| Напротив, законный государь Иоанн IV Ласкарь оказался непричастным ко всем этим торжествам, а через несколько месяцев Михаил VIII приказал ослепить несчастного юношу. Так же, как Андроник Комнин избавился от сына Мануила, Михаил Палеолог устранил последнего Ласкаря, хранить права которого он некогда торжественно поклялся. Но в то время как Андроника ждал ужасный конец, хитроумный Палеолог смог создать основу правления самой продолжительной династии в византийской истории, династии, которой было суждено править Империей вплоть до ее последних дней. 4. Восстановление византийской великой державы: Михаил VIII Общая литература: Chapman . Michel Paléologue; Geanakoplos . Michael Palaeologus; Norden . Papsttum und Byzanz; Runciman St. The Sicilian Vespers. Cambridge, 1958 (немецкий перевод: München, 1961); Miller . Latins; Zakythinos . Despotat. I-II; Longnon . Empire latin; Kretschmayr . Venedig. Bd. II; Heyd . Commerce du Levant. Vol. I. Господство на юго-востоке Империя сумела вернуть уже при Иоанне Ватаце, однако лишь после завоевания Константинополя Византия вновь смогла стать великой державой. Естественно, что отвоевание старой столицы было результатом политических и военных успехов прошедших десятилетий: добыча как зрелый плод упала в руки византийцам. Однако после завоевания царствующего града на Босфоре всемирно-политическое значение Византийской империи в мгновение ока изменилось. Теперь Византия вновь приобрела определяющее влияние на политическое оформление европейской системы государств, она вновь стала одним из центров, вокруг которых вращалась политика в Средиземноморье. Впрочем, вновь завоеванное положение великой державы таило в себе и опасности: его поддержание требовало больше средств и сил, чем те, которыми Империя обладала в то время. Она возложила на себя новые обязанности и новое бремя. Выросли расходы, требовались большая армия и больший флот. Вновь завоеванная столица, которая была опустошена и нуждалась в восстановлении, поглощала огромные суммы и явилась тяжелым бременем для провинций. При этом уже в конце XII в. оказалось, что византийцы были более не в состоянии поддерживать былой статус великой державы. Будучи вытеснены в Малую Азию, они создали государство, которое изнутри было прочнее и здоровее, чем старая Империя, однако это провинциальное государство никогда не было для них самоцелью, оно было мостом к достижению прежнего державного величия; таким образом в героической борьбе была отвоевана позиция, которую однажды уже оказалось невозможным удержать. |
| И. Ц. начал карьеру на службе у правителя Веррия Исаака, однако вскоре, будучи оклеветан его женой, оставил службу. Большую часть жизни И. Ц. провел в К-поле, где сначала был секретарем, а затем преподавал в к-польском мон-ре Пантократора (ныне Зейрек-джами). Первые годы жизни в столице И. Ц. провел в бедности: постепенно он был вынужден распродать свою б-ку и к 1140 г., когда приступил к работе над «Толкованием «Илиады»», в его коллекции оставались лишь «Сравнительные жизнеописания» Плутарха и фрагменты некоего математического трактата. В основном И. Ц. зарабатывал на жизнь преподаванием и лит. деятельностью и полностью зависел от своих покровителей, среди к-рых были жена Андроника I Комнина севастократорисса Ирина, Мануил I Комнин, представители знатных семейств Каматиров и Котердзисов и др. Иногда из-за недостатка средств работа над тем или иным произведением прерывалась и возобновлялась лишь после появления нового покровителя: так произошло с «Аллегориями на «Илиаду»», создание к-рых растянулось на 15 лет (ок. 1145-1160): они были начаты по заказу имп. Ирины (Берты Зульцбахской) и после ее кончины продолжены на средства Константина Котердзиса. В числе учеников И. Ц. было немало представителей к-польского чиновничества (см.: Magdalino. 1993. P. 328-329). Дата смерти И. Ц. неизвестна, однако очевидно, что он умер после 1180 г., поскольку И. Ц. принадлежит эпитафия имп. Мануилу I Комнину (Anecdota graeca/Ed. P. Matranga. R., 1850. P. 619-622). Существует предположение, что «Траурные ямбы на смерть императора», написанные И. Ц., посвящены Андронику I Комнину, в таком случае И. Ц. умер после 1185 г. Сочинения Лит. наследие И. Ц. разнообразно: это прозаические и поэтические сочинения как светского, так и духовного характера, посвященные как античным сюжетам, так и событиям, современником к-рых он был. Поэтические произведения написаны либо гекзаметром, либо политическим стихом. К 1-й группе относится 3-частная поэма «События догомеровского, гомеровского и послегомеровского времени, или Малая Илиада», в 1676 стихах излагающая события Троянского цикла от похищения Елены до падения Трои. |
