| Надо нам как можно дальше быть от экуменического движения». (Там же. С. 385) Вредно, пагубно присутствовать на экуменической конференции. При этом падает престиж нашей Православной Христовой Церкви... есть протестанты, которые стремятся к истинному соединению с Православной Церковию, но можно изыскать другие способы общения... Наша Русская Церковь может устроить какие-нибудь комиссии здесь, в Москве, для протестантов, ищущих православной истины. А присутствовать даже в качестве наблюдателей на экуменической конференции — значит идти против святых правил, которые запрещают молитвенное общение с еретиками... мы жертвуем престижем Православной Церкви и считаем еретические общества Церквами... — это есть измена Христу. (Там же. С. 390) Прот. В. Шпиллер Для Болгарской Церкви встреча с экуменизмом означала в экуменических кругах расшатанность чувств церковности, расшатанность сознания единоспасающей Церкви. Затем известное обмирщание Церкви на путях приспособления к экуменизму. Образовалось снижение уровня духовной жизни, отрыв от святоотеческих традиций как в богословии, так и в быту. Потрясена была в самих основах верность литургической богослужебной традиции. (Деяния Совещания... С. 411) Н. Бердяев Религиозная жизнь совсем не походит на жизнь политическую, в ней невозможны блоки... Вера может быть лишь интегральной, целостной, в ней ничего нельзя уступить... Если у меня, в качестве православного, есть культ Божией Матери, то я не могу делать вида, что я забыл об этом во имя соглашений с христианами, которым этот культ чужд. (Вселенскость и конфессионализм/Деяния Совещания... С. 149—150) Митр. Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) Экуменическое движение оказалось чрезвычайно противоречивым. В его широкой и разнородной деятельности исканиям обетованной земли христианского единства с самого начала сопутствовали ярко выраженные социально-политические планы, которые в период Амстердамской Ассамблеи явно преобладали над задачей догматического единства. Во имя этих планов руководители движения стремились к чисто внешнему организационному объединению различных христианских исповеданий. В результате — для ряда автокефальных Православных Церквей возник комплекс условий, возбранявший им контакт с экуменическими организациями. |
| На совещании была признана неприемлемой для православных практика совместных молитв с инославными в точном соответствии с буквой апостольских правил (правила 10 и 15). В докладе протоиерея Григория Разумовского «Экуменическое движение и Русская Православная Церковь», который, несомненно, выражал тогдашнюю официальную точку зрения нашей Церкви, содержится упрек в адрес представителей Константинопольской Церкви в том, что они, участвуя в экуменических мероприятиях, не отказывались от участия в совместных молитвах, так как, например, представители Болгарской Церкви в них участвовали. Более того, отказ Русской Церкви послать своих представителей на Амстердамскую Ассамблею не в последнюю очередь мотивировался недопустимостью для православных идти против святых правил, которые запрещают молитвенное общение с еретиками. Опыт участия в экуменическом движении русской церковной эмиграции получил тогда резко отрицательную оценку. В обсуждении проблем экуменизма приняли участие и представители русского церковного Зарубежья. Архиепископ Серафим (Соболев) в докладе «Экуменическое движение и Православная Церковь» подверг теоретическое обоснование и практику экуменического движения резкой критике и высказался категорически против участия в нем Русской Православной Церкви. «Дай Бог, — говорил он, — чтобы наша Русская Церковь и впредь держалась той обособленности в отношении к экуменизму и его конференциям, в какой она пребывает доселе. Надо нам как можно дальше быть от экуменического движения». Своими наблюдениями над тем, как влияет участие в экуменическом движении на духовную жизнь Болгарской Церкви, поделился на этом совещании протоиерей Всеволод Шпиллер: «Для Болгарской Церкви встреча с экуменизмом означала в экуменических кругах расшатанность чувства церковности, расшатанность сознания единоспасающей Церкви, затем известное обмирщение Церкви на путях приспособления к экуменизму, образовалось снижение уровня духовной жизни, отрыв от святоотеческих традиций как в богословии, так и в быту, потрясена была в самых основах верность литургической богослужебной традиции». |
