| 2867 Psell., IV, 131–132, 180. Зоя уклонялась от обычных женщинам занятий, и историк считает нужным отметить эту черту. 2872 Cedr., ed. Bonn., 604: μ δι αγραμμτων, ς νυν, λλ δι μεγαλογρμμων θονων κ βυσσο πορφρας ξυφασμνων ( [Он повелел] покрывать голову не одно цветной тканью, а пурпуром и виссоном, расшитым крупными узорами). Словом γρμματα назывались разные изображения, вроде звезд, растений и т. п. 2874 Мода на иностранные материи завоевала себе прочное место в XIV в. при Андронике Палеологе Младшем. Головные уборы с Андроника Младшего стали носить все – и юноши, и старики – из разнородных иностранных, преимущественно шелковых, материй по собственному выбору, так что встречались материи и латинские, и трибаллские, и сирийские, и финикийские. В это же время стали брать перевес иностранные моды и на другие одежды, так что приверженцы старины пришли в ужас, видя в этих нововведениях дурной знак, начало падения государства с его обычаями и учреждениями. См.: Григора, рус., 563. 2875 Изысканности дамского туалета были не всегда излишни даже на взгляд мужчин. О жене Мануила Комнина рассказывается, что она заботилась не столько о красоте телесной, сколько о внутренней – душевной. Отказавшись от притираний порошками, от подкрашивания глаз, от щегольства, от искусственного румянца, она занималась добродетелями... Поэтому царь и мало ее любил. См.: Хониат, рус., 69. 2879 Когда Алексея Комнина хотели женить на Ирине, он сослался на волю своей матери; Анна, мать Вриенниев, устроила брак своего внука с Еленой Тарханиотиной. Подобные примеры – на каждом шагу. 2880 PG, СХХ, 1053; Zachar., I, 232. Невесте в этом (занесенном в Περα) случае было 7 лет. Но случалось и так, что невесте было 5,5 лет (PG, CXIX, 844). даже 2 лет, вопреки закону, полагавшему крайним сроком (минимум) для обручения невесты 7 лет, а для выдачи ее замуж 12 лет. Как на пример обручения 5-летнего ребенка – девочки, можно указать на дочь Андроника Палеолога, Симониду. 40-летний сербский князь Святослав, желая четвертый раз вступить в брак, просил руки Евдокии, сестры императора Андроника, нота не согласилась. Тогда Андроник предложил свою 5-летнюю дочь Симониду, которая была отправлена в Фессалонику и здесь обручена. До брачного совершеннолетия она должна была жить у жениха. Святослав ждал лишь три года и сошелся с Симонидой, когда она достигла 8-и лет, результатом чего было всегдашнее ее бесплодие. См.: Григора, рус., 187, 236. |
| Они распоряжались в Византии, как у себя дома – imperii propria habitacula reputantes 444 . Пережив массовые аресты и конфискацию имущества по приказу Мануила Комнина, итальянские купцы, пользуясь удручённым состоянием императора после катастрофы у Мириокефалона, вновь наводнили Константинополь. „Народные страсти возбуждены были систематическим пренебрежением правительства к интересам населения и, частью, основательным опасением, что ромеям неминуемо угрожает порабощение со стороны латинян, если не будет дано решительного отпора» – так охарактеризовал настроение греческого населения в Константинополе академик Ф. И. Успенский в одной из своих последних статей 445 . К этому времени (к началу восьмидесятых годов XII в.) итальянцев, преимущественно венецианцев, современники насчитывали в столице до 60-ти тысяч; если они преувеличивали цифру даже вдвое, то и тогда она остаётся не малой. Гроза разразилась в начале 1182 г., причём раньше вхождения Андроника Комнина в Константинополь, т. е. без его прямого участия. Этот год, который мог быть для венецианцев „юбилейным», так как исполнилось ровно сто лет (10821182) их торговых успехов в Византии, принёс с собой кровавое избиение латинян. Казалось, что жители Константинополя почуяли опасность близкого захвата своего города и встали на борьбу с поразившей его язвой чужеземного экономического ига 446 . Нагрянувшее в середине XIII в. монгольское нашествие смешало все политические отношения