| – Да, в наших предыдущих беседах мы говорили о том, что Бог сотворил человека, о том, как произошло грехопадение, и грех стал той пропастью, которая отделила человека от Бога. И Бог обещал, что Он пошлет в мир Того, Кто эту пропасть преодолеет. – Это обетование было исполнено в Рождество Христово, когда людям был послан Бог Сын, потом была Его проповедь миру, Он принял на Себя грехи мира и был распят, а потом произошло Воскресение Христа из мертвых, и на сороковой день после Пасхи Его Вознесение на Небо. После Воскресения Христос сорок дней является Своим ученикам, укрепляет в них веру, затем собирает их всех вместе, благословляет, и у них на глазах, «когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо» (Лк. 24. 51). Но еще раньше Он обещал Своим ученикам, что пришлет им «Утешителя». Для того чтобы они не сбились с пути, указанного Им. «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 15. 26). И когда Этот Утешитель, «Дух Истины», как называет Его Христос, сходит на землю, миру является вся полнота Бога, все Три Лица Троицы открываются людям. Так откровение о существе Божьем, которое было вначале дано в Ветхом Завете, когда три ангела, три мужа, явились Аврааму, оно открывается нам в Новом Завете сошествием Святого Духа на апостолов. – Как это произошло? – Книга Деяний святых Апостолов рассказывает нам о том, как на пятидесятый день после Иудейской Пасхи, через десять дней после Вознесения Христа, Его ученики собрались вместе. Их было снова двенадцать, потому что вместо Иуды они избрали Матфия. И вот, как сказано, при наступлении дня Пятидесятницы – ветхозаветного праздника, который отмечался в честь получения Моисеем на пятидесятый день по выходу израильтян из Египетского плена заповедей от Бога, – в Иерусалиме собралось много народу. Тут были «из всякого народа под небом» (Деян. 2. 5). И когда апостолы с Марией, Матерью Иисусовой, были в горнице, то, как сказано, «внезапно сделался шум с неба… И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать» (Деян. 2. 4). И при сошествии на апостолов Святаго Духа они получают особые дары – это дар разговаривать на разных языках, дар целительства и дар проповедовать о делах Божьих. Когда вдруг апостолы заговорили на «иных языках», и даже на наречиях тех, кто в тот день собрался в Иерусалиме, то это не просто удивило всех, кто-то стал, насмехаясь, говорить, что «они напились сладкого вина» (Деян. 2. 13). Но именно этот день мы считаем днем рождения Вселенской Церкви, потому что именно с этого момента началась апостольская проповедь «о великих делах Божиих» (Деян. 2. 11) среди разных народов – каждый апостол получил по жребию свой удел и начал апостольское служение. Апостол – это дословно с греческого «посланник», и с этого дня начинается история Христианской Церкви. |
| Из сопоставления различных мест Священного Писания , говорящих об избрании и посвящении в Церковные должности видно, что в этом процессе всегда тесно переплетаются два момента: с одной стороны – Божие избрание , а с другой – осуществление избрания и особое посвящение кандидата уполномоченными служителями Церкви . Так, после вознесения Спасителя на Небо, Его апостолы причислили к лику двенадцати нового ученика на место отпавшего Иуды. Помолившись Богу с просьбой указать им достойного кандидата, они бросили жребий. И жребий пал на Матфия (не Евангелиста, а другого), которого с этого времени апостолы объявили своим полноправным сотрудником ( Деян. 1 гл.). Как видно из Новозаветного Писания и из древних христианских документов, посвящение в священническое служение – будь то епископское, пресвитерское или диаконское – всегда совершалось через рукоположение , т.