| 7 В течение всего XI века было только два исключения: мать Алексея Комнина Анна, игравшая некоторую роль среди партии, приверженной Роману Диогену, а потом пользовавшаяся влиянием чрез посредство своего сына, и жена Вататца, имевшая большой «авторитет в городе Вриения, бравшая с них клятву и т.д.». Attal., 244–245 (Scyl., ed. Donn., 729). 16 Psell., IV, 131–2, I80. Зоя уклонялась от обычных женщинам занятий и историк считает нужным отметить эту черту. 21 Cedr., ed. Bonn., 604: μ δι» γραμμτων, ς νν, λλ δι μεγαλογρμμων θονων κ βυσσο πορφυρς. Словом γρμματα назывались разные изображения, вроде звезд, растений и т. п. 23 Мода на иностранные материи завоевала себе прочное место в XIV в. при Андронике Палеол. Мл. Головные уборы с Андроника Мл. стали носить все – и юноши, и старики – из разнородных иностранных преимущественно шелковых материй по собственному выбору, так что встречались материи и латинские, и трибаллские, и сирийские, и финикийские. В то же время стали брать перевес иностранные моды и на другие одежды, так что приверженцы старины пришли в ужас, видя в этих нововедениях дурной знак, начало падения государства с его обычаями и учреждениями. Григора, рус., 563. 24 Изысканности дамского туалета были не всегда излишни даже во взгляде мужчин. О жене Мануила Комнина рассказывается, что она заботилась не столько о красоте телесной, сколько о внутренней – душевной. Отказавшись от притираний порошками, от подкрашивания глаз, от щегольства, от искусственного румянца, она занималась добродетелями... Поэтому и царь мало ее любил. Хонаит, рус., 69. 28 Когда Алексея Комнина хотели женить на Ирине, он сослался на волю своей матери; Анна, мать Вриевниев, устроила брак своего внука с Еленой Тарханиотиной. Подобные примеры на каждом шагу. 29 Migne,CXX,1053. Zachar.,I,232. Невесте в этом (занесенным в Περα) случае было 7 лет. Но случилось и так, что невесте было 5½ л., Migne,CXIX,844, даже 5 лет, вопреки закону, полагавшему крайним сроком (минимум) для обручения невесты 7 лет, а для выдачи ее замуж 12 лет. Как на пример обручения 5-летнего ребенка – девочки, можно указать на дочь Андроника Палеолога, Симониду. 40-летний сербский князь Святослав, желая четвертый раз вступить в брак, просил руки Евдокии, сестры императора Андроника, но та не согласилась. Тогда Андроник предложил свою 5-летнюю дочь Симониду, которая была отправлена в Фесалонику и здесь обручена. До брачного совершеннолетия она должна была жить у жениха. Святослав ждал три года и сошелся с Симонидой, когда она достигла 8 лет, – результатом чего было всегдашнее ее бесплодие. Григора, рус., 197, 236. |
| С ними было то же, что и с Никифором Фокой: как и последний, они сознавали ненормальности в жизни монашества, видели настоятельную нужду в устранении их, находили и средства для этого; но когда брались за дело, невольно сбивались с намеченного пути, поступали несогласно со своими планами и инстинктивно становились не врагами, но друзьями монахов. Всеобщее увлечение византийцев монашеством оправдывалось и на них. Поэтому бедствия Империи, обусловливавшие лишь временные антимонашеские меры, не имели в пределах рассматриваемого периода существенного вреда для монашества. Монашество продолжало расти с каждым годом по количеству монастырей, монахов и монастырских владений. Иная пора наступила в его истории после смерти Мануила Комнина. «Кажется, как будто в божественном совете решено было, чтобы со смертью Мануила Комнина разрушился строй ромейского царства и чтобы с закатом этого солнца покрыла нас непроглядная тьма». 1345 Эти слова знаменитого фессалоникийского иерарха лучше всего характеризуют тот безотрадный порядок дел, какой установился в Византии при Андронике Комнине и Ангелах. Действительно, именно в это время Империя стала на тот путь, который привел ее к гибели. Когда сошел в могилу последний из знаменитейших Комнинов, счастливо отражавших внешних врагов и смирявших внутренние крамолы, в Византию легко получили доступ те и другие. Империя сделалась ареной непрерывных интриг, мятежей и восстаний, сопровождавшихся самыми ужасными жестокостями. Каждый день открывал новые заговоры, каждый день приносил новые неурядицы. Жизнь была непрерывной и самой жестокой борьбой. Внутренние смуты в самой основе потрясали государственные силы и колебали весь государственный строй. В Империи воцарились беспорядки и анархия. 