| 1 . Имена трех Князей Варяжских – Рюрика, Синеуса, Трувора – призванных Славянами и Чудью, суть неоспоримо Норманские: так, в летописях Франкских около 850 года – что достойно за – мечания – упоминается о трех Рориках: один назван Вождем Датчан, другой Королем (Rex) Норманским, третий просто Норманом; они воевали берега Фландрии, Эльбы и Рейна. В Саксоне Грамматике, в Стурлезоне и в Исландских повестях, между именами Князей и Витязей Скандинавских, находим Рурика, Рерика, Трувара, Трувра, Снио, Синия. – II. Русские Славяне, будучи под владением Князей Варяжских, назывались в Европе Норманами, что утверждено свидетельством Лиутпранда, Кремонского Епископа, бывшего в десятом веке два раза Послом в Константинополе. «Руссов, говорит он, именуем и Норманами». – III. Цари Греческие имели в первом-надесять веке особенных телохранителей, которые назывались Варягами, Βαραγγοι, а по-своему Waringar, и состояли большею частию из Норманов. Слово Vaere, Vara есть древнее Готфское и значит союз: толпы Скандинавских витязей, отправляясь в Россию и в Грецию искать счастия, могли именовать себя Варягами в смысле союзников или товарищей. Сие нарицательное имя обратилось в собственное, – IV. Константин Багрянородный, царствовавший в Х веке, описывая соседственные с Империею земли, говорит о порогах Днепровских и сообщает имена их на Славянском и Русском языке. Русские имена кажутся Скандинавскими: по крайней мере не могут быть изъяснены иначе. – V. Законы, данные Варяжскими Князьями нашему Государству, весьма сходны с Норманскими. Слова Тиун, Вира и прочие, которые находятся в Русской Правде, суть древние Скандинавские или Немецкие (о чем будем говорить в своем месте). – VI. Сам Нестор повествует, что Варяги живут на море Балтийском к западу, и что они разных народов: Урмяне, Свис, Англяне, Готы. Первое имя в особенности означает Норвежцев, второе – Шведов, а под Готами Нестор разумеет жителей Шведской Готии. Англяне же причислены им к Варягам для того, что они вместе с Норманами составляли Варяжскую дружину в Константинополе. Итак, сказание нашего собственного Летописца подтверждает истину, что Варяги его были Скандинавы. |
| Другие, конечно, справедливее и сообразнее с нашими священными преданиями, изъясняют сие несходство действием разных климатов и естественных, невольных привычек, которые от оного рождаются в людях. Если два народа, обитающие под влиянием одного неба, представляют нам великое различие в своей наружности и в физических свойствах, то можем смело заключить, что они не всегда жили сопредельно. Климат умеренный, не жаркий, даже холодный, способствует долголетию, как замечают Медики, благоприятствует и крепости состава и действию сил телесных. Обитатель южного Пояса, томимый зноем, отдыхает более, нежели трудится, – слабеет в неге и в праздности. Но житель полунощных земель любит движение, согревая им кровь свою; любит деятельность; привыкает сносить частые перемены воздуха и терпением укрепляется. Таковы были древние Славяне по описанию современных Историков, которые согласно изображают их бодрыми, сильными, неутомимыми. Презирая непогоды, свойственные климату северному, они сносили голод и всякую нужду; питались самою грубою, сырою пищею; удивляли Греков своею быстротою; с чрезвычайною легкостию всходили на крутизны, спускались в расселины; смело бросались в опасные болота и в глубокие реки. Думая, без сомнения, что главная красота мужа есть крепость в теле, сила в руках и легкость в движениях, Славяне мало пеклися о своей наружности: в грязи, в пыли, без всякой опрятности в одежде являлись во многочисленном собрании людей. Греки, осуждая сию нечистоту, хвалят их стройность, высокий рост и мужественную приятность лица. Загорая от жарких лучей солнца, они казались смуглыми и все без исключения были русые, подобно другим коренным Европейцам. – Сие изображение Славян и Антов основано на свидетельстве Прокопия и Маврикия, которые знали их в VI веке. Известие Иорнанда о Венедах, без великого труда покоренных в IV веке Готфским Царем Эрманарихом, показывает, что они еще не славились тогда воинским искусством. Послы отдаленных Славян Бальтийских, ушедших из Баянова стана во Фракию, также описывали народ свой тихим и миролюбивым; но Славяне Дунайские, оставив свое древнее отечество на Севере, в VI веке доказали Греции, что храбрость была их природным свойством и что она с малою опытностию торжествует над искусством долголетным. |
