| 320 II в «Ист. рос. иерархии» (1827 г., стр. 35) Евгений замечает, что «в 1686 г. киевская митрополия с своими епископствами подчинена московскому патриаршему престолу». 322 Заметим, что исследование г. Терновского первоначально печаталось, как бы в качестве сведения, в V т. 1-ой ч. «Архива юго-западной России» (стр. 1–172, Киев, 1872 г.), где опубликованы «Акты, относящиеся к делу о подчинении киевской митрополии московскому патриархату», которые совсем были неизвестны Евгению, и потому помогшие их издателю дополнить работу последнего в своем солидном «Исследовании». 323 В своем «Исследовании (1800 г.) о папской власти в церкви» Евгений говорит почти тоже самое. «Униат Кульчинский, читаем там, в книге «Specimen Ecclesiae Ruthenicae» (1733 г.) старается оклеветать якобы преклонностию к папе многих из древних наших князей и всероссийских митрополитов». (Рук. для сельск. пастырей, 1867 г., т. II, стр. 579). О поляках известно, писал преосвященный Анастасевичу 23 мая 1815 г., «что они больше всех папистов мастера подделывать даже акты. Кульчинский при описании наших великих князей и митрополитов с самого почти Владимира описывает редких непреклонными папе. Это обыкновенная ухватка польщизны». 325 Интересно, что пр. Евгений, говоря о королях Болеславе, Казимире IV и Ягелло, как-будто нарочно всегда замечает, что они при вступлении своем на престол обещали дать православным подданным свободу вероисповедовании и тем не менее поднимали на них гонения в той или другой Форме. Не хочет ли автор намеренно подчеркнуть вероломство королей и, таким образом, возбудит в читателе большую антипатию к их поступкам и, с другой стороны, симпатию к участи православных? (стр. 93 и 98; ср. также стр. 119, 134 и др). 326 Считаем нужным предупредить, что и в дальнейших частях своего труда м. Евгений очень часто говорит о различных притеснениях и гонениях православных в Литовско-Польском княжестве и при этом как-будто с особенною настойчивостию старается отметить их плаченное и бедственное положение. Позабывает, впрочем, упоминать и об уступках и привилегиях, какие порою делались правосл. Населению Литовско-Польск. князьями. См. стр. 116–119, 122, 158–160, 211–212, 214–217, 224–225, 233, 236–237, 270–272, 283–284, 290. |
| Евгений. Вчастности, не безызвестна была ему и история юго-западной русской церкви с главенствующею киевскою иерархиею. С нею, как мы знаем, он знакомился еще при составлении «Истории российской иерархии» и «Истории псковской церковной иерархии». При этом немало помогал ему воспитанник киевской академии, известный уже нам В. Г. Анастасевич (хороший знаток польского языка и польской исторической литературы), как то видно из писем первого к последнему, – писем, отчасти обнаруживающих как постепенно возроставший в Евгение сильный интерес, так и постепенную подготовку к изучению истории южно-русского и западно-русского края и вместе Литвы – Польши. Кроме Анастасевича в данном случае много послужил ученому архипастырю обязательный Н. П. Румянцев, помогавший своему другу и во время составления им «Описания». 16 янв. 1813 г. преосв. Евгений писал Анастасевичу по поводу его журнала «Улей»: «До него я не имел никаких сведений о польской словесности, кроме что о некоторых старых их летописателях и спорщиках с нашею церковию»; 6 марта: «Польский язык я отчасти читаю; научился оному у малороссийских учителей 264 и по Аквару». В письме от 27 марта благодарит Анастасевича «за выписку о русских из книги О правах Литовских; а 17 февр. 1815 г. возвращает при письме «Чацкая Литовский Статут». В 1814 г. 19 апр. Евгений извещал того же обязательная корреспондента: «Выписки ваши прелюбопытны и я, списавши их, скоро с благодарностию вам возвращу; выписки об унии правда таковы, каковы и должны быть в польских писателях, но для соображения и нам полезны» 265 . Поблагодарив в письме от 24 мая за «продолжение истории об унии», наш автор пишет: «Убедительнейше прошу вас довести мне ее до конца. Сия выписка будет в числе драгоценнейших бумаг моей портфели; тем паче что я давно уже занимаюсь собиранием сведений для церковной нашей истории. Нет нужды, что сия история об унии есть также односторонняя, как и Бантышева» 266 . Все эти выписки были сделаны, надо полагать, из третьей книги труда Островская – «Dziejie prawa»... |
