| Тем не менее волшебство процветало, к услугам волшебников обращались иногда даже императоры (напр., Роман Аргир и супруга его Зоя, Андроник Комнин). Но довольно об этом. Считаем нужным заметить, что начертанная картина общественной нравственности не должна вводить в заблуждение. Было бы несогласно с истиною представлять себе, что византийское общество во всем составе было развращено, что кроме пороков – лживости, вероломства и клятвопреступничества, продажности, распутства, грубости и жестокосердия, суеверия и предрассудков, – никаких добрых качеств не проявлялось. Нет, порочность налагала на общество того времени преобладающий, если угодно, колорит, но одновременно с тем пробивались и лучи добродетелей – семейных, гражданских и общехристианских. Идеал нравственного человека, но понятиям того времени, нашедшим себе выражение в сочинениях писателей, отличается по преимуществу церковным характером: на первом месте стоит благочестие, состоящее в соблюдении церковных уставов, в прилежном посещении храмов Божиих, заботах об их благолепии, в почитании священнического и иноческого чина и т. д., словом идеал нравственности для добродетельного мирянина, как он обрисован напр. у Евстафия Фессалоникского, состоит в том, что мирянин должен отличаться теми добродетелями, усовершаться в которых обязан монах, т. е. он должен обладать нелицемерным благочестием, сыновним послушанием матери своей – святой Церкви, боголюбезным смирением, кротостью, нестяжательностью и пр. Разумеется, в византийском обществе были лица, который стремились осуществить в жизни нравственный идеал. Не вдаваясь в подробности, припомним только ту ревность, с какою общество охраняло неповрежденность и чистоту православного учения и обрядов, ту стойкость, какую оно обнаружило в этом отношении, несмотря на давление латинян с одной стороны, турок с другой. Оказала ли бы Византия и способна ли была бы оказать эту историческую услугу православному миру, если бы указанный идеал нравственности не пустил в обществе глубоких корней? Можно было бы, на основании даже византийских историков, не говоря уже о памятниках агиографической литературы, составить длинный список лиц, стяжавших себе почетную известность подвигами добродетели и высокими нравственными качествами, и этих представителей положительных сторон морали противопоставить той картине отрицательного свойства, которая нами начертана. Но это не входит в нашу задачу, – нашею целью было наглядно показать на те проявления общественного быта, за которые тогдашним пастырям церкви оставалось только благодарить Господа, а те, которые обусловливали их пастырскую деятельность, их заботы и труды по возвышению нравственного уровня. |
| Характеристика императоров из дома Ангелов А.А.Васильев. История Византийской империи Династия Ангелов, возведенная на престол революцией 1185 года на смену Комнинов, происходила от современника Алексея Комнина, Константина Ангела, из малоазиатского города Филадельфии, человека незнатного происхождения, женатого на дочери императора Алексея и приходившегося дедом Исааку II Ангелу, первому императору из этого дома, следовательно, по женской линии родственного Комнинам. Одной из целей покойного Андроника было создание национального правительства. Эта задача ему не удалась, и к концу царствования он стал поворачиваться к Западу. Однако после его смерти необходимость национального правительства была настолько сильно ощутимой, что итальянский историк, исследователь царствования Исаака II Ангела, Ф. Коньяссо, писал: «Революция 12 сентября 1185 г. была в основном национальной и аристократической по своим планам. Так что все классы, кроме византийской аристократии, не получили выгод и преимуществ от этой революции.» Исаак II (1185-1195), представлявший собой, по словам Гельцера, «воплощенную злую совесть, севшую