| Малоазийские области, в которых находились еретики энкратиты, апотактиты и еремиты, Макарий перечисляет обстоятельнее, чем-то встречаем у Епифания. Он говорит о Писидии, Исаврии, Киликии, Ликаонии и всей Галатии. Если, рассказывая о подвижнической жизни, Макарий замечает: «можешь обойти города Востока и все епархии Сирии и точнее дознать справедливость моей речи» то, без сомнения этим, с одной стороны, показывает, что не в Египте или близ него жил (с этим допущением не гармонирует и изображение времён года, особенно зимы с ее лютыми морозами и всепокрывающими снежными заносами) – с другой стороны, подтверждает мысль, что и не в Сирии жил, а к Западу от неё. Мимолётное замечание, что исцелённая Спасителем кровоточивая была родом из Эдессы, само по себе доказывает, что писатель имел у себя какое-то неопределённое историческое известие о ней и ничего не говорит в пользу того, что Макарий был родом из Эдессы, а скорее даёт основание для обратного утверждения. Единственно, что, по-видимому, могло бы служить доказательством местопребывания и деятельности писателя в странах приефратских, частнее в Эдессе, это один раз встречающееся выражение: «сто парасанг», для измерения продолжительности пути. Но, во-первых, оно употреблено не для географического обозначения, а в притче; во-вторых, и у светских Греческих писателей иногда встречается употребление этой Персидской меры для обозначения пространства или расстояния. Так, например, Атеней в своём «Пире софистов» выразился, что некто своими худыми поступками, на много парасанг опередил Дионисия, тирана Сиракузского». Кроме того известно, что ещё долго после падения Персидской монархии и смерти Александра Македонского в бывших областях царства Персидского для обозначения путевых расстояний употреблялись народом парасанги, да и вообще Греческие писатели даже позднейшие не чуждались этого слова, как более пригодного для измерения большого расстояния, потому что одна парасанга равнялась тридцати Греческим стадиям. Поэтому и у Никиты Хониата , писателя XII века, в официальном известии Императора о походе против Болгар, читаем: «едва прошли четыре парасанги по дороге», или «не прошёл я ещё четырёх парасанг, как предстал другой вестник» 406 . |
| Если мы начнем с античной литературы, то в ее жанровой системе стихи «из дидактического рода» имели свое неоспоримое место. Правда, сейчас же следует оговориться: место это было скорее подчиненный. Царь Панэд из греческой легенды, своим приговором поставивши!! Гесиода как полезною поэта сельских трудов выше Гомера , нашел себе не много единомышленников; превосходство «Илиады» над «Трудами и днями» было слишком очевидно. Страстную Сапфо ценили не в пример больше, чем наставительного Фокилида. Еще важнее вторая оговорка: античность знала более «возвышенные» и более «низменные» типы дидактической поэзии, и отношение к ним было тогда — и остается в наше время — отнюдь не одинаковый. Ведь вдохновенные поэмы Парменида, Эмпедокла и Лукреция — тоже дидактический, «учительный» эпос; но это не житейскиморалистическая, а философская дидактика, не постылая обыденная мудрость, а восторг ума, дерзновенно проникающего в тайну бытия. Поэтическое величие «Георгик» Вергилия — не в полезной мысли о важности трудолюбия, но в грандиозном видении природы, в ладу с ритмом которой живет земледелец. И все же Аристотель в свое время готов был принципиально отказать философско-дидактическому эпосу в праве называться поэзией . Что касается моральных сеитенций, так щедро рассыпанных в трагедиях, особенно в хоровых частях, или в одах Пиндара и Горация, то они уже могут быть названы нравоучением; но это такое нравоучение, которое все еще не вмещается в узкие границы житейской прозы и причастно эстетической категории «возвышенного» (τδ ψος). Величавое