| Из этого письма видно, что главное внимание о. Моисея и его духовных друзей было обращено на внутреннее состояние своего сердца, причем он, пользуясь, без сомнения, советами своих старцев и указаниями святоотеческих книг, тонко подмечал особенности этого состояния и определял точный путь, приводящий человека к живому познанию Бога, через ясное сознание своих немощей и ощущение в себе самом очевидной помощи свыше. При таком духовном устроении Моисей, как видно, был уже достаточно подготовлен к тому, чтобы стать руководителем и других людей по пути к духовному спасению. И действительно, в скором времени в его внешнем положении совершилась большая перемена. В Оптиной пустыни в начале XIX века жил один подвижник высокой жизни, также из учеников Паисиевых, о. Феофан. Он был дружен с о. Моисеем. Через о. Феофана о. Моисей стал известен настоятелю Оптиной пустыни о. игумену Даниилу. Как раз в это время преосвященный Калужский епископ Филарет с целью дать желающим инокам Оптиной пустыни возможность более уединенной и созерцательной жизни задумал учредить при обители скит. Настоятель пустыни представил преосвященному о. Моисея, как человека могущего послужить осуществлению этого дела. Преосвященный принял о. Моисея очень благосклонно, – и 6 июня 1821 года группа рославльских отшельников, имея во главе о. Моисея, прибыла в Оптину пустынь и, с благословения преосв. Филарета, принялась за устройство скита, который в скором времени и был устроен и освящен. Отец Моисей был назначен первым начальником скита. В 1825 году, когда освободилось место настоятеля Оптиной пустыни, о. Моисей был перемещен на эту должность, а начальником скита был назначен его брат о. Антоний, который и нес эту обязанность до 1839 года, когда в свою очередь получил иное назначение 35 . Отец же Моисей оставался настоятелем Оптиной пустыни до самой своей кончины, последовавшей в 1862 году. Сделавшись настоятелем Оптиной пустыни, о. Моисей, воспитанный в заветах старца Паисия, желал насадить и в Оптиной пустыни тот порядок духовной жизни, который о. Паисий завещал своим ученикам, т. е. порядок «старчества». Но сам о. Моисей и по своим многосложным обязанностям настоятеля обители, и по другим соображениям не мог быть «старцем» для своей братии. Надо было подыскать такого человека, который, не занимая официального положения в обители, мог бы по своим высоким личным качествам, и по своей духовной опытности, и по своему знанию пути «старчества» привлечь к себе доверие, любовь и уважение братии и стать во главе ее духовного подвига. Такого именно человека Господь вскоре и послал о. Моисею. Это был о. Леонид (в схиме Лев) Наголкин, знаменитый, первый в ряду великих оптинских старцев. |
| Архиепископ поднялся навстречу входящим, и Филарет удивился, какого он большого роста. Феофилакт был по-гвардейски высок, плечист, темноволос, черты лица крупны и резки. Даже дома он носил богатую муаровую рясу, переливавшуюся оттенками синего цвета. А когда вышел из за стола, на ногах сверкнули башмаки расшитые золотом. Сан архиепископа он получил только на минувшее Рождество, ныне же ожидал перевода из третьеклассной калужской во второклассную рязанскую епархию он не опровергал слухи о том, что преосвященного Амвросия намереваются перевести в Новгород, а освободившуюся петербургскую митрополию предоставят ему. Обер-прокурор не имел с ним разногласий, друг Михайло Сперанский оставался довереннейшим лицом государя, благоволение со стороны императора и императрицы не уменьшалось. Феофилакт понимал, что звезда его карьеры набирает все большую высоту, и это наполняло его властолюбивую душу счастьем и гордостью. Он оглядел стоявшего в напряжении невысокого и худого монашка в бедном подряснике. Простоват больно, хотя в карих глазах видны ум и характер. И этот пригодился бы, не будь из платоновского круга. Феофилакту сообщили, что Филарет известен близостью к московскому митрополиту, еще в семинарском звании был его иподиаконом, и именно об его отзыве