на подгнивший трон цезарей,» не обладал никакими государственными талантами. Чрезмерная роскошь двора и безграничная расточительность, связанные с непомерными и произвольными поборами и хищениями, слабость воли и отсутствие какого-либо определенного плана в управлении государством в соединении с внешними осложнениями, особенно на Балканском полуострове, где создалась новая опасная для империи сила в виде Второго Болгарского царства, и в Малой Азии, где продолжалось успешное продвижение турок, не остановленное безрезультатным третьим Крестовым походом, — все это создало атмосферу недовольства и возмущения в стране. По временам вспыхивали восстания в пользу того или другого претендента на престол. Однако, наверное, основной причиной общего недовольства была «усталость от бесконечного продолжения двух бедствий, отмеченных еще Андроником — ненасытности фискальной администрации и высокомерия знати.» Наконец, в 1195 г. против Исаака был составлен заговор его братом Алексеем, который, с помощью некоторой части знати и войска, низложил императора. Исаак был ослеплен и брошен в тюрьму, а его брат Алексей стал императором. Он известен как Алексей III Ангел (1195-1203), или Ангел Комнин, прозываемый иногда Бамбакорабд (Βαμβακο-ρβδης). |
| Первый муж Тамары, буйный русский князь Георгий Андреевич, будучи изгнан из Тифлиса, дважды находил приют и помощь в Константинополе. Тамара в свою очередь вырастила при своем дворе внуков низвергнутого Ангелами Андроника. Они были орудиями ее политики: за событиями в Константинополе, непопулярностью и слабостью Ангелов Тамара зорко следила. Судя по грузинскому официальному историку, незадолго до взятия Константинополя латинянами Тамара послала войско из имеретинов в византийские пределы, завоевала Понт и Пафлагонию, Лазику с городами Трапезунтом, Самсуном (нижним, но и в нем удержался Гавра; верхний был в руках сельджуков), Синопом и даже Амастридой и Ираклией в Вифинии. Вслед за тем она дала эти земли своему родственнику Алексею Комнину. По греческим источникам, царевичи Алексей и Давид, выросши, получили от Тамары войско, взяли с собою фамильные сокровища и отправились завладеть византийскими землями как своим законным достоянием. Старший, Алексей, овладел Трапезунтом и всей страною до Самсуна без сопротивления со стороны губернатора Палеолога, в Трапезунтской хронике Панарета сказано кратко, что в апреле 1204 г., т. е. во время штурма Константинополя крестоносцами, прибыл Великий Комнин государь Алексей из Иверии и занял Трапезунт 22 лет от роду. Младший брат его Давид «в качестве предтечи» Алексея, заняв Пафлагонию и Ираклию, вторгся с войском из лазов и грузин в Вифинию, угрожая новому государству Ласкаря. Обаяние имени и богатство царских отпрысков оказали, конечно, свое действие на черноморских греков, но нельзя не видеть, что утверждение их на Черноморье было делом правительства Тамары, и на первых порах Алексей был должен сознавать себя ее вассалом, сколько бы знатен он сам ни был. В таком свете основание государства Комнинов является лишь эпизодом в борьбе Грузии за преобладание на Восточном Черноморье, продолжением политики отца Тамары, которого войска доходили и до Эрзерума и до самого Трапезунта. Судьбу Черноморья решали силы покрупнее молодых Комнинов, и оба брата, предоставленные самим себе, начали терпеть неудачи, особенно смелый Давид, разбитый Ласкарем и павший в битве с турками. |
