| Ни едино бо от сковрадных во Ангелех онех есть, ни пресыщения пищна, ведяще, яко плачь есть настоящее се житие, наполняюще всем и еже ко Пророку Езекиилю реченное от Бога: сыне человеки, хлеб свой с болезнию яждь, и воду со страданием и скорбию пий 66 . Сицевая убо трапеза имущих сия Ангелы на небеса отсылает; а ласкосердая же в геенну влечет чревные рабы, якоже богатого оного. Ову убо в сон смертный пришед приимет, ово же трезвением и бдением, и ову убо мука, ово же небесное царствие. И убо что Великий Василий учит глаголя: не отлагай убо дне от дни, да не впадети некогда в оньже не части день, егда убо оставит тя прочее живота вина, недоведение же отвсюду и скорбь неутешна. Оскудевшим убо врачем, оскудевшим же и своим, егда чистым воздыханием и сухим обдержим, огню пламенну распаляющу внутренняя и разтерзающу, воздохнеши убо от среды сердца, и скорбящего с тобою не обрящеши, и провещаеши убо, что худо и немощно, услышащего же не будет 67 . Все же глаголанное тобою, яко суетие преобидит тя. Никто же убо да не прельстит тя тщими словесы и суетными. Предстанет бо ти напрасно все пагубство и люта, якоже буря, приидет Ангел немилостив, отводя с нуждею влекий душу твою, грехми связану, часто обращающуся к здешним, и рыдающу безгласно, органу прочее плачевному затворшуся. О кольми поколеблешися! о колико воздохнеши, бездельно каяся о злых советех и делех! и ох же речеши в болезни сердца своего тогда: увы мне! не могу отринути тяжкое се бремя греховное! Увы мне скверны не отмывшу от злых совещаний и от пременений временные ради греха сласти, вечно мучим есмь, гортанные ради сласти и пиянства огню предахся! Праведен убо поистинне суд Божий! Зовом бых убо, и не послушах! учим, и не внимах! сказано бяше, аз же смеяхся! сия и сицева речеши, всяко рыдая себе, аще восхищен будеши преже покаяния. Ей поистинне нощь глубока тогда, и болезнь тяжка, и помогаяй несть. Таже воззрев семо и овамо, и видев предстоящее ти лютое запустение, тогда разумееши ненаказания и воздохнеши о безумии: всяко время окаянно и люто скрыл еси покаяние. |
| Господину Благоверному и Боголюбивому Князю Великому Василию Дмитриевичу Кирилло чернчищо многогрешный с своей братицей на Твоей, Господине, довольной еже к нам милостыни много челом бьем, и радуемся, Господине, о Тебе, что имееши сицеву веру к Пречистой Богородице и к нашей нищете, и о велицем Твоем смирении. О сем же, Господине, и радуемся и скорбим, что паче слова и смысла безмерное Твое смирение посылавши ко мне грешному и нищему и всякого дела блага удалившемусь. И Ты Господине Князь Великий всея земля Руския, и смиряяся ко мне посылаешь грешному и страстному и недостойному небеси и земля и того самого иноческого жития; и яз, Господине, грешный, истинно о сем скорблю недостоинства ради своего; радуемжеся, Господине, ради благаго Твоего произволения и смиренномудрого Твоего нрава, яко сим подобишися, Господине, преблагому нашему Владыце и Господу, от толикиа неизреченныа славы и с высоты сшедшу нас ради грешных и смирившуся даже и до рабия образа: сице Господине, и Ты от толикиа славы мира сего преклонился смирением к нашей нищете. И от сего, Господине, познаваем великую Твою любовь к Богу и к Пречистей Его Матери. Елико бо приближаются Святии к Богу любовию, толико видят себе грешны; Ты бо, Господине, сим смирением велико себе приобретаешь спасение и пользу душевную. Тем Господине, и аз грешный паче печалую душею, что мене недостойного и покоршагось всякому греху сице ублажаете не притяжавша ни единые добродетели, но всякой страсти повинного. И таково, Господине, моление посылаеши ко мне не могущему и о своих гресех Бога умолити; и како о Тебе, Господине, Бога умолю, самому ми сущу исполненну всякого дела зла? Но, Господине, писано, что не велит отрицатися и грешным молити Бога о велящих за ся веры ради их. Темже, Господине, веры ради Твоея Великой не оставит Тебе Бог , но помилует, и Пречистая Госпожа Богородица и Царица наша поможет ти вся дни живота твоего и подаст ти исцеление души же и телу, что нас нищих ея, Господине, не забываеши в пустом сем месте збравшихся во обители ея, но часто призираеши довольными милостынами. |