| В своей бессмысленной свирепости народ не хотел оставить в покое даже изображений несчастного монарха, и его изуродованный труп, брошенный сначала, как падаль, под сводами цирка, едва удостоился, по прошествии нескольких дней, нищенских похорон, и то в виде милости. Так умер в сентябре месяце 1185 года, в возрасте шестидесяти пяти лет император Андроник Комнин, прошумевший на весь XII век своими похождениями, своими блестящими качествами, своей порочностью и скандалами. Его жизнь, фантастичнее любого романа, одна из самых интересных, какие только встречаются в истории Византии. Своими выходками и своими военными подвигами, своими побегами и своими любовными похождениями, своими неудачами и своими удачами этот необычайный искатель приключений, истинный тип «сверхчеловека», до сих пор еще пленяет потомство, как пленял своих современников. Но его могучий образ представляет еще и другой интерес, помимо анекдотического, он необыкновенно характерен и типичен. В жизни этого гениального и порочного царя, отвратительного тирана и выдающегося государственного деятеля, который мог бы спасти империю и только ускорил ее гибель, собраны все главные черты, все контрасты византийского общества с его странным смешением добра и зла, общества жестокого, странного, упадочного, но в то же время способного на величие, энергию и силу, сумевшего на протяжении стольких веков, во все смутные дни своей истории найти всегда в себе самом необходимый источник жизни и дальнейшего не бесславного существования. Глава V. Придворный поэт в эпоху Комнинов Около первой половины XII века жил в Константинополе один бедняк писатель, по имени Федор Продром. Он сам себя называл «Птохопродромом», то есть бедным Продромом; и действительно, трудно было встретить между литераторами другого такого нуждающегося, голодного попрошайку. Всю свою жизнь он провел в поисках богатых покровителей, в выспрашиванье денег у императора, у царевичей и цариц, знатных вельмож и сановников; плакался, чтобы их растрогать, на свою бедность, на свои несчастия, на свое плохое здоровье, на свою старость, выпрашивая у них денег в виде платы за свои хвалебные слова, эпиталамы, соболезнования, или места, или хоть кровать в госпитале. Нищий и тщеславный в одно и то же время, очень гордый своим происхождением, воспитанием, талантом, и при всем этом способный на всякую пошлость, он представляет любопытный тип писателя эпохи Комнинов, гордившихся тем, что они любили писателей и покровительствовали им. h9 I |
| Относительно первой мы ограничимся выводами Прантля, по отношению ко второй – воспользуемся изучением материала, даваемого Синодиком. Прантль видит в нашем философе представителя перипатетической диалектики, сочинения которого ограничиваются изложением содержания тогдашней логики. В этом отношении Итал весьма близко соприкасается с Пселлом, хотя сравнение сочинений того и другого привело Прантля к наблюдению, что в учении о силлогизмах Итал не пользуется мнемоническими терминами, в первый раз встречающимися в логике Пселла; но, с другой стороны, из Итала оказывается возможным пополнить пробел, находимый у самого Пселла. Именно, в посвященном Андронику сочинении находится трактат о той части Аналитики, которая трактуется в латинских руководствах последующего времени под заглавием: «de potestatibus syllogismorum». Так как этого отдела нет в логике Пселла, то, по всей вероятности, он заимствован непосредственно из Итала. Оригинальною также прибавкой у Итала считает Прантль то известие, по которому Гален принимал четыре фигуры силлогизмов 57 . Для суждения об Итале у нас имеется в распоряжении материал, которым Прантль не пользовался. Осуждение Итала и внесение его имени в Синодик нужно рассматривать в связи с распоряжением, изданным в начале царствования Алексея Комнина, по которому свобода философского мышления ограничена была высшим авторитетом священною писания и святоотеческих творений. В силу этого распоряжения, терпимым могло быть только такое учение, которое находило себе подтверждение в божественных книгах 58 . Это краткое указание Анны Комнины разоблачает многое в занимающем нас вопросе. Царь Алексей Комнин, очевидно, пытался задержать поток новых идей, который дан был философским движением предыдущего времени; православное византийское царство, возобновляя в конце XI века 59 свой протест против увлечений эллинскою философией, засвидетельствовало знаменательный факт в истории византийской культуры. Этим насильственным ограничением свободы исследования и подчинением философских выводов цензуре церковного авторитета, во-первых, осуждалось антибогословское направление в философии, во-вторых, узаконялось служебное положение философии к богословию. |