более всего печалится Платон. Сообщили также и о больших познаниях молодого монаха… Хотя какая может быть наука в захолустной Москве! — Чему учился? — Философии. — Что есть истина? — спросил резко. На мгновение кроткие глаза потупились, а затем монашек негромким голосом, но ясно и обдуманно отвечал, что истина философская есть то-то, а истина метафизическая есть то-то, с цитатами на латинском, греческом и еврейском. — Что есть истина вообще? — спросил архиепископ. Филарет растерялся. Он не понимал, чего хочет высокомерный владыка, но не смел уточнить вопрос. Впервые после домашней обстановки лавры он ощутил бесправие низшего перед высшим. Филарет молчал, и архимандрит Евграф поспешил прийти на помощь. — На этот вопрос, владыко,— почтительно сказал он,— не дал ответа и Христос Спаситель. |
| Смерть любимого старца вызвала в его преданном ученике, будущем великом старце Варсонофии, нижеследующие бесхитростные стихи, как бы запечатлевшие надгробный плач погребающей своего старца осиротевшей братии: Он как ангел небесный служил, Полный веры, пред Господом Сил, Как светильник горя среди нас!… Все мы помним торжественный час, Когда в схиму его облачили И с слезами во гроб положили, И почтили молитвенно память его, Песнь воспевши над ним погребальную, Песнь святую и грустно-прощальную: «Упокой, Христе, душу раба Твоего, Со святыми, где нет воздыхания, Ни болезни, ни гласа стенания, Всеблаженная жизнь безконечная!» О, возлюбленный, Авва родной, Верим мы, что чистой душой, Совершивши путь истины правый, Предстоишь ты пред Господом Славы В вечном свете небесных обителей В лике Его верных служителей! Нас, истомленных душевной борьбой, Помяни ты в молитве святой. Письма Старца Анатолия Краткое жизнеописание старца Анатолия, нами предложенное, не может охватить всего его образа и хотя бы отчасти передать тот светлый, пасхальный дух, отличительные черты, которые были присущи старцу. Благоухание этого духа сохраняют его письма, главным образом к монашествующим сестрам, подвизавшимся в целом ряде монастырей шести епархий: Калужской, Московской, Смоленской, Тульской, Орловской, Курской и, может быть, и других. Все эти монахини, по благословению о. Амвросия, обращались к о. Анатолию за духовным руководством. Конечно, еще до возникновения переписки, все эти монахини стремились лично побывать в Оптиной Пустыни, в скиту, в батюшкиной «хибарке», чтобы раскрыть перед ним свою душу, чтобы сообщить о горестях и немощах, о тягости борьбы со страстями и о несправедливости со стороны людей, но иной раз горечи монашеского жития. Старец все выслушает, успокоит, обласкает, добродушно пошутит, а иной раз строго, но с любовью укорит, даст нужный совет, снабдит полезной книгой и отпустит с миром восвояси. Но не всегда возможна поездка в Оптину Пустынь. И вот возникает письменное общение со старцем, достигавшим до 200 и больше писем в сутки, получаемых им, конечно, не только от одних монахинь. И на них старец отвечает помимо ежедневного приема посетителей и круга церковных служб и монашеского правила. Пишет он языком в высшей степени ясным, простым, задушевным, увлекательным. |
| Безусловно, с Волковым согласился сенатор Мельгунов, но Орлов предложил, не согласится ли собрание вместо смертной казни наказать на теле по указу 754 года, а двоих по жребию повесить. Собрание приняло это мнение относительно убийц архиепископа Амвросия, но постановило казнить смертию еще одного из мятежников и грабителей по жребию. Этим желали выставить всю важность преступления, совершенного бунтовщиками, независимо от убийства архиепископа. Заботы о малолетних, оставшихся после умерших от чумы родителей, кончились тем, что Опекунский совет согласился принимать их в Воспитательный дом, вполне сохранившийся от заразы благодаря строгому оцеплению. Последнее предложение Орлова, сделанное им в Сенате 7 ноября, состояло в том, чтоб для доставления пропитания и жителям окрестных селений прокопать каналы из окружающих Москву болот и протоков в реку Неглинную для увеличения воды в этой реке; также исправлять Тульскую, Калужскую, Коломенскую и другие большие дороги. 