| При таковых же наставлениях ещё Настоятель монастырский долженствует подчинённую себе братию учить, как они должны правильным над собою Властям, а паче всех, Властям предержащим и высочайшим, природным Государям своим повиновение и честь отдавать не за гнев только Их, яко сильных, но и за совесть свою пред Богом со всякой верностью и по крайней силе своей, и как о здравии, так о многолетнем утверждении державы Их со всяким усердием молить Вышнего. Аще бо сие и все подданные, но монахи паче всех Государям своим должны, яко и пропитание и пребывание по собственной Их милости имеющие. Да и сам Настоятель, по собственному своему долженству и подавая образ братии своей, должен всячески Её Императорскому Величеству Всепресветлейшей Державнейшей Великой Государыне Императрице ЕЛИСАВЕТЕ ПЕТРОВНЕ, Самодержице Всероссийской, и Её Императорского Величества Высокому законному Наследнику, Его Императорскому Высочеству Благоверному Государю Великому Князю Петру Феодоровичу и Супруге Его Благоверной Государыне Великой Княгине Екатерине Алексеевне, и Благоверному Государю Великому Князю Павлу Петровичу, верным послушанием и крайним чести хранением служить непременно, исполняя силу присяги, каковой к Её Императорскому Величеству и Его Императорскому Высочеству обязан есть; и по Высочайшей Её Императорского Величества власти, так же и по крайнем духовном правительстве, Святейшем Синоде и к Нашему смирению, яко законному своему Пастырю, послушлив быть, в чём как должен он наставлять вручённых себе овец по выше речённому, так и сам к исполнению того обовязан пребывает, по неотложной Павла святого, паче же самого Святого Духа, проповеди : всяка душа Властем Предержащим да повинуется; несть бо власть аще не от Бога; сущия же власти от Бога учинены суть. Тем же противляяйся власти, велению Божию противляется. И аще тако словом и делом и самого себе образом исправлять паству свою монашески стадо-начальник потщится; то да имеет надежду услышать от Бога, Владыки Господа нашего Иисуса Христа Божественный и сладкий оный глас, глаголющий: благий рабе и верный, вмале был еси верен, над многими тя поставлю, вниди в радость Господа своего. |
| «Ко овем убо, яко от Великой высоты, мирского пристрастия, богатства, ко иноческому житию пришедшим; ко овем же яко во иноческом житии и воспитавшимся. Аще бо прииду в помяновение первого жития, иже ныне мира и болярска сана отвергшеся и суетного восхождения. Егда вас обдержаше богатство и слава, и егда окружаху вас ласковцы, множества, и пищное приятие временное, ужасаюся, егда же обнажистесь к преложению честного нрава, гнушаеми убо своего достояния, домовного угождения, и домашних беседований отрицаеми, вси же легки яко странники, и не яты селы, и градов укланяеми, потечением ко Иерусалиму ублажахуся страдальческия болезни ваши. Сие же убо ко иже воспитевшимся от младых ногтей в посте, яко недельными пощенми скончавающе; Богови прилюбистеся, вкупе же и человеческия отбегающе беседы, безмолвию же и уединению припрягосте себе, градных плищ удаляющеся, вретищем же острым тело своё удручающе, и поясом жестоким чресла своя связующе терпеливно, кости своя оскорбляюще, ложесна же со внутренними чревесы даже до хребетных костей ослабили есте, и ядения убо мягкого потребы отвергостеся, внутрь же кожу телесную вовлекосте к лядвиям нудящеся прилепити; все же телесное попечение упразднивши, подчревное течение