е. через формальное возложение рук посвящающих на главу посвящаемого. Так о посвящении семи диаконов в книге Деяний Апостольских читаем: «Их поставили перед Апостолами, и сии, помолившись, возложили на них руки» ( Деян. 6:6 ). По поводу посвящения пресвитеров в Листре, Иконии и Антиохии св. Лука пишет: Павел и Варнава « рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали» ( Деян. 14:23 ). Своему ученику Титу, поставленному в епископа острова Крита, ап. Павел напоминает: «Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал» ( Тит. 1:5 ), но при этом « рук ни на кого не возлагай поспешно, и не делайся участником в чужих грехах» ( 1Тим. 5:22 ) – очевидно потому, что посвящающий несет ответственность за посвящаемого. Важно обратить внимание на то, что возложение апостольских рук воспринималось не только как видимый знак назначения на ту или другую должность в Церкви, но считалось проводником, хотя невидимой, но реальной и ощутимой Божественной силы . Только в этом плане становятся понятными слова ап. Павла, обращенные к Тимофею, которого он рукоположил в епископа города Ефеса: «Не неради о пребывающем в тебе даровании , которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства», и немного позже: «Напоминаю тебе возгревать дар Божий , который в тебе через мое рукоположение » ( 1Тим. 4:14 , 2Тим. 1:6 ). |
| Но все это и составляет сущность монашества. Таким образом, оно не искажает, а осуществляет христианское учение. Неизвестный. Но ведь в первые века не было монастырей. Почему же эти задачи непременно должны быть задачами монаха, а не каждого христианина? Духовник. Это совершенно другой вопрос и, чтобы ответить на него, надо рассмотреть историю монашества с ее внутренней стороны. Неизвестный. Я очень прошу тебя об этом. Духовник. Во времена Апостольские монастырей в нашем смысле не было. Но значит ли это, что их вообще не было? Нет. Монастырь был. Но он был в миру, и были монахи, хотя они не носили монашеских одежд. Неизвестный. Что ты разумеешь под этим? Духовник. Всю первоначальную Церковь. Вся она была не чем иным, как монастырем в миру, а все христиане - монахами в этом монастыре. Неизвестный. И все-таки я тебя не понимаю. Духовник. Первоначальная Церковь не ограждала себя внешними видимыми стенами, но она самым решительным образом отделялась от мира. И все христиане ставили перед собой те нравственные задачи (разумеется, кроме безбрачия), которые впоследствии стали задачами специально монашескими. Разверни книгу Деяний и ты сразу увидишь этот монастырь. Что было основным жизненным делом христиан? Молитва. Они жили молитвенною жизнью. Жили для Бога и в Боге. " Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его " (Деян. 1, 14) - это было в Иерусалиме, в горнице, где после вознесения Господа собрались ближайшие Его ученики. Здесь, помолившись, они бросили жребий и избрали Матфия Апостолом, вместо отпавшего Иуды, здесь сошел на них Дух Святый в огненных языках, здесь получили они благодатные дары - и вошли в постоянное и реальное молитвенное общение с Богом. Эти первые дни в жизни Церкви были днями постоянной молитвы. И когда община христиан быстро разрослась до нескольких тысяч человек - это молитвенное основание их жизни осталось неизменным: " и они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах " (Деян. 2, 42). |
| Слово «жребий» (κλρος) в рассматриваемом тексте употреблено трижды. Сначала его использует Петр, говоря об Иуде, который был сопричислен к апостолам и «получил жребий служения сего», а затем оно используется в описании способа, с помощью которого был выбран один из двух кандидатов. Почему именно такой способ был использован? Очевидно, именно с той целью, чтобы исполнить не человеческую волю, но волю Божию. Нигде далее в Деяниях такой способ принятия решений не упоминается (хотя в последующей истории Церкви избрание на то или иное ответственное служение при помощи жребия в отдельных случаях имело место 164 ). В то же время