| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БОРТНЯНСКИЙ Дмитрий Степанович (1751, г. Глухов Нежинского полка, ныне Сумской обл., Украина - 28.09.1825, С.-Петербург), рус. композитор. Творчество Б. ознаменовало собой наступление классического этапа в отечественной церковной музыке. Б. начал свое муз. образование в глуховской певч. школе, к-рая готовила малолетних певчих для Придворной певческой капеллы . Затем 8-летний мальчик был перевезен в С.-Петербург и определен в штат Капеллы, с к-рой была связана вся его дальнейшая жизнь. Обучение малолетних певчих в Капелле «производилось больше по слуху и подражанию, нежели по правилам. Учитель пения и его помощники учили и больших и малолетних певчих со скрипкой в руках и таким образом направляли слух и голос каждого» (из рапорта министру Императорского двора - РГИА. Ф. 1109 (А. В. Преображенского). Оп. 1. 59: Документы по истории церковного пения и Придворной певческой капеллы из ее архива и общего архива Министерства императорского двора. Пункт 2). Д. С. Бортнянский. Фототипия с портрета худож. М. И. Бельского (РГБ) Д. С. Бортнянский. Фототипия с портрета худож. М. И. Бельского (РГБ) Один из первых биографов Б., его дальний родственник Д. Долгов, рассказывает историю из детства композитора: «В одну заутреню на Светлое Христово Воскресение маленький Бортнянский, утомленный продолжительным церковным богослужением, заснул на клиросе. Императрица заметила это, и по окончании службы приказала отнести его на свою половину и осторожно положить в постель» ( Долгов. С. 18). Первый успех пришел к Б. в 13-летнем возрасте: он исполнил главную партию Адмета в опере «Альцеста» Г. Ф. Раупаха на либретто А. П. Сумарокова . В кон. 1768 - нач. 1769 г. благодаря содействию своего учителя, итал. композитора Б. Галуппи , Б. за успехи в композиции был направлен пенсионером в Италию. В этот период Б. сочинил 3 оперы в традициях жанра onepы-seria: «Creonte» (Креонт; 1776, Венеция), «Alcides» (Алкид; 1778, Венеция), «Quinto Fabio» (Квинт Фабий; 1779, Модена). Первые две были поставлены в родном городе Галуппи Венеции, вероятно по его протекции. В Италии Б. изучал зап. церковную музыку (произведения Г. Аллегри, А. Скарлатти, Н. Йоммелли), знакомился с сочинениями Г. Ф. Генделя, В. А. Моцарта и создал ряд духовных произведений на лат. («Gloria», «Ave Maria», «Salve Regina») и нем. протестант. («Немецкая обедня») религ. тексты. |
| А. Казначеев, М. П. Крундышева, Е. С. Кунордина, Е. Я. Кривоносова, С. А. Куприянов, А. И. Лапин, Н. В. Лисенко, Н. Н. Мартьянова, Р. И. Мухин, П. П. Нестеров, Н. П. Павлов, Е. И. Петрова, С. М. Петрова, М. Г. Петров, С. Ф. Платонова, Н. П. Подушин, душеприказчики В. С. Походяшиной, М. Я. Прусова, Г. М. Пржебяно, Н. Ф. Родригер, М. О. Сухов, П. И. Хайлова, Н. А. Шитова, душеприказчики баронессы А. И. Штейнвер, Ф. Ф. Эвальд. П. П. Мижуев устраивал в пользу общества, сверх упомянутого раза, еще три раза художественные лотереи в художественном клубе, принесшие 560, 700 и 300 рублей. Е. И. Морозова ежегодно, с основания общества, жертвовала в продолжение свыше 10 лет по 100 рублей. В. Н. Егарев два раза устраивал лотерею-аллегри, принесшую 560 370 рублей. От «неизвестного» поступали не раз пожертвования по 100 рублей и один раз в 500; два или три раза по 100 рублей было вынуто из кружки. 200 рублей пожертвовано в память протоиерея М. А. Алексеева , 100 за упокой Евдокии. 