| Ватикан находится между этими двумя течениями – между протестанством и коммунизмом”. Позиция Александрийского Патриарха Христофора становилась все более опасной для Москвы. По данным Советской Миссии Хюгс прилагал все усилия к тому, чтобы “Патриарх Христофор должен был собрать глав Православных Церквей Востока и получить от них согласие на ряд совместных действий с католиками и на отклонение ими приглашения Патриарха Алексия на Московское совещание 1948 года”. И, действительно, в Каир были приглашены и Иерусалимский, и Антиохийский Патриархи, и Местоблюститель Кипрской митрополии. Но прибыл туда только Антиохийский Патриарх Александр, который, после определенного давления, решил не ехать в Москву. Но по возвращении домой его ждало “осуждение со стороны членов своего Синода за отказ от участия в Московском совещании”. Оказавшись под давлением и своих архиереев, и английского посланника Хустона Бодуэлла, Владыка все же принял решение послать делегацию в Москву в составе митрополита Ливанского Илии Карами и Хомского Александра Джиха. За Патриархом Константинопольским Максимом наблюдение велось особенно тщательно. Вселенский Патриарх переживал тяжелые времена: в Турции усилилось клеветническая кампания против Святейшего. Его обвиняли в том, что он не выступал открыто на стороне греческих монархо-фашистов, не отлучает коммунистов от Церкви, не уступает Патриаршего престола кандидату американцев – Нью-Йоркскому архиепископу Афинагору”. Последнее обстоятельство особенно волновало советское руководство, т. к. выдвигая своего кандидата на Вселенский престол, американцы тоже стремились к влиянию на православный мир. И если Православные Церкви стран “народной демократии” из-под влияния Москвы увести было трудно, то на колеблющихся Восточных Патриархов можно было давить. И на Московское совещание Патриарх Максим все же отправил своего Экзарха по Центральной и Западной Европе митрополита Фиатирского Германа, который, по мнению компетентных органов, “преследует цель привлечь Русскую и Православные Церкви Балканских стран в экуменическое движение с тем, чтобы предотвратить срыв предстоящей Амстердамской Ассамблеи”. |
| Политические осложнения постепенно начали сказываться и на внешней деятельности Русской Православной Церкви. Переписка митрополита Николая и д–ра В. А. Виссерт Хуфта продолжалась. В Патриархию поступали материалы подготовки I Ассамблеи Всемирного Совета Церквей в Амстердаме. Характерно для того времени, что письмо д–ра В. А. Виссерт Хуфта от 20 февраля 1948 года с приглашением делегации Русской Православной Церкви для участия в Амстердамской Ассамблее в Патриархию так и не поступило. Вместе с тем уже с конца 1946 года в Патриархии в Москве готовились к празднованию 500–летия автокефалии Русской Православной Церкви, установившейся в 1448 году — времени начала самостоятельного избрания Собором иерархов нашей Церкви ее Первосвятителей и их поставления на кафедру Московскую и всея Руси. Это празднование должно было послужить укреплению братских взаимоотношений Поместных Православных Церквей и восстановлению древней традиции поддержки Русской Православной Церковью жизни Православной Полноты. Поскольку в результате интенсивного взаимообщения Поместных Православных Церквей, происходившего в первые послевоенные годы посредством обмена делегациями и переписки, определились насущные для Православной Полноты вопросы, у священноначалия Русской Православной Церкви созрела мысль о проведении в Москве в связи с празднованием 500–летия автокефалии Совещания глав и представителей Автокефальных Православных Церквей. Об этом Святейший Патриарх Алексий I сообщил всем Предстоятелям Поместных Православных Церквей и получил