| Понимая, что сицилийским норманнам сейчас не до Византии, весной 1141 г. Иоанн II Комнин вновь собрался в поход на Восток, желая реабилитироваться от прошлогодней неудачи. На этот раз его действия оказались успешными – удалось без больших сражений отбросить турок обратно из временно оставленных территорий. К зиме василевс вернулся в столицу, но весной 1142 г., как и прежде, сел на коня. Причина похода заключалась в том, что в апреле 1142 г. султан Алеппо нанес сильнейшее поражение латинянам, и правители Эдессы и Антиохии, которым угрожала серьезная опасность, умоляли Константинополь о помощи. Но и василевс уже не мог обмануться этими просьбами – желая получить гарантии, он потребовал от князя Эдессы заложников, а от Раймунда де Пуатье – передачи ему Антиохии. Эдесский князь не стал упрямиться и отдал в заложники свою дочь Изабеллу. Зато Раймунд взял паузу: ему очень не хотелось уступать прекрасное владение, да и латинские клирики в городе открыто протестовали против передачи их под власть «схизматиков " - греков. Этот отказ едва не решил судьбу Антиохии – император собирался наглядно подтвердить требования, продемонстрировав латинянам свою прекрасную армию 435 . Но это – потом, а пока что император прошел Фригию и достиг города Аттала (современная Анталья). Проживавшие здесь христиане так давно попали под власть турок, что завязали с ними тесные торговые отношения и ни при каких обстоятельствах не желали возвращаться в подданство Римского царя. Пока шли военные действия, императора настигла тяжелая утрата – внезапно от горячки в несколько дней скончался его старший сын Алексей. Едва успели оплакать его смерть, как умер второй, Андроник 436 . Безусловно, это была страшная трагедия – помимо отцовских чувств, император очень надеялся при помощи старших сыновей обеспечить преемственность своей династии и укрепить политическую стабильность Византии. Поэтому уже с 18 лет Алексей считался соимператором и получил право носить пурпурную обувь, а Андроник в 16 лет стал севастократором. И теперь их не стало... |
| 1028 Очевидно, Фома являлся так называемым «месадзоном» Мануила – своего рода «премьер-министром». 1029 Приводится описание построения византийского войска перед знаменитой битвой у Землина (Зевгмина) 8 июля 1167 г., окончившейся полным разгромом венгров и тем самым положившей конец византино-венгерским войнам 60-х годов XII в. После описания данного построения следует рассказ о битве, повлекшей бесчисленные жертвы, пленении византийцами пятерых «жупанов» и т. п. Полный разгром венгров, по словам Киннама, завершил войны с Венгрией (274.22). 1050 Андроник Комнин, брат императора Мануила I Комнина, будущий император Андроник I (1183–1185). 1052 Город во Фракии, на берегу Черного моря, ныне известный у греков под именем Анхиало и Ахело, а у турок – под именем Кенхис. 1056 Камбис – древнеперсидский царь; Тарквиний – древнеримский царь; Эхет – мифический жестокий царь Эпира; Фаларис – тиран Акраганта. 1062 Куманами. Болгарский аристократ Асень с братом Петром возглавили в 1185 г. антивизантийское восстание в союзе с половцами. 1083 Рюрик Ростиславич Смоленский, великий князь Киевский (1173; 1180–1182; 1194– 1202; 1205–1207). 1088 Граф Фландрии Людовик и дож Энрико Дандоло – лидеры Крестового похода, затем – вельможи в Латинской империи. 1108 Византийский император Исаак II Ангел (1185–1195) вторым браком был женат на дочери венгерского короля Белы III (1172–1196) Маргарите (в нач. 1186). Имя первой жены неизвестно. 1113 Иван I Асень (1186–1196), один из трех братьев Асеней, ставший с 1186 г. царем-правителем Второго Болгарского царства. 1116 «Скифами» Акрополит называет куманов (половцев). Толкование этнонима в данном случае как славянского ошибочно, хотя русский этнический элемент мог присутствовать среди половцев под названием «тавроскифы» (Литаврин 1999. С. 353–362). 1122 Разбит был только обоз и середина войска. Исаак II и его брат Алексей с остальным войском спаслись. 1128 Военная хитрость половцев состояла в нападении на врага малыми силами с последующим быстрым отступлением, заманивавшим противника в засады и ловушки, когда в бой вступали свежие силы половецкой конницы. Их обычная численность – 10–14 тысяч всадников. |