100 рублей пожертвовали однажды председатель и члены совета – выигрышный билет. Главнейшим из жертвователей был неизвестный, который с 1882 года уплачивал в продолжение тринадцати лет за хлеб, доставляемый в богадельню и приют, всего на сумму 4,300 рублей. Имя этого, в буквальном смысле, кормильца бедных обнаружено только после его кончины. Это был Василий Андреевич Андреев. Кроме ежегодной уплаты за хлеб он уплатил еще 400 рублей за устройство паркета в доме общества. И. Ф. Громов дважды присылал обществу по 15 сажен дров. В продолжение нескольких лет по 20 сажен дров предоставлялись в распоряжение общества и от городской думы. Е. А. Евдокимов в последние годы бесплатно печатает отчеты общества. Аптекарь Левин делал 50% скидку с лекарств. Доктора Н. А. Вакуловский и Н. А. Воронихин в продолжение многих лет, а также М. Н. Наумов и Н. Н. Вакуловский оказывали приходским бедным бесплатную медицинскую помощь. Давали бесплатные уроки в приюте: протоиерей М. А. Алексеев , С. Н. Мещерский и Н. Н. Наумов, М. А. |
| Это положительная инстанция. Такие гении, как Аллегри и Бетховен, не имели выдающихся отцов. Это отрицательная инстанция. Такой знаменитый композитор, как Гайдн, имел отца недаровитого, но, тем не менее, органиста, то есть человека с достаточно развитым музыкальным ухом. Эта черта со всею справедливостью должна быть приписана отцу Моцарта и – в том измененном виде, какой предполагается самим искусством, – отцу Рафаэля; она возможна в матери Мурильо и не невероятна даже в предках Корреджио и Бетховена. Это, быть может, – instantia crurisno вопросу о происхождении величайших гением искусства. Невероятно, чтобы Рафаэль наследовал свой гений от своего отца: для того, чтобы природа могла перейти от Джованни Санцио к Рафаэлю Санцио, она должна была сделать скачок, должна была в известном смысле создать гений Рафаэля, как создала она гений Корреджио, Бетховена и Гайдна, но в отношении к чисто физическому совершенству органов зрения и слуха в Рафаэле, Бетховене и Гайдне природа вступала, может быть, на высшую, но в то же время совершенно последовательную степень развития. Во всяком случае и о художниках, как и о писателях, нельзя утверждать, что самые величайшие из них в то же время обладают талантом, наследственность которого наиболее очевидна. Таким образом, из статистических данных, собранных Гальтоном и составляющих – по его мнению – самое твердое основание его теории, следуют два неблагоприятных для теории наследственности таланта (в строгом смысле) заключения: 1 . Около 70% талантливых людей нельзя признать наследственно-даровитыми, следовательно природа в образовании таланта делает большею частью скачки, а не естественные переходы с низшей степени развития на последующую высшую. 2 . Те люди, талант которых оказывается наиболее наследственным, далеко не всегда бывают самыми даровитыми; напротив, гений нередко проявляется в семействе exabrupto, без всяких предшествующих фазисов талантливости. Следовательно, теория наследственности интеллектуальной культуры, коль скоро ею предполагается мысль о культурном движении строго-постепенном, прогрессивном, прямолинейном, в приложении к частным фактам из жизни одной расы, оказывается не вполне состоятельною. |
| Это положительная инстанция. Такие гении, как Аллегри и Бетховен, не имели выдающихся отцов. Это отрицательная инстанция. Такой знаменитый композитор, как Гайдн, имел отца недаровитого, но, тем не менее, органиста, то есть человека с достаточно развитым музыкальным ухом. Эта черта со всею справедливостью должна быть приписана отцу Моцарта и – в том измененном виде, какой предполагается самим искусством, – отцу Рафаэля; она возможна в матери Мурильо и неневероятна даже в предках Корреджио и Бетховена. Это, быть может, – instantia crucis по вопросу о происхождении величайших гениев искусства. Невероятно, чтобы Рафаэль наследовал свой гений от своего отца: для того, чтобы природа могла перейти от Джованни Санцио к Рафаэлю Санцио, она должна была сделать скачок, должна была