| Очень искусно выставляя себя защитником попранного права малолетнего Алексея II, попавшего в руки злых правителей, и другом ромеев (φιλορμαιος), ндроник сумел привлечь к себе сердца измученного населения, которое его боготворило. По словам одного современника (Евстафия Солунского), Андроник «для большинства был дороже самого Бога» или, по крайней мере, «тотчас следовал за Ним.» Подготовив в столице надлежащую обстановку, Андроник двинулся к Константинополю. При известии о движении Андроника многочисленная столичная толпа дала волю своей ненависти по отношению к латинянам: она с остервенением набросилась на латинские жилища и начала избиение латинян, не различая пола и возраста; опьяненная толпа громила не только частные дома, но и латинские церкви и благотворительные учреждения; в одной больнице были перебиты лежавшие в постелях больные; папский посол после поругания был обезглавлен; много латинян было продано в рабство на турецких рынках. Этим избиением латинян 1182 года, по словам Ф. И. Успенского, «действительно, если не посеяно, то полито зерно фанатической вражды Запада к Востоку.» Всесильный правитель Алексей Комнин был заточен в темницу и ослеплен. После этого Андроник совершил торжественный въезд в столицу. Для укрепления своего положения он начал постепенно уничтожать родственников Мануила и велел задушить императрицу-мать Марию Антиохийскую. Затем, заставив провозгласить себя соимператором и дав, при ликовании народа, торжественное обещание охранять жизнь императора Алексея, он несколько дней спустя отдал распоряжение тайно его задушить. После этого, в 1183 году, Андроник, шестидесяти трех лет от роду, сделался полновластным императором ромеев. Появившись на престоле с задачами, о которых речь будет ниже, Андроник мог поддерживать свою власть лишь путем террора и неслыханных жестокостей, на что и было направлено все внимание императора. Во внешних делах он не проявил ни силы, ни инициативы. Настроение народа изменилось не в пользу Андроника; недовольство росло. В 1185 году вспыхнула революция, возведшая на престол Исаака Ангела. Попытка Андроника бежать не удалась. Он подвергся страшным мучениям и оскорблениям, которые перенес с необыкновенной стойкостью. Во время своих нечеловеческих страданий он лишь повторял: «Господи, помилуй! Зачем вы сокрушаете сломанный тростник?» Новый император не позволил, чтобы растерзанные останки Андроника удостоились хоть какого-либо погребения. Такой трагедией закончила свое существование последняя славная на византийском престоле династия Комнинов. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 |
| Можно с уверенностью сказать, что авантюра Андроника имела очень мало шансов на успех, если бы не полная неспособность протосеваста Алексея владеть ситуацией. Логика событий подсказывала тому попытаться максимально поднять свой престиж и привлечь на сторону правительственной власти наиболее авторитетных полководцев. А вместо этого протосеваст все ночи проводил в пирушках, отдыхая днем, и совершил несколько откровенных глупостей, подведших итог его краткому узурпаторству. Когда Андроник Ангел, потерпевший поражение от Андроника Комнина, вернулся в Константинополь, протосеваст потребовал от него вернуть деньги, выделенные для найма войска, угрожая судом и расправой. Ангел недолго сомневался и вместе с шестью своими сыновьями на следующее утро уже был в лагере Андроника Комнина. Рассказывают, тот, приветствуя Ангела, процитировал слова из Священного Писания: «Се аз посылаю Ангела Моего пред лицом Твоим, иже уготовит путь Твой пред Тобой» ( Мф. 11:10 ). Ободрившись появлением такого высокородного союзника, Андроник Комнин оставил непокорные Никею и Никомедию и прямо отправился к Константинополю 735 . Наконец, войско Андроника стало на ночлег неподалеку от Халкидона, и тот с удовлетворением наблюдал, как из столицы на его сторону один за другим переходили отряды