молитва перед принятием важных решений, в том числе касающихся поставления на то или иное служение, становится постоянной практикой. Апостольская община делала свои первые самостоятельные шаги, и для ее членов важнейшей задачей было научиться руководствоваться действием Святого Духа, а не собственной человеческой волей. В 13-й главе Деяний приводится эпизод с участием пяти пророков и учителей: «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили их» ( Деян. 13:2–3 ). Здесь принятию важного решения предшествуют богослужение, пост и молитва , а само решение приписывается Святому Духу. В 15-й главе Апостольский Собор подкрепляет свое решение формулой «угодно Святому Духу и нам» ( Деян. 15:28 ), подчеркивающей действие Святого Духа в решениях апостолов. Избрание Матфия представляет собой первый случай имплементации в церковной общине того принципа, который в богословии XIX–XX веков стали обозначать при помощи термина «соборность». В связи с этим эпизодом можно выделить три аспекта соборности: 1) решения в Церкви принимаются коллегиально; 2) обсуждение вопроса ведется всей общиной, но руководит обсуждением один человек – фактический председатель собрания; 3) цель обсуждения – выявление воли Божией, и само решение трактуется как имеющее не только человеческое, но и божественное измерение. |
| Паримия из книги Деяний Апостольских в день памяти св. Апостола Матфия. (9 августа, Деян. I, 15–26.) В сей паремии повествуется об избрании в Апостолы Матфия. Дeяh. I, 15–16 . Во дни тыя востав Петр посреде ученик, рече (быв же имен народа вкупе яко сто и двадесять): мужие братие, подобаше скончатися писанию сему, еже предрече Дух Святый усты Давидовыми о Иуде, бывшем вожди емшим Иисуса. В промежуток времени (во дни те) между Вознесением Иисуса Христа на небо и сошествием Св. Духа Апостолы безвыходно пребывали в Иерусалиме, ожидая обещаннаго Христом Сошествия Св. Духа. Для молитвы они собирались в одну горницу вместе с Марией, Богоматерью и многими из учеников Христовых. В одно из таких собраний, состоявшее из 120 душ, совершилось избрание Апостола на место отпадшего Иуды предателя. Делом избрания руководил первенствующий между Апостолами – Петр. Он стал среди собравшихся и начал говорить о необходимости приступить к избранию нового Апостола. Христос избрал 12 Апостолов; одного из них не стало, надлежало восполнить эту убыль. – «Мужи братия: – так начал Петр свою речь к собравшимся, назвав их братьями потому, что они, как верующие во имя Христа, сделались чадами Божиими по благодати возрождения ( Uh. I, 12–13 ), и следственно братьями между собою. – Подобаше скончатися писанию сему, еже предрече Дух Святый усты Давидовыми о Иуде, бывшем вожди емшим Иисуса». Иуда предал Христа врагам Его, приведенных в Гефсиманиию, посланных под его предводительством взять Христа, и этим предательством сам себя исключил из лика 12 Апостолов, сам себя лишил апостольского достоинства. Тяжкое преступление Иуды, отвергшего Христа и не удорожившего своим высоким положением среди учеников Его; но оно не было случайно, сему надлежало случиться по попущению Божьему, которое предречено устами Давида. Надлежало исполниться сему пророчеству; оно непреложно, потому что изречено устами Давида Самим Духом Святым. Но прежде чем привести слова сего пророчества, Петр в ближайших трех стихах останавливается на воспоминании о погибели Иуды. |