1346 Неурядицами в государстве искусно пользовались внешние враги. Болгары, сербы, турки, скифы, венецианцы, валахи и особенно латиняне- крестоносцы самым беспощадным образом опустошали страну и еще более усиливали ее бедствия. Как плачевна была политическая жизнь Византии в конце XII и начале XIII в. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание АНДРОНИК I КОМНИН (между 1118 и 1120 - 11 или 12.09.1185), визант. имп. (с 1183). Внук Алексея I Комнина и сын севастократора Исаака, А. К. уже в молодости пользовался известностью благодаря своей царственной внешности, незаурядной физической силе и остроумию. Многих возмущали его любовные похождения. Когда к этому добавилось подозрение в государственной измене, его двоюродный брат имп. Мануил I распорядился заключить А. К. в темницу, откуда тому через неск. лет удалось совершить невероятный по ловкости побег. После многочисленных приключений А. К. нашел убежище при дворе галицкого кн. Ярослава Владимировича Осмомысла , в 1165 г. он получил от Мануила гарантии безопасности и вернулся в К-поль. Однако уже через год, став дукой Киликии, А. К. вновь покинул пределы империи, отправившись на этот раз во владения крестоносцев. После новых скандальных похождений А. К. сблизился с Феодорой, вдовой иерусалимского кор. Балдуина III и племянницей Мануила, и, спасаясь от гнева последнего, вместе с ней вынужден был странствовать по Ближ. Востоку. В частности, А. К. был с большим почетом принят груз. царем Георгием III. Ок. 1178 г. беглец вновь был прощен Мануилом и отправлен в г. Эней, в Пафлагонию. После смерти Мануила I, когда всеобщее возмущение политикой его вдовы Марии Антиохийской и ее фаворита протосеваста Алексея Комнина, правивших от имени малолетнего Алексея II , достигло предела, А. К., собрав отряды своих сторонников, двинулся на столицу и расположился лагерем на берегу Босфора. В апр. 1182 г. жители К-поля, подстрекаемые агентами А. К., подвергли разгрому и страшной резне лат. кварталы, жителей к-рых считали виновниками своих бедствий. После этого А. К., сопровождаемый всеобщим ликованием, торжественно вступил в К-поль. Первым делом он выразил покорность Алексею II и даже вторично короновал его, уверяя, что принял на себя бремя управления гос-вом с единственной целью помочь малолетнему василевсу. А. К. позаботился об устранении возможной оппозиции: по его приказу были тайно отравлены Мария, дочь Мануила I, и ее муж, кесарь Райнер Монферратский, хотя именно они были виднейшими противниками прежнего режима, подготовившими торжество А. К. Вслед за ними наступила очередь Марии Антиохийской, к-рую после публичного суда приговорили к смертной казни по обвинению в гос. измене. Почувствовав твердую почву под ногами, А. К. в нач. сент. 1183 г. короновался в качестве соимператора, а через неск. дней сделался единодержавным правителем, распорядившись задушить законного василевса. Невеста Алексея II Агнесса (в Православии Анна), дочь франц. кор. Людовика VII, к-рой не было еще и 11 лет, стала женой узурпатора, чья первая законная супруга к тому времени уже умерла. |