правительственной армии. Дела протосеваста стали совсем плохи – даже бывшие сторонники посчитали, что, оставшись в столице, они уже выполнили свой долг перед протосевастом и решительно не желали становиться участниками активных действий. Возможно, у него еще оставались некоторые шансы, но протосеваст Алексей сотворил очередную ошибку. Желая затруднить переправу армии Андроника Комнина через Босфор, он вывел в море большой флот, командование которым решил перепоручить верным латинянам. Но Андроник Контостефан, командующий морскими силами, откровенно воспротивился такому обороту дела. В конце концов Контостефану удалось отстоять свои права, но доверия между ним и протосевастом уже не было. Тот и сам почувствовал перемену, а потому срочно отправил к Андронику Комнину епископа Георгия Ксифилина с предложением высших почестей и даров в обмен на прекращение апостасии. Увы, Алексей не знал, что его посол втайне сочувствует Андронику и подробно рассказал тому о шаткости законной власти. Конечно, как великий актер и человек, умевший повелевать людьми, Андроник перед своим войском разразился горячей речью, в которой заочно повелевал протосевасту дать отчет в своих беззакониях, требовал от царицы Марии принять монашеский постриг, а малолетнему царю советовал впредь править по римским законам. И почти сразу же получил известия о том, что Андроник Контостефан открыто перешел на его сторону со всем императорским флотом. Теперь всем стало ясно, что счастливая звезда протосеваста закатилась 736 . |
| В это время передавали в Константинополе слухи об Андронике, говорили, что он не потерпит поругания престола и отомстит протосевасту за все его несправедливости. Ораторы, восхваляя Андроника, приводили одно древнее предсказание, по которому ему обещана царская власть; доказывали, что он один в состоянии принять под защиту народное дело как человек умудренный опытом и летами и не зараженный латинским влиянием. В самый разгар борьбы вооруженных партий, когда народ был оттеснен от храма св. Софии и принужден спасаться бегством, не раз по толпе пробегала молва, которой доверяли разгоряченные головы: «Вон идет Комнин, остановился близко, около статуи коровы, против пролива». Другие же и сами верили и уверяли других, что Андроник уже с ними, что он сражается в их рядах. Действительно, можно удивляться, почему в самом деле Андроник не явился в Константинополь к маю 1181 г. Если его имя было так популярно в Азии, как в столице, то его дело могло считаться выигранным уже в это время. По мере приближения к столице Андроник посылал воззвания к жителям городов, предлагая им сдаться. Иоанн Дука, правитель Никеи, едва ли не родной брат протосеваста, сохранил этот важный город в верности регенту. Точно так же отверг предложения его Иоанн Комнин, правитель Фракисийской фемы. Но эта неудача мало беспокоила смелого искателя приключений. Более мог повредить ему решительный удар со стороны императорского войска, которое поручено было набрать Андронику Ангелу. Но этот царедворец давал иное употребление денежным средствам, полученным на наем военных людей, и выставил против отряда пафлагонцев, подкрепленного горстью земледельцев, весьма слабые силы. К стыду империи, пафлагонцы разбили Андроника Ангела при местечке Карак, и сам вождь, не желая подвергаться ответственности и давать отчет в растрате сумм, передался Андронику Комнину с шестью своими сыновьями. Измена Андроника Ангела поставила Алексея протосеваста в весьма затруднительное положение, показав ему, чем силен его противник и как мало вокруг него людей, на которых он мог бы положиться. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Внешняя политика при последних двух Комнинах, Алексее II и Андронике I А.А.