| К сентябрю уже 1806 г. было собрано и дазке совсем к печати приготовлено материалов на «добрых три тома», как писал Евгений гр. Д. И. Хвостову (стр. 135) 107 . Первый том, впрочем, даже печатался уже: «17 марта 1806 г., замечает Амвросий, прислан из типографии 1-й лист корректуры 108 , a в сентябре преосвященный историк с своей стороны сообщал Хвостову: «теперь озабочиваете меня издание Иерархии, которой корректура ко мне присылается и напечатано уже 6 листов». Осуществление этой заботы заставило Евгения покинуть до поры до времени даже начатый им словарь писателей, остановиться на букве, I и, как сам он открывался тому же графу, «положить перо», (там же). Перо это, впрочем наш автор в скором времени снова поднимаете и продолжает словарным работы на литтеру К (письмо к Хвостову от 31 октября 1805 г., стр. 138–139). Но в тоже время, хлопочет и о продолжении издания «Истории российской иерархии», 9 отпечатанных листов которой 30 декабря 1806 г. отсылает уже в С.-Петербург митрополиту Амвросию, причем последний в своем ответном письме, замечает Евгению, что «мешкотно Иерархия печатается» 109 . 24 января 1807 г. Амвросий получил от старорусского епископа план 1-й части истории или какого-то ее отдела, на что вскоре, и ответил: «Расположение о главе для Иерархии я одобряю. Помози Бог». 3 февраля Евгений отсылает своему высокому начальнику 10-й лист Иерархии, а в марте «тетради об отличиях иерархических», относительно которых митрополит Амвросий писал Новгородскому викарию, что они «отданы Гавриле Игнатьевичу для отсылки в типографию. Статью о Боровском захерили. Преосвященный Калужский 110 своею рукою подписал, что, кроме обыкновенных, особенных привиллегий не имеет. Архимандрит служит просто». В марте же, 15 числа, замечает о. префект Орнатский, «прислан из типографии лист корректуры Истории 111 . В апреле, вместе с письмом к Евгению, митрополит возвращает «тетрадь о святых»; в мае извещает его, что «получил лист Иерархии; 2-го июня Евгений посылает в С.-Петербург новый печатный лист иерархии, по поводу которого Амвросия писал ему: «на 233 стр. |
| Ученые и подвижники. Часть 2 Епископ Амвросий (Орнатский) Достаточно глубокое понимание своеобразного духовного пути владыки Амвросия (Орнатского) можно встретить, пожалуй, лишь в небольшой брошюре, скорее даже статье, историка и собирателя рукописей П.И. Савваитова . Как особое достоинство этой работы можно отметить то, что автор опирается не только на литературные источники биографии преосвященного Амвросия, но и на воспоминания его близких родственников. Достаточно много внимания уделяет П.И. Савваитов проблемам, связанным с переизданием «Истории Российской иерархии», которое и было формальным поводом для удаления епископа Амвросия на покой. Он приводит слова Амвросия из предисловия к «Истории»: «Несмотря на все тщание о издании сей истории… надлежит признаться, что всех вышеупомянутых источников и пособий не доставало во многих статьях оной. Для усовершения сего сочинения необходимо нужно будет патриотическое содействие преосвященных епархиальных, которые, всяк по своей части, удобнее могут дополнить недостатки и исправить погрешности оного. Если сии новые пособия оказаны будут издателю, то он с благодарностью воспользуется ими при втором сей книги издании, которое притом, с своей стороны, обещается он распространить историческими и виографическими сведениями, может быть, вдвое более настоящего». Однако далее Савваитов с горечью замечает, что «видно, надежды на патриотическое содействие не сбылись, и новые пособия не были оказаны издателю, потому что второе издание 1-й части “Истории Российской иерархии”, вышедшее в Москве в 1822 году, не представляет никаких изменений и дополнений против первого издания, кроме исправления погрешностей, указанных еще в первом издании, в конце 1-й части; даже и те “Прибавления”, которые напечатаны были в конце 6-й части этой “Истории”, не внесены во второе издание». Между тем, необходимость именно нового издания, а не перепечатки «Истории», безусловно, назрела. Сам преосвященный Амвросий смотрел на свой труд как на «дело для Церкви и Отечества полезное и уважительное», а довершение его вторым, полнейшим и совершеннейшим, изданием по собранным дополнительным сведениям считал для себя «священнейшею обязанностью», что и приводил как мотив для своего ухода на покой. |