в известном смысле создать гений Рафаэля, как создала она гений Корреджио, Бетховена и Гайдна, но в отношении к чисто физическому совершенству органов зрения и слуха в Рафаэле, Бетховене и Гайдне природа вступала, может быть, на высшую, но в то же время совершенно последовательную степень развития. Во всяком случае и о художниках, как и о писателях, нельзя утверждать, что самые величайшие из них в то же время обладают талантом, наследственность которого наиболее очевидна. Таким образом, из статистических данных, собранных Гальтоном и составляющих – по его мнению – самое твердое основание его теории, следуют два неблагоприятных для теории наследственности таланта (в строгом смысле) заключения: 1 . Около 70% талантливых людей нельзя признать наследственно-даровитыми, следовательно природа в образовании таланта делает большею частью скачки, а не естественные переходы с низшей степени развития на последующую высшую. 2 . Те люди, талант которых оказывается наиболее наследственным, далеко не всегда бывают самыми даровитыми; напротив, гений нередко проявляется в семействе ex abrupto, без всяких предшествующих фазисов талантливости. Следовательно, теория наследственности интеллектуальной культуры, коль скоро ею предполагается мысль о культурном движении строгопостепенном, прогрессивном, прямолинейном, в приложении к частным фактам из жизни одной расы, оказывается не вполне состоятельною. |
| Пустые это надежды и несбыточные уверения. Действительность постоянно говорит совершенно обратное. Там, где забывают или даже и презирают небо, – там непременно и на земле водворяется и усиливается зло, а добро улетает именно на то небо, о котором люди всего меньше начинают думать и заботиться. Так это и теперь мы видим. Всякий скажет, что доброе дело – оказать приют, пристанище бесприютным и голодным детям, волею судьбы выброшенным из жизни и почти обреченным на погибель. Следовательно, у всякого человека должно бы это доброе дело вызывать не только на словах, но и на деле отзывчивость и помощь. В действительности же это совсем не так оказывается. В нашем городе есть доброе «Попечительное о бедных Общество», многим несчастным и бесприютным дающее пристанище и прочее необходимое для существования. Все, конечно, понимают, что если это Общество не даст таковым пристанища, то ведь им угрожает неминуемая гибель, а прежде того от таковых отбросов много может быть беды и для всех мирных граждан, ибо голод и заброшенность на многие преступления могут натолкнуть человека несчастного и отверженного. Это, кажется, должно бы располагать сердца человеческие к отзывчивости, к принесению пожертвований на добрую деятельность «Попечительного о бедных Общества». Однако этого мы и не видим. На деле оказывается, что приток пожертвований на «Общество» становится все меньше и меньше, тогда как число призреваемых становится все больше и больше соответственно общему обеднению народа за последнее время. Никакие призывы «Общества» к пожертвованиям не тревожат имеющих средства людей: они сами сыты и довольны, а до чужого горя и голода им мало дела. Так упала жизнь и так охладели человеческие сердца. Но жизнь не терпит такого бессердечия людского. И вот добрым руководителям «Общества» в силу необходимости приходится измышлять новые средства к тому, чтобы привлечь жертвователей на нужды «Общества». Сегодня и устраивается народное гулянье с лотереей аллегри в пользу «Попечительного о бедных Общества». |
