| Ник. лет. 1. 105 Ст. кн. 1. 151, 154 Снес.: прим. 17. Татищ. Ист. росс. Кн. 1. Ч. 1. С. 38; Кн. 2. С. 39 П. собр. р. лет. 1. 50 Татищ. Кн. 1. Ч. 1. С. 38 Впрочем, должно заметить, что сами болгаре во дни нашего князя Владимира имели весьма мало досуга заботиться о просвещении нас, русских. То был едва ли не самый несчастный период для Болгарии — период покорения ее греками. Война упорная и ожесточенная длилась более сорока лет сряду (974–1019); Болгария напрягала все свои силы, чтобы спасти свою самостоятельность, и ежегодно, систематически, была опустошаема как греками, так и другими народами, которых нанимал греческий император Василий (подробнее см. в Русск. истор. сборн. Т. 6. С. 117–145 О умножении пресвитеров при Ярославе — П. собр. р. лет. 1. 66 О церквах Десятинной и берестовской — там же. 1. 52, 67. О вышгородских церквах святого Василия и потом святых мучеников Бориса и Глеба — преподобный Нестор в рукописн. житии святых Бориса и Глеба (по списку XIV в., Сильвестровскому, и Румянц. муз. 152. Л. 110 Анастас Корсунянин был несомненно лицо духовное (иначе ужели Владимир не мог бы указать своему любимцу другого поприща?) и, судя по его назначению, занимал при соборной Десятинной церкви место ключаря, эконома и старшего иерея, или протоиерея, как и называют его некоторые наши летописи (П. собр. р. лет. 5. 121 Степ. кн. 1. 160 Гизел. Синопс. Л. 48 об. Киев, 1680 Т. е. Анастас сделался первым лицом в нашем белом духовенстве. Комментарии Даты жизни ал-Макина (хотя и родившегося в Каире, но в семье христиан-коптов) следует уточнить: 1205–1273. Его сведения о крещении св. Владимира являются, судя по всему, неточным заимствованием из хроники сирийца Яхъи Антиохийского (ок. 980 г. — ок. 1066 г.), еще не известной митр. Макарию. Сообщения обоих авторов в русском переводе с комментарием см.: бар. Розен В. Р. Император Василий Болгаробойца: Извлечения из летописи Яхъи Антиохийского. СПб., 1883 (Прилож. к т. 44 Зап. имп. АН. 1). Сводку сообщений восточных авторов (с немецким переводом и комментарием) о крещении Руси см. также: Kawerau P. Arabische Quellen zur Christianisierung RuЯlands. Wiesbaden, 1967 (Marburger Abhandlungen zur Geschichte und Kultur Osteuropas. Bd. 7). |
| Это характеризовало ее как очень набожную, высоконравственную и патриотически настроенную женщину. Следует отметить, что далеко не все исследователи признали достоверным рассказ летописей о захвате Владимиром Херсонеса, его крещении и женитьбе на Анне в этом городе. Они решили, что весь сюжет взят из некоей Корсунской легенды, а на самом деле князь крестился в Киеве. Однако целый ряд фактов заставляет усомниться в правильности этого мнения. Во-первых, Новгородские летописи, не имевшие в начале «Повесть временных лет», сообщали, что первым новгородским архиепископом был Иоаким Корсунянин, то есть человек, прибывший из Херсонеса. В новгородском Софийском соборе даже были Корсунские врата. Во-вторых, в европейских хрониках, описавших поход польского короля Болеслава, отмечено, что в числе его пленников оказался настоятель Десятинной церкви херсонесский священник Анастас. Так, два независимых от «Повести временных лет» источника подтвердили содержавшуюся в ней информацию об обстоятельствах крещения Владимира в Херсонесе: Анастас помог князю захватить город и поэтому был взят в Киев, Иоаким, очевидно, находился в составе духовных лиц, поехавших с Владимиром на Русь. В-третьих, доказательством реальности сообщенных в древнейших летописях обстоятельств крещения Владимира являлись и вещественные памятники: вывезенные из Херсонеса конные статуи, которые находились в Киеве в конце XI века, когда создавался «Начальный свод», и мощи святых Климента и Фива, подаренные херсонессцами только что крестившемуся русскому князю. Именно их в 1007 году, очевидно, перенесли в Десятинную церковь , поскольку других святых мощей в Киеве в то время не было. Исследователи, полагавшие, что Владимир крестился на родине, не учитывали тот факт, что в Киеве не было подходящего храма для столь важного для всей страны акта. Маленькая церковь в честь Ильи Пророка, существовавшая со времен князя Игоря, вряд ли для этого подходила. Как известно, киевлян крестили прямо в водах Днепра, но для князя такой упрощенный обряд не подходил. |