| В работах второго типа, как правило, гораздо сильнее, чем в первых, отражается личность автора, его мировоззрение, его оценка главного и второстепенного, выбор акцентов и приоритетов. Поэтому для изучения большого историографического труда всегда небезынтересно знакомство с личностью его автора. Однако как труд преосвященного Амвросия (Орнатского), так и все работы его великого наставника митрополита Евгения (Болховитинова), отличаются удивительной особенностью – полным отсутствием какого бы то ни было публицистического или полемического пафоса, столь свойственного большинству поздних масштабных историографических трудов. Собирая огромное количество исторического материала – практически по всем доступным тогда источникам, они не поддаются соблазну навязать читателю свою концепцию, свой взгляд на процесс исторического развития, а как бы остаются в тени своей работы, предоставляя каждому новому поколению самостоятельно анализировать изложенные факты, делать свои выводы, извлекать из истории свой нравственный урок. Их работы – это справочник, энциклопедия, материал для будущих ученых. Многие критики видели в этом слабую сторону работ как митрополита Евгения, так и епископа Амвросия, а о единстве их методологического подхода говорит почти дословное совпадение в оценке ими своих трудов. Митрополит Евгений в предисловии к своему «Словарю историческому о бывших в России писателях духовного чина» пишет: «История писателей есть существенная часть литературы, потому что они составляют даже эпохи и периоды ее… Во всех сих статьях мы, сколько успеем, стараться будем помещать биографические, а особливо ученые обстоятельства авторов. Означим также время и место издания их сочинений, о мертвых иногда отважимся сказать свое или других мнение, а о живых все суждение предоставим потомству, которое одно беспристрастно о них судить может». Излишне добавлять, что «мнения» практически всегда доброжелательны и уважительны – в этом сказывается чисто монашеский бесстрастный почерк ученого иерарха: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7: 1). |
| Преемник Линцевского, Архимандрит Амвросий Юматов, Иеромонах Софроний, Иеродиакон Сергий, также церковники Илья Иванов и Алексей Данилов в Пекине померли. Китайцы бывшему в 1757 году в Пекине Российскому посыльному, Братищеву, весьма хвалили добропорядочное поведение всей Миссии сей, и отзывались довольными оной. На место Архимандрита Амвросия в 1767 году, Сентября 8, определён Архимандрит Николай Цвет, с ним назначены Иеромонахи, Иуст и Иоанникий, Иеродиакон Никифор, и псаломщик Семён Цвет и Семён Килевский. Количество жалованья и время пребывания их в Пекине положено им такое же, как и их предместникам. А поскольку целью, для коей сии Миссии в Пекин были посылаемы, предполагаемо было не одно отправление священнослужения и треб церковных, для живущих в Пекине Христиан Греко-российского исповедания, но более всего проповедь слова Божия и распространения между Китайцами Греко-российского благочестия, то всем сим назначенным в Пекин духовным особам предписано было стараться особливо, по прибытию в Пекин, научиться тамошним языкам, дабы впредь возложенную на них должность проповеди могли они отправлять без препятствия и с желанным успехом. С ними для посылки в Пекин в 1769 году, Августа 22, назначен ученик Яков Коркин и три ученика из Тобольской Семинарии: Агафонов, Парышев и Бакшеев, Архимандрит Цвет прибыл в Иркутск в 1769 году. Но как находившийся при нём Иеромонах Иоанникий в 1771 году, Апреля 21, в Иркутске скончался; псаломщики же Семён Цвет и Семён Килевский оказались неспособными: то, по требованию Иркутского Губернатора, того же года Мая 27, на место их отправлены к Архимандриту Цвету из Иркутской Духовной Консистории вдовый Священник Иван Протопопов, церковники: Иван Гребешков и Пётр Родионов, которые того же года в Августе месяце с Архимандритом и прочими отправлены из Иркутска в Кяхту, из оной 3 Сентября в Пекин. В Пекин прибыли 8 Ноября того же года. Миссия сия, по прибытию в Пекин, застала в живых одного только Иеромонаха Сильвестра и церковника Зимина, кои из Пекина отправились 12 Мая 1772 года, и в Россию прибыли 13 Июня того же года. |