17 ноября в Сенате уже слушался указ об отозвании гр. Орлова и назначении московским главнокомандующим возвратившегося из Варшавы князя Мих. Никол. Волконского. Тут же объявлено Еропкину, что ему пожалован Андреевский орден и 20000 рублей денег. Он вышел в отставку. В Москве считали до 12538 домов; из них в 6000 домах были больные чумою, а в 3000 все жители перемерли. С апреля 1771 до конца февраля 1772 в больницах и карантинах на казенный счет содержалось 12565 человек. До нас дошло донесение Орлова о Москве во время чумы; в нем, между прочим, говорится: «Весьма б полезно было, если б большие фабриканты добровольно согласились перенести фабрики в уездные города, ибо Москва отнюдь не способна для фабрик. Попов надобно стараться завести в Москве получше, а чтоб иметь их лучше, то надобно им содержание дать побольше, а чтоб дать содержание побольше, то приходы сделать побольше; а ныне много их умерло; и для того. переговоря с архиереями, чтоб малые приходы сообщить с другими и покуда церкви еще не опустели, то б служить в церквах, ежели они в дальнем расстоянии, священникам по очереди. Этот род людей много зла в Москве причиняет. Также московские военные гвардейские команды, отставные гарнизонные; они до того развратны, что способу поправить их не будет, разве перевесть их совсем, ибо их повиновение и дисциплина слово в слово, как чума. Я видел пример, где постояли на карауле великолуцкие солдаты с ними вместе, то и их узнать было неможно; они все почти имеют свои дворы, все торгуют, никто за ними не смотрит, перероднились с фабричными и с прочими жителями Москвы. Какой это народ обитателей здешних! Как посмотришь во внутренность их жизни, образ мыслей, так волосы дыбом становятся, и удивительно, что еще более чего в Москве и сквернее не делается». |
| Не льстила его и семейная жизнь в священном сане. При таком душевном настроении постигла его болезнь, во время которой, уповая получить скорое выздоровление, он дал было слово посвятить себя на служение Богу в иноческом звании, однако же по выздоровлении стал откладывать исполнение своего слова. Повторившаяся болезнь породила в нем решимость идти к старцам подвижникам. Ближайший к Липецку современный старец был о. Иларион, в селе Троекурове. Старец дал совет Александру Михайловичу «идти прямо в Оптину», и прибавил: «можно бы поступить и в Саровскую пустынь, но там уже нет таких мудрых старцев, какие были прежде». Александр Михайлович сделал решительный шаг в жизни, оставил свою службу, отправился прямо в Оптину Пустынь и уже из Пустыни послал объяснение Тамбовскому Епископу Арсению, в котором испрашивал себе прощение за самовольное оставление учительской должности. Прощение вместе с архипастырским благословением Александр Михайлович получил вскоре. Студент богословия, знакомый с пятью языками: французским, греческим, еврейским, татарским и славянским, глубоко-просвещенный светом Христовой истины А. М. право рассудил, что сперва надобно творить, чтобы потом учить ( Ин.13:17 ), отрекся от своей воли и попечений о себе, предал себя водительству полуграмотных, но опытных и прозорливых старцев, исполнявших заповеди Божии самым делом, чтобы достигнуть истинного познания писаний и достигнуть того видения, которое открывается по деянии. В монастырских записях значится, что Александр Мих. Гренков определен в число братии 2 Апреля 1840 года, пострижен в мантию 29 Ноября 1842 года, с наречением Амвросием, рукоположен в Иеродиакона 4 февраля 1843 года. Уже при поступлении в обитель о. Амвросий имел слабое здоровье и, будучи Иеродиаконом, служил весьма редко. Во время же поездки в Калугу 7 Декабря 1845 года, для рукоположения в иеромонаха (9 Декабря) он, возвращаясь в Оптину, перетерпел сильную вьюгу и холод, и окончательно расстроил свое здоровье, почему указом Калужской Консистории 29 Марта 1843 г. на основании положения Св. Синода, оставлен за штатом. |