в Передней Азии; торговые пути, как малоазийские, так и сирийские, прервались, и торговля пошла по новым руслам, которые пролегли гораздо севернее. Тогда генуэзские купцы обратили взоры на крымские берега. Там рисовалась им огромная нажива: с широкого севера туда стекался хлеб и привозились меха; там была рыба и там продавались рабы; оттуда было удобно начинать странствия на восток и на юг за ценными товарами лёгкого веса: самоцветами и жемчугом, шёлком и редкостными зельями, и за всеми видами того, что в купеческой практике называлось „специями» и представлено длиннейшими списками в торговом справочнике флорентийского купца, знатока левантийской торговли и товаров, Франческо Бальдуччи Пеголотти 449 . |
| Видное место между богословами-практиками занимает Евстафий, митрополит Фессалоникийский, XII века 1032 . Жизнь Евстафия падает на следующие царствования: Мануила Комнина, Андроника Комнина и Исаака Ангела. Он сначала был простым монахом, затем исполнял должность диакона в Софийском храме в Константинополе и проходил должность учителя красноречия. В 1174 году он сделан был митрополитом Фессалоникийским. Евстафия называют «интересной и достойной уважения личностью» и думают, что в Византийской империи, когда жил он, едва ли можно указать другого кого, кто равнялся бы с Евстафием по умственным и нравственным качествам 1033 . Современники высоко ставили Евстафия. Так, Михаил Акоминат, митрополит Афинский XII века, человек очень образованный, в таких словах описывал смерть Евстафия: «Увы, совершилось печальное для всего мира событие. Перестал существовать один светильник жития, один пламенник слова, один великий свет мира, один солнечный луч, озарявший наше священство» 1034 . Евстафий умер в 1194 году или несколько позже. Ознакомимся с некоторыми наиболее интересными его сочинениями. Прежде всего, от него сохранилось до нас небольшое, но любопытное сочинение под заглавием «О лицемерии» (De simulatione). Лицемерие, наряду с некоторыми другими национальными пороками, было одним из тяжких зол, отличавших современников Фессалоникийского архипастыря. Больше всего и сильнее всего это зло утвердилось в среде монашества. На борьбу с этим-то важным недостатком и выступил Евстафий в вышеупомянутом сочинении. Свое сочинение он начинает замечанием о том, что и в древности было лицемерие – υπκρισις, т. е. драма, но это лицемерие, или лицедейство, служило на пользу человека. «Через это искусство, – говорит автор, – можно было изучать различные перевороты судьбы, великое разнообразие характеров и событий в жизни. Таким способом древние начертывали живой и действительный образ и добродетели, и порока, чтобы можно было стремиться к первой и избегать второго. Тогда лицедей-актер был учителем всех добродетелей, выводя на сцену образы пороков не для того, чтобы вводить их в жизнь, а для того, чтобы научиться их избегать. |
| Многие преждевременные смерти были вызваны последствиями эпидемий инфекционных болезней, ставших привычным явлением. Устриваемые ими «чистки» населения приводили к опустошению сел и особенно городов. В таких случаях болезнь действительно ходила из дома в дом, неся массовое заражение и летальный исход. Так, «смертница» – чума, патетически описанная Иоанном Кантакузином в его мемуарах, истребила в памятном трагическом 1348 г. треть населения Константинополя. Ромеи были недостаточно вооружены, чтобы бороться с этим бедствием. Впрочем, как и латины. «Черная смерть», явившаяся весной 1348 г., за два года унесла на Западе около 20 млн жизней, больше половины населения и резко усилила демографический кризис. Не намного лучше было в Византии, которая столкнулась с этой катастрофой на год раньше и потеряла не менее трети населения. Однако не стоит преувеличивать степень фатальности таких переломных границ смерти, как это иногда делается византинистами. Ромейские писатели Прокопий Кесарийский, Михаил Пселл и Анна Комнина освещали некоторые патологические изменения в деталях, то есть лично их наблюдали и, значит, были близки к умиравшим. Церковный историк Евагрий Схоластик и сам император Юстинина I заболели во время первой же вспышки одной из самых страшных за всю историю Византии эпидемии бубонной чумы летом 542 г., у Евагрия даже обнаружилась опухоль в паху, но он, как и император, несколько недель находившийся между жизнью и смертью, выжил. Евагрий констатировал по этому поводу свои наблюдения: «...