| Вечер этого и весь следующий день прошел в чередовании турецких конных атак на римский лагерь с попытками договориться о мире. К огорчению императора, часть восточных наемников, узов, перебежала на сторону турок, чем еще более ослабили силы византийцев. Василевс направил посыльных к франкскому и армянскому корпусам, надеясь на их скорый подход. Впрочем, он и его штаб не сомневались, что и с оставшимися силами византийская армия способна разгромить турок в открытом сражении. И, надо сказать, это была далеко не бравада. Утром 26 августа 1071 г. римская армия выступила из лагеря и выстроилась в боевые порядки для битвы, навстречу им устремились сельджуки. Как осторожный и опытный полководец, император расположил свои войска очень удачно. Он обоснованно полагал, что единственный шанс для него – вызвать все силы турок на себя и при фронтальном столкновении разгромить врага. А при маневренном бое его армия неминуемо должна была погибнуть от стрел юрких и быстрых турецких всадников. Поэтому почти сразу же по его приказу римляне стремительно бросились вперед. Сам василевс находился во главе войска в центре боевых построений. К полудню византийцы прорвали центр турецких войск, но вражеские фланги держались, постоянно контратакуя их и уклоняясь от фронтальных столкновений. Ближе к вечеру стало ясно, что, несмотря на некоторые успехи, Роману IV так и не удалось вынудить Альп Арслана опрокинуть сельджуков, и он дал приказ своим войскам отступать в лагерь. Отход центрального отряда происходил организованно, но по законам военной тактики полагалось, чтобы его отступление прикрывалось арьергардом и резервом, стоящими позади под командованием Андроника Дуки. И здесь случилось страшное предательство, стоившее жизни многим византийским воинам. Прекрасно зная, что происходит впереди, Андроник, тем не менее, вскричал, что император погиб, и дал приказ своим отрядам срочно отступать (!). Было уже темно, и слух распространялся по римской армии, сея страшную панику. Нет сомнения в том, что это было заранее обдуманное предательство – Андроник искренне надеялся на гибель Романа IV, которая восстанавливала бы права семейства Дуков на царство. Римская армия ударилась в беспорядочное бегство, что позволило туркам отрезать и окружить центр византийского войска во главе с царем 66 . |
| Тем временем свергнутый с престола Иштван III обратился за помощью к Фридриху Барбароссе, и король, конечно, всецело поддержал его. Поэтому в 1164 г. василевс с большой армией перешел Дунай, желая восстановить свою власть в области Сирмиум. Поход был успешен, но для достижения конечного результата потребовалось время. Понимая, что его нет, василевс официально признал права на королевство Иштвана III при условии передачи Византии области Серемгеш. Но мир недолго царил в отношениях между Мануилом I Комнином и Иштваном IV. Заподозрив (и далеко не безосновательно) Венгерского короля в новых попытках найти союзников в Германии, Чехии и даже на Руси – он едва не вступил в брак с Ефросиньей, дочерью Галицкого князя Ярослава Осмомысла (1153–1187), который удалось с великим трудом не допустить, – император начал новую войну. В качестве предлога он потребовал официально закрепить права на Далмацию и Хорватию за находящимся в Константинополе королевичем Белой. В 1167 г. византийская армия под командованием Андроника Контостефана умелыми маневрами сумела вынудить венгерские войска дать 18 июля открытое сражение у крепости Зевгмин. Эта битва и решила исход кампании. У реки Сава Андроник Контостефан разместил византийскую армию – как было принято, в три линии. Первая, которой командовал сам командующий, состояла из императорской гвардии, итальянских наемников из Ломбардии и сербов. На флангах расположились греческие полки, в центре – немецкие наемники. Прикрывали византийскую армию легкоконные турки и половцы. Они-то и начали сражение, сделав ложное нападение на венгров, выстроившихся в одну сплошную линию. Отбив конных лучников, вся венгерская армия рванулась вдогонку за ними и попала в засаду – два греческих полка ударили им с флангов. Их поддержали отряды правого фланга и, наконец, Андроник бросил в бой резерв – тяжеловооруженную византийскую пехоту. Боевые порядки венгров нарушились, и началось повальное бегство 586 . После этого византийцы захватили Зевгмин, а полководцы Иоанн Дука и Никифор Калуф – Далмацию. Венграм оставалось только просить мира. |