| 58 Владимир, назначив десятину построенной им в Киеве церкви Богородицы, вдал первую Настасу Корсунянину (Лаврентьевская и Ипатская летописи под 996г.). Анастас, без всякого основания считаемый за протопопа и на самом деле долженствующий быть принимаемым за человека светского, был поставлен от Владимира начальником над сборщиками десятины или десятинниками церкви св. Богородицы (Александр Невский в 1259г. дал десятину церкви в Ростове. Слова неизвестного епископа Владимирского в послании к сыну Александра Невского, что при последнем ещё была даваема церкви десятина, должно понимать так, что только сам Александр от себя давал десятину. А слова: „оже церкви та ограблена” должно понимать так, что сыновья Невского перестали давать десятину. Об отнятии десятины у церквей после нашествия Монголов сравнивай предисловие к ярлыку, данному митрополиту Петру). 59 Должно отличать и дворян от дворян: первые были служилые люди указанного класса; вторые были слуги или служебники (дворовые) у всякого класса служилых людей (они были у тиунов и у недельщиков). 60 ↓ [О митрополичьих боярах, дворных людях и слугах в 1379г., – см. в первой половине этого тома стр. 242 ]. Бояре митрополичьи под 1378г., – Никоновская летопись IV, 67. В договоре митрополита Киприана с великим князем Василием Дмитриевичем новые бояре после митрополита Алексея, у него 5 бояр (в том числе чернец), – Акты Исторические т. I, стр. 4 fin., fin.; бояре во Владимире, – Акты Экспедиции т. I, стольник в 1396г., – Никоновская летопись IV, 266; боярин и стольник упомянуты при сношениях с Новгородцами. У митрополита Ионы бояре, – Акты Исторические т. I, стр. 86, col. 2; Павлова стр. 541 начало. Сын боярский у митрополита Феогноста в 1330г., – Никоновская летопись т. III, стр. 158. У епископа Рязанского бояре в XV веке, – Д. И. Иловайского История Рязанского княжества, стр. 290. Архиереи заменили духовных чиновников светскими, между прочим, потому, что последние были более послушны. 61 В первом издании 1 половины I тома нами опущено об этих архиерейских тиунах, потому что было не досмотрено нами свидетельство об их существовании уже в период до-монгольский; см. его во 2 издании, стр. 388, примечание 2 . Под тиуном тут, очевидно, разумеется наш тиун епископский. [Из позднего времени мы имеем указание на то, что тиуны у архиереев менялись погодно, как и десятинники. Русская Историческая Библиотека, т. II, col. 882 fin., 1615г.]. |
| Наравне с княгиней Иулианией вяземскою, за целомудрие потерпевшею смерть в 1406 г. от смоленского князя Юрия Святославича, автор должен был внести в список почитаемых усопших и самого этого князя Юрия Святославича, который после своего злодеяния бежал в степь, нашел здесь убежище в одном пустынном монастыре и умер в нём в 1407 г., – внести на основании одной статьи, помещённой в майской книжке «Исторического Вестника» за 1895 г., в которой говорится, что память князя очень чтится народом, и на гробнице его служится много панихид (343). И многое другое в том же роде. Всего в списке почитаемых усопших свыше 250 лиц. Из приведенных примеров можно видеть, во-первых, каких громадных трудов стоило автору разыскание разных брошюр, газетных и журнальных статей и некрологов, во-вторых, до какой степени непрочна и та новая почва, которую он завоевал себе и на которой построил свои поправки во втором издании своего труда. Приблизительно такое же число имен (около 250) содержится и в другом списке, который даётся автором, – в списке «усопших, на самом деле не почитаемых, но имена которых внесены в каталоги святых». Тут читатель встречается нередко с неожиданными именами. Таковы, например: Анастас корсунянин, известный грек, помогший св. Владимиру овладеть Корсунью, приведённый государем в Киев и получивший от него в заведывание Десятинную церковь вместе с данною ей десятиной, в 1018 г. предавшийся польскому королю Болеславу и вместе с ним бежавший из Киева в Польшу, но в выписке из святцев 1657 г. поставленный в числе святых, как «преподобный, на Руси богоугодно поживший» – московский великий князь Василий Иванович, относительно которого в. одних рукописных святцах записано даже, что, во время преставления его, «храм исполнися благоухания многа», – Илия, архимандрит соловецкий, противник патриарха Никона в исправлении книг, и сам патриарх Никон, – самозваный митрополит Пимен, произведший соблазнительную смуту в русской церкви при великом князе Дмитрии Донском, – даже сам царь Иван Грозный (стр. |