Васильев. История Византийской империи «Пятилетний период, обнимающий царствование двух последних Комнинов, Алексея и Андроника, — пишет Ф. И. Успенский, — любопытен именно как период реакции и государственных реформ, которые имели вполне народную основу и вызывались совершенно справедливо понятыми недостатками прежней системы управления.» Как было уже сказано выше, после смерти Мануила на престоле оказался его двенадцатилетний сын Алексей II (1180— 1183); правительницей была объявлена его мать Мария Антиохийская; всеми делами государства распоряжался любимец последней протосеваст Алексей Комнин, племянник Мануила. Ожесточенная борьба придворных партий и продолжавшееся латинское засилье привели к тому, что в столицу был призван знаменитый Андроник, давно уже исполненный честолюбивых замыслов овладеть императорским престолом и выступивший теперь в роли защитника слабого, окруженного злыми советниками императора Алексея II и греческих национальных интересов. Незадолго до его вступления в столицу там разыгралась резня латинян 1182 года. Интересно отметить, что венецианские источники совершенно умалчивают об избиении 1182 года. Тем не менее и венецианские купцы пострадали немало. В том же 1182 году Андроник вступил в Константинополь и, вопреки торжественным обещаниям, стал явно стремиться к единодержавию. По его приказанию, правительница Мария Антиохийская и немного времени спустя несчастный император Алексей II были задушены. Правитель Алексей Комнин был схвачен и ослеплен. В 1183 году шестидесятитрехлетний Андроник сделался полновластным государем империи. Для укрепления своего положения он женился на вдове Алексея II, Агнессе (Анне) Французской, которой в момент смерти своего фиктивного (так как он имел тогда всего около 14 лет) супруга было лишь 12 лет. |
| Однако Исаак II Ангел был не сугубым благочестивым молитвенником или хитрым политиком, но и воином, умевшим смотреть в глаза опасности и бравшим в руки оружие, когда его Отечеству угрожали враги. Дела, которые он принял в свои руки, были крайне плачевны. Над головой Византии был занесен меч норманнской угрозы, волновались Балканы, да и сами имперские территории не блистали спокойствием. На острове Кипр по-прежнему находился Исаак Комнин, объявивший себя независимым от Константинополя императором и не желавший идти с Исааком II ни на какие переговоры. Императору пришлось направить на Кипр флот, которым командовали двоюродный племянник царя Алексей Комнин, ослепленный по приказу Андроника I, и старый воин Иоанн Контостефан. Увы, поход оказался катастрофически неудачным: приплыв к Кипру, римляне попали в кольцо кораблей из флота Исаака Комнина и пиратов, нанятых узурпатором для войны. В результате войско потерпело поражение, а Алексей Комнин и Контостефан оказались в плену у пиратов, продавших их норманнам Сицилии 797 . Хотя, естественно, император испытал горечь об утрате Кипра, но в стратегическом смысле остров не играл такой решающей роли, как Балканы, где откровенно хозяйничали норманны. Не очень во- инственный по складу своего характера, император Исаак II попы- тался затеять мирные переговоры, для чего направил сицилийскому полководцу Балдуину послание с соответствующим предложением. Однако надменный норманн ответил откровенной издевкой: де- скать, царь, меч которого отточен на изнеженных телах (имелся в виду Агиохристофорит), никогда не спавший под открытым небом, не носивший панцирей и всю жизнь свою посвятивший мирным занятиям, должен сложить царский венец и отречься от власти, пере- дав ее в руки настоящих мужчин. Но надо знать Византию и византийцев, чтобы понять ту внезапную перемену, которая произошла в сознании людей и самого Римского государства. Весть о том, что на престол взошел государь милостивый, царь от Бога, «Моисей-Освободитель», «Зоровавель», как называли Исаака II соотечественники, буквально в считанные дни преобразила Империю. Тысячи старых солдат и безусых юношей, никогда не державших в руках меча, поспешили в Константинополь, чтобы закрыть своей грудью дорогу норманнам, уже стоявшим в Фессалии и под Амфиополем. Император ласково принимал всех приходящих в столицу, щедро награждая граждан, поднявшихся на защиту отечества, и также отослал денежное жалованье в повышенном размере в армию, чем заметно поднял ее боевой дух. Теперь в лагерь полководца Алексея Враны ежедневно стекалось множество новых и доблестных солдат, о чем, к своему несчастью, вожди норманнов еще не знали 798 . |