| Против них он вступил в заговор со всеми их противниками, с сыновьями Андроника Комнина, с незаконным сыном Мануила, еще с другими; и когда заговор был открыть, он бежал с Марией Комниной укрыться в св. Софию, и в этом неприступном убежище организовал с большой смелостью противодействие правительству. Патриарх со своим духовенством, взбунтовавшаяся чернь, которую легко подкупить какой-нибудь своевременной подачкой, стали на его сторону; и кесарь, обратив дом молитвы в «непристойную крепость», укрепился и водворил в базилике итальянских и иберийских солдат, которых принял на жалованье. Скоро настоящий мятеж, поднявшийся, подобно тому, как это бывало при Юстиниане на ипподроме, забушевал на улицах столицы; дома приверженцев правительства были разграблены народом; с гиканьем выкрикивались имена регентши и ее советника; и, полные доверия, кесарь и его жена, отвергнув предложенную им амнистию, ставили свои условия, требуя прежде всего освобождения своих соучастников и удаления первого министра, и все это в выражениях крайне дерзких относительно императрицы. Пришлось решиться действовать силой, окружить Великий храм и осадить его: бились на площади Августея и даже в притворах св. Софии. Но что особенно любопытно в этом деле, это то, до какой степени кесарь Ренье сделался византийцем и по идеям, и по чувствам. В очень интересной речи, какую влагает в его уста Никита, он говорит, как истинный грек, пылая всеми страстями Византии, как утонченный резонер, ловко смешивая свое дело с делом Божиим и выставляя себя защитником своей церкви и ее сокровищ. Впрочем, хоть он и заявлял, что принадлежит «к той же расе и к той же вере», что и те, с кем он сражался, по своей неистовой храбрости этот Ренье Монферратский оставался вполне латинянином и представлял из себя величественную фигуру, красиво выделяясь во главе своей гвардии, вооруженной широкими щитами и длинными мечами, причем воины «походили, говорит Никита, на бронзовые статуи». В конце концов, правительство должно было капитулировать перед мятежниками, и этой своей слабостью оно подготовило будущее торжество Андроника Комнина. |
| Желая подстраховаться, а хитрости Андронику было не занимать, он отправился к императору и попытался «залегендировать» каким-то образом свои связи с венграми и германцами. Но василевс уже знал об измене из нескольких источников, хотя опять не предпринял никаких карательных мер по отношению к изменнику. Вместо этого император взял его с собой в поход в Пелагонию, который состоялся в 1153 г. Чем милостивее казался Мануил I, тем сильнее разгоралась ненависть Андроника – желание погубить царя наполнило его существо и заняло все помыслы. В походе, во время одной ночной стоянки, Андроник решил убить императора, проникнув вместе со своими исаврийскими воинами в царский шатер. По счастью, двоюродный брат василевса Иоанн узнал его и поднял тревогу; покушение не удалось. Совершенно невероятно, но и этот эпизод прошел для Андроника безнаказанно: Мануил I не стал проводить расследования. Тогда в следующую ночь он повторил попытку убить василевса, и так же неудачно. На время Андроник затих. Долготерпение царя объяснялось, по-видимому, просто: уже давно Андроник состоял в кровосмесительной связи с троюродной племянницей Евдокией, дочерью своего двоюродного брата Андроника. С ней он открыто появлялся во дворце, а когда ему делали замечание, отшучивался: «Подданному приличествует подражать своему господину», намекая на то, что сам император в это же время поддерживал любовную связь с племянницей Феодорой, сестрой Евдокии. От этих слов брат Евдокии Иоанн Комнин и его зять Иоанн Кантакузен буквально хватались за мечи. Как говорят, братья Евдокии не раз пытались по-своему рассчитаться с ним. Однажды он остался на ночь в палатке Евдокии, когда его возлюбленная увидала, как ночью молодые люди окружают ее становище – безусловно, чтобы убить Андроника. Евдокия предложила своему любовнику переодеться в платье ее служанки и, используя этот трюк, выйти невредимым из опасной ситуации. Но нужно было знать Андроника – предпочитая умереть, чем выглядеть смешным, он категорично отказался, а под утро, рассекши мечом полотно палатки, одним прыжком выпрыгнул вовне и на глазах оцепеневших убийц удалился 753 . Естественно, братья Евдокии не упускали ни единого случая, чтобы очернить Андроника в глазах самодержца, и Мануил I сносил все сообщения об измене на этот счет, а потому не спешил арестовывать своего брата. |