| Но почему же ходили тогда разные слухи о месте крещения Владимира и времени его похода на Херсонес? На наш взгляд, это легко объясняется именно тем, что князь Владимир крестился именно в Херсонесе. Об этом хорошо знали те, кто был с ним там, а также люди, достаточно осведомленные благодаря связям с ближайшим окружением князя. Основная масса русских людей достаточно хорошо и точно знала лишь о торжествах массового крещения в Киеве, а также об особенных торжествах в Васильеве в 996 году. Здесь Владимир избежал верной смерти от печенегов, спрятавшись под мостом, и дал обет Богу в случае спасения поставить в Васильеве церковь в честь Преображения Господня, так как события происходили в день праздника. «Избегнув опасности, – говорит летописец, – Владимир точно построил церковь и устроил великое празднование, наварив меду триста мер. И созвал бояр своих, посадников и старейшин из всех городов и всяких людей много и роздал бедным триста гривен. Праздновал князь восемь дней...» [I, 1, с. 141]. Празднование должно было быть и вправду необычным, если летопись уделяет ему столь большое внимание. Слухи об этих необычных торжествах, сопровождавшихся новыми еще для Руси христианскими богослужениями и обрядами, вполне могли связаться в сознании некоторых с принятием христианской веры князем Владимиром во время одного из этих торжеств. По поводу таких слухов Нестор счел нужным сделать особое предупреждение: «Не знающие же истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят – в Васильеве, а другие и по-иному скажут» [I, 1, с. 127]. Столь же разнообразными и далекими от истины могли быть слухи о походе на Херсонес. Любой поход Владимира на юг против печенегов мог впоследствии отождествиться в сознании несведущих людей с походом на Херсонес. Полагают, что первое сказание о крещении Владимира было составлено в Десятинной церкви еще при Анастасе Корсунянине, протопопе этой церкви, т. е, в 90-х годах X века. В таком случае «корсунской легенде» о крещении Владимира никак нельзя не верить. Анастас мог разве лишь чуть преувеличить свою заслугу в овладении русскими Херсонеса, но исказить факты до такой степени, чтобы описать в подробностях (!) крещение Владимира в Херсонесе, если такового не происходило, он не мог никак. |
| Однако в достоверно старейшей традиции – у Илариона, Иакова и Нестора – ничего не говорится о слепоте Владимира. Не пишет об этом и немецкий хронист Титмар Мерзебургский, как раз в ноябре 1018 г. познакомившийся с традицией киевских клириков 589 (см.: Гл. 1. 4). Более того, этот мотив твердо связан с легендой о крещении в Корсуне и никогда не встречается отдельно от нее. Он мог входить в нее изначально, а мог появиться в составе летописи. В рассказе о взятии Корсуня Владимир обещает креститься в том случае, если городской водопровод окажется в том месте, где его указал предатель корсунянин Анастас. Удачно перекрыв его и захватив в результате город, Владимир не торопится выполнить свое обещание. Вместо этого он посылает к византийским императорам с требованием дать ему их сестру в жены. В летописи, куда вошли и Речь Философа, и рассказ об «испытании службы», Владимир откладывает крещение трижды. В Корсунской легенде слепота становится не только знамением свыше, но и наказанием князю за его колебания. У В. Н. Татищева крещение Руси описано совершенно не так, как у всех остальных византийских, арабских, европейских и русских писателей. Со ссылкой на Иоакимовскую летопись он утверждает, что Владимир в 985 г. воевал с болгарским царем Симеоном, заключил с ним мир и принял от него крещение. Затем из Константинополя был прислан митрополит Михаил, по происхождению болгарин. 590 Как уже было сказано в Гл. 1.4, ни в каких источниках об этих событиях не говорится. Татищев часто подкреплял свои гипотезы ссылками на несуществующие тексты, 591 но, видимо, иногда искренне ошибался, полагая, что вычитал изобретенный им факт в какой-то летописи. Ошибка в имени болгарского царя (Симеон умер в 927 г.) сама по себе ничего не значит. Византийские источники говорят, что старший из Комитопулов Самуил провозгласил себя царем. Яхъя Антиохийский утверждает, что скопец Роман был им вплоть до своей смерти в 997 г., хотя в 991 г. он и попал в плен к императору. Скилица пишет, что Роман, которого он считал правителем Скопли, носил второе имя Симеон в честь деда. 592 Существенно другое: версия В. Н. Татищева о болгарском происхождении русского христианства не находит никакого подтверждения в источниках. 593 4. Крещение киевлян |