| В 1187 г. против И. А. выступил командовавший визант. войсками в Болгарии Алексей Врана. В Адрианополе (ныне Эдирне, Турция) Врана облачился в имп. одежды и войско провозгласило его императором, после чего он осадил К-поль. Обратившись за помощью к Конраду Монферратскому , И. А. начал готовиться к снятию осады, отдав в заклад драгоценности из имп. казны, набрал войско. В битве у стен К-поля он одержал победу, а Врана был убит (Ibid. P. 376-390). В 1188-1189 гг. в Филадельфии (Лидия, М. Азия) поднял мятеж Феодор Манкафа. Вначале опираясь на простолюдинов, он постепенно добился поддержки местной знати, был провозглашен императором и начал чеканку собственной серебряной монеты. За непродолжительное время Манкафа утвердился во всей области и склонил на свою сторону соседние регионы. И. А. возглавил войско и отправился на подавление мятежа. Однако продолжительная осада Филадельфии не принесла результата, И. А. был вынужден пойти на соглашение с Манкафой. Несколько позже дука Фракии и доместик Востока Василий Ватац, муж двоюродной племянницы И. А., попытался захватить Манкафу в плен. Тот был вынужден бежать к иконийскому султану Кай-Хосрову, во владениях к-рого набрал наемников и совершал набеги на территории в М. Азии, принадлежавшие Византии. Через неск. лет Манкафа все же был выдан И. А. с условием, что император не подвергнет его смертной казни или членовредительству (Ibid. P. 399-401). Серьезной угрозой власти И. А. были самозванцы. Ок. 1189 г. в городах долины р. Меандр (М. Азия) появился человек, называвший себя сыном имп. Мануила I Комнина Алексеем ( Алексей II Комнин был убит в 1183 по приказу Андроника I). Вскоре он оказался в Иконии при дворе султана, где просил помощи для возвращения престола. Хотя самозванец был изобличен, султан позволил ему набрать войско в своих землях. Высланные против самозванца полководцы, в т. ч. старший брат И. А. севастократор Алексей (буд. имп. Алексей III Ангел Комнин ), не вступали с ним в сражение. Самозванец был убит неким священником в своем лагере после застолья. Через нек-рое время в Пафлагонии выступил др. самозванец, к-рого победил и казнил севаст Феодор Хумн (Ibid. P. 420-428). Во время правления И. А. число мятежей росло, свидетельствуя о набирающих силу тенденциях распада Византийской империи. В этой обстановке мн. представители знати и придворных кругов подвергались арестам и казням лишь по одному подозрению в мятеже (напр., внук Анны Комнины правитель Фессалоники Андроник Комнин). Внешняя политика |
| собр. русск. летописей, т. VII, с. 78). Ioannis Cinnami Historia, Bonn ed., p. 232; Nicetas Choniates. Historia, Bonn ed., p. 172. Ипатьевская летопись или Воскресенская летопись. Eustathii De Thessalonica a Latinis capta, Bonn ed., 1842, p. 338. И. Успенский. Царь Алексей II и Андроник Комнин. — ЖМНП, т. CCXIV, 1881, с. 73; Ф. И. Успенский. Последние Комнины. Начало реакции. — Византийский временник, т. 25, 1927—1928, с. 14 Nicetas Choniates. Historia, Bonn ed., p. 458. Многочисленные источники о смерти Андроника проанализированы в: N. Radoji. Dva posljednja Komnena na carigradskom prijestolu. Zagreb, 1907, p. 94, note 1. Глава 2. Никейская Империя (1204—1261). Четвертый крестовый поход, закончившийся взятием и разгромом Константинополя, привел к раздроблению Византийской империи и основанию в ее пределах целого ряда государств, частью франкских, частью греческих, из которых первые получили западноевропейское феодальное устройство. Франки образовали следующие государства: Латинскую, или Константинопольскую