| Освещение экуменической деятельности Русской Церкви в средствах массовой информации Участие Православных Церквей в работе межхристианских организаций достаточно широко освещается средствами массовой информации. Однако далеко не всегда оценка деятельности православных представителей на межхристианских форумах бывает объективной и корректной. Нередко средства массовой информации распространяют неверные и необъективные сведения, нацеленные на дискредитацию Церкви. Так например, в дни работы Ассамблеи ВСЦ в Порту Аллегри один интернет-портал поместил фотогалерею под названием " Жаркое солнце, теплое море, объятия экуменических друзей " . Теплого моря в Порту-Алегри, правда, не было: город находится в двухстах километров от моря. Но вот жаркое солнце, действительно, было. Были и многочасовые заседания в течение десяти дней, и напряженные дискуссии, и затяжные утомительные перелеты участников из Европы в Латинскую Америку и обратно. Если кто-то думает, что все это является развлечением и доставляет большое удовольствие, то он глубоко ошибается. Это работа – работа трудная, изнурительная и неблагодарная. Неблагодарная потому, что внутри " экуменического содружества " тебя считают ретроградом и консерватором, с тобой спорят и тебя критикуют, а в " своем отечестве " тебя могут обвинить в измене Православию только за сам факт участия в подобного рода мероприятии. Фотогалерея на упомянутом портале была призвана продемонстрировать заведомо антиправославный и легкомысленный характер мероприятия. Например, на камеру запечатлена обыкновенная дискуссия: сидят люди на стульях и беседуют. Но надпись гласит: " Православные делегаты в круге экуменической молитвы " . Или фотография, изображающая бразильские танцы (в перерывах между заседаниями, действительно, выступали местные танцевальные группы). Надпись: " Поклонение огню входит в число обязательных обрядов экуменизма " . Наверное, нет необходимости говорить о том, что, когда участие Русской Православной Церкви в межхристианских диалогах освещается в прессе подобным образом, преследуется вполне конкретная цель: возбудить недоверие к священноначалию, активизировать раскольнические настроения. |
| Муз. жизнь Рима определялась прежде всего деятельностью папской капеллы, где в 1-й пол. XVII в. работали Джованни Мария Нанино (1543/44-1607), Арканджело Кривелли (1546-1617), Руджеро Джованнелли (ок. 1560-1625), Джованни Франческо Анерио (ок. 1567-1630), Грегорио Аллегри (1582-1652). Капелла ежедневно участвовала в мессе и в службах оффиция в церкви (часовне) того дворца, в к-ром папа находился в данный момент (прежде всего в Сикстинской капелле в Ватикане и в капелле св. Павла в Квиринальском дворце), а также в офиц. церемониях. Остальные городские муз. капеллы обслуживало Сообщество музыкантов Рима (Congregazione di Musici di Roma) - своего рода гильдия профессионалов, координировавшая муз. жизнь рим. церквей и объединявшая в XVII в. капельмейстеров (maestri di cappella), органистов, инструменталистов и композиторов. Если в папской капелле неприятие нового репертуара с basso continuo препятствовало развитию экспериментальной практики в области композиции, то др. муз. сообщества Рима, напротив, восприняли новый муз. язык. II. Появление стиля сопсегтато в нач. XVII в. Первой значительной тенденцией, ясно обозначившейся в посл. десятилетия XVI в., был закат строгого полифонического стиля. С одной стороны, стало явным стремление к упрощению полифонического языка (особенно в песнопениях мессы), приметами чего было как появление аккордового, силлабического и гоморитмического письма (благодаря к-рым достигался не только больший контраст на уровне темпа и гармонического колорита, но и более четкая декламация и более убедительное муз. «иллюстрирование» словесного текста), так и общее сокращение продолжительности муз. произведений для ординария мессы, к-рое проявилось в расцвете жанра Missa brevis. С др. стороны, заметно развивалась практика орнаментации, широко распространившаяся в церковном репертуаре со 2-й пол. XVI в.