| Почти в одно время с язигами и роксоланами узнаем мы и других – вероятно, единоплеменных с ними – обитателей юго-восточной России, алан, которые, по известию Аммиана Марцеллина, были древние массагеты и жили тогда между Каспийским и Черным морем. Они, равно как и все азиатские дикие народы, не обрабатывали земли, не имели домов, возили жен и детей на колесницах, скитались по степям Азии даже до самой Индии северной, грабили Армению, Мидию, а в Европе берега Азовского и Черного моря; отважно искали смерти в битвах и славились отменною храбростию. К сему народу многочисленному принадлежали, вероятно, аорсы и сираки, о коих в первом веке Христианского летосчисления упоминают разные историки и кои, обитая между Кавказом и Доном, были и врагами и союзниками римлян. Алане, вытеснив сарматов из юго-восточной России, отчасти заняли и Тавриду. В третьем веке приближились от Балтийского к Черному морю готфы и другие народы германские, овладели Дакиею, римскою провинциею со времен Траяновых, и сделались самыми опасными врагами империи. Переплыв на судах в Азию, готфы обратили в пепел многие города цветущие в Вифинии, Галатии, Каппадокии и славный храм Дианы в Ефесе, а в Европе опустошили Фракию, Македонию и Грецию до Мореи. Они хотели, взяв Афины, истребить огнем все книги греческие, там найденные; но приняли совет одного умного единоземца, который сказал им: «Оставьте грекам книги, чтобы они, читая их, забывали военное искусство и тем легче были побеждаемы нами». Ужасные свирепостию и мужеством, готфы основали сильную Империю, которая разделялась на восточную и западную, и в IV столетии, при Царе их Эрманарихе, заключала в себе не малую часть России европейской, простираясь от Тавриды и Черного моря до Балтийского. Готфский историк VI века Иорнанд пишет, что Эрманарих в числе многих иных народов победил и венедов, которые, обитая в соседстве с эстами и герулами, жителями берегов Балтийских, славились более своею многочисленностию, нежели искусством воинским. Сие известие для нас любопытно и важно, ибо венеды, по сказанию Иорнанда, были единоплеменники славян, предков народа российского. |
| Я не имею особенного желания нападать на Рим по поводу этого вопроса, а только хотел доказать право наше защищать учение, признающее совершенную непогрешимость нашей Церкви и невозможность открыть в ней какой-либо, хотя бы наималейший порок (я не говорю о частных лицах, ни о местных Церквах 578 ). Позвольте мне прибавить, что если б это учение было устранено, то самое понятие о Церкви утратило бы всякую разумность и превратилось бы в мечту по той ясной причине, что признать в Церкви возможность погрешности значит поставить человеческий разум единственным судьей над делом Божиим и подвергать все основания веры разрушительному действию неограниченного рационализма. Я должен еще прибавить несколько замечаний по поводу размышлений, которыми вы оканчиваете ваше письмо: 1) Я не сомневаюсь в том, что выражение Бл. Августина (principaliter autem etc. etc) есть позднейшая вставка (доказательства, приведенные Зерникавым, совершенно убедительны), но я склонен скорее считать это древней вставкой, чем намеренным искажением, поэтому я счел небесполезным показать, что и тут нет ничего такого, что могло бы послужить к защите римского учения. 2) Я знаю, что учение, на которое нападает Феодорит, есть не латинское, в его время еще неизвестное, но выражения, употребленные Феодоритом, содержат в себе смысл прямо противоположный прибавлению к символу веры , а этого вполне достаточно, чтоб доказать, что такое прибавление было бы совершенно невозможно во время Ефесского собора, так как оно противно учению, которое в то время считалось православным. 3) Инквизиция, существовавшая в Испании во время готфского периода, была еще неизвестна под этим именем, внешняя связь исторического события не соединила ее с инквизицией времен позднейших. Поэтому, вероятно, историки никогда не отыскивали начала и корня этого страшного учреждения в бытописаниях этих отдаленных столетий, но кровавые и возмутительные законы, на основании которых во времена предшественников Родрига, так жестоко преследовались евреи и ариане, носят совершенно характер религиозной инквизиции в самом отвратительном ее виде; они возникли, как и позднейшая инквизиция, по произволу духовенства. |