| И тут Андроник I соединил в одном действии две самых сильных страсти, рабом которых всегда и являлся: он женился на вдове Алексея II Агнессе-Анне, дочери Французского короля Людовика VII (1137–1180) против ее воли, чем вызвал откровенное отвращение своим поступком в обществе. Общественное мнение Европы было возмущено в неменьшей степени. Девочка, которой едва исполнилось 11 лет, оказалась в руках 60-летнего сластолюбца, но патриарх Василий Каматир, несмотря на явное отсутствие каноничных оснований для брака (для Андроника I этот союз считался кровосмесительным и третьим по счету), венчал «молодых» 765 . Удивительно, но сама Агнесса-Анна отреагировала совершенно спокойно на это событие. При дворе Андроника I всегда было достаточно доступных женщин, флейтисток и просто гетер, чтобы он был вынужден навязывать себя в качестве любовника. Анне льстило, что ее приглашают на различные торжества, украшают пышными нарядами и, кроме того, сам Андроник I, несмотря на старость, по-прежнему сохранил непередаваемое обаяние как мужчина – женщинам очень нравилось его общество 766 . Чрезвычайно честолюбивый, Андроник I решил запечатлеть себя на века. Он заранее подготовил свою гробницу в великолепном храме Сорока Мучеников, расположенном в центре Константинополя, куда перенес останки первой супруги. У него была также мысль поставить собственную конную статую на высоком медном постаменте. Напротив, изображения казненной царицы Марии и умерщвленного императора Алексея II он потребовал повсеместно уничтожить или представить в комичном виде. Например, портрет царицы, красота которой являлась общеизвестной, он повелел переписать в виде старухи с морщинистым лицом 767 . Следующий способ укрепления власти, задействованный Андроником I, касался широкой аграрной реформы. Войны, которые почти непрерывно велись в предыдущее столетие его предшественниками по престолу, очень сильно ударили по экономическому состоянию Византии и в первую очередь по свободному крестьянству. Представители династии Комнинов были заинтересованы в том, чтобы сосредоточить основные земельные наделы в руках аристократии, из которой формировалась армия. |
| Его и его родителей поносили срамными словами... Его кололи рожнами и бросали камни. Какая-то развратница вылила ему в лицо горшок с горячей водой...» т. I, с. 440]. На ипподроме Комнина подвесили за ноги к перекладине и принялись избивать еще яростнее. Какие-то латинские наемники кололи его в пах кинжалами и пробовали на теле императора свое искусство наносить удар мечом. Андроник оказался удивительно стоек и, не теряя сознания, повторял: «Господи, помилуй! Зачем же вы ломаете сломанный тростник!» Наконец он забился в агонии, и, когда в предсмертной конвульсии император поднес к лицу свою изуродованную палачом руку, на которой открылась рана, кто-то закричал: «Смотрите, он и перед смертью хочет напиться крови!» После гибели Андроника I его не успевшие закрепиться реформы пошли прахом. Последняя возможность спасти великую Византию была упущена, империя начала быстро хиреть. Кризис, подстегнутый правлением не менее жестоких, но совершенно бездарных императоров из рода Ангелов, спустя два десятилетия поставил ромейскую державу на колени. В 1185 г. от империи отпал о.Кипр, где объявился самозваный «император» Исаак Ангел Кипрский, которого пленил впоследствии Ричард Львиное Сердце. Исаак II Ангел (ок. 1056 – 1204, имп. в 1185 – 1195 и с 1203) Исаак Ангел, хотя и занимал ряд важных должностей, при дворе считался человеком, не заслуживающим внимания, поэтому император Андроник Комнин его не опасался, простив Исааку даже участие в мятеже. Иначе полагал Стефан Агиохристофорит, начальник царской охраны: напуганный предсказанием астрологов, что в сентябре 1185 г. опасность трону исходит от человека, чье имя начинается на «и» и «с», он сам решил проявить инициативу. Но когда Стефан с несколькими товарищами прибыл в дом Исаака и попытался его схватить, Ангел, которому терять было нечего, убил мечом Агиохристофорита и верхом примчался в св. Софию, требуя убежища. Народ охотно поддержал Исаака, и разгоревшийся бунт вознес на