| Монолик ответил ему: «По старости или по трусости я до сих пор откладывал рукопашную битву с императором. Если ты такой храбрый, иди и попытай счастья сам, дело покажет, кто прав». Килич-Арслан сразу же сам напал на арьергард, одним сатрапам приказал атаковать самодержца с фронта, другим – завязать бой на обоих флангах. Командующий правым флангом кесарь Никифор Вриенний, видя бой в арьергарде, возгорелся желанием помочь воинам, замыкавшим строй, однако, не желая проявлять юношескую неопытность, сдерживал свой кипящий гнев против варваров и старался в полном порядке, не нарушая строя, продолжать свой путь. Так как варвары упорно сражались, командующий левым флангом, мой самый любимый брат, порфирородный Андроник повернул коня и вместе со своей фалангой с силой набросился на варваров. Андроник проявлял на войне разумную отвагу, искусство рук и необыкновенный ум. Однако, только вступив в цветущий возраст, он безвременно погиб 1523, умер и покинул нас, когда этого никто не ожидал. О молодость, цветение тела и легкие прыжки на коня! Куда вы исчезли? Скорбь о нем понуждает меня разразиться горестным плачем, но законы исторического повествования удерживают меня от этого. Приходится удивляться, что теперь люди не превращаются, как, судя по рассказам, это было раньше, в камень, птицу, дерево или какой-нибудь неодушевленный предмет и не меняют свою природу под воздействием большого горя. Не знаю, миф это или правда, но лучше сменить свою природу на бесчувственную, чем испытать столь великое горе. Если бы это могло произойти, выпавшие на мою долю горести быстро обратили бы меня в камень. 6. Видя, что дело дошло уже до рукопашной схватки, Никифор, опасаясь поражения, повернул коня и поспешил на помощь со своим отрядом. Тогда варвары повернули назад и в панике вместе с султаном Килич-Арсланом устремились на холмы. Много турок было тогда убито в бою и еще больше взято в плен. Все, кому удалось спастись, рассеялись в разные стороны, а сам султан, отчаявшись спастись, бежал в сопровождении только одного своего виночерпия к храму, воздвигнутому на вершине холма, вокруг которого рядами стояли огромные кипарисы. |
| Особенно женщины были преданы ему на жизнь и на смерть: прекрасные царевны его дома, женщины греческого дворянства и французских княжеских дворов Сирии и Палестины дарили его попеременно своим благоволением. Настоящая верность и горячая любовь нашлись у него только для одной: для иерусалимской королевы-вдовы Феодоры из дома Комнинов, его близкой родственницы. Оба сохраняли по отношению друг к другу трогательную верность, вместе питались хлебом изгнания и стойко выдерживали проклятия духовенства (как вступившие в брак родственники); но оба находились, как некогда Антоний и Клеопатра, в возрасте, когда подобные любовные приключения вызывают только улыбку. Таков был этот удивительный человек, которого мы не можем измерить нашим обычным масштабом. Однако одно остаётся несомненным: моральная беспринципность сделала его проклятием империи, человека, который мог быть для неё благословением. 2 мая 1182 г. вспыхнуло восстание против франкской регентши Марии. Национально настроенная часть народа и дворянства, а также и православный клир объявили спасителем государства 67-летнего Андроника Комнина. Он появился перед Халкидоном, чтобы избавить молодого императора от его плохих советников. То, что латиняне предоставили себя в распоряжение правительства, имело своим следствием переход к возмутившимся победоносного героя Андроника Контостефана и его флота. Произошёл решительный взрыв национальной ненависти. Латинские кварталы подверглись нападению толпы. Со свойственной грекам страстью к убийствам были проделаны ужаснейшие жестокости по отношению к мужчинам и женщинам, духовным и светским, даже к детям и больным. Шаблонная всемирная история слишком легко поддаётся влиянию конечного результата и поэтому совершенно аналогичные действия она оценивает диаметрально противоположным образом: «сицилийская вечерня» считается благородным освободительным актом, а для подобных же действий малоазиатов во время Митридата Великого, сипаев в Индии и греков в 1182 г. нашлись слова только самого сурового осуждения. |