| В 1814 году, по представлению ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ от Комиссии духовных училищ об окончании курса Академии Санкт-Петербургской и о прочем, последовали Именные Высочайшие за собственноручным ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА подписанием Указы оной Комиссии и Первенствующему оной Члену от 27 и 30 Августа: Первый, от 27 Августа: «Преосвященный Митрополит Амвросий! Рассмотрев Доклад духовных училищ об окончании первого курса новообразованной Санкт-Петербургской Академии, остаюсь уверенным, что этот вертоград наук даст в своё время плоды обильные; поскольку принял семена благие и расцвёл под непосредственным влиянием искусных Смотрителей. Слава и благодаренье Всевышнему, так благословившему намерения МОИ доставить Церкви достойных Пастырей! Я имею особенное удовольствие изъявить при сем случае признательность Вашему Высоко-Преосвященству, зная, с каким усердием споспешествовали к утверждению юношества в благих началах и к достижению цели, предположенной в новом образовании духовных училищ. Подвиги ваши всегда равно знаменуют отличное служение и ревность о благе общем. Будьте уверены в непременяемом к вам уважении. Пребываю на всегда, благосклонный». Второй, от 30 Августа: «Утвердив всё, что Комиссия духовных училищ МНЕ представила докладом своим 27 числа сего месяца, Я нужным считаю изъяснить МОИ намерения о воспитании духовного юношества. Первый учебный курс Александро-Невской Академии кончен, образовавший учителей для второго курса Санкт-Петербургского Округа и открытия вновь Московского; то Я желаю, чтоб Комиссия обратила своё внимание как на сих новообразованных учителей, так и на самые училища, чтобы устроить их в прямом смысле: Училищами истины. Просвещение, по своему значению, есть распространение света, и конечно, должно быть Того, Который во тьме светится и тьма Его не объят. Сего Света держась во всех случаях, вести учащихся к истинным источникам и теми способами, какими Евангелие очень просто, но премудро учит; там сказано, что Христос есть путь, истина и живот: следовательно, внутреннее образование юношей к деятельному Христианству да будет единственной целью сих училищ. На сем основании можно будет созидать то учение, кое нужно им, по их состоянию, не опасаясь злоупотребления разума, который будет подчинён освещению вышнему. Я удостоверен, что Комиссия духовных училищ, призвав Спасителя в помощь, употребит все свои усилия к достижению цели, без которой истинной пользы ожидать нельзя». |
| В одном из писем к Анастасевичу (стр. 355) высокопреосвящ. Евгений пишет: «В издании ее («Истории российской иерархии») я половиною участвовал, да и я начал и собрал материалы, а издание только пополнить поручил о. Амвросию.» Далее, в своей автобиографии (Евгения «Словарь светских писателей» т. 1 стр. 9) он пишет о себе, что «История российской иерархии» вся под его руководством, рассмотрением и цензурою начата и окончена.» Кроме того, сам Амвросий в ненапечатанном предисловии к 1-й части «Истории» говорит со своей стороны, что он, «издатель,» кроме пособий и источников, пользовался личным и всегдашним чрез все продолжение труда руководством, наставлением и поощрением преосвящ. Евгения. 14 . С другой стороны, тот же Евгений называет Амвросия автором «Истории российской иерархии,» 15 а в заглавии самой «Истории» она называется собранною Амвросием. Такое же название имеет «История» и в 3-м издании 1-й ее части, сделанном (в 1827 г., в Киеве) самим Евгением и уже после смерти Амвросия. Кого же нужно считать автором «Истории» и как определить степень участия в составлении ее обоих преосвященных? Не вдаваясь в подробности, скажем об этом лишь вкратце. Высокопреосвященному Евгению принадлежит прежде всего самая мысль составления «Истории российской иерархии». Он же первый начал собирать для нее материалы и продолжал это собирание и в последующее время (см. напр. его письма к Анастасевичу), исправлял и дополнял, а отчасти и обрабатывал и подготовлял к печати собранные Амвросием материалы и статьи, в значительной степени брал на себя хлопоты по изданию «Истории» и редактировал ее во все время ее печатания. И по напечатании ее он не оставил занятий ею (занятия эти он продолжал до самой своей смерти); сознавая ее неполноту, он продолжал собирать материалы для предполагавшегося им нового ее издания. Правда, издание это, кроме 1-й части, не состоялось, но не по вине Евгения. Наконец, он издал вновь 1-ю часть в значительно дополненном и исправленном виде. Кроме этого общего участия в составлении «Истории российской иерархии», высокопреосвящ. |