поддержку большинства из них. В торжествах 1948 года участвовали представители Константинопольской, Антиохийской, Грузинской, Сербской, Румынской, Болгарской, Элладской, Албанской, Польской Поместных Православных Церквей. Делегация Антиохийской Церкви представляла и Церковь Александрийскую. В праздновании 500–летия автокефалии и в Совещании участвовал почетный гость Святейший Верховный Патриарх и Католикос всех армян Георг VI. Святейший Патриарх Константинопольский Максим отклонил приглашение участвовать в Совещании, аргументировав свою позицию отступлением Русской Православной Церкви от традиции претворения в жизнь подобной важной инициативы через Константинопольский Патриархат. Эту позицию разделил Блаженнейший Архиепископ Афинский Дамаскин. Представители Иерусалимской и Кипрской Церквей в Москву не прибыли. Повестка дня Совещания была составлена соборно. Тему «Об отношении Православной Церкви к экуменическому движению» выдвинули Румынская, Болгарская и Русская Церкви. Доклады предоставили: от Румынской Церкви — профессор прот. Иоанн Коман, от Болгарской Церкви — Болгарский Экзарх Блаженнейший митрополит Софийский Стефан, от Русской Церкви — прот. Григорий Разумовский. |
| Затем нас обвиняют в отсутствии любви к инославным христианам в сущности за то, что мы не относимся к экуменическому движению так, как к нему относятся православные экуменисты. Последние в этом своем отношении нарушают святые каноны, попирая наше догматическое учение о Церкви, устраивают на экуменических конференциях дружбу с протестантами и масонами, а через эту дружбу потворствуют протестантской пропаганде в православных странах, содействуют врагам Православной Церкви в деле ее разрушения. Таким образом, это отношение православных экуменистов к экуменизму является сплошным бесчинством. Но в бесчинстве, по учению Апостола Павла, нет любви, " Любовь, - говорит он, - не бесчинствует " (1 Кор. XIII, 5). Ясно, что не у нас, а у православных экуменистов нет любви к инославным христианам, ибо у них не любовь, а бесчинство. Пусть они спросят у своей совести, и она скажет им, что лежит в основе их экуменической деятельности и в их отношении к инославным христианам, любовь ли к последним, или что-либо другое?! Да избавит нас Господь от такой любви, от такого отношения к экуменическому движению. Дай Бог, чтобы наша Русская Церковь и впредь держалась той обособленности в отношении к экуменизму и его конференциям, в какой она пребывает доселе. Да, мы одиноки. Но в этом одиночестве, в этой нашей обособленности - залог спасения от гибельного натиска на Русскую Церковь со стороны масонства, - залог спасения не только Русской, но, может быть, и всей Вселенской Православной Церкви. Поэтому не будем участвовать в экуменических конференциях. Надо нам как можно дальше быть от экуменического движения. Последнее, не надеясь, что Русская Церковь сразу вступит в ряды его настоящих членов, высказывает пожелание, чтобы ее представители присутствовали на Амстердамской конференции не как ее члены, а в качестве наблюдателей от своей Церкви31. Но не следует и таким присутствием накладывать даже малейшего пятна на великую нашу Русскую Церковь, ибо присутствие ее представителей в еретическом и масонском обществе, хотя бы в качестве наблюдателей, будет в известной мере иметь характер общения с таким обществом. Между тем и к нашей Русской Церкви вполне применимы слова Апостола Павла: " Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее... чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна " (Eфec.V, 25-27). |