одни умирали лишь от того, что или общались, или жили вместе [с больными], другие же – только прикоснувшись [к ним], третьи – оставшись [у них] дома, четвертые – [встретившись с ними] на агоре, а некоторые, убежав из пораженных [чумой] городов, избежали ее, передав болезнь здоровым. Иных же она вообще не затронула, хотя они жили вместе со многими заболевшими и прикасались не только к больным, но даже к умершим; а другие, страстно желавшие умереть из-за полной гибели детей и домов своих и ради этого пребывавшие вместе с больными, оставались, однако, невредимыми, словно недуг состязался с их намерением». В 1143 г., роковом для императора Исаака Комнина, его третий сын, Исаак, в больном состоянии был отправлен отцом в Константинополь сопровождать тела двух своих старших братьев, Алексея и Андроника, скоропостижно скончавшихся от острого инфекционного заболевания, «скоротечной горячки», но все же выжил. Случай щадил одних и уносил на тот свет других. Люди свыкались с неизбежным, демонстрируя удивительную способность к выживанию. Не стоит преувеличивать и низкий уровень гигиены, жалкое санитарное состояние византийских городов, не столь плохие в сравнении с городами средневековой цивилизации Запада. Ромеи не пренебрегали потребностью мыться, стричься, менять одежду. |
| Однако Исаак II Ангел был не сугубым благочестивым молитвенником или хитрым политиком, но и воином, умевшим смотреть в глаза опасности и бравшим в руки оружие, когда его Отечеству угрожали враги. Дела, которые он принял в свои руки, были крайне плачевны. Над головой Византии был занесен меч норманнской угрозы, волновались Балканы, да и сами имперские территории не блистали спокойствием. На острове Кипр по-прежнему находился Исаак Комнин, объявивший себя независимым от Константинополя императором и не желавший идти с Исааком II ни на какие переговоры. Императору пришлось направить на Кипр флот, которым командовали двоюродный племянник царя Алексей Комнин, ослепленный по приказу Андроника I, и старый воин Иоанн Контостефан. Увы, поход оказался катастрофически неудачным: приплыв к Кипру, римляне попали в кольцо кораблей из флота Исаака Комнина и пиратов, нанятых узурпатором для войны. В результате войско потерпело поражение, а Алексей Комнин и Контостефан оказались в плену у пиратов, продавших их норманнам Сицилии 797 . Хотя, естественно, император испытал горечь об утрате Кипра, но в стратегическом смысле остров не играл такой решающей роли, как Балканы, где откровенно хозяйничали норманны. Не очень во- инственный по складу своего характера, император Исаак II попы- тался затеять мирные переговоры, для чего направил сицилийскому полководцу Балдуину послание с соответствующим предложением. Однако надменный норманн ответил откровенной издевкой: де- скать, царь, меч которого отточен на изнеженных телах (имелся в виду Агиохристофорит), никогда не спавший под открытым небом, не носивший панцирей и всю жизнь свою посвятивший мирным занятиям, должен сложить царский венец и отречься от власти, пере- дав ее в руки настоящих мужчин. Но надо знать Византию и византийцев, чтобы понять ту внезапную перемену, которая произошла в сознании людей и самого Римского государства. Весть о том, что на престол взошел государь милостивый, царь от Бога, «Моисей-Освободитель», «Зоровавель», как называли Исаака II соотечественники, буквально в считанные дни преобразила Империю. Тысячи старых солдат и безусых юношей, никогда не державших в руках меча, поспешили в Константинополь, чтобы закрыть своей грудью дорогу норманнам, уже стоявшим в Фессалии и под Амфиополем. Император ласково принимал всех приходящих в столицу, щедро награждая граждан, поднявшихся на защиту отечества, и также отослал денежное жалованье в повышенном размере в армию, чем заметно поднял ее боевой дух. Теперь в лагерь полководца Алексея Враны ежедневно стекалось множество новых и доблестных солдат, о чем, к своему несчастью, вожди норманнов еще не знали 798 . |