| 1 Венгеров «Критико-биографический словарь русских писателей и ученых» т. I. (СПБ., 1889) стр. 490. 2 Сведения о жизни преосвящ. Амвросия можно находить: 1) в «Истории российской иерархии» ч. 6 стр. 827 и 931:2) в «Словаре достопамятных людей русской земли» Н.Н. Бантыш-Каменского т. 1 (Москва, 1836) стр. 37–38:3) в «Обзоре русской духовной литературы» высокопр. Филарета изд. 1884 г. стр. 432:4) в упомянутом уже Словаре Венгерова стр. 485–490 и 5) в некоторых энциклопедических словарях. Кроме того, существуют две отдельные биографии Амвросия: 1) И.И. Савваитова и 2) В.И. Жмакина. 4 Высокопреосвященный Евгений Болховитинов , митрополит Киевский, знаменитый ученый и трудолюбивейший историк русской церкви, родился в 1767, скончался в 1837 г. Об ученой деятельности высокопреосвящ. Евгения существует целая литература; между прочим ей посвящены: 1 выпуск 5 тома «Сборника статей, читан. в отделен. русск. языка, и словесн. Императ. Академии Наук» (СПБ., 1868) и два почти одновременно вышедшие специальные исследования: 1) Е. Шмурло – «Митрополит Евгений как ученый, ранние годы жизни» (СПБ., 1888) и 2) Н. Полетаева – «Труды митрополита Киевского Евгения Болховитинова по истории русской церкви» (Казань, 1889). 5 Так однажды Амвросий, заметив разговаривавшую в церкви одну из самых высокопоставленных в губернском мире дам, тотчас же начал делать ей резкий выговор, а когда та от стыда хотела выйти из храма, громко сказал ей вслед: «куда бежишь? от гнева Божия не уйдешь!» 7 В виду приезда Государя, пензенские дворяне собрали большую сумму денег для наружной отделки кафедрального собора. Амвросий, употреблявший все усилия для украшения собора, был несказанно рад этому и уже готовился начать распоряжения по отделке собора, как вдруг, к величайшему своему изумлению и прискорбию, узнал, что губернатор выхлопотал распоряжение, по которому отделка собора-на том основании, что она должна была производиться на деньги, собранные с дворян-поручалась ему, губернатору, а архиерей совершенно отстранялся от этого. |
| И высокопреосвящ. Евгений, как видно из его писем к разным лицам, действительно ни на минуту не покидал этой мысли. И сам он при помощи разных лиц деятельно собирал и Амвросия постоянно побуждал собирать материалы для исправления и дополнения «Истории». С другой стороны, и Св. Синод, сознавая неоспоримую важность «Истории российской иерархии», поручил преосвящ. Амвросию приготовить второе издание ее по собранным дополнительным сведениям, а для содействия этому делу предписал указами епархиальным преосвященным и ставропигиальным монастырям доставить в оный поправки и дополнения к «Истории», которые и были доставлены, хотя и далеко не отовсюду (предисловие к 3-му изданию 1-й части «Истории»). Эти новые материалы были отосланы Св. Синодом в Пензу Амвросию, которому, кроме того, были доставлены некоторые дополнительные сведения и из 16-ти духовных семинарий и училищ. По всем этим материалам Амвросий исправил «Историю» и отослал ее (при своем увольнении на покой) с своими поправками и дополнениями и со всеми присланными ему для исправления ее документами в Св. Синод и этим навсегда закончил свою деятельность по составлению «Истории российской иерархии». Независимо от этого, Амвросий в 1822 г. вновь издал первую часть в Москве (в Синодальной же типографии), но без всяких поправок. Кроме того, в 1827 г., и уже после смерти Амвросия, с разрешения Св. Синода, высокопреосвящ. Евгением в Киеве (в типографии Киево-Печерской Лавры) издана была также первая часть с исправлениями и дополнениями, но без 4-й книги (1-го издания – о духовных школах), как первая часть 1-го тома. 4-я же книга 1-й части, должна была, по предположению Евгения, составить 2-ю часть 1-го тома. В предисловии к этому третьему изданию 1-й части «Истории», хотя Евгений 24 почему-то назвал его вторым (быть может, потому, что предыдущее второе издание, как неисправленное, он не хотел отличать от первого, считая это второе издание лишь простым повторением того, а новым изданием считал лишь такое, которое во многом отличалось от предыдущего), он объясняет его появление накоплением нового печатного материала, а также и письменных документов, которые, в силу указа Св. |