| Впрочем, и сам главный Экуменический Совет совсем не помышляет о том, чтобы инославные христиане воссоединились с Православною Церковью. Через своего секретаря д-ра Хуфта он ясно заявил, что Экуменический совет не представляет собою какой-либо централизованной формы церковного единства, в котором церкви могли потерять свою обособленность и самобытность. Поэтому на экуменических конференциях даже не поднимаются для обсуждения вопросы о соединении инославных церквей с Православной Церковью. В программах экуменических конференциях эти вопросы никогда не ставились. Не включены они и в программу предстоящей Амстердамской конференции. Правда, экуменисты — и инославные, и православные — стараются на своих конференциях найти точки соприкосновения в области веры, чтобы придти к возможному для них единству. Весьма показательным в данном случае является послание Оксфордской конференции, скрепленное подписями всех участников: «Мы едины, говорится здесь, в вере в Господа нашего Иисуса Христа, как воплощенное Слово Божие. Мы едины в нашей привязанности к Нему, Главе Церкви, Царю царей и Господу господствующих. Мы едины в исповедании, что эта привязанность имеет преимущество пред всеми другими привязанностями... Мы едины, потому что все являемся предметом Божией любви и благодати». Но все эти единства не имеют никакого отношения к вопросу об истинном соединении православных с инославными. Однако православные экуменисты, по крайней мере, в лице своих вождей, придают этим единствам общего характера большое значение. Поэтому они указывают на слова Иоанна Богослова: Всякий Дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти не есть от Бога, но это дух антихриста (1 Иоанн. 4:2—3. Да, в апостольские времена такое исповедание веры во Христа было достаточно, чтобы определить: кто с Христовою Церковью и кто против нее. Тогда главными противниками апостолов были гностики, которые в силу своего гностического лжеименного знания (1 Тим. 6:20) не допускали непосредственного соприкосновения Бога с тварью, почему и отрицали воплощение Бога, этот основной догмат всего христианства. |
| Впрочем, и сам главный Экуменический Совет совсем не помышляет о том, чтобы инославные христиане воссоединились с Православною Церковью. Через своего секретаря д-ра Хуфта он ясно заявил, что Экуменический совет не представляет собою какой-либо централизованной формы церковного единства, в котором церкви могли потерять свою обособленность и самобытность 23 . Поэтому на экуменических конференциях даже не поднимаются для обсуждения вопросы о соединении инославных церквей с Православной Церковью. В программах экуменических конференциях эти вопросы никогда не ставились. Не включены они и в программу предстоящей Амстердамской конференции 24 . Правда, экуменисты – и инославные, и православные – стараются на своих конференциях найти точки соприкосновения в области веры, чтобы придти к возможному для них единству. Весьма показательным в данном случае является послание Оксфордской конференции, скрепленное подписями всех участников: «Мы едины, говорится здесь, в вере в Господа нашего Иисуса Христа, как воплощенное Слово Божие. Мы едины в нашей привязанности к Нему, Главе Церкви, Царю царей и Господу господствующих. Мы едины в исповедании, что эта привязанность имеет преимущество пред всеми другими привязанностями... Мы едины, потому что все являемся предметом Божией любви и благодати» 25 . Но все эти единства не имеют никакого отношения к вопросу об истинном соединении православных с инославными. Однако православные экуменисты, по крайней мере, в лице своих вождей, придают этим единствам общего характера большое значение. Поэтому они указывают на слова Иоанна Богослова: «Всякий Дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти не есть от Бога, но это дух антихриста» ( 1Ин.4:2–3 ) 26 . Да, в апостольские времена такое исповедание веры во Христа было достаточно, чтобы определить: кто с Христовою Церковью и кто против нее. Тогда главными противниками апостолов были гностики, которые в силу своего гностического «лжеименного знания» ( 1Тим.6:20 ) не допускали непосредственного соприкосновения Бога с тварью, почему и отрицали воплощение Бога, этот основной догмат всего христианства. |