| Как на обычный для св. Апостолов способ избрания клириков при участии народа, указывают на два факта из кн. Деяний — совместное избрание Апостолами и верующими Матфия в Апостолы на место Иуды и на избрание первых семи диаконов (I гл., — 15 — 26 и VI гл. 1—6). Но Матфий был избран не в священную степень, а на чрезвычайное апостольское служение, какого впоследствии не было, и избран чрезвычайным способом, а первые семь диаконов были избраны на служение трапезам и не имели в то время тех обязанностей, которые стали иметь в Церкви впоследствии. Из указываемых двух фактов можно вывести то заключение, что Апостолы сами положили начало и как бы освятили этими избраниями обычай допускать паству к участию вообще в избрании на служение Церкви. Да впрочем, и из этих двух фактов видно, что участие народа требовалось не самым существом дела, но оно допущено было Апостолами ради единения всех верующих и взаимной любви их; избрание было только представлено народу Апостолами: «Усмотрите... мужи от вас свидетельствованы седмь, ихже поставим», — говорят Апостолы (Деян.6:3). Как освященный самими Апостолами, обычай призывать народ к участию в избрании иерархических лиц стал соблюдаться с первых веков христианства во всей Церкви. Муж апостольский, св. Климент Римский, производит его от апостольского предания (1Кор.44). Св. Киприан Карфагенский называет его установлением божественным и преданием апостольским, которое сохраняется везде (68 письм.). «При избрании клириков, — пишет он, — мы (высшие иерархи) советуемся с вами (клиром и народом) и общим голосом обсуживаем права и заслуги каждого» (30 п.). «Мы знаем, — пишет он в другом письме, — Богом постановлено, чтобы священник был избираем в присутствии народа пред глазами всех, и чтобы его достоинство и способность были подтверждены общественным судом и свидетельством... Пред всем сонмом повелевает Господь поставить священника (Числ.20:25—26), т.е. учит и показывает, что постановление священника не иначе должно быть совершаемо, как с ведома предстоящего народа, чтобы присутствующие могли и открыть преступления злых и возвестить заслуги добрых, и чтобы таким образом постановление было справедливо и законно, как основанное на общем приговоре и суде. Тоже по божественному наставлению было соблюдаемо и впоследствии». Указавши затем на избрание Матфия и семи диаконов, он продолжает: «Поэтому тщательно надобно хранить и наблюдать то, что по божественному преданию и апостольскому примеру и соблюдается у нас и почти во всех странах; для правильного постановления все ближайшие епископы должны собраться в ту паству, для которой поставляется предстоятель и избрать епископа в присутствии народа, вполне знающего жизнь и ознакомившегося с делами избираемого чрез свое обращение с ним» (56 пр. Твор. Кипр. I изд. т. I, 269, 270 стр.). |
| Приверженцы Матфия были немногочисленны, что соответствует ς τετρακοσων Деяний, так что храмовая стража рассеяла их, а сам Матфий вместе с Иудою Сарифеем, по повелению Ирода, подверглись сожжению на костре (ср. Дн. δς νηρθη и γνοντο ες οδν). Имя Февды Визелер 24 считает греческим переводом еврейского: matijar 25 )дар Бога θεοδωροςс οκρ. θεοδ ς. – образовано по аналогии с Κηφ ς 26 ) и др. Что Евреи того времени имели обычай носить два имени – еврейское и греческое, это доказывается употреблением в Новом Завете имен: Πτρος и Κηφς, Κανανιτης и Ζηλτης, Τοβθας и Δορκ ς и др. 27 ) Лука предпочитает еврейским именам греческие 28 ). – Но если Матфий Иосифа есть Февда Деяний, то мы находим полную параллель между этим мятежником и Иудою Галилеянином. Оба являются фанатическими ревнителями отеческих законов и революционерами религиозного характера. Точно также оба бунтовщика поднимают мятеж во время ненавистной для иудеев народопереписи: первый во время народопереписи, бывшей при Ироде, – второй во время римского ценза при Квиринии. Таким образом, соответствие между обоими бунтовщиками получается полное, не только в характере поднятых ими мятежей, но и в побочных обстоятельствах, содействовавших мятежникам. Итак, за невозможностью признать у Луки анахронизм и историческую ошибку, каждому добросовестному исследователю предстоит неизбежная нужда разъяснить вышеуказанные недоразумения и трудности. В большинстве