| 1558 Она находится в манускриптах AEFGHS (Alex., Basil, и т. д.) и других из Евангелий, в Московских из Павловых посланий, и в писаниях греческих отцов церкви малоазийских и соседних провинций от 4-го до 6-го века (также как в готфском и славянском переводах). 1560 При этом Грисбах не мог точно определить характера Пешито и потому он не причислял ее собственно ни к какой из трех рецензий; он думал, что она часто изменялась по различным греческим рукописям, хотя склоняется к предположению, что она первоначально, принадлежала к западной рецензии; Евангельский текст Златоуста он считает также смешением различных рецензий. 1561 Между многими противниками, которых нашла система рецензий Грисбаха при своем появлении, самый значительный был I. D. Михаэлис, который впрочем под конец своей жизни, в четвертом издании своего введения, отверг все прежде в этом отношении им сказанное; и что не несправедливо новозаветному критическому аппарату усвоен различный характер, это действительно показывает сравнение даже одной главы в критическом издании Н. Завета. 1562 Как произошло принятое Грисбахом различие трех классов и как оно могло зайти так далеко, когда все теперешние рукописи не столь древни; как объяснить некоторые странные явления при этом различии, напр. почему фивский перевод принадлежит к западной рецензии и Пешито всего более согласен с нею, – это и подобное Грисбах оставляет без объяснения. 1563 Он думал находить его в кодексах D. 1. 13. 69 и т. д. из Евангелий (хотя в Cod. Cantabr. не в чистом виде) и в DEFS из Павловых посланий. 1566 Те же самые кодексы, те же самые переводы, те же самые отцы церкви на той и другой стороне. – Только в одном главном пункте, в отношении к Клименту Алекс. и Оригену , Гуг и Грисбах отличаются один от другого: между тем как Гуг относил этих церковных учителей οιν, Грисбах – к восточной рецензии. Но что и это отличие не имеет большого значения, это открывается из того, что как Гуг согласен с Грисбахом в том, что Ориген часто согласуется с восточною, так и Грисбах с Гугом в том, что Ориген часто, особенно в Ев. от Матфея, согласуется с западною рецензиею; отсюда ясным представляется то, что и тот и другой в сущности имеют один и тот же взгляд на Оригена, как такого, который при своих критических исправлениях часто производил смешанный текст – Тоже и о Клименте. |
| Если здесь exemplaria от codices различаются и должны различаться, то под ними нельзя разуметь codices одного и того же перевода. Между тем с другой стороны кажется, что Иероним старается выставить на вид скорее многочисленность отдельных трудов по части перевода, нежели многочисленность «codices» (выражение, которое тем менее, конечно, может иметь доказательной силы, что оно встречается также и у Августина, который однако же с решительностью говорит о множестве переводов: напр. Авг. ер. 88 ad Hieron. Т. IV. Р. 2. р. 661: «Per hoc plurimum profueris, si eam scripturam graecam, quam LXX interpretati sunt, latinae veritati addideris, quae in diversis codicibus ita varia est, ut tolerari vix possit» etc.) и новейшие ученые пришли поэтому к двум различным между собою взглядам. (Michaelis в Einl., G. Riegler Kritische Geschich. der Vulgata. Salzb. 1820, L. Van Ess Pragmat. Geschiche der Vulgata. Tüb. 1824, de Wette в Einl. н др. [в новейшее время также H. Rönsch Die lateinischen Bibelübersetznngen im christlichen Africa zur Zeit des Augustinus, в Kahnis Zeitschr. f. d hist. Th. 1867. H. 4 S. 606 ff.] стоять за множество переводов; Sernler, Wetstein, Eichhorn и др. за один, так как эти последние очевидно придают очень мало значения тому обстоятельству, что в сочинениях древних латинских отцов церкви действительно можно указать множество переводов известных мест). 1705 Напр. Матф. 5, 18 , у Иринея adv. IV, 37 приводится так: ut videant bona facta vestra et clarificent patrem vestrum, у Илария Пиктав. Tract. in Psalm. 65 : ut videant opera vestra bona et magnificent patrem vestrum; Матф. 6, 31 у Киприана de orat. dom.: Nolite cogitare dicentes, quid edemus, aut quid bibemus, aut quid vestiemur? haec enim nationes quaerunt, у Августина de ep. Manich. с. 1: Nolite solliciti esse dicentes, quid manducabimus, et quid bibemus, aut quo operiemur, haec enim omnia gentes inquirunt; Матф. 11. 12 у Амвросия in Luc. c. 7: regnum caelorum cogilur et cogentes ditiripiunt illud, у Илария Пиктав. |