раздумие над общей участью смертных поколений и плач над бренностью всех дел человеческих в четвертой стасиме «Царя Эдипа» нельзя, конечно, и сравнивать с каким-нибудь резонерством об опасностях легкомысленною времяпрепровождения. Глубокомысленный совет Пиндара Гиерону Сиракузскому «стань, каков ты еси» — совсем не то, что, скажем, предостережение против дурных женщин. Увещание не щадить своей жизни в бою за отечество у Тиртея или у Горация лежит в иной плоскости, чем чьи-либо рекомендации щадить свои деньги в торговой сделке. Одному есть место в пределах «высокой поэзии», другому — нет. Для дидактики невысокою полета были пригодны другие жанры — например, басня или заключенные в стихотворный размер сентенции вроде позднеантичных «Катоновых дистихов». Жанры эти имели свое прочное место в жизни, особенно в школе, но они были отгорожены от других жанров. Моральные изречения в комедии или миме (например, у Публилия Сира) отличались от моральных изречений в трагедии, как сами комедия и мим отличались от трагедии: что уместно здесь, неуместно там. Гораций мог позволить себе в сатирах и посланиях такие дидактические темы, обыденности которых погнушался бы в оде. |
| Раут — вечерний прием без танцев. 148 …о современных реформах в духовенстве…— В конце 1860-х годов в печати оживленно обсуждалось положение православного духовенства и был осуществлен ряд реформ: сокращено число приходов, уничтожена (в 1869 г.) наследственность в замещении церковных должностей, введена выборность некоторых церковных должностей и периодические съезды выборных от духовенства для обсуждения вопросов, касающихся духовных учебных заведений. 149 …о каком-то «млеке» написал…— Очевидно, имеется в виду «Словесное млеко, или собрание слов, произнесенных к курской пастве Илиодором, архиепископом Курским и Белоградским», СПб., 1844. 150 Киса — кожаный мешок. 151 …«кнута, и того сами не выдумали» — неточно процитированные слова Потугина («Дым» И. С. Тургенева; напечатан в «Русском вестнике», 1867): «… даже самовар, и лапти, и дуга, и кнут — эти наши знаменитые продукты — не нами выдуманы». 152 …а у остзейских баронов и теперь не идет. — В Остзейском крае (Латвия и Эстония) освобождение крестьян без земли было проведено в 1817–1819 годах, но только в 1860-х годах была отменена барщина и заменена денежной арендой, а зажиточная часть крестьянства получила право выкупа в частную собственность земельных участков. 153 Естественное право — теория, основанная на признании прирожденных («естественных») и неотчуждаемых прав человека. 154 Бездну на бездну призываешь — перефразированное выражение из 41-го псалма: «Бездна бездну призывает голосом водопадов твоих: все воды твои и волны твои прошли надо мною». 155 Лампопо. — переиначенное «пополам»; обозначает напиток, приготовляемый из пива с какими-нибудь добавлениями. 156 Люди черных сотен (черносошные крестьяне) — так назывались до XIX века крестьяне, сидевшие на «черной», то есть государственной, а не помещичьей земле. 157 Дионис, тиран сиракузский. — По-видимому, имеется в виду Дионисий Старший (432–367 до н. э.), тиран (властитель) города Сиракуз на острове Сицилия, талантливый организатор и полководец, отличавшийся крайней подозрительностью и бесчеловечной жестокостью. 158 |