| Ко времени Мануила Комнина относится весьма интересный хрисовул, запрещавший передачу – исключая должностных лиц сенаторского или военного ранга – земельной собственности, предоставленной императором. Если же передача, тем не менее, происходила, вопреки этому правилу, недвижимая собственность возвращалась в казну. 348 Этот эдикт Мануила, запретивший низшим классам думать о приобретении земельных дарений императора, дал аристократии огромные территории. 349 Этот хрисовул был отменен в декабре 1182 г. Алексеем II Комнином. Эдикт был подписан им; однако же, без сомнения, он был принят под давлением всемогущего регента Андроника. С 1182 г. императорские дарения недвижимой собственности могли передаваться кому бы то ни было, безотносительно к его социальному положению. 350 Хрисовул 1182 г. нужно интерпретировать 351 в связи с новой политикой Андроника по отношению к византийской аристократии и крупным земельным собственникам, против которых он начал ожесточенную борьбу. Алексей II Комнин, подписавший закон, был просто устами желания Андроника. Поэтому-то представляется сомнительным мнение некоторых ученых, которые полагают, что запрет Мануила был обращен против франков и имел целью запретить приобретения этим иностранным торговцам и что, соответственно, отмена эдикта была франкофильским актом, полностью соответствующим политике Алексея II Комнина. 352 Действительно, правительство Алексея II, который был ребенком, и его матери, старалось опереться на ненавидимые обществом латинские элементы, однако после того, как Андроник вошел в столицу и был провозглашен регентом, положение изменилось. Правительство попало в его руки, и с конца 1182 г. его политика была открыто враждебна латинянам. Оборона и торговля Ввиду почти постоянных военных действий войско в эпоху Комнинов стоило правительству громадных средств, и надо отдать должное тому, что Комнины заботились об укреплении своей армии. Как известно, в состав ее входили, помимо туземного элемента, поставляемого, фемами, многочисленные наемные отряды самых разнообразных национальностей. Во время Комнинов отмечается новый национальный элемент в войске: элемент англо-саксонский. |
| 922 М.Я. Сюзюмов (Внутренняя политика Андроника Комнина и разгром пригородов Константинополя в 1187 г.//ВВ 12 (1957). С. 64–65) на основании недостаточных свидетельств полагает возможным говорить об упразднении системы проний при Андронике. Однако с другой стороны он оспаривает тот факт, что террор Андроника был направлен против аристократии как таковой. Неубедительным является и его тезис о том, что политика Андроника служила интересам торговых кругов Константинополя. 923 Источники сведены воедино в: Radoji N. Dva posljednja Komnena na cari- gradskom prijestolu. Zagreb, 1907. S. 25, prim. 3. 924 Моравчик ( Moravcsik Gy. Pour une alliance byzantino-hongroise//Byz 8 (1933). P. 555–568) делает интересное наблюдение касательно политики Белы III, однако, как представляется, заходит слишком далеко, приписывая венгерскому королю намерение овладеть византийским императорским престолом и таким образом с венгерской стороны воплотить замысел Мануила об объединении Византии и Венгрии в единое государство. 927 Сомневаться в договоре с Саладином, упомянутом в Рейхерсбергских анналах (MGH SS. XVII. Р. 511; Dölger . Regesten. 