| Кстати сказать, в беседе с Патриархом я ему покаялся, что, сидя в тюрьме, не раз мысленно осудил его за сдачу позиций большевикам. Патриарх благодушно прощал меня и говорил о том, что его свобода хуже тюрьмы, и сам вспоминал свое сидение, как лучшее время. На другой день я еще раз сослужил Патриарху в церкви великомученицы Анастасии, что у Бутырской Заставы. Затем был арестован и отправлен в Соловки. Больше я Патриарха не видел. Патриарх умер. Его замучила, сожгла на медленном огне своей сатанинской ненависти большевицкая власть. В Соловецком кладбищенском храме, оставленном для местных монахов, вольнонаемных работников при лагере заключенных, духовенство служило панихиду по Патриархе. Все мы чувствовали тогда, что наступает новый тяжкий период жизни Церкви. Лица заключенных наших архиереев были не так грустны, как суровы и строги. Все мы сознавали, что опасность надвигалась: а какая? в чём? – никто не знал. Счастливый период борьбы с врагом, когда перевес был на нашей стороне, во всяком случае, кончился. Это понимал каждый. Говорят, агент власти, заправляющий церковными делами 4 , по поводу смерти Патриарха был в неописуемом восторге. Примчавшись к телу только что усопшего, он потирал руки и, с трудом сдерживая радость, говорил: «Хороший был старик… Надо похоронить поторжественней…» После похорон он призвал к себе в ГПУ двух митрополитов и вручил им так называемое «предсмертное завещание» – послание Патриарха со всякими его обещаниями в пользу власти. Митрополитам предложено было свезти текст в редакцию газеты для напечатания, что они и сделали. Но никто из духовных лиц, окружавших Патриарха, не был свидетелем того, чтобы Патриарх подписывал эту бумагу, хотя проект «завещания», предложенный властью, долго лежал на столе у Патриарха и был взят оттуда агентом власти уже после его смерти. Недолго управлял Местоблюститель Патриаршего Престола митр. Пётр . Он твердо знал, что никакие уступки с его стороны не подкупят власти. Власть всё берет и ничего не дает, как говорил это и Патриарх. Поэтому всякие предложения агента власти митр. Пётр прямо отвергал и запросто выпроваживал его из своих покоев. Митрополит Пётр, например, говорил агенту так: «Вы всё лжете. Ничего не дадите, а только обещаете. А теперь потрудитесь оставить комнату: у нас будет заседание». |
| В нач. 428 г. Н. вместе с группой своих ближайших друзей-антиохийцев, впосл. ставших его помощниками, прибыл в К-поль; один из них, пресв. Анастасий, вскоре занял должность патриаршего синкелла. 10 апр. 428 г. было совершено рукоположение Н. и его возведение на К-польскую кафедру. После интронизации Н. обратился к имп. Феодосию II со словом, в к-ром, в частности, сказал: «Царь! Дай мне землю, очищенную от еретиков, а я дам тебе за это небо, помоги мне против еретиков, а я помогу тебе против персов» (Ibid. VII 29). Наиболее вероятно, что содержание речи, которую часть присутствующих сочла неуместной, было согласовано с императором. Это подтверждается фактом издания 30 мая 428 г. имп. эдикта, предусматривавшего суровые репрессивные меры против еретиков и раскольников, причем эти меры отличались для разных сообществ. Так, общинам, к-рые исповедовали триадологические и христологические ереси ( аполлинарианство , умеренное арианство и духоборчество ), запрещалось иметь свои храмы, в то время как новациане , виновные в схизме, не могли лишь строить новые и обновлять существующие. Более суровой была политика по отношению к аномеям , т. е. крайним арианам, мессалианам , сторонникам манихейства , которые лишались возможности проводить публичные собрания, причем манихеев предписывалось изгонять из города. В том случае, если храм, используемый отделившимися общинами, ранее принадлежал кафолической Церкви, он должен был быть ей возвращен (CTh. XVI 5. 