| Но известно, что никакие присяги не спасли Мануилова наследника от другого претендента на императорский престол: Алексей Комнин, оставшийся по смерти отца (в 1180 г.) 10-летним мальчиком, на третьем году своего нормального царствования был задушен двоюродным братом своим Андроником Комнином, хотя и этот узурпатор дал покойному Мануилу присягу на верность его наследнику. По-видимому, присяга эта повторена была Андроником и его приверженцами и самому юному императору. По крайней мере, сохранилось известие, что в 1182 году Алексей II Комнин, по поводу какого-то заговора, участниками которого были «великие и высокие начальники», издал указ (σημεωμα), предписывающий считать этот заговор не преступлением против величества (καϑοσωσις), а законной клятвой в пользу царя 104 . И всё это – почти накануне насильственной смерти венценосного юноши от рук присяжной его охраны! Можно, наверное, сказать, что форма архиерейской верноподданнической присяги, составленная по требованию Мануила Комнина в интересах династии, вышла из употребления вместе с прекращением этой династии. По крайней мере, в чинопоследовании архиерейской хиротонии, употреблявшемся в греческой церкви до самого падения византийской империи, удержалась только прежняя форма клятвенного обещания, по которой новопоставляемый архиерей обязывался свято сохранять догматы и предания Вселенской церкви, соблюдать церковный мир и повиноваться установленным в церкви высшим властям (патриарху или митрополиту), – и больше ничего 105 . Но ещё в XVI веке у некоторых византийских писателей сохранялась память о каком-то синодальном «томе», изданном при Мануиле Комнине в том смысле, чтобы все злоумышляющие против его сына и наследника Алексея подвергались церковной анафеме. Свидетельство об этом «томе» находится, например, в одном из приложений к известному Шестокнижию Арменопула 106 . Мы думаем, что это свидетельство относится именно к издаваемому нами синодальному акту. Правда, в нём прямо не изрекается анафема, которую читал в своём «томе» Арменопул, но он легко мог понять в таком смысле следующие слова предлагаемого нами памятника: Κα ν τρπον τν περ τ ϑεον πστιν παρνσμενος τς τν ρϑοδοξων μηγρεως ξωστρκισται, τν ατν κα πρς τ βασλειον κρτος πστιν ξομοσμενος, κα δολερς κα πολως πρς ατ διακεμενος, νξιος μν δοκε κα π Χριστο κεκλσϑαι κα νομζεσϑαι, επερ δ χριστς Κυρου 107 κα τ στφος το χρτους κα τ διδημα περικεμενος. |
| Все лучшие, просвещеннейшие и любознательнейшие из числа Константиновых преемников на троне византийском во все время существования христианской Византии, т. е. до половины XV в., следовали примеру первого христианского императора, покровительствовали и содействовали процветанию общества любителей просвещения. Императоры: Юстиниан Великий (527–565), Лев Мудрый (886–912), Константин Порфирогенит (912–959), Роман III (1028–1034), Константин Мономах (1042–1056), Алексей I Комнин (1081–1118), Мануил Комнин с сыном Алексеем (1143– 1183), Андроник Комнин (1183–1185), Андроник II Палеолог (281 –1332) – все они в той или другой мере содействовали оживлению и развитию деятельности византийского Общества Любителей Духовного Просвещения. Одни из них прославились заботами о науке и просвещении, желая в этом отношении подражать Антонинам, Марку Аврелию и Августу, окружали себя философами и риторами, любили с ними беседовать, некоторые из таких императоров на науку обращали больше внимания, чем на дела управления; ученые, принадлежавшие к этому кружку, исследовали в особенности трудные вопросы о сверхъестественных предметах 1101 ;дворец таких императоров открыт был для образованнейших людей, между которыми можно было встретить и молодых, начинающих ученых, и почтенных старцев, украшенных сединой 1102 . Другие из вышеперечисленных императоров считали, как выражаются византийские историки, «небесную философию» (т. е. богословскую науку и просвещение) делом важным и ценили весьма высоко, «воздавали похвалы красноречивым ораторам и, приближая ученых к своему трону, часто поощряли их дарами и удостаивали немаловажных почестей» 1103 .– С особенным отличием могут быть вспомянуты здесь имена двух византийских императоров – Мануила Комнина и Андроника II Палеолога. Их деятельность, в особенности последнего из них, направленная ко благу Общества Любителей Просвещения, вероятно, не по случайным причинам, изображена византийскими историками в чертах очень ярких. О Мануиле один византийский историк говорит: «Св. Писание задавало ему многие трудные для понимания вопросы, и он, доискиваясь их решения, собирал к себе и спрашивал всех, кто отличался ученостью» 1104 . В царский дворец при Мануиле, по его изволению, с указанной целью приходили «сонм архиереев и все отличавшиеся ученостью» 1105 . Описывая эти собрания, историк членов этих собраний именует людьми, «любящими заниматься божественными догматами» 1106 , т. е. прямо называет их любителями духовного просвещения – термином, которым обозначаются и члены нашего общества. Другой византийский историк дает очень обстоятельные сведения о любительских собраниях при Андронике Палеологе и не находит достаточно слов, чтобы восхвалить покровителя этих собраний – Андроника. Пусть эти похвалы преувеличены 1107 , не беда. |