| Позднее с запада ко всему комплексу была пристроена галерея, сложенная в технике opus mixtum. Ее южная часть закрыла западный фасад парекклисиона с карнизом, а западная стала служить экзонартексом. Если мозаичный портрет имп. четы Андроника и Анны находился в экзонартексе и соответственно там были изображены имп. Андроник III Великий Комнин и Анна Савойская (первая супруга Андроника II Великого Комнина, Анна Венгерская, скончалась в 1281, т. е. до строительства экзонартекса), то галерея относится к 1326-1341 гг. (см.: Kidonopoulos. 1994. S. 85). Позднее над зап. входом была сооружена колокольня, а рядом с храмом - другие здания, разобранные в тур. время. Ист.: Historia politica et patriarchica Constantinopoleos/Rec. I. Bekker. Bonnae, 1849; Manuel Philes. Carmina/Ed. E. Miller. P., 1855-1857. 2 vol.; Ecthesis Chronica and Chronicon Athenarum/Ed. S. P. Lampros. L., 1902. Лит.: Ebersolt J. Les églises de Constantinople. P., 1913; Hallensleben H. Untersuchungen zur Baugeschichte der ehemaligen Pammakaristoskirche, der heutigen Fethiye Camii in Istanbul//Istanbuler Mitteilungen. Istanbul, 1963/1964. Bd. 13/14. S. 128-193; Mango C., Hawkins E. J. W. Report on Field Work in Istanbul and Cyprus, 1962-1963//DOP. 1964. Vol. 18. P. 319-340; Janin. Églises et monastéres. 1969. P. 208-213; Mathews Th. The Byzant. Churches of Istanbul: A Photographic Survey. L., 1976. P. 346-365; M ü ller-Wiener W. Bildatlas zur Topographie Istanbuls. Tüb., 1977. S. 132-135; Belting H. et al. The Mosaics and Frescoes of St. Mary Pammakaristos (Fethiye Camii) at Istanbul. Wash., 1978; Kidonopoulos V. Bauten in Konstantinopel, 1204-1328: Verfall und Zerstörung, Restaurierung, Umbau und Neubau von Profanund Sakralbauten. Wiesbaden, 1994; Weissbrod U. «Hier liegt der Knecht Gottes…»: Gräber in byzant. Kirchen und ihr Dekor (11. bis 15. Jh). Wiesbaden, 2003. S. 181-195; Effenberger A. Zu den Gräbern in der Pammakaristoskirche//Byz. 2007. Vol. 77. P. 170-196; Mihaljevi M. Constantinopolitan Architecture of the Komnenian Era (1080-1180) and Its Impact in the Balkans: Diss. Princeton, 2010. Vol. 1. P. 99-102, 246-252; Marinis V. Architecture and Ritual in the Churches of Constantinople: 9th to 15th cent. N. Y., 2014. P. 191-198. |
| В 1379 г. их ослабили набеги очередных банд наемников, на этот раз выходцев из Наварры, разорявшие Зап. Грецию в 1376-1404 гг.; в 1387 г. каталонцы были вынуждены уступить афинский Акрополь флорентийскому правителю Коринфа. Визант. возвращение в Сев. Грецию при первых Палеологах было недолговременным. В сер. XIV в. гражданская война в Византии и социальное движение, вылившееся в восстание «зилотов» в Фессалонике в 1342 г., опустошительная война с наемниками, затем серб. наступление Стефана IV Душана (1331-1355) на визант. владения в Сев. Греции и, наконец, тур. вторжение свели на нет успехи, достигнутые византийцами в кон. XIII в. Весьма сложной была история Фессалоники в этот период. В 1224 г. эпирский деспот Феодор Комнин Дука захватил город, и он стал частью Эпирского деспотата, пока в 1246 г. не перешел к никейскому имп. Иоанну III Ватацу. В 1308 г. Каталанская компания неудачно осаждала Фессалонику. В 1320 г. город был центром политического противостояния между претендентами на визант. престол Андроником II и Андроником III. В 1334 и 1341 гг. Фессалоника отбивала наступление сербов, к-рые также не смогли овладеть ею. В 1342-1349 гг. город находился под упр. «зилотов» - вождей местного городского восстания. Османы напали на Фессалонику осенью 1383 г., и в 1387 г. город, находившийся почти в постоянной осаде, пал. Однако после сражения при Анкаре в 1402 г., когда турки были разбиты Тимуром, византийцы захватили власть над Фессалоникой и установили деспотат, как в Морее. Но в 1423 г. деспот Андроник сдал город Венеции, к-рая согласилась соблюдать права и привилегии жителей. Султан Мурад II взял город 29 марта 1430 г. после короткой осады. Лит.: Fallmerayer J. Ph. Geschichte der Halbinsel Morea während des Mittelalters. Stuttg.; Tüb., 1830-1836. 2 Thl. Hildesheim, 19652; Hertzberg G. F. Die Geschichte Griechenlands unter der Herrschaft der Römer. Halle, 1866-1875. 3 Bde; Васильев А. Славяне в Греции//ВВ. 1898. Т. 5. С. 404-438, 626-670; Harnack A. Die Mission und Ausbreitung des Christentums in den ersten drei Jahrhunderten. |