империю, Фессалоникийское (Солунское) королевство, Ахайское княжество в Пелопоннесе (Морее) и Афино-Фиванское герцогство в Средней Греции; владычество Венеции простиралось на византийские острова Эгейского и Ионийского морей, на остров Крит и на целый ряд других прибрежных и внутренних пунктов. Наряду с латинскими феодальными владениями на территории распавшейся Восточной империи образовались три греческих самостоятельных центра: Никейская империя и Трапезундская империя в Малой Азии, и Эпирский деспотат в Северной Греции. Как известно, Балдуин, граф Фландрский, сделался императором Константинополя и властителем большей части Фракии; Бонифаций Монферратский — королем Фессалоники (Солуни), власть которого простиралась на Македонию и Фессалию; Гийом Шамплитт и после него Жоффруа Виллардуэн — князьями в Пелопоннесе (Морее) и Отто де ля Рош — герцогом Афин и Фив. В трех греческих государствах правили: в Никее (в Вифинии) — Феодор I Ласкарь, в Трапезунде — Алексей Комнин, и в Эпирском деспотате — Михаил I Ангел Комнин Дука. |
| Византия содействовала образованию ломбардской лиги и поддерживала её большими субсидиями. Подкуп всегда оставался одним из главных способов воздействия византийской дипломатии, и современники были ослеплены потоком золота, которое Мануил Комнин направлял в Италию. Наконец, были осторожно начаты переговоры с Римом в надежде превратить вечный город в столицу империи. Из всего этого византийская дипломатия извлекла мало серьёзных преимуществ, и империализм Мануила Комнина в конечном счёте лишь вызвал на Западе тревогу и подготовил почву для коалиций против Византии. Но активная дипломатия помогла империи сохранять свой авторитет во всём мире, и в XII в. Константинополь всё ещё оставался одним из центров европейской политики. В эпоху Палеологов перед византийской дипломатией встала последняя проблема: как защитить и спасти то, что осталось от империи. На Балканском полуострове возникли большие славянские государства: второе Болгарское царство, восстановленное в конце XII в., и Сербское государство, добившееся независимости в это же время. Дипломатия империи льстила себя надеждой закрепить суверенитет Византии над Сербским государством. Она стремилась выбирать для него правителей, и пока был жив Мануил Комнин, Стефан Неманя, несмотря на отдельные выпады против Византии, оставался верным и покорным вассалом империи. Но когда Мануил Комнин умер, Стефан Неманя, воспользовавшись этим обстоятельством, объявил себя независимым и объединил под своей властью большую часть мелких сербских государств. Действия против рождавшейся большой Сербии требовали возврата к обычным способам, то есть денежным субсидиям, брачным связям, раздаче титулов. Стефан Милутин женился на дочери Андроника II Палеолога, и византийское влияние глубоко проникло в Сербию, отразившись и на организации двора, и на системе управления, и на развитии искусства. Но это не мешало сербским государям, как некогда болгарскому царю Тимеону, бороться с императором за гегемонию на Балканском полуострове. Сначала Милутин, затем Стефан Душан значительно расширили территорию своего государства за счёт Византии. |
| «Западники» Мария и протосеваст Алексей в своих политических симпатиях меры не знали и вызывали потворством иноземцам, в ущерб интересам Византии, справедливый гнев мыслящей части общества. Столичную оппозицию возглавили дочь Мануила I, тоже Мария, и ее муж, деятельный и популярный человек, кесарь Раймунд Монферратский. Кроме того, из Пафлагонии через своих сыновей-придворных на ситуацию в Константинополе активно влиял известный интриган, кузен Мануила I Андроник (будущий император). Зимой 1181г. на протосеваста было запланировано покушение. Заговор провалился, но популярность его участников была такова, что правительство не сочло возможным предать их казни. Ни Мария Антиохийская, ни Алексей надлежащих выводов не сделали. Казна по-прежнему разбазаривалась на пиры и увеселения или просто расхищалась, государственные дела пришли в полное запустение. Предприимчивый сосед Византии, а когда-то наследник ее короны (см.»