| Параллели с летописями имеет также рассказ о крещении князя Владимира: Редакция А Софийская I летопись А стоял чюдотворный образ во граде Корсуни посреди града близ церкви апостола Иякова, брата Богословле. А у сего бо апостола Иякова крестися самодержавный и великий князь Владимер Святославич Киевской и всея Руси. А полата была большая краснаа у чюдотворцева храма сзади олтаря, в ней же гречестии цари веселяшася Василей, Костянтин Парфиенитос, православный. Сии бо цари даша сестру свою Анну за великого князя Володимера Святославича Киевъского и прислаша ю во град Корсунь. Благоверная царица Анна … нача его молити быти крестьяна. Князь . призва епископа Анастаса Корсунскаго и повеле себя просвятити святым крещением. И по Божию строению в то время разболеся Владимер очима и ничто же не видяше. Епископ Анастас с попы царьцыны вне града Херусони крестиша Владимера . и абие прозре. И виде Владимер, яко воскоре исцеле, и прослави Бога, и рек: Воистину велий Бог христьянеск и чюдна вера ся … Тогда бысть радость велия во граде Корсуни о крещении благовернаго великаго князя Владимера Святославича (282–283). Крести же ся в церкви святого Иякова, и есть церкви та стояше в Корсуне посреди града, идеже торг деют Корсуняне. Полата же Владимерова в краи церкви стоить и до сего дни, а царицына полата за олтарем. И посла Вълодимер к царема Василию и Костянтину … И се слышавша царя рада быста и умолиста сестру свою именем Анну и посласта к Володимеру, глаголюще: Крестися, и тогда послеве к тебе сестру свою … И послушаста царя и посласта сестру свою … и яко прииде Корсуню … и посадиша ю в полате. По Божию же строению в се время разболеся Владимер очима и не видяше ничто же … И посла к нему царица, ркуще: Аще хощеши избыти болезни сея, то въскоре крестися . Володимер рече: Да аще се истинна будеть, то велик Бог християнеск. И повеле креститися. И епископ же Корсуньскый с попы царицины огласив, крести Владимера. И яко възложи руку на нь, абие прозре. Видев же се Владимер напрасное исцеление, и прослави Бога, рек: Топере увидах Бога истиннаго. Велий еси Господи и чюдна суть дела твоя … И бяше видети радость на небеси и на земли … И бысть радость всюду … По сем же Владимер . помысли создати церковь Святыя Богородица … и поручи ю Анастасу ерею Корсунянину 767 . |
| Скорее всего речь здесь идёт о первом крещении русов и князя Аскольда в связи с нападением на Царьград в 860 году при императоре Василии Македонянине и святителе Фотии, о чём имеются многочисленные свидетельства византийских источников. В другой группе летописей на том же месте, при том же анахронизме, выступает имя митрополита Леона. К примеру, «Летопись новгородских владык» сообщает, что «в лето 6499 (991 год. – Авт.) крестися Володимер и взя у Фотия патриарха Царьградскаго перваго митрополита Киеву Леона...» 337 . Автор «Степенной книги» в XVI веке, видимо, решил компилятивно совместить две серии свидетельств и два имени, поставив одного после другого, двух митрополитов при князе Владимире, сначала Михаила, потом Льва. Так как «Летопись новгородских владык» поместила приход Льва (Леона) под 991 год, то автор «Степенной книги» небольшое время до этого (с 988 по 991) отвёл для митрополита Михаила. Получилось меньше трёх лет 338 . Критическая оценка этих летописных свидетельств привела к оригинальной гипотезе, выдвинутой впервые профессором Санкт-Петербургского университета Михаилом Дмитриевичем Приселковым в его магистерской диссертации «Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси в веках». Суть её такова: князь Владимир, с болью переживавший на своём опыте узкий аристократический деспотизм греков, не хотел церковного подчинения царскому Константинопольскому патриарху. В этом плане опорой и помощью ему оказывалась родственная по языку и независимая от греков, в тот момент ещё автокефальная Болгарская Церковь , возглавлявшаяся Охридским патриархом. Туда же, на славянские Балканы, русский князь должен был обратиться и за множеством священников-миссионеров. Оттуда победитель греков под Корсунем мог заимствовать и первых своих епископов. И самое главное, князь Владимир поставил свою церковь под покровительство патриарха Болгарского (Охридского) так, чтобы он был непосредственным возглавителем кафедры Киевской, причём Анастас Корсунянин в Десятинной церкви был как бы его викарием 339 . |