| Греки не имеют никакого основания хвалиться славным наследием наук и искусств; напротив, они должны быть скромными, так как прекраснейшее и наилучшее, что они имеют, письменность и математику, поэзию и пение, пластику и музыку, они заимствовали от варваров и часто постыдно злоупотребляли: «красноречие вы употребляете на неправду и клевету, за деньги продаете свободу вашего слова и часто, что ныне признаете справедливым, то в другое время представляете злом; поэзия служит у вас к тому, чтобы изображать битвы, любовные похождения богов и растленность души» (1). Философы – тщеславные люди. Диоген хвастался воздержанием и умер от неумеренности в еде; Платон был продан Дионисием Сиракузским за обжорство; Аристотель неразумно ставил пределы Божественному Провидению и полагал счастье человека в красоте, богатстве, телесном здоровье и знатности происхождения, показал себя плохим педагогом, льстя юному Александру. Указав отрицательные черты в учении и жизни Гераклита, Зенона, Эмпедокла, Ферекида, Пифагора, Платона, Кратеса, Татиан делает такой вывод: «Посему не должны привлекать вас торжественные собрания философов, которые вовсе не философы, которые противоречат сами себе и болтают, что каждому придет на ум. Много у них распрей; один другого ненавидит, спорят между собою во мнениях, и по своему тщеславию избирают себе высшие места» (2–3). В дальнейшей речи Татиан стремится показать ничтожество язычества и превосходство Христианского учения, как единственно разумного и засвидетельствованного несомненною древностью. В первой части Татиан дает краткий очерк Христианского учения, говорит об отношении Бога и Логоса, о воскресении, творении, об ангелах, с резкой критикой языческого учения о Боге (4–21). В следующем отделе (22–30) автор подвергает критике нравственное состояние языческого мира и вместе с тем опровергает несправедливые нападки на Христианство. Эллины не имеют никаких оснований возбуждать против христиан государственные власти и ненавидеть их как самых преступных людей. Они исполняют все гражданские повинности самым добросовестным образом, уплачивают кесарю подати и оказывают повиновение, пока он не притязает на почитание, какое приличествует одному Богу. «Если мне велят отречься от Бога, в этом только не послушаюсь и скорее умру, чем покажу себя лжецом и неблагодарным» (4). |
| Но с требованием здравого разума совершенно согласно пить вино зимой во время холодов, дабы тем, кто к зябкости склонны, не зябнуть; в другое же время позволительно употреблять его в качестве вспомогательного средства органам пищеварения. Потому что как есть нужно, чтобы не голодать, так и пить для того следует, чтобы не томиться от жажды; и все же от падения при этом тщательно нужно оберегаться; некоторого рода опасностями грозит вино, если прокрадется в телесный организм. Таким образом, пусть остается душа наша чистой, сухой и световидной; сухая душа есть мудрейшая я прекраснейшая, к созерцательности всего более расположенная; она не увлажняется восходящими винными парами, не бывает отуманиваема и ограничиваема ими как бы каким тяжело нависшим облаком. Не нужно, следовательно, очень старательно добиваться вина хиосского, если б домашнее дошло, или ариусского, если никакого другого нет. Жажда есть, ведь, ощущение потребности и утешается она средствами естественными, а не тщеславием; пожелание же души разнеженной, плод неумеренности, добивается вин заморских, привозных, потому что пожеланиям свойственно омрачать душу еще прежде опьянения. Потому–то есть приправленное вино фасосское и ароматическое лесбосское и приятное критское (изюмное) и сладкое сиракузское и мендесийское; есть сорта вин египетских, и с Наксоса острова вино, и пахучие сорта из земель италийских — имена им легион. Для употребляющего вино в меру довольно вина одного сорта, — того, которое через плоды поля является даром единого Бога. И почему бы для утишения желаний не довольствоваться тем одним сортом вина, которое в данной местности производится? Не подражать же нам, в конце концов, тем безрассудным царям, которые даже воду для себя приказывали привозить из–за границы. (Есть в Индии река, по имени Хоасп, с прекраснейшей водой для питья). Значит, как в винах есть знатоки, подобно этому есть знатоки и воды. Дух Святой жалуется на богачей, и в этом отношении изнеженных, говоря через пророка Амоса: Лежите на ложах из слоновой кости и пьете из чаш вино (Ам. 6:4:6). И прочее прибавляет пророк им в порицание. |