65). Действуя в русле императорской политики, Н. инициировал разрушение арианского храма в К-поле. Видя, что здание разрушают, ариане сами подожгли его, в результате чего пожар затронул соседние дома. Эти события вызвали смущение среди рядовых жителей, а также недовольство аристократии, опасавшейся вмешательства в ситуацию находившихся в пригородах К-поля воинских частей, к-рые в значительной степени состояли из готов-ариан. После случившегося Н. прозвали «поджигателем». Вскоре Н. были инициированы репрессии против к-польских новациан и четыренадесятников , живших на территории провинций Азия, Лидия и Кария. Наиболее крупный конфликт произошел в связи с мерами, принятыми Антонием, еп. г. Гермы, в пров. Геллеспонт в отношении македониан (духоборцев). Подражая антиеретическим мерам Н., Антоний начал жестоко преследовать македониан. Последние, будучи не в состоянии переносить мучения, убили епископа. Эти события дали Н. повод организовать при поддержке императора масштабные гонения, в результате к-рых у македониан были конфискованы церкви, находившиеся в К-поле, Кизике и в селах Геллеспонта ( Socr. Schol. Hist. eccl. VII 29, 31). Несомненно, сам факт наличия у перечисленных общин церквей и мест для собраний, в т. ч. в столице, свидетельствует о том, что у них были влиятельные покровители, к-рые были крайне недовольны действиями Н. |
| Акция в поддержку Православного радио Санкт-Петербурга марта 2007 Митинг и молитвенное стояние в поддержку Православного радио Санкт-Петербурга проходили 24 марта с 13 до 14 часов в Александровском парке около станции метро «Горьковская», рядом со зданием «Планетария». Митинг и молитвенное стояние в поддержку Православного радио Санкт-Петербурга проходили 24 марта с 13 до 14 часов в Александровском парке около станции метро " Горьковская " , рядом со зданием " Планетария " . Мероприятие было разрешено властями. Среди участников были национал-патриотические организации города, члены движения " За право жить без ИНН, личных кодов и микрочипов " . В поддержку акции выступило петербургское православное информационное агентство " Русская линия " . Православное радио Санкт-Петербурга прекратило свое вещание на частоте 684 кГц в ночь с 3 на 4 марта этого года по решению Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия ( " Росохранкультуры " ). По сообщению официального сайта " Росохранкультуры " , санкция была связана с тем, что ООО " Караван " (фирма, которой принадлежала лицензия на использование в Санкт-Петербурге частоты 684 кГц) на протяжении долгого времени нарушала заявленную ей программную концепцию вещания. В частности, осуществлялась ретрансляция не заявленных в условиях лицензии СМИ, а иных программ, в том числе радиостанций, не зарегистрированных в соответствии с законом РФ " О СМИ " . Среди таких программ указаны: " Радио Прага " , " Польское радио " , " Международное радио Китая " , " Радиогазета " Слово " , " Свободный голос " , " Всемирная радиосеть " , " Не хлебом единым... " , " Православное радио Петербурга " , " Радонеж " , " Радио Канады " . Следует отметить, что лицензия ООО " Караван " на вещание на частоте 684 кГц была аннулирована еще 2 февраля 2007 года. В ближайшее время " Росохранкультура " планирует организовать открытый конкурс на получение права на наземное эфирное телерадиовещание с данной частоты. В нем смогут принять участие все желающие, включая ООО " Караван " (источник - http://rosohrancult.ru/news/324/). Анастасия Коскелло Поделиться 27 апреля 2024 27 апреля 2024 27 апреля 2024 26 апреля 2024 26 апреля 2024 Карта сайта Санкт-Петербургская епархия Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) Сайт поддерживается информационным отделом Санкт-Петербургской епархии Отзывы и пожелания просим направлять по адресу: mitropolia.pressa@gmail.com © 2012 - 2024 Санкт-Петербургская Епархия Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) |