| Наконец, в 1170 г. были, по крайней мере, окончательно упорядочены отношения с генуэзцами, конечно, через предоставление им новых, гибельных для греческих финансов привилегий. Понятно, что греки были чрезвычайно раздражены этими договорами и прямо обвиняли императорское правительство в дружбе к латинянам; число латинских поселений в ту эпоху так возросло, что, по уверению эпископа Евстафия, в столице находилось тогда около 60.000 латинян. Только высокомерие и тягостный деспотизм латинян в империи объясняют то, что когда в 1182 г. гениальный, но преступный император Андроник Комнин устроил всеобщую латинскую „вечерню“ (резню), весь народ, как один человек, стал да его сторону. Но его героическая попытка освободить греческий народ, потерпела полное крушение: его преемники, Ангелы, снова повели политику по старому руслу дружбы с латинянами. Злополучное завоевание латинянами Константинополя, известное под именем четвертого крестового похода, доказало, что латиняне, хотя и были в состоянии совершенно дезорганизовать государство, построенное на единой центральной власти, однако, не могли заменить его чем–либо жизнеспособным. Наконец, после восстановления при Палеологах Римская империя превратилась в державу третьестепенного значения: венецианцы u генуэзцы господствовали в греческих водах, итальянская торговля с Левантом в два следующие столетия процветала, как никогда, но греки, как факторы силы, были совершенно лишены значения на своей собственной земле. В эту эпоху разложения о византийской торговле не может быть й речи: этот народ, который с древних времен и еще теперь, является гениальным по преимуществу в торговых предприятиях, в то время был так ничтожен, что турецкие завоеватели заключали договоры с Венецией и другими европейскими государствами, с греческими же своими поданными, напротив того, обращались как с vilis contribuens plebs 39 Падение греческой торговли доказывает, что греческая нация, по крайней мере на ближайшее время, прекратила существование не только политически. |
| Успенский Ф.И. Очерки по истории византийской образованности; История крестовых походов. М., 2001. Щапов Я.Н. Византийское правовое наследие на Руси в XI-XIII вв. М., 1978. Этингоф О.Е. Образ Богоматери: Очерки византийской иконографии XI-XIII веков. М., 2000. Юзбашян К.Н. Классовая борьба в Византии в 1180–1204 гг. и Четвертый крестовый поход. Ереван, 1967. Юревич О. Андроник I Комнин/Пер. с англ. СПб., 2004. Abulafia D. Italy, Sicily and the Mediterranean, 1100–1400. London, 1987. Angold M. Church and society in Byzantium under the Comneni, 1081 – 1261. Cambridge, 1995. Angold M. The Byzantine empire, 1025–1204: a political history. London, 1997 (2 ed.). Angold M. (ed.). The Byzantine aristocracy, IX to XIII centuries. Oxford, 1984. Βαρζς Κ. γενεαλογα των Κομνηνν. Θεσσαλονκη, 1984. 2 τ. Beaucamp J., Dagron G. (ed.). La Transmission du patrimoinë Byzance et Paire mediterraneenne. Paris, 1998. Birkenmeier J.W. The development of the Komnenian army, 1081–1180. Leiden, 2002. Boase T.S.R. (ed.). The Cilician kingdom of Armenia. Edinburgh, 1978. Brand C.M. Byzantium confronts the West, 1180–1204. Cambridge (Mass.), 1968 (repr. 1992). Cahen С . La Turquie pre-ottomane. Istanbul, 1988. Cahen С . The formation of Turkey: the Seljukid sultanate of Rum, eleventh to fourteenth century/Ed. and tr. P.M. Holt. Harlow, 2001. Gheynet J.-C. Pouvoir et contestations a Byzance (963–1210). Paris, 1990. Cheynet J.-C e.a. (ed.). Le Monde byzantin, IÏ LEmpire Byzantin (641–1204). Paris, 2007. Ciggaar K.N. Western travellers to Constantinoplë the West and Byzantium, 962–1204. Leiden, 1996. Curta F. Southeastern Europe in the middle ages 500–1250. Cambridge, 2006. Day G. W. Genoá " s response to Byzantium, 1155–1204: commercial expansion and factionalism in a medieval city. Urbana, 1988. Dédéyan G. Les Arméniens entre Grecs, Musulmans et Croisés: étude sur les pouvoirs arméniens dans le Proche-Orient méditerranéen (1068–1150). Lisbon, 2003. 2 vol. Diaconu P. Les Coumans au Bas-Danube aux XI е et XII е siècles. Bucarest, 1978. |