- задолго до окончательного утверждения жанра оперы. Отраженная в трактатах Джованни Бассано (ок. 1558 (?) - 1617), Джироламо Далла Каза († 1601) и Джованни Баттисты Бовичелли (жил в кон. XVI в.) традиция passeggiare (украшать муз. пассажи (passagi), или «шаги» (passi), как в пьесах для малого ансамбля, так и в сложных полифонических произведениях) предоставляла певцам значительную импровизационную свободу, а также вводила элемент солирования в отдельные хоровые разделы (вероятно, подобная практика не могла стать регулярной в тех капеллах, к-рые приглашали профессиональных музыкантов лишь по самым большим праздникам). Этот процесс выделения (emancipazione) вокальных линий проходил на фоне возраставшей поляризации мелодии и аккомпанирующего баса, нашедшей отражение в одной из самых важных муз. публикаций XVII в.- в «Ста церковных концертах» (1602) Лодовико Виаданы (ок. 1560-1627), богатейшей антологии, в к-рой более чем где-либо смешаны традиц. стиль и новые композиционные техники и формы. |
| — Сволочи! — закричал Цыган. — Сволочи, мерзавцы!.. Жульничать вздумали!.. Аферу провели!.. Хлеб у людей ограбили!.. Он схватил стол, с силой кинул его на пол и бросился к Тиражной комиссии. Комиссия рассыпалась. Лишь один Янкель, не успевший убежать, прижался к стене. Громоносцев кинулся на него и так избил, что Янкель два часа после этого ходил с завязанной щекой и вспухшими глазами. Но только два часа. Через два часа Янкель уже разгуливал веселый и бодрый. В Янкелевой голове назревала блестящая, по его мнению, мысль. Он решил возместить убытки, понесенные им от Цыгана. Для этой цели он о чем-то долго шептался с Джапаридзе. Японец и Пантелеев убирали зал; убрав, пошли в класс. Первое, что поразило их при входе, это лицо Джапаридзе — бледное, искаженное страданием. — Что такое? Говори! — закричал Японец, почувствовав беду. — Хлеб, — прошептал Дзе, — хлеб, сахар… все… — Что? — Похитили… украли… — Как… Дочиста? — Нет… вот кальмот. Джапаридзе вынул из парты горбушку хлеба фунтов в пять. Пантелеев и Японец переглянулись и вздохнули. — А деньги? — спросил Японец. Дзе на мгновение задумался. Потом вывернул почему-то один правый карман и ответил: — И деньги тоже украли. Пантелеев и Японец взяли горбушку хлеба и вышли из класса. — Ну и сволочи же, — вздохнул Японец. — Д-да. — поддакнул Пантелеев. Растратчик Джапаридзе тем временем давал взятку изобретательному Янкелю, или, проще, делился с ним растраченным капиталом — хлебом, сахаром — и лимонами. Так кончилась первая «лотерея-аллегри». Но пример нашел отклик… Скоро Купец в компании с Цыганом и Воробьем устроили такую же лотерею. Лотерея прошла слабо, но все же дала прибыль. Это послужило поводом к развитию игорного промысла в четвертом отделении. Новичок Ельховский — Саша Пыльников — придумал новую игру — рулетку, или «колесо фортуны». Пантелеев, имевший по прошлому знакомство с марафетными играми, научил товарищей играть в «кручу-верчу» и в «наперсточек». Четвертое отделение превратилось в настоящий игорный притон. Дошло до того, что не стало хватать игроков, все сделались владельцами «игорных домов». Сидит каждый у своей игры и ждет «клиентов». Наскучит — подойдет к соседу, сыгранет и зовет его к себе… За старшими потянулись и младшие. Игры стали устраивать и в младших отделениях… |