| Но прежде нежели пользоваться ими, всегда должно наперед критически исследовать прежде всего то, как древен перевод (ибо чем древнее перевод, тем пригоднее он для критики, и только действительно древние переводы имеют по отношению к критике высокое значение); затем – то, с какого языка сделан перевод (ибо в том. или почти только в том, случае перевод может быть употреблена для критики текста, если он сделан непосредственно с греческого текста, а не с другого перевода) далее – то, точно ли или неточно передан им смысл подлинника, на сколько он верен своему общему характеру, не изменен ли он или не поврежден ли позднейшею рукою, и под. И однако же голос переводов, по самому уже свойству передачи с одного языка на другой, бывает совершенно надежным для критики текста всегда в том только случае, если он подтверждается еще несомненными авторитетами в деле критики – греческими рукописями и отцами церкви. 1649 Она содержит в Новом Завете, кроме первоначального текста только латинский перевод, а в Ветхом Завете, сверх того, халдейский и греческий. 1651 С содержанием Антверпенской Полиглотты и кроме того с ветхозаветным самаританским, ветхозаветным сирским и ветхозаветным и новозаветным арабским переводами. 1652 С содержанием Парижской Полиглотты и еще с персидским и эфиопским переводами. – Предварительные замечания к этой Лондонской Полиглотте (вновь изданные Dathe Lips. 1777. 8 и появившиеся ранее, нежели Вальтонов Biblicus apparatus. Tig. 1673. Fol.) содержат в себе важные исследования и заметки касательно древних переводов. Сверх сего, эта Полиглот получает высокое достоинство от того, что для нее составлен Кастеллем (Castellus) Lexicon heptaglotton в двух отдельных фолиантах. 1653 Все древние восточные переводы послания к Филимону для сличения и для уяснения греческого текста напечатаны с критическою обработкою I. Н. Petermann в P. ер. ad Philemonem. speciminis loco ad fid verss. orientalium vett. una cum car. textu originali graece edita. Berol 1844. 4. 1654 Сравн. Andr. |
| Но не трудно отыскать правду и у Дуклянца. Если Поислав XIV король Дуклянца и Болеслав первый король порфирогенета был современником Аттилы († 453 г.): то Светмир X и Будимир XI король, первые христианские короли Дуклянца, жили конечно не позже первой четверти пятого века.– Далее, так как готфы поселились во Фракии в 375 г., в угоду Валенту приняв арианство (Сократа Ист. IV, 33–35), то и гонение, бывшее в Триваллии при четырёх готфских королях Далматии, происходило с 375 г. и оно было гонением арианской, а не языческой, власти.– Таким образом язычество после 5 века вносимо было в Сербии только приходившими с севера аварами и отрядами балтийских вендов. Новые сведения о славянах и аварах времени Тиверия и Маврикия – у Иоанна ефесскаго: Kirchengeschichte В. VI. с. 25, 27, 30–33. Munch. 1862. Regnum Slavorum, переведённое Дуклянцем с славян. яз. издано Лусичем: De regno Dalmatiæ et Croatiæ. Amsterod. 1666. Здесь же другой латинский перевод Марула. Kronika Hrvatska iz XII veka, изд. в 4 кн. Arkiva za povestnicu iugoslavensku,– v Zagrebu 1851. При сличении латинского текста Дуклянца с текстом kroniki оказывается в большей части буквальное сходство между ними,-но встречаются и разности, который объясняют тем, что у Дуклянца был другой список древней хроники (Ж. м. прос. ч. 22. стр. 104–106); вероятнее же Дуклянец при переводе древней хроники дозволял себе делать прибавления и поправки, не всегда удачные. Отступая от текста хроники, он пишет: rex Bladinus cernens, quod maxima multitudo populi esset cum eis (Vulgaris), fecit pacem eæperuntque se utrique populi valde inter se diligere, i.e. Gothi, qui et Slavi, et Vulgari, et maxime, quod ambo populi gentiles essent et una lingua esset omnibus (vire i iezika bibu iednoga». Прибавка: «Готфы, они же и славяне», означает только то, что готфская народность, поглощённая силою славянской, дала первое место в жизни славянскому народу. Это – верно. Выражение же: ambo populi gentiles essent, отступая от древнего текста, грешит против истории. |