| При Андронике II Старшем произошло важное изменение в управлении Афоном. Как известно, Алексей Комнин в конце XI века, освободив Афон от всякого подчинения какой-либо внешней церковной или гражданской власти, подчинил афонские монастыри только одному императору, который и рукополагал прота, т.е. главу совета игуменов (протата), управлявшего монастырями. Андроник Старший отказался от непосредственной власти над Афоном и подчинил монастыри власти Константинопольского патриарха, от которого прот и должен был получать посвящение. В данной по этому случаю царской грамоте (хрисовуле) говорится, что прот Афонской горы, этого “второго рая или неба звездного, или убежища всех добродетелей,” будет состоять “под патриаршим великим духовным начальством после получения от него обычного благословения.” 1019 Ко времени того же Андроника Старшего относится последняя важная реформа в деле церковного устройства в смысле нового распределения епархий, более соответствовавшего сокращенным размерам государства. Несмотря на некоторые изменения при Комнинах и Ангелах, номинально имело еще в конце XIII века силу распределение епархий и епископских кафедр, приписываемое обычно Льву Мудрому (около 900 г.). Но в XIII веке обстоятельства совершенно изменились. Территория государства уменьшилась: Малая Азия была почти вся потеряна; в Европе славянские и латинские государства заняли также большую часть прежде принадлежавших империи областей. Тем не менее “перечень митрополий, подчиненных апостольскому и патриаршему престолу богохранимой столицы Константинополя,” 1020 составленный при Андронике Старшем, заставляет совершенно забывать о незначительности государственной территории империи, перечисляя длинный ряд городов в чужих областях и странах, которые в церковном отношении подчинены Константинопольскому патриарху. Из более отдаленных пунктов, названных в этом перечне, можно отметить несколько митрополий в кавказских странах, в Крыму, в России, Галиче, Литве. Распределение митрополий при Андронике Старшем имеет также то значение, что оно, конечно с изменениями, вызванными длинным рядом позднейших внешних событий, действует по существу в Константинополе и до настоящего времени. “Действующий ныне список митрополий Вселенского престола, – пишет русский знаток христианского Востока И. И. Соколов , – ведет свое происхождение от древнего времени и унаследовал в одной своей части прямое и несомненное преемство от византийской эпохи.” 1021 Исихастское движение |
| Люди, столь забывающие о своем человеческом достоинстве, желающие быть не тем, чем они созданы, легко становятся на скользкий путь, отклоняющий их от здравых нравственных требований. Итак, мы видим, что у византийцев мало было развито чувство собственного достоинства. Это могло иметь то опасное следствие, что такие люди могли не очень зорко смотреть за своим личным поведением и за своими отношениями к прочим согражданам. Факты, к сожалению, не опровергают, а подтверждают подобное предположение. Добродетели, основывающиеся на обязанностях человека и христианина к самому себе и служащие опорой семейного или домашнего благополучия, не слишком процветали среди христиан византийского государства. Требования целомудренной жизни и трезвости исполнялись византийцами не в той мере, в какой можно было ожидать этого от людей, издавна принадлежащих к высоконравственной религии. «Несмотря на заключение женщин в теремах, разврат свил себе гнездо и в семейной жизни» 172 . Если в византийском обществе между мужчинами развита была страсть придавать себе вечно юный вид и всячески украшать свою шевелюру, о чем говорит Зонара, то это делалось неспроста. «Многие из модников, завивавших себе волосы с искусством Венеры, ухаживали за византийскими дамами, добиваясь их взаимности» 173 .Один Византийский император, Андроник Комнин, зло смеялся над теми мужьями в столице, которые, благодаря измене своих жен, сделались рогоносцами – термин, который и тогда употребляли с тем же значением, как и теперь. „Так он вешал на портиках форума большие и чем нибудь замечательные рога изловленных им оленей, по-видимому для того, чтобы показать величину пойманных зверей, на самом же деле, но словам повествователя,– чтобы наругаться над гражданами и осмеять распутство их жен 174 .Кроме возможности склонить замужнюю женщину к измене, для Византийцев открывалась полная возможность находить удовлетворение своей чувственности и вне семейных кружков. „В Византии было множество публичных домов и большой наплыв женщин легкаго поведения " 175 . |