| – Мы ее продаем. Покупает «Баттерсон». Миллион фунтов наличными. Можно целую неделю затыкать любые дыры. Так что продолжайте покупать. – Но в АКУ не останется ни фартинга. – Тихим свистом донеслось из далекой комнаты в Амстердаме дыхание Холла. – Она будет стоить ровно столько, сколько сейчас. Правда, в акциях амстердамской компании. – Но вы-то знаете, что мы не стоим денег, которые тратим. – Разговаривая с Холлом, Крог не нуждался в телевидении: они так давно знают друг друга, что для каждой его интонации Крог мог вообразить сопроводительный жест – укоризненное покачивание ногой, опасливое поигрывание часовой цепочкой. – Нет, стоите, Фред, – сказал Крог. Сейчас он был снова счастлив – он имел дело с цифрами; здесь он знал все, здесь он все мог, потому что цифры не живые люди. – Вы стоите больше. Мы вам обязаны своим кредитом. АКУ – это пустяк. Мы поместили в нее деньги, а теперь решили продать. Но если у вас сорвется, то прогорит и ИГС. – Но реальная стоимость… – Три минуты, – сказал голос по-немецки. – Реальной стоимости не существует, – сказал Крог. Он взял со стола и поставил обратно пепельницу – «ЭК». – Существует цена, которую людям угодно платить. Следите за каждой вашей акцией на амстердамской бирже. Цену нужно поднять. – Здесь стали сбывать акции. Ходят всякие слухи… – У вас есть деньги. Вы можете держать твердую цену. И тогда перестанут продавать. – Значит, сегодня я опять весь день покупаю? – Вам может не хватить агентов. А денег хватит. – Но «Баттерсон» не решится купить. – Я лично гарантировал им возместимость вложений в АКУ. Они имеют дело с «Крогом», Холл. – А потом они проверят книги… – И обнаружат, что вложения сделаны в акциях нашей амстердамской компании, а та является дочерней компанией ИГС. Что может быть надежнее, чем вложить деньги в «Крог»? – А как-нибудь иначе мы не можем достать деньги, мистер Крог? – Впрочем, в голосе уже не было настоящей тревоги; ничто не могло подорвать его веру в Крога, а тем более это маленькое мошенничество. Он повиновался ему безропотно, в его преданности было даже что-то средневековое: подобно рыцарям Генриха Второго, он ловил любое желание своего господина, он мог бы угадывать его желания, будь он поумнее. – Меня здесь никто не подменит? – рядом Холл тоже неоценим: маленькая ловушка, легкий шантаж. – Вы отлично знаете, Холл, как трудно сейчас с деньгами. Краткосрочных займов мы уже брать не можем. Нам бы с этими расплатиться. – Мне кажется, они поднимут страшный шум, когда разберутся. – Купив, они не станут шуметь. Что они скажут акционерам? Они не осмелятся оказать на нас давление. Им придется выждать. А когда нас не будет держать Америка, я откуплю у них компанию, если они захотят. Все будет в наших силах. Кстати, я принял меры предосторожности. Приобретение акций я пометил задним числом. |
| На Женевской конференции представитель Константинопольского Патриарха Митрополит Фиатирский Германос и представитель Александрийского Патриарха проф. Лукарас обратили внимание на прозелитизм среди христианских народов как на факт недопустимый и противный идее сближения и соединения христианских церквей. Конечно, здесь под прозелитизмом в осторожных выражениях разумелась инославная пропаганда среди православных христиан. Заявление об этом прозелитизме Митрополит Германос в письменной форме представил Конференции и притом от имени всех православных ее участников, чтобы пресечь эту инославную пропаганду26. Как бы в ответ на это протестанты как никогда предаются неистовой пропаганде, имеющей своею целью соединение Православия с протестантизмом и уничтожение Православной Церкви. Пользуясь огромными средствами, протестанты распространяют свою пропаганду через печать, издавая книги и газеты. Причем в своей литературе они обливают грязью не только наше иконопочитание, обряды и все Православие, но выступают и против Библии, против ее повествования о творении Богом мира в шесть дней, отрицательно относятся к библейскому повествованию о некоторых чудесах. В результате такой пропаганды в православных странах быстро растет множество протестантских сект адвентистов, баптистов, методистов, пятидесятников, евангеликов и других. До экуменизма в православных странах не было такой протестантской пропаганды, ибо не было такого дружеского общения православных с протестантами, которое утверждается на экуменических конференциях и