| Святой Савва твердо исповедывал святую веру христианскую, был скор к деланию добра, отличался благочестием, кротостью, простотою речи, но не разума, жил в мире со всеми, безбоязненно защищал истину, заграждая тем уста язычникам-идолослужителям, не был горд, но, как подобает смиренным, всем покорялся, был молчалив, на вопросы отвечал всегда спокойно, без гневливости, принимал участие в пении церковном и заботился о благоустройстве церкви, не прилагал сердца своего к приобретению имения и денег, довольствуясь только необходимым для насущных потребностей, — был трезвен, воздержен во всем, не имел никакого общения с женщинами. Все время он проводил в усердной молитве и посте, был чужд тщеславия, своим примером всех возбуждал к богоугодной жизни, так как сам творил только добро, и избегал того, что было противно добродетели. До конца жизни своей он сохранил веру, «действующую любовью» (Гал.5:6), и никогда не переставал безбоязненно проповедовать имя Христово. Прежде чем увенчаться венцем мученика за исповедание святой веры христианской, святой Савва неоднократно своими делами показал себя твердым поборником истинного благочестия. Когда готфские князья и судьи начали преследовать христиан и склонять их к ядению идоложертвенных приношений, то некоторые из язычников сговорились между собою — предложить своим родственникам и знакомым, исповедывавшим христианскую веру, вместо идоложертвенных мяс не идоложертвенные, дабы и христиан предохранить от вкушения идолопоклонных мяс, и язычников-гонителей удовлетворить. Святой Савва, узнав об этом, не только сам не пожелал вкусить от тех мяс, которые, хотя и не были идоложертвенными, но предлагались как идоложертвенные, помня слово апостольское: «но если кто скажет вам: «это идоложертвенное», — то не ешьте» (1 Кор.10:28), но, став среди народа, безбоязненно сказал во всеуслышание: — Если кто-либо вкусил сих мяс, не может оставаться христианином. Таковым увещанием святой воспрепятствовал всем впасть в сеть диавола. Посему придумавшие указанный обман, выгнали святого Савву из своего селения, но вскоре попросили его вернуться назад. Когда же снова началось гонение, то некоторые идолопоклонники того же селения, приносившие жертвы идолам, захотели известить князя, что в их селении нет ни одного христианина и намеревались клятвою подтвердить свои слова. Тогда снова святой Савва, безбоязненно став посреди народа, громким голосом воскликнул: |
| Socrat. lib. II, cap. 41. Sozom. Hist. Eccles. lib. VI, cap. 37; Theodoret., Hist. Eccles. lib. IV, cap. 37; Philostorg. lib. II, cap. 5. О письменах готфских см. также в Истор. Государ. Российск. Карамзина 1, 109. СПб. 1818; а о переводе на готфский язык Св. Писания — Историко-Критическое введение к книге: Ulfilas, gotthische Bibel-ьbersemzung..., издан. Zahn. 1805, и статью Смеловского, напечат. в журнале Минист. Народ. Просв. 1841 г., 12: «О распространении Христианства в Паннонии в 4 в. и о переводе Ульфилы, епископа Готфского». Theodor. Hist. Eccles. lib. IV, cap. 37... Gothi hactenus Patrem quidem Filio majorem esse dicunt, Filium tamen creaturam esse non sustinent (оЩк Nec tamen a maiorum doctrina discesserunt... Etenim Ulfila, cum eis persuadere vellet, ut cum Valente et Eudoxio communicarent, nullam dogmatum discrepantiam esse dixerat, sed ex inani altercatione ortum fuisse dissidium. Подробно говорит о сем тот же блаженный Феодорит lib. V, cap. 30. Но для ясности его свидетельства, где готфы названы общим именем варваров — скифами, надобно снести Homil. Святого Златоуста: habitam in Ecclesia S. Pauli, Gotthis legentibus, postquam presbyter Gotthus concionatus fuerat (Oper. Chrysost. tom. XII, edit. Montfaucon. 1741. pag. 371). Vid. tom. III, ejusdim edit., pag. 715, Epistol. 216 Theodulo Diacono et Epist. 217 Monachis Gotthis (to‹j GTmqoij). Vid. eodem tomo p. 600–601, Epist. 14 ad Olimpyadem. «Narraverunt mihi..., Moduarium diaconum venisse, illud afferentem, admirandum illum episcopum Unilam, quem non ita pridem ordinavi, atque iu Gotthiam misi, muttis ac magnis rebus gestis, diem suum extremum clavsisse; ac regis Gotthorum literas attulisse, quibus, ut ad eos episcopus mittatur, petit»... Мы ничего не упомянули о преемнике Ульфилы Селинии, который был арианин и евномианин, и, происшедши от отца, родом готфа, и матери фригианки, мог свободно распространять лжеучение на двух языках,— готфском и греческом,— не упомянули потому, что он был епископом готфов, переселившихся с Ульфилою в Мизию и там оставшихся, а не тех, кои обитали в нашем отечестве, в коренной Готфии; и, следовательно, к нашей истории не относятся. О нем подробнее у Сокр. Hist. Eccles. lib. V, cap. 23, и у Созом. lib. VII, cap. 17. |
|
|