споров добрая часть недоразумений обыкновенно зависит от взаимного непонимания спорящих сторон, от перетолкования или преувеличения мнений противных и пр. под. Поэтому справедливо говорят, что точный установ вопроса уже содержит в себе добрую половину его решения. Руководясь в настоящем случае этим правилом, мы должны в отношении к каждому недоразумению сначала твердо установить самые даты евангельские, т. е. каждый раз предварительно ставить и решать вопрос: что есть в евангельском тексте действительно недоуменного и что только навязывается ему предубежденною критикой? § I. |
| 366 Далее мы будем исходить из того, что автор книги Деяний, когда он говорит впоследствии об «апостолах» как о группе лиц, включает в нее и Матфия. 367 Хабермас (Habermas 2005, рр. 142–143) документально доказывает, что многие критики принимают раннюю датировку Павлова обращения и признают историческое значение этого события. h6C P(R) h6C P (F 1 h6C P(F 2 1 ) h6C ×…× h6C P(F n 1 & ... &F n –1 ) h6C F 1 &...& F n ) h6C h6C P (F 1 h6C P(F 2 1 ) h6C P(F n 1 & ... &F n –1 ) 369 Соответствующие раввинистические цитаты, вместе с подробным анализом многих других связанных с этой теорией спорных вопросов, см. в: Miller, 2002. 370 Еще одна теория внешнего фактора – настолько диковинная, что о ней едва ли даже стоило бы здесь упоминать – заключается в следующем: какой-то другой человек выдавал себя за Иисуса (ненавидимого местными вождями и незадолго до того распятого по приказу римских властей); роль эту Роберт Грег Кейвин отводит гипотетическому брату-близнецу (Cavin 1993, рр. 314–358). 371 К сожалению, подобного рода доводы используют иногда и такие авторы, которые, казалось бы, должны были лучше знать предмет (см. Plantinga 2006, рр. 15–16). 373 Галлюцинация, в самом обычном и естественном смысле слова, есть некий личный опыт, некое внутреннее переживание (см. Slade & Bentall 1988, р. 16). Ряд приводимых в популярной литературе примеров (см., напр., Rawcliffe 1959, рр. 114–115) относится, скорее, к ошибочной идентификации, к принятию одного за другое, а не к собственно галлюцинациям. См., напр., историю кока–привидения у Джона Бранда (Brand 1842, р. 44). В случаях коллективных галлюцинаций важнейшую роль играют такие факторы, как напряженное ожидание, эмоциональное возбуждение и внушение. В частности, «все переживающие галлюцинацию должны заранее получить, хотя бы в общих чертах, некоторое представление о будущем объекте коллективной галлюцинации» (Zusne & Jones 1982, р. 135), 374 Обстоятельный научный анализ проблемы мессианских надежд и воскресения в иудаизме см. в Wright 2003, рр. 85–206. |
| Упоминание о Февде имеет важное значение в речи Гамалиила, и если Февды раньше не было, то, значит, и вся речь исторически невозможна: Дееписатель измышляет речи и влагает их в уста выводимых у него лиц. Но даёт ли право рассматриваемое место предъявлять столь тяжкое обвинение к Дееписателю? – Безусловно нет. Какое основание может иметь серьезная историческая критика отрицать существование нескольких бывших в разное время бунтовщиков с именем Февды, если заслуживающие доверия исторические источники свидетельствуют об этом? 562 Имя Февды было весьма обычным и употребительным (ср. Jos., Ant. XVII, 10, 6; ХХ, 5, 2 ; ХХ, 7:2), а эпоха римского владычества в Иудее была временем непрерывных восстаний, и сам И. Флавий насчитывает целый ряд бунтовщиков. Но этого мало, в ряду этих бунтовщиков И. Флавий, в Bell. jud. I, 33, 2 (ср. Antiq. XVII, 6:4), называет «Матфия». Еврейское имя «Матфий» (ср. объясн. Деян.1:23 ), в переводе на греческий язык значит Θεδωρος, Θεδωτος; Θευδς же (Февда) и есть сокращённое Θεδωτος или Θεδωρος 563 .. Этот, упоминаемый И. Флавием, Матфий (или – в греческом переводе – Февда) по времени может вполне соответствовать тому Февде, о котором