| Узел второй – 1071 год У византийцев были все шансы на победу. Однако в войске свила гнездо измена Воинственный император Роман Диоген двинул свои войска в Армению против турок-сельджуков, кочевников, вышедших из Средней Азии. Войско было многочисленно и хорошо снаряжено, Роман был прекрасным полководцем. У византийцев были все шансы на победу. Однако в войске свила гнездо измена. Знатный род Дука завидовал Роману и стремился свергнуть его с престола. Неоднократно на императора организовывались покушения. В битве при Манцикерте, когда победа ромеев была близка, один из Дук закричал, что император погиб и надобно отступать. Эта ложная весть привела к панике и бегству византийцев. Битва была проиграна, император попал в плен, после чего для турок открылась свободная дорога в Малую Азию. Затем началась гражданская война между Дуками и Романом, в результате которой император Роман был захвачен в плен и злодейски ослеплен. Между тем турки под шумок захватывали богатые малоазийские провинции – основу византийской мощи и оплот ее армии. В результате через 10 лет после Манцикерта турки вышли к Эгейскому морю. Новый император Алексей Комнин с помощью крестоносцев смог отвоевать едва ли половину Малой Азии, все остальное навсегда было потеряно для империи, которая стала клониться к своему концу. Вот цена зависти и предательства Дук. Узел третий – 1195 год Поход не завершился победой из-за измены завистливого брата императора Император Исаак Ангел, свергнув жестокого узурпатора Андроника Комнина, смог восстановить относительный порядок в стране и изгнать захватчиков-норманнов из Фессалоник. В 1195-м году он был накануне разгрома мятежных болгар. Однако поход против них не завершился победой из-за измены завистливого брата императора – Алексея Ангела, который домогался престола. Алексей устроил заговор против своего брата Исаака, коварно захватил и ослепил его, сам же стал императором. Последствия его восшествия на престол были катастрофическими. Во-первых, была проиграна война с болгарами, во главе которых встал грозный Иоанн Калоян, с ними был подписан позорный для империи мир. Во-вторых, в стране воцарились коррупция и беззаконие: доходило до того, что начальник Константинопольской тюрьмы Лагос ночью выпускал воров на промысел, чтобы они делились с ним добычей, а друнгарий (адмирал) императорского флота Стрифис по кличке «Толстопузый» распродавал все вверенное ему имущество, начиная с боевых кораблей и кончая канатами и гвоздями. В-третьих, Алексей, сын Исаака Ангела, смог бежать из темницы и пробрался на Запад, где стал уговаривать западных властителей восстановить на византийском престоле его отца, ослепленного Исаака Ангела, обещая заплатить за это огромную сумму. На Западе оказались очень отзывчивы к подобным приглашениям, и участники Четвертого Крестового похода вместо Египта двинулись к Константинополю. |
| 25 декабря 2010г. 21:21 Прошу прощения, но некоторые термины мне здесь не совсем ясны. «Translation confessions» «translation imperia» - на каком языке это написано? Мое непонимание - это плод моего невежества, или же мы имеем дело здесь с каким-то искажением текста? Игорь Ходыкин, кандидат богословия 27 декабря 2010г. 14:35 Замечательная работа уважаемого современного византолога А.М. Величко. Она пробуждает подлинный интерес к изучению Византии, причём не столько как к политической модели государства-империи, но и, прежде всего как к неисчерпаемой духовной и культурной мировой величине. К сожалению, в российской системе образования тема Византии незаслуженно ещё продолжает игнорироваться. А это ведь значительная составляющая российской культуры. Хотелось бы поблагодарить портал Богослов.