1563) нет основания. См.: Brand Ch.M. The Byzantines and Saladin, 1185–1192: Opponents of the Third Crusade//Speculum 37 (1962). P. 167–181. 928 Нормализация торговых отношений с Венецией не оправдывает того вывода, что Андроник, как это утверждал Коньяссо ( Cognasso F. Partiti politici e lotte dinastiche in Bizanzio alle morte di Manuele Comneno. 1912. P. 294 sq. и Un imperatore bizantino della decadenzä Isacco II Angelo//Bessarione 19 (1915). P. 44 sq.), полностью порвал со своей антилатинской политикой. На это указывает М.Я. Сюзюмов (Внутренняя политика Андроника Комнина//ВВ 12 (1957). С. 66) против М.М. Фрейденберга (К истории классовой борьбы в Византии в XII в.//Ученые записки Великолукского гос. педагогического института (1954). С. 37). 929 Свидетельством очевидца являются сведения Евстафия Фессалоникийского (ed. Kyriakidis. P. 110 sq.). 931 Особенно поучительным является с этой точки зрения меморандум ( πομ– νηστικν) Михаила Хониата императору Алексею III от 1198 г. (ed. Lampros. T. I. Р. 307–311). Новое издание: Stadtmüller . Michael Choniates. S. 283–286. |
| Вторая часть, хронологически продолжающая первую, начинается мастерским очерком о переменах в византийской культуре, вызванных крестоносным движением. Массовый приток западных элементов, проникновение феодальных идей и порядков, наконец, взятие Константинополя франками — все это резко изменило судьбу Византии, но, как подчеркивает Диль, не затронуло глубины души греко-восточных христиан. Галерею портретов открывают Анна Комнина, амбициозная дочь императора Алексея и высокообразованная писательница, а также ее мать, императрица Ирина Дукена. Далее следуют романтические похождения Андроника Комнина, ставшего последним императором из славной династии. Образ придворного поэта автор рисует на примере Феодора Продрома, чье многообразное творчество, к сожалению, практически неизвестно за отсутствием удачных переводов. Шестая-восьмая главы, продолжая тему Введения, в общих чертах описывают византийско-франкский культурный синтез и жизнь западных принцесс при византийском дворе: Берты Зульцбахской, юной Агнессы Французской, Констанции Гогенштауфен, Иоланты Монферратской и Анны Савойской. Трагические годы заката империи описаны в очерке о браках последних Палеологов. Завершают книгу очерки о византийском эпосе «Дигенис Акрит» и рыцарских романах, навеянных западной модой, но проникнутых греческим народным духом. В свое время немецкий рецензент книги Диля К. Крумбахер приветствовал его удачную «попытку охвата византийской культурной жизни через призму вечной женственности» и выражал надежду на то, что живо написанные и при этом глубоко историчные очерки «привлекут новых друзей в нашу область науки». К сожалению, русская широкая публика получила возможность читать книгу Диля на родном языке накануне лихолетья: второе, московское издание появилось в роковом для России 1914 году. Но эта талантливая книга актуальна и спустя многие годы, о чем свидетельствуют появление американского перевода очерка о Феодоре (New York, 1963), полного греческого перевода (Афины, 1969), а также успех русского переиздания (1994, тираж — девять тысяч экземпляров). Конечно, отдельные идеи Диля нуждаются в пересмотре, а беллетристичность избранного жанра позволяет автору вести повествование подчас весьма вольно, почти в романическом ключе. Но это искупается добросовестностью основной концепции исследователя, его почти дословной верностью источникам и конечно же, незаурядным литературным мастерством, делающим книгу поистине приятной для чтения. |