| 31. О смерти Репарата В то время, когда я только еще начинал жаждать уединенной жизни, один почтенный старец по имени Деусдедит, друг знатным людям нашего города, особенно со мной был связан узами дружбы. Он рассказал мне следующее: во времена готфов один знаменитый муж (сенатор), по имени Репарат, приблизился к смерти. Долго лежал он уже безгласный и окоченелый, так что, казалось, дыхание жизни совсем оставило его и тело лежало бездыханным. Многие пришедшие и его семейство уже оплакивали его, как умершего; вдруг он ожил, и слезы всех плачущих превратились в удивление. Возвратившись к жизни, он сказал: «Скорее пошлите раба к церкви блаженного мученика Лаврентия, которая называется по имени строителя ее Дамасовою, чтоб он узнал и уведомил, что делается с пресвитером Тибурцием». Тибурций, говорят, предан был тогда плотским пожеланиям; о его жизни и нравах хорошо помнит и Флоренции, теперешний пресвитер той церкви. Раб отправился, а Репарат, возвратившийся к жизни, рассказал, что узнал о нем там, куда взят был, именно: «Приготовлен был большой костер; пресвитер Тибурций возведен был на него и положен; потом подложили огня и зажгли костер. Приготовлялся и другой костер, которого высота простиралась, по-видимому, от земли до неба». Услышавши это, слушатели вскричали: «Для кого?«Но Репарат уже помер тотчас после сих слов; а раб, который был послан к Тибурцию, нашел его уже умершим. Очевидно, Репарат водим был на место мучений, видел их, возвратился к жизни, рассказал и потом умер не для себя, но для нас, чтобы мы, пока еще находимся в сем мире, отстали от худых дел. Приготовление же костров Репарат видел не потому, чтобы во аде горели дрова, но для удобнейшего рассказа живущим видел в горении грешников то, чем обыкновенно поддерживается у живущих вещественный огонь, дабы они, слыша об известном, научились бояться того, что им еще не известно. 32. О смерти куриала, которого могила была сожжена Муж достопочтенной жизни Максимиан, епископ Сиракузский, который долго настоятельствовал в Риме над моим монастырем, обыкновенно рассказывал страшное происшествие, случившееся в области Валерии. |
| Филолог-классик Г. Э. Зенгер во время профессорства в Варшавском университете (1893–1901 гг.) написал Ернштедту 12 писем и 2 открытки (Д. 84. 24 л.). В своей корреспонденции он благодарил за предложение сотрудничать в классическом отделе ЖМНП и за приглашение участвовать в сборнике в честь Ф. Ф. Соколова, который был его учителем (Зенгер дает ему в письме превосходную характеристику как преподавателю и как человеку). Статью Зенгер не представил, но предложил латинские стихи. 1687 Затем он обсуждает возможность напечатать в журнале свою статью, написанную для сборника в честь И. В. Помяловского, которого он очень чтит, но со статьей запоздал. В 1901 г. Зенгер принял участие в сборнике в честь П. В. Никитина. Коллега Ернштедта по университету и по ЖМНП Сергей Федорович Платонов много места в своей корреспонденции к Виктору Карловичу уделял как издательским, так и учебным делам (Д. 165. 16 писем, 8 открыток. 29 л.). В одном из своих писем Платонов отдает должное редакторской работе Ернштедта: «Я признаю, что Вы не задерживали выхода книжек в свет, что с Вами работать, после Верта, очень приятно, что на содержание отдела, благодаря Вам, можно указывать с чувством удовольствия и гордости: отдел стал ученым и содержательным». Но все-таки просит ускорить сроки представления рукописей в типографию, чтобы V отдел не отставал от других и чтобы не было накладок, как с Бузескулом (потеряли сноску). «Я повторяю, что от души уважаю Вашу редакторскую работу, признаю ее