Андроник I”), венгерский король Бела III в союзе с сербами навсегда отобрал у нее далматинские города. На Пасху 5 апреля 1182 г. Мария Комнина вместе с мужем бежали в св.Софию и потребовали у второго опекуна Алексея II патриарха Феодосия свержения ненавистного протосеваста, человека бесстыдного и позорящего трон своими выходками. Пока Мария-императрица и ее любовник размышляли, что же делать, к Константинополю, возбуждая население патриотическими лозунгами, двинулся с пафлагонским войском Андроник Комнин. 2 мая по приказу императрицы наемники-латиняне пошли на штурм св.Софии. В городе начались бои, подогреваемые одновременно патриотизмом и жаждой наживы жители накинулись на латинские кварталы. Несчастных «франков» убивали на порогах их собственных жилищ, женщин насиловали, дома расхищали и жгли. Безжалостная толпа перебила даже больных католического госпиталя. Немногие спасшиеся от ужасов этого погрома, получившего название «Константинопольской бани», покинули город морем, разнося по западным странам призывы отомстить за поруганных братьев По вере. Столица сделалась неуправляемой, единственной надежной силой в руках правительства оставались уцелевшие наемники и флот под началом Андроника Кондостефана. Последний, недолго думая, увел корабли к Андронику Комнину. Власть в свои руки на десять месяцев взял синклит, а затем узурпатор Андроник беспрепятственно вступил в столицу и овладел престолом. Императрица Мария была осуждена на казнь, и Алексей II подписал приговор собственной матери. |
| Из вышесказанного видно, какое важное место занимали женщины при дворе Комнинов. Даже на своем смертном одре Мануил думал о них. У него была сильная лихорадка; все окружающие видели, что ему пришел конец; патриарх убеждал его подумать о своем положении и обеспечить судьбу малолетнего сына, которого он оставлял. А он спокойно отвечал, что не для чего торопиться: он знает, что ему остается еще четырнадцать лет жизни, и что, по словам астрологов скоро он совершенно выздоровеет и вновь примется за свои, любовные похождения. Но в этом блестящем, скептическом и развращенном обществе самой характерной фигурой является бесспорно, двоюродный брат Мануила, опасный и обольстительный Андроник Комнин. h9 I Андроник Комнин это настоящий тип византийца XII века со всеми его качествами и со всеми его пороками. Высокий ростом (говорят, в нем было более шести футов), геркулесовской силы и несравненного изящества, он обладал, по выражению одного современника «красотой, действительно, казавшейся достойной трона». Историк Никита, хорошо его знавший, в одном месте несколькими легкими и красивыми штрихами обрисовывает нам его, и он выступает перед нами в этом наброске в своем длинном фиолетовом плаще, с остроконечной серой шляпой на голове, поглаживая свою черную завитую бороду обычным для него в минуты волнения или гнева движением. Крепкого телосложения, удивительно сильный во всех телесных упражнениях, поддерживающий рассчитанным воздержанием полное равновесие сил и здоровья, а также могучую грацию форм, не поддающейся никакой болезни, он был превосходным наездником, законодателем мод. На войне же он совершал подвиги, достойные рыцаря. Кинуться одному на врагов, взяв у первого встречного солдата щит и копье, отправиться в самый центр неприятельского стана, чтобы вызвать неприятельского вождя, выбить его из седла одним ударом копья и возвратиться здравым и невредимым в ряды византийцев, все это было для него простой игрой; как говорит один современный писатель, «он только и думал, что о битве». Хороший полководец, когда только хотел им быть, он выказывал в этом деле большую опытность и находчивость. На войне он был кумиром солдат, в городе – образцом знатной молодежи. |
|
|