| БУДИЛЬНИК «OHNE MECHANISMUS» и массу других полезных и дорогих вещей, если он приобретет БИЛЕТ на право участия в ЛОТЕРЕЕ-АЛЛЕГРИ Билет стоит: 2 песка 1/2 ф. хлеба 5 коп. золотом Билеты продаются у казначея Тиражной комиссии Г. ДЖАПАРИДЗЕ ТАМ ЖЕ ПОЛНЫЙ СПИСОК ВЕЩЕЙ Тиражная Комиссия Еонин, Пантелеев, Джапаридзе и Черных У плаката собралась огромная толпа. Весть о лотерее облетела всю республику. Сашкецу, пришедшему в четвертое отделение читать лекцию, с трудом удалось разогнать орду кипчаков, волынян и бужан. На уроках царило возбуждение, и даже Викниксору, читавшему улиганам древнюю историю, трудно было подчинить дисциплине возбужденную массу. После звонка, Викниксор полюбопытствовал, чем взбудоражен класс. Кто-то молча указал на кафедру, кричащую плакатом. Викниксор, читая плакат, улыбался, прочитав, нахмурился. — Надо было у меня разрешение взять, а потом уже объявление вешать, — сказал он. Выскочил Янкель. — Извините, Виктор Николаич… Не подумали… — Ну ладно, — добродушно улыбнулся завшколой, — бог с вами… Развлекитесь. Потом, подумав, вынул из кармана портмоне и сказал: — Дайте-ка мне на счастье парочку билетов. Класс дружно загромыхал аплодисментами. Джапаридзе вручил Викниксору два первых билета. После уроков класс снова заполнился шкидцами. Приходили уже с продуктами: хлебом, сахарным песком, а кто и с деньгами, принесенными из дому. Большинство покупало по одному-два билета, некоторые платили по соглашению с комиссией сахарином, папиросами или чем другим; кухонный староста Громоносцев, обладавший хлебными излишками, ухлопал десять фунтов хлеба, купив двадцать билетов. — Коньки выиграть хочу, — заявил он. — И обмотки выиграю. Пришедшего после обеда Асси насильно заставили купить пять билетов. К вечеру было продано сто два билета. Парта Джапаридзе разбухла от скопившихся в ней, на ней и под ней хлеба и сахарного песку. Кроме того, в кармане у Дзе похрустывало лимонов сорок денег. На другой день вечером в Белом зале должен был состояться тираж. В Белом зале собралась вся Шкида. |
| Мне, милый мой, никогда и ни в чем не везло. Есть люди, которые ставят пятнадцать раз подряд на zero и, вопреки теории вероятностей, каждый раз выигрывают. Есть удивительные счастливцы на уличные находки, на лотереи-аллегри и на выигрышные билеты. Существуют удачники, благополучно избегающие пожаров, крушений на железных дорогах, заразных болезней, начальственного гнева, бешеных собак и карманных жуликов. Но есть и несчастные, жалкие, позорные, смешные и презренные пасынки жизни, которых судьба с утра до вечера, из года в год, стукает и стукает по голове, как деревянных турок в музее восковых фигур. Из этих париев я — номер первый; в том нет никакого сомнения. Припомните из своего прошлого или по чужим рассказам или просто вообразите себе любой случай, любое положение, и я наверно приведу вам аналогичное обстоятельство из своей злосчастной жизни, при котором я неизменно летел вверх тормашками, падал и еле-еле вставал с шишкой на лбу. Да вот вам живой пример. Завтра у нас Светлое Воскресение, и я по всем этим вашим кулечкам, сверточкам и картоночкам вижу, что вы несете домой праздничные подарочки: разные там яички со змеями, составные яички с колечками, барашками, цветочками. Вижу, как вы целый день бегали по магазинам в толпе, в давке, забыв даже об еде, и теперь, счастливые, усталые и голодные, зашли сюда, в кабачок, перекусить на скорую руку. Ну, вот я вам и расскажу, как через одно пасхальное яичко я лишился наследства, родни и поддержки, и все это в самых отроческих годах. Был я тогда длинным и нескладным шестнадцатилетним балбесом, которого туряли из всех гимназий и из всех училищ, к большому огорчению нашей бедной и многочисленной семьи. Единственной нашей поддержкой был старик дядя — человек холостой и богатый, черствый и самолюбивый, вспыльчивый и капризный. Несмотря на свои семьдесят лет, он был черен волосом, как навозный жук, и имел желтое, сжатое в комок морщин лицо. Он был беззубый и всегда двигал нижней челюстью влево и вправо, точно задумчиво что-то пережевывал. |
|
|