говорится в Деяниях. Таким образом, у И. Флавия можно находить даже подтверждение свидетельству книги Деянии о восстании Февды, и рассматриваемый случай не может служить основанием для сомнения в исторической достоверности сообщаемых в Деяниях речей. Остановка и общий характер речи Обстоятельства допроса были почти те же, что и в первом случае (об обстановке первого допроса см. выше), посему и ответ – почти тот-же, только выражен он положительнее и дерзновеннее. Раньше Апостолов допрашивали об одном факте чуда, сотворенного ими во имя Христа Иисуса, теперь им прямо ставят вопрос о всей деятельности и проповеди их, «которыми они наполнили Иерусалим» (28). Отсюда, и в ответе своём Ап. Пётр прямо и положительно уже высказывает мысль, что дело их – дело правое, божественное. Раньше Апостолов допрашивали по поводу первого общенародно сотворенного ими чуда, теперь их приводят в суд после того, как они сотворили столь многие и необычайные знамения (14–16), после того, как Ангел Господень освободил их из темницы, и допрашивают их те же саддукеи, которые раз уже слыхали ответ: «не можем не говорить, что слышали и видели» (4:19). |
| Как писались пространные жития и кто был их автором? Ответы на этот вопрос мы находим во многих из дошедших до нас произведений агиобиографической литературы, особенно во вступлениях, послесловиях и приписках. В житии Арагави даются интересные указания даже в самом основном тексте. Рассказав о том, что перед „сокрытием“ святого ему явился Спаситель, автор продолжает: „утром он позвал Матфия ученика своего, ибо тот любил его более всех учеников его, и сказал ему: „в сию ночь являлся мне Господь и дал мне завет“. И он рассказал ему все, что Он сказал ему, и как дал завет ему, чтобы он записал и чтобы память об этом завете и этих подвигах была в роды родов“. По преставлении святого „когда они окончили плач, рассказал им Матфий все, как дан был ему (святому) завет от Бога. И когда они услыхали это, возрадовались великою радостью и благословили Бога и обратился плач их в радость. Тогда принесли хартию (kertas) и перо и написали книгу подвигов его и завета его, о которых рассказали им Матфий и Иосиф, да будет польза слушающим. Все, что он совершил, не записано, да не будет безумием для слушателей; немногое лишь записано из этого по мере возможности“. Итак, житие святого пишется с его же слов его ближайшими учениками сряду по его преставлении. Было ли это в самом деле так, и как примирить с этим слова вступления к тому же житию: „итак, напишем повествование об изрядстве и добрых подвигах и твердости воздержания блаженного и святого человека Божия За-Микаэля, который есть Арагави, верховника восьми святых, о котором повествовал Иаред иерей и сладкопевец свет Эфиопии, во дни царствования царя Габра-Маскаля, сына Калеба“? Во всяком случае сами абиссины представляли себе дело не иначе, как в том виде, что записи о жизни подвижников велись в их монастырях их учениками. Эти записи могли быть потом обрабатываемы (как в данном случае, напр., может быть эта обработка приписывалась Иареду) в стройное житие по почину настоятелей или сторонних лиц, особенно почитавших память святого. Иногда взявшие на себя этот труд оказывались в большом затруднении. Агиобиограф Филиппа дабра-либаносского, писавший по поручению настоятеля „много лет по забвении“ деяний святого, рассказывает нам, как он скорбел „не находя никого, кто рассказал бы ему“ о них, „ни малого, ни единственного“, как он обратился с молитвой к святому и получил от него во сне откровение. Конечно, это литературный прием, но что случаи таких затруднений были возможны, на это указывает уже само повествование этого-же жития о до-монастырской жизни Филиппа, а также такие агиологические трактаты, как житие Габра-Ия-суса, к которому нам еще придется обратиться. |
|
|