ру за размещение столь полезного и научно-перспективного материала. Дмитрий Коробейников, Москва 29 декабря 2010г. 03:22 Простите, в статье А.М. Величко встречаются грубые ошибки. Императора Андроника I Палеолога не существовало - был император Андроник I Комнин. Что касается термина «translation imperia», то корректный термин, устоявшийся в исторической науке - это translatio imperii. И наконец, утверждение, что " из 99 реально царствовавших императоров и императриц ни один не был анафематствован Церковью " сомнительно - как тогда быть с императором Михаилом VIII Палеологом, который именно за свою приверженность Лионской унии не был удостоен православного погребения? Величко А.М. 29 декабря 2010г. 16:12 Спасибо, Дмитрий (извините, не знаю Вашего отчества) за интерес к моей работе! К сожалению, я действительно ошибся с Андроником I, определив его не к той правящей династии. Виноват и с техническими погрешностями. Что же касается вопроса анафематствования, то правда моей стороне. Не быть удостоенным православного погребения и анафематствование христианина - разные санкции, далеко не равнозначные. Можно еще привести императоров Зенона и Анастасия I, исключенных из диптихов по требованию Римского епископа. Но это также не анафема и не препятствует личной молитве за царя. Более того, императоры-ересиархи Исаврийской династии и их преемники-иконоборцы также избежали церковного осуждения. Все это, разумеется, далеко не случайно, и напрямую зависит от понимания роли царя в Церкви и Империи, как оно издревле сложилось в Византии. |
| Известия о сицилийской войне начинаются следующими словами 549 : «но Андроник всегда занимался такими и другими подобными, и гораздо худшими делами; а Алексей Комнин... явившись к сицилийскому тирану Вильгельму...» стал подговаривать его к войне с Андроником. Ясно, что это начало стоить в логической связи с предыдущим. Раньше ведется рассказ о жестокой казни, к которой присуждены были Макродука и Дука за сочувствие к кипрскому тирану Исааку; этот рассказ опять начинается словами, связанными логически с предыдущею 550 , т. е. с пятою главой. В пятой же главе излагается история Исаака, внука царя Мануила, до того времени, как он, сделавшись обладателем Кипра, стал страшным соперником царя Андроника. Что же мы видим из этого? То, во-первых, что повествование о сицилийской войне Никита соединяет с другими, не достойными похвалы, делами Андроника; во-вторых, что цель этого повествования – не самый предмет, а те стороны его, которые могут подкреплять несочувственные отзыв об Андронике; в-третьих, так как отношение причины к следствию не хронологическое, а логическое, то и в мотоде Никиты преобладает элемент логической, внутренней связи между событиями. Вильгельм, король сицилийский, получив от Алексея Комнина почти те-же сведения о состоянии империи, какие уже были переданы ему частью венециянами, частью другими иностранцами, изгнанными Андроником из Цареграда, направил сухопутные и морские силы на византийские области. Пешее войско подступило к Епидамну, овладело этим городом И шло по направлению к Солуни, а флот прямо приплыл в солунский залив; таким образом, славный город марсовым поясом, по выражению Никиты, окружен был с суши и с моря. Но его погубила не слабость и неопытность защитников, а нерадение стратига, Давида Комнина. После непродолжительного сопротивления, Солун должна была сдаться врагам. Описав жестокость и варварские поступки с побежденными, писатель делает общий отзыв об отношениях латинян к византийцам, говорит о ходатайстве за соотечественников архиепископа Евстафия. |