трон новую династию Ангелов, окончательно погубившую Византию. Исаак II Ангел был, в общем, человек образованный, но даже по византийским меркам начисто лишенный совести. Нарушить слово или организовать тайное убийство было для василевса делом вполне обычным. К тому же, добравшись до казны, он показал себя чудовищным мотом. Страстный любитель роскоши, он каждый день натирался дорогими восточными благовониями и никогда не надевал одного и того же хитона дважды. Для еды царь использовал священную утварь, ссылаясь а то, что у Бога с монархом-де все заодно, и небо не обидится. Его стол был истинно соломоновский... и каждый его пир представлял собой горы хлеба, царство зверей, море рыб и океан вина» (Хон., т. II, с. 117, сл.]. Оргии, к которым двор приучил еще Андроник I, Ангел, не стесняясь, предпочитал всем другим развлечениям. |
| 11 сентября 1185 г. Стефан Агиохристофорит решил по собственной инициативе арестовать Исаака Ангела – представителя знатной византийской семьи, не так давно воевавшего с Андроником I в Никее. Не поставив в известность Андроника I (а для чего это нужно было делать, если и так каждый день знаменовался арестом какого-нибудь аристократа?!), он отправился во дворец к несчастному в сопровождении группы стражников. Когда они вошли во двор, Исаак Ангел сразу понял, что для него все окончено. Решительно прыгнув на коня, он мечом сразил ненавистного всем Стефана Агиохристофорита, пробился через ряды стражников и помчался к храму Святой Софии, выкрикивая по дороге, что убил главного врага. Это известие с быстротой молнии распространилось по Константинополю, и все побеждали к главному храму столицы. Настроения толпы, как известно, переменчивы, тем более что смрадная атмосфера террора надоела всем без исключения. Однако в ту минуту все были уверены, включая Исаака Ангела, что с минуту на минуту невольного мятежника схватят и казнят. Всю ночь тот молил Бога о спасении, и оно пришло, поскольку Андроник I, находясь за городом, не получил вовремя сообщения об этом инциденте, стоившим в конце концов ему жизни. На следующий день, 12 сентября 1185 г., толпа у Святой Софии, где Исаак Ангел нашел убежище, разрослась, и все стали требовать от него, чтобы он принял на себя царскую власть. Ангел искренне отказывался – у него и мыслей об этом не было, но толпа настаивала. Таким способом Исаак II Ангел был провозглашен Византийским императором, и патриарх Василий Каматир, предав Андроника I, надел на голову нового василевса царский венец 780 . Узнав об этом, Андроник I вначале не поверил новостям, а затем стал спешно организовывать оборону своего дворца в Мелудионе, пригороде Константинополя, возле которого уже появились первые нападающие. Пытаясь выиграть время, Андроник I пообещал отречься от власти в пользу своего сына Мануила, но народ уже взломал дворцовые двери и приближался к царским покоям. Оставалось искать спасения на корабле. На триеру срочно погрузили «супругу» Агнессу-Анну, любовницу Андроника I Мараптику, флейтистку Ламию и несколько слуг – вместе с ними тиран надеялся достичь Галича и просить военной помощи. Они доплыли до острова Хеле в Черном море, но затем наступил штиль, и Господь отдал Андроника I в руки преследователей. Его заковали в цепи, провели в столичную тюрьму Анем, что располагалась в дворцовой башне, а через несколько дней представили новому царю. Теперь наступил час расплаты – все смогли удовлетворить свою ненависть к тирану. На улицах Константинополя, по которым вели Андроника I, его били палками, выбив несколько зубов, вырвали бороду, а затем пилой отпилили правую руку, как клятвопреступнику. Успокоение наступило только в тюрьме, куда бросили избитого старика. |