| составляет вторую редакцию «Повести временных лет». В ней на первый план выдвинута фигура Мономаха, подчеркиваются его заслуги в борьбе с половцами и в установлении мира между князьями. В 1118 г. в том же Выдубицком монастыре неизвестным автором была создана третья редакция «Повести временных лет». В эту редакцию включено «Поучение» Владимира Мономаха , изложение доведено до 1117 г. Гипотеза Б. А . Рыбакова. Иную концепцию развития начального этапа русского летописания развивает Б. А. Рыбаков. Анализируя текст начальной русской летописи, исследователь предполагает, что погодные краткие записи стали вестись в Киеве с появлением христианского духовенства (с 867 г.) при княжении Аскольда. В конце X столетия, в 996 – 997 гг., был создан «Первый Киевский летописный свод», обобщивший разнородный материал кратких погодных записей, устных сказаний. Свод этот был создан при Десятинной церкви, в его составлении приняли участие Анастас Корсунянин – настоятель собора, епископ Белгородский и дядя Владимира, Добрыня. Свод давал первое историческое обобщение полуторавековой жизни Киевской Руси и завершался прославлением Владимира. В это же время, предполагает Б. А. Рыбаков, оформляется и Владимиров цикл былин, в котором давалась народная оценка событий и лиц, тогда как летопись знакомила с придворными оценками, с книжной культурой, дружинным эпосом, а также с народными сказаниями. Разделяя точку зрения А. А. Шахматова о существовании Новгородского свода 1050 г., Б. А. Рыбаков считает, что летопись была создана при деятельном участии новгородского посадника Остромира и эту «Остромирову летопись» следует датировать 1054 – 1060 гг. Она была направлена против Ярослава Мудрого и варягов-наемников. В ней подчеркивалась героическая история Новгорода и прославлялась деятельность Владимира Святославича и Владимира Ярославича, князя новгородского. Летопись носила чисто светский характер и выражала интересы новгородского боярства. Б. А. Рыбаков предлагает интересную реконструкцию текста «Повести временных лет» Нестора. Выдвигает гипотезу об активном личном участии Владимира Мономаха в создании второй, Сильвестровой, редакции. Третью редакцию «Повести временных лет» исследователь связывает с деятельностью сына Мономаха Мстислава Владимировича, который пытался противопоставить Киеву Новгород. |
| Таким образом, в сочинении Иакова еще раз подтвержден факт захвата Владимиром Херсонеса и крещение Руси с помощью его духовенства. Но в нем не объяснено, почему херсонесские священники согласились выполнить требование русского князя и отправились в его страну с миссионерской целью. Ответ на этот вопрос содержится в древнейших летописях, указавших, правда, не совсем точно, что Херсонес стал платой грекам за царевну: «Вдасть же за вено Греком Корсунь опять царице деля». На самом деле понятие «вено» означало, что Анна получила Херсонес на свое собственное содержание, доходы с этого города должны были поступать в ее личную казну. До смерти принцесса считалась правительницей Херсонеса, и именно ей как ближайшей родственнице византийских императоров должно было подчиняться херсонесское духовенство. Формально после крещения русские люди становились подданными Анны, а сама она – главой Русской Церкви, которую на самом деле возглавил херсонесский митрополит, основавший несколько епископий. Из них старшая находилась в Новгороде, считавшемся стольным городом. В Киеве в то время не было не только митрополии, но даже епископии. Во главе местного духовенства оказался херсонесский священник Анастас, который был потом назначен настоятелем княжеского собора – Десятинной церкви. Данные выводы можно сделать из сведений о церковных постройках в Новгороде и Киеве в самом конце 80-х годов X века. Как известно, в это время в Новгороде сразу же был сооружен дубовый большой Софийский собор, в котором начал служить архиепископ (или епископ) Иоаким Корсунянин. Данных о каких-либо других внушительных церковных постройках и иных иерархах нет. В Киеве в это время была лишь церковь Ильи Пророка и совсем небольшая деревянная церквушка в честь святого Василия, построенная Владимиром на месте языческого капища. Служить в них не полагалось ни митрополиту, ни даже епископу. Они подходили только для рядовых священников. Митрополичий собор – Софийский – и митрополичья резиденция были построены в Киеве только при Ярославе Мудром. |
|
|