| Оптиной Пустыни» (в составе избранных лиц, под председательством Архимандрита). Для нового же действования Настоятеля Пустыни по управлению, при участии монастырского совета, по всем частям состояния оной, снабдить настоятеля и совет составленною в Консистории, в виде начального руководства, подробною инструкциею, в основании коей положены: существующие узаконения о коллегиальных учреждениях, выработанные, по поручению Св. Синода, покойным Московским Митрополитом Филаретом и указанные Синодом для применения и к епарх и альным монастырям, Февральские правила 1853 года о благоустройстве монашеских братств в Московских ставропигиальных монастырях; инструкция Благочинному монастырей и относящаяся к данному предмету статьи из устава Дух. Консистории и Синодальные указы. Далее, предписано применить эту инструкцию и к состоящему при сей Пустыни Скиту, если к тому неокажется препятствий в уставах и обычаях этого Скита. Об учреждении же в Оптиной Пустыни монастырского совета Преосвященный Виталий донес Св. Синоду, с представлением списка с инструкции, на его благоусмотрение, и просил Синод – временно сделанное, в виде опыта, распоряжение об учреждении коллегиального управления Оптиною Пустынью разрешить оставить в оной навсегда, по многолюдству обители и обширности ее хозяйства, если только опыт подтвердит ожидаемую благотворность такового управления. Одновременно с указом Архимандриту Исаакию, Калужская Д. Консистория дала 3 Декабря указ Настоятельнице Казанской женской общины (Шамординской) Евфросинии за 10142, в котором на рапорт Настоятельницы (от 9 Ноября), о дозволении ей с сестрами обращаться за духовным руководством к старцам Оптиной Пустыни, Консистория в виду стт. 13 и 21 инструкции Благочинному монастырей, и за прекращением в Казанской Общине, со смертью Оптинского старца Иеромонаха Амвросия, мудрой и опытнейшей назидательности в иночестве, которая простиралась и на внешнее благоустройство обители , определила: В сказанной Общине учредить коллегиальное управление оною из семи лиц... |
| 27 января 1879 г. 17. ВНЕШНЕЕ БЛАГОПРИЛИЧИЕ ПРИВОДИТ К БЛАГОМУ СТРОЕНИЮ ПОМЫСЛОВ Очень рад я, что милостью Божией благополучно совершили вы свое путешествие и возвратились в N. Пишешь, что вам в N показалось знойно и пыльно, как и прежде. Но потерпеть зной и жар и другие неудобства имеет немалое духовное значение. А широкий и пространный путь в Евангелии весьма не одобряется и более всего. А тесный путь и прискорбный весьма ублажается, так как вводит в жизнь вечную. Сегодня, 23-го, после ранней обедни провожают со звоном из Оптиной нашего Калужского владыку, а я под этот звон диктую тебе письмо сие. Звон церковный обыкновенно называется и благовестом, предвещает благую весть, чтобы христиане правоверующие собирались в храмы Божии и возносили там усердные и смиренные молитвы, исповедая перед Ним свои немощи и согрешения и прося помилования и прощения, а вместе ниспослания помощи к исправлению. Говорить, стоя на церковных службах, или обзрать глазами по сторонам не только неприлично, но и прогневляет Господа невниманием и бесстрашием. Если не можем мы душевно, то по крайней мере телесно и видимо да держим себя благоприлично. Телесное и видимое благоприличие может приводить нас к благому устроению внутренних помыслов. Как Господь прежде создал из земли тело человека, а потом уже вдохнул в оное бессмертную душу, так и внешнее обучение и видимое благоприличие предшествует душевному благоустроению; начинается же с сохранения очей и ушей и особенно с удержания языка, так как Господь в Евангелии глаголет: «От уст твоих сужду ти» ( Лк.19:22 ), то есть что мы часто от невнимания говорим то, за что более всего и прежде всего будем судимы. Говорить многое очень легко и удобно, а приносить в этом покаяние весьма неудобно. Всеблагий Господь, имиже весть судьбами, да вразумит нас, и да наставит на путь хранения Божественных Его заповедей, имиже приобретается жизнь вечная и вечное блаженство, где кому Промысл Божий укажет место, как сказано в псалмах: «На всяком месте владычества Его: благослови, душе моя, Господа» ( Пс. 102: 22 ). |