| Первоначально М. не поддерживал Григория , к-рый был поставлен на Киевскую кафедру в Риме униатским К-польским патриархом Григорием III Маммой . Вместе с Черниговским и Брянским еп. Евфимием (впосл. епископ Суздальский) М. был в числе наиболее последовательных сторонников поддержки в ВКЛ прав Киевского митр. Ионы. Известно неск. посланий Ионы, одним из адресатов к-рых был М. В 1459 г. через земли его епархии проходил путь московских послов - настоятелей Троице-Сергиева мон-ря игум. Вассиана I (Рыло) и Кирилло-Белозерского мон-ря Кассиана, направленных в Киев к вдовствующей Киевской вел. кнг. Анастасии Васильевне Московке, ее детям и братии Киево-Печерского мон-ря с целью агитации в поддержку митр. Ионы. В апр.-дек. 1459 г. в Москве проходили переговоры с королевскими послами писарем Якубом и киевским боярином Ивашенцем, которым сообщили о непризнании московской стороной прав Григория на Киевскую кафедру, о поездке митрополичьих московских послов в ВКЛ и мнении митр. Ионы о происходящих событиях (ПДРКП. 87-88/I. Стб. 645-664; РФА. 2008. 24. С. 137-140; 34. С. 160-161; 51. С. 193-196). 13 дек. 1459 г. по этому поводу М. было отправлено послание правосл. епископов Сев.-Вост. Руси (ПДРКП. 84. Стб. 632). Однако к апр. 1460 г., после Берестейского съезда, когда стало известно о постоянстве позиции кор. Казимира IV Ягеллончика в вопросе о митр. Григории, М. вслед за большинством правосл. архиереев (прежде всего Полоцким еп. Каллистом) изменил свою позицию и, по-видимому, формально признал его права на Киевскую кафедру. Вместе с тем в источниках нет сведений о прямых контактах между М. и Киевским митр. Григорием. Занятие М. Смоленской кафедры привело к увеличению внимания вкладчиков к его Черейскому мон-рю. В 1454 г. обители и «господину отцу своему и по плоти брату моему Мисаилу, владыце Смоленскому» его родной брат пожаловал «свое дельницо, што на мене пришло, отчины и дедины» (АСЗР. Т. 2. 1. С. 3). В 1465-1468 гг. обитель получила ряд пожалований от князей Друцких. В 1465 г. в мон-рь был сделан вклад матерью М. инокиней Агафией, к-рая «записала есми бонду свою, у Витебску, селце Улановичи» в Черейский мон-рь и «сыну своему Мисайлу, владыце Смоленьскому, со всим с тым, што к тому селцу слушает, с пашною землею и с водами и сеножатьми» для «своей души и на память и всему роду своему». За этот вклад М. должен «мене кормити и мною печаловатися до моего живота, а по моем животе душею моею печаловатися ему» (АЗР. Т. 3. 101/I-VII. С. 230-233). Расширение владений обители, созданной М., укрепляло его положение не только на Смоленщине, но и в Витебской губ., входившей в состав Полоцкой епархии, архиереи к-рой были очень влиятельны при Виленском дворе. В столице ВКЛ Смоленский архиерей добился подтверждения прав обители кор. Казимиром Ягеллончиком. |
| с поправками и дополнениями»; точно также наш историк выражается и в следующем письме (11 октября), причем свои и вместе Амвросиевы намерения прямо противополагает единоличному его намерению: «Второго издания (истории) скоро начинать (мы) не намерены, ибо и сего 2400 не скоро сбудут с рук, а о. Амвросий намерен только вторично издать 1-ю ч. с поправками и дополнениями (стр. 355–356). Если, действительно, инициатором нового издания 1-ой ч. был Амвросий, то не безынтересно было бы знать причины, побудившие его к этому, предприятию. Доискиваясь их, мы остановились на предположении, что издатель главным образом имел в виду удовлетворить запросу читающей России на 1-ю ч. «Истории российской иерархии», которая, будучи издана задолго до выхода в свет остальных частей и будучи (для не-специалистов) интереснее их по содержанию и даже «нужнее», как после выражался преосвященный Евгений (см. стр. 62 соч.), могла сравнительно быстро разойтись и, таким образом, потребовать повторного издания. 