| Говорят, что всего получилось 12 подписей. Но так как простой народ и второстепенные рыцари волновались и протестовали, то их успокоили объявлением по лагерю, что Египет составляет ближайшую цель дальнейших предприятий. Вильгельм — Вильгельм III Старый, маркграф Монферратский (1135-1188), сын Ренье I и Жизели Бургундской. В 1147 г. сопровождал Конрада III во втором крестовом походе. В 1154 г. поддержал императора Фридриха I Барбароссу против Ломбардской лиги. Известно также, что он вновь вернулся в Святую землю и был взят в плен в битве при Хаттине (1187 г.). Ренье — Ренье (Рене) Монферратский (1162-1183), младший сын Вильгельма III, был известен редкой красотой. В 1180 г. женился на Марии, дочери византийского императора Мануила I Комнина, который утвердил за ним титул кесаря и отдал в фьеф Фессалонику. Вмешавшись в политическую борьбу в Византии, способствовал приходу к власти в 1183 г. Андроника I Комнина, по приказанию которого был вскоре умерщвлен вместе с женой. См. пред. прим., а также прим. 14 к гл. IV. Венгерский король — Генрих (Имре) Арпад (1196-1204). Часть 5 Приведенным секретным соглашением между германским королем и Венецией последней гарантировалось возмещение убытков за последние 30 лет. По этому поводу нужно сделать несколько объяснений. В XII в. Венеция играла роль первой морской державы в Средиземном море, торговые интересы тесными узами связывали ее с Византией, где она имела рынки для сбыта своих товаров. Все усилия венецианских государственных деятелей направлялись к тому, чтобы извлечь больше выгод из империи и устранить всякого рода конкуренцию в портах Средиземного и Черного морей. Но должно сказать, что и империя со своей стороны находила интерес поддерживать Венецию, ибо последняя владела таким флотом, какого у империи не было, и имела много случаев как оказывать Византии услуги, так и наносить большой вред. Сознавая свою морскую силу, Венеция выхлопотала себе от византийского правительства такие привилегии, при которых ей легко было завладеть экономическими средствами страны и взять в свои руки производство и торговлю. |
| По крайней мере, она судима была по статье за государственную измену. Бела III действительно отвоевал у Византии в 1182 г. важные крепости на Дунае: Белград и Браничево, равно как в союзе с сербами город Ниш на границе Сербии и Болгарии. Известнейшие генералы того времени, Андроник Лапарда и Алексей Врана, посланные против Белы, не имели да и не желали, вероятно, иметь военных успехов, так как их больше занимали константинопольские события и крутые внутренние реформы Андроника Комнина. Эти завоевания Угрии на счет Византии были возвращены последней при восшествии на престол Исаака Ангела, вследствие родственного и политического союза, который заключен был между византийским правительством и королем Белой. Когда Асени завоевали независимость Болгарии и права Византии на означенные города тем самым были уже устранены, начались счеты между уграми и болгарами из-за тех же городов и областей. Претензии той и другой стороны ясно высказаны в дипломатических сношениях того времени, к которым мы будем иметь случай возвратиться ниже. Угры XII в., так же как и нынешние, всеми мерами препятствовали образованию независимого славянского государства на юге от Дуная. С другой стороны, нужно принять во внимание притязания Сербии, которая в это время обнаруживает стремление распространить свои границы частию на счет Византии, частию же Болгарии. Современником Асеней болгарских в Сербии был основатель династии Неманичей, Стефан Неманя. Он соединил Сербию, раздробленную на мелкие уделы, под одну власть и с 1159 г. сделался великим жупаном. При царе Мануиле Сербия находилась в некоторой зависимости от Византии. Со смертью Мануила великий жупан сербский вступает сначала в союз с уграми, с которыми и участвует в войне против Андроника Комнина. Город Ниш, по всей вероятности, был наградой сербов за этот союз. Когда же сделался императором Исаак Ангел, великий жупан Сербии, натурально, должен был искать себе друзей между врагами императора и короля. Союз сербов с болгарами должен был состояться еще в первые годы борьбы Болгарии за независимость, хотя распространение сербской власти на пограничные с Византией города, несомненно, последовало уже после 1187 г. |
|
|