доблественне изсушили есте; чрево же самое неядением придавивше, ребреными же частьми яко неким кровом путные части осенявше и совокупленым органом в нощных годех 63 исповеданием Богови молящеся, слезными теченми омакающе, брады отрывасте, и что ми изрещи и каяждо подобает? Помяните, елико уста святых лобзанием целовасте! елико священная телеса объясте! елицы вам, яко руце приимаху! колицы раби Божии коленома вашима приплетахуся! и что, сим конец? Пьянству и объядению и мирскому плищу и молвам ослабление попустивше, стрела борзейшая долетевши, снедает слухи и сердца наша. Како ми поведания, яже о ваших болезнех, пойдут? Посрамили есте Ангельского образа похвалу; порок дали есте отвержения мира обетованию. Быхом врагом убо козлогласование, другом же рыдание. Отринусте мудрость иноческую; крепльших в болезнь и страх вселили есте; чудящихжеся, и ещё диавольстей силе мечем страхования посекли есте; ленивыя в блудную ревность вложили есте; ласкосердыя в разслабление свели есте; разорили есте, елико от вас Христово хваление: дерзайте, глаголя, яко аз победих мир 64 и сего князя налияли есте отечеству чашу тяжкослышанну. |
| Находясь в обществе духоносных старцев, о. Амвросий много почерпнул от общения с ними в свою душевную сокровищницу и с честью нес подвиг духовничества и старчества. В глубоком смирении, избегая начальственных должностей, в 1891 г. подвижник удалился в скит Всех святых, где 16 января 1892 г. принял великую схиму. Живя в тиши скитского уединения, он не забывал и ближних, назидая приходящих к нему лиц, ведя обширную переписку с ищущими утешения и молитвенной помощи. Перед паломниками, которые под духовным окормлением будущего священномученика протоиерея Философа Орнатского посетили скит в 1911 г., о. Антипа предстал как «крошечный, сгорбленный старичок, с тонкими, бледными руками, и сам худой и слабый... тихий и молчаливый, но когда, после краткой беседы, он... терпеливо благословил поочередно каждого из пришедших к нему, то мнилось – в жизни произошло что-то большое, светлое». Иеросхимонах Антипа до смерти оставался верен своему служению: ни старость, ни болезни не могли удержать его рвения. В последние годы своей жизни, страдая болезнью ног от продолжительного стояния и старческими недугами, он не оставлял своего келейного правила и никому не отказывал в приеме и добром совете. С теплым сердцем и душевной добротой принимал он бездну откровений и врачевал их на основании своего умудренного опыта и при свете христианской любви. За две недели до кончины о. Антипа занемог: в субботу 7 апреля 1912 г. он почувствовал общую слабость и лишился сна и аппетита. С этого дня он начал постепенно угасать и почти уже ничего не вкушал. В течение предсмертной болезни неоднократно приобщался Святых Христовых Таин. 11 апреля старец в последний раз праздновал на земле день своего тезоименитства, с большим трудом, изнемогая от слабости, присутствовал за богослужением в скитском храме. С 19 апреля о. Антипа стал говорить, что доживет только до субботы, и действительно, на другой же день для всех стало очевидно, что смерть старца близка. К вечеру 20-го числа больной от тяжких страданий стал впадать в забытье. Так прошли ночь и утро следующего дня, последнего в жизни старца. |