| 8. Внешняя политика времени Ангелов Характеристика императоров из дома Ангелов Династия Ангелов, возведенная на престол революцией 1185 года на смену Комнинов, происходила от современника Алексея Комнина, Константина Ангела, из малоазиатского города Филадельфии, человека незнатного происхождения, женатого на дочери императора Алексея и приходившегося дедом Исааку II Ангелу, первому императору из этого дома, следовательно, по женской линии родственного Комнинам. Одной из целей покойного Андроника было создание национального правительства. Эта задача ему не удалась, и к концу царствования он стал поворачиваться к Западу. Однако после его смерти необходимость национального правительства была настолько сильно ощутимой, что итальянский историк, исследователь царствования Исаака II Ангела, Ф. Коньяссо, писал: “Революция 12 сентября 1185 г. была в основном национальной и аристократической по своим планам. Так что все классы, кроме византийской аристократии, не получили выгод и преимуществ от этой революции.” 200 Исаак II (1185–1195), представлявший собой, по словам Гельцера, “воплощенную злую совесть, севшую на подгнивший трон цезарей,” 201 не обладал никакими государственными талантами. Чрезмерная роскошь двора и безграничная расточительность, связанные с непомерными и произвольными поборами и хищениями, слабость воли и отсутствие какого-либо определенного плана в управлении государством в соединении с внешними осложнениями, особенно на Балканском полуострове, где создалась новая опасная для империи сила в виде Второго Болгарского царства, и в Малой Азии, где продолжалось успешное продвижение турок, не остановленное безрезультатным третьим Крестовым походом, – все это создало атмосферу недовольства и возмущения в стране. По временам вспыхивали восстания в пользу того или другого претендента на престол. Однако, наверное, основной причиной общего недовольства была “усталость от бесконечного продолжения двух бедствий, отмеченных еще Андроником – ненасытности фискальной администрации и высокомерия знати.” 202 Наконец, в 1195 г. против Исаака был составлен заговор его братом Алексеем, который, с помощью некоторой части знати и войска, низложил императора. Исаак был ослеплен и брошен в тюрьму, а его брат Алексей стал императором. Он известен как Алексей III Ангел (1195–1203), или Ангел Комнин, прозываемый иногда Бамбакорабд ( Βαμβακο– ρβδης). 203 |
| Но, с одной стороны, были еще в живых два императора, законно коронованные и бежавшие из Цареграда во время осады его латинянамп (Алексей III и Алексей V Мурцуфл); с другой, в разных областях империи появились другие искатели царской власти, которые также могли опираться на просхождение от императорского рода: таков был Михаил Ангел-Комнин, основатель деспотства эпирского 690 . Но самыми могущественными соперниками никейского деспота должны были оказаться внуки императора Андроника Комнина, Алексей и Давид, основавшие в то время транезунтскую империю и привлекшие на свою сторопу многих знатных византийцев 691 . Алсксей V Мурцуфл скоро попался в плен к латинянам и был сброшен в Цареграде с Феодосиевой башни. Алексий III вошел в сношения со врагами отечества и потерял всякое доверие византийского народа. Таким образом, Федор Ласкарис мог распространить свои притязания и не ограничиваться более титулом деспота. И действительно, по его приглашению прибыли в Никею греческие епископы, избрали нового патриарха в лице Михаила Авториана, который и возложил на Ласкариса корону византийских императоров 692 . Империя его, ограничивавшаяся сначала вифинским округом, сделалась, однако, местом прибежища для всех греков, недовольных латинским господством, а пребывание в Никее, вселенского патриарха возвысило Ласкариса в глазах современников на степень законного преемника византийских императоров а главного борца за свободу и независимость всей империи. Таким образом, прикрыть личную выгоду и честолюбие великими народными и религиозными задачами, вселить в умах убеждение, что только от него Византия может ожидать отрады, мести за нанесенные ей обиды, возвращения столицы императоров и т. п.-сделалось основным мотивом походов, договоров и всей политики никейского императора. Приведенный выше памятник является истолкователем этой идеи. Есть возможпость до некоторой степени обозначить обстоятельства, на которые намекает он, и определить время его происхождения. В двух местах Ласкарис упоминает о том, что он сделал для византийского народа: «да будут известны всем те труды, бессонные ночи, передвижения с места на место, злобные наветы, скитанья по соседним народам, помощь испрошенная от них, тяжкие усилия при еллиспонтских Пигах» 693 ; и далее: «там я должен был уклоняться от юношей, сделавших опасным Евксинский понт, боясь распустить даже самое знамя 694 ; здесь-бороться с союзником западных народов, выступать и против иных врагов, разгоняя их отряды; Бог даровал царству моему помазание:.. я владею теперь всеми городами по морскому берегу»... Если прверим эти показания действительными фактическими данными историков, тогда можно будет определить с приблизительной точностью время происхождения памятника. |
|
|