результаты, радуюсь, что Вы именно в V отделе. Но не будем же, говоря словами Васильевского, «являть другим зрелище внутренней безурядицы " ». И Платонов указывает точные сроки: за 1.5 месяца оригинал в типографию, за месяц – появление гранок, за две недели – появление сверенных листов и за неделю – их возвращение от редактора отдела (письмо от 28 июня 1892 г. Л. 10 об. – 12). Именно распоряжения Платонова по журналу позволяют датировать 2 письма, обозначенные по описи «без даты». Так, 26 августа Сергей Федорович советует Ернштедту оставшиеся при сверстке классического отдела страницы 95 и 96 занять стихами Латышева (Л. 26). Редактор V отдела так и поступил: в сентябрьской книжке ЖМНП за 1891 г. на указанных страницах стоит: В. Л. [Василий Латышев]. Из стихотворений Мосха Сиракузского. |
| 1636 (письмо, следовательно, датируется 1895 г.). Латышев писал Виктору Карловичу, что ему пришлось оставить несколько вопросительных знаков (особенно его смущали строки 26 и 40). Имя Шкорпила 1637 в названии статьи надо сохранить. Автор просит не менее 50 оттисков (Л. 21). Вполне поддается датировке и письмо от 10 сентября (Л. 20) об отправке для журнала перевода приписываемого Мосху πιτφιος Βωνος, – это статья «Из стихотворений Мосха Сиракузского. Надгробная песнь Биону», напечатанная в ЖМНП в октябре 1897 г. (С. 38–43). В письмах 1898 г. (Л. 10–12 об.) Латышев обсуждает с Ернштедтом возможность напечатать в ЖМНП магистерскую диссертацию Ф. Э. Видемана «О начале греческой письменности» (сам магистрант находился в это время в заграничной командировке в Берлине). Латышев посылает рукопись, обсуждает перемену названия, делает кое-какие замечания и сокращения (Л. 14). 1638 Материал, о котором говорили и писали ученые мужи, был равно близок и знаком им обоим – об этом свидетельствуют и просьбы о помощи в затруднительных случаях, и желание помочь, и, наконец, даже скромная констатация достигнутого, – например, в P. S. к письму от 17 марта 1898 г. Латышев пишет: «В надписи, найденной Кулаковским в Старом Крыму, мне удалось сделать небезынтересное открытие» (Л. 12 об.). В другом письме, оставшемся недатированным (от 10 января. Л. 16), Латышев приводит текст надписи на свинцовой пластине, который ему удалось прочесть; большего, как он считает, можно было бы добиться только с увеличительным стеклом, а это очень утомляет глаза. Латышев пишет, что был бы рад, если бы коллеге удалось помочь, и хочет заметку об этом поместить в ИАК за подписью Ернштедта. 1639 Что отношения не были уж столь официальными и сухими, свидетельствует и письмо (б/г) от 15 апреля (Л. 18) о том, что Латышев читал Anecdota graeca и нашел подтверждение высказанному ранее мнению Ернштедта о глаголе παιδω. Автор письма предлагает своему адресату взять это на заметку. И, наконец, еще одно – сопроводительное – письмо Василия Васильевича от 29 ноября, которое также можно уверенно датировать по содержанию 1901 г. |
| 127). Далее он говорит о практике Кафолической церкви, принимавшей епископов-монофизитов в сущем их чине; это обращает внимание на действительность хиротоний, совершенных епископом отлученным (Л. 140). Следующий пример – хиротония патриарха Фотия, рукоположенного отлученным сиракузским архиепископом Григорием Асвестой, не считалась недействительной. Второй очерк – «К вопросу об опресноках» (Приложение 10 к журналам 20 и 27 апреля 1893 г.: ОР РНБ. Ф. 88. Оп. 1. Д. 31. Л. 145–155). Основываясь на работе М. Чельцова 1073 и исследованиях проф. Д. А. Хвольсона, 1074 Болотов делает следующий вывод: «В высшей степени вероятно, что Господь и вкусил пасху с квасным хлебом и первую евхаристию совершил на квасном хлебе» (Л. 150). Вопросу о евхаристии посвящены также черновые записи Болотова в связи с работой в Комиссии по старокатолическому вопросу, хранящиеся в трех тетрадях (ÔP РНБ. Ф. 88. Оп. 1. Д. 33. 