы просим мира и любви, яко да церкви Божия будут и всё православие в покое; яко да нарицаешися отселе Боговенчанный царь». «Оттоле и до ныне – говорится в конце сказания – тем царским венцем венчаются великие князи, егда поставляются на великое княжение Российское». 687 Сказание заключает несколько исторических несообраз- —175— ностей, почему называется прямо «сказкой». 688 Во-1-х, как сам Владимир Мономах заявляет, он в детстве получил наименование Мономаха; 689 во-2-х, неизвестно, чтобы Владимир Мономах вел войну с Византией, и трудно даже допустить эту войну, так как, по летописи, он вел лишь охранительные войны (с половцами), а не наступательные; в-3-х, сказание допускает грубый анахронизм. Владимир Мономах не мог вести войны с Константином Мономахом, потому что был великим князем с 1113 года, а византийский император Константин Мономах умер в 1055 г. 690 Этот анахронизм давно был замечен и давно уже старались его устранить; отстаивая присылку инсигний Владимиру Мономаху , указывали виновника её в современнике Владимира Мономаха визант. императоре Алексее Комнине, приславшем на Русь инсигнии Константина Мономаха. |
| Итак, главные признаки совсем не подходит к Анастасию, а прочее также нестрого, как и к Константину. Так как глав А 18–24 в D нет, то нет и упоминаний о смерти Константина V, которые мы в них нашли; следовательно, D может быть написано до 775 года. Это «может быть» обращается в «наверное» записью Paris. 1115 (Medic. Reg. 2951), то есть, рукописью редакции С, сообщаемой у Монфокона полностью 238 , у Лекиена в латинском изложении. Из нее мы узнаем, что Paris. 1115 списан неким Львом Киннамом при императоре Михаиле Палеологе и сыне его Андронике Комнине, в ,ςψκδ» (6784) году, с оригинала, писанного в ,ςσξζ» (6267) году, так что де от года написания оригинала до года написания копии прошло 517 лет. Последняя цифра получена Киннамом, конечно, путем простого вычитания 6784–6267, и только тем и ценна, что подкрепляет цифру 6267; что Лев ошибся в цифре того года, когда сам писал, и предполагать странно. 6784 год по византийской эре соответствует нашему 1275/6; 517 лет раньше был 758/9 год; в этом году, по расчету Киннама, написан был его оригинал. Но Монфокон свидетельствует, что и в С говорится о смерти патриарха Константина, и, следовательно, что-то неладно. Он ставит такую дилемму: или С добавлено Киннамом из другой рукописи, или Киннамом искажена цифра оригинала – читать должно ,ςτξζ», а не ,ςσξζ», и оригинал Киннама писан в 859 году. Но Киннам, очевидно, обратил особенное внимание на эту цифру, раз он производил над ней вычисления, и едва ли она ошибочна. Зато нет никакой нужды, и даже есть решительные препятствия усваивать себе вычисленную Киннамом цифру 517. Он, разумеется, предполагал, что его оригинал датирован по той же эре, которой он сам следовал; но в VIII веке эта эра была распространена весьма еще мало, и все вероятно за то, что этот, оригинал был датирован александрийской эрой, которой следует Феофан. А это приводит нас к дате 6267 – 5492/3=774/5 по Р. X.; в этом году написан был оригинал Киннама, и, следовательно, уже существовала ред. С. А так как С моложе D, то D, или первоначальное послание Иоанна иерусалимского, написано между 767 и с 773 годом. |
|
|