которое налагает на православных представителей нравственную обязанность не препятствовать протестантской пропаганде в православных странах. В этом заключается великое зло экуменизма: " Всякое дерево, - сказал Господь, - познается по плоду своему " (Лук. VI, 44). Если от этой дружбы происходит вред для Православной Церкви, то ясно, что дружба проистекает от врагов Святой Церкви. В данном случае такими врагами являются масоны. Они устраивают эту дружбу на экуменических конференциях, ибо они их организуют, так же как они организуют и съезды ИМКИ. В 1928 г. в Софии состоялось совещание представителей Православных Церквей Всемирного комитета масонской ИМКИ и Национальных движений ИМКИ в Православных Церквах под руководством известного масона д-ра Джона Мотта. Последний является Генеральным секретарем всемирной ИМКИ. В его распоряжение Всеамериканский протестантский конгресс отпускает огромнейшие средства для мировой протестантско-масонской пропаганды. Второе такое же совещание состоялось в 1930 г. в Афинах. Организатором Оксфордской конференции в 1937 г. и ее представителем был также известный масон д-р Джон Мотт. Он как один из председателей руководительного комитета Экуменического Совета в январе 1948 г. вместе с другими членами разработал программу предстоящей Амстердамской экуменической конференции, ее организацию и подготовку27. Все тот же д-р Джон Мотт будет и одним из представителей Амстердамской конференции28. |
| Психологической причиной, подготовившей почву для успешного распространения экуменизма, является также вся довольно продолжительная эпоха царствования английской королевы Виктории. Эта эпоха, со своей особой этикой, державшей искусственно и в духовном футляре человеческую личность, не исцеляя страстей, но загоняя их вглубь, сильно утомило протестантский мир. Такой культ внешней формы сделал из протестантства духовный компрессор страстей, который по смерти королевы, безусловно сильной личности, взорвался и уничтожил не только форму-оболочку протестантского мировоззрения, но и то что осталось от содержания его убогого догматизма. Итак, ИМКА, ИВКА и скаутизм, созданные и организованные масонством, приготовили целые поколения людей с особым дехристианизированным мировоззрением, благодаря которому и мог возникнуть Мировой Совет церквей, который фактически величает себя истинной Церковью, а на четырех своих всемирных конференциях, псевдо-вселенских Соборах, и выразил свое кредо. Эти четыре всемирные конференции суть: Амстердамская – в 1948 году, Эванстонская – в 1954 году, в Нью-Дели в Индии – в 1961 году и в Упсала, в Швеции – в 1968 году. Каждая конференция опубликовала свои деяния, из которых можно, не с малым трудом, выявить вехи этого псевдо-христианства. Надо, во-первых, сразу же отметить, что каждая конференция проходила под руководством какой-нибудь главной мысли. Так Амстердамская конференция своей темой избирала «человеческий беспорядок и Божие домостроительство». Эванстонская конференция проводилась вся под лозунгом «Христос, единственная надежда мира», конференция в Нью-Дели провозгласила своим девизом слова «Иисус Христос – свет мира». Все эти мысли лишены конкретной базы богословия, не имеют в себе ничего доктринального, ничего догматического. Их могут толковать все христианские религии, каждая по-своему, открыто широкое поле словопрению, огромная возможность думать ни до чего не додумываясь, ни к чему не приходя, ни к какому выводу. Над всем царит боязнь догмата. Все эти мысли фактически лозунги, а если принять во внимание, что каждая конференция не имеет своего постоянного председателя, а всеми делами ведает секретарь, то эти конференции скорее похожи на заседания Лиги Наций или Юно по духовным вопросам: тот же космополитизм, те же неясности принципов, тот же Вавилон. Из всех четырех самая успешная, с точки зрения экуменизма, была в Нью-Дели, где атмосфера индусского мистицизма в этой центрально-восточной стране с ее йогами и особой индусской лирикой, туманной мистикой привела многих участников конференции в восторг. |
|
|