23 л.). Третий трактат – «Споры об опресноках» – содержится в приложении 11 к журналу Комиссии от 27 апреля 1893 г. и представляет собой начало автографа Болотова со списком источников (ОР РНБ. Ф. 88. Оп. 1. Д. 31. Л. 226–227). Участию Василия Васильевича в этой Комиссии обязаны своим происхождением труды ученого по вопросу о Filioque, которые не были читаны на заседании Комиссии и впервые напечатаны на немецком языке под заглавием « " Thesen Uber das Filioque»: Vom einem russischen Theologen», без указания имени. 1075 В архиве Болотова эти материалы хранятся в автографе (ОР РНБ. Ф. 88. Оп. 1. Д. 79. 165 л.), а в 1913 г. они были изданы А. И. Бриллиантовым с подробной вступительной статьей. 1076 В 1898 г. состоялось воссоединение Урумийской епархии несторианской Сирохалдейской церкви с Православной церковью. В. В. Болотов принимал деятельное участие в подготовке этого события: он был переводчиком, секретарем, экспертом; не без его участия составлен и сам чин присоединения. Значительную часть рукописного наследия ученого составляют материалы, касающиеся подготовки этого события: «Чин, который должны принимать присоединяемые к Православной церкви несториане» (1898 г. |
| изд., с. 188–190). Этой речью, сказанной из глубины негодующего сердца, а не с холодным расчетом демагога, Александр успокоил возмущение, убедив соотечественников, что он ценит и любит их не меньше, чем своих новых подданных. Волнения закончились пиршеством в честь достигнутого примирения, в котором участвовало 9 тысяч македонцев, греков, персов, мидян. Все получили щедрые вознаграждения; сироты павших воинов и дети македонских солдат, рожденные от азиаток, были за счет Александра приняты на обучение воинскому делу. После этого ветераны спокойно ушли на родину вместе с Кратером, которого царь назначил правителем Македонии. Антипатр должен был привести оттуда воинские подкрепления; временные вакансии в войсках, в том числе на командных должностях, Александр заполнил персами. Одним из самых ненадежных элементов среди зависимых от Александра народов оставались греки. При этом в его войсках было много греческих наемников, которые по большей части были изгнанниками из своих полисов. И вот на Олимпийских играх в августе 324 г. от лица Александра было объявлено, что все эллины, служившие в его армии, и все вообще изгнанники могут свободно вернуться в свои полисы. Царь стремился таким образом прекратить нескончаемые гражданские войны в Элладе. Но он предвидел, что против этой меры могут выступить отдельные города, поэтому своему заместителю по гегемонии в Греческом союзе Антипатру он приказал быть готовым к подавлению возможных возмущений в Элладе. Одновременно от эллинов в благодарность за великие благодеяния им, которые заключались не только в возвращении изгнанников, но также в отмщении персам за оккупацию и разорение Греции при Ксерксе, в основании многочисленных греческих колоний на Востоке, в сооружении храмов в честь эллинских богов в Египте и далекой Азии, в даровании грекам мира, было затребовано воздать Александру «божеские почести». Это вовсе не значило, как превратно поняли дело некоторые современники, и как это представляют часто историки, что он хотел, чтобы его самого объявили богом. Божественные почести, которые ранее в эллинском мире оказывали Лисандру, Диону, Тимолеонту Сиракузскому, призваны были выразить мысль о том, что Александр пользовался в своих свершениях покровительством богов. Поэтому изданный в ответ на это требование в Спарте лаконичный указ: «Поскольку Александр хочет быть богом, пусть он будет богом» (см.: Хаммонд, цит. изд., с. 671) – представлял собой не столько выражение покорности, сколько злую насмешку. 6. Смерть Александра и его наследие |
|
|