| Вещей монастырских, как снедных, так и прочих, хотя и им определённых, ни вне, ни внутри монастыря и ни на каком месте не продавали бы, по отпении церковного правила, будучи в своих кельях, по обещанию своему в посте и молитвах и в трудах по послушанию и по искусству своему, монахам подобающим, пребывали, а праздны отнюдь, понеже вина многому злу праздность, не были бы. Наипаче же Иеромонахи и Иеродиаконы, как при постриге своём обещались самоизвольной нищете, смирению, послушанию и всяким иноческим добродетелям прилегая, правила свои монашеские прилежно и часто прочитывали, и по оным также ставленным их грамотам непременно бы исправлялись. К тому же должен он Архимандрит в правлении всех дел монастырских и в добропорядочном смотрении экономии в удержании и приращении добра, внутри и вне монастыря имеющегося, как добрый домостроитель, иметь всевозможное усердное попечение; бываемые монастырские и даваемые от боголюбцев, и церковные доходы верно собирая и записывая в шнурозапечатанные приходные книги с согласия братии употреблять с запиской в книги расходные на церковные монастырские и общебратственные потребы, а на излишние иждивения, в чём не будет крайней нужды, а особенно на строения, требующие немалого иждивения, отнюдь не употреблять, так же и ни в какие долги по всякой возможности отнюдь не вступать под крайним неминуемого истязания и штрафования опасением. Из монастырского же добра того Троицкого Слуцкого и прочих Слуцкой Архимандрии подсудных монастырей и до малейшей части из тамошнего Слуцкого братства никому ни под каким претекстом на конец тот, от чего бы ущерб и убыль оным монастырям следовать могла, не касаться, опасаясь гнева Божьего и Нашей мерности неблагословения. Ему же Архимандриту братию, добро, богоугодно и по чину монашескому жительствующую, в любви как отец чада содержать; противно же должности своей монашеской делающих, первее увещевать и исправлять духом кротости, если же этим не исправятся, тогда с приговором письменным начал и другими наказаниями приличными смирять, а с развращёнными и по наказанию неисправными поступать неотменно, как правила Святых Апостолов и Богоносных Отцов повелевают, а духовный Регламент гласит: по усмотрению потребы постоянных и угодных людей, благочестие ненарушимо сохраняющих потребных до амвона, до клироса и до прочих нужных монастырских послушаний в монашество постригать и наставлять в расширение восточно-кафолического православия, о делах же до собственного Нашего правления и рассмотрения касающихся Нам предлагать; в случае же каких оному Слуцкому и подсудным ему монастырям, и братии тех монастырей, так же приходским церквям и священно- и церковнослужителям их обид и притеснений немедля представлять о том благопристойным образом, по команде на тех обидчиков, основательно, ясно и довольно, по самой истине, куда о чём надлежать будет собою же без суда с обидчиками не управляться и ни малейшей к какому-либо раздору или порицанию причины о себе ему Архимандриту не давать. |
| На нём нет никакого надгробия и никакой надписи; а лежит только на поверхности тонкая большая плита, которая при том раздавлена уже. По преданию уверяют, что Король Шведский Магнус в сей могиле погребён, который якобы занесён был на Валаам сильной бурей, и, потеряв у сего острова своё судно, остался тут в монастыре до конца своей жизни, и якобы там принял монашеский чин. В подтверждение сего предания есть и завещание сего Короля, в котором он, описывая свои несчастные войны с Россией, заповедует всем своим преемникам никогда не воевать на Россию и проч. Завещание сие напечатано в древней Российской Вивлиофике 2 издания, том. XV, стр. 5: также в Степенной книге на странице 484, и в Никоновой летописи, том III, стр. 198. Но в достоверности сего завещания и самого происшествия заставляет сомневаться то, что 1) оно во всех вышеупомянутых напечатанных списках разнообразно; 2) оно не согласно с Католической ревностью сего Государя, который, как описывают наши же летописи, вызывал даже Русских Духовных на прение о вере; 3) у поминаемых в завещании собственных имён Шведских прежних Королей и Князей, как то: Белгерд (разве Биргер) и Москалка, в Шведской истории нет. Да и Ландскрону или Шканцы строил не Москалка, как сказано в завещании, но Шведский полководец Торхил в 1298 году, как пишут Шведские историки. 