| Конечно, его едва ли не боготворили в провинции простые обыватели, жизнь которых во многом изменилась к лучшему 770 . Интересное описание экономического подъема Византии тех лет дал один западный современник. «Города настолько полны золота, пурпура, шелка, что таких строений с соответствующим богатством нельзя больше видеть нигде. Греки одеваются в шелк, отделанный золотом, ездят верхом, подобно сыновьям князей. Страна очень обширна, богата плодами, но и хлеб, и мясо и вино имеются там в таком изобилии, что никакая другая страна не может похвастаться подобным богатством. Жители сведущи в греческой литературе; одним словом, они живут счастливо, каждый под своим виноградником и фиговым деревом». Достаточно сказать, что в то время численность Константинополя достигала, по разным оценкам, от 800 тыс. до 1 млн жителей 771 . К чести Андроника I, ему принадлежит освобождение морской торговли от пиратства. По устоявшемуся обычаю корабли, потерпевшие крушение и выброшенные на берег, разграблялись местными жителями. Это стало уже настолько привычным, что никакие царские указы в старые времена не давали результатов. Доложили Андронику I, и тот заявил: «Нет ничего такого, что бы не могло быть исправлено царями. Нет ни одного беззаконного дела, которого они не могли бы уничтожить своей силой» А потом добавил, что, вероятнее всего, его предшественники были нерадивы. По приказу Андроника I всех похитителей чужого имущества стали безжалостно вешать на реях кораблей, и пиратство вскоре прекратилось 772 . Однако напрасно царя считали «национальным лидером» – как только ситуация требовала поворота к Западу, Андроник I немедленно менял свои пристрастия. Опасаясь союза венецианцев с норманнами, он обещал восстановить их торговые привилегии и обеспечить интересы Венецианской республики. Римскому папе Луцию II (1181–1185) василевс отправил послание, в котором обещал возвести в Константинополе храм, где служба будет проходить по латинскому обряду 773 . Понятно, что изменения, инициированные императором, вызвали негативную реакцию в аристократической среде, на что Андроник I ответил жесточайшим террором. |
| Тогдашний великий дука флота Андроник Контостефан настоял на том, чтобы флот поручен был непременно ему. Несколько дней провел он в бесполезном движении около берегов, желая, по-видимому, положить конец перебегам из столицы в лагерь Андроника и наоборот; наконец вошел в тайные сношения с халкидонским лагерем и предался со всем флотом на сторону Андроника Комнина. Последний выразил свое удовольствие по этому случаю, устранявшему последние препятствия на пути в столицу, в следующих словах, обращенных к Андронику Ангелу: «Вот я посылаю ангела Моего пред лицом твоим, который приготовит путь твой пред тобою». Для полноты характеристики положения следует упомянуть еще об одном лице, которому пришлось играть при Андронике важную роль: это будущий патриарх Георгий Ксифилин. Протосеваст возложил на него поручение переговорить с Андроником об условиях, на которых тот согласился бы оставить свои угрожающие намерения и распустить войско. Говорят, что Ксифилин вполне уверил Андроника в успехе его дела и внушил ему отнюдь не соглашаться на предложение протосеваста. Он принес в Константинополь решительный ответ, что требования Андроника заключаются в строгом суде над регентом и в устранении от дел матери-регентши. Андроник Комнин обязан был своими успехами главнейше доброхотству партии греческих аристократов, которая в свою очередь приготовила политический переворот, разжигая вражду между пришлым привилегированным классом столицы и греками. Целый квартал в Константинополе предоставлен был итальянцам, которые считали себя опорой империи и не скрывали пренебрежения к презренным ромэям. Но Алексей-протосеваст был виновником усиления иноземного влияния. Он желал пользоваться услугами венецианского флота в той же мере и в тех же обстоятельствах, как не раз это случалось при царе Мануиле. Но теперь, ввиду подстрекательств со стороны приверженцев Андроника, а также ввиду надежд на перемену правительства, народное чувство сказывалось в весьма резкой форме. На площадях городских собирались сходки, на которых открыто говорилось, что регентша и протосеваст, потеряв любовь ромэев, ищут спасения в латинянах, что протосеваст поступился честью и независимостью империи, «обещая отдать латинянам город и обратить греков в рабство». |
|
|