| Николаю Васильевичу Книжникову было более шестидесяти лет, когда он поступил в скит Оптиной пустыни, что произошло 27 мая 1894 года. Он был крестьянин-малоросс из Воронежской губернии. 30 марта 1895 года был накрыт рясофором, но до самой кончины не был в обители приукажен, так как имел жену, которая его пережила. Жил он тихо, скромно, исполняя молитвенные правила. Впоследствии пострижен был в мантию и в схиму. Незаметно и мирно провел он в скиту свою старость и 3 декабря 1907 года скончался, прожив на свете около восьмидесяти лет. Отпевал и хоронил его скитоначальник отец Варсонофий. Крестьянин Тульской губернии Ефремовского уезда деревни Нижнегольской Михаил Касинов родился в 1854 году. Еще отроком, в 1860-е годы, он поступил было в скит Оптиной пустыни, но ему пришлось вернуться в мир. 17 апреля 1884 года он прибыл сюда вновь и поступил в скит. В 1895 году 3 июля был он пострижен в мантию и наречен Мартирием. Послушание его было варить квас. В конце 1907 года он готовился к рукоположению в сан иеромонаха, но заболел и был положен в монастырскую больницу, – у него обнаружен был рак желудка, от которого он и скончался 2 января 1908 года. Тело его было перенесено в скит. Отпевал его старец отец Варсонофий. Лет прожил отец Мартирий на свете всего пятьдесят три. Свое предисловие к «Жизнеописаниям почивших скитян» архимандрит Агапит закончил следующими словами: «Цель описания скитских покойников была, во-первых, та, чтобы оставить о них память жившим и имеющим жить в скиту отцам и братиям, а, во-вторых, еще и та, чтобы живые, взирая на скончание почивших, подражали вере и добрым делам их» 388 . 377 Житие Оптинского старца схиархимандрита Исаакия (Антимонова). С. 138–139, 140, 142–144, 146–147. 380 Житие Оптинского старца Варсонофия. С. 109–111. «По благословению игумена о. Ксенофонта и начальника скита иеросхимонаха о. Иосифа рясофорному монаху скита о. Павлу поручено собирание материалов для предполагаемого жизнеописания начальника Оптинского скита и старца иеросхимонаха о. Анатолия (Зерцалова) , в Бозе почившего 25 января 1894 г.» (Летопись скита. Запись от 31 декабря 1901 г.). 25 января 1902 г. в Летописи записано: «Вчера было бдение в скитском храме, а сегодня литургия и панихида о упокоении души священноигумена скитоначальника и великого старца о. Анатолия, в Бозе почившего 25 января 1894 г. Сегодня же, в день памяти кончины великого старца, посланы о. игуменом Ксенофонтом циркулярные письма игуменам и игумениям монастырей Калужской, Смоленской, Тульской и других епархий, братия и сестры коих относились к о. Анатолию как к старцу после кончины о. Амвросия и как к его преемнику по старчеству. В письмах о. игумен просил о доставлении сведений о жизни старца для составления его биографии» (Летопись скита... Т. 2. С. 295, 300–301). |
| И, исполняя в течение многих лет, – лично или при помощи служащих в академии, – цензурные обязанности, Платон привык считать себя доверенным и вполне законным цензором. Привык он и к праву собственной цензуры: «проповеди, например, высокопреосвященнейшего Платона, архиепископа московского и калужского» выходили в свет «по его дозволенно». Зато всякое ограничение новыми цензурными учреждениями его полномочий, хотя бы вытекавшее из буквы устава, он склонен был принимать, как личную обиду, и протестовал. Еще когда существовали (1796–1802 г.