| М. К. решил признать Иштвана III, но в обмен потребовал передать Византии небольшую пограничную обл. Семешег и отправить в К-поль как заложника младшего сына Гезы Белу. После прибытия Белы М. К. развязал войну, объявив Белу законным владетелем Далмации и Хорватии. Обе области были в 1164 г. захвачены византийцами и переданы формально в управление Беле. Сам Бела неоднократно посещал К-поль, принял православие с именем Алексий и визант. титул деспота, был помолвлен с дочерью М. К. Марией (брак не состоялся) и до 1169 г. рассматривался как офиц. наследник М. К. ( Cinnam. Hist. P. 202-204, 211-215, 286-288; Nicet. Chon. Hist. P. 126-128, 136-137, 158-159; Makk. 1989. P. 76-87). Война с Венгрией продолжалась неск. лет. В 1165 г. Иштван III попытался перехватить инициативу и освободил захваченный византийцами Сирмий на Дунае. Неск. византийских полководцев было взято им в плен. В ответ в 1167 г. М. К. двинул против Венгрии свои главные силы под командованием Андроника Кондостефана, и венг. войско было наголову разбито в полевом сражении близ Сирмия. Венгрия была вынуждена заключить унизительный мир, потеряв Сирмий, Далмацию, Боснию и Хорватию. После смерти Иштвана III в нач. 1173 г. королем Венгрии был сделан ставленник М. К. Бела III (1173-1196). Отношения М. К. с Русью оставались в основном эпизодическими. Отдаленные сев. княжества не привлекали особого внимания визант. правительства, будучи по большей части сферой интересов К-польской Церкви. О вмешательствах Византии в междоусобные войны рус. князей сведений нет. Вскоре после начала своего правления М. К. заключил договор с галицким кн. Владимиром Володаревичем, по к-рому за Галичем признавалось право владения землями до Дуная (вдоль рек Днестр и Прут; RegImp, N 1332b). В визант. источниках князь упомянут как мирный сосед Византии ( Cinnam. Hist. P. 115). Наиболее значительным союзником М. К. на Руси был галицкий кн. Ярослав Владимирович Осмомысл , к-рый неоднократно поддерживал походы византийцев против Венгрии во 2-й пол. |
| К. с Германией также оказался непрочным. После смерти Конрада III в 1152 г. его преемник имп. Фридрих I Барбаросса уже не стремился поддерживать столь же теплые отношения, видя в М. К. соперника нем. влиянию в Италии и Венгрии. Кроме того, в общественном мнении европейцев неудачи 2-го крестового похода во многом воспринимались как результат нейтральной позиции Византии, к-рая трактовалась как предательство. В кон. 40-х гг. XII в. основные усилия М. К. были направлены на противостояние с Сицилией. Нуждаясь в союзниках на море, М. К. призвал на помощь венецианцев и в окт. 1147 г. распорядился расширить территорию венецианского торгового квартала в К-поле (RegImp, N 1365). Уже в 1148-1149 гг. он организовал походы на Балканы, в результате к-рых после многомесячной осады удалось отвоевать Корфу. Тем не менее сицилийский флот продолжал нападения на побережья, а в 1149 г. прорвался в Мраморное м. и нек-рое время крейсировал неподалеку от К-поля. Кроме того, М. К. столкнулся с тем, что власть Византии на Балканах после походов крестоносцев пошатнулась. В это же время М. К. пришлось отражать крупный набег половцев (куман) на Дунае, а также подавлять восстание серб. вассального княжества Рашка, к-рое поддерживала Венгрия. Жупан Сербии Урош II вскоре вновь признал себя вассалом М. К. Однако война с Венгрией затянулась. В 1150 г. М. К. вторгся на территорию королевства, захватил и разграбил крепость Землин. В 1154 г. венг. кор. Геза II попытался переманить на свою сторону двоюродного брата М. К. Андроника (визант. имп. Андроник I в 1183-1185), к-рый в то время командовал дунайскими крепостями Браничево и Белград. Измена Андроника вынудила М. К. продолжить войну с венграми. После 2 новых походов за Дунай в нач. 1155 г. Геза был вынужден заключить мир с М. К. Морская война с Сицилией шла с переменным успехом. В источниках сохранились упоминания о морских сражениях в 1149 г., в которых каждая из сторон объявила себя победителем, а также в 1154/55 г., когда византийцы потерпели поражение ( Magdalino. |
|
|