4) Важнее же всего то, что завещание сие, поставленное в наших летописях под 1351 годом, не согласуется с приключениями жизни и кончиной Короля Магнуса, описанными у Шведских историков, которым без сомнения известнее должны быть деяния своих Королей, нежели нашим Летописателям. Вот краткая Хронологическая о Магнусе выписка из Шведской истории Локцена: Магнус II, по прозванию Шмейк, объявлен Королём в 1319 году, будучи не более трёх лет от рождения своего, под Регентством Матфея Костелмунда. В 1338 году ходил он в Карелию войной на Русских. Сперва отнял у них крепость Нотенбург, нынешний Шлисельбург, но потом паки потеряв её, насилу сам ушёл вниз по Неве, заключил мир с Новгородским Князем Георгием и уступил ему часть Карелии. |
| Иному покажется, что одно стремительное движение воздуха, произведённое против этой стены крупнокалиберным пушечным выстрелом, удобно к потрясению рыхло-составляющихся её камней и, следовательно, к рассыпанию их. Несмотря на это, там находится по стенам и в разных местах около 70 древних железных, чугунных и медных пушек, для обороны в случае нападения неприятельского. Сие число в 1791 году, по распоряжениям Генерал Губернатора Тимофея Ивановича Тутолмина, по случаю ожидаемого в Белое Море впадения Шведского флота, умножено Г. Советником Арсеньевым до 81 орудия, кои все расставлены по возможной правильности на стенах. В монастыре с давних времён содержится немалый запас пороха и множество, старинных стрелецких и гораздо ещё древнейших вооружений, кои хранятся в погребах и оружейной палате 129 . Внутренняя вторая стена составляется из монашеских кирпичных из камней сложенных келий, в два-три жилья, и изображает везде, как будто нарочно, неправильное зодчество с неравными и не по одной линии окнами. Третье жильё представляют возвышенные над вторым палатки, но не везде и не равной широты и возвышения, следовательно, под особыми крышками. Сия стена не совсем сама с собой смыкается, и потому не составляет целого замка. С северного конца от рыбных ворот на западной стене простирается она к югу около 80° и поворачивается тупым углом в восточно-юго-восточную сторону на 55 сажен, где смыкается с внешней юго-восточной оградой. Северная внутренняя стена начинается от Свято-озерских ворот, и, протягиваясь к югу на 50 сажен, кончается близ Архангельской башни, не сомкнувшись с южной внутренней стеной. Между оградными и келейными стенами везде оставлено узкое пространство от 2,5 до 5 сажен, которое, так, как и арки оградной стены, завалено бывает дровами. Пространство между северными странами расширено на 30 сажен, в нём помещены разные палаты (см. выше). Башни Башен на сем замке восемь. Они называются следующими именами: А) Западные 1. Корожная, с северного конца круглая; под ней была огромная, вовсе глухая подземная тюрьма, называемая Корожня. |
| Ибо видны в наружности несколькие камни, в длину более трёх маховых сажен, в вертикальную толщину от 6 до 7 пядей; неизвестная же их ширина воображается столь же огромной, как видимые два измерения. Они, правда, лежат от поверхности земли не высоко, но многие вверху камни, по примерному положению, более 500 пудов содержат. Все они прибраны, более огранённые, и потому ладнее один на другом лежащие: однако же, при округлённых их углах остающиеся полости малыми камнями с известью замещены. Немалая часть из сих камней нарочито одресвелые. Поверхность стены или парапет с амбразурами, выложена кирпичами и малыми каменьями. Для постановления пушек и для прохода по всей стене вокруг, положен дощатый пол, и верх покрыт таковой же кровлей. Амбразуры или бойницы, по толщине своей и узкости, ни для пушечного посредством их отбоя, ни для смотрения из них, кроме одноцельного направления, не годятся. Внизу под башнями выложены подобные круглые бойницы. И так внешний вид сей стены кажет шероховатую нарочитую гладкость, по которой, однако же, во многих местах без лестницы, ступая с камня на камень, можно до верха добраться. Внутренняя из монастыря наружность сей стены состоит вся из сводных арок, на коих лежит проходной деревянный мост, и утверждены такие же столбы, поддерживающие крышечные стропила. И так внутреннее лицо стены половиной ниже внешнего, потому что оное сверх моста парапеты превышает. По толщине камней и по пространству под башнями и стеной, можно заключить, что строители однорядной кладкой довольны были, и предпринятое зодчество, без дальнего понятия о военных выгодах, во взгромождении отличного здания достигло своей цели. Впрочем, наклонность лицевой стены и наклонность арок, сани в себя упирающихся и твёрдо стоящих на каменной почве, дают всем стенам равно и башням надёжные связи и утверждение, а твёрдость самого камня неразрушимую, кроме внешних прикосновений, прочность. Но военной крепостью, для времён изобрётших разнообразные действия пороховой силы, назвать её нельзя, несмотря на то, что жители монастырские называют сии стены непобедимым чудом: по крайней мере, сему строению принадлежит достоинство быть памятником пришедшей уже в забвение древней неправильной Архитектуры. |
| По сему трактату доныне и отправлялись туда Архимандриты под именем Лам, то есть Священников. При тех же Архимандритах посылано было при каждом, на перемену прежних, по два Иеромонаха, по одному Иеродиакону и по два церковника. Когда же с Архимандритами отправлялись излишние церковники, или ими самими были браны служители; то оные в Китае не приниманы и высылаемы были обратно в Россию. А от Иностранной Коллегии посылаются в Пекин, для обучения Китайскому и Маньчжурскому языкам, ученики из Семинаристов по четыре человека; коим прежде производилось жалованья каждому по 200 рублей, да на дорожный проезд, по требованию Коллегии Иностранных дел, по 50 руб. а одному, который лучше в науках успел, по 100 рублей. А по Высочайше конфирмованному в 1768 году, Января 17, поднесённому от Комиссии о духовных имениях докладу, с последовавшей в 1803 году прибавкой, было положено: Жалованье производить в год Архимандриту по 600 руб. Двум Иеромонахам, каждому по 500 руб. Иеродиакону по 250 руб. Двум церковникам, каждому по 200 руб. Четырём ученикам, каждому по 250 руб. На церковные потребы по 50 руб. На подарки учителям и на угощение крещёных 450 руб. На поправку монастыря 500 руб. Итого в год 5.550 руб. Ныне же с 1805 года, по Высочайше конфирмованному докладу Святейшего Синода, положено жалованья: Архимандриту в год по 2.000 руб. Двум Иеромонахам, каждому по 400 руб. а обоим 800 руб. Иеродиакону 400 руб. Двум церковникам, каждому по 300 руб. а обоим 600 руб. Четырём ученикам, каждому по 400 руб. 1.600 руб. На церковные потребы 150 руб. На подарки учителям и на угощение крещаемых 450 руб. На поправку монастыря 500 руб. Итого всего в год 6.500 руб. Для безнужного им Архимандрита со свитой в пути содержания, прежде выдавано, по окладам их, жалованья впредь на один год, да от Москвы до Сибири и до Китайской границы ямские и уездные подводы и на них прогонные по Указам деньги; а где будет надобность, положено давать водяные суда с кормчим и гребцами за надлежащий платёж, и по отправке с Российской границы давать им подводы же и телеги; да на подъём и на покупку в пути дорожных припасов вообще всем в 1768 году положено было пятьсот рублей: ныне же с 1805 года на проезд положено Архимандриту 750 рублей, монахам по 200 руб., церковникам по 150 руб., студентам по 100 рублей. Время пребывания их в Пекине Святейшим Синодом определено было в 1768 году, кроме проезда, семь лет, а ныне положено десять лет. |
|
|