г.) смешанные комитеты из светских и духовных лиц, Платон готов был уличать их в притязаниях на слишком большую роль. В 1801 году он жаловался митрополиту Амвросию: цензура столько предпринимает что в одной книге напечатала: «с дозволения св. синода и с одобрения цензуры», как бы одно дозволение синода не довольно было: да еще кому? Архиепископу Могилевскому. Итак мы бедные епископы и старики в своих сочинениях должны ожидать одобрения от ребят, да еще и лапков (светских) 79 . И все таки пока действовали смешанные комитеты, вообще пока цензура еще не кристаллизовалась, не было и пререканий Платона, как автора и вместе цензора, – с этими инстанциями Но устав 1804 года уже подробно назвал те учреждения, которым предоставлялось право собственной цензуры. О праве личной цензуры в нем уже нет речи. А потому, не далее, как через два месяца после его издания, у Платона вышло недоразумение с светской цензурой. Возвратившись из поездки в Киев, он хотел напечатать сто экземпляров «Описания» этого путешествия в гражданской типографии. Но светская цензура рекомендовала автору опустить или переменить некоторые выражения о веротерпимости 80 и о злоупотреблениях начальства в городах. Платон ответил протестом, хотя пассивного характера. Чрез викария Августина он отправил записку, поручая передать ее цензору Невзорову; «но скажите, добавлял он, что она ему дается приватно, и, кому хочет, показать может. Но никак не с тем, чтобы ее вносить в журнал, ежели вздумают: ибо она никем не подписана и потому в приказный акт вносима быть не должна. А могут они в журнале только записать, что я свое сочинение в цензуру отдать не согласен; а потому и печатать его более не намерен 81 . Описание путешествия вышло лишь в 1813 г. |
| 40 Говорю, что, кажется, следовало связать, таким образом, себя со всеми архиереями епархиальными. Что же касается до некоторых, то уже в вышеуказанном деле КДУ 1170 говорится: «в свое время Конференция отнесется к некоторым другим Преосвященным архиереям, знаменитым духовной ученостию с предложением о внесении имен их в 1-ю (почетную т. е.) часть книги докторов для поощрения подвижников духовной учености и украшения знаменитыми именами новоучреждаемого заведения». А в П 1814г. 3 июл. § 8 это повторяется; но чтобы кому было после предложено – об этом ничего; сказано только раньше, что КДУ предложила Конференции просить о принятии Почетного Членства Впр. Серапиона Митроп. Киевского, Пр. Мефодия Тверского, Евгения Калужского и Амвросия Тульского. 41 Конечно, и то справедливо, что если магистр получал право называться профессором, то этим значит он причислялся к ученому сословию. 43 Напр. Тамбовский Пр. Феофилакт ходатайствовал за учителей кандидатов иером. Филарета и А. Колоколова о возведении их в профессоры; но так как при ревизорском свидетельствовании у них не оказалось никаких особенных заслуг, поэтому КДУ 1822г. 14 окт. 3291) положила награждение их званием профессорским отложить впредь до будущего своего усмотрения. 45 См. напр. Ответы Цензурного Комитета за 1828–1831 гг. Также примеч. к § 353, взятое из § 106 Начертания, § 360, 361, 357. 47 П 1845г. 6 нояб.: Тов. Министра Народного Просвещ. просит указаний для университетов по догматике, церк. истор. и церк. законоведению, так как эти предметы не принадлежат к факультетским. Положили: Райковскому и Окуневу а) составить программы, б) указать руководственные сочинения и в) определить число еженедельных лекций. В 1851г. ДУУ препроводило составленную в Киевской Дух. Акад. программу законоведения, которая была передана архимандр. Иоанну, и он (К 1852 г. 28 янв.) совершенно забраковал; Св. Синод (К 1852г. 29 мая) предложил ему в скорости составить программу; к 12 июля он составил; а 16 июля ее слушали и одобрили и препроводили в ДУУ. См. еще К 1852г. 3 июн., касающееся преподавания в Лицее логики и психологии, наблюдение за преподаванием которых в светских высших заведениях, по объявлению Пр. Макария Кочетову, возложено было на наблюдателей за обучением Закона Божия; ср. П 1850г. 20 мая и К 1853г. 20 окт.; 1855г. 1 мая. К. 1853г. 2 апр.: представленную попечителем академии программу Закона Божия поручено рассмотреть архим. Кириллу, который (4 апр.) одобрил и только запросил автора программы, по какому руководству студенты готовятся к экзамену. 23 июля о. Черепнин ответил определенно и 10 августа о. архим. Согласился, так как указаны издания, которые пропущены дух. цензурой. |
|
|