121 Вполне, сочувствуя намерениям и предприятию своего сотрудника, Евгений, кроме того, хотел дать ему возможность издать книгу с дополнениями и поправками, и что как нельзя более гармонировало с его постоянным желанием восполнять пробелы в печатавшейся «Истории» и подобно «Карамзину, пишущему уже 10 лет и беспрестанно поправляющему», поправлять свой труд, «чтобы успеть при такой осторожности» (стр. 354; письмо 20 сентября 1814 г.) 122 . Издать книгу с дополнениями был не прочь, конечно, и о. Орнатский; а потому и сам старался розыскивать нужные материалы, часть которых сохранилась в библиотеке Киево-Софийского собора за 168 и была приготовлена в Москве, а потом в Новгороде, откуда Амвросий извещал Анастасевича; что он (будучи там викарным архиереем) занимается дополнением 1-й ч. Истории и российской иерархии. (Евг. сб., стр. 114). Еще 6 января 1814 г. ученый архипастырь писал последнему: «Предлагаю Вам покорнейшую просьбу. Вы имеете сношения с польскими учеными. На сих днях я читал Игнатия Кульчинского книгу: Specimen Ecclesiae Rathenicae, Romae. |
| «Черно авторов, говоривал Евгений Анастасевичу, лучше белого открывает труд их» (письмо от 11 окт. 1820 г.). Первоначально Евгением была задумана «Краткая история Славено-русской церкви от начала оные до наших времен». Доведенная до конца XI ст. и переписанная, она хранится теперь в Киево-Софийской соборной библотеке и составляет то, что мы называем первою редакциею. Экземпляр этот испещрен дополнениями и поправками, писанными рукою самого преосв. автора и потом целиком переписанными вместе с текстом рукою писца, что составило другую беловую редакцию «Истории», часть которой, именно «Введение», находится ныне в библиотеке С.-Петербургской духовной академии 254), а вся в библиотеке Киево-Софийского собора под заглавием уже не «Краткой», а прямо «Истории... и до настоящего времени». Но и эта редакция, как видно из полного ее списка, не осталась без изменений и поправок м. Евгения, которые вошли в текст еще нового белового экземпляра и, таким образом, послужили причиною появления третьей редакции «Истории славено-русской церкви», вместе с двумя первыми помещенной в одной тетради Киево-Софийской соборной библиотеки, под 158 621 . На заглавном листе настоящей редакции Евгений карандашем написал: «Последний исправленный список». Исправленным он назван, однако, не только по отношению к прежним спискам, но и потому, что в нем самом, хотя и не особенно часто, встречаются вставки и поправки опять-таки самого автора. О характере этих поправок мы скажем ниже. Теперь же заметим, что они дают нам основание предположительно наметить время, до которого преосв. Евгений продолжал отделывать свое произведете, – очевидно, с целию усовершенствовать его и опубликовать, так как он делал их и намеревался делать на основании, напр., I, II и III т. «Истории Государства Российского» Карамзина (см. ссылки на них против §§ 23, 3–1 и 39) и исследования о «Русской Правде» Раковецкого (на польском языке). А труд Карамзина начал выходить из печати с 1818 г.; последнее (в двух томах) появилось в 1820–1822 г. |
| За его помощь Михнову Ивана Войтюлевича люди прозвали спасителем. В 1919 году на наших землях образовалась Польша. Тут Вячеслав Платонович, можно сказать, «перековал меч на орало», т.е. из кадрового офицера превратился в хозяина-землероба. Вячеслав Платонович стал изучать польский язык, без знания которого было трудно добиться чего-нибудь в польских учреждениях. Анастасия Дементьевна перед отъездом (в Палестину. – Ред.) разделила имение между дочерьми на три участка, которые стали называться Крошей, Гаем, а центральный остался Михновом. Вячеслав Платонович приступил к строительству своего участка на Кроше. Он списался с родственником Корецких, Чагиным, проживающим в Петрограде, которому принадлежала так называемая «Чагинская дача», и купил ее у него. Дом был перенесен на Крошу. Так образовалось хозяйство Кроша, где поселилась семья Шафаловичей. Вячеслав Платонович оказался хорошим хозяином: он разбил сад, огород, завел лошадей, коров, свиней. Построил мельницу, сделал запруду на небольшом