| И действительно, в начале декабря Амвросий мог уже известить своего преосвященного корреспондента, что «Введение к Иерархии г. Журихин сегодня обещал прислать к вам прямо» и, без сомнения, послал. А от Евгения оно перешло в типографию и, таким образом, завершило 2-ю ч. Истории российской иерархии, которая была выпущена в свет в начале 1810 г. Как шло дело издания III-VI частей Истории российской иерархии, о том письменных свидетельств, подобных тем, коими мы сейчас пользовались, почти не сохранилось. Есть, однако, данные для утверждения, что чем печатание ближе подвигалось к концу, тем более принимал в нем участия Амвросий Орнатский , с 1812 г. архимандрит Новоспасского монастыря в Москве. Данными этими мы воспользуемся ниже. А теперь обратимся к письмам преосвященного Евгения к Анастасевичу, из коих увидим, между прочим, что первый, нашел в последнем нового помощника при составлении Истории российской иерархии, нашел, будучи уже калужским епископом. «Нашей Российской Иерархии, писал ему Евгений 19 апреля 1814 г., о сю пору напечатано уже 5 частей и печатается 6-я. Скажите, есть ли она у вас? Я бы доставил вам» (Древняя и Новая Россия, 1880 г., т. 18., стр. 344). Но чтобы доставить «Историю», преосвященный должен был прибегнуть к посредству Амвросия, который жил в то время в Москве всецело заведывал издательскою частию (ibid., стр. 346, 348 и 350, письма от 1 июля и 2 августа). Получивши «Историю российской иерархии», конечно, половины августа и не более 5-ти частей, – Анастасевич в письме к Евгению, до нас не дошедшем, сделал какие-то замечания на нее по просьбе самого же Евгения, – «просматривая сию книгу, не упускать уведомлять его об ошибках» (стр. 351) 117 . Замечания эти вызвали нашего историка на следующий ответ оправдательного характера: «Благодарю за ваше замечание на Историю Российской Иерархии. Она требует много поправок и дополнений; но при первом издании всего успеть было не можно. Карамзин 10 лет пишет: однако, беспрестанно поправляет, и я верю что успеет при такой осторожности» (стр. |
| 23 Товарищами К. М. Сперанского по классу и, частью может быть, учениками М. М., были Андрей Антип. Орнатский, в последствии Амвросий, скончавшийся епископом пензенским, автор известной «Истории Российской Иерархии», и Василий Конон Ужинский, в монашестве Владимир, скончавшийся казанским архиепископом. К. М. Сперанский умер 18 Окт. 1825 г. 24 «Проект мой, – писал Евгений в марте 1805 г. к своему знакомому В, И. Македонцу, – читан Государю и отменно уважен. Теперь он в Синоде, и синодальные (кроме митрополита) оспоривают один только пункт – подчинение семинарии академиям. Это не по сердцу епархиальным. Но кто ж виноват, что многие епархиальные не радят о успехах в своих семинариях и жалованьем располагают по самопроизволу, а о достоинстве определяемых ими учителей многие и понятия не имеют. Впрочем, жалованье на семинарии положится, по крайней мере, вдвое». Русск. Арх. 1870 г. стр. 842. 26 «Преосвященный Амвросий чувствовал тяжесть своего положения; он был не по душе партии не церковного направления, во главе которой стоял Феофилакт и которая всячески старалась его раздражать и довести до того, чтобы он хотя слово сказал о желании удалиться на покой. Но стоял непреклонно. «Не сам я поставил себя, – говорил он, – не могу сам себя и снять с своего поста». Крепко он задумывался сам собой. Случалось мне, приходя еженедельно с донесениями о благосостоянии по семинарии, как инспектору, заставать его погруженным в такие размышления. Сделает он вопроса два-три, да и замолчит: только сидит, да вздыхает». Из воспоминаний покойного митрополита Филарета, в «Прав. Обозр.», 1868 г., т. 26, стр. 518. Филарет был инспектором семинарии до 1810 года; следовательно, это воспоминание его относится именно к 1809 году. 29 «Ему (Феофилакту), – пишет Фесслер, – не удалось также помешать им (Голицыну и Сперанскому) и в поручении мне, чрез несколько дней после моего приезда, сверх еврейского языка, еще кафедры философии». Там же. 30 «Три раза ходатайствовал (ректор академии, архимандрит Евграф, по указанию которого Филарет и вызван) о назначении своего воспитанника (по лаврской семинарии) бакалавром: три раза – неудача». Н. В, Сушков, «Записки о жизни Филарета», Москва, 1868 г., стр. 38. |
|
|