| Что губило его окончательно, это его страсти. «Как бешеный конь», бросался он во все приключения со спокойной дерзостью, с полным пренебрежением к общественному мнению, к общественным условностям. Попадалась ли ему на пути красивая женщина, или просто он слышал о таковой, он, не медля, в нее влюблялся и, чтобы овладеть ею, пускал в ход всякие средства. И так как это был чаровник, он, по-видимому, никогда не встречал сурового отпора. По количеству и яркому разнообразию своих любовных интриг Андроник Комнин напоминает Дон Жуана, а оттенком развращенности, каким окрашено большинство его похождений, он олицетворяет тип «знатного сеньора, злого человека». Однако при случае, этот искатель новых ощущений, изменчивый, ветреный и лживый, оказывался способным к постоянству и верности. Стареясь, с годами, он сделался ужасным. Касалось ли дело сохранения достигнутой им власти, или чувствовал он потребность пробудить свои страсти, несколько притупленные годами, он обнаруживал при этом жестокость и распущенность; но даже и тут, в самом пороке и преступлении он сохранял мрачное величие. Гениальный от природы, он мог бы стать спасителем и обновителем истощенной византийской империи; для этого у него, быть может, не хватало только нравственная чувства. К несчастью он пользовался своими высокими качествами лишь для удовлетворения своих пороков, своего тщеславия, своих страстей. Есть в душе Андроника Комнина нечто общее с душой Цезаря Борджиа. h9 II В течение тридцати лет Андроник наполнял город и двор шумом своих скандальных похождений. Двоюродный брат Мануила и приблизительно одних с ним лет (оба родились около 1120 года), Андроник был воспитан с будущим наследником престола. И от общности их атлетических вкусов и любовных похождений между молодыми людьми образовалась тесная дружба. Мануил долго чувствовал к Андронику глубокую привязанность; и даже потом, когда соперничество в достижении честолюбивых замыслов и клеветнические наветы врагов Андроника окончательно их разлучили, император всегда сохранял к своему двоюродному брату тайную снисходительность. |
| Служба Никиты началась либо в последний год царствования Мануила Комнина, либо при новом правительстве сына его. За несовершеннолетнего Алексия II стала управлять государством царица Мария, мать его. Во время женской опеки начались придворные интриги: честолюбивые царедворцы стали заискивать расположения императрицы, более счастливые соперники возбудили к себе зависть в отвергнутых; почуяли свободу жадные до наживы чиновники и начали черпать из государственной казны полною рукою стали угнетать народ и вымогать из него новые подати; иностранным купцам цены даны были новые привилегии. Вследствие этого открылось общее недовольство правительством, составился заговор против Марии и ее любимца, протосеваста Алексея. Тогда двоюродный брат Мануила, Андроник, составив сильную партию в свою пользу устранил Марию и объявил себя опекуном Алексея II. Андроник преследовал придворных казнями и конфискацией имущества обуздал разнузданность, круто повернул в политике и наконец лишив жизни Алексея, в 1183 г. объявил себя императором. И Михаил и Никита весьма не сочувственно смотрят на правительство Андроника. Жестокий тиран, заставлявший каждого опасаться за свою жизнь, сделал невозможною и для Никиты придворную службу; вероятно, большая часть приверженцев прежнего правительства, с прибытием Андроника, должна была удалиться из столицы. Ближайшее столкновение с требованиями жизни должно было показать Никите недостаточность теоретического образования, почерпнутого из ораторов и философов; для политического деятеля требовались еще специальные знания. Удалившись от двора, оставит, может быть и самую столицу, он принялся за изучение гражданского права. Михаил говорить, что его брат сделался потом живым сводом законов, ходячим комментарием 47 . Император Андроник не долго управлял империей; его низверг в 1185 г. царедворец Исаак из рода Ангелов. Правительство Исаака на первых порах казалось современникам затишьем после бури, приятною весной после суровой зимы. «Воцарившись, он обильно умастил елеем головы неимущих; собрав осужденных на изгнание Андроником, лишенных имущества и потерпевших увечье, осыпал их благодеяниями, не только возвратив им имущества, но и вознаградив на счет государственной казны». |
|
|