ручье, впадающем в реку Меречанку. Он очень много читал книг о сельском хозяйстве и изучил его досконально. В 1921 году, когда в Михнове о. Понтий круто изменил внутренний уклад жизни, стали прибывать люди, желающие жить по правилам, установленным о. Понтием. Когда строили крошанский дом, о. Понтий сказал, как бы предвидя будущее: «Стройте дом побольше, пригодится». И дом построили большой. Когда я женился на дочери Вячеслава Платоновича, он крепко помог нам в строительстве нашего тургельского дома. Я еще был неопытным молодым человеком, и Вячеслав Платонович взял на себя всю тяжесть забот по строительству. Вся эта история, описанная мною, была напечатана в республиканской газете «Тиеса» («Tiesa») на литовском языке. Нина Варфоломеевна Ивашевич из Михнова вспоминает o своих детских годах в Михнове и о том, как Вячеслав Платонович любил и хорошо относился к детям и играл с ними в жмурки на елке. Хочу процитировать здесь то, что написал о Вячеславе Платоновиче живущий на Кроше Алексей Николаевич Петровский: «Вся его жизнь с нами переполнена тяжелым трудом ради живущих с ним его близких. |
| Но в это время уже начались преследования и казни сторонников Сильвестра и Адашева и побеги опальных или угрожаемых царской опалой в Литву. Хотя за Курбским никакой вины, кроме сочувствия павшим правителям, не было, он имел полное основание думать, что и его не минует жестокая опала. Тем временем король Сигизмунд-Август и вельможи польские писали Курбскому, уговаривая его перейти на их сторону и обещая ласковый прием. Битва под Невлем ( 1562 г.), неудачная для русских, не могла доставить царю предлога для опалы, судя по тому, что и после нее Курбский воеводствует в Юрьеве; да и царь, упрекая его за неудачу , не думает приписывать ее измене. Не мог Курбский опасаться ответственности за безуспешную попытку овладеть городом Гельметом : если б это дело имело большую важность, царь поставил бы его в вину Курбскому в письме своем. Тем не менее Курбский был уверен в близости несчастья и, после напрасных молений и бесплодного ходатайства архиерейских чинов , решил бежать " от земли Божия " . В 1563 г. (по другим известиям — в 1564 г.) Курбский, при помощи верного раба своего Васьки Шибанова, бежал из Юрьева в Литву . На службу к Сигизмунду Курбский явился не один, а с целой толпой приверженцев и слуг, и был пожалован несколькими имениями (между прочим — гор. Ковелем ). Курбский управлял ими через своих урядников из москвитян. Уже в сентябре 1564 г. Курбский воюет против России. После бегства Курбского тяжелая участь постигла людей к нему близких. Курбский впоследствии пишет, что царь " матерь ми и жену и отрочка единого сына моего, в заточение затворенных, троскою поморил; братию мою, единоколенных княжат Ярославских, различными смертьми поморил, имения мои и их разграбил " . В оправдание своей ярости Иоанн Грозный мог приводить только факт измены и нарушения крестного целования; два другие его обвинения, будто Курбский " хотел на Ярославле государести " и будто он отнял у него жену Анастасию, выдуманы им, очевидно, лишь для оправдания своей злобы в глазах польско-литовских вельмож: личной ненависти к царице Курбский не мог питать, а помышлять о выделении Ярославля в особое княжество мог только безумный. Курбский проживал обыкновенно верстах в 20 от Ковеля, в местечке Миляновичах. Судя по многочисленным процессам, акты которых дошли до нас, быстро ассимилировался московский боярин и слуга царский с польско-литовскими магнатами и между буйными оказался во всяком случае не самым смиренным: воевал с панами, захватывал силой имения, посланцев королевских бранил " непристойными московскими словами " ; его урядники, надеясь на его защиту, вымучивали деньги от евреев и проч. В 1571 г. Курбский женился на богатой вдове Козинской, урожденной княжне Голшанской, но скоро развелся с ней, женился, в 1579 г., в третий раз на небогатой девушке Семашко и с ней был, по-видимому, счастлив; имел